CC BY
59
Для корреспонденции
Кострова Галина Николаевна - кандидат медицинских наук, доцент, доцент кафедры нормальной физиологии ФГБОУ ВО СГМУ (г. Архангельск) Минздрава России Адрес: 163000, Российская Федерация, г. Архангельск, пр. Троицкий, д. 51 Телефон: (8182) 21-12-52 E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-3132-6439
Кострова Г.Н., Малявская С.И., Лебедев А.В.
Недостаточность витамина D и параметры углеводного обмена у детей и подростков
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Северный государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации, 163000, г. Архангельск, Российская Федерация
Nothern State Medical University of Ministry of Healthcare of the Russian Federation, 163000, Arkhangelsk, Russian Federation
Ожирение в детском и подростковом возрасте является важной клинической и социальной проблемой во всех странах в силу его крайне неблагоприятных отдаленных последствий для здоровья. Дефицит витамина D чрезвычайно широко распространен в мире. Ожирение и метаболический синдром часто ассоциированы с дефицитом витамина D. Механизмы, отражающие роль дефицита витамина D при ожирении, изучены недостаточно.
Цель - изучение взаимосвязи недостаточности витамина D и параметров углеводного метаболизма у детей и подростков с ожирением. Материал и методы. В исследование были включены проживающие в Архангельске дети и подростки 10-15 лет (n=71; мужского пола - 32, женского пола - 39), имеющие абдоминальное ожирение. На момент включения в исследование все дети являлись пациентами ГБУЗ АО «Архангельская областная детская клиническая больница имени П.Г. Выжлецова». Проведена оценка индекса массы тела (ИМТ), уровня 25(OH)D, глюкозы, инсулина, индекса НОМА. Результаты. Показано, что 98,6% детей с ожирением имеют дефицит витамина D разной степени выраженности, при этом концентрация 25(OH)D у детей с ожирением тяжелой степени (ИМТ >3SDS) была значимо ниже, чем у остальной группы: 12,8 [7,3-14,9] против 13,5 [8,9-18,2] нг/мл (р=0,039).
Финансирование. Исследование выполнено при технической и финансовой поддержке ФГБОУ ВО СГМУ (г. Архангельск) Минздрава России. Часть исследования проведена при финансовой поддержке РГНФ (грант 13-06-00733а 2013 г.).
Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.
Для цитирования: Кострова Г.Н., Малявская СИ., Лебедев А.В. Недостаточность витамина D и параметры углеводного обмена у детей и подростков с ожирением // Вопросы питания. 2021. Т. 90, № 1. С. 57-64. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2021-90-1-57-64 Статья поступила в редакцию 09.10.2020. Принята в печать 20.01.2021.
Funding. The study was carried out with the technical and financial support of the Northern State Medical University (Arkhangelsk). Part of the study was carried out with the financial support of the Russian Humanitarian Science Foundation (grant 13-06-00733a 2013). Conflict of interest. The authors declare no conflicts of interest related to the publication of this article.
For citation: Kostrova G.N., Malyavskaya S.I., Lebedev A.V. Vitamin D deficiency and carbohydrate metabolism in obese children and adolescents. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2021; 90 (1): 57-64. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2021-90-1-57-64 (in Russian) Received 09.10.2020. Accepted 20.01.2021.
с ожирением
Vitamin D deficiency and carbohydrate metabolism in obese children and adolescents
Kostrova G.N., Malyavskaya S.I., Lebedev A.V.
В группе детей с гипергликемией и инсулинорезистентностью концентрация 25(OH)D была значимо ниже по сравнению с теми, кто имел нормальные параметры гликемии и индекса НОМА.
Заключение. Недостаточность и дефицит витамина D у детей и подростков с избыточной массой тела и ожирением широко распространены, отмечено прогрессирование дефицита витамина D по мере увеличения степени тяжести ожирения. Показана ассоциация нарушений метаболизма глюкозы с дефицитом витамина D.
Ключевые слова: витамин D, 25(OH)D, дефицит, дети, подростки, ожирение, индекс массы тела, инсулинорезистентность
Obesity in childhood and adolescence is an important clinical and social problem in all countries, due to its extremely adverse long-term health effects. Vitamin D deficiency is extremely widespread in the world. Obesity and metabolic syndrome are often associated with vitamin D deficit. The role of vitamin D deficiency in obesity and metabolic syndrome in childhood is not well understood.
Aims - to study the relationship of vitamin D deficiency and carbohydrate metabolism parameters in school children with obesity.
Material and methods. The cross-sectional study included 71 patients of the Arkhangelsk Children's Clinical Hospital named after P.G. Vyhletsova (32 boys, 39 girls, aged 10 to 15 years, all children live in Arkhangelsk) with abdominal obesity. An anthropometric study was conducted: height (cm), body weight (kg), waist circumference (cm), body mass index (BMI). Serum 25(OH)D level, fastingglycemia, insulin level and HOMA-IR index were assessed.
Results. It has been revealed that 98,6% of children have vitamin D deficiency of varying severity. 25(OH)D level in severely obese children (BMI>3SDS) was significantly lower than in other obese children (BMI<3SDS): 12.8 [7.3-14.9] vs 13.5 [8.9-18.2] ng/ml, (p=0.039). In children with hyperglycemia and insulin resistance, 25(OH)D levels were significantly lower compared with those who had normal glycemic parameters and HOMA-IR index.
Conclusions. The high prevalence of vitamin D deficiency in children and adolescents with overweight and obesity, progressing with increasing obesity severity, has been demonstrated. The association of glucose metabolism disorders with vitamin D deficiency has been shown.
Keywords: vitamin D, 25(OH)D, deficit, children, adolescents, obesity, body mass index, insulin resistance
Ожирение представляет собой одну из наиболее серьезных проблем современного здравоохранения, причем в последние десятилетия отмечается существенный рост его распространенности во всем мире [1]. По данным многоцентрового исследования, распространенность ожирения в Российской Федерации в 20122014 гг. составила 30,3% [2]. Особую медико-социальную проблему представляет ожирение у детей, поскольку без проведения должных мероприятий детское ожирение сохраняется и во взрослом возрасте, приводя к реализации проатерогенных метаболических нарушений и развитию сердечно-сосудистых заболеваний, сахарного диабета 2 типа, онкологических заболеваний [3].
