CC BY
21
Недопустимость нарушения публичного порядка как вид отрицания недобросовестного поведения в праве
Седова Жанна Игоревна,
кандидат юридических наук, доцент кафедры международного права, Российский государственный университет правосудия E-mail: Zhanna.sedova@EL5-energo.ru
Следует признать, что недобросовестное поведение составляет часть общественной жизни и требует наиболее срочного и эффективного правового регулирования посредством закрепления в праве запретов, являющихся твердыми нормами. В праве можно выделить новый метод правового регулирования общественных отношений - отрицание недобросовестного поведения. Совокупность приемов, способов правового регулирования и средств воздействия права, отрицающих в общественных отношениях любое проявление недобросовестности, называется методом правового регулирования. Нормативная автономность принципа добросовестности требует собственного метода правового регулирования. Одним из видов такого отрицания является недопустимость нарушения публичного порядка, закреплённая в нормах-запретах международного и национального права. В статье приводятся правовые средства, соответствующие указанному виду отрицания, рассматриваются особенности применения оговорки о публичном порядке в целях защиты международного и национального публичных порядков, выделяются некоторые элементы международного публичного порядка.
Ключевые слова: принцип добросовестности, отрицание недобросовестного поведения, публичный порядок, оговорка о публичном порядке, односторонние меры ограничительного характера.
Принцип добросовестности и такое его свойство, как нормативная автономность, являются основанием для выделения в праве нового метода правового регулирования общественных отношений - отрицания недобросовестного поведения. Любое недобросовестное поведение вызывает негативную реакцию в обществе и отрицается им путем установления в нормах права запретов известных практике видов недобросовестного поведения.
Звеньями системы права по С.С. Алексееву являются: юридические нормы; правовые институты; отрасли права, которые, в свою очередь, характеризуются наличием особого метода регулирования, ориентированного на способы правового регулирования (дозволения, запрещения, обязыва-ния) [1, с. 51].
В.В. Ершов в поддержку высказываний Г.В.Ф. Гегеля о том, что «отрицание и есть неправо..., право... переходит в неправе в видимость» и «неправо есть. видимость сущности, полагая себя как самостоятельную» [3, с. 137-138], делает вывод, что «право, «возвратившись» из своего «отрицания» неправом, «.становится действительным, ибо действительность есть то, что действует и сохраняет себя в своем инобытии.» [3, с. 137-138], то есть более определенным, эффективным и продуктивным» [4, с. 89-91].
В.А. Белов включает отрицание в определение гражданско-правовой формы, под которой он понимает «результат научного анализа случаев оценки общественных отношений и их элементов нормами гражданского права, который может выражаться в утверждении либо отрицании возможности и (или) необходимости определенного поведения участников этих отношений» [2, с. 397-398].
В теории права В.В. Лазарев определяет «метод правового регулирования» как совокупность приемов и средств воздействия права на определенную сферу общественных отношений [6]. В.Д. Перевалов аналогично рассматривает «метод правового регулирования» как совокупность средств, способов и приемов юридического воздействия на поведение людей [7]. С.А. Комаров называет методом правового регулирования совокупность юридических приемов и средств, при помощи которых осуществляется правовое регулирование качественно однородных, обособленных общественных отношений [5].
Определяющим значением отрицания недобросовестного поведения в праве является то, что оно представляет собой метод правового регулирования, выраженный в применении как участниками правоотношений, так и судами способов правового
5 -а
сз ж
<
регулирования (запретов, обязываний и дозоволе-ний, основанных на приниципе добросовестности) и соответсвующих им правовых средств.
Каждому виду недобросовестности должен противостоять конкретный вид отрицания недобросовестного поведения. В свою очередь, каждый вид отрицания недобросовестного поведения должен коррелировать с присущими ему правовыми средствам. Эта корреляционная взаимосвязь представляет собой юридический механизм, применение которого создает справедливый баланс интересов участников правоотношений и в целом гармонизирует общественную жизнь.
