НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ: ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ ИНСТИТУТА НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ СДЕЛКИ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 340

М.А. Зегонов

НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ: ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ ИНСТИТУТА НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ СДЕЛКИ

В статье рассматривается правовая сущность недействительных сделок, виды недействительных сделок: оспоримые и ничтожные; круг лиц, имеющих право оспаривать сделку; обзор изменений общих положений о недействительности сделки. Анализируется судебная практика Верховного Суда РФ, выявляется ряд проблем, возникающих при рассмотрении дел о признании сделок недействительными.

Ключевые слова: правовая природа действительной и недействительной сделки; недействительность сделок, оспоримая сделка, ничтожная сделка; различие между оспоримыми и ничтожными сделками; ничтожность; оспоримость; последствия недействительности сделки.

Недействительность сделок является одним из динамично развивающихся в нормативном и правоприменительном аспектах институтом в гражданском праве. Данный вопрос является особо актуальным в свете проведённой в 2013 году реформы гражданского законодательства. С момента вступления в силу Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" [2] прошло около пяти лет, и судебная статистика говорит нам о ежегодном снижении количества рассматриваемых дел по недействительным сделкам. Судебный департамент при Верховном Суде РФ публикует следующие данные: в 2014 году количество рассмотренных дел о признании договоров недействительными составило 11 316 (1,2% от общего числа рассмотренных дел по экономическим спорам и другим делам, возникающих из гражданских правоотношений); в 2015 году - 9 168 (0,8%); в 2016 году - 7 791 (6,5%); и за первое полугодие 2017 года - это количество составило 2693 (0,5%) [8].

Несмотря на небольшой процент дел этой категории, решения по ним имеют большое значение в силу сложности, неоднозначности понимания этого правового института не только участниками гражданского оборота, но и судейским сообществом.

Для того чтобы анализировать практическую реализацию того или иного правового механизма, необходимо знать и понимать его теоретические аспекты.

Недействительность, безусловно, понятие чисто правовое, суть которого заключается в том, что закон не признает юридической силы за определёнными действиями, документами, актами.

Действующий Гражданский кодекс РФ [1] (далее - ГК РФ) и после реформы не даёт легальной дефиниции понятию недействительности сделки, определяет только основания, при которых сделка будет считаться недействительной. Поэтому мы можем оперировать только доктринальным определением недействительности сделки, которое не является единым в юридической литературе. Традиционно дискуссионным выступает вопрос о правовой природе недействительности сделки: является ли вообще недействительная сделка сделкой вообще либо правонарушением или же такую сделку необходимо расценивать как юридический факт.

Анализ точек зрения российских учёных [5. С.356; 6. С. 7; 7. С. 159] на правовую сущность недействительных сделок, позволяет рассматривать два отличительных признака, разграничивающих правовую природу действительной и недействительной сделки:

- правомерность (неправомерность) действий;

- способность их порождать те юридические последствия, на которые они направлены.

Вряд ли можно согласиться с позицией, рассматривающей недействительную сделку как правонарушение, поскольку данное понятие включает в себя неправомерное виновное действие или бездействие. А это не согласуется со сделками, заключенными под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК РФ), так как в действиях заблуждающегося лица нет виновных противоправных действий в силу того, что оно действует добросовестно (заблуждается в отношении природы сделки, например). То же самое относится и к сделкам, заключенным недееспособными (ограниченно дееспособными) лицами. Кроме того, преду-

© Зегонов М.А., 2018.

Научный руководитель: Зиновий Иванович Цыбуленко - доктор юридических наук, профессор, Саратовская государственная юридическая академия, Россия.

смотренная законом возможность «исцеления» таких сделок (п.2 ст. 171; п.2 ст. 172; п.4 ст.178 ГК РФ) не позволяет говорить о недействительных сделках как о правонарушении.

Что же касается второго признака, то весомые основания считать обязательным признаком сделки достижение того правового результата, на который она была нацелена, отсутствуют, поскольку действующее гражданское законодательство связывает понятие сделки как таковой с направленностью действий (намерением), а не их результатом. Так, ст. 153 ГК РФ гласит: «Сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей».

