CC BY
38
Очерки
Пространственная Экономика 2006. № 4. С. 140-147
Л. А. Дятлова
НЕИЗВЕСТНЫЙ ЛИДЕР ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ ШКОЛЫ: Б. Д. БРУЦКУС
Затянувшийся аграрный кризис требует срочных мер, так как разрушительные социально-экономические и духовно-нравственные его последствия уже давно перешагнули рамки АПК и грозят превратиться в необратимые для всего общества. Достаточно сказать, что в стране заброшенные поля и разрушенные фермы стали обычным явлением, а сельские поселения вымирают. Предметом спекулятивных сделок становятся земли сельскохозяйственного назначения, в том числе пашни. На них теперь строятся коттеджи, устраиваются конюшни, псарни и т. д. Все это свидетельствует не только о несостоятельности по разным причинам хозяйствующих на земле субъектов. Не надо быть специалистом, чтобы сделать вывод: совершается преступление национального масштаба, так как уничтожается первейший жизненно важный и невоспроизводимый ресурс — земля, включая пашню, на освоение которой положены силы не одного поколения. Это тревожный признак кризиса (деградации — ?) не только сельского хозяйства и сельского социума, а общества в целом, причем на его глубинном ментальном уровне.
На преодоление аграрного кризиса направлен национальный проект, который предполагает ряд мер материального и финансового характера. Судя по темпам развернувшихся мероприятий и их ориентации на крупные хозяйства, бывшие в недалеком прошлом колхозами и совхозами, правительство намерено в первую очередь с помощью их в кратчайшие сроки «навести порядок» в сельском хозяйстве. Однако «срочно» — не должно означать «наспех». Не всегда удается «взять быка за рога».
В этой связи приходят на память слова Ф. Броделя, анализировавшего со-
© Дятлова Л. А., 2006
НЕИЗВЕСТНЫЙЛИЛЕР ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРОИЗВОЛСТВЕННОЙШКОЛЫ; Б. А. БРУЦКУС Ц ^
№ 42006
временное экономическое устройство мира и объяснявшего место в нем той или иной страны: «Мораль: никогда не проигрывают сразу. А также и не выигрывают единым махом. Успех зависит от включения в круг тех шансов, какие предоставляет данная эпоха, от повторов, от накоплений... страна бедна, потому что она... оказалась заранее в «порочном круге бедности»... страна развивается потому, что она уже развивалась, потому, что она оказалась вовлечена в более раннее движение, которое давало ей преимущество. Таким образом, прошлое всегда говорит свое слово» [3, с. 45].
На первый взгляд слова эти не про нас сегодняшних и не имеют ничего общего с современными российскими аграрными реформами. Однако в данном отрывке содержится мудрый и необходимый нам совет: опасно пренебрегать прошлым, ибо направление развития той или иной страны, ее настоящее и будущее благополучие во многом зависит от способности власти обеспечивать движение общества вперед путем, в том числе, и умения извлекать возможности из опыта прошлого, так как в нем содержатся медленная, но настойчивая сила эволюционных процессов, уроки допущенных ошибок, неоконченные дела предшественников, многие фундаментальные достижения как эмпирического, так и научного характера, которые, с одной стороны, оберегают от попадания на «старые грабли», а с другой — позволяют, «не изобретая заново велосипед», использовать их с поправкой на современную ситуацию.
Возвращаясь к теме сегодняшних аграрных реформ, автор считает, что ради их успеха, а значит и будущего страны, было бы преступно пренебрегать теоретическим наследием организационно-производственной школы, представляющей не просто последний, а наиболее плодотворный этап русской аграрно-эконо-мической мысли, ибо сегодня как никогда за весь период реформирования сельского хозяйства реальна опасность не просто наступить на «старые грабли», что для России не ново, а, как писал Ф. Бродель, «оказаться в порочном круге бедности» и — добавим — отсталости. Внимательное изучение, осмысление и использование идей Н. П. Макарова, Б. Д. Бруцкуса, Н. А. Челинцева, А. В. Чаянова, А. А. Рыбникова и других представителей этого научного течения придало бы реформам новое качество как в методологической, так и в эмпирической их части. Ведь не случайно видный экономист-аграрник начала XX в. А. Г. Студенский дает следующую оценку: «Организационно-производственное направление есть ветвь общей аграрной теории, поставившая задачей разработку теории организации крестьянского сельского хозяйства. Историческое значение этого направления не только в том, что оно выработало свой особый правильный метод экономического исследования, но, прежде всего, в том, что оно разработало, правда односторонне, теорию организации сельскохозяйственного производства, заполнив, таким образом, один из самых существенных пробелов с.-х. экономической теории» [8, с. 11].