Дефицит витамина й широко распространен в популяции больных ожирением, в том числе у детей [4-6]. Причина взаимосвязи дефицита витамина й и ожирения не полностью изучена и до сих пор активно обсуждается [7, 8]. Предполагается, что в развитии дефицита витамина й при ожирении играют роль различные факторы, включая недостаточное потребление витамина й среди тучных людей [9], низкий уровень физической активности, в том числе на открытом воздухе [10]. Показано, что пониженный уровень жирорастворимого витамина й
напрямую связан с большим количеством жировой ткани у лиц с ожирением: витамин й секвестрируется в избыточной жировой ткани, что снижает его биодоступность [11]. По данным литературы, дефицит витамина й нарушает функциональное состояние гепатоцитов и адипоцитов путем влияния на экспрессию ферментов, участвующих в метаболизме витамина й, что вызывает снижение концентрации циркулирующего 25(ОН)й и уровня 1,25(ОИ)203 в тканях [12, 13].
Дефицит витамина й патогенетически связан с развитием ожирения и нарушениями, прежде всего со стороны углеводного и липидного метаболизма. Фундаментальные исследования свидетельствуют об участии дефицита витамина й в патогенетических механизмах формирования инсулинорезистентности: витамин й влияет на секрецию инсулина, чувствительность тканей к инсулину и системное воспаление [14]. Велико значение дефицита витамина й в иммунных реакциях, приводящих к развитию хронического воспаления в жировой ткани путем повышения синтеза провоспалительных цитокинов и адипокинов [15].
Витамин й уменьшает интенсивность системного иммунного ответа, характерного для метаболически актив-
ного ожирения, благодаря модуляции экспрессии и активности цитокинов [16]. Еще одним важным фактором, способствующим развитию жировой ткани, является вторичный гиперпаратиреоз, развивающийся в ответ на дефицит витамина й [17]. Паратгормон способствует активации липогенеза в адипоцитах, обусловленного повышенным поступлением кальция [18], и снижает чувствительность клеток к инсулину [19]. Прямая активация витамином й дельта-рецептора, активируемого пролифераторами пероксисом (РРАЯ-8), опосредует его роль в регуляции метаболизма жирных кислот в печени, скелетных мышцах и жировой ткани [20].
Таким образом, по данным литературы, как ожирение является фактором, способствующим снижению уровня в крови 25(0Н)й, так и дефицит витамина й предрасполагает к формированию ожирения. Дефицит витамина й способствует развитию инсулинорезистент-ности и метаболического синдрома. Исследования на взрослой популяции показывают, что более низкий уровень 25(0Н)й в сыворотке может быть ассоциирован с нарушением метаболизма глюкозы, независимо от индекса массы тела (ИМТ) и других факторов риска развития диабета [21], что актуализирует изучение нарушений метаболизма глюкозы при дефиците витамина й у детей с ожирением.
Цель настоящего исследования - изучение взаимосвязи недостаточности витамина й и параметров углеводного метаболизма у детей и подростков с ожирением.
Материал и методы
В поперечное исследование были включены проживающие в Архангельске дети и подростки 10-15 лет (л=71; мужского пола - 32, женского - 39). Все дети на момент включения в исследование (с мая 2013 г. по ноябрь 2014 г.) были пациентами ГБУЗ АО «Архангельская областная детская клиническая больница им. П.Г. Выжле-цова». Критерий включения в исследование - наличие простого (конституционально-экзогенного) ожирения с абдоминальным типом жироотложения. Детей с другим типом ожирения, сахарным диабетом 1 или 2 типа, с нарушением толерантности к глюкозе в исследование не включали. Все участники и их законные представители дали согласие на участие в исследовании [22-24].
Были оценены следующие антропометрические параметры: длина тела стоя - рост (в метрах), масса тела (в килограммах), обхват талии и бедер (в сантиметрах). Расчет ИМТ был произведен по формуле: масса тела (кг) / рост (м)2.
Венозную кровь брали утром после 12-14-часового голодания. Проведена оценка концентрации в сыворотке 25(ОН)й и инсулина с помощью иммуноферментного анализа, а также глюкозы в крови.
ИМТ оценивали с помощью метода сигмальных отклонений. Диагноз «ожирение» устанавливали в со-
ответствии с федеральными рекомендациями и критериями Всемирной организации здравоохранения: ИМТ > +2SDS для данного пола и возраста [25, 26]. Выявляли следующие нарушения углеводного метаболизма: нарушение уровня гликемии натощак, гиперин-сулинемия, инсулинорезистентность [22-24]. В качестве критерия нарушенной гликемии натощак использовали уровень глюкозы натощак >5,5 ммоль/л, в качестве показателя инсулинорезистентности - индекс HOMA (Homeostasis Model Assessment of Insulin Resistance) [22-24], который рассчитывали по формуле: индекс HOMA = инсулин (мкМЕ/мл) x глюкоза крови (ммоль/л) / 22,5, превышающий 3,2 [27]. Гиперинсулинемию фиксировали при уровне инсулина >10 мкМЕ/мл.
Распределение детей по степени ожирения: I степень (SDS ИМТ 2,0-2,5) выявлена у 37 (52,1%) обследованных, II степень (SDS ИМТ 2,6-3,0) - у 20 (28,2%), III степень (SDS ИМТ 3,1-3,9) - у 14 (19,7%).
Доля метаболических нарушений в группе: инсулинорезистентность (индекс HOMA >3,2) выявлена у 14 (19,7%) детей, гиперинсулинемия - у 28 (39,4%), повышение уровня гликемии натощак - у 2 (2,8%).