Различия между действительной и недействительной сделками заключается в способности действительной сделки породить правовой результат, на который она была направлена, а недействительная сделка не вызывает такой результат, за исключением тех последствий, которые связаны с её недействительностью (ст. 167 ГК РФ). Однако таковой (недействительной) сделка становится только в результате её анализа, оценки. Что это означает? А ровно то, что де-факто, все сделки являются действительными, пока указанное в законе лицо не совершит определённые действия, направленные на признание такой сделки недействительной. Таким образом, действует презумпция «действительности», то есть пока заинтересованное лицо не обратилось в суд с заявлением о признании недействительности сделки, суд не применит последствия недействительности сделки, такая сделка является действительной, поскольку на деле изменяет права и обязанности сторон и для приведения положения в первоначальное необходимо совершить ряд процедурных действий. Поэтому вывод о том, что недействительные сделки не порождают юридических последствий, является умозрительным. Как верно указывает М.М. Агарков, «сделка всегда действительна, но она может быть действительной условно. Так, если она совершена под влиянием заблуждения, обмана и т.п., то потерпевший может её оспорить, и тогда она утратит силу» [4. С. 43].

Поскольку действительные и недействительные сделки имеют общий волевой признак, выраженный в направленности действий на возникновение правового результата (безусловно, этот признак не присущ мнимым сделкам из-за определённого умысла сторон) и недействительность устанавливается посредством анализа и оценки явления как сделки, недействительные сделки в большей степени относятся к сделкам, чем к иным правовым явлениям.

Гражданский кодекс РФ как до реформы, так и после по-прежнему классифицирует недействительные сделки на два вида: ничтожные и оспоримые. В качестве критериев, по которым проводится различие между оспоримыми и ничтожными сделками, в ст. 166 ГК РФ названы:

а) порядок признания соответствующей сделки недействительной;

б) круг лиц, которые могут заявлять о недействительности сделки;

в) наличие нарушенного права или охраняемого законом интереса лица.

Оспоримая сделка является недействительной в силу признания её таковой судом, а ничтожная -независимо от такого признания (п.1 ст. 166 ГК РФ).

Обязательное условие, которое должно соблюдаться при оспаривании сделки является реальное нарушение сделкой прав и охраняемых законом интересов лица, обращающегося с соответствующим требованием (абз. 2 и 3 п.2 ст. 166 ГК РФ).

Субъектом признания оспоримой сделки недействительной является сторона сделки и иное лицо, указанное в законе (п.2 ст. 166 ГК РФ). Таким образом, по общему правилу любое третье лицо, не являющееся стороной в сделке, не может инициировать признание её недействительной, за исключением случаев, когда такое его право прямо закреплено законом. Субъектом требования применения последствий недействительности ничтожной сделки является сторона сделки и иное лицо, в предусмотренных законом случаях. В чём отличие иного лица для оспоримых сделок от иного лица для ничтожных? Да, по сути ни в чём. И в том и в другом случае возможность предъявления требования о признании сделки недействительной иными лицами должна быть специально предусмотрена законом. В части «иного лица» для случаев ничтожности сделки Верховный Суд РФ сделал следующее разъяснение о том, что иное, не являющее стороной по ничтожной сделке, лицо может просить применить последствия её недействительности, только в случае, если законом не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путём применения последствий недействительности ничтожной сделки. При этом такое лицо должно указать право (законный интерес), защита которого будет обеспечена в результате возврата каждой из сторон всего полученного по сделке (п. 78 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" [3]).

Сохранено право суда самостоятельно применять последствия недействительности ничтожной сделки, но теперь оно ограничено условием - необходимостью защиты публичных интересов и в иных установленных законом случаях.

Таким образом, в основу разграничения оспоримых и ничтожных сделок положен критерий интереса: частный и публичный, то есть сделка является оспоримой, если нарушенная норма имеет своим предметом защиту частного интереса, и ничтожной, когда нарушенная норма имеет своим предметом защиту общего интереса.