Обратим внимание на то, что в приведенном нами ряду имен находится имя почти неизвестного не только в России, но и на Западе Б. Д. Бруцкуса. Между тем как Б. Д. Бруцкус наряду с Н. П. Макаровым, по признанию А. О. Фабриканта, является самым крупным представителем организационно-производственного направления, «хотя и стоит несколько особняком благодаря своему преимущественно дедуктивному мышлению» [10, с. 253]. Почему так произошло, что этот выдающийся теоретик, «приближающийся к типу старого классического экономиста» [10, с. 253], оказался забытым? Попробуем разобраться.
Но вначале небольшая биографическая справка. Бруцкус Борис Давидович родился в Паланге (Литва) в 1874 г. В 1898 г. окончил с золотой медалью Новоалександрийский институт сельского хозяйства и лесоводства (Люблинская губерния). С 1907 г. преподавал в Петербургском сельскохозяйственном институте. После Февральской революции — член Высшего совета по земельным вопросам. Являлся одним из главных создателей журнала «Экономист», который появился при Русском техническом обществе в 1921 г. Но незадолго до этого произошло событие, которое в определенной мере предрешило судьбу и журнала, и самого Бруцкуса. В августе 1920 г. на собрании петроградских ученых он выступил с докладом «Проблемы народного хозяйства при социалистическом строе». Сам автор вспоминает: «Под этим заглавием я скрыл свою теоретическую критику системы научного социализма. Коммунизм был тогда в упоении своих побед. Советская власть заканчивала успешно свою борьбу с Врангелем и обещала быстро справиться со всеми затруднениями на экономическом фронте... и вот я в момент величайшего торжества коммунистических настроений позволил себе утверждать, что экономическая проблема марксистского социализма неразрешима, что гибель нашего социализма неизбежна, и даже намечал некоторые переходные шаги для поворота к капиталистическому строю, которые впоследствии отчасти были осуществлены при НЭПе. Два с половиной часа меня слушали петроградские ученые, и из завязавшейся после моего доклада беседы я вынес впечатление, что мне удалось связать в систему те идеи, которые бродили в умах многих, как осадок страшного опыта минувших лет» [7, с. 5—6]. Бруцкус указывает, что со своим докладом он выступал на закрытых собраниях еще шесть раз в Петрограде и один раз в Москве. Более того, он начинает печатать свой доклад в журнале «Экономист», несмотря «на неистовый вой, поднятый всей советской прессой» [7, с. 7]. Однако летом 1922 г. цензура стала злее, «Экономистом» стало интересоваться ГПУ, и вскоре журнал по настоянию Ленина был закрыт. На августовском съезде РКП Г. Е. Зиновьев провозгласил «идейную борьбу» против буржуазной идеологии, начались повальные аресты интеллигенции. Б. Д. Бруцкус вместе с другими членами редакции был арестован. Потом был знаменитый «профессорский пароход» 1922 года, на котором вместе с Бруцкусом оказался почти весь цвет русской науки, в
НЕИЗВЕСТНЫЙЛИЛЕР ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРОИЗВОЛСТВЕННОЙШКОЛЫ/; Б. Л. БРУЦКУС р ^
№ 42006
том числе Н. Бердяев и многие другие. Б. Д. Бруцкус оказался в Германии. Так началось превращение известного русского экономиста в забытого эмигранта. Однако приведем еще одну цитату из книги Бруцкуса: «Уже будучи за границей, я имел возможность познакомиться с новейшей эволюцией социалистической мысли в Германии, с опытом венгерской социальной революции, а также с некоторыми старыми критическими исследованиями о социализме. Весь этот материал лишь укрепил меня в правильности моих взглядов. Мало того, я убедился, что мы, русские граждане, имели возможность изучить социализм с таких точек зрения, которые остались сокрытыми для тех, кто не наблюдал опыта воплощения социализма в действительности» [7, с. 7].
