CC BY
68
НЕБОЛЕЗНЕННЫЕ СОСТОЯНИЯ ПСИХИКИ В КОНТЕКСТЕ КРИТЕРИЕВ ОГРАНИЧЕННОЙ ВМЕНЯМОСТИ
© Кононов А.Д.*
Государственный университет - учебно-научно-производственный комплекс,
г. Орел
В данной статье рассматривается вопрос о целесообразности включения в медицинский критерий ограниченной неболезненных психических отклонений, а также дается краткая характеристика алкоголизма, наркомании, токсикомании, состояния физиологического опьянения, аффекта, акцентуаций характера и иных неболезненных состояний психики в контексте ограниченной вменяемости.
В юридической психологии за последние десятилетия особую актуальность приобретает такое направление научного знания, как патопсихология. Во многом это обусловлено тем, что УК РФ 1996 г. фактически закрепил такую новую для российского законодательства правую категория, как ограниченная вменяемость. Согласно ч. 1 ст. 22 УК РФ «Вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности». Формула ограниченной вменяемости включает в себя два критерия: медицинский, выраженный общим понятием «психическое расстройство», и юридический (психологический), содержащий интеллектуальный признак - неспособность в полной мере осознавать свои действия (бездействие) и волевой признак - неспособность в полной мере руководить своими действиями (бездействием).
При этом в научной литературе медицинский критерий рассматривается преимущественно в контексте с понятием «психическая аномалия», которое представляется синонимичным понятию «психическое расстройство». Между тем, в современной науке наметилось излишне широкое толкование понятия «психическая аномалия», в соответствии которым под данным понятием может пониматься практически любое отклонение от психической нормы (согласно Толковому словарю С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой, «аномалия» -это отклонение от нормы, общей закономерности, неправильность). Данный подход является не вполне корректным с медицинской точки зрения и приводит к включению состояния алкогольного, наркотического, токсического опьянения в перечень расстройств, составляющих медицинский критерий ограниченной вменяемости, что, на наш взгляд, является принципиально
* Магистрант кафедры «Уголовное право и процесс».
недопустимым. Некоторые авторы, в принципе, вполне обоснованно заявляют о том, что законодатель, соотнося принцип справедливости и уголовную ответственность, должен учитывать и другие (помимо психических расстройств) психические особенности субъекта, сказывающиеся на его возможностях сознавать свои действия и руководить ими. Однако и здесь следует соблюдать грань разумного. Так, например, некоторые авторы предлагают отнести к психическим состояниям, ограничивающим вменяемость, холерические и меланхолические типы нервной системы, различного рода акцентуации характера, а также аномалии, возникающие в результате неболезненных соматических явлений (беременность, менструации) [2, с. 65].
Действительно, случаи совершения преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств или одурманивающих веществ требуют особого рассмотрения. Алкоголизм, наркомания и токсикомания с медицинской точки зрения характеризуется как заболевание, связанное с психической и физической зависимостью в отношении употребления в возрастающих дозах алкоголя, наркотиков или токсических средств [8, с. 5].
Алкоголизм, наркомания и токсикомания представляют повышенную общественную опасность. Не случайно между алкоголизмом (наркоманией, токсикоманией) и преступностью существует тесная связь. По статистическим данным с 1993 по 2001 в России от 23 до 41,4 % преступлений совершаются в состоянии алкогольного опьянения, с 2001 по 2008 - до 56 %. Большое число тяжких и особо тяжких преступлений совершается в состоянии опьянения: 4 из 5 умышленных убийств и телесных повреждений, 3 из 4 изнасилований, а также 7 из 10 хулиганств [7, с. 184, 193].
