CC BY
17
УДК 821.161.1 DOI: 10.24411/1991-5497-2019-10194
Korsunskaya A.G., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Military Institute of Physical Culture (St. Petersburg, Russia), E-mail: akulik1@yandex.ru
UNKNOWN BOOK BY OLEG OKHAPKIN "THE SOUL OF THE CITY". The article examines the lyrical book by O.A. Okhapkin "The Soul of the City" (1970-73), found in the personal archive of the poet in 2019. The writer's work becomes the subject of analysis for the first time. "The Soul of the City", without losing connection with the previous cultural tradition, opens a new page in the development of the "Petersburg text". In the center of O.A. Okhapkin's attention there are key figures of the Leningrad samizdat of 1960-70 (D. Bobyshev, I. Brodsky, V. Krivulin, B. Kupriyanov, P. Cheygin), bright representatives of the creative intelligentsia of the era (K. Kuzminsky, M. Shemyakin). The poet touches upon the fate of the Russian genius in the context of the third wave of emigration.
Key words: O.A. Okhapkin, M.M. Shemyakin, lyric book, Leningrad samizdat, "The Soul of the City", Petersburg text.
А.Г. Кореунекая, кан. филол. наук, доц., Военный институт физической культуры, г. Санкт Петербург, E-mail: akulik1@yandex.ru
НЕИЗВЕСТНАЯ КНИГА ОЛЕГА ОХАПКИНА «ДУША ГОРОДА»
В статье исследуется лирическая книга О.А. Охапкина «Душа города» (1970 - 73 гп), найденная в личном архиве поэта в 2019 г Произведение становится предметом анализа впервые. «Душа города», не теряя связи с предшествующей культурной традицией, открывает новую страницу в развитии «петербургского текста». В центре внимания О.А. Охапкина - ключевые фигуры ленинградского самиздата 1960 - 70 гг. (Д. Бобышев, И. Бродский, В. Кривулин, Б. Куприянов, П. Чейгин), яркие представители творческой интеллигенции эпохи (К.К. Кузьминский, М.М. Шемякин). Поэт затрагивает тему судьбы русского гения в контексте третьей волны эмиграции.
Ключевые слова: О.А. Охапкин, М.М. Шемякин, лирическая книга, ленинградский самиздат, «Душа города», петербургский текст.
О.А. Охапкин (1944 - 2008 гп) является ярким представителем ленинградского самиздата 60-х - 80-х гг и активным участником литературного процесса второй половины XX в. Творческое наследие поэта было недоступно читателям и исследователям на протяжении его жизни, однако в последние годы увидели свет сразу несколько стихотворных сборников Охапкина, стали открываться новые тексты и произведения.
Так, в 2019 г в личном архиве поэта была обнаружена ранее неизвестная лирическая книга «Душа города». На источнике указано, что это «факсимильный проект», подготовленный в 1995 г. на Брайтон-Битч в типографии «Подвалъ НавЪрху» в «количестве 6-ти ненумированных копий» [1]. Типография «Подвалъ НавЪрху» находилась в Нью-Йорке и принадлежала К.К. Кузьминскому Вдова Кузьминского Эмма, проживающая в настоящий момент в штате Нью-Йорк и лично собравшая весь архив мужа, подтвердила, что в 1990-е гг. в типографии «Подвал наверху» малым тиражом печатались книги для авторов. Однако о судьбе автографа книги «Душа города» ей ничего не известно.
Предметом изучения архивный источник лирической книги О.А. Охапкина «Душа города» становится впервые.
Композиционно лирическая книга «Душа города» состоит из девяти стихотворений-посвящений. Временной континуум создания текстов, составляющих книгу, - 1970 - 1973 гг. Хронология расположения стихотворений в книге нарушена. Все девять текстов содержат жанровые признаки послания. Восемь текстов адресованы современникам Охапкина: Дмитрию Бобышеву, Александру Ожиганову, Виктору Кривулину, Борису Куприянову, Петру Чейгину, Константину Кузьминскому, Иосифу Бродскому, Михаилу Шемякину. Один из текстов является обращением к себе («К своей душе»). Интересно, что перечень данных имен практически полностью (за исключением К.К. Кузьминского и М.М. Шемякина) воспроизведен в известной поэме Охапкина «Бронзовый век» (1969 г): Рейн да Найман, Иосиф Бродский, Дмитрий Бобышев да Охапкин Наломали пред Ним березки, Постилали цветов охапки.