Позднее работа, которую начал Б. Д. Бруцкус еще в России, вылилась в его главную книгу «Экономическое планирование в Советской России» [4], изданную сначала в Германии, а потом и в Англии. Не вдаваясь пока в основные положения ее содержания, приведем оценку вклада Бруцкуса в мировую экономическую науку, данную нобелевским лауреатом Ф. А. Хайеком в 1935 г. Он писал: «Можно по-прежнему поражаться той экстраординарной ясности, с которой он уловил действительно центральные моменты... эта книга действительно должна рассматриваться как одно из главнейших исследований, вызвавших нынешние дискуссии об экономических проблемах социализма... Читатель будет снова и снова поражаться исключительному предвидению ее автора и той мере, в которой это предвидение подтвердилось реальными событиями. Не только трагические перемены в экономической политике, происшедшие за это время, но также многие второстепенные события в истории российского эксперимента были четко предсказаны в этих рассуждениях... Я не колеблюсь отнести его труды к наилучшим образцам актуальной научной литературы о России сегодняшнего дня» [7, с. 3—4]. А работа Бруцкуса «Социалистическое хозяйство» [5] была оценена американским экономистом д-ром Д. Г. Вильхельмом как «самое важное исследование по экономике на русском языке» [7, с. 5]. Сегодня и в России имеют, правда очень ограниченную, возможность познакомиться с некоторыми работами Б. Д. Бруцкуса. Ограниченную, потому, что его главная книга «Экономическое планирование в Советской России» вышла тиражом всего в 500 экземпляров. Многие же его работы продолжают лежать в старых изданиях на полках научных библиотек. Завершая биографическую справку, укажем, что Б. Д. Бруцкус, будучи в эмиграции, преподавал в Русском научном институте в Берлине, а с 1935 г. в Иерусалимском университете. Умер в 1938 г.
Однако вернемся к оценке А. О. Фабриканта, квалифицировавшего Бруцкуса как лидера организационно-производственной школы. Действительно, следует признать, что в его научном наследии есть ряд «выдающихся по содержанию и по форме» [10, с. 253] работ, которые являются выдающимся вкладом в
аграрно-экономическую теорию. Но, прежде чем переходить к изложению основных положений концепции Бруцкуса, необходимо понять, в чем сущность этого научного течения.
Вспомним, что формирование организационно-производственного направления проходило на фоне общего экономического и сельскохозяйственного подъема в России в начале XX в. и было вызвано к жизни, как указывает А. В. Чаянов, глубокими социально-экономическими процессами в русской деревне в целом и качественными изменениями в трудовом крестьянском хозяйстве, которое под влиянием реформирования, развития промышленности, транспорта, рынка и благодаря развернувшемуся потенциалу крестьянской семьи начало превращаться в главного товаропроизводителя сельскохозяйственной продукции [11, с. 196—197]1.
Если провести параллель с современной ситуацией в России в области сельского хозяйства, невозможно не обратить внимание на тот факт, что, как и в начале XX в., основными производителями сельскохозяйственной продукции, начиная с 1985 г., являются хозяйства населения, семейно-трудовые по своей сущности. В то время как крупные хозяйства показывают в основном отрицательную динамику, хозяйства населения по сей день производят более 50% продукции. Этих тенденций нельзя недооценивать, если мы хотим преодолеть аграрный кризис. Не выявляя эффективных хозяев, этого сделать не удастся.
Но вернемся к началу прошлого столетия. Практиками (в первую очередь участковыми агрономами), деятельность которых в сложившейся ситуации непосредственно была направлена на индивидуальные крестьянские хозяйства и проходила в контакте с их хозяевами, начинают ставиться вопросы поиска путей повышения производительности отдельных хозяйств, что настоятельно требовало от аграрно-экономической науки нового, соответствующего времени взгляда на сельское хозяйство, требовало смещения фокуса внимания от систем земледелия и организации полевого хозяйства и севооборота, а также социально-экономических проблем крестьянского хозяйства как совокупности хозяйств к проблемам организации индивидуального хозяйства. По словам А. Я. Анисимова: «В первой четверти XX века вопросы организации крестьянского хозяйства всей предшествующей народнохозяйственной эволюцией были выдвинуты и поставлены в порядок дня. Это и нашло свое отражение как в правительственных и общественных мероприятиях, так и научно-академической литературе, главным образом, в работах организационно-производственной школы» [1, с. 16]. Он обращает внимание на то, что именно реальная сельскохозяйственная действительность дала начало новому научному направлению: «Раз-
1 Точка зрения автора о целях и задачах организационно-производственной школы была изложена в ряде публикаций, например, в [6].
