CC BY
109
УДК 398 (=512.31)
© О.Э. Галсанова
НЕКОТОРЫЕ АРХЕТИПИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ БУРЯТ
Данная статья посвящена некоторым архетипическим образам, функционирующим в традиционной культуре бурят. Благодаря архетипическим образам культура выражается, аккумулируется, актуализируется, архетипы определяют своеобразие любой культуры. Архетипы, рассмотренные в данной статье, отражают специфические черты традиционной культуры бурят.
Ключевые слова: архетипический образ, культура.
G.E. Galsanova
SOME ARCHETYPICAL IMAGES IN THE TRADITIONAL CULTURE OF THE BURYAT PEOPLE
This article is devoted to some archetypical images in the traditional culture of Buryats. Thanks to archetypical images the culture is expressed, it accumulates and becomes actual; the archetypes define an originality of any culture. The archetypical images, analyzed in this article reflect specific features of traditional culture of the Buryats.
Key words: archetypical image, culture.
Культура - сложный и многогранный феномен, который исследуется учеными с разных позиций. В современной философии культуры существует множество определений термина «культура», огромное количество точек зрения на культуру, множество школ, теорий культуры, подходов, методов изучения культуры. Исследователи и научные школы по-разному интерпретируют культуру, акцентируя свое внимание на том или ином ее аспекте. Несмотря на все многообразие существующих представлений о культуре, они содержат нечто общее - ключевые понятия, дающие общее представление о культуре и присущих ей элементах. Одними из ключевых понятий выступают архетипы. Понимание культуры с точки зрения архетипического подхода предполагает, что с одной стороны, культура - пространство понимания, с другой стороны, в ней отмечается наличие элементов бессознательного.
В науке XX века понятие «архетип» получило широкое распространение и стало междисциплинарным. Понятие «архетип» применяется в различных исследованиях, например, при изучении традиционных культур, в различных аспектах человеческой жизнедеятельности.
В науке понятие «архетип» впервые встречается в трудах античных мыслителей, далее применялось в трудах средневековых богословов, а также классической, неклассической и постне-классической философии. Архетип понимается как «начальные, врожденные психические структуры, первичные схемы образов, фантазий, содержащихся в так называемом коллективном бессознательном и априорно формирующие активность воображения; архетипы лежат в основе общечеловеческой символики, выявляются в
мифах и верованиях, сновидениях, произведениях литературы и искусства» [17, с. 59]. Теория архетипа получила развитие и достигла апогея в трудах швейцарского ученого К.Г. Юнга. Он отмечал, что «за порогом сознания лежат вечные праформы, которые хранятся в бессознательном и передаются от поколения к поколению» [20, с. 27]. К.Г. Юнг подытожил искания своих предшественников в данной области, указывая на устойчивость архетипа и свойство повторяться и проявляться на протяжении истории. Согласно К.Г. Юнгу, «это не просто имена и даже не философские понятия. Это куски самой жизни, образы, которые через мост эмоций интегрально связаны с живым человеком. Вот почему невозможно дать произвольную (универсальную) характеристику любого архетипа. Его нужно объяснить способом, на который указывает вся жизненная ситуация индивида, которому он принадлежит» [19, с. 71].
В каждой культуре доминируют свои этнокультурные архетипы, определяющие особенности мировоззрения, миропонимания, характера, художественного творчества и исторической судьбы народа. Традиционная культура представляет собой систему отношений, включающую в себя нормы и образцы поведения, которые освящены традицией, обязательны для представителя данного этноса и различных его слоев. Изучение различных аспектов традиционной культуры, их исторической роли и места в историко-культурном, социально-культурном и этноконфессиональном комплексе является одной из основных задач в этнографических, исторических и этнокультурологических исследованиях. Социальная основа существования человечества обуславливает обязательное исследо-
вание тех архетипических образов, которые функционируют в системе социальных отношений.
