CC BY
138
А.В. Шухарева
Шухарева Анна Васильевна — кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Нижегородская академия МВД России
Недобросовестное поведение участника сделки как основание ограничения его прав
Внедрение в гражданское законодательство принципа добросовестности сторон обусловливает особый интерес к исследованию соответствующей проблемы. В настоящей статье речь пойдет о характеристике недобросовестного поведения участника сделки, дающего основания для ограничения права на оспаривание сделки по отдельным основаниям недействительности.
Следствием законодательного закрепления принципа добросовестности и запрета извлекать какие-либо преимущества из своего недобросовестного поведения стала возможность «исцеления» недействительной сделки. В статье 166 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ) содержится запрет на оспаривание сделки для той стороны, поведение которой давало контрагенту основания полагаться на действительность сделки (противоречивое, недобросовестное поведение) и обоснованно ожидать ее исполнения другой стороной сделки. Данное правило, известное также как доктрина непротиворечивого поведения (эстоппель), было сформулировано в 1877 году Палатой лордов Великобритании при рассмотрении дела Hughes v. Metropoliten Ry1.
В юридической энциклопедии М.Ю. Тихомирова «эстопель» (estoppel) определяется как «правовой принцип, согласно которому лицо утрачивает право ссылаться на какие-либо факты в обоснование своих притязаний и используется в международной судебной и арбитражной практике»2.
Сущность принципа «эстоппель» состоит в том, что добросовестности противоречит поведение, которое не соответствует заявлению стороны, если другая сторона разумно полагалась на него к своему ущербу3.
Необходимо отметить, что в статье 166 ГК РФ содержится два вида эстоппеля: эстоппель при оспаривании сделки (абз. 4 п. 2 ст. 166 ГК РФ) — запрет оспаривать сделку для стороны, которая знала об основаниях недействительности при совершении сделки и последующим своим поведением выразила волю сохранить сделку; и эстоппель при заявлении о недействительности сделки (п. 5 ст. 166 ГК РФ) — запрет ссылаться на недействительность сделки (оспоримой или ничтожной) для недобросовестного лица4.
Таким образом, говоря об ограничении права участника сделки на заявление о ее недействительности, эстоппель является правовым средством защиты интересов добросовестного лица.
Согласно пункту 70 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» сделанное в любой форме заявление о недействительности (ничтожности, оспоримости) сделки и о применении последствий недействительности сделки (требование, предъявленное в суд, возражение ответчика против иска и т. п.) не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки (п. 5 ст. 166 ГК РФ).
Анализ данного пункта постановления позволяет заключить следующее.
Во-первых, норма пункта 5 статьи 166 ГК РФ распространяется не только на оспоримые, но и на ничтожные сделки и таким образом направлена на оздоровление (конвалидацию) недействительных сделок. Однако норма подпункта 4 пункта 2 статьи 166 ГК РФ применяется только к оспоримым сделкам. Представляется, что в этом случае сторона своим поведением дает другой стороне понять о ее намерении считать заключенную сделку действительной, несмотря на имеющиеся основания для признания ее недействительной. Условием применения данного правила является осведомленность стороны при проявлении воли на сохранение силы сделки о тех пороках, которые в ней присутствуют. Если сторона не знала или не должна была знать об основаниях для признания сделки недействительной, то у нее сохраняется право оспаривать такую сделку5.
1 См. подробнее: Дубинчин А.А. Английское контрактное право. М., 2010.
2 Тихомирова Л.В., Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия / под ред. М.Ю. Тихомирова. М., 1997. С. 502.
3 Трофимова М.С. Применение принципа эстоппель в гражданском праве России // Гуманитарные и правовые проблемы современной России: материалы XIII межвузовской студенческой научно-практической конференции. Новосибирск, 2017. С. 146.
4 Тужилова-Орданская Е.М., Низамова Г.Х. Конвалидация недействительных сделок по законодательству России и стран континентальной Европы // Вестник Омского университета. Серия: Право. 2017. № 3 (52). С. 64.
5 См. подробнее: Андреев В.К. Сделка и ее недействительность // Юрист. 2014. № 1. С. 8—12.
Во-вторых, заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если было подано недобросовестной стороной. Таким образом, заявление стороны, действующей добросовестно, имеет правовое значение, и по ее требованию при наличии установленных в законе оснований сделку можно признать недействительной или применить последствия недействительности ничтожной сделки1.
