CC BY
19
УДК 94(47).084.6.
НЕИЗВЕСТНЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПОЛИТИЧЕСКИХ ОТДЕЛОВ МАШИННО-ТРАКТОРНЫХ СТАНЦИЙ ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ (1933-1934 ГГ.)
О. Н. Шулбаев
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
Статья посвящена освещению основных организационных вопросов, возникших при формировании политотделов машинно-тракторных станций Восточной Сибири в 1933—1934 гг. Рассмотрены взаимоотношения политотделов с руководством машинно-тракторных станций, партийными и советскими органами, уделено внимание их административно-карательной и организационно-хозяйственной деятельности.
Ключевые слова: политические отделы, машинно-тракторные станции, Восточная Сибирь, история сельского хозяйства.
Создание политотделов МТС в январе 1933 года и их деятельность до ноября 1934 года является весьма интересным и дискуссионным вопросом, получившим достаточно широкое отражение в отечественной исторической науке. Вместе с тем, в настоящее время внимание исследователей всё больше привлекают вопросы, связанные с местом и ролью политотделов машинно-тракторных станций (далее - МТС) в развитии колхозов и сельского хозяйства в целом [1].
В связи с этим в настоящей статье предпринята попытка осветить некоторые неизвестные страницы из истории организации и деятельности политотделов МТС Восточной Сибири в 1933-1934 гг.
Известно, что к началу 1934 года в Восточной Сибири политотделы были созданы в 54 из 59 МТС [2, с. 82]. Важнейшим направлением их деятельности являлось укрепление сельских парторганизаций, перестройка их работы и организационной структуры в соответствии с новыми условиями, сложившимися в деревне. Ко времени создания политотделов значительная часть сельских партийных ячеек была построена по территориальному принципу. С организацией политотделов произошла перестройка партийных организаций по производственному принципу.
Политотделы МТС включали в свой состав начальника, заместителя по партийно-массовой работе, заместителя начальника политотдела по Объединённому государственному политическому управлению (ОГПУ), помощника по комсомолу. В дальнейшем в штат политотделов были введены должности редактора газеты и сотрудника по работе с женщинами (женорганизатор) [3, с. 55-58].
Начальник политотдела одновременно являлся заместителем директора МТС по политработе. Он назначался и смещался ЦК ВКП (б) по представлению первого секретаря крайкома партии и подчинялся непосредственно политсектору краевого земельного управления [4, с. 54-58].
Политотдел в зоне деятельности МТС должен был оказывать повседневную систематическую помощь колхозным партийным и комсомольским ячейкам, инструктировать их, проверять работу, проводя эти мероприятия в тесном контакте с местным райкомом ВКП(б).
На работу в политотделы были посланы лучшие коммунисты. Около половины всех работников политотделов, 90 % начальников политотделов МТС Восточной Сибири были присланы из Москвы, Ленинграда и политического управления Красной армии [5, с. 103]. Прибывающие на место работы сотрудники политотделов нуждались в обеспечении жильём, продуктами, тёплыми вещами и т. д. В связи с этим бюро ВосточноСибирского крайкома (далее - ВСК) ВКП(б) 10 июня 1933 года приняло постановление об установлении порядка снабжения продовольствием работников политотделов МТС через войсковые части и продовольственные магазины Управления продовольственного обеспечения ВСК. В частности в нём говорилось: «Следует отметить, что для снабжения работников политотделов и их семей было выделено 600 ватных костюмов, 90 шт. тулупов, 200 шт. полушубков, 500 шт. шапок, 700 пар рукавиц, 450 катанок» [6, Оп. 1. Д. 443. Л. 84; Д. 459. Л. 104].
В некоторых случаях политотделы сами запрашивали необходимый им инвентарь, связываясь напрямую с заводами-изготовителями. К примеру, политотдел Бохтинской МТС 27 июня 1934 года направил письмо директору оружейного завода в г. Туле с просьбой отпустить для сотрудников политотдела пять двуствольных ружей калибра № 16 за наличный расчёт, аргументируя это тем, что политотдел находится в отдалённых местах тайги и ружья иметь крайне желательно. В другом письме начальник политотдела Бохтинской МТС просил директора Московского велосипедного завода выслать за наличный расчёт пять велосипедов, ссылаясь на отсутствие средств передвижения [7, Оп. 1. Д. 3. Л.13, 17].
