CC BY
151
УДК 94(46+474.2)"1941/1944" ББК 63.3(4Гер+2Лат) «1941-1944» Б 74
00!: 10/24411/2409-1413-2019-10017
Влад Богов
ПРАКТИКА ЛИЦЕМЕРИЯ: ДЕТСКИЕ ДОМА И ПРИЮТЫ В ПЕРИОД НЕМЕЦКОЙ ОККУПАЦИИ ЛАТВИИ (1941-1944)
АННОТАЦИЯ
В данной статье затрагивается тема судьбы несовершеннолетних узников лагеря в Саласпилсе, попавших туда в ходе разных карательных акций нацистов на временно оккупированных территориях СССР во время Великой Отечественной войны. В ходе карательных акций в немецкий плен попадали как взрослые, так и дети самого разного возраста — от грудных до 17-летних. И если судьба взрослых была предопределена рабочими нуждами нацистской Германии, то дети, становились обузой для немецкого военного командования. После перемещения разных групп населения в концлагерь Саласпилс детей отделяли от родителей. С этого момента судьба детей полностью зависела от счастливого случая. Руководство лагеря в Саласпилсе во многом надеялось на «естественную убыль» непригодной рабочей силы от голода и болезней. Однако силами неравнодушных граждан был создан механизм распределения детей из концлагеря по латвийским семьям. До сегодняшнего дня этот механизм практически не был изучен и научно описан.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Концлагерь Саласпилс; карательные акции; немецкая оккупация СССР; Социальный департамент; детские дома и приюты; беженцы; эвакуированные; Великая Отечественная война; Чрезвычайная Республиканская Комиссия ЛССР.
РАКТИЧЕСКИ ВСЕМ ДЕТЯМ, насильно привезенным из восточных областей Латвии, западных регионов России и Белоруссии после нацистских карательных акций, пришлось пройти через концлагерь в Саласпилсе. При этом немецкая администрация лагеря всеми силами пыталась избавиться от неработоспособных узников. Для этого использовались абсолютно антигуманные методы, переходящие в военные преступле-
ш ч
ния: отказ в медпомощи, отсутствие питания и соответствующей одежды, проведение медицинских экспериментов и др. Единственным в лагере способом избавления от детей, не связанный с их физическим уничтожением, было распределение несовершеннолетних по детским домам на территории Латвии. Условия содержания здесь были лучше, особенно в отношении питания. Из детских домов детей брали на воспитание или же в качестве бесплатной рабочей силы обеспеченные жители Латвии, предварительно написавшие прошение на имя руководителя Социального департамента. В какой-то мере эта возможность спасла многих детей от голодной смерти и насилия в концлагере.
Однако на сегодняшний день остается совершенно не изученным механизм распределения детей из лагеря в Саласпилсе, приютов и детских домов по приемным семьям на территории Латвии. Проследить движение детей по приемным семьям и детским приютам можно по архивным документам отдела Детского обеспечения Социального департамента, который занимался распределением несовершеннолетних и отчасти следил за их судьбой.
Первоначально в период нацистской оккупации Латвии основным ресурсом для пополнения детских домов и приютов служили рижские и волостные тюрьмы. Вместе с тем известно, что в лагерь Саласпилс детей начали привозить начиная с осени 1942 г. Это были дети арестованных граждан Латвии, уличенных немцами в пособничестве советской власти (милиционеры, члены профсоюзов и пр.). Позднее нацисты организовали доставку несовершеннолетних в лагерь в Саласпилсе с временно оккупированных территорий СССР. Содержание в Саласпилсе несовершеннолетних — от новорожденных до 17-летних, которых держали в нечеловеческих условиях, — одна из самых трагичных страниц истории лагеря в Саласпилсе. Несмотря на свою актуальность, тема пребывания детей в нацистском лагере в Саласпилсе до сих пор недостаточно изучена и в современном латвийском обществе порождает разновекторную полемику. До сих пор вопросы вызывает количество прошедших через этот лагерь, смертность, медицинские эксперименты над несовершеннолетними и др.
По разным данным, через лагерь в Саласпилсе с осени 1942 по лето 1944 г. прошло несколько тысяч детей. Чрезвычайная Республиканская Комиссия ЛССР (ЧРК) в 1945 г. называет цифру 12 тыс. детей1, но эти данные достаточно условны, и документальных подтверждений им нет. Есть некоторые данные относительно разных дат, которые позволяют отчасти восстановить картину происходившего. Один из документов, где встречаются действительные данные о количестве детей, это выписка из письма начальника Социального департамента и генерального комиссара от 15 марта1943 г.,
Латвийский государственный исторический архив (ЛГИА). Ф. Р-132. Оп.ЗО. Д.27.Л.43.
в которой говорится: «Согласно сообщению командира полиции безопасности СД ^
о
в Латвии, в связи с акцией против бандитизма в Латгалии, в Ригу эвакуировано т
большое количество людей из русских областей, в том числе и многочисленные 5
дети. Количество детей в настоящее время достигает примерно 1100, причем щ
не исключено, что в ближайшее время число детей прибавится. Дети временно й
устроены в Саласпилсском рабоче-воспитательном лагере вместе с эвакуирован- щ
ными, что в дальнейшем нетерпимо»2. Период февраль-март 1943 г. — время |
проведения нацистской карательной акции «Зимнее волшебство», в ре- Ц
О
зультате которой должна была появиться зона отчуждения шириной до
40 км в западном регионе РСФСР. «За полтора месяца операции нацистами о
и их пособниками были сожжены более 430 деревень, уничтожены тысячи мир- х
ных жителей и тысячи угнаны на принудительные работы»)3. Именно с этого | времени актуализируется статус лагеря в Саласпилсе как концентрационного и транзитного пункта, откуда далее распределялась дармовая рабочая
сила в пользу Германии. В лагере Саласпилса появились тысячи несовер- |
шеннолетних узников. Второй известный случай массового перемещения I
га
несовершеннолетних в лагерь в Саласпилсе произошел летом 1943 г., когда
„ Ч
нацисты провели еще одну карательную акцию под названием «Летнее пу- о тешествие» против мирных жителей в восточных регионах Латвии, после | чего в Саласпилсе появилось множество жителей Латвии, среди которых насчитывался 1041 ребенок4.