Обеспеченность витамином D на основании концентрации 25(OH)D оценивали в соответствии с критериями Международного общества эндокринологов: глубокий дефицит устанавливали при уровне 25(OH)D <10 нг/мл, дефицит - при уровне 10-19 нг/мл, недостаточность -при уровне в пределах 20-30 нг/мл, нормальный уровень - в пределах 30-80 нг/мл [22, 28].
Для анализа взаимосвязей метаболических нарушений с уровнем обеспеченности витамином D ранжировали ряд значений концентрации 25(OH)D на 4 группы по квартилям, в дальнейшем сравнивали показатели метаболических нарушений в этих группах.
Этическая экспертиза исследования проведена Этическим комитетом ФГБОУ ВО СГМУ (г. Архангельск) Минздрава России (протокол № 04/5-13 от 22.05.2013) [22-24].
Статистическую обработку данных проводили с использованием пакета программ Stata (Stata Corp., США). Анализ нормальности распределения значений исследованных признаков выполнен при помощи критерия Шапиро-Уилка. Количественные данные представлены в виде медианы и квартилей [Me (Q1-Q3)]. Оценивали взаимосвязи с использованием корреляционного анализа Спирмена. При множественном сравнении независимых групп использовали тест Краскела-Уоллиса (для парных сравнений - критерий Манна-Уитни). Критическим был принят уровень статистической значимости при р<0,05 [22, 29].
Результаты
Данные продемонстрировали в целом очень низкий уровень обеспеченности витамином D школьников с ожирением, лишь у 1 ребенка был зафиксирован уровень 25pH)D >30 нг/мл. Большинство (почти 89%)
Таблица 1. Обеспеченность витамином D в подгруппах с различной степенью ожирения Table 1. Vitamin D deficiency in subgroups with different degrees of obesity
Уровень обеспеченности/Status ИМТ <3SDS (n=57)/BMI <3SDS (n=57) ИМТ >3SDS (n=14)/BMI >3SDS, (n=14) X2 P
Глубокий дефицит/Deep deficit 9 12 26,38 <,001
Дефицит/Deficit 40 2 14,53 <0,001
Недостаточность/Insufficiency 7 0 1,903 0,168
Норма/Worm 1 0 0,249 0,618
□ 0-10 нг/мл □ 10-19 нг/мл ■ 20-30 нг/мл ■ Более 30 нг/мл
Обеспеченность витамином D детей и подростков с ожирением, % Vitamin D status in obese children and adolescents, %
детей имели концентрацию 25(OH)D, соответствующую дефициту и глубокому дефициту (см. рисунок). Медианное значение концентрации 25(OH)D в группе составило
13.2 [8,8-17,8] нг/мл, у девочек - 13,5 нг/мл, у мальчиков -13,1 нг/мл, различия по полу не отмечены.
Выявлены следующие медианные значения 25(OH)D у детей с различной степенью ожирения: I степень ожирения - 13,8 [8,4-18,9] нг/мл, II степень ожирения -
13.3 [8,1-18,8] нг/мл, III степень ожирения - 12,8 [7,314,9] нг/мл.
Отмечена зависимость обеспеченности витамином D от степени ожирения: концентрация 25(OH)D у детей с III степенью ожирения (ИМТ >3SDS) была значимо ниже, чем у детей с меньшим ИМТ (<3SDS): медиана 12,8 [7,3-14,9] против 13,5 [8,9-18,2] нг/мл, р=0,039.
Выявлено значимо большее количество детей с глубоким дефицитом витамина 0 среди обследованных с ИМТ >3808 по сравнению с теми, кто имел ИМТ <3808 (табл. 1).
Корреляционный анализ продемонстрировал слабые отрицательные взаимосвязи между концентрацией 25(ОН)0 и уровнем инсулина (г=-0,185; р=0,035), глюкозы (г=-0,202; р=0,015), ИМТ (г=-0,192; р=0,021). При этом у детей с глубоким дефицитом витамина 0 медианные значения ИМТ были значимо выше по сравнению с детьми, имеющими концентрацию 25(ОН)0 >10 нг/мл: 30,1 [27,8-35,1] против 26,7 [24,8-30,3] кг/м2.
В группе детей с самой низкой концентрацией 25(ОН)0 (I квартильная группа) уровень инсулина, глюкозы, индекс НОМА и ИМТ были значимо выше по сравнению с показателями IV квартильной группы (табл. 2). И, наоборот, в группе детей с гипергликемией и инсулинорези-стентностью концентрация 25(ОН)0 была значимо ниже по сравнению с теми, кто имел нормальные параметры гликемии и индекса НОМА (табл. 3).
Обсуждение
По результатам нашего исследования, дети с ожирением имеют низкую концентрацию витамина 0, соответствующую преимущественно уровню дефицита и глубокого дефицита, что согласуется с данными других исследований [4, 5] и свидетельствует об актуальности проблемы дефицита витамина 0 при ожирении. При этом степень снижения уровня 25(ОН)0 соотносится с тяжестью ожирения (чем выше степень ожирения, тем
Таблица 2. Концентрация инсулина, глюкозы, индекс НОМА и индекс массы тела у детей и подростков в зависимости от уровня 25(0H)D в сыворотке крови (Ме [Q1-Q3])
Table 2. Concentration of insulin, glucose, HOMA-IR index and body mass index in children and adolescents depending on 25(OH)D serum level (Ме [Q1-Q3])
Параметр Parameter Концентрация 25(QM)D в сыворотке крови/Concentration of 25(OH)D In serum P* р**
I квартиль(n=17) I quartile (n=17) II квартиль (n=18) II quartile (n=18) III квартиль (n=18) III quartile (n=18) IV квартиль (n=18) IV quartile (n=18)
Инсулин, мкМЕ/мл Insulin, ¡jlU/ml 15,2 [10,5-34,0] 7,4 [1,8-17,4] 13,5 [8,4-15,3] 10,3 [3,3-17,2] 0,005 0,012
Индекс HOMA/HOMA-IR 3,29 [2,04-8,16] 1,39 [0,34-3,64] 2,39 [1,50-3,23] 2,06 [0,60-3,29] 0,001 0,031
ИМТ, кг/м2/ВМ1, kg/m2 30,1 [27,9-35,1] 27,0 [25,2-29,7] 25,7 [24,1-29,6] 27,3 [24,2-31,5] 0,016 0,034
Глюкоза, ммоль/л Glucose, mmol/l 4,62 [4,23-5,04] 4,3 [4,02-4,76] 4,5 [4,31-4,67] 4,19 [4,13-4,75] 0,008 0,02
П р и м е ч а н и е. * - сравнение 4 квартильных групп одновременно; ** - сравнение I и IV квартильных групп. N o t e. * - comparison of four quartile groups simultaneously; ** - comparison of quartile groups I and IV.
