CC BY
53
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 25 (240).
Филология. Искусствоведение. Вып. 58. С. 39-43.
В. Э. Будейко
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ КЛАССИФИКАЦИИ ГРАММАТОЛОГИЧЕСКИХ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ
Данная статья посвящена аспектам и соответствующим проблемам составления классификации грамматологических фразеологизмов, в структуре которых прослеживаются различные родо-видовые отношения. В подобных отношениях важную роль играет алфавитная составляющая, её аспекты изучения, а также интеграция грамматологических составляющих в различные виды культурной деятельности человека.
Ключевые слова: грамматология, письмо, грамматологический фразеологизм, универсальная (всеобщая) классификация грамматологических фразеологизмов, методология, номинализм, реализм и концептуализм.
Данное исследование предполагает определение и изложение ряда начальных аспектов, проблем и перспектив недостаточно изученной грамматологической темы в русской и славянской фразеологии.
Основополагающей задачей является определение темы фразеологизмов, объединяющей их по своему наименованию. Напомним, что, по И. Е. Гельбу (I. J. Gelb) [21], «грамматология» (англ. grammatology) - это наука о письме, делающая попытку установить на сравнительно-типологической основе общие принципы, управляющие употреблением и эволюцией письма [4. C. 9, 2З6], хотя следует упомянуть и точнее выразить обусловленность развития письма и антропогенными причинами. При этом «письмо» (англ. writing) определяется как «система взаимной коммуникации, осуществляемая при помощи условных зримых начертаний (знаков)» [4. C. 2З8]. Однако, согласно
А. А. Волкову, грамматология (от древнегреческого ура^р-атоЛоуіа) - это наука, предметом изучения которой было и оказывается весьма широкое смысловое поле: «1) черта, линия, рисунок; 2) письменный знак, буква; З) знак числа, цифра; 4) музыкальный знак, нота; 5) математический чертёж; 6) изображение, картина; 7) алфавит, письменность; 8) умение читать, грамота; 9) надпись, письмена; 10) дельфийская надпись; 11) письменное послание, письмо; 12) запись, перечень, список; 1З) письменные документы; 14) государственные акты, указы, грамоты; 15) письменное правило вообще; 16) сочинение, книга; 17) наука, просвещение; 18) мера веса (грамм)» [З. C. 6]. Конечно, такой полный список значений слова ура^а (в древнегреческом языке слово ура|д|да относится к среднему роду) покрывает большую часть на-
шего предмета, ограниченного собственно европейской парадигмой семиотики, и распределяет сферу гуманитарного знания в определённом семиотическом аспекте так, что значение слова «грамматология» оказывается далеко за рамками истории письма и соответствует общей истории европейского филологического знания, каковое было рождено и образовано античной письменностью. Для нашего же исследования это является хорошей возможностью изучить и представить полную и цельную картину культуры языкового выражения через фразеологизмы интересующей нас темы русского и других славянских языков, не членимых современной научной традицией только на лингвистическое, филологическое или грамматическое смысловое поле, ибо такое членение, как показывает история, относительно и преходяще, поскольку научное знание может менять во времени свои границы исследования.
Для нас здесь и теперь имеется возможность разграничить и выделить значимые те-матичес-кие области слова «грамма», которые соответствуют следующим видам филологического исследования: «1) письменный знак, буква, алфавит, письменность, умение читать, грамота - область грамматики и правописания; 2) черта, линия, рисунок, изображение, картина, музыкальный знак, нота - область истории искусств; 3) математический чертёж, знак числа, цифра, грамм, гадание (прогноз) -область истории науки; 4) письменные тексты, документы, записи, перечни и списки, государственные указы, акты, грамоты - область гражданской истории (палеографии, текстологии, дипломатики); 5) сочинение, книга, просвещение, изящная словесность - область литературоведения» [3. С. 6-7]. Такое совокупное пред-
ставление о письме, связанное с денотатом слова «урацца», с его изменением и развитием во времени, определяется и усложнением собственно науки, искусства, техники, просвещения, управления, идеологии, их установлений и учреждений, что образует состав общего гуманитарного знания как содержания письменных текстов, ибо изобретение и сотворение новых видов текстов и знаков проводилось на основе используемого данной цивилизацией алфавитного письма.