Принципы справедливости и добросовестности нуждаются в собственном методе правового регулирования для того, чтобы эффективно защищать законные права и интересы субъектов правоотношений.
Отрицание недобросовестного поведения закрепляется в твердых нормах права, одни из которых по способу правового регулирования могут быть объединены в нормы-запреты, направленные на защиту публичного порядка от недобросовестных практик в коммерческом обороте.
Одним из видов отрицания недобросовестного поведения является недопустимость нарушения публичного порядка (отрицается поведение, направленное на несоблюдение требований публичного порядка, то есть поведение, связанное с применением нормы иностранного права, последствия которого явно противоречат национальному публичному порядку страны места суда).
По способу правового регулирования данный вид отрицания следует классифицировать как норму-запрет национального и международного права. При этом важно отметить, что под «публичным порядком» следует понимать как национальный, так и международный публичный порядки.
Для целей обоснования того, что существует определенный вид отрицания недобросовестного поведения, необходимо выделить те правовые средства, которые помогают в реализации именно данного вида отрицания и по выбору суда могут быть применены для защиты, в частности, императивных требований публичного порядка от нарушений (от недобросовестного поведения).
Можно выделить следующие правовые средства, соответствующие такому виду отрицания недобросовестного поведения как недопустимость нарушения публичного порядка:
1) Применение оговорки о публичном порядке: не применяется норма иностранного права, когда последствия ее применения явно противоречили бы основам правопорядка (публичному порядку) РФ и применяется соответствующая норма национального права страны места суда (ст. 1193 ГК РФ). Современное развитие правоприменения нор— мы статьи 1193 ГК РФ видится в том, что убытки, 2 причиненные российскому лицу в результате при-Я менения контрагентом, находящимся под контро-° лем иностранца, норм иностранного права [недруга жественных односторонних мер ограничительного
характера], противоречащих публичному порядку РФ, подлежат возмещению в порядке статьи 15 ГК РФ. Несмотря на то, что статья 1193 ГК РФ прямо предусматривает в качестве санкции только неприменение нормы иностранного права, противоречащей публичному порядку РФ, можно утверждать, что за нарушение публичного порядка возможно применение еще одной меры ответственности - это возмещение российскому лицу по статье 15 ГК РФ убытков, причиненных ему вследствие применения контрагентом иностранных норм недружественных государств, устанавливающих односторонние ограничительные меры в отношении Российской Федерации, граждан Российской Федерации или российских юридических лиц.
2) Установление факта нарушения принципа или нормы, формирующих международный публичный порядок.
3) Ограничение применения норм иностранного семейного права, если такое применение противоречило бы основам правопорядка (публичному порядку) РФ: неприменение нормы иностранного семейного права и применение законодательства РФ (ст. 167 СК РФ).
4) Отмена арбитражным судом решения (его части) третейского суда, противоречащего публичному порядку РФ (ст. 233 АПК РФ).
5) Отказ арбитражного суда в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения (его части) третейского суда, если такое приведение в исполнение противоречит публичному порядку РФ (ст. 239 АПК РФ).
6) Отказ арбитражного суда в признании и приведении в исполнение решения иностранного суда полностью или в части в случае, если такое исполнение противоречило бы публичному порядку РФ (ст. 244 АПК РФ).
7) Отказ арбитражного суда исполнять поручение иностранного суда или компетентного органа иностранного государства, если такое исполнение поручения нарушает основополагающие принципы российского права или иным образом противоречит публичному порядку РФ (ст. 256 АПК РФ).
8) Отказ суда в принудительном исполнении решения иностранного суда, если исполнение решения может нанести ущерб суверенитету РФ или угрожает безопасности РФ либо противоречит публичному порядку РФ (ст. 412 ГПК РФ).