Ожиганов, Кривулин... Впрочем, Дальше столько пришло народу. Что едва ли строфу упрочим, Если всех перечислим сряду.
Куприянов Борис да Виктор Ширали... Стратановский, кто же Не вспомянет о них! Без них-то Было б грустно. Скажи, Сережа.
Чейгин, Эрль... может. Лён иль кто-то Из других: Величанский, либо Кто еще, но открыл ворота Всей процессии. Всем спасибо [2].
Само название «Душа города» далеко не однозначно и отсылает к книге Н. Анциферова со сходным названием «Душа Петербурга», впервые опубликованной в 1922 г В монографии ученый предпринимает попытку рассмотреть город как живой организм, проникнуть в его душу: «Какой же культурно-исторический организм легче и полнее раскроет свою душу? Его не трудно найти. Это родной город... Город - для изучения самый конкретный культурно-исторический организм. Душа его может легко раскрыться нам» [3, с. 10 - 11].
Указание на город как место действия прочитывается в названии пятого текста - «Санктъ-Петербургъ». Кузьминский так писал об этом: «Мы росли в Пе-
тербурге. Петербургом подписаны стихи современных поэтов... И действительно, если на Ленинград упадет атомная бомба, останется - Петербург Это в анекдоте, но и на самом деле Петербург остался» [4]. Это стихотворение занимает центральное положение в книге, определяя таким образом художественное пространство, место развития действия.
Слово «душа» встречается в книге 12 раз: первый раз в стихотворении, посвященном Борису Куприянову, то есть в отношении адресата: «Ты ли, юность жестокая, душу его сокрушишь!» [1]. 11 раз слово «душа» употребляется в отношении лирического субъекта: «Вознеси мою душу превыше коня, / Или призрачный Всадник раздавит меня!» [1].
Охапкин, продолжая традицию Анциферова, преобразует ее, и перед читателем раскрывается книга не о душе города, а о душе поэта, для которого родной город - Санкт-Петербург
В лирической книге не отрицается существование и развитие мифа о Петербурге, но: «Петербург - это больше, чем город и миф. / Слышу вой проводов. Это - лирный прилив» [1].
Охапкин видит город в контексте мировой культуры: Петербург имеет в его мировоззрении такое же значение для России, как Аттика для Греции, а также является источником вдохновения. Шемякин отмечал: «В Петербурге я люблю всё. Мне кажется, любая улица, любой камень, любая мостовая здесь - это уже не просто сегодняшний день, а достояние всего мира» [5].
В граните Петербурга звучит золотой, серебряный, а ныне и бронзовый век русской культуры: «Кто там скачет, хохочет и вьюгой гремит? / Это Санктъ-Петер-бругъ. Бронза, хлябь и гранит» [1]. Историко-культурный фон города аккумулирует загадочность, мистицизм, губительность города, в том числе, для русского поэта:
Кто там скачет? Ужели незыблемый конь?..
Сколько русских певцов - столько грузных погонь.
Сколько грустных провидцев, над каждым - Ликург
Кто там скачет? То - Кастор. Держись, Петербург!
И за ним Полидевк ... Диоскуры в ночи!
Это Пушкин и Лермонтов к вам, палачи!
Это Клюев и Блок по пятам, по пятам,
Ходасевич, Кузмин, Гумилев, Мандельштам ...
И Эриния с ними - Ахматова ... Ах!
Я еще там кого-то забыл впопыхах.
Но довольно и этих. Стихия, стихай!
Эх, Россия, Мессия ... Кресты, вертухай ... [1].
Голос лирического субъекта сбивается от погони, но: «Я готов и к погоне, и к визгу менад» [1].
Кульминацией лирическая книги «Душа города» становится седьмое стихотворение «К душе своей», в котором на фоне предшествующего историко-культурного контекста лирический субъект принимает судьбу: «А посему, будь честна, душа моя, пой же / И на кресте, пусть одна, зато боли больше» [1].