НЕИЗВЕСТНЫЙЛИЛЕР ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРОИЗВОЛСТВЕННОЙШКОЛЫ/; Б. Л. БРУЦКУС р ^
№ 42006
вертывающаяся среди крестьянского хозяйства агрономическая работа нескольких тысяч агрономов настоятельно требовала, с одной стороны, обобщения уже накопленного эмпирического материала как непосредственной агрономической работой, так и земской статистикой о положении крестьянского хозяйства, а с другой стороны — дальнейшей разработки теории организации крестьянского хозяйства на предмет построения и обоснования агрономических мероприятий» [2, с. 4—5]. Таким образом, как пишет один из основателей организационно-производственной школы Н. П. Макаров, «запросы агрономической работы требуют разобраться в крестьянском хозяйстве как-то иначе, чем это проделало социально-экономическое направление; надо понять еще что-то, что не было понятно раньше, — понять, что происходит внутри этого маленького мира, называемого крестьянским хозяйством» [8, с. 10—11]. И далее, уже объясняя сущность нового научного направления и его отличие от предшественников, продолжает: «Организационная точка зрения заключается в том, что:
1) она видит хозяйство, как сложную систему связей между частями на службе целому; 2) в хозяйстве всегда есть идея цели; 3) хозяйство всегда представляет собой нечто социально целое и 4) при всех воздействиях внешнего мира хозяйство, как организация, есть некоторая самостоятельность не только в субъективном, но и в объективном (организационном) отношении» [8, с. 46].
Глубокое погружение представителей организационно-производственного направления вовнутрь крестьянского хозяйства давало повод для критики, особенно при советской власти. Их называли эмпириками, агрономами, ограничившими свой интерес крестьянским хозяйством, рассматривающими его только исходя из внутрихозяйственных условий (главным образом, биологического роста семьи) и абстрагируясь от вопросов социально-экономического порядка. По мнению критиков, данная методологическая ошибка не могла не привести организационно-производственную школу на «ложный путь конструирования семейно-трудово-потребительской теории крестьянского хозяйства для того, чтобы теоретически осмыслить собранный и разработанный ими богатый эмпирический материал по организации крестьянского хозяйства» [2, с. 13]. Обратим внимание, что писалось это в 1928 г., когда шли ожесточенные дискуссии вокруг 1-го пятилетнего плана и в преддверии коллективизации, которая не предполагала опоры на крестьянскую семью и в ходе которой было уничтожено как таковое трудовое крестьянское хозяйство. Были и еще более резкие оценки: «Это не что иное, как идейная реакция нашей (дореволюционной) азиатчины (самобытности) на разъедающий ее капиталистический прогресс» [2, с. 14]. Однако, если обратиться к работам главных представителей организационно-производственного направления, то их содержание говорит о том, что концентрация внимания на процессах, происходящих в трудовом крестьянском хозяйстве, вовсе не означала отстранения и недооценки условий внешней
среды, начиная от ближайшего окружения в конкретной сельской местности и заканчивая макросредой (народнохозяйственными условиями и даже условиями на мировом рынке). В подтверждение еще раз приведем отрывок из книги Н. П. Макарова: «Мы попробуем дать систему более точно разграниченных условий, которыми должна определяться эволюция крестьянского хозяйства. Наша основная отправная методологическая точка зрения — это та, что для понимания всякого социального явления необходимо наблюдать действие не одного какого-либо условия, а действие более или менее большой совокупности условий» [8, с. 146—147].