Традиционная культура бурят чрезвычайно богата и разнообразна своими архетипическими образами. Рассмотрим наиболее интересные из них.
Вечное Синее Небо в представлениях монголоязычных народов - олицетворение Абсолютного Разума, Творца вселенной, источника Добра и Света. Что касается легенд, мифов и преданий бурят, то Вечное Синее небо - Хухэ Мунхэ Тэнгэри рассматривается первопредком всех живых существ на Земле, объектом почитания и поклонения. Буряты воспринимали небо как особый мир, где жили божества - бурханы.
Как пишет Н.Л. Жуковская: «оно без начала и без конца, движется без рук и ног, оно дарует мир, благоденствие и счастье на земле, оно отгоняет войны и болезни, усмиряет пожары и наводнения, оно господин земли и воды, умножающий все сущее; к нему обращаются с просьбами о ниспослании пищи, о ловкой езде на лошади, о том, чтобы скот плодился, чтобы был мир и покой сердцу и т.п.» [12, с. 98].
Особое место в ряду архетипических образов занимает образ матери, наиболее полно реализованный в образе земли-матушки - «Улгэн эхэ, Улгэн дэлхэй». Образ земли-матушки является универсальным, так как в зависимости от ситуации он может выполнять следующие функции:
а) материнство;
б) организующее, активное начало;
в) носительница мудрости;
г) соратница.
Земля - «газар», «дайда», «дэлхэй», «туби» (бур.) - имеет важное значение в системе нравственных ценностей монгольских народов. Например, бережное и трепетное отношение к земле выражалось в ношении обуви с загнутыми вверх носками.
Считая Землю благодетельным божеством, кормилицей всех живущих на земле существ, буряты дают ей эпитет «золотой» и «желтый».
Одним из древнейших культов, следы которого сохранились в традиционных представлениях, запретах, приметах, обрядах монгольских народов является культ небесных светил Солнца и Луны.
Почитание солнца и луны было известно еще хуннам. У бурят непосредственных данных о солярно-лунарном культе сохранилось немного, но осталась вера в священность и магическую значимость белого цвета как отзвук поклонения солнцу, свету. Прежде всего, небесные светила
являются источником света на земле, а солнце одаривает землю теплом. Солнце могло дарить как легкое нежное тепло, так и насылать на землю палящий зной. В отличие от солнца, луна, напротив, насылает на землю холод.
В бурятских эпических произведениях, в шаманских призываниях встречаются выражения: «восьминожное Солнце-мать, девятиножное Луна-отец», «у отца Юурэн веселятся девять сильных юношей, у матери Налхан резвятся восемь красивых девушек». Часто солнце называется Налхан Юурэн эхэ - «ласковая мать Юу-рэн», что фонетически и семантически близко якутскому Юрюнг айыы. Под названием Юурэн у бурят выступает то солнце, то луна, но чаще солнце.
По сведениям относительно культа Солнца-Луны у бурят, в случае бездетности семьи или при болезни детей Солнцу-Луне, именуя их общим названием «ялайгат» - «светлые», «сияющие», приносили в жертву белую овцу. Верили, что Солнце и Луна насылают болезни маленьким детям. Так или иначе они, якобы, оказывали огромное влияние на судьбу и жизнь детей.
О развитом культе солнца у предков бурят свидетельствует не только сакральность белого цвета в их мировоззренческих представлениях, это проявляется и в особом отношении бурят к югу, южной стороне. Вход в жилище всегда сооружали с южной стороны, которая у монгольских народов почитается как самая лучшая из сторон. Архаичное представление о Солнце или Солнце-Луне содержало в себе идею творческого начала. Кроме того, Луна считалась также покровительницей времени. Все важные события в жизни человека начинались обычно в новолуние или полнолуние. Кроме преданий, обычаев, поверий, раскрывающих отдельные стороны солярно-лунарного культа, сохранились и символические изображения солнца и луны в виде кругов различной вариации, в частности на шаманских атрибутах: шэрээ - жертвенниках, онгонах - вещественных изображениях духов. Солнце изображается в виде восьми кругов, с отходящими от внешнего круга лучами - восьмилучевое солнце; луна - в виде девяти кругов, без лучей. Луна получает свет от солнца, поэтому солнце иногда называют матерью луны. Металлические кружки - «солнечные диски» - во множестве располагаются на шаманском костюме. Мотив кругов - солнца и луны - является превалирующим среди других в бытовом орнаменте бурят.