Согласно документам, во время очередной карательной акции нацистов на территории России, Белоруссии и Восточной Латвии в распоряжение ^ немецкой Службы безопасности попадали дети, женщины, старики. И если взрослых посылали на разные работы, то детей через лагерь в Саласпилсе £
направляли в детские дома, откуда их могли распределить дальше — в при- ..........
емные семьи. Изучив архив Социального департамента, можно сказать, что в разное время на территорию Латвии направлялись жители Ленинград- ^ ской, Калининской (Тверской), Псковской, Смоленской, Орловской, Новгородской, Витебской, Полоцкой и др. областей РСФСР или БССР5. В доступных документах зафиксированы отдельные случаи, когда на территорию Латвии в лагерь Саласпилс доставляли жителей Украинской ССР6. В своей массе мирное население эвакуировали насильно или под давлением нацистской пропаганды, однако определенная часть населения покидала
ч
ЛГИА. Ф. Р-132.ОП.30.Д.6.Л.8.
«Зимнее волшебство».Нацистская карательная операция в белорусско-латвийском пограничье,
февраль — март 1943 г.: Документы и материалы. М.: Фонд «Историческая память», 2013. С. 9.
Kangeris К., Neiburgs U, Viksne R. Salaspils nometne: vestures avoti un historiografiskais materials. // Latvijas Vesturnieku komisijas raksti, 25. sejums. Riga: Latvijas vestures instituta apgads, 2009. 212. lpp.
ЛГИА. Ф. 5213. Оп. 15. Д. 17-45. Списки эвакуированных. ЛГИА. Ф. 5213. Оп. 15. Д. 23. Л.7.
2
4
родные места добровольно в силу своих антисоветских взглядов или замаравшись в сотрудничестве с немецкими оккупационными властями.
В середине апреля 1943 г. Социальный департамент получил от немецкой Службы безопасности указания о необходимости и порядке регистрации всех привезенных с территории России. Для установления личности каждого малолетнего ребенка учреждению было необходимо связаться с соответствующими немецкими службами. В случае, когда не было возможности выяснить личность ребенка (имя и фамилию, место и время рождения), этот ребенок считался найденышем, которого было необходимо зарегистрировать в Рижском отделении ЗАГСа при посредничестве дома младенца7. Как происходило наречение младенца, зафиксировано в соответствующих архивных документах: собиралась комиссия, состоящая из трех человек — директора дома младенца, старшей медсестры (иногда врача) и медсестры, которые составляли акт, например: «6 мая 1944 г. на основании записей Отдела детского обеспечения № В/Кг. 26/11.1944 г. и начальника 1-го полицейского участка Валкской волости № 220/1. 4/У.1944 г. в дом младенца, ул. Капселю, 31, привезен ребенок мужского пола, дата рождения которого определена 25 февраля 1940 г. в России, имя дано Виктор, фамилия Каминский»8.
Позднее правила и порядок обращения с «эвакуированными» были разработаны в юридическом отделе генерал-дирекции внутренних дел латышского самоуправления за подписью О. Данкерса в начале 1944 г., причем все правила наделялись обратной силой и действовали с 1 октября 1943 г. Так, правилами предписывалось волостным и городским самоуправлениям компенсировать прибывшим затраты на отопление, на аренду жилого помещения, на ремонт помещения. За отопление с беженца удерживали 10% от суммы причитающегося им месячного пособия. Все затраты на содержание «эвакуированных» самоуправлениям возмещал Социальный департамент9. Спустя некоторое время, 1 февраля 1944 г., правила были значительно § расширены. Так, в новых предписаниях самоуправлениям необходимо было оказывать беженцам разного рода социальную помощь. Например, всем неспособным выполнять любую работу полагалось выплачивать пособия за счет Социального департамента в том же порядке, как и постоянным жителям Латвии. Социальную помощь можно было оказывать: 1) деньгами или товарами и продуктами; 2) помещая эвакуированных в лечебное заведение или приюты; 3) помещая детей и немощных в обеспеченные семьи. При этом денежные пособия или компенсации не могут превышать нормы социального обеспечения, указанные в распоряжении генерал-дирекции внутренних дел от 22 ноября 1943 г. Пособия выдаются в основном на при-
ш
7 ЛГИА. Ф. Р-132. Оп.28. Д.22. Л.110.
8 ЛГИА. Ф. 5213. Оп.15. Д. 2. Л.102.
9
ЛГИА. Ф. 5213. Оп.15. Д.2. Л.119.
обретение продуктов питания из расчета на 1 месяц. Для приобретения одежды и обуви самоуправления могут выплачивать дополнительные пособия. Трудоспособных эвакуированных лечат согласно правилам страхования, немощных и тех, кому не полагается врачебная помощь (незастрахованные), и при несчастных случаях, лечат за счет социального обеспечения. При помещении ребенка или немощного в местную семью на полное обеспечение, эвакуированным никакая помощь не оказывалась, а приемной семье выплачивалось ежемесячное пособие в размере: на детей в возрасте до 10 лет и немощным — RM 20,00, на остальных — КМ 15,00 (50 пфеннигов в день). Кроме того, оплачивалось фактическое лечение в больнице (до КМ 6,00 в день). За время нахождения эвакуированного в больнице пособия не выплачивались. За здоровых детей в возрасте от 10 до 15 лет в период с 1 мая до 1 октября пособие не выплачивалось. Самоуправление и уполномоченный Социального департамента имели право проверять приемные семьи для выяснения обстоятельств проживания эвакуированных. При согласии принять в семью ребенка из приюта или лагеря ответственный опекун должен был заключить соглашение с Социальным департаментом10.
Списки т.н. эвакуированных немцами с оккупированных территорий СССР и размещенных в латвийских городах и волостях хранятся в Латвийском государственном историческом архиве, в фонде генерал-дирекции внутренних дел латышского самоуправления11. По предварительной оценке, количество имен может превышать 5 тыс. человек. После освобождения части Латвии здесь с ноября 1944 г. начала работу Чрезвычайная Республиканская Комиссия, которая подсчитывала все виды ущерба и устанавливала факты нацистских преступлений. Так, по данным Народного Комиссариата просвещения ЛССР, расследовавшего факты угона мирного населения в немецкое рабство, на 3 апреля 1945 г. подсчитал, что из лагеря в Саласпилсе за время немецкой оккупации были распределены 2802 ребенка: по хозяйствам — 1564 чел.; 2) в детские лагеря — 636 чел.; 3) взяты на воспитание отдельными § гражданами — 602 чел. Список составлен на основе данных картотеки Социального департамента внутренних дел Латвийской генеральной дирекции «Остланд»12. Однако сегодня представляется, что данный список далеко не полный и есть еще данные, которые смогут указать на еще какое-то неучтенное количество распределенных узников из лагеря в Саласпилсе.