Среди внешних условий рассматривались помимо природных — население, развитие техники сельского хозяйства, строительство железных дорог, рынок, кредит, кооперирование, правовые, этические (религия, верования). Хорошо понимая взаимосвязи трудового крестьянского хозяйства с внешней средой и роль, которую всегда играло крестьянское хозяйство в народнохозяйственной жизни (не только в России) и которую оно могло выполнить при условии повышения его товарности, организационно-производственное направление рассматривало его как системообразующий элемент всей народнохозяйственной системы России. И это было еще одно принципиальное допущение, из которого вытекало понимание необходимости гармонизации интересов государства и крестьянина. Отмечая данную отличительную черту организационно-производственной школы, П. Б. Струве писал: «Это именно та специальная область политэкономии, которая так называемые народнохозяйственные интересы традиционно ставила и решала в тесной связи с частнохозяйственными» (цит. по: [10, с. 242-243]).
Из вышесказанного понятно, что поскольку объектом изучения являлось живое крестьянское хозяйство, вписанное в условия конкретной местности и в систему народнохозяйственной жизни, и решалась задача помочь практикам найти способы повышения его производительности и доходности, то для этого вначале необходимо было объяснить, как, под влиянием каких факторов происходят формирование и эволюция существующих организационных типов крестьянского сельского хозяйства. Это в свою очередь обусловило основные направления, а значит и «реальные достижения» организационно-производственного направления: «изучение систем сельского хозяйства, впервые в России в работах профессора А. Н. Челинцева перенесенное из мира пустых абстракций в живую действительность, сельскохозяйственное районирование, как способ географического выяснения организационных типов сельского хозяйства, углубленное проникновение в организацию отдельного хозяйства методом бюджетно-счетоводного анализа, в работах А. Н. Челинцева и А. В. Чаянова достигшее поразительной чуткости к местным особенностям организации крестьянского хозяйства. Все эти достижения, помимо своего прямого теоретичес-
НЕИЗВЕСТНЫЙЛИЛЕР ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРОИЗВОЛСТВЕННОЙШКОЛЫ; Б. А. БРУЦКУС Ц ^
№ 42006
кого смысла, имели и огромное практическое значение, давая необходимое обоснование местному кооперативно-агрономическому строительству» [9, с. 11]. Так определил Г. А. Студенский вклад организационно-производственной концепции в аграрно-экономическую теорию и в сельскохозяйственное реформирование. Однако, обратим внимание, что имени Б. Д. Бруцкуса в этой оценке не упоминается, хотя, как мы указывали выше, его вклад в аграрно-экономичес-кую науку следует оценить как выдающийся. И это не случайно, ведь Г. А. Студенский писал свою работу об организационно-производственной школе в 1923 г., когда Б. Д. Бруцкус был уже выслан из Советской России и находился в Германии. Сегодня появилась возможность закрыть этот пробел и попробовать вернуть неизвестного Б. Д. Бруцкуса аграрно-экономической науке. К тому же в нынешней ситуации, сложившейся в российском сельском хозяйстве, содержится острая необходимость познакомиться и осмыслить содержание его концепции, основные положения которой мы изложим в следующей части нашего очерка.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Анисимов А. Я. Постановка некоторых вопросов в учении об организации сельского хозяйства в прошлом // Пути сельского хозяйства. 1928. № 1.
2. Анисимов А. Я. Основные положения организационно-производственной школы в учении об организации крестьянского хозяйства // Пути сельского хозяйства. 1928. № 2.
3. Бродель Ф. Время мира. М.: Прогресс, 1992.
4. Бруцкус Б. Д. Советская Россия и социализм. СПб., 1995.
5. Бруцкус Б. Д. Социалистическое хозяйство. М., 1999.
6. Дятлова Л. А. Пространственные аспекты в теории крестьянского хозяйства в работах А. В. Чаянова // Пространственная экономика. 2006. № 1.
7. Каган В. Воскрешение. От составителя // Бруцкус Б. Д. Советская Россия и социализм. СПб., 1995.
8. Макаров Н. П. Крестьянское хозяйство и его эволюция. М., 1920.
9. Студенский Г. А. Очерки по теории крестьянского хозяйства. М., 1923.
10. Фабрикант А. О. Русская литература по сельскому хозяйству. М.: Новая деревня, 1922.
11. Чаянов А.В. Организация крестьянского хозяйства // Чаянов А.В. Крестьянское хозяйство. Избр. тр. М.: Экономика, 1989.
(Продолжение следует)