Таблица 3. Концентрация 25(0H)D в сыворотке крови при наличии гипергликемии и инсулинорезистентности Table 3. Concentration of 25(OH)D in serum under hyperglycemia and insulin resistance
Параметр Глюкоза, ммоль/л/Glucose, mmol/l Р Индекс HOMA/HOMA-IR Р
Parameter <5,5 >5,5 <3,1 >3,1
25(0H)D, нг/мл/25(ОН)й, ng/ml 13,4 [9,1-17,8] 5,8 [3,0-8,6] 0,009 13,5 [9,9-17,8] 12,1 [6,9-16,6] 0,03
ниже уровень витамина й), обнаружена отрицательная корреляционная связь между уровнем 25(ОН)й в сыворотке и ИМТ. Полученный результат подтверждает данные литературы [4-6] о том, что наличие ожирения увеличивает вероятность развития дефицита витамина й [30]. Наиболее вероятным механизмом обратной зависимости между уровнями витамина й в сыворотке крови и ИМТ является объемное разведение витамина й. Происходит его распределение не только в увеличенном объеме жировой ткани, но и в мышцах и в печени, объемы которых возрастают за счет накопления жировой ткани [31]. Другая гипотеза, объясняющая более низкие уровни витамина й в сыворотке при ожирении, связана с возможностью секвестрации метаболитов витамина й эргокальциферола и холекальциферола в жировой ткани вследствие их гидрофобной природы, что затрудняет образование из них 25-гидроксивитамина й [25(0Н)й] под действием 25-гидроксилазы печени [32]. Еще одним важным механизмом, снижающим уровень витамина й в сыворотке, является возможное нарушение экспрессии генов ферментов, участвующих в метаболизме витамина й, таких как 25-гидроксилаза, 1а-гидроксилаза при ожирении [12, 32]. Понимание высокого риска развития дефицита витамина й при ожирении нашло отражение в Клинических рекомендациях Российской ассоциации эндокринологов по диагностике, лечению и профилактике дефицита витамина й у взрослых [33], а также в Национальной программе «Недостаточность витамина й у детей и подростков Российской Федерации: современные подходы к коррекции» [34], в которых подчеркивается целесообразность приема более высоких доз холекальциферола с целью профилактики, а тем более лечения дефицита витамина й у лиц с ожирением.
Выявленная в нашем исследовании ассоциация параметров углеводного метаболизма с тяжестью ожирения демонстрирует важную роль дефицита витамина й в формировании инсулинорезистентности при ожирении. С одной стороны, избыточное количество жировой ткани приводит к его депонированию и снижению биодоступности витамина й, с другой - дефицит витамина й при ожирении оказывает влияние на патогенетические механизмы, связанные с нарушением чувствительности тканей к инсулину и процессами системного воспаления, способствуя развитию инсулинорезистент-ности и сахарного диабета 2 типа [35]. Экспериментальные исследования показывают, что витамин й принимает участие в поддержании гомеостаза глюкозы, механизмах секреции инсулина [36, 37]. Дефицит витамина й снижает экспрессию инсулиновых рецепторов
в периферических клетках, способствуя развитию инсулинорезистентности [38]. Повышение чувствительности тканей к инсулину под действием витамина D связано с активацией ряда белков передачи внутриклеточного сигнала инсулина, в частности субстрата рецептора инсулина (IRS1) [39], кальцитриол способствует транслокации транспортеров глюкозы GLUT 4 в адипоцитах [37, 40]. Витамин D улучшает передачу сигнала инсулина путем регулирования уровня внеклеточного кальция и внутриклеточных кальций-зависимых механизмов [41].
В исследовании выявлена сопряженность низкой обеспеченности витамином D и инсулинорезистентности: низкий уровень 25(OH)D в сыворотке крови ассоциировался с нарушениями метаболизма глюкозы у детей и подростков с ожирением. Полученный результат подтверждает экспериментальные данные о вкладе дефицита витамина D в развитие инсулинорези-стентности и соотносится с данными И.Л. Никитиной и соавт. [5], которые показали, что дефицит витамина D у детей с ожирением усугубляет инсулинорезистент-ность. Вклад дефицита витамина D в развитие ин-сулинорезистентности подтвержден результатами ме-таанализа по изучению эффективности применения витамина D у больных сахарным диабетом 2 типа [42], в котором показано, что прием витамина D способствует снижению уровня С-реактивного белка, TNF-a и концентрации лептина, что указывает на высокий потенциал применения витамина D у пациентов с инсулинорези-стентностью через влияние на процессы системного воспаления.
Заключение
Полученные результаты демонстрируют роль дефицита витамина D в процессах развития инсулинорези-стентности, однако установление причинно-следственной связи между уровнем витамина D и развитием метаболического синдрома у детей с ожирением возможно только при проведении проспективных исследований. Вместе с тем наличие ассоциаций нарушений метаболизма глюкозы с дефицитом витамина D уже в детском и подростковом возрасте подтверждает вклад недостаточности витамина D в формирование метаболического синдрома, что указывает на необходимость принятия профилактических и лечебных мер как по борьбе с детским ожирением, так и по коррекции дефицита витамина D у детей и подростков с ожирением с использованием адекватных доз холекальциферола.