Важным аспектом нашего исследования является выбор метода. Ведь классификация, как метод логического выверения объекта. предполагает основательный анализ его состава. Такая классификация задаёт определение (ограничение), выделение некоего множества фразеологизмов из множества семантически несвободных сочетаний слов, которые не производятся, а воспроизводятся в речи в узуально закреплённом за ними устойчивом соотношении смыслового содержания и определённого лексико-грамматического состава. В соответствии с основаниями нашей классификации грамматологические фразеологизмы
- это тематические фразеологические единицы (ФЕ), связанные с письмом и письменностью, включающей национальные и заимствованные культурные источники. Доказательством этому являются примеры из русского языка: как «а» и «б», от «а» до «ижицы», от «а» до «я», аза в глаза, ни аза, от аза до ижицы, с азбуки, с азов, азы да буки, альфа и омега, от альфы до омеги, буква в букву и т. д. [14].
Следующая проблема - это собственно классификация данных ФЕ. «Классификацией мы называем распределение вещей по классам согласно сходству между ними» [18. С. 168]. Классификация фразеологизмов, основанная на формально-логических правилах, имеет определённые задачи, которые формулируются следующим образом: общая задача такой классификации заключается в распределении ФЕ на группы (виды - подвиды) таким образом, чтобы эти группы мыслились в порядке наиболее полезном для припоминания ФЕ и для определения их свойств.
Первое требование такой классификации предполагает, что пункты сходства, на основании которых мы составляем классы, были важны в практическом отношении, таким практическим назначением является познавательная направленность в распределении исследуемых нами ФЕ.
Второе требование состоит в том, чтобы эта классификация давала нам возможность сделать наибольшее число утверждений (чтобы исследуемые нами предметы были сходны друг с другом в возможно большем числе признаков).
Конечно, наилучшая классификация предполагает индукцию (как метод собирания разнообразного языкового материала), потому что индукция определяет общие признаки, дающие возможность относить ФЕ в общий класс (род
- вид - подвид). Этот признак классификации отличает естественную классификацию от искусственной (малоплодотворной для утверждений). Для того чтобы получить естественную классификацию, отражающую всю сложность исследуемой нами сферы языка, нам следует брать за основание классификации такие признаки, которые влекут за собою большое число других признаков. Это возможно, если мы соединяем предметы (ФЕ) в классы (роды -виды - подвиды) по существенным признакам, выражающим природу (генезис) вещей, нами изучаемых (такой вещью для нашего исследования является письменный знак, вспомогательный знак и т.п.). Если же такая классификация имеется, то для нас достаточно знать название класса (рода - вида), чтобы судить о свойствах ФЕ, принадлежащих к этому классу. Таким образом, естественная классификация имеет в виду раскрытие истинных свойств ФЕ и основывается на признаках важных и существенных, поэтому с точки зрения этой классификации рассматриваемые нами ФЕ можно классифицировать по смысловым полям упоминаемой выше грамматики, искусства, истории, литературоведения и т.п., что разделяют сферу использования алфавитного письма.
В связи с нашей классификацией следует упомянуть о научной номенклатуре и научной терминологии, потому что номенклатура самым тесным образом связана с классификацией. Группы естественные или искусственные, на которые разделяются ФЕ, не могут быть нами запоминаемы, не могут быть сообщаемы другим, если только эти группы не закрепляются, отмечаются благодаря тому, что им даются названия. Для этого существует именно номенклатура, ведь «номенклатура может быть определена как собрание названий всех реальных родов, классов...» [18. С. 171]. Поэтому только при помощи названий и возможно оперировать таким огромным числом предметов. Использование номенклатуры предполагает введение терминологии как совокупности
наименований или терминов, отличающих те или иные свойства или части индивидуальных предметов (конкретных ФЕ), рассматриваемых нами. Различие между номенклатурой и терминологией сводится к следующему: если мы говорим о роде «фразеологизм», то мы употребляем номенклатуру языкознания, лингвистики; если же мы говорим о свойствах индивидуума вида «фразеологизм», то мы употребляем не номенклатуру, а терминологию, ибо «термины дают нам возможность описывать индивидуальные предметы» [18. С. 172].