Кроме того, лицо может требовать признать ничтожную сделку недействительной вне зависимости от применения последствий её недействительности, если оно имеет законный интерес признать эту сделку недействительной. Думается, что такой законный интерес будут иметь все возможные субъекты (стороны сделки и иные, указанные в законе лица) во всех случаях ничтожности сделки, так как применение последствий недействительности ничтожной сделки вытекает из установления факта ничтожности сделки, а значит признания её недействительной. И как бы законодатель не пытался убедить нас в том, что ничтожная сделка является таковой независимо от признания её судом, формализация сего факта в судебном решении даёт большую ясность, стабильность и отсутствие возможности возвращаться снова к этому спорному вопросу.

Не стоит недооценивать значение требования о признании сделки недействительной как способа защиты гражданских прав, поскольку потеря недействительной сделкой «эффекта сделки» обладает не меньшим воздействием, чем приведение имущества сторон в первоначальное положение. Более того, каждый из указанных способов имеет разный вектор защиты гражданских правоотношений. Так, например, требование признать сделку недействительной может защитить продавца от встречных требований покупателя исполнить обязательство в натуре, при этом продавец сохраняет за собой не только право собственности, но и владение. Требование о применении последствий недействительности сделки направлено на возврат владения либо денежного возмещения. Таким образом, предназначение первого требования заключается в разрушении основания права (титула) приобретения.

Изученная судебная практика также свидетельствует о предъявлении во всех случаях требований признания ничтожной сделки недействительной независимо от требований применения последствий её недействительности. Таким образом, для однозначного понимания сторонами и другими участниками гражданского оборота недействительности сделки по основанию ничтожности, необходима юридическая фиксация факта ничтожности в судебном акте как правоустанавливающем документе.

Коренным образом законодателем пересмотрены приоритет оспоримости и ничтожности сделок. Статья 168 ГК РФ в новой редакции предусматривает презумпцию оспоримости сделок. Теперь сделка, совершённая с нарушением закона или иного правового акта, по общему правилу является оспоримой, если прямо не следует из закона, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Безусловно, данное стремление законодателя направлено на недопущение признания сделки недействительной по формальным основаниям недобросовестными участниками гражданского оборота.

Согласно нововведениям, сделка является ничтожной в случаях:

1) если законом в качестве последствия его нарушения прямо предусмотрена ничтожность сделки (сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ); мнимые и притворные сделки (ст. 170 ГК РФ); сделки, совершенные с нарушением запрета или ограничения распоряжения имуществом, вытекающих из закона (ст. 174.1 ГК РФ) и др.);

2) если сделка, совершённая с нарушением требований закона или иного правового акта, посягает на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц (в частности, сделки, заключённые без проведения торгов, когда их проведение обязательно в силу закона, посягают на права и охраняемые законом интересы неопределённого круга потенциальных участников сделки; перевод долга, совершенный без согласия кредитора, нарушает права и охраняемые законом интересы последнего и др.).

Следует отметить, что большинство норм ГК РФ не содержит прямого указания на оспоримость или ничтожность сделки, что вызовет сложности в правоприменительной практике, поскольку от этого зависит круг лиц, имеющих право оспаривать сделку, сроки исчисления исковой давности, определение объекта посягательства недействительной сделки - публичные или частные интересы и т.п.

Изменения 2013 г. положений о недействительности сделок не внесли ясности, а наоборот, усложнили понимание и правоприменение этого института. Подтверждением тому вышедшее в свет Постановление от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", в котором Пленум Верховного Суда РФ дал обширные разъяснения для тех, кто не уловил истинного смысла норм ГК РФ о недействительности сделок, приданного им законодателем. К сожалению, техника написания нормативно-правовых актов такова, что для правильного понимания положений закона, необходимы «инструкции по применению».

Анализ судебной практики Верховного Суда РФ выявил следующие проблемы: суды неправильно применяют нормы материального права, что приводит к неправомерному признанию сделок недействительными. Для того чтобы сделать вывод о ничтожности договора недостаточно ссылки только на одну ст. 168 ГК РФ, которая является общей нормой, необходимо указать, какая именно норма закона или иного правового акта нарушена. Так, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила решения нижестоящих инстанций о признании договоров залога недействительными в силу их ничтожности, ссылаясь на то, что «суд не привёл в решении, какие именно положения действующего законодательства нарушают заключенные в обеспечение кредитного договора договоры залога, что позволило бы сделать вывод об их ничтожности». Суды ограничились лишь формальной ссылкой на ст. 168

ГК РФ, которая «содержит лишь общие положения отнесения сделки, не соответствующей требованиям закона, к ничтожной» [13].