Необходимо сказать, что при формировании политотделов МТС в Восточной Сибири нередко возникали кадровые проблемы. Так, в политдонесении начальника политотдела Будлуруевской МТС от 19 июля 1934 года указано, что в «политотделе не решён вопрос с кадрами, по существу работают два человека: начальник и заместитель по НКВД» [7, Оп. 1. Д. 6. Л. 8]. Другим ярким примером является политдонесение начальника Ка-банской МТС, в котором указывалось, что «уже как восемь месяцев организован политотдел, до сего времени он работниками не укомплектован. В мае прибыло сразу два заместителя по ОГПУ: тов. Шабельников из Иркутска и тов. Сотников из Москвы. Женорганизатора, редактора газеты, помощника по комсомолу нет. Газеты в
политотделе нет. Мы с тов. Кашеным (зам. начальника политотдела) вдвоём вынуждены «тащить весь воз» и за политотдел и за дирекцию МТС» [8, Оп. 1. Д. 784. Л. 7].
В связи с этим следует заметить, что в резолюции январского пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) 1933 года о создании политических отделов при МТС и совхозах было заявлено, что начальник политотдела, «помогая директору, но при этом, ни в коем случае его не подменяя, несёт наряду с директором ответственность за выполнение производственных и заготовительных планов..» [3, с. 30]. Однако на практике взаимоотношения между начальниками политотделов и директорами МТС складывались довольно сложно. В качестве примера можно привести конфликтные отношения начальника политотдела Кабанской МТС с дирекцией МТС. Суть конфликта заключалась в том, что «директор МТС т. Ростовцев с первых дней по приезду в МТС занял по отношению к политотделу антипартийную линию, которая выразилась в попытках подчинить себе политотдел. При этом он заявил: «Я заставлю их (политотдел) мне подчиняться. Я здесь хозяин» [8, Оп. 1. Д. 784. Л. 8]. В результате этого противостояния директор МТС решением краевого комитета партии был отозван с работы.
Кроме того, некоторые директора МТС, не ознакомившись с резолюцией январского пленума ЦК и ЦКК ВКП (б) о политотделах, практически не знали, какие функции они должны выполнять. Так, директор Касья-новской МТС рассматривал политотдел только как орган для агитационной работы [6, Оп.1. Д. 443. Л. 167]. Нередко возникали ситуации, когда начальники политотделов подменяли в своей работе директоров МТС. Например, в результате проверки деятельности политотдела Санянской МТС было установлено, что «начальник политотдела т. Логвинов, хорошо знающий сельское хозяйство, не передавал свой опыт и знание другим работникам МТС и политотдельцам. Директор МТС, выдвиженец из ленинградских рабочих, не сумел ещё хорошо взяться за освоение сельского хозяйства, а т. Логвинов вместо помощи ему в процессе работы подменял директора, ...увольнял работников МТС и переводил их на другие работы, даже не сказав об этом директору» [7, Оп. 1. Д. 6. Л. 28 об.].
Особый статус политотделов, как чрезвычайных государственно-политических органов, делал их неподконтрольными райкомам ВКП(б) и местным органам советской власти. Отдельные факты свидетельствуют о том, что многие политотделы так и не смогли наладить конструктивные взаимоотношения с этими органами власти на селе. В частности, политотдел Кабанской МТС без обсуждения на бюро РК ВКП(б) и президиуме РИКа, без согласия Кударинского сельского Совета принял решение о ликвидации колхоза «Прибайкалец». В результате уполномоченному политотдела, проводившему эту акцию, было приписано излишнее администрирование и объявлен строгий выговор [8, Оп. 1. Д. 784. Л. 9]. И таких примеров можно привести много. Например, начальник политотдела Качугской МТС произвёл реорганизацию двух колхозов вопреки мнению райкома ВКП(б) [6, Оп. 15. Д. 83. Л. 48 об.]. Политотдел Емельяновской МТС отменил решение Установского сельского Совета по отношению к единоличнику, к которому были применены суровые меры административного воздействия [9, с. 3]. За игнорирование решения политотдела Берёзовской МТС сняли с работы и объявили строгий выговор народному судье района [10, с. 3]. Все эти факты свидетельствуют о том, что политотделы часто игнорировали роль местных органов советской и партийной власти в управлении сельским хозяйством и фактически брали на себя часть их функций. Последнее привело к складыванию своеобразного «двоевластия» в руководстве колхозной деревней.