Сведения об авторах
ФГБОУ ВО СГМУ (г. Архангельск) Минздрава России (Архангельск, Российская Федерация):
Кострова Галина Николаевна (Galina N. Kostrova) - кандидат медицинских наук, доцент, доцент кафедры нормальной физиологии
E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-3132-6439
Малявская Светлана Ивановна (Svetlana I. Malyavskaya) - доктор медицинских наук, профессор, проректор по научно-инновационной работе, заведующий кафедрой педиатрии E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0003-2521-0824
Лебедев Андрей Викторович (Andrej V. Lebedev) - кандидат медицинских наук, доцент, доцент кафедры патологической физиологии E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0003-1865-6748
Литература
1. Lee B.Y., Bartsch S.M., Mui Y. et al. A systems approach to obesity // Nutr. Rev. 2017. Vol. 75, suppl. 1. P. 94-106. DOI: http://doi.org/10.1093/nutrit/nuw0 49
2. Kontsevaya A., Shalnova S., Deev A., Breda J., Jewell J., Rakovac I. et al. Overweight and obesity in the Russian population: prevalence in adults and association with socioeconomic parameters and cardiovascular risk factors // Obes. Facts. 2019. Vol. 12, N 1. P. 103-114. DOI: http://doi.org/10.1159/000493885
3. Bass R., Eneli I. Severe childhood obesity: an under-recognised and growing health problem // Postgrad. Med. J. 2015. Vol. 91, N1081. P. 639-645. DOI:http://doi.org/10.1136/postgradmedj-2014-133033
4. Pereira-Santos M., Costa P.R., Assis A.M. et al. Obesity and vitamin D deficiency: a systematic review and meta-analysis // Obes. Rev. 2015. Vol. 16, N 4. P. 341-349. DOI: http://doi.org/10.1111/ obr.12239
5. Никитина И.Л., Тодиева А.М., Каронова Т.Л. Метаболические риски у детей с ожирением и недостаточностью витамина D // Практическая медицина. 2017. № 5 (106). С. 48-52.
6. Fu Z., Xu C., Shu Y. et al. Serum 25-hydroxyvitamin D is associated with obesity and metabolic parameters in US children // Public Health Nutr. 2019. Vol. 23. P. 1-9. DOI: http://doi. org/10.1017/S1368980019001137
7. Vranic L., Mikolasevic I., Milic S. Vitamin D deficiency: consequence or cause of obesity? Review // Medicina (Kaunas). 2019. Vol. 55, N 9. DOI: http://doi.org/10.3390/medicina55090541
8. Zakharova I., Klimov L., KuryaninovaV., NikitinaI., Malyavskaya S., Dolbnya S. et al. Vitamin D insufficiency in overweight and obese children and adolescents // Front. Endocrinol. 2019. Vol. 10. P. 103. DOI: http://doi.org/10.3389/fendo.2019.00103
9. Hypponen E., Power C. Hypovitaminosis D in British adults at age 45 y: nationwide cohort study of dietary and lifestyle predictors // Am. J. Clin. Nutr. 2007. Vol. 85, N 3. P. 860-868. DOI: http://doi. org/10.1093/ajcn/85.3.860
10. Yao Y., Zhu L., He L. et al. A meta-analysis of the relationship between vitamin D deficiency and obesity // Int. J. Clin. Exp. Med. 2015. Vol. 8, N 9. P. 14 977-14 984.
11. Carrelli A., Bucovsky M., Horst R. et al. Vitamin D storage in adipose tissue of obese and normal weight women // J. Bone Miner. Res. 2017. Vol. 32, N 2. P. 237-242. DOI: http://doi.org/10.1002/ jbmr.2979
12. Wamberg L., Christiansen T., Paulsen S.K. et al. Expression of vitamin D-metabolizing enzymes in human adipose tissue-the effect of obesity and diet-induced weight loss // Int. J. Obes. (Lond.). 2012. Vol. 37. P. 651-657. DOI: http://doi.org/10.1038/ ijo.2012.112
13. Roizen J.D., Long C., Casella A. et al. obesity decreases hepatic 25-hydroxylase activity causing low serum 25-hydroxyvitamin D //
J. Bone Miner. Res. 2019. Vol. 34, N 6. P. 1068-1073. DOI: http:// doi.org/10.1002/jbmr.3686
14. Szymczak-Pajor I., Sliwinska A. Analysis of association between vitamin D deficiency and insulin resistance // Nutrients. 2019. Vol. 11, N 4. P. 794. DOI: http://doi.org/10.3390/nu11040794
15. Mousa A., Naderpoor N., Teede H. et al. Vitamin D supplementation for improvement of chronic low-grade inflammation in patients with type 2 diabetes: a systematic review and metaanalysis of randomized controlled trials // Nutr. Rev. 2018. Vol. 76. P. 380394. DOI: http://doi.org/10.1093/nutrit/nux077
16. Kloting N., Blüher M. Adipocyte dysfunction, inflammation and metabolic syndrome // Rev. Endocr. Metab. Disord. 2014. Vol. 15, N 4. P. 277-287. DOI: http://doi.org/10.1007/s11154-014-9301-0
17. Pascale A.V., Finelli R., Giannotti R., Visco V., Fabbricatore D., Matula I. et al. Vitamin D, parathyroid hormone and cardiovascular risk: the good, the bad and the ugly // J. Cardiovasc. Med. (Hagerstown). 2018. Vol. 19, N 2. P. 62-66. DOI: http://doi. org/10.2459/JCM.0000000000000614
18. Raposo L., Martins S., Ferreira D. et al. Vitamin D, parathyroid hormone and metabolic syndrome - the PORMETS study // BMC Endocr. Disord. 2017. Vol. 17, N 1. P. 71. DOI: http://doi. org/10.1186/s12902-017-0221-3
19. Kong J., Li C.Y. Molecular mechanism of 1,25-dihydroxyvitamin D3 inhibition of adipogenesis in 3T3-L1 cells // Am. J. Physiol. Endocrinol. Metab. 2006. Vol. 290. P. E916-E924. DOI: http://doi. org/10.1152/ajpendo.00410.2005
20. Bandera M.B., Tinahones F.J., Macías-González M. Commonalities in the association between PPARG and vitamin D related with obesity and carcinogenesis // PPAR Res. 2016. Vol. 2016. Article ID 2308249. DOI: http://doi.org/10.1155/2016/2308249
21. Mathieu S.V., Fischer K., Dawson-Hughes B. et al. Association between 25-hydroxyvitamin D status and components of body composition and glucose metabolism in older men and women // Nutrients. 2018. Vol. 10, N 12. P. 1826. DOI: http://doi.org/10.3390/ nu10121826
22. Малявская С.И., Лебедев А.В., Кострова Г.Н. Компоненты метаболического синдрома у детей и подростков с различным уровнем витамина D: результаты одномоментного исследования // Вопросы современной педиатрии. 2017. Т. 16, № 3. С. 213-219. DOI: http://doi.org/10.15690/vsp.v16i3.1731
23. Малявская С.И., Лебедев А.В. Актуальность выявления метаболических фенотипов ожирения в детском и подростковом возрасте // Альманах клинической медицины. 2015. № 42. С. 38-45. DOI: http://doi.org/10.18786/2072-0505-2015-42-38-45
24. Малявская С.И., Лебедев А.В. Метаболический портрет детей с ожирением // Российский вестник перинатологии и педиатрии. 2015. Т. 60, № 6. С. 73-81.