Следующая проблема заключается в том, что суды неправильно квалифицируют обстоятельства дела, определяют обстоятельства дела, подлежащие доказыванию, не соотносят, например, нормативное понятие мнимости сделки со сделкой, которую заинтересованное лицо просит признать её таковой. Так, истица обратилась в суд с требованием о признании договора купли-продажи квартиры недействительным, истребовании имущества из чужого незаконного владения, исключении из ЕГРП записи о государственной регистрации права собственности на квартиру, поскольку, по её мнению, действия ответчиков по отчуждению квартиры свидетельствовали о мнимости совершённой сделки. Суд первой инстанции в иске отказал, а апелляционная инстанция отменила решение, удовлетворив иск в части: сделка купли-продажи квартиры признана недействительной, в пользу истицы из чужого незаконного владения истребована 1/2 доля квартиры, из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним исключена запись о государственной регистрации права собственности ответчика на спорную квартиру. Однако Верховный Суд РФ отменил апелляционное определение, оставив в силе решение районного суда, указав, что суд не привёл доказательств, подтверждающих мнимость сделки [12].

В другом же деле суд признал недействительными (ничтожными) договоры поручительства, мотивируя это тем, что банк при заключении договоров поручительства с встречным истцом (поручителем) не проверил его материальное положение и не выяснил, соответствует ли он требованиям, предъявляемым к поручителям. Отменяя указанное решение суда, Верховный Суд РФ указал, что «юридически значимым обстоятельством, подлежащим установлению при рассмотрении требования о признании той или иной сделки мнимой, является установление того, имелось ли у каждой стороны сделки намерение исполнять соответствующую сделку». Доказательством мнимости сделки не может служить «недостаточность у поручителя имущества для исполнения сделки на момент её заключения» и что само по себе не означает, что «у поручителя и впоследствии не будет возможности удовлетворить требования кредитора полностью или частично». Кроме того, суд не указал доказательств, на основе которых сделан вывод о том, что «при заключении договора поручительства другая сторона - банк - также не намеревалась создать последствия в виде обеспечения возврата кредита». Таким образом, вывод суда о мнимости поручительства сделан с существенными нарушениями норм материального и процессуального права [9].

Трудности у судов вызывают оценка (анализ) сделки как недействительной. Так, истец обратился в суд с иском о признании договора купли-продажи квартиры недействительным, ссылаясь на то, что он получил от третьего лица денежные средства под залог квартиры, гарантией возврата которой в случае погашения долга явилась договоренность сторон о заключении основного договора в будущем. Позже истец предложил третьему лицу передать ему квартиру и вернуть денежные средства, однако ему было отказано, квартира продана ответчику. Судебными постановлениями первых двух инстанций в удовлетворении иска отказано. Отменяя их, Верховный Суд указал, что судам надлежало правильно определить характер сделки (оспоримая или ничтожная), дать оценку действиям ответчика при заключении договора купли-продажи жилого помещения за цену, значительно меньше её рыночной, как добросовестным или недобросовестным, оценку доводам истца о готовности вернуть денежные средства, но отказе в их принятии и возврате квартиры в его собственность и др. [11].

Испытывают затруднения суды и с применением последствий недействительности сделки. Согласно п.2 ст. 167 ГК РФ в случае признания сделки недействительной стороны должны вернуть друг другу всё полученное по сделке (в натуре или денежном выражении). Так, в одном из дел суд, признавая сделку недействительной в нарушение п. 2 ст. 167 ГК РФ фактически применил не двустороннюю, а одностороннюю реституцию - прекратил право собственности покупателя на спорное имущество, однако уплаченные им по сделке денежные средства не возвратил [10]. В другом деле прокурор обратился в суд с требованием о признании договора аренды недействительным и применении последствий недействительности сделки. Суд, признав сделку недействительной в силу её ничтожности, прекратил право аренды на земельный участок, исключил из государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним запись о регистрации договора аренды, признал незаконным и отменил разрешение на строительство, отменил действие разрешения на строительство и возложил на ответчика обязанность по демонтажу объектов капитального строительства. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ указанное решение отметила, указав следующее: «обязательство может прекратиться в результате прекращения прав и обязанностей его сторон. При этом прекращение обязательства судом в качестве последствия недействительности сделки не предусмотрено». В решении суда должен быть решён вопрос о возврате имущества во владение его собственника, о применении последствий недействительности сделки в виде возврата недвижимого имущества одной из сторон сделки, что является основанием для внесения записи в ЕГРП. Не применив последствия недействительности сделки, предусмотренные ГК РФ, суд не имел правовых оснований для исключения записи о регистрации права из Единого государственного реестра прав.