Так, особую историческую ценность здесь представляют 18 рукописных школьных тетрадок, написанных монахиней Евсеевой Рижского женского Троицкого монастыря, куда доставляли большое число несовершеннолетних из лагеря в Саласпилсе в течение 1943 г. При подсчете всех имен и фамилий
10 ЛГИА. Ф. Р-132. Оп.28. Д. 22. Л.125-128.
11 ЛГИА. Ф. 5213. Оп. 15. Д. 11-16. Списки эвакуированных.
12 ЛГИА. Ф. Р-132. 0п.30. Д.27. Л.21.
ш
ё
во всех 18 тетрадях общее количество «эвакуированных» (детей и взрослых), прошедших через лагерь в Саласпилсе и распределенных по разным адресам, составляет 4087 человек. После статистической обработки четверти всего списка можно сказать, что 56% из них составляли несовершеннолетние (1926-1943 г.р.), а 13% — старше 50 лет. Из обработанной части списка узников 60% — женского пола. Кроме того, в списке есть указания на погибших или в лагере, или уже после освобождения из лагеря узников. Из всего списка отметка о смерти стоит в 124 случаях. Время составления обозначенного списка «эвакуированных» можно отметить по крайним датам поступления информации к составителю: с марта 1943 г. до июня 1944 г. В списках можно найти обрывочную информацию об эвакуированных из Пскова в феврале 1944 г., когда немцы организовали из города массовую эвакуацию мирного населения. Среди принимающей стороны псковитян в Латвии выступала русская секция «Народной помощи», а также «Русский комитет»13.
Фрагмент списка «эвакуированных» в Саласпилс ЛГИА. Ф.5213. Оп. 15.Д.24. Л.1
Эти по возможности подробные списки «эвакуированных» расположены в алфавитном порядке. Здесь указаны: фамилия, имя, год рождения, откуда прибыл, куда направлен, имя опекающей персоны, источник сведений. Во многих случаях указывается, что взрослые направлены на работы на рижские предприятия. Отчасти по спискам можно обозначить целые семьи, которые были насильно вывезены в лагерь в Саласпилсе, а затем распределены по местным хуторам, причем зачастую члены одной семьи были размещены у разных хозяев14. Распределение рабочей силы шло по заявочному принципу самоуправлений, которые присылали заявки на ра-
13 «Русский комитет» — фиктивная общественная организация, тесно сотрудничавшая с немецкими оккупационными войсками и с командованием РОА, деятельностью комитета руководила СД.
14 ЛГИА. Ф. 5213. Оп.15. Д.1. Л.6.
бочую силу. Отказ «эвакуированного» работать на хозяина преследовался,
о
и отказнику грозило заключение в лагерь в Саласпилсе на определенный 7
срок для выполнения принудительных работ15. 5
После массового поступления несовершеннолетних в лагерь Саласпилс ^
в феврале-марте 1943 г. немецкие власти оказались не готовы к подобному ь
сценарию и некоторое время не могли организовать полноценное разме- 5
щение детей, что многим из них стоило жизни. Сохранилось множество |
свидетельств, которые описывают то, что творилось в лагере в это время. *
Свидетель Бринкман М.Г., содержавшаяся в лагере Саласпилс, на допро- >|
се показала: «В Саласпилсе происходила неслыханная в истории человечества |
трагедия матерей и детей. Перед комендатурой были поставлены столы, были |
вызваны все матери с детьми, и самодовольные отъевшиеся коменданты, не знав- 5
шие в своей жестокости границ, выстроились у стола. Из рук матерей они силой о
выхватывали детей. Воздух был наполнен душераздирающими криками матерей °
и плачем детей»»16. В результате этой бесчеловечной акции в лагере дети |
остались одни и без должного ухода. Родителей этих детей распределяли ■=
по всем возможным местам, где требовалась рабочая сила. Частично рабо- ™
тоспособных распределяли на работы по латвийским самоуправлениям, §
а отчасти пересылали в Люблин17, где находился нацистский лагерь Май- |
данек для уничтожения «расово неполноценных». ^
В каких условиях находились дети в лагере, также зафиксировано во 1
многих показаниях, собранных следователями ЧРК. Дети, начиная с груд- |
ного возраста, содержались в лагере отдельно и строго изолированно. Дети |
в отдельном бараке находились в состоянии маленьких животных, ли- 3
шенных даже примитивного ухода. За грудными младенцами ухажива- Ё
ли 5-7-летние девочки. Ежедневно охрана в больших корзинах выносила с
из детского барака окоченевшие трупики погибших детей. Они сбрасы- ............
вались в выгребные ямы, сжигались за оградой лагеря и частично зака- £
О
пывались в лесу вблизи лагеря18. Из протокола допроса обвиняемой Веске ^
В.Ю., 1915 г.р., с ноября 1943 г. по июнь 1944 г. работала санитаркой в лагере ¿д Саласпилс: «В больнице в Саласпилсе находились дети, эвакуированные из России, детских мест в больнице было 120, взрослых 180. Дети в основном болели корью, дизентерией, взрослые — тифом, воспалением легких. Ежедневно из 120 мест умирали не менее 5 детей. Дети умирали от истощения, неоказания медицинской помощи и умышленного убийства» 19.
При этом необходимо отметить, что огромную роль в увеличении смертности узников лагеря, в особенности несовершеннолетних, сыграли
15 ЛГИА. Ф. 5213. Оп. 15. Д. 1. Л. 221.
16 ЛГИА. Ф. Р-132. Оп.ЗО. Д. 5. Л. 10.
17 См., например: ЛГИА. Ф. 5213. Оп.15. Д. 24. Л. 1.
18 ЛГИА. Ф. Р-132. 0п.30. Д. 27. Л. 75.
19 ЛГИА. Ф. Р-132. Оп. 30. Д. 36. Л. 148.