25. WHO Growth reference 5—19 years. BMI-for-age (5—19 years). 35. URL: https://www.who.int/growthref/who2007_bmi_for_age/en/ (date of access October 01, 2020)
26. Федеральные клинические рекомендации (протоколы) по ведению детей с эндокринными заболеваниями / под общ. ред. 36. И.И. Дедова, В.А. Петерковой. Москва : Практика, 2014. 442 с.
27. Васюкова О.В., Витебская А.В. Инсулинорезистентность при ожирении у детей: спорность оценки // Проблемы эндокринологии. 2009. Т. 55, № 3. С. 8-12.
28. Holick M.F., Binkley N.C., Bischoff-Ferrari H.A. et al. Evaluation, 37. treatment, and prevention of vitamin D deficiency: an Endocrine Society clinical practice guideline // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2011.
Vol. 96, N 7. P. 1911-1930. DOI: http://doi.org/10.1210/jc.2011-0385
29. Малявская С.И., Кострова Г.Н., Лебедев А.В. Обеспеченность витамином D различных возрастных групп населения 38. г. Архангельска // Экология человека. 2016. № 12. С. 37-42
30. Jang H., Lee Y., Park K. Obesity and vitamin D insufficiency among adolescent girls and young adult women from Korea // Nutrients. 2019. Vol. 11, N 12. P. 3049. DOI: http://doi.org/10.3390/ 39. nu11123049
31. Walsh J.S., Bowles S., Evans A.L. Vitamin D in obesity // Curr. Opin. Endocrinol. Diabetes Obes. 2017. Vol. 24. P. 389-394. DOI: http://doi.org/10.1097/MED.0000000000000371 40.
32. Gangloff A., Bergeron J., Lemieux I., Després J.-P. Changes in circulating vitamin D levels with loss of adipose tissue // Curr. Opin. Clin. Nutr. Metab. Care. 2016. Vol. 19. P. 464-470. DOI: http://doi.org/10.1097/MCO.0000000000000315
33. Клинические рекомендации Российской ассоциации эндо- 41. кринологов по диагностике, лечению и профилактике дефицита витамина D у взрослых // Проблемы эндокринологии. 2016. Т. 62, № 4. С. 60-84. DOI: https://doi.org/10.14341/ probl201662460-84 42.
34. Национальная программа «Недостаточность витамина D у детей и подростков Российской Федерации: современные подходы к коррекции» / Союз педиатров России и др. Москва : ПедиатрЪ, 2018. 96 с.
Wimalawansa S.J. Associations ofvitamin D with insulin resistance, obesity, type 2 diabetes, and metabolic syndrome // J. Steroid Biochem. Mol. Biol. 2018. Vol. 175. P. 177-189. DOI: http://doi. org/10.1016/j.jsbmb.2016.09.017
Manna P., Achari A.E., Jain S.K. 1,25(OH)2-vitamin D3 upregulates glucose uptake mediated by SIRT1/IRS1/GLUT4 signaling cascade in C2C12 myotubes // Mol. Cell. Biochem. 2018. Vol. 444. P. 103-108. DOI: http://doi.org/10.1007/s11010-017-3235-2
Rafiq S., Jeppesen P.B. Is hypovitaminosis D related to incidence of type 2 diabetes and high fasting glucose level in healthy subjects: a systematic review and meta-analysis of observational studies // Nutrients. 2018. Vol. 10, N 1. P. 1-18. DOI: http://doi.org/10.3390/ nu10010059
Greco E.A., Lenzi A., Migliaccio S. Role of hypovitaminosis D in the pathogenesis of obesity-induced insulin resistance // Nutrients. 2019. Vol. 11, N 7. P. 1506. DOI: http://doi.org/10.3390/ nu11071506
Alkharfy K.M., Al-Daghri N.M., Yakout S.M. et al. Influence of vitamin D treatment on transcriptional regulation of insulinsensitive genes // Metab. Syndr. Relat. Disord. 2013. Vol. 11, N 4. P. 283-288. DOI: http://doi.org/10.1089/met.2012.0068 Manna P., Jain S.K. Vitamin D up-regulates glucose transporter 4 (GLUT4) translocation and glucose utilization mediated by cystathionine-y-lyase (CSE) activation and H2S formation in 3T3L1 adipocytes // J. Biol. Chem. 2012. Vol. 287, N 50. P. 42 32442 332. DOI: http://doi.org/10.1074/jbc.M112.407833 Sergeev I.N. 1,25-Dihydroxyvitamin D3 and type 2 diabetes: Ca2+-dependent molecular mechanisms and the role of vitamin D status // Horm. Mol. Biol. Clin. Investig. 2016. Vol. 26, N 1. P. 61-65. DOI: http://doi.org/10.1515/hmbci-2015-0069 Mousa A., Naderpoor N., Teede H. et al. Vitamin D supplementation for improvement of chronic low-grade inflammation in patients with type 2 diabetes: a systematic review and meta-analysis of randomized controlled trials // Nutr. Rev. 2018. Vol. 76. P. 380394. DOI: http://doi.org/10.1093/nutrit/nux077
References
Lee B.Y., Bartsch S.M., Mui Y., et al. A systems approach to obesity. 9. Nutr Rev. 2017; 75 (suppl 1): 94-106. DOI: http://doi.org/10.1093/ nutrit/nuw049
Kontsevaya A., Shalnova S., Deev A., Breda J., Jewell J., Rakovac I., et al. Overweight and obesity in the Russian population: prevalence 10. in adults and association with socioeconomic parameters and cardiovascular risk factors. Obes Facts. 2019; 12 (1): 103-14. DOI: http://doi.org/10.1159/000493885 11.