Из небесных светил, кроме Солнца и Луны, религиозным почитанием пользовалось созвез-
дие Семь Старцев (Большая Медведица). Культу Семи старцев посвящены обрядовые тексты, большая часть которых была подвержена ламаи-зации. Широкой популярностью в бытовой жизни бурят пользовалось созвездие Плеяд. По его движению на небосклоне определяли ночное время. А осенью с появлением на небосводе этого созвездия отмечали наступление Нового года, и люди прибавляли возраст себе и животным. Созвездие представляется в образе некоего животного, которое в прошлом жило на земле, благодаря чему там было тепло. Описание облика существа, в котором видели кочевники созвездие Плеяды, меняется в различных версиях мифа [7, с. 15-29].
Древо рода - важнейший символ культа предков, который отражает устройство мира и место человека в нем. Культ предков является одним из наиболее ярко выраженных анимистических культов (почитание душ умерших родственников). Духам предков оказывают определённые почести и внимание, им иногда совершают жертвоприношения, при этом существует постоянная вера в их покровительство. Весной проводились обряды поминовения усопших. Во время этого обряда душам покойных приносилась в жертву пища. Такой обряд был частью общественной жизни монгольских племен в древности. Его исполнение как бы фиксировало историю рода. Со временем культ предков слился с вошедшим в практику ламаизма культом обо. Обо располагались на возвышенных местах или на горе, откуда открывался вид на всю прилегающую территорию. Обо - это святилище, место пребывания самого сильного духа.
Следующим архетипическим образом в культуре бурят выступает культ огня-очага. Культ огня, как одна из стихий природы, сливается с коренным религиозным культом монголов -культом предков, потому что человек - не хозяин природы, а часть ее, точно так же, как и огонь - составная часть ее стихии. Представления об огне, как о духовном покровителе, жизненной силе, дарованном предками, были связаны с эпохой изначальной пиротехники. Тогда же и там же началось его обожествление, формирование его культа, в котором должны были отразиться осознание значимости огня, как источника богатства, счастья и жизни. Кроме того, очаг - связующее звено между предками и потомками, символ преемственности поколений, символ объединения людей. С очагом и огнем связан ряд важных запретов, от соблюдения которых зависит благополучие семьи. Цель их - ни в коем случае не осквернять очаг, ибо это может
привести к распаду семьи, к угасанию рода. Запрещалось лить воду на огонь, а также касаться огня ножом или другим острым предметом. Нельзя бросать в огонь мусор, грязь, плевать на огонь. Один из древнейших запретов - запрет гасить огонь в очаге.
Как у многих народов мира, истоки культа гор уходят корнями в древность и восходят к почитанию и обожествлению таких явлений природы как небо, земля, солнце, луна и т.д. При всем этом, особо почитались гром, молний, огонь, ветер - опасные и грозные силы природы, для людей они казались неуправляемыми. Л.Л. Абаева в своей статье отмечает, что для задабривания этих грозных сил природы, были разработаны различные процедуры задабривания. Важная роль горы была обусловлена тем, что она считалась олицетворением всех космических сил и имела прямую связь с архаическими представлениями о «Мировой горе» [14, с. 168]. В более поздний период (период шаманизма) развития мифологии образ «Мировой горы» заменяется образом «шаманского дерева», которое занимало важное место в ритуальной практике шаманизма. Важная роль горы была обусловлена тем, что на ней, по представлению бурят, живут небожители - тенгри, и она позволяет осуществлять взаимодействие человека с космосом. Так, согласно архаическим представлениям бурят, центром Земли и Вселенной является огромная гора, вокруг которой вращаются солнце, луна, планеты и звезды. Н.Л. Жуковская в своей работе отмечает, что «горы были главными ориентирами на местности, как в географическом, так и в сакральном смысле. В географическом плане они выступали тем центром, вокруг которого создавалась микротопонимия конкретной территории. В сакральном - имя духа главной горы, чаще всего его эпитет-заменитель, становилось названием всей родовой, а позднее и административной территории». Обряды, совершаемые в честь гор, называются - «хада тахиха» или «хада хангай тахиха», в этих названиях сохранилось представление о почитании самой земли, гор, хада - это «гора». Горы представлялись посредниками между Небом и Землей. На горе проводились разные молебны, жертвоприношения, посвященные небесным божествам.