Не понятно, почему понятие посягательство на публичные интересы (интересы неопределённого круга лиц) воспринимается некоторыми судами как абстрактная (умозрительная) категория, о которой

достаточно просто заявить. Вместе с тем Верховный Суд РФ в своём Постановлении от 23.06.2015 N 25 указал на необходимость доказывания нарушения публичных интересов, поскольку «само по себе несоответствие сделки законодательству или нарушение ею прав публично-правового образования не свидетельствует о том, что имеет место нарушение публичных интересов» (п.75).

Так, в выше представленном деле основанием заявленного прокурором иска о признании договора аренды земельного участка недействительным явилось указание «на нарушение прав неопределённого круга лиц, в частности на свободный доступ к руслу ручья Капельного и его береговой полосе на спорном земельном участке». Удовлетворяя указанный иск, суд, не указал, какими доказательствами данный вывод подтверждается [11].

Подводя итог, можно резюмировать, что не только у участников гражданского оборота, но и у судей возникают сложности в применении норм о недействительности сделок, разграничении сделок на оспоримые и ничтожные, определении обстоятельств дела, имеющих значение для правильного разрешения дела и оценке сделки как недействительной. Конечно, в свете существенного обновления института недействительности сделок говорить об устоявшихся тенденциях судебной практики ещё рано, как и о том, что новые правила оспаривания недействительных сделок будут способствовать стабильности гражданского оборота.

Как известно, эффективность закона определяется фактическими результатами в регламентируемой сфере. Зависит же этот результат, в том числе и от юридической техники изложения закона и юридического механизма его действия.

Рассмотренные новеллы института недействительности сделок, направленные на добросовестное поведение сторон при вступлении в сделки, задают новые тенденции в развитии правоотношений между участниками гражданского оборота, и формирования новых подходов в судебной практике.

Библиографический список

1.Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 29.12.2017) // СЗ РФ. 05.12.1994. N 32. Ст. 3301.

2.Федеральный закон от 07.05.2013 N 100-ФЗ (ред. от 28.12.2016) "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" // СЗ РФ. 13.05.2013. N 19. Ст. 2327.

3.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // БВС РФ. N 8. 2015.

4.Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву //Советское государство и право. -1946. -№ 3 - 4. - С. 41-55.

5.Гражданское право: учебник / Под ред. Е.А. Суханова. В 4 томах. Том 1. Общая часть. - М.: Клувер, 2011. -

736с.

6.Хейфец Ф.С. Недействительность сделок по советскому гражданскому праву. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 1972. - 16 с.

7Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Т. 1. Науч. ред.: Ем В.С. - М.: Статут, 2005. -

461с.

8.Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации: [Электронный ресурс]: URL: // http://www.cdep.ru (дата обращения:26.01.2018)

9.Определение Верховного Суда РФ от 12.12.2017 N 18-КГ17-219 // Источник доступа: СПС "Консультант-

Плюс".

10. Определение Верховного Суда РФ от 12.12.2017 N 49-КГ17-30 // Источник доступа: СПС "Консультант-

Плюс".

11. Определение Верховного Суда РФ от 21.11.2017 N 5-КГ17-197 // Источник доступа: СПС "Консультант-

Плюс".

12. Определение Верховного Суда РФ от 15.08.2017 N 50-КГ17-18 // Источник доступа: СПС "Консультант-

Плюс".

13. Определение Верховного Суда РФ от 13.09.2016 N 18-КГ16-102 // Источник доступа: СПС "Консуль-тантПлюс".

ЗЕГОНОВ МАКСИМ АЛЕКСАНДРОВИЧ - магистрант, Саратовская государственная юридическая академия, Россия.