Позиция законодателя в этом вопросе является однозначной, верной и обоснованной. Несмотря на то, что в таком состоянии происходит сужение сознательной и волевой сферы лица, способной привести к неполному осознанию своих действий и руководству ими, законодатель не рассматривает состояние опьянения в качестве медицинского критерия ограниченной вменяемости. Иной подход означал бы возможность снижения наказания лицам, совершившим преступление в таком состоянии, что противоречило бы принципам справедливости, соответствия назначаемого наказания характеру и степени общественной опасности преступления, личности виновного, косвенно поощряло употребление алкоголя, наркотических средств и одурманивающих веществ. Принципиальным в данном вопросе является то, что взаимосвязь преступного поведения со снижением способности полностью осознавать характер и значение своих действий (бездействия) и осуществлять за ними должный контроль в случае с алкоголизмом, наркоманией и токсикоманией, обусловлена не внутренними факторами - психофизиологическими особенностями и психогенетическими аномалиями, а внешними факторами социально-нравственного и индивидуально-психологического характера. Происходит сужение сознательной и волевой сферы лица, способной привести к
неполному осознанию своих действий и руководству ими, однако, это вызвано тем, что, как правило, лицо само вводит себя в подобное состояние, которое в свою очередь обратимо и с учетом индивидуального опыта вполне контролируемо. Это позволяет утверждать, что именно наличие внешнего фактора, ведущее к пагубному пристрастию, дает основание отличать эти заболевания от тех, которые вызваны факторами внутренней этиологии и патологенеза.
Поэтому нам представляется верной позиция законодателя - в случаях, когда преступление совершается в состоянии опьянения, не исключается вменяемость этого лица, т.к. налицо объективные и субъективные основания для уголовной ответственности, которая ни при каких условиях не может быть исключена при обычном опьянении [7, с. 55].
Вместе с тем при решении вопроса об уголовной ответственности, когда алкогольное, наркотическое, токсическое опьянение наступило в результате насильственного, т.е. физического принуждения, произошедшего против воли лица, то обстоятельство должно учитываться при назначении наказания. На наш взгляд, в подобной ситуации насильственные действия, направленные на сужение сознательной и волевой сферы лица, противоречащие его воле, выступают в качестве фактора, аналогичного психическим расстройствам. Ведь при детальном анализе статьи 22 УК РФ становится ясно, что принципиальным для законодателя является не наличие психического расстройства в совокупности с юридическим критерием, а то, что наличие определенного обстоятельства (фактора), не зависящего от воли лица и противоречащего его воле, вызывает неполную способность осознавать характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими.
В этом отношении мы предлагаем учесть опыт зарубежного законодательства и предлагаем следующую редакцию ст. 23 УК РФ:
«Статья 23. Уголовная ответственность лиц, совершивших преступление в состоянии опьянения.
1. Лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств или одурманивающих веществ, подлежит уголовной ответственности.
2. Состояние алкогольного, наркотического, токсического опьянения, вызванное насильственными действиями других лиц, учитывается судом при назначении наказания».
Как и в случае ограниченной вменяемости, считаем, что включение данного условия в ст. 61 УК РФ как обстоятельства, обязательно смягчающего наказание, является необоснованным. И в данном случае необходимо учитывать, в какой степени состояние алкогольного, наркотического, токсического опьянения, вызванное насильственными действиями других лиц, повлияло на ограничение сознательно-волевой сферы и на реализацию решения о противоправном поведении.
Что касается состояния аффекта, то, на наш взгляд, вполне возможно проведение аналогий между совершением преступления в состоянии аф-
фекта и в состоянии ограниченной вменяемости. И в первом, и во втором случае способность лица осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий или руководить ими была снижена в силу факторов, не зависящих от самого лица, совершающего преступление. В соответствии с традиционной трактовкой медицинского критерия ограниченной вменяемости таковой отсутствует в случае совершения преступления в состоянии аффекта, однако существует иной фактор, снижающий сознательно-волевые процессы лица. Это фактор особого порядка - это не психическое расстройство, а реакция психически здорового субъекта на противоправное или аморальное поведение потерпевшего, являющегося поводом для преступления. В этой связи, учитывая генезис преступной мотивации, обязательное снижение наказания является вполне обоснованным в то время, как совершение преступления ограниченно вменяемым лицом не всегда должно предполагать смягчение наказания. Поэтому рассмотрения аффекта в качестве критерия ограниченной вменяемости не является приемлемым.