Пространство и время. На мифологическом, историческом и бытовом уровнях общественного сознания монголы различали, но не разделяли понятие «время» от понятия «пространство». Для монгольской традиции было характерно сохранение внутренней целостности мировосприятия. Мифологический аспект проявлялся
более всего в фольклорно-эпических жанрах народного творчества, исторический - в создании собственного календаря и в восприятии нескольких календарных систем от своих соседей и использовании их всех одновременно для официального отсчета времени, наконец, бытовой аспект отражал повседневную ориентацию монголов во времени с помощью реалий кочевого мира [11, с. 32].
Существовало несколько систем измерения времени: собственные и заимствованные. К заимствованным системам относятся 12-летний животный цикл и 60-летний календарь. С календарями этого типа связаны появление хронологии как таковой, фиксация исторических событий, осознание ритма истории. К собственно монгольским относится годовой двухсезонный календарь. Год включал в себя 12 лунных месяцев по 30 дней в каждом, древние названия которых восходят к наблюдениям за характерными природными явлениями. Существовали системы отсчета на основании наблюдений за движением солнца на небосводе. При этом необходимо отметить еще и проявление уже отмеченной связи между измерениями времени и пространства, выражающееся в способах ориентации в степи в дневное (по солнцу и ландшафту) и ночное (по звездам, луне и ландшафту) время.
Числовая символика. У монголоязычных народов числовые понятия применялись первоначально охотничьими, а впоследствии пастушескими и скотоводческими племенами, поскольку в каждом хозяйстве была потребность в измерениях веса, объема продуктов питания, длины и ширины предметов (для шитья одежды, обуви, предметов домашнего обихода и т.д.) [5, с. 77105].
Символика чисел выявляется в ходе анализа духовной и материальной культуры, верований, обычаев и обрядов, мифов, фольклора. Как пишет В.А. Михайлов, буряты верили в магическое значение чисел, в их классифицирующую, организующую, целеобразующую роль в природе и обществе. В их представлениях числа отнюдь не были только эквивалентами величины единичности или множественности объектов окружающей действительности, а отражали, прежде всего, внутреннюю, глубинную суть элементов мироздания в его связях и целостности. Они поэтому выражали не только количественные, сколько качественные показатели всего того, что присуще природе, обществу и сознанию [8, с. 104-107.].
Числа первого десятки делились на мужские и женские, благоприятные и неблагоприятные,
чистые и нечистые, свои и чужие и т.д. Все четные числа считались женскими, а нечетные мужскими.
Рассмотрим основные сакральные числа в традиционной культуре бурят.
Число «1» олицетворяет целостность, единство.
Число «2» проявляется в основном в бинарных оппозициях: жизнь-смерть, добро-зло, хорошо-плохо, верх-низ, мужской-женский, белый-черный и т.д.
Число «3» выражает идеальную модель любого динамического процесса, предполагающую возникновение, развитие и упадок; вертикальную модель мира: верх, середина, низ - Небо, Земля, преисподняя - Рай, земной мир, ад -прошлое, настоящее, будущее [3, с. 12]. С.Ж. Цыбикова полагает, что число «три» - символ счастья, радости, ибо оно - основа всего развития [16, с. 17] Триада - характерный признак шаманских структур, в том числе шаманской мифологии. Число три связано с буддизмом, например «три сокровища» (гурбан эрдэни) - Будда, дхарма, сангха.