Чувство одиночества в пустом городе развивается в последующих текстах «На отъезд поэта» (имеется ввиду эмиграция Бродского), «Сфинкс» (посвященный Шемякину). На момент создания Охапкиным книги ни Бродского, ни Шемякина в городе уже не было: «И пусто стало в Питере, в душе...» [1]. Формируется семантический ряд, определяющий состояние пустоты: труп, истукан, одна, никто, печаль-скука и пр.
В завершающем книгу тексте «Сфинкс» (с посвящением Шемякину) Охап-кин, следуя своей стилевой традиции, погружает стихотворение сразу в два контекста: горизонтальный (контекст собственного творчества), вертикальный (контекст традиции).
Так, в стихотворении формируется аллюзия на образ города в поэме «Душа Петербурга»:
Оттого, что человеку Чужд его астральный строй, Город-сфинкс глядится в реку И безумствует порой [6].
В названиях текстов лирической книги также угадывается сравнение «Санктъ-Петербургъ» - «Сфинкс». Но это еще и аллюзия на известное четверостишие Ф.И. Тютчева:
Природа - сфинкс. И тем она верней Своим искусом губит человека, Что, может статься, никогда от века Загадки нет и не было у ней [7].
Тютчевская рифма «человек/век» подчеркивает смысл лирического высказывания: всю жизнь человек разгадывает загадку, которой, может быть, не существует.
Кольцевые рифмы стихотворения «Сфинкс» создают ощущение вечного движения по кругу: когда круг заканчивается, а загадка сфинкса не разгадана, движение продолжается. Но бесконечность кольца разрывается утверждением о том, что «сфинкс - истукан», то есть творение рук человеческих. Увы, Эдип!.. Сей сфинкс не твой ли рок? Его черты искажены обманом. Не стой же трепеща пред истуканом! Над бездной он дает тебе урок [1].
Сфинкс создан человеческим гением, но будоражит умы на протяжении тысячелетий, как вечная загадка: СФИНКС
Михаилу Шемякину Ужасный зверь!.. Прекрасное лицо В нем женщину таит с глазами бездны, Но львиные объятия железны, И этой мощью замкнуто кольцо.
Расщеплена пленительная суть Ощеренным нутра звериным смыслом, И, если привести загадку к числам, В ней бесконечность можно разомкнуть.
Двуполый образ - роковая смесь Раздвоенных частей при двуединстве,
Библиографический список
И в обоюдном двух начал бесчинстве Единая вина пред третьим есть.
Но в чем подмена? Сей прелестный лик Предполагает женщину и телом, Но лев за поясным ее пределом Предполагает жуткий львиный рык...
В смешении различных двух природ -Весь человек, что надругался глине. В насильнической этой образине Поруганы: он сам, земля и род [1].
Сфинкс - соединение несоединимого: «Символ - это сочетание несочетаемого. Существуют следующие виды символизации: 1. Астрально-оккультный. Каждое сочетание несочетаемого обусловлено созвездиями, созерцаемыми в откровении. Фантазия как таковая не играет здесь еще никакой роли. Все способы символизации - вне произвола каноничны, священны. Сфинкс» [8, с. 241]. Так писал Иванов И. в манифесте «Метафизический синтетизм», который был разработан совместно с Шемякиным в 1968 г. Годы спустя в современном Санкт-Петербурге появилась скульптура Шемякина «Метафизические сфинксы» (1994 - 1995 гг) как некий символ неисчерпаемости искусства перед «бездной» времени.
Санктъ-Петербургъ в лирической книге Охапкина «Душа города» предстает как имперский город с масштабной историко-культурной традицией, город творческого вдохновения, «город-сфинкс». Миф о городе, повлиявший на становление «петербургского текста», вмещает понятия об обреченности, загадочности и губительности. Подтверждение тому - судьбы Пушкина, Лермонтова, Блока, Ахматовой и др.
Охапкин упоминает об известных поэтах и культурных деятелях новой страницы в историко-культурном процессе - «бронзовом веке», однако судьба русского гения вовсе не предопределена, ведь Санкт-Петербург как и сфинкс, является творением человека, а значит, не сила «рока» является определяющей. Преломление предшествующей культурной традиции («Не стой же трепеща пред истуканом») и стремление увидеть путь нового творческого поколения («Над бездной он дает тебе урок») - лейтмотивы «Души города».