В-третьих, недобросовестное поведение стороны может выражаться в таком поведении после заключения сделки, которое давало основание другим лицам и контрагенту полагаться на действительность данной сделки. Непризнание правовых последствий за противоречивым поведением означает, что данное поведение является недобросовестным.
В-четвертых, представляется, что пункт 5 статьи 166 ГК РФ может применяться только в целях защиты добросовестной стороны. Поэтому, если выясняется, что обе стороны сделки действовали недобросовестно, подобную сделку следует признать недействительной по иску обратившейся стороны.
Известным примером отечественной судебной практики эстоппеля является пункт 12 постановления Пленума ВАС РФ от 25 января 2013 года № 13 «О внесении дополнений в постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17 ноября 2011 года № 73 "Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды"»2, согласно которому судам следует иметь в виду, что положения статьи 608 ГК РФ не означают, что в ходе рассмотрения споров, связанных с нарушением арендатором своих обязательств по договору аренды, арендодатель обязан доказать наличие у него права собственности на имущество, переданное в аренду.
Доводы арендатора, пользовавшегося соответствующим имуществом и не оплатившего пользование объектом аренды, о том, что право собственности на арендованное имущество принадлежит не арендодателю, а иным лицам и поэтому договор аренды является недействительной сделкой, не принимаются судом во внимание. Таким образом, недобросовестный арендатор, пользовавшийся имуществом и не желающий платить арендную плату, не может требовать признания договора аренды недействительным по причине заключения его с неуправомоченным арендодателем.
В то же время и пункт 5 статьи 166 ГК РФ, и пункт 70 постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 года № 25 предусматривают, что недобросовестное поведение стороны, в частности, может выражаться в поведении после заключения сделки, которое давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки. Таким образом, законодатель полагает, что недобросовестное поведение стороны, заключившей сделку, может выражаться и иным образом. Возможно, следует учитывать поведение стороны до и во время заключения сделки. Если сторона своим поведением до и во время заключения сделки давала основания полагаться на то, что считает ее действительной, то, следовательно, после ее заключения она не может менять своего отношения к данной сделке.
Так, примером применения эстоппеля выступают нормы статей 431.1, 432 и 450.1 ГК РФ, которые устанавливают правила о недопустимости противоречивого поведения участника сделки и отказа от его исполнения. В пункте 2 статьи 431.1 ГК РФ закреплена норма, ограничивающая применение принципа эстоппеля по отношению к пункту 5 статьи 166 Гк РФ. Так, сторона, которая приняла от контрагента исполнение по договору, связанному с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, и при этом не исполнила свое обязательство, не вправе требовать признания договора недействительным, за исключением случаев признания договора недействительным по основаниям, предусмотренным статьями 173, 178 и 179 ГК РФ, а также если предоставленное другой стороной исполнение связано с заведомо недобросовестными действиями этой стороны. В пункте 3 статьи 432 ГК РФ закреплена также блокировка заявления о признании договора незаключенным. Сторона, принявшая от другой стороны исполнение по договору, не вправе требовать признания этого договора незаключенным, если заявление такого требования будет противоречить принципу добросовестности.
В отношении категории добросовестности при совершении сделок следует сказать, что добросовестное поведение имеет место не только при нарушении, но и при соблюдении общих правил и запретов в гражданском праве, однако особое юридическое значение эта категория приобретает, когда лицо действует поступает не в соответствии с законом через широко допускаемые гражданским правом средства индивидуального регулирования.
Таким образом, содержание понятия добросовестности не меняется от того, допущено лицом нарушение или нет. Другое дело, что при причинении вреда чужим интересам добросовестность оказывается под сомнением, однако сущность ее остается той же.
Добросовестное лицо имеет основательную уверенность в правильности своих действий, в том числе в случае нарушения ими режима общего императивного запрета. Следовательно, добросовестное нарушение режима общего императивного запрета образует особый вид неправомерного поведения, если только добросовестность не устраняет неправомерности3.
1 См. подробнее: Алексеев А.Н., Краснов Д.Д. Соотношение ничтожных и оспоримых сделок по российскому гражданскому праву. Часть вторая // Российский судья. 2016. № 5. С. 13—17.
2 Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2012. № 1.
3 См. подробнее: Груздев В.В. Гражданско-правовое значение добросовестности // Право и экономика. 2016. № 12 (346). С. 17—23.