Что же касается депрессий в период беременности или менструации, то заключение судебно-медицинской экспертизы о том, что во время совершения преступления лицо не могло в полной мере осознавать фактический характер или общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими в силу беременности или менструального цикла. Депрессии в период беременности или менструации не могут повлиять на сознательно-волевые процессы женщины в той мере, которая требует учета при назначении наказания. Однако многие ученые утверждают, что состояние беременности включено в ст. 61 УК РФ на основании сомато-психических расстройств беременных, вызывающих снижение сознательно-волевых процессов [3, с. 70]. Это утверждение является принципиально неверным, вносящим существенные трудности в определение круга психических расстройств, вызывающих ограниченную вменяемость. Беременность в качестве смягчающего обстоятельства рассматривается не с точки зрения того, что она способна существенным образом ограничить способность действовать осознанно и во-лимо, а исходя из общих принципов гуманности и целесообразности наказания. Основания рассмотрения данного обстоятельства в качестве смягчающего полностью аналогичны основаниям включения в ст. 61 УК РФ пункта «г» (наличие малолетних детей у виновного).
Что касается акцентуации характера, то в психологии под ним понимается находящаяся в пределах клинической нормы особенность характера (личности), при которой отдельные его черты чрезмерно усилены, вследствие чего обнаруживается избирательная уязвимость в отношении одних психогенных воздействий при сохранении хорошей устойчивости к другим [5, с. 12]. Немецкий психиатр Карл Леонград, который и ввел данное понятие, описывает акцентуацию как чрезмерно усиленные индивидуальные черты личности, обладающие тенденцией к переходу в патологическое состояние в неблагоприятных условиях. Леонгард считает акцентуацию «отклонением от нор-
мы», но замечает, что по его мнению «население Берлина это на 50 % акцентуированные личности и на 50 % - стандартный тип людей» [4, с. 26]. Акцентуации не являются психическими расстройствами, но по ряду своих свойств схожи с расстройствами личности, что позволяет делать предположения о наличии между ними связи, а некоторым авторам даже рассматривать их в качестве психической аномалии.
Наиболее распространенной является классификация акцентуаций характера, предложенная А.Е. Личко и опирающаяся на типологию психопатий. В соответствии с данной классификацией выделяются следующие типы акцентуаций: гипертимный, циклоидный, лабильный, астено-невротиче-ский, сенситивный, психоастенический, шизоидный, эпилептоидный, исте-роидный, неустойчивый, конформный [5, с. 16].
Акцентуированный тип в зависимости от того, какие черты личности усилены, может иметь склонность к деликтвентности [5, с. 19], т.е. такое лицо может иметь устойчивую антиобщественную установку, игнорировать правовые нормы, правила общежития, а потому акцентуация обладает высоким криминогенным потенциалом. Ларина Н. говорит о том, что наибольшей опасностью, криминогенностью обладают неустойчивый, элиптоидный, гипертимный тип акцентуаций; промежуточные типы - паранойяльный, шизоидный, циклоидный, истериоидный, конформный; антикриминогенный тип -психоастенический, астеноневротический, сенситивный, лабильный [1, с. 38].
Анализ юридической и психологический литературы позволяет нам сделать вывод о том, что практически все авторы, затрагивающие данную тему, говорят о том, что учет акцентуаций характера необходим только с точки зрения криминологии - характеристики личности преступника, предупреждения совершения новых преступления, совершенствование мер социального воздействия и исправления преступников.
В основе механизма совершения общественно опасного деяния и мотиво-образования у акцентуированных личностей лежат их антиобщественные установки и наклонности, дефекты характера, а не патология психического здоровья. Процесс мотивообразования у акцентуированных личностей и лиц без выраженных акцентуаций характера практически идентичен. Единственное отличие заключается в том, что для некоторых лиц с акцентуациями характера не характерна борьба мотивов, они склонны действовать по кратчайшему пути в соответствии с личностной установкой, не принимая в расчет моральные нормы и не задумываясь о социальных последствиях своего поведения, именно поэтому акцентуации характера обладают повышенной криминогенностью.