9) Отказ суда в признании и исполнении решения иностранного третейского суда (арбитража), если такое признание и исполнение противоречат публичному порядку РФ (ст. 417 ГПК РФ).
10) Отмена судом решения третейского суда (его части), если такое решение (его часть) противоречит публичному порядку РФ (ст. 412 ГПК РФ).
11) Отказ суда в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения (его части) третейского суда, если такое приведение в исполнение противоречит публичному порядку РФ (ст. 426 ГПК РФ).
12) Отказ в признании и приведении в исполнение арбитражного решения, если такое призна-
ние и приведение в исполнение этого решения противоречат публичному порядку этой страны (ст. V Конвенции ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г.).
13) Исключение судом применения положения права, выбранного сторонами, только в тех случаях и в той мере, в которых последствия такого применения явно противоречили бы основополагающим понятиям публичного порядка (order public) по праву суда (ст. 11 Принципов выбора права, применимого к международным коммерческим договорам, утв. Гаагской конференцией по международному частному праву от 19.03.2015; ст. 21 Регламент № 593/2008 Европейского парламента и Совета Европейского Союза «О праве, подлежащем применению к договорным обязательствам («Рим I»)» от 17.06.2008).
14) Отказ в применении правового положения любого государства в том случае, если такое применение явно противоречит публичному порядку (order public) суда (ст. 35 Регламента № 650/2012 Европейского парламента и Совета Европейского Союза от 04.07.2012 «О юрисдикции, применимом праве, признании и исполнении решений, принятии и исполнении нотариальных актов по вопросам наследования, а также о создании Европейского свидетельства о наследовании»).
15) Отказ в просьбе об оказании помощи, если выполнение просьбы нарушило бы суверенитет, безопасность или публичный порядок (order public) стороны или права и основные свободы лиц, подпадающие под юрисдикцию этой стороны (ст. 16 Конвенции о защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных (ETS N 108) от 28.01.1981; ст. 8 Протокольного решения Совета министров иностранных дел СНГ «О проекте Соглашения о взаимной правовой помощи по административным вопросам в сфере обмена персональными данными» от 07.04.2017).
16) Отказ в регистрации товарного знака ЕС, если он противоречит общественным интересам, публичному порядку, принципам гуманности и морали (ст. 8 Распоряжение Совета Евразийской экономической комиссии от 17.03.2016 № 13 «О проекте Договора о товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров Евразийского экономического союза»).
17) Согласно подпункту «б» пункта 5.1 статьи 125 Конституции Российской Федерации Конституционный Суд РФ вправе разрешать вопрос «о возможности исполнения решения иностранного или международного (межгосударственного) суда, иностранного или международного третейского суда (арбитража), налагающего обязанности на Российскую Федерацию, в случае если это решение противоречит основам публичного правопорядка Российской Федерации».
Таким образом, все вышеперечисленные правовые средства соответствуют одному виду отрицания недобросовестного поведения - норме-запрету, направленной на недопустимость нару-
шения основ национального правопорядка (публичного порядка) нормой иностранного права. При этом исключительность ситуации неприменения национальными судами нормы иностранного права характеризуется сложностью оценки судом последствий применения такой нормы иностранного права, которая должна пройти тест на явное противоречие публичному порядку страны суда, применяющего оговорку о публичном порядке.
Например, если такое явное противоречие последствий применения иностранной нормы публичному порядку России установлено судом, то не имеет значение, что норма иностранного права подлежит применению по соглашению сторон о выборе применимого права или в силу коллизионных норм международных договоров, законов Российской Федерации, так как суд эту норму не применит (пункт 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 24 от 09.07.2019 «О применении норм международного частного права судами Российской Федерации»). В качестве средства, нивелирующего неприменение нормы иностранного права, применяется соответствующая норма российского права.