медицинские манипуляции при массовом заборе крови узников. Свидетельств о выкачивания крови как у взрослых узников, так и детей довольно много, и отрицать их невозможно. О том, что в Саласпилсе нацисты проводили медицинские эксперименты на детях, указывает и немецкий историк Гертруда Шнайдер в своем исследовании «Journey into terror»20. Прямых документов с указанием цели и задач подобных экспериментов в Саласпилсе нет, однако существуют свидетельства очевидцев из других нацистских мест заключения, где становятся очевидными цели подобных действий. Так, например, в показаниях бывших советских военнопленных врачей и фельдшеров из дулагов, собранная в лагерях кровь узников использовалась для выработки противотифозной сыворотки для немецких солдат. Таким образом, сегодня отчасти можно понять и объяснить суть медицинских экспериментов с массовым забором крови в лагере Саласпилс21.
Точное количество умерших в лагере детей неизвестно. Практически единственный документ, где говорится о числе захороненных детских тел, — это Акт ЧРК от 26 декабря 1945 г. Согласно данным судмедэкспертов, на Гарнизонном кладбище в Саласпилсе было найдено 632 детских тела в возрасте от 1 мес. до подросткового22. Но есть и более ранние данные эксгумаций (от 30 ноября 1944 г.), проводимых неподалеку от лагеря в Саласпилсе, где также говорится о найденных детских останках23.
Весной 1943 г. в газетах в качестве спешного решения «детского вопроса» появляются объявления о раздаче рабочей силы. Например, в газете «Tevija» от 10 марта 1943 г.: «Раздаются пастухи и подсобные рабочие. Большое количество подростков из пограничных областей России хотели бы охотно быть пастухами и подсобными рабочими в деревне. Распределением этих подростков занялась «Народная помощь»24. Сельские хозяйства могут подавать свои прошения о пастухах и подсобных рабочих по адресу бульв. Райня, 27»25. Первыми, кто в этой ситуации озаботился судьбой несчастных детей, стали рижские религиозные общи-q ны. По указанным в документах данным, большое количество несовершеннолетних в апреле 1943 г. под свою опеку взяла Рижская Гребенщиковская община на ул. Краста, 73. Свидетельница Высоцкая О. И., врач, оказывавшая медпомощь привезенным из лагеря в Саласпилсе в Рижскую Гребенщи-ковскую общину, так описывала освобожденных детей: «Когда я пришла
LQ
См.: Schneider G. Journey into terror.Story of the Riga ghetto. Westport, Connecticut, London: Praeger, 2001.
См.: Полян П. Душевнобольные, цыгане и советские военнопленные в зеркале воспоминаний
Бориса Меньшагина // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследова-
ний. № 2(17), сноски 43, 44. ЛГИА. Ф. P-132. Оп.ЗО. Д.5. Л. 26. ЛГИА.Ф. Р-132.Оп.30.Д.26.Л.65.
Народная помощь (латыш. Tautas paUdöba) — организация, созданная немцами осенью 1941 г.
и занимавшаяся сбором пожертвований для латышей в германской армии. Pazinojums // Tevija, 1943. g. 10. marta. 3. lpp.
20
21
в приют впервые, то там находилось около 50 детей. Возраст детей колебался от грудного до 12 лет. Несмотря на то, что я детей увидела впервые примерно через две недели после прибытия их в общину, т.е. после того как их более или менее привели в порядок и подкормили. Мое первое впечатление от детей было жуткое. Тот момент, когда я прибыла в приют, несколько детей умирали. При этом меня поразило следующее: тела этих детей были одутловаты и синеватой прозрачности; животы у них были синие и вздутые. Их спасти было невозможно. Остальные дети были прыщавые, чесоточные, покрыты всевозможными сыпями. Почти все дети были с высокой температурой... у меня сложилось мнение, что дети были чем-то отравлены»26. Количество направленных в Гребенщиков-скую общину сложно назвать ввиду отсутствия общего учетного списка. Размещенные узники Саласпилса в общине спорадически указаны в разных архивных делах. Общее количество помещенных в Гребенщиковскую общину может оцениваться не менее чем в сто человек.
ш ч
Дети из лагеря в Саласпилсе в женском монастыре в Риге, 1943 г.
Свято-Троицкий Сергиев православный женский монастырь в Риге на ул. Кр. Барона, 126, также не остался равнодушным, и, согласно спискам, с 16 по 21 апреля в женский монастырь из лагеря в Саласпилсе были перевезены 320 детей27. И тоже сохранились показания свидетелей, которые опи-
26 ЛГИА. Ф. Р-132. Оп.ЗО. Д.27. Л. 83-84.
27 ЛГИА. Ф. 5213. Оп.15. Д.45. Список отправленных в монастырь 16-21 апреля 1943 г.
ш ч
сывали вид и состояние только что привезенных детей. Сколдинова Л.П. заявила: «Когда я увидела первую машину, кузов которой был полон детьми от года до пяти лет, неподвижно сидевших, скорчившись от холода, т.к. одеты они были в какие-то лохмотья, мороз у меня пошел по коже. На глазах у всех, даже у мужчин были слезы»28. Свидетель Грабовская С.А. рассказала: «Дети выглядели старичками. Они были худые и болезненные до чрезвычайности, а главное, что в них поражало, это отсутствие детской веселости, болтливости и резвости. Они могли стоять целыми часами, сложив ручки, если их не посадить, а если посадишь, так же тихо сидят, сложив ручки»29.
Соглашение № 1149 от 19 апреля 1943 г. об опекунстве Гликерии Режиковой над Дмитрием Быковым, 1939 г.р. ЛГИА. Ф. 5213. Оп. 15. Д. 1. Л .172
28 ЛГИА. Ф. Р-132.ОП.30.Д.27.Л.83.
29 ЛГИА. Ф. Р-132.ОП.30.Д.27.Л.83.
На призыв спасти детей откликнулось большое количество рижан, которые хотели приютить у себя ребенка из лагеря. Из обработанной части списка указание на то, что ребенок был взят из лагеря в период с 16 по 22 апреля 1943 г., можно обнаружить в 83 случаях оформления опекунства.