Период создания книги (1970-е) - время третьей волны эмиграции. Лирическая книга Охапкина «Душа города» эпохальна, она о сложных судьбах ярких представителей творческой интеллигенции Ленинграда 1960 - 70 гг, о судьбе русского поэта, который в его восприятии остается в одиночестве в неживом пустом городе.
Уже после создания книги «Душа города» эмигрировали Бобышев и отпечатавший ее на Брайтан Битч Кузьминский. Охапкин не выезжал из России, поэтому каким образом «факсимильный проект» оказался в его личном архиве - остается неясным.
1. Личный архив О.А. Охапкина (личный архив хранится у вдовы поэта Т.И. Ковальковой; материалы, представленные в статье, публикуются с её разрешения).
2. Охапкин О.А. Бронзовый век. Available at: https://kkk-bluelagoon.ru/tom4b/okhapkin2.htm
3. Анциферов Н.П. Душа Петербурга. Ленинград: Детская литература, 1990.
4. Кузьминский К.К. О Петербурге. Available at: https://kkk-bluelagoon.ru/tom2b/pet1.htm
5. Федотова Е. Михаилу Шемякину 65 лет. Available at: https://www.dp.ru/a/2008/05/04/Mihailu_SHemjakinu_65_let
6. Охапкин О.А. Душа Петербурга. Available at: http://seredina-mira.narod.ru/okhapkin3.html
7. Тютчев Ф.И. Природа - сфинкс. Available at: http://онлайн-читать.рф/тютчев-природа-сфинкс/
8. Иванов И. Метафизический синтетизм. Аполлонъ-77, 1977: 239 - 242.
References
1. Lichnyjarhiv O.A. Ohapkina (lichnyj arhiv hranitsya u vdovy po'eta T.I. Koval'kovoj; materialy, predstavlennye v stat'e, publikuyutsya s ee razresheniya).
2. Ohapkin O.A. Bronzovyj vek. Available at: https://kkk-bluelagoon.ru/tom4b/okhapkin2.htm
3. Anciferov N.P. Dusha Peterburga. Leningrad: Detskaya literatura, 1990.
4. Kuz'minskij K.K. O Peterburge. Available at: https://kkk-bluelagoon.ru/tom2b/pet1.htm
5. Fedotova E. Mihailu Shemyakinu 65 let. Available at: https://www.dp.ru/a/2008/05/04/Mihailu_SHemjakinu_65_let
6. Ohapkin O.A. Dusha Peterburga. Available at: http://seredina-mira.narod.ru/okhapkin3.html
7. Tyutchev F.I. Priroda - sfinks. Available at: http://onlajn-chitat.rf/tyutchev-priroda-sfinks/
8. Ivanov I. Metafizicheskij sintetizm. Apollon-77, 1977: 239 - 242.
Статья поступила в редакцию 24.10.19
УДК 8.82.18 DOI: 10.24411/1991-5497-2019-10195
Timchenko N.S., Doctor of Sciences (Sociology), Altai State Medical University (Barnaul, Russia), E-mail: nattimchenko@yandex.ru Bendrikova A.Yu, Cand. of Sciences (Sociology), Altai State Medical University (Barnaul, Russia), E-mail: bendrikova-a@mail.ru Betenkova E.M., Cand. of Sciences (Philosophy), Altai State Medical University (Barnaul, Russia), E-mail: elena.betenkova@gmail.com Kochetova Yu.Yu., Cand. of Sciences (Philosophy), Altai State Medical University (Barnaul, Russia), E-mail: kochetova20@mail.ru
HISTORICAL CONSCIOUSNESS IN THE AESTHETIC DIMENSION OF A LITERARY TEXT. The article reveals the content of the problem of deep interrelation between history and fiction. It is noted that along with many tasks solved within the framework of historical consciousness, its aesthetic and artistic level is also a necessary and important condition for the full disclosure of the content of the historical process. The authors present the similarities and differences of historical and artistic text. The article reflects the features of the historical narrative, which make it possible to compare the historical description with the work of art. The considered