Число «4» в культуре бурят является не менее важным, чем «3». В работе А.Л. Ангархаева, число «4» означает продолжение, рождение потомства, рода, как у человека, так и у животных [2, с. 54-68]. Горизонтальное освоение окружающего мира, упомянутое в работе В.Д. Ба-буевой предполагает четыре стороны света -север, юг, восток, запад; четыре времени года -зима, весна, лето, осень [3, с. 13]. Число «4» также связано с буддизмом. Прежде всего, это «четыре благородные истины»: первая истина: жизнь-это страдание; вторая истина: причина страданий - жажда наслаждений, богатства, власти; третья истина: прекращение желаний - это способ прекращения страданий; четвертая истина: существует «восьмеричный путь спасения», пройдя по которому человек прервет цепь перерождений и избавится от страданий.
Число «5» символизирует 5 цветов пищи: белая, желтая, красная, зеленая и черная; 5 видов скота: коровы, лошади, козы, овцы, верблюды; 5 органов чувств: зрение, обоняние, осязание, слух и вкус; 5 первоэлементов: дерево, железо, огонь, земля и вода; 5 вкусовых ощущений: горький, сладкий, кислый, острый, соленый. Пятичленные структуры характерны и для буддизма. Например, пять Будд созерцания: Амога-сиддхи, Ратнасамбхава, Акшобхъя, Амитабха, Вайрочана.
Число «6». В работе Э.У. Омакаевой, число «6 »является законом единства и борьбы проти-
воположностей [9, с. 150-153]. Е.О. Хундаева рассматривает данное число как абсолютный центр, высшую функцию [18, с. 300-305].
Число «7» является самым популярным числом во многих культурах.
Число «8» связывают с буддийской традицией: «восьмеричный путь спасения» (правильное воззрение, правильное намерение, правильная речь, правильное поведение, правильный образ жизни, правильное усилие, правильное направление мысли, правильное сосредоточение); колесо учения Будды имеет 8 спиц; субурганы делятся на 8 видов; существует 8 видов жертвоприношений божествам.
Число «9» у бурят связано с понятием «родимое пятно» (9 мэнгэ), 9 драгоценностей (эрдэ-ни) и т.д. Также число «9» проявляется в шаманской традиции. Например, божества в шаманском пантеоне выступают группами по девять.
Число «12» играет важную роль в культуре бурят. Оно связано с 12-летним животным циклом; юрта имеет 12 хозяйственных частей и т.д.
Число «13» в буддийской традиции выражается во взаимосвязи со священной горой: 13 элементов структуры содержит в себе гора Сум-бэр - центр буддийского мироздания, 13 частей имеет ступа - вертикальная модель вселенной в буддийской космологии.
Число «108» - сакральное число в буддизме: 108 томов содержит «Ганжур» - свод священных текстов; 108 масок действующих персонажей используется в мистерии цам; 108 зерен содержится в буддийских четках; 108 свечей зажигают во время праздника Сагаалган [12, с. 187].
Цветовая символика. Восприятие цвета является одной из составляющих традиционной культуры этносов, а «цветообозначения рассматриваются как фрагмент мировидения, способствующий формированию национальных языковых картин мира» [8. с. 19].
Самыми популярными цветами в традиционной культуре бурят являются белый и черный цвета. Эти цвета составляют бинарную позицию: белое - черное, хорошее - плохое и т.д. Считается, что черный, белый, красный - цвета первого класса, а зеленый, желтый, голубой, серый - цвета второго класса. По мнению Н.Л. Жуковской, наибольшей емкостью и богатством специфических оттенков, которые охватывают самые многообразные сферы жизни, обладает белый цвет. Вероятно, это объясняется физической природой белого цвета, его способностью поглощать все остальные цвета и оттенки. Прежде всего, это относится к молоку и молочным продуктам [15, с. 200].