Стоит сказать, что к начальникам политотделов МТС предъявлялись высокие требования. Известны факты, когда их снимали с должностей. При этом причины столь сурового наказания носили разносторонний характер. Например, за систематическое пьянство и дискредитацию работы МТС были отстранены от работы начальники политотделов Красногорской и Ульзутуевской МТС, а начальники политотделов Светлолобовской и Хорин-ской МТС были сняты с должности за провал уборки урожая и хлебозаготовок [6, Оп. 15. Д. 83. Л. 65, 82; Оп. 1. Д. 482. Л. 167]. Последнее говорит о том, что многие начальники политотделов были обычными людьми, которые, находясь в суровых сибирских условиях, режиме постоянной «чрезвычайщины» по выполнению планов сельскохозяйственных работ и заготовок, не выдерживали нервного напряжения и срывались, что приводило к наложению на них административных наказаний.
Главным методом в деятельности политотделов была организаторская и политическая работа в массах. Один из колхозников Новосёловского района, выступая на съезде колхозников-ударников ВосточноСибирского края (июнь 1933 г.), отмечал: «Как только организовался политотдел в нашей МТС, мы сразу почувствовали что-то новое. Это новое выразилось в правильной организации труда, расстановке колхозных сил и сплачивании актива; через этот актив политотделы проводили всю работу по весенне-посевной кампании» [11, с. 288].
Нередки были случаи, когда политотделы допускали в своей работе чрезмерное администрирование. Так, обследование работы политотдела Шерагульской МТС, произведённое в июле 1934 года, выявило отдельные недостатки в его деятельности. В частности, «основная политическая ошибка политотдела состояла в том, что воспитательная работа, забота о людях была подменена администрированием, наложением взысканий». Сам начальник политотдела характеризовал работу этого органа следующим образом: «Работа политотдела в основном заключается в борьбе с прорывами. Мы очень много судим, наказываем, налагаем взыскания и меняем работников. Большинство коммунистов было подвергнуто судебным взысканиям. Среди работников политотдела существовало политически вредное отношение к району деятельности МТС, как к «бандитскому» району. Работники политотдела не поняли, что задача их работы заключалась в умелом сочетании принуждения и убеждения, в подкреплении репрессивных мероприятий широкой разъяснительной работой» [7, Д. 6. Л. 36]. В итоге согласно приказу Политсектора МТС Воссибкрайзу от 10 июля 1934 года за перегибы в
применении репрессий, судебных наказаний, администрирование и совершенно слабую партийно -массовую работу всему политотделу был объявлен выговор [7, Д. 6. Л. 36]. Аналогичная ситуация сложилась и в Бох-тинской МТС, в которой партийно-массовая работа также игнорировалась и подменялась администрированием [7, Д. 7. Л. 58].
Таким образом, приоритетным направлением в работе политотделов МТС была чистка состава руководящих колхозных кадров от «кулацко-капиталистических элементов». По данным 26 политотделов МТС ВосточноСибирского края, в 1933 году было «вычищено» из колхозов около 3,8 тыс. классово чуждых элементов [12, с. 269]. Отчасти это было обусловлено тем, что работники политотделов пространно толковали понятие «классово чуждые элементы». Во многих случаях люди подвергались репрессиям и «партийной чистке» не за совершение конкретного преступления, а в связи с эпизодами из их прошлой жизни и деятельности, наличием «сомнительных» родственных связей и др. Например, весной 1933 года был исключён из партии и уволен с работы директор Шалинской МТС, член ВКП(б) с 1927 года, бывший красный партизан, который, как выяснилось, до 1925 года являлся крупным кулаком [6, Оп. 1, Д. 482, Л. 185]. Всё это привело к тому, что «большинство колхозников района деятельности МТС не знало прямого назначения политотделов в МТС. Часть колхозников поняла политотдел как какой-то карательный орган», - писал в своём донесении от 1 июня 1933 года начальник политотдела Белой МТС тов. Добулевич [6, Оп. 1. Д. 483. Л. 146].