Основным отличием является то, что три основные характеристики психопатии (тотальность - влияние на все сферы жизни человека, стабильность во времени, социальная дезадаптация) никогда не присутствуют в акцентуации одновременно:
1. акцентуированный человек может специфически реагировать на специфические психогенные воздействия, но только на них (при
этом специфика такой реакции не выходит за пределы клинической нормы), в то время как человек с психопатией на любые психогенные воздействия реагирует в соответствии с особенностями своей болезни (влияние на все сферы жизни);
2. акцентуации могут наиболее ярко проявляться только в течение определенного периода жизни человека (например, подросткового периода) и обычно сглаживаются со временем, в то время как для психопатий характерно появление на ранних периодах жизни и стабильность или усиление проявлений в течение жизни (стабильность во времени);
3. акцентуации могут не приводить к социальной дезадаптации вообще или приводить к ней лишь на непродолжительное время, в то же время психопатии мешают такой адаптации постоянно (социальная дезадаптация).
Таким образом, реакция и поведение личности с акцентуацией характера в конкретной ситуации (в т.ч. в момент совершения преступления) связана, прежде всего, с окружающей обстановкой, его психотравматическим фактором, уровнем усвоения социальных и правовых норм, но никогда не предопределена акцентуацией характера. Акцентуация характера не оказывает пагубного влияния на сознательно-волевую сферу, не способна привести к не полному осознанию своих действий и не полному руководству своими действиями во время совершения преступления. Именно поэтому, акцентуации характера, даже ярко выраженные, явные, нельзя рассматривать в качестве психических расстройств, не исключающим вменяемости, то есть в качестве медицинского критерия ограниченной вменяемости.
Таким образом, рассмотрение неболезненных психических состояний в качестве медицинского критерия ограниченной вменяемости является принципиально неверным по следующим обстоятельствам:
1. различные вариации психических состояния психически здорового человека не детерминируют и не способны детерминировать ограничение сознательной и волевой сферы лица в такой степени, которая требует учета при назначении наказания;
2. одним из последствий совершения преступления ограниченно вменяемым субъектом является назначения принудительных мер медицинского характера, которые направлены на выздоровление такого лица или, по крайней мере, на улучшение его психического состояния.
Но в том случае, когда отсутствует психическая болезнь, лежащая в основе ограниченной вменяемости, на что должны быть направлены ПММХ? Вопрос является риторическим, поскольку, как уже было отмечено, неболезненные психические состояния не могут лежать в основе ограниченной вменяемости.
Список литературы:
1. Жамбалова А.Ю. Уголовная ответственность лиц с психическими аномалиями, не исключающими вменяемости [Текст]: дисс. ... канд. юрид. наук: 12.00.08. - М., 2007. - 183 с.
2. Иванов Н.Г. Аномальный субъект преступления: проблемы уголовной ответственности: учеб. пособие для вузов [Текст]. - М., 1998. - 214 с.
3. Козаченко И.Я., Спасенников Б.А. Вопросы уголовной ответственности и наказания лиц, страдающих психическими расстройствами, не исключающими вменяемости [Текст] // Государство и право. - 2001. - № 5. - С. 69-74.
4. Леонгард К. Акцентуированные личности (Akzentuierte Persönlichkeiten) [Текст]. - Берлин, 1976. - 328 с.
5. Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков [Текст] / Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, В.Я. Романова. - СПб.: Речь, 2009. - 256 с.
6. Назаренко Г.В. Уголовно-релевантные психические состояния лиц, совершивших преступления и общественно опасные деяния: монография [Текст]. - М.: Издательство «Ось-89», 2001. - 240 с.
7. Павлов В.Г. Субъект преступления [Текст]. - СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001. - 318 с.
8. Пятницкая И.Н. Наркомания: руководство для врачей [Текст]. - М., 1994. - 