В случае если решения иностранного или международного (межгосударственного) суда, иностранного или международного третейского суда (арбитража) налагают обязанности на Российскую Федерацию, Конституционный Суд РФ вправе разрешать вопрос о возможности (в том числе невозможности) исполнения такого решения, если оно противоречит основам публичного правопорядка Российской Федерации, в порядке подпункта «б» пункта 5.1 статьи 125 Конституции Российской Федерации и пункта 3.3 части 1 статьи 3 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 № 1-ФКЗ (ред. от 01.07.2021) «О Конституционном Суде Российской Федерации». Важно отметить, что с запросом по данному вопросу компетенции могут обратиться в КС РФ только квалифицированные субъекты: Президент РФ, Правительство РФ, Верховный Суд Рф, Генеральная прокуратура РФ. При этом срок обращения с таким запросом не установлен, что означает возможность обращения уполномоченных субъектов по мере необходимости.
Российское процессуальное право также устанавливает нормы, направленные на недопустимость нарушения публичного порядка: суд отменяет решение третейского суда или отказывает в признании и выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения иностранного суда, третейского суда, если такое решение или его признание и приведение в исполнение противоречат национальному публичному порядку страны места исполнения решения (пункт 5 части 1 статьи 412, пункт 2 части 1 статьи 417, пункт 2 части 4 статьи 421, пункт 2 части 4 статьи 426 Гражданского процессуального кодекса РФ, пункт 2 части 4 статьи 233, пункт 2 части 4 статьи 239 Арбитражного процессуального кодекса РФ, абзац третий подпункта 2 пункта 2 статьи 34, абзац тре-
5 -о
сз ж
■с
тий подпункта 2 пункта 1 статьи 36 Закона о международном коммерческом арбитраже, подпункт «Ь» пункта 2 статьи V Конвенции Организации Объединенных Наций о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений от 10.06.1958 (далее - «Нью-Йоркская Конвенция 1958 г.»).
Надо разграничить две ситуации, последствием которых является неисполнимость решения иностранного национального суда, третейского суда, - это, когда:
- решение противоречит публичному порядку Российской Федерации;
- признание и исполнение решения противоречат публичному порядку Российской Федерации.
В статье 230 «Оспаривание решений третейских судов» Арбитражного процессуального кодекса РФ под «решением третейского суда» понимаются два вида актов: (1) «решение третейского суда» по Федеральному закону Российской Федерации от 29 декабря 2015 г. № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» и (2) «решение международного коммерческого арбитража» по Закону Российской Федерации от 7 июля 1993 г. № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже».
В пункте 51 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 53 от 10.12.2019 «О выполнении судами Российской Федерации функций содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража» (далее - «постановление Пленума № 53») указано, что под «публичным порядком» для целей применения норм об оспаривании и принудительном исполнении арбитражных решений следует понимать обладающие высшей императивностью и универсальностью, особой общественной и публичной значимостью фундаментальные правовые начала (принципы), которые составляют основу построения политической, экономической, правовой системы России. Одним из последствий противоречия публичному порядку является отмена или отказ в принудительном исполнении решения третейского суда. Экстраординарность характера оговорки о публичном порядке подчёркнута Верховным Судом РФ посредством установления правил применения российскими государственными судами данной оговорки для отмены или отказа в принудительном исполнении решения третейского суда, а именно, суд должен определить наличие совокупности двух признаков: (1) имеет место нарушение фундаментальных принципов построения политической, экономической, правовой системы России; (2) такое нарушение может иметь следующие последствия: нанесение ущерба государственным суверенитету или безопасности; затрагивать интересы больших со— циальных групп; нарушать конституционные права 2 и свободы физических или юридических лиц. Я Нарушением публичного порядка Российской ° Федерации будет являться применение иностран-ав ных государственных односторонних мер ограни-
чительного характера [8] (т.е. односторонних недружественных мер ограничительного характера иностранного государства).
Значимость охраны публичного порядка для государства велика. Например, пункт 5 части 1 статьи 412 Гражданского процессуального кодекса РФ допускает отказ в принудительном исполнении решения иностранного суда в случае, если такое «исполнение решения может нанести ущерб суверенитету Российской Федерации или угрожает безопасности Российской Федерации либо противоречит публичному порядку Российской Федерации». Таким образом, данная норма ставит в один ряд по негативной силе правовых последствий ущерб суверенитету страны, угрозу безопасности страны и противоречие публичному порядку страны. Такое сравнение подчеркивает существенный негативный эффект от нарушения публичного порядка, который по своей силе приравнивается к ущербу суверенитету и угрозе безопасности государства.
Верховный Суд РФ не стал в указанном постановлении Пленума № 53 давать развернутый перечень ситуаций, нарушающих публичный порядок, чтобы не ограничивать судейское понимание публичного порядка и судейскую дискрецию по применению оговорки о публичном порядке, задав лишь вектор анализа возможных последствий с учетом фактических обстоятельств дела. Суды оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению (часть 1 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса РФ). При этом дискуссии в рамках рабочей группы по подготовке проекта указанного постановления Пленума касались, в том числе, практики применения государственными арбитражными судами оговорки о публичном порядке, которая начала складываться в неверном направлении из-за чрезмерно широкого толкования судами разъяснений пункта 29 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22.12.2005 № 96 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов» в части того, что публичный порядок основывается на соразмерности мер гражданско-правовой ответственности последствиям нарушения с учетом вины (См., например, Определение Арбитражного суда города Москвы от 08.05.2019 по делу № А40-84581/19-141-767 и Постановление Арбитражного суда Московского округа от 24.07.2019 по делу № А40-84581/19: компания BB Energy (GULF) DMCC (Объединенные Арабские Эмираты) против НАК «Узбекистон хаво йуллари» (Республика Узбекистан), - в котором суд применил оговорку о публичном порядке в связи с неприменением международным коммерческим арбитражем статьи 333 ГК РФ, отменив решение МКАС при ТПП РФ от 05.02.2019 по делу № М-59/2018, вынесенное на основании применимого права Российской Федерации.) Такая судебная практика основана
на применении государственными арбитражными судами оговорки о публичном порядке в случае неприменения или нарушения решением третейского суда статьи 333 или пункта 5 статьи 393 Гражданского кодекса РФ, при этом государственным судом игнорируется тот факт, что решение третейского суда вынесено по российскому праву.
Противоречие решения третейского суда публичному порядку Российской Федерации возникает только в том случае, когда согласно статье 1193 Гражданского кодекса РФ последствия применения нормы иностранного права явно противоречат основам правопорядка (публичному порядку) Российской Федерации с учетом характера отношений, осложненных иностранным элементом.
Следует обратить особое внимание на то, что применение российского права при вынесении решения третейским судом или международным коммерческим арбитражем, расположенным на территории Российской Федерации, не может создать ситуацию нарушения публичного порядка Российской Федерации в принципе. Нарушить национальный публичный порядок Российской Федерации можно только нормой иностранного права, но не российского права. Никакое нарушение императивной нормы российского гражданского законодательства в данном случае не может являться фактом, свидетельствующим о нарушении публичного порядка Российской Федерации, так как отсутствуют основания для применения судом оговорки о публичном порядке в связи с неприменением нормы иностранного права при вынесении решения третейским судом или международным коммерческим арбитражем.
Например, нарушение решением третейского суда статьи 333 «Уменьшение неустойки» Гражданского кодекса РФ, предусматривающей принцип обязательной соразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства, или пункта 5 статьи 393 «Обязанность должника возместить убытки» Гражданского кодекса РФ, устанавливающей принцип соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства, не может свидетельствовать о нарушении публичного порядка Российской Федерации, если данное решение третейского суда вынесено по российскому праву. Значит, о нарушении публичного порядка Российской Федерации сами по себе не могут свидетельствовать, в частности, нарушение императивной нормы российского гражданского законодательства, если решение третейского суда вынесено по праву Российской Федерации. Применение оговорки о публичном порядке в случае нарушения статьи 333 или пункта 5 статьи 393 Гражданского кодекса РФ решением третейского суда, вынесенным по российскому праву, будет, по сути, представлять собой пересмотр решения третейского суда по существу, что не допустимо. Проверка обоснованности решения третейского суда компетентным государственным судом не допускается.
В силу части 6 статьи 232 Арбитражного процессуального кодекса РФ при рассмотрении заяв-
ления об оспаривании решения третейского суда компетентный государственный суд не вправе осуществлять переоценку обстоятельств, установленных третейским судом (международным коммерческим арбитражем), либо пересматривать решение третейского суда по существу.
Однако норма национального процессуального права, устанавливающая исключительную компетенцию государственных судов по определенным спорам, является императивной, и ее действие не может быть устранено: ни выбором другого иностранного применимого права по сделке; ни соглашением сторон о передаче спора в третейский суд; ни иными правовыми средствами, направленными на избегание применения исключительной компетенции. При этом исключительная компетенция национальных государственных судов не может быть изменена ни соглашением о передаче спора в иностранный государственный суд (пророгаци-онным соглашением), ни соглашением, исключающим компетенцию собственных национальных судов (дерогационным соглашением). В частности, Российская Федерация исходит из невозможности нивелирования исключительной компетенции российских государственных судов (часть 5 статьи 3, статьи 248, 249 Арбитражного процессуального кодекса РФ, пункт 7 Пленума Верховного Суда РФ № 23 от 27.06.2017 «О рассмотрении судами дел по экономическим спорам, возникающим из отношений, осложненных иностранным элементом»).
Согласно пункту 1 статьи 21 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22.01.1993 (далее - «Минская Конвенция») «... исключительная компетенция [суда страны-участницы Минской Конвенции], вытекающая из. внутреннего законодательства соответствующей Договаривающейся Стороны [страны-участницы Минской Конвенции], не может быть изменена соглашением сторон». Данная норма о невозможности изменения соглашением сторон исключительной компетенции национального суда, вытекающей из внутреннего законодательства страны-участницы международного договора, представляет собой элемент международного публичного порядка для стран-участниц Минской Конвенции.
Принцип невозможности (недопустимости) обхода исключительной компетенции национальных государственных судов соглашением сторон является общим и применимым к соглашениям о передаче спора третейским судам и международным коммерческим арбитражам.
Таким образом, принцип недопустимости обхода исключительной компетенции национальных государственных судов соглашением сторон спора является элементом международного публичного порядка стран Содружества независимых государств (СНГ), и как следствие, элементом публичного порядка государств-членов СНГ.
Неотъемлемыми элементами международного публичного порядка также являются: (1) международные иммунитеты, присущие государству;
5 -о
сз ж
■с
(2) порядок выдачи уполномоченным от имени государства лицом согласия на рассмотрение спора с участием государства в международном коммерческом арбитраже на территории иностранного государства.
Принципы, правовые основы и обязательные элементы международного публичного порядка являются составной частью публичного порядка любого государства. Международный публичный порядок и национальный публичный порядок реципируют друг друга.
Отрицание недобросовестного поведения, как метод правового регулирования, в виде недопустимости нарушения публичного порядка сформулирован в твердых (обязательных) нормах-запретах международного и национального права и имеет присущие только ему правовые средства, направленные на защиту национального и международного публичных порядков от недобросовестных практик.
Литература
1. Алексеев С.С. Государство и право: учебное пособие. - Москва: Проспект, 2015. - 152 с.
2. Белов В.А. Гражданское право. Общая часть: Учебник. М., 2002.
3. Гегель Г.В.Ф. Философия права. - М.: Мысль, 1990.
4. Ершов В.В. Правовое и индивидуальное регулирование общественных отношений: Монография. - М.: РГУП, 2018. - 627 с.