После поступления несовершеннолетних в лагерь в Саласпилсе их могли распределить по нескольким приемным пунктам: приюты или детские дома, а также в местные семьи. Основной расчет при распределении детей как из лагеря, так и из приютов был на то, что они станут бесплатной рабочей силой в приемной семье. Были случаи, когда найденных детей направлял в приют на территорию Латвии с места боевых действий Вермахт30. При этом необходимо учитывать, что и до начала военных действий на территории Латвии в 1941 г. в приютах уже находились разного возраста дети, и их также впоследствии старались распределить по приемным семьям. Но не всех детей распределяли по семьям. Так, например, в Рижском доме младенца с 23 июня 1941 г. находился Лев Ульманис 1940 г.р., его в мае 1942 г. направили в рижское гетто31. В архивных документах зафиксирован еще один неординарный случай от 17 мая 1943 г., когда в дом младенца в Гриве (волость Элкшню) из лагеря для военнопленных был направлен новорожденный от военнопленной Анастасии Крутиновой32.
Распределение малолетних детей по латвийским хуторам в своем большинстве представляло для ребенка лотерею, поскольку не всегда хозяева, бравшие ребенка к себе, руководствовались высшими человеческими ценностями, а видели в нем бесплатную рабочую силу, с которой они вольны делать что угодно. Происходившие время от времени ревизии опекунских семей нередко выявляли подобные случаи жестокого обращения с приемными детьми. В архиве Социального департамента хранятся соответствующие записи и заявления. Например, в прошении Василенко Феодосии (с сохранением орфографии): «Прошу вашего распоряжения разрешить мне взять к себе в Кемернмойго племянника Болтрикова Александра находящигося сейчас ^ в I. Ыме1к$р.к. 30 Одга, потому что хозяин его не воспитывает как полагается, а заставляет работать неподсильную работу. У меня вполне хватит средств для содержания его, посколько я работаю при санатории в компресном отделении и зарабатываю хорошо. Болтриков Александр родился в 1934 года. Прошу не откажите пожалуйста в моей просьбе. Проситель: Василенко»33.
Зафиксированы и совершенно вопиющие факты бесчеловечного обращения с детьми в приемных семьях. Так, 19 октября 1943 г. в адрес инспектора-священника в Бирзгале была направлена жалоба Социального департамента, где описывались случаи жестокого обращения на подведомствен-
30 ЛГИА.Ф. Р-132.Оп.30.Д.27.Л.68.
31 ЛГИА. Ф. Р-132. Оп.28. Д. 22. Л.17.
32 ЛГИА. Ф. Р-132. Оп.28. Д. 22. Л.67.
33 ЛГИА. Ф. 5213. Оп. 15. Д. 11. Л.147.
Ч
ш ч
ной тому территории: «В отдел Обеспечения детей поступили сведения о плохих условиях жизни некоторых детей, эвакуированных из Советского Союза: их заставляли работать с самого раннего утра до позднего вечера, без учета их возраста и сил на тяжелых работах; оставляли без еды иногда на весь день; никогда не давали молока; в случае заболеваний не лечили; отнимали у детей последние вещи, били их и т.д. Учитывая это, просим вас незамедлительно проверить: 1) условия жизни Галины Шамшуры в Рембатской волости, Муцениеках у Б. Зариня. Указанная девочка хочет совершить самоубийство; 2) условия жизни Леона Трипука в Рембатской волости, в Илгах; 3) условия жизни Анны Лемешонок в Рембатской волости, Бриежи; 4) условия жизни двоих детей в Лиелвардской волости в доме Айзпуре. Наблюдения инспекции с вашими отзывами-оценками будут высланы в отдел в ближайшее время. Замначальника отдела Г. Кинтлерс, зам. детского инспектора Фр. Миврениекс»34.
Расписка Николая Иванова об отказе получать пособие на ребенка. ЛГИА. Ф. 5213. Оп. 15. Д. 11. Л. 21
Есть и обратные отчеты инспекторов в Социальный департамент об условиях проживания «эвакуированных». Например, от инспектора в волости Огресгала, где он описывает действительные случаи жестокого обращения с детьми: «Дети русских беженцев Галина и Вера Кухаренок в период с апреля до сентября 1943 г. были направлены в Огресгала волость, в дом Админю к хозяину Янису Клявиню. Дети действительно находились в плохих условиях. Шестилетней Вере приходилось одной идти пасти скот, в случае отказа хозяйка
ЛГИА. Ф. 5213. Оп. 15. Д. 1. Л.8.
34
жестоко била и не давала еды весь день. 10-летнюю Галину заставляли выполнять неподходящую для ее возраста тяжелую работу по дому и в поле. Дети недостаточно накормлены и неподходяще одеты. <...> Дети возвращены в детский приют в Яундубулты»»35.
Сложно сказать, каков процент случаев жестокого обращения с детьми из общего числа приема детей в семьи. Но из имеющихся документов можно сделать вывод, что в преобладающем большинстве случаев в латвийских семьях к приемным детям относились по-человечески, понимая то, в какой ситуации они оказались. В пользу такого вывода говорит тот факт, что во многих Соглашениях на опекунство намеренно внесен пункт об отказе получать пособие за приемного ребенка. Сохранились даже расписки такого рода36.
Об обращении с детьми в детских домах — вопрос открытый. Информация, описывающая внутренние распорядки и условия содержания детей, в документах Социального департамента отсутствует. Известно, что вместе с детьми там находились взрослые из числа родителей, которые обеспечивали работу приюта. Некоторую информацию о работе приютов можно почерпнуть из протоколов допроса бывших работников, опрошенных сотрудниками НКВД в 1945 г. Так, например, свидетельница Лидия Григорьевна Пузанова показала: «По распоряжению Латвийского Социального департамента, помещающегося г. Рига, ул. Сколас, № 28, где директором был Силис, детприемник Булдурский должен был отдавать детей крестьянам в пастухи с 9-летнего возраста, и отсюда на этом основании многих детей взяли из приемника. Потом крестьяне возвращали детей обратно плохо одетых, в лаптях...»»37. Из показаний Дударевой Агафьи Афанасьевны: «В Дубултах детский лагерь был организован в июне 1943 г, к тому времени я как раз прибыла туда, а к зиме 1943 г, примерно в декабре, перевели в Булдури. В Дубултах нас держали под замком. Детей держали отдельно. Нас родителей женщин было до 20 человек, которые обслуживали детей. <...> Во время нахождения этого лагеря в Дубулты там были два немецких ^ ставленника воспитателя в 1943 г. Один дядя Алик, второй — Лев Владимирович, фамилии я их не знаю. Первый армянин, второй русский, они муштровали детей в немецком духе, гоняли их строем, били плетками, сажали в карцер, темный чулан, давая хлеб и воду»38.