Итак, нами предполагается создать полную и универсальную (потенциально открытую для дополнения, по принципу потенциальной дополнительности) классификацию этого типа тематических ФЕ. Так, в нашей классификации родовым понятием станет грамматологическая ФЕ, а видами - 1) грамматические (алфавитные, графические и орфографические), а также пунктуационные ФЕ; 2) ФЕ из сферы истории искусства, то есть искусствоведческие ФЕ; 3) ФЕ области гражданской истории или исторические ФЕ, то есть палеографические, текстологические, дипломатические и т. п.; 4) ФЕ литературоведения или литературоведческие ФЕ. Эти виды соответственно можно разделить на подвиды. Например, ФЕ из области грамматики - на подвиды: алфавитные, алфабетные, азбучные ФЕ и т. п. Попытаемся внести некоторое различение в смыслы определения этих 3-х последних терминов. Исходя из логики такой классификации, существует разница между русским алфавитом и собственно древнецерковнославянской (старославянской) азбукой. Идея этого различения принадлежит Л. В. Савельевой [9], которая разграничивает эти два понятия, поскольку очевиден определённый рубеж в истории русского буквенного письма - 1917 год, когда имена букв были де-семантизированы в односложные слова уже на официальном уровне употребления, как эрзац-ный материал для будущих аббревиатур. После 1917 года начинается уменьшение фразеологического сотворчества в этом тематическом направлении, и как следствие, утрачивается общая идея письма (орфографии) для глаз - с победой идеи - письмо для слуха, письмо как транскрипция и т.д. Хотя здесь следует уточнить характер и особенности употребления старых буквенных названий, которые с начала XVIII века и до 1917 года употребляются наряду с односложными «а», «бэ», «вэ» [5. С. 5153]. После такого государственного, идеологи-
ческого и символического действия (подобного культурологической деконструкции) 1917 года следует культурное ограничение, после которого под спудом находится прежняя азбука, в которой имена букв подобны словам и хотя бы частично осмысливаемы пользователями, тогда как актуализируется новый алфавит, так называемый русский, или латинский, или какой-либо ещё западноевропейский (в которых имена букв непонятны, условны, строго семиотически определены в сцепах письменного знака и вещи, то есть лишены фактически общепринятого словесного значения). По существу, это утрата идеи письменного знака (буквы). Известно, что с петровских реформ буквенные имена были на светском уровне переменены (пусть факультативно, хотя и тут работала сопутствующая культурная инерция старого письма) по подобию латинского алфабетума (от лат. афЬаЬёШт). С учётом хронологических рамок, конечно, возможно было бы азбукой называть письменный знаковый ряд от X до конца XVII века, алфавитом - от начала XVIII до 1917 года, а после 1917 года - алфа-бетумом. Однако исторически за новой знаковой совокупностью твёрдо закрепилось наименование алфавит, хотя это уже был по сути подменённый новый алфабетум, подобный латинскому [2]. Но мы теперь не вправе переименовывать исторический термин «алфавит» на «алфабетум», потому что в науке действует номенклатурная и терминологическая инерция использования термина «алфавит», хотя, если вводить новый смыслоразличительный термин, то логичнее, по аналогии с западным, назвать фразеологизмы от такого «алфавита»
- «алфабетными», а не «алфавитными» [2], поскольку алфавит по происхождению, генезису смысла и идеи знака, его функциональности должен быть сроден греческому, в котором буквы (граммы) имеют значимые имена: то а ка[ то ы (альфа и омега, начало и конец), |Д£ то уи ка[ |Д£ то аиуца (подробно, обстоятельно), ото п! ка[ ф! (немедленно, тотчас), Ьокод таи (тавровая балка), акт(у£д х (рентгеновские лучи), как и многие другие ФЕ современного греческого языка [16].
Заметим, что наши высказывания основываются на собрании картотеки грамматологических фразеологизмов, объединённых общей грамматологической темой (лексико-тематический принцип) слов-компонентов (элементов), входящих во фразеологизмы, отражающие и выражающие нечто в виде культурных плодов,
итогов духовной деятельности, направленной на освоение письма и письменности.
В представленной гипотетической классификации разграничиваются термины, связанные тематически по ключевым словам-компонентам, входящим во фразеологизм. Грамматологический фразеологизм (ФЕ) как родовой термин объединяет видовые понятия, которые делятся на подвиды и т. д. Конечные подвиды, например, фразеологизмы алфавитные и азбучные, входят в это множество на основе общей темы (ключевые слова-компоненты объединяются по общей теме с буквенными именами), поскольку относятся к словам, обозначающим буквы. Например: аза не знать (быть неграмотным, азбучная ФЕ), от «а» до «я» (от самого начала до конца, алфавитная ФЕ) [14].