Bass R., Eneli I. Severe childhood obesity: an under-recognised and growing health problem. Postgrad Med J. 2015; 91 (1081): 639-45. DOI: http://doi.org/10.1136/postgradmedj-2014- 12. 133033
Pereira-Santos M., Costa P.R., Assis A.M., et al. Obesity and vitamin D deficiency: a systematic review and meta-analysis. Obes Rev. 2015; 16 (4): 341-9. DOI: http://doi.org/10.1111/obr.12239 13.
Nikitina I.L., Todiyeva A.M., Karonova T.L. Metabolic risks in children with obesity and deficit of vitamin D. Prakticheskaya meditsina [Practical Medicine]. 2017; (5): 48-52. (in Russian) Fu Z., Xu C., Shu Y., et al. Serum 25-hydroxyvitamin D is asso- 14. ciated with obesity and metabolic parameters in US children. Public Health Nutr. 2019; 23: 1-9. DOI: http://doi.org/10.1017/ S1368980019001137 15.
Vranic L., Mikolasevic I., Milic S. Vitamin D deficiency: consequence or cause of obesity? Review. Medicina (Kaunas). 2019; 55 (9). DOI: http://doi.org/10.3390/medicina55090541 Zakharova I., Klimov L., Kuryaninova V., Nikitina I., Malyavs-kaya S., Dolbnya S., et al. Vitamin D insufficiency in overweight 16. and obese children and adolescents. Front Endocrinol. 2019; 10: 103. DOI: http://doi.org/10.3389/fendo.2019.00103
Hypponen E., Power C. Hypovitaminosis D in British adults at age 45 y: nationwide cohort study of dietary and lifestyle predictors. Am J Clin Nutr. 2007; 85 (3): 860-8. DOI: http://doi.org/10.1093/ ajcn/85.3.860
Yao Y., Zhu L., He L., et al. A meta-analysis of the relationship between vitamin D deficiency and obesity. Int J Clin Exp Med. 2015; 8 (9): 14 977-84.
Carrelli A., Bucovsky M., Horst R., et al. Vitamin D storage in adipose tissue of obese and normal weight women. J Bone Miner Res. 2017; 32 (2): 237242. DOI: http://doi.org/10.1002/jbmr.2979 Wamberg L., Christiansen T., Paulsen S.K., et al. Expression of vitamin D-metabolizing enzymes in human adipose tissue-the effect of obesity and diet-induced weight loss. Int J Obes (Lond). 2012; 37: 651-7. DOI: http://doi.org/10.1038/yo.2012.112 Roizen J.D., Long C., Casella A., et al. obesity decreases hepatic 25-hydroxylase activity causing low serum 25-hydroxyvitamin D. J Bone Miner Res. 2019; 34 (6): 1068-73. DOI: http://doi. org/10.1002/jbmr.3686
Szymczak-Pajor I., Sliwinska A. Analysis of association between vitamin D deficiency and insulin resistance. Nutrients. 2019; 11 (4): 794. DOI: http://doi.org/10.3390/nu11040794 Mousa A., Naderpoor N., Teede H., et al. Vitamin D supplementation for improvement of chronic low-grade inflammation in patients with type 2 diabetes: a systematic review and metaanalysis of randomized controlled trials. Nutr Rev. 2018; 76: 380-94. DOI: http://doi.org/10.1093/nutrit/nux077
Klöting N., Blüher M. Adipocyte dysfunction, inflammation and metabolic syndrome. Rev Endocr Metab Disord. 2014; 15 (4): 277-87. DOI: http://doi.org/10.1007/s11154-014-9301-0
1.
2
3
4
6.
7
8
17. Pascale A.V., Finelli R., Giannotti R., Visco V., Fabbricatore D., 30. Matula I., et al. Vitamin D, parathyroid hormone and cardiovascular risk: the good, the bad and the ugly. J Cardiovasc Med (Hagerstown). 2018; 19 (2): 62-6. DOI: http://doi.org/10.2459/ 31. JCM.0000000000000614
18. Raposo L., Martins S., Ferreira D., et al. Vitamin D, parathyroid hormone and metabolic syndrome — the PORMETS study. BMC 32. Endocr Disord. 2017; 17 (1): 71. DOI: http://doi.org/10.1186/ s12902-017-0221-3
19. Kong J., Li C.Y. Molecular mechanism of 1,25-dihydroxyvitamin
D3 inhibition of adipogenesis in 3T3-L1 cells. Am J Physiol Endo- 33. crinol Metab. 2006; 290: E916—924. DOI: http://doi.org/10.1152/ ajpendo.00410.2005
20. Bandera M.B., Tinahones F.J., Macias-Gonzalez M. Commonalities in the association between PPARG and vitamin D related with obesity and carcinogenesis. PPAR Res. 2016; 2016: 2308249. DOI: http://doi.org/10.1155/2016/2308249 34.