В сказке, эпосе, мифологии бурят значительная роль принадлежит цветовой символике. В сказках наиболее употребительным является белый цвет «сагаан». У бурят он всегда был связан с понятием добра, счастья, благополучия, правдивости, чистоты и благородства. Мудрые советчики и дарители, чудесные животные и птицы, волшебные предметы, наделенные эпитетом «сагаан», непременно выступают в самой положительной роли [4, с. 210].
Большое значение придается животным и птицам, окрашенным в белый цвет. В генеалогических преданиях хоринских бурят белая лебедь становится женой Хоридоя, ставшего прародителем 11 хоринских родов [15, с. 146-149].
В свете рассматриваемой проблемы следует упомянуть божество шаманского пантеона не только бурят, но и монголов и калмыков, Сагаан Убгэн (Белый старец). Он считался покровителем богатства, благосостояния, плодородия. Изображается лысым стариком с удлиненным черепом и длинной белой бородой. В пантеоне западных бурят божество под именем Белый старец отсутствует, но отмечается сходный ар-хетипический образ: Эсэгэ Малан тэнгэри (Божество Лысый отец). Есть и другие божества шаманского пантеона, в чьи имена или мифологические характеристики входит слово «сагаан».
Культ Белого старца довольно широко распространен в традиционной культуре бурят. Несмотря на отсутствие его имени в буддийском каноне, скульптурное изображение Белого старца, установлено в Иволгинском, Кижингинском, Агинском и Цугольском дацанах. Во многих дацанах Бурятии присутствуют его разнообразные иконографические изображения. Белый старец является в настоящее время одним из самых популярных фольклорных образов, выступая в новогодних торжествах покровителем всего бурятского народа [13, с. 99].
В буддийской традиции известен образ Сага-ан Дари Эхэ (Белой Тары). Белая Тара — Богиня, продлевающая жизнь. Отличительным знаком Белой Тары является лотос в полном цвету. Белая Тара сидит в падмасане (поза лотоса) на лотосовом троне, одета в украшения Самбхога-каи, на голове - корона. Правая рука сложена у колена в варада-мудре (жест дарения блага). В левой руке, сложенной в джняна-мудре она держит цветок лотоса. У Белой Тары семь глаз: во лбу - третий глаз (глаз мудрости), по центру ступней и ладоней также по глазу. Эти признаки означают, что Белая Тара видит всех живых существ в каждой Локе (измерении бытия) с проницательной мудростью и состраданием.
В противовес белому цвету черный цвет символизирует несчастье, горе, зло и т.д. Например, хара сай (черный чай) - символ нищеты, бедности, хара архи (водка, полученная путем перегонки зерновой барды), хара шулэ (мясной, но без заправки бульон) и т.д.
Красный цвет обозначает все красивое, прекрасное. По представлениям бурят, красный цвет олицетворяет красоту, очищение, власть, величие.
Желтый цвет относится к солярному символическому цвету и ассоциируется с золотом. Это цвет солнца, жизни, тепла, власти, веры - недаром производит на человека теплое и приятное впечатление, желтая поверхность как бы испускает из себя солнечный свет [3, с. 21-26].
Синий, голубой цвет ассоциируется с небом и водной синью. Будучи цветом неба и воды, он символизирует вечность, бесконечность.