Пример посложнее: человек с большой буквы - человек с широкой душой, пример нравственности, добрый и замечательный человек [17. С. 8]. В отдалённых от нас временем событиях здесь сокрыта семантическая связь: букы
- буки - буква. Во-первых, слово коукп - это имя существительное единственного числа в старославянском языке (коукп, им. п., а вин. множ. коукъви - примеры из Зографского, Мариинского Евангелия) - среднегреческое соответствие то урарра - буква [11. С. 148], написанное письмо, запись, записка, расписка [11. С. 148; 10. С. 34], записка, грамота [12. С. 102], «буква», как значение [15. С. 146]. Вероятно, уже в X-XI веках через метонимический перенос в значениях слово коукп начинает приобретать доминирующее, известное нам значение «буква» [6. С. 108]. Этому способствует и то, что имя второго графического знака глаголицы и кириллицы было «коукп», такая закреплённая устойчивость имени существительного, как имени второй буквы азбуки, способствует метонимическому переносу и приобретению высокочастотного значения. Во-вторых, слово «к^ки» является церковнославянизмом позднего (после XV века) происхождения имени второй буквы кириллицы, когда актуальность постоянных твёрдых заднеязычных [г, к, х] утрачивается и букву г (еры) заменяют после соответствующих знаков (г, к, х) на и. Так появляется новое имя у буквы б - коуки / к^ки [20]. И, в-третьих, слово к^ква является производным от исходного старославянского коукп с основой на *-и, когда существительные этого условного VI склонения переходят (в восточнославянских языках с XI-XV веков) в склонение на *-а, где издавна было сосредо-
точено большинство существительных женского рода, причём в качестве следа принадлежности к старому типу перед окончанием -л сохраняется [в], например, тгквл (древнерусское тыкы), смоква (древнерусское смокы), коуквл (древнерусское коукы) [1. С. 193; 6. С. 110]. Конечно же, этимология вышеприведённой ФЕ восходит к слову «коуквл» - и далее «большая буква» (XVI в. и позднее), когда складываются орфографические основы Нового времени и на смену буквицам (инициалам, то есть большим прописным буквам в начале глав, зачал, крупных текстов) приходит различное внутри текстов написание больших (прописных) и малых (строчных) букв. Таким образом, перед нами грамматическая - орфографическая ФЕ со своей давней тысячелетней историей.
Сюда же, ко грамматическим ФЕ как под-видовому понятию, можно отнести пунктуационный фразеологизм (немаловажная тема пунктуационных знаков, объединяющая ключевые слова-компоненты). Немало этих ФЕ мы найдём у А. П. Чехова, примеры пунктуационных фразеологизмов: поставить запятую - препятствовать, противоречить («Герой-барыня»), поставить точку - закончить, сократить, лаконично выразиться («Мои чины и титулы»; «Идеальный экзамен») [19]. По причине недостаточной изученности этих тематических фразеологизмов, на основе имеющихся данных нашей картотеки, возможно проанализировать их сочетаемость как синтаксическую, так и лексико-семантическую с иными языковыми элементами, составляющими текстовый фон, контекст и т. д.
Было бы, конечно, неправильно считать, что только этими аспектами и соответствующими проблемами исчерпывается тема составления классификации ФЕ. Не менее важным, но забываемым современной филологической наукой является методологический или онтологический аспект исследования естественной классификации ФЕ, вскрывающий системно разные страты языка и речи.
Очевидно, что предлагаемая нами классификация основывается на принципах формальной или двузначной логики, которая не исчерпывает своею выверкой сложности изучаемого нами бытия и языка. Семиотика как наука (с её схемой семантического треугольника: знак
- идея - вещь) также не отражает всей глубины языковых и речевых явлений, поэтому, мы надеемся, что новый методологический или онтологический аспект исследования может создать некоторую ясность и определить
действительные перспективы работы с нашей классификацией. Иными словами: в основу нашей классификации нужно положить новую онтологию, а не привычную гносеологию, которая, как правило, доминирует в большинстве современных исследований типичных классификаций ФЕ.