С мая 1944 г. началась подготовка к эвакуации детдомов и приютов на Запад. Отдел Обеспечения детей в начале мая разослал всем приютам и детским домам в Латвии указания предоставить точное количество их подопечных. Сохранились свидетельства очевидцев того, как немцы вывозили детские дома. Свидетельница Витиньш З. П. показала: «С конца сен-
35 ЛГИА.Ф. 5213. Оп. 15.Д. 1. Л.4об.
36 ЛГИА.Ф. 5213.Оп. 15.Д. 11.Л.21.
37 ЛГИА Ф. Р-132.Оп.30.Д.27. Л. 70.
38 ЛГИА.Ф. Р-132.Оп.30. Д.5. Л. 5.
Ч
тября 1944 г. являлась директором Майорского детского дома. 4 октября 1944 г. к Майорскому детдому подъехали 5 автобусов с немецкими солдатами. Немцы насильно погрузили 133 советских детей в автобусы и увезли в Рижский порт и там их погрузили в трюм немецкого парохода. Известно, что 5 октября 1944 г. немцы из Рижского детдома по ул. Капселю, 31 вывезли на машинах 180 грудных детей и тот час же погрузили их на пароход и увезли в неизвестном направлении. Имущество Майорского детдома немцы полностью разграбили»39.
Дети из Саласпилса в детском доме в Игате, 1943 г.
После ужасной трагедии разлучения родителей с детьми в лагере Салас-пилс началась долгая история розыска увезенных, потерянных и приемных детей. В архиве Социального департамента есть довольно много прошений от родителей, которые просят Департамент позволить им забрать из приюта или приемной семьи своего ребенка. Это не было простым делом, поскольку просителю необходимо было иметь доход (не менее RM 90,00 в месяц), т.е. иметь работу, обладать каким-то местом проживания и пр. Надо сказать, что в большинстве случаев у Социального департамента не было возражений. Иногда были ситуации, когда родители просили вернуть ребенка не им, а своим близким родственникам. Поиск увезенных немцами детей продолжился и после окончания войны. Так, в сентябре 1947 г. из Германии удалось вернуть четверых детей, увезенных из детского дома в Майори, но в розыске оставались еще 129 детей из этого же приюта. Как выяснилось позже, немцы эвакуировали детский дом из Майори в Хафф-
39 ЛГИА. Ф. P-132. Оп. 30. Д. 38. Л. 22.
круг. После оккупации этой области англичанами дети были переведены в детский дом в Клингенберге, в 12 км от Любека, и вскоре они поступили под опеку Английского Красного Креста40.
Риг^^а-гг/
¿У.
У*
Прошение Антоновой Серафимы о возврате ей дочери Антоновой Валентины из семьи Вл. Ращевского. ЛГИА. Ф. 5213. Оп. 15. Д. 11. Л. 31
После ознакомления с вышеприведенной информацией может сложиться впечатление, что нацистские власти в отношении «беженцев» и «эвакуированных» как взрослых, так и малолетних детей проводили миролюбивую и благожелательную политику, всячески желая им помочь и обеспечить всем необходимым на новом месте. Но это ошибочно. Лицемерная политика нацистских властей в отношении насильно угнанных мирных граждан, чаще всего с места карательных акций и боевых действий, в основном была рассчитана на местное латвийское общество, которое должно было стать более лояльным к оккупационной власти, видя некую заботу «о спасенных от большевиков». Фактов, разоблачающих нацистское лицемерие, можно привести массу:
Во-первых, сам факт насильственного массового угона населения с родных мест, чтобы устроить им т.н. «лучшую жизнь» на новом месте;
Veldze Н. Р1гш1е се1:п atgriezusies // Ста, 25. septembris, 1947. g.
40
во-вторых, взрослое население угонялось с целью его привлечения на
0
7 принудительные работы в пользу Германии;
2 в-третьих, родителей и детей разлучали;
| в-четвертых, в недрах нацистского командования составлялись планы
£ по ликвидации рабочего населения на оставляемых некогда оккупирован-
1 ных территориях. По одному из таких планов (АЮ£41), принятому 6 марта Л 1944 г. для Прибалтики42, необходимо было переместить с территории Лат-| вии ок. 500 тыс. человек. Это делалось с целью затруднить восстановление Ч бывших оккупированных территорий СССР;
0 в-пятых, это факт размещения детей в концлагере, куда их сгоняли как
1 скот и не предоставляли ни питания, ни медикаментов, ни должного ухода, ч
§ подвергая к тому же медицинским экспериментам;
с в-шестых, ответственной за т.н. «эвакуацию» населения с территории
Ш
3 Латгалии, России и Белоруссии была немецкая Служба безопасности (СД).
1 Согласно планам нацистского руководства, организации СД и СС были со-
I зданы для выявления и искоренения внутренних врагов Германии, а такта
§ же для умиротворения, покорения и эксплуатации завоеванных террито-о рий и народов43. Кроме того, СД руководили т.н. Айнзатцгруппами, вопло-| щавшими в жизнь нацистскую истребительную политику против мирного ? населения и участвовавшими в реализации «Окончательного решения» Ц еврейского вопроса на территориях, захваченных нацистской военной ^ машиной. На Нюрнбергском процессе СД была признана преступной ор-^ ганизацией;
| в-седьмых, все то, что происходило положительного с «беженцами» и
£. «эвакуированными» на территории Латвии, в основном было частной ини-
............ циативой небезразличных к чужому горю граждан. Спасение детей осуще-
§ ствлялось благодаря усилиям неравнодушных людей, которые готовы были ^ помочь несчастным в трудную минуту и вопреки желаниям нацистской | истребительной политики. Содержание маленьких мучеников и их массовая гибель в Саласпилсе довольно скоро стали достоянием гласности среди жителей города. Вскоре у проволочных заграждений лагеря, несмотря на грозящую гибель, стали появляться люди, которые начали упрашивать немцев отдать им на воспитание маленьких узников. Есть свидетельства, описывающие, как это происходило.