Шухарева А.В. Недобросовестное поведение участника сделки как основание ограничения его прав
Таким образом, законодатель в данном случае применяет критерий осведомленности о значимых для дела обстоятельствах как критерий добросовестного или недобросовестного поведения стороны. Если сторона, знающая о пороке сделки, тем не менее демонстрировала другой стороне свою волю сохранить заключенную сделку действительной, то в этом случае она своим поведением оздоравливает (конвалидирует) данную сделку. В такой ситуации обращаться с требованием о признании заключенной сделки недействительной будет недобросовестно по отношению к другой стороне.
Следует отметить, что законодательный подход, закрепленный в подпункте 4 пункта 2 статьи 166 ГК РФ, отражает тенденцию расширения оснований оздоровления оспоримых сделок, является одним из способов защиты субъективных гражданских прав по сделкам, создающим правовую неопределенность. Такое законодательное закрепление позиции, когда после исполнения условий договора сторона не может ссылаться на его недействительность, в случае если эта сторона своими действиями подтвердила наличие воли на его исполнение, говорит о перспективах закрепления правила эстоппель в гражданском праве России.
Ранее законодательство Российской Федерации лишь в ряде случаев предусматривало подтверждение оспоримой сделки. В то же время право США допускает возможность оздоровления практически любой оспоримой сделки (voidablecontract). Оспоримый договор — это договор, который может быть как расторгнут, так и одобрен стороной сделки. Сама по себе оспоримая сделка является действительной и порождает соответствующие ей права и обязанности участников сделки. Вместе с тем, оспоримые сделки обладают столь серьезным дефектом в своем содержании, оформлении, заключении, субъектном составе, который может обусловить возможность предъявления иска о признании таких сделок недействительными. Э. Маккендрик поясняет, что оспоримая сделка действительна до осуществления стороной права ее аннулировать. Естественно, что в таких случаях участники гражданского оборота испытывают сомнения в стабильности возникших отношений1.
Представляет интерес подход итальянского законодателя к вопросу о конвалидации сделок. Согласно статье 1444 Гражданского кодекса Италии договор считается подтвержденным, если сторона, которая могла аннулировать договор, добросовестно его исполнит, зная, что есть основания признать его недействительным. На наш взгляд, российский законодатель пошел дальше в оздоровлении оспоримых сделок. Да, исполнение оспоримой сделки может быть признано выражением воли стороны, направленной на сохранение сделки, но этот акт является не единственным проявлением воли, направленной на сохранение сделки. Например, устное или письменное подтверждение действительности сделки в отношениях с третьими лицами также может говорить о проявлении воли стороны, направленной на сохранение силы сделки.
Так, при рассмотрении требования гражданина о признании недействительным кредитного договора могут иметь значение факты: перечисления банком на счет гражданина установленной договором суммы, использования гражданином по своему усмотрению полученного кредита, неоднократного подписания гражданином дополнительных соглашений о внесении изменений в различные условия договора, частичного исполнения гражданином кредитного договора. Приведенные обстоятельства свидетельствуют о наличии воли обеих сторон договора на исполнение совершенной сделки и достижения соответствующих ей правовых последствий.
В Апелляционном определении Московского областного суда от 16 ноября 2016 года указано, что, поскольку дополнительные соглашения исполнялись именно арендатором, то подложность подписей представителя арендатора в дополнительных соглашениях, а также документах о принятии в аренду имущества судом правомерно эстоппелированы (проигнорированы).
Основное назначение принципа «эстоппель» — защита добросовестных участников гражданского оборота от неожиданных притязаний контрагентов, которые, несмотря на достигнутые договоренности, могут выдвигать свои возражения и требования повторно или же заявлять новые требования. Согласимся, что основу принципа «эстоппель» составляет дуализм принципов справедливости и добросовестности при приоритете последнего, поэтому рассматривать эстоппель как самостоятельный принцип в отрасли гражданского права вряд ли представляется возможным2.
Роль института добросовестности в процедуре признания сделки недействительной очень значительна. С одной стороны, заявление недобросовестной стороны о недействительности сделки не имеет правового значения, а значит установление недобросовестности в действиях стороны сделки является средством оздоровления такой сделки, даже если есть законные основания для ее недействительности. С другой — недобросовестное поведение само по себе становится основанием для признания сделки недействительной и применения соответствующих последствий.
1 Богданова Е.Е. Принцип добросовестности в действиях сторон и проблемы оздоровления (конвалидации) недействительных сделок // Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. № 8. С. 74.
2 Кушарова М.П. Эстоппель как механизм защиты прав в российском гражданском праве // Актуальные вопросы развития юридической науки и практики в современных условиях: сборник статей по материалам Международной научно-практической конференции / колл. авт.; под ред. М.Н. Рахваловой. Новосибирск, 2017. С. 172.