5. Комаров С.А. Общая теория государства и права: учебник для бакалавриата и магси-тратуры. - 9-ое изд., испр. и доп. - Москва: Изд-во Юрайт, 2019. - 506 с.
6. Лазарев В.В. Теория государства и права: учебник для академического бакалавриата / В.В. Лазарев, С.В. Липень. - 5-е изд., испр. и доп. - Москва: Издательство Юрайт, 2019. -521 с.
7. Перевалов В.Д. Теория государства и права: учебник и практикум для бакалавриата и специалитета / В.Д. Перевалов. - 5-е изд., пе-рераб. и доп. - Москва: Издательство Юрайт, 2019. - 341 с.
8. Подраздел «Об экономических санкциях и возможности их изменения/отмены» раздела «Внешнеэкономическая деятельность» Обзора вопросов, содержащихся в обращениях граждан, представителей организаций (юридических лиц), общественных объеди-
нений, поступивших в Минэкономразвития России, и принимаемых мер, утвержденного Минэкономразвития России // Текст документа приведен в соответствии с публикацией на сайте http://economy.gov.ru по состоянию на 24.12.2018 // СПС «Консультант Плюс».
INADMISSIBILITY OF VIOLATION OF PUBLIC ORDER AS A TYPE OF DENIAL OF BAD FAITH CONDUCT IN THE LAW
Sedova Zh.I.
Russian State University of Justice
It should be recognized that bad faith behavior is part of social life and requires the most urgent and effective legal regulation by enshrining in the law prohibitions, which are firm norms. In law we can identify a new method of legal regulation of social relations - the denial of bad faith behavior. The totality of techniques, methods of legal regulation and means of influence of law, denying in public relations any manifestation of bad faith, is called the method of legal regulation. The normative autonomy of the principle of good faith requires its own method of legal regulation. One of the types of such negation is the inadmissibility of violation of public order, enshrined in the norms-prohibitions of international and national law. The article presents the legal means corresponding to this type of denial, considers the peculiarities of the public order clause's application aimed to protect international and national public orders, identifies some elements of international public order.
Keywords: principle of good faith, denial of bad faith conduct, public order, public order clause, unilateral restrictive measures.
References
1. Alekseev S.S. State and law: textbook. - Moscow: Prospect, 2015. - 152 p. (In Russ.)
2. Belov V.A. Civil law. The General Part: Textbook. М., 2002. (In Russ.)
3. Hegel G.W.F. Philosophy of Law. - Moscow: Mysl, 1990. (In Russ.)
4. Ershov V.V. Legal and individual regulation of social relations: Monograph. - M.: RGUP, 2018. - 627 p. (In Russ.)
5. Komarov S.A. General Theory of State and Law: textbook for Bachelor's and Master's Degree. - 9th edition, revised and extended - Moscow: Publishing house Yurait, 2019. - 506 p. (In Russ.)
6. Lazarev V.V. Theory of State and Law: textbook for academic baccalaureate / V.V. Lazarev, S.V. Lipen. - 5-th ed. amended and supplemented - Moscow: Publishing house Yurait, 2019. -521 p. (In Russ.)
7. Perevalov V. D. Theory of State and Law: textbook and practical workbook for Bachelor's and Specialist's Degree / V.D. Perevalov. - 5-th ed., revised. and add. - Moscow: Publishing house Yurait, 2019. - 341 p. (In Russ.)
8. Subsection "On economic sanctions and the possibility of their change/cancellation" of the section "Foreign economic activity" of the Overview of the issues contained in the appeals of citizens, representatives of organizations (legal entities), public associations, received by the Ministry of Economic Development of Russia, and the measures taken, approved by the Ministry of Economic Development of Russia // The document is given according to the publication on the website http://economy.gov.ru as of 24.12.2018 // Consultant Plus. (In Russ.)
СЧ CM