План ARLZ (Auflockerungs-, Raumungs-, Lahmungs-, Zerstorugsmassnahmen) по принудитель-
ному вывозу населения, ценностей, разрушения экономики, уничтожения промышленности, культурно-исторических объектов и прочих стратегических сооружений. Kangeris К. Hitleriesu plani Baltijas tautu evakuesanai 1944. gada. // Германия и Прибалтика: Сборник научных трудов (междуведомственный) / Отв. ред.П.Я. Крупников.Рига: ЛГУ им. П. Стучки, 1968. С. 107.
Mayer A. Why Did the Heavens Not Darken?: The "Final Solution" in History. New York: Verso Publishing. 2012.
41
42
Рассказывает свидетель Алексеева А.Г.: «От шофера, работающего в Са-ласпилсе, я узнала, что в Саласпилсе находится большое количество детей, родители которых убиты немцами. Я решила проникнуть в лагерь, и если будет возможно, — спасти хоть одного ребенка. Благодаря вину и другим подаркам охране, я попала в лагерь. Меня задержал какой-то начальник и, наконец, на мою просьбу разрешил выбрать одного ребенка. Некоторые политзаключенные, с которыми я случайно имела возможность говорить, мне рассказали, что у детей берут кровь и потом они умерщвляются какими-то уколами. Я лично видела, как из барака, где находились в нечеловеческих условиях дети всех возрастов, выносили большую бельевую корзину с трупами грудных детей. Мальчик, которого я взяла на воспитание, после взятия крови и от голода был так слаб, что я очень сомневалась, буду ли я в состоянии спасти его жизнь»44.
Дети из Саласпилса после освобождения Риги, ноябрь 1944 г.
Таким образом, можно полагать, что дети, перемещенные на территорию Латвии, выжили лишь потому, что нацисты не успевали уничтожить их в своих родных местах. Помещая их в лагерь в Саласпилсе, нацисты надеялись на то, что без необходимой помощи и поддержки, от болезней, голода и забора крови маленькие узники умрут по «естественным причинам», освободив таким образом своих родителей для нужд нацист-
ш ч
ЛГИА. Ф. Р-132. Оп. 30. Д. 27. Л. 82.
44
ской Германии. Однако неравнодушие и сочувствие местного населения большинству малолетних узников помогли выжить в непростых условиях. Многие из них погибли, многие остались сиротами, многие навсегда потеряли своих родителей и так и не смогли их найти...
В заключение публикации приведем информацию справочного характера обо всех упоминаемых в архиве детских домах, приютах и сопутствующих организациях на территории Латвии в 1941-1944 гг. Рига:
— ул. Юмарас, 4 (ныне ул. Э. Бирзниека-Упиша, 4) (детский дом).
— ул. Капселю, 31 (детский дом).
— ул. Даугавпилс, 6 (детский приют со 2 ноября 1943 г. до 6 мая 1944 г., после — для взрослых русских беженцев). Частный инициатор и организатор — г-жа Юшкевич. Изначально по ее инициативе был организован комитет из числа русских общественных работниц, затем арендованы помещения в Риге на ул. Даугавпилс, 6. Помещения не были пригодны для проживания и требовали большого ремонта. Была отремонтирована печь, проведен водопровод, застеклены окна, проведено освещение и пр., был приобретен необходимый инвентарь. Все это делалось на пожертвования. 2 ноября 1943 г. сюда была привезена первая партия детей из лагеря в Саласпилсе. До 1 апреля 1944 г. через приют прошли 411 человек (взрослые и дети), которые там провели в общей сложности 7250 человеко-часов. Большая их часть — неимущие, поэтому для них организовывали бесплатные обеды. Утром и вечером людям предлагался кофе с хлебом. Для сна были оборудованы двухъярусные нары с бумажными мешками, набитыми соломой. За исключением редких случаев у всех беженцев было гражданство СССР. Им были выданы продуктовые карточки, предложена работа, найдены квартиры, приобретена необходимая
ш мебель и пр.
До 1 февраля 1944 г. это был единственный такого рода приют для беженцев в Риге, после 1 февраля 1944 г. туда в первую очередь стали принимать беженцев из числа интеллигенции. Через приют прошли профессора, учителя, инженеры, врачи и др. С 1 февраля 1944 г. приют начал принимать детей и сирот. С 1 апреля 1944 г. в приюте находились взрослых — 51 чел., детей (от 5 мес. до 15 лет) — 29 чел. До 1 апреля 1944 г. на нужды приюта было потрачено КМ 10 611,03, на электричество затрачено — КМ 3000,00. С 1 февраля Социальный департамент из госсредств выделил приюту КМ 3593,22, из которых в феврале и марте было выплачено заработных плат на сумму КМ 1453,78. КМ 677,63 было истрачено по статье «Другие расходы»45.
ч
ЛГИА. Ф. Р-132. Оп. 28. Д. 22. Л. 59-59об.
45
— детский дом в Дубулты (ул. Стрелниеку, 42). (Организован в июне 1943 г. В декабре 1943 г. приют переведен в Булдури. На 1 сентября 1943 г. в приюте числились 140 детей (0-15 лет — 114 чел., старше 15 лет — 14 чел.)46.
— детский дом в Яундубулты (проспект Порука, 35). (В середине октября 1943 г. Здесь находились около 150 детей и 10 взрослых)47.
— детский дом в Майори (ул. Конкордияс, 66). В детском доме в Май-ори находились 64 латышских ребенка48. Кроме того, в этом же приюте содержались дети разной этнической принадлежности: поляки, русские, финн, цыган, из смешанных браков латышки и еврея, русского и еврейки49. В июле 1944 г. в приюте находился 101 ребенок — 82 мальчика и 19 девочек50.
— детский дом в Булдури (ул. Дарзкопибас, 5). «Приют, первоначально располагался в Дубулты, затем в Булдури (ул. Садовая, 5). Первое время приют существовал на средства, собранные путем пожертвований, а затем находился в ведении Социального департамента, выделявшего на его содержание лишь незначительные суммы, далеко не покрывавшие самые необходимые расходы. В приюте содержались дети от 1 года до 15 лет. Число детей было от 70 до 230. По словам О.Е. Бенуа, за время ее работы через приют прошло 480 детей, а пошла она работать в приют потому, что очень любила детей и искренне хотела им помочь»51.