Жёсткие административные наказания применялись также для укрепления трудовой дисциплины. Общераспространёнными были такие меры, как наложение штрафа, исключение из колхоза, лишение избирательных прав.
Необходимо отметить, что практика деятельности политотделов укладывалась в русло политики, проводимой советским государством по отношению к колхозам. Это отчётливо обозначилось в течение 1933-1934 гг., когда СНК и ЦК ВКП(б) приняли постановления «Об обязательных поставках зерна государству колхозами и единоличными хозяйствами из урожая 1933 г.», «Об обязательной поставке мяса государству в 1934 г.» и ряд других, в которых подчёркивалось, что поставки сельскохозяйственной продукции основаны на законе и требуют неукоснительного выполнения. Тем самым государство узаконило неприкрытый произвол политотделов по отношению к колхозному крестьянству, проявившийся в использовании массовых «чисток» кадров в колхозах, насаждении трудовой дисциплины административными мерами, применении уголовных наказаний при проведении хлебозаготовок.
Нужно сказать, что работники политотделов МТС, несмотря на свою партийную «закалку» и опыт руководящей работы, столкнулись на местах с массой проблем, решить которые им оказалось не по силам.
В заключение скажем, что политотделы в силу кратковременности своего существования только частично сумели выполнить поставленные перед ними задачи, хотя даже это оценивается как определённый прорыв в организационно-хозяйственном укреплении колхозов, нормализации работы сельского хозяйства.
Библиографический список
1. Бочарова, О. В. Формирование и деятельность политических отделов МТС в казачье-крестьянских районах Юга России: дис. ... канд. ист. наук / О. В. Бочарова. - Владикавказ, 2015. - 278 с.
2. Очерки истории Красноярской партийной организации. В 2-х т. Т. 2. - Красноярск: Красноярское книжное издательство, 1970. - 361 с.
3. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. (1898-1986) / КПСС, Ин-т марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. - 9-е изд., испр. и доп. В 9-ти т. Т. 6: 1933-1937. - М.: Политиздат, 1985. - 431 с.
4. Шевляков, А. С. Политотделы МТС и совхозов: чрезвычайные партийно-государственные органы управления в сельском хозяйстве Западной Сибири в 1930-е годы / А. С. Шевляков. - Томск: Томский госуниверситет, 2000. - 228 с.
5. Гущин, Н. Я. Рабочий класс Сибири в борьбе за создание колхозного строя / Н. Я. Гущин. - Новосибирск: Наука, 1965. - 152 с.
6. Государственный архив новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО). Ф. 123. Оп. 1. Д. 443, 459, 482, 483; Оп. 15. Д. 83.
7. Государственный архив Читинской области (ГАЧО). Ф. П-136. Оп. 1. Д. 3, 6, 7.
8. Национальный архив Республики Бурятия (НАРБ). Ф.Р-691. Оп. 1. Д. 784.
9. Политотдел - это большая сила (из опыта работы политотдела Емельяновской МТС) // Красноярский рабочий. - 1933. - 9 августа.
10. За игнорирование политотделов - к суровому наказанию (резолюция бюро горкома ВКП(б) от 27 июля 1933 г.) // Красноярский рабочий. - 1933. - 6 августа.
11. Очерки истории Красноярской краевой организации КПСС (1895-1980 гг.). - Красноярск: Книжное изд-во, 1982. - 600 с.
12. Крестьянство Сибири в период строительства социализма (1917-1937 гг.) / Ин-т истории, филологии и философии Акад. наук СССР, Сиб. отд-ние; [отв. ред. Н. Я. Гущин]. - Новосибирск: Наука, 1983. - 400 с.
© Шулбаев О. Н., 2016