Как пишет В. В. Колесов, «судя по многим заявлениям представителей различных наук, сегодня теория есть метод, а метод и есть наука. В тех же символических расположениях это значит, что в научной среде победил номинализм (в широком смысле, включая и концептуализм), что создана третья сущность, ничего общего не имеющая с реальностью идеи (с первосущно-стью), и мир вертится в бессильных оборотах рассудка, который не в состоянии набрать энергии творческого разума» [7. С. 12]. Не будет лишним добавить к этому, что нередко в современных исследованиях, посвящённых классификациям ФЕ, встречается антиисторизм (как структурное и постструктурное противление поиску научной истины), борьба с «историцизмом» (как непризнанием опыта реалистического отечественного языковедения) и прочее и прочее, включая современные попытки навсегда предать забвению своё первородство, высокую духовность в угоду полезности какой-либо функции ещё действующих традиционных символов культуры, остановившейся в своём развитии.
Итак, у нас остаётся, помимо номиналистического аспекта, новый, или хорошо забытый старый, реалистический и концептуальный аспекты исследования классификации, а также ретроспективная диахрония как объект исследования диалектики развития грамматологических фразеологизмов примерно от X до XXI веков, но это уже большая тема следующей работы.
Список литературы
1. Борковский, В. И. Историческая грамматика русского языка / В. И. Борковский, П. С. Кузнецов. М. : Изд-во АН СССР, 1963. 512 с.
2. Будейко, В. Э. Русские азбучные и алфа-бетные фразеологизмы // И вновь продолжается бой. : сб. науч. ст., посвящ. юбилею д-ра филол. наук, проф. С. Г. Шулежковой / гл. ред.
B. М. Мокиенко. Магнитогорск : МаГУ, 2010.
C. 50-53.
3. Волков, А. А. Грамматология : семиотика письменной речи. М. : Изд-во МГУ, 1982. 176 с.
4. Гельб, И. Е. Опыт изучения письма (основы грамматологии) / пер. с англ.
Л. С. Горбовицкой, И. М. Дунаевской ; под ред. И. М. Дьяконова. М. : Радуга, 1982. 366 с.
5. Иванова, В. Ф. Современный русский язык : графика и орфография. М. : Просвещение. 1976. 288 с.
6. Кривчик, В. Ф. Старославянский язык /
B. Ф. Кривчик, Н. С. Можейко ; под ред. М. А. Жи-дович. Минск : Вышэйш. школа, 1970. 244 с.
7. Колесов, В. В. Реализм и номинализм в русской философии языка. СПб. : Logos, 2007. 384 с.
8. Савельева, Л. В. Истоки и загадки нашей азбуки // Рус. речь. 1994. № 5. С. 69.
9. Савельева, Л. В. Славянская азбука - Благая весть от Кирилла (рукопись от 07.02.2009 г.).
10. Селищев, А. М. Старославянский язык : в 2 ч. Изд. 2-е. М. : УРСС, 2001. Ч. 2. 206 с.
11. Словарь старославянского языка : репринт. издания Чешской Академии наук 19661997 гг. : в 4 т. СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2006. Т. 1. 950 с.
12. Старославянский словарь (по рукописям X-XI вв.) : около 10 000 слов / Э. Благо-ва, Р. М. Цейтлин, С. Геродес / под ред. Р. М. Цейтлин, Р. Вечерки, Э. Благовой. 2-е изд. М. : Рус. яз., 1999. 842 с.
13. Степанов, Ю. С., Проскурин, С. Г. Константы мировой культуры : алфавиты и алфавитные тексты в периоды двоеверия. М. : Наука, 1993. С. 30-65.
14. Фразеологический словарь русского литературного языка / сост. А. И. Фёдоров. М. : АСТ, 2001. 720 с.
15. Хабургаев, Г. А. Старославянский язык. Изд. 2-е. М. : Просвещение, 1986. 287 с.
16. Хориков, И. П. Новогреческо-русский словарь / И. П. Хориков, М. Г. Малев. М. : Культура и традиции, 1993. 856 с.
17. Человек с большой буквы : некролог о Николае Петровиче Шилове // Университет, набережная. 22-28.03.2010. № 32 (931). С. 8.
18. Челпанов, Г. И. Учебник логики. М. : Прогресс, 1994. 248 с.
19. Чехов, А. П. Полное собрание сочинений и писем : в 30 т. М. : Наука, 1975-1983. Т. 2-3.
20. Шустова, Ю. Э. Азбучные ряды в восточнославянских печатных букварях конца XVI-XVII вв. // Палеография и кодикология : 300 лет после Монфокона : материалы Междунар. науч. конф., Москва, 14-16.05.2008 г. М. : ИВИ, 2008.
C.265-295.
21. 21. Gelb, I. J. A study of writing. London & Chicago: the University of Chicago Press, 1963. 292 p.