По Латвии:
— детский дом в Саулкрасты, «Рукиши» (работал с 28 июня 1943 г., вмещал до 200 детей). В детском приюте в Саулкрасты в мае 1944 г. содержалось около 60 детей, половина из которых были граждане Латвии52.
— детский дом в Стренчи.
— детский дом в Балдоне.
— детский дом в Игате, Видрижу волость.
— детский дом в Гриве, Элкшню волость.
— детский дом в Лиепае (ул. Апшу, 3). Согласно архивным документам на момент вывоза в Германию этого детского дома там находились 180 человек. Из них «13 были отравлены и направлены в горбольницу, где пять из них умерли, а 8 находились на излечении»53.
— детский дом в Даугавпилсе.
— детский дом в Резекне.
ЛГИА. Ф. P-132. Оп. 28. Д. 22. Л. 68.
ЛГИА. Ф. P-132. Оп. 28. Д. 22. Л. 89.
ЛГИА. Ф. P-132. Оп. 28. Д. 22. Л. 123-124.
ЛГИА. Ф. P-132. Оп. 28. Д. 22. Л. 121.
ЛГИА. Ф. 5213. Оп. 15.Д. 7. Л. 4.
Ольга Бенуа // Русские Латвии. [Электронный ресурс]// URL: http://www.russkije.lv/ru/lib/read/o-
benois.html (дата обращения: 25.03.2019).
ЛГИА. Ф. 5213. Оп. 15. Д. 6. Л. 38. ЛГИА. Ф. P-132. Оп. 30. Д. 38. Л. 104.
LQ
46
47
48
52
Организации:
— ул. Гертрудес, 5 (организация «Народной помощи»).
— ул. Сколас, 28 (отдел Обеспечения детей Социального департамента).
— ул. Краста, 73 (Рижская Гребенщиковская община староверов).
— ул. Кр. Барона, 126 (женский монастырь).
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Kangeris К. Hitleriesu plani Baltijas tautu evakuesanai 1944. gada. // Германия и Прибалтика: Сборник научных трудов (междуведомственный) / Отв. ред. П.Я. Крупников. Рига: ЛГУ им. П. Стучки, 1968.
2. Kangeris К., Neiburgs U, Vksne R. Salaspils nometne: vestures avoti un historiografiskais materials. // Latvijas Vesturnieku komisijas raksti, 25. sejums. Riga: Latvijas vestures instituta apgads, 2009.
3. Mayer A. Why Did the Heavens Not Darken?: The "Final Solution" in History. New York: Verso Publishing. 2012.
4. Pazinojums // Tevija, 1943. g. 10. marta.
5. Schneider G. Journey into terror. Story of the Riga ghetto. Westport, Connecticut, London: Praeger, 2001.
6. Veldze H. Pirmie cetri atgriezusies // Cina, 25. septembris, 1947. g.
7. «Зимнее волшебство». Нацистская карательная операция в белорусско-латвийском пограничье, февраль — март 1943 г.: Документы и материалы. М.: Фонд «Историческая память», 2013.
8. Латвийский государственный исторический архив (ЛГИА). Ф. 5213. Оп. 15. Д. 1, 2, 6, 7, 11-45 (LVVA, 5213. f., 15. ap., 1., 2., 6., 7., 11.-45. l.).
9. ЛГИА. Ф. P-132. Оп. 28. Д. 22.(LVVA, Р-132. f., 28. ap., 22. l.).
10. ЛГИА. Ф. P-132. Оп. 30. Д. 5, 6, 26, 27, 36, 38.(LVVA, Р-132. f., 30. ap., 5., 6., 26., 27., 36., 38.l.).
11. Ольга Бенуа // Русские Латвии. [Электронный ресурс] // URL: http:// www.russkije.lv/ru/lib/read/o-benois.html.
12. Полян П. Душевнобольные, цыгане и советские военнопленные в зеркале воспоминаний Бориса Меньшагина // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. № 2 (17).
LIST OF SOURCES AND LITERATURE
1. Kangeris К. (1968), "Hitleriesu plani Baltijas tautu evakuesanai 1944. gada." in Germany in the Baltics: Collection of scientific works (inter-agency) [Germaniya i Pribaltika: Sbornik nauchnyh trudov (mezhduvedomstvennyj)], ed. P.J. Krupnikov, Riga: P. Stuchki LSU.
2. Kangeris K., Neiburgs U., VIksne R. (2009), "Salaspils nometne: vestures avoti un historiografiskais materials", Latvijas Vesturnieku komisijasraksti, 25. sejums. Riga: Latvijas vestures institutaapgads.
3. Mayer A. (2012), Why Did the Heavens Not Darken?: The "Final Solution" in History. New York: Verso Publishing.
4. "Pazinojums", Tevija (1943), 10. marta.
5. Schneider G. (2001), Journey into terror. Story of the Riga ghetto, Westport, Connecticut, London: Praeger.
6. Veldze H. (1947), "Pirmie cetri atgriezusies", Cina, 25. septembris.
7. "«Winter Magic.» Nazi punitive operation in the Belarusian-Latvian border, February — March 1943: Documents and materials" (2013), Moscow: Historical Memory Foundation.
8. Latvian State Historical Archive (LGIA), T. 5213, In. 15, 1, 2, 6, 7, 11-45.
9. LGIA. T. P-132. On. 28. D. 22. (LVVA, P-132. f., 28. ap., 22. l.).
10. LGIA. T. P-132. On. 30. D. 5, 6, 26, 27, 36, 38. (LVVA, P-132. f., 30. ap., 5., 6., 26., 27., 36., 38.l.).
11. "Olga Benoit", Russians of Latvia, available at: http://www.russkije.lv/ru/ lib/read/o-benois.html.
12. Polyan P. (2019) "Mentally ill, gypsies and Soviet prisoners of war in the mirror of the memories of Boris Menshagin" [Dushevnobol'nye, cygane i sovetskie voennoplennye v zerkale vospominanij Borisa Men'shagina], Journal of Russian and Eastern European Historical Studies, Moscow, № 2 (17).
LQ
4
БОГОВ ВЛАДИМИР АЛЕКСЕЕВИЧ — магистр филологии, рижский историк-краевед (vlad.bogov@gmail.com). Латвия.