Зеленый цвет - цвет травы и листьев, цветущей земли, символ Земли. Символизирует рост, размножение, неувядание, плодородие, материнскую щедрость, счастье. В буддийской традиции известна Ногоон Дари Эхэ (Зеленая Тара). Зеленая Тара - Мать-освободительница, которая отвечает на каждую молитву. Изображают Зелёную Тару на лотосовом троне: правая нога опущена на малый лотос, и символизирует то, что обращение к богине приводит к необыкновенно быстрому результату. Её правая рука у колена сложена в жесте даяния блага (варада-мудра). Левая рука сложена у груди в жесте защиты (абхая-мудра). Тара держит либо лотос, распустившийся наполовину, либо лилию с длинными голубыми лепестками. К Зелёной Таре обращаются как к воплощению всех просветлённых, как к защитнице, быстро отзывающейся на просьбу о помощи, как к покровительствующему божеству, проявляющему ко всем существам сострадание и любовь, сравнимые с заботой матери о своих детях. Тара оказывает поддержку тем, кто стремится к Просветлению, и тем, кто ищет в ней защиту. Зелёная Тара - хранительница семьи, домашнего очага, помогает обрести семью, а особо помогает женщинам желающим иметь детей, беременным, удлиняет жизнь, убирает все препятствия.
Литература
1. Абаева Л.Л. Культ гор и буддизм в Бурятии. - М.: Наука, 1992.
2. Ангархаев А.Л. Десятичная система счисления и родовые и племенные объединения с числовым названием // Этимологическое исследование древнемонгольских они-мов. - Новосибирск, 2QQ3. - С. 54-6S.
3. Бабуева В.Д. Материальная и духовная культура бурят. - Улан-Удэ, 2QQ4. - С.12.
4. Баранникова Е.В. Бурятские волшебнофантастические сказки. - Новосибирск: Наука, 1978. -С.2Ю.
5. Батуев Б.Б. Буряты в 17-18 вв. - Улан-Удэ, 2QQ6. -С. 77-105.
6. Башарина А.К. Семантика цветообозначения в фольклорных текстах (опыт сопоставительного анализа на материале якутских олонхо и русских былин: авто-реф.дис....канд.филол.наук. - М, 2QQQ. - С.19.
7. Галданова Г.Р. Доламаистские верования бурят. -Новосибирск: Наука, 1987. - С.15-29.
S. Михайлов В.А. Числовая символика бурят и монголов // Центрально-азиатский шаманизм: философские, исторические, религиозные, экологические аспекты (материалы международного научного симпозиума, 2Q-26 июня 199б г.) - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН. - С. 1Q4-107.
9. Омакаева Э.У. Культ небесных светил у калмыков // Традиционные культуры и среда обитания. - М., 1993. -С.Ш-153.
10. Жуковская Н.Л. Бурятская мифология и её монгольские параллели // Символика культов и ритуалов народов зарубежной Азии. - М., 198Q. - С.98.
11. Жуковская Н.Л. Категория и символика традиционной культуры монголов. - М., 1988. - С.32.
12. Жуковская Н.Л. Кочевники Монголии: Культура. Традиции. Символика. - М., 2QQ2.
13. Нацов Г.-Д. Материалы по истории и культуре бурят. - Улан-Удэ, 1995. - С.99.
14. Ринчино Л.Л. Архаические истоки культа священных гор у монгольских народов // VI Международный конгресс монголоведов (Улан-Батор, август 1992). - М., 1992. - С.1б8.
15. Румянцев Г.Н. Происхождение хоринских бурят. -Улан-Удэ, 19б2. - С.14б-149.
16. Цыбикова С.Ж. Система символов в бурятском фольклоре: автореф. .канд. филол. наук. - Улан-Удэ, 2005. - С.17.
17. Философско-энциклопедический словарь. - С.59.
1S. Хундаева Е.О. Символика монгольских чисел. -
Улан-Удэ, 2QQQ. - Т. 3. - С. 3QQ-305.
19. Юнг К.Г. Структура психики и процесс индивидуализации. - М., 199б. - С.71.
20. Юнг К.Г. Аналитическая психология. - М., 1997. -С.27.
Галсанова Ольга Эдуардовна, аспирант кафедры философии Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ, e-mail: [email protected]. Galsanova Olga Eduardovna, postgraduate student, department of philosophy, Buryat State University, Ulan-Ude, e-mail:[email protected].