21. Mathieu S.V., Fischer K., Dawson-Hughes B., et al. Association between 25-hydroxyvitamin D status and components of body composition and glucose metabolism in older men and women. Nutrients. 2018; 10 (12): 1826. DOI: http://doi.org/10.3390/ 35. nu10121826
22. Malyavskaya S.I., Lebedev A. V., Kostrova G. N. Components of the metabolic syndrome in children and adolescents with different levels of vitamin D: a cross-sectional study. Voprosy sovremennoy 36. pediatrii [Problems of Modern Pediatrics]. 2017; 16 (3): 213—9. DOI: http://doi.org/10.15690/vsp.v16i3.1731 (in Russian)
23. Malyavskaya S.I., Lebedev A. The relevance of metabolic pheno-types of obesity in childhood and adolescence. Al'manakh klin- 37. icheskoy meditsiny [Almanac of Clinical Medicine]. 2015; (42): 38—45. DOI: http://doi.org/10.18786/2072-0505-2015-42-38-45
(in Russian)
24. Malyavskaya S.I., Lebedev A. V.The metabolic portrait of obese children. Rossiyskiy vestnik perinatologii i pediatrii [Russian 38. Bulletin of Perinatology and Pediatrics]. 2015; (6): 73—81. (in Russian)
25. WHO Growth reference 5—19 years. BMI-for-age (5—19 years). 39. URL: https://www.who.int/growthref/who2007_bmi_for_age/en/ (date of access October 01, 2020)
26. Dedov I.I., Peterkova V.A. (eds). Federal clinical guidelines (protocols) on management of children with endocrine pathology. Mos- 40. cow: Praktika, 2014: 442 p. (in Russian)
27. Vasyukova O.V., Vitebskaya A.V. Insulin resistance in obese children: debate on assessment. Problemy endokrinologii [Problems of Endocrinology]. 2009; 55 (3): 8—12. DOI: https://doi.org/10.14341/ probl20095538-12 (in Russian) 41.
28. Holick M.F., Binkley N.C., Bischoff-Ferrari H.A., et al. Evaluation, treatment, and prevention of vitamin D deficiency: an Endocrine Society clinical practice guideline. J Clin Endocrinol Metab. 2011;
96 (7): 1911—30. DOI: http://doi.org/10.1210/jc.2011-0385 42.
29. Malyavskaya S.I., Kostrova G.N., Lebedev A.V., Golysheva E.V. Provision of different age-group populations of Arkhangelsk city with vitamin D. Ekologiya cheloveka [Human Ecology]. 2016; (12): 37—42. (in Russian)
Jang H., Lee Y., Park K. Obesity and vitamin D insufficiency among adolescent girls and young adult women from Korea. Nutrients. 2019; 11 (12): 3049. DOI: http://doi.org/10.3390/nu11123049 Walsh J.S., Bowles S., Evans A.L. Vitamin D in obesity. Curr Opin Endocrinol Diabetes Obes. 2017; 24: 389—94. DOI: http://doi. org/10.1097/MED.0000000000000371
Gangloff A., Bergeron J., Lemieux I., Després J.-P. Changes in circulating vitamin D levels with loss of adipose tissue. Curr Opin Clin Nutr Metab Care. 2016; 19: 464—70. DOI: http://doi.org/10.1097/ MCO.0000000000000315
Pigarova E.A., Rozhinskaya L.Y., Belaya J.E., Dzeranova L.K., Karonova T.L., Il'yin A.V., et al. Russian Association of Endocri-nologists recommendations for diagnosis, treatment and prevention of vitamin D deficiency in adults. Problemy endokrinologii [Problems of Endocrinology]. 2016; 62 (4): 60—84. DOI: https://doi. org/10.14341/probl201662460-84 (in Russian) National program «Vitamin D deficiency in children and adolescents of the Russian Federation: modern approaches to treatment». In: Union of Pediatrcians of Russia, et al. Moscow: Pediatr, 2018: 96 p. (in Russian)
Wimalawansa S.J. Associations ofvitamin D with insulin resistance, obesity, type 2 diabetes, and metabolic syndrome. J Steroid Bio-chem Mol Biol. 2018; 175: 177—89. DOI: http://doi.org/10.1016/j. jsbmb.2016.09.017
Manna P., Achari A.E., Jain S.K. 1,25(OH)2-vitamin D3 upregu-lates glucose uptake mediated by SIRT1/IRS1/GLUT4 signaling cascade in C2C12 myotubes. Mol Cell Biochem. 2018; 444: 103—8. DOI: http://doi.org/10.1007/s11010-017-3235-2 Rafiq S., Jeppesen P.B. Is hypovitaminosis D related to incidence of type 2 diabetes and high fasting glucose level in healthy subjects: a systematic review and meta-analysis of observational studies. Nutrients. 2018; 10 (1): 1—18. DOI: http://doi.org/10.3390/ nu10010059
Greco E.A., Lenzi A., Migliaccio S. Role of hypovitaminosis D in the pathogenesis of obesity-induced insulin resistance. Nutrients. 2019; 11 (7): 1506. DOI: http://doi.org/10.3390/nu11071506 Alkharfy K.M., Al-Daghri N.M., Yakout S.M., et al. Influence of vitamin D treatment on transcriptional regulation of insulinsensitive genes. Metab Syndr Relat Disord. 2013; 11 (4): 283—8. DOI: http://doi.org/10.1089/met.2012.0068
Manna P., Jain S.K. Vitamin D up-regulates glucose transporter 4 (GLUT4) translocation and glucose utilization mediated by cystathionine-y-lyase (CSE) activation and H2S formation in 3T3L1 adipocytes. J Biol Chem. 2012; 287 (50): 42 324—32. DOI: http://doi.org/10.1074/jbc.M112.407833
Sergeev I.N. 1,25-Dihydroxyvitamin D3 and type 2 diabetes: Ca2+-dependent molecular mechanisms and the role of vitamin D status. Horm Mol Biol Clin Investig. 2016; 26 (1): 61—5. DOI: http://doi.org/10.1515/hmbci-2015-0069
Mousa A., Naderpoor N., Teede H., et al. Vitamin D supplementation for improvement of chronic low-grade inflammation in patients with type 2 diabetes: a systematic review and meta-analysis of randomized controlled trials. Nutr Rev. 2018; 76: 380—94. DOI: http://doi.org/10.1093/nutrit/nux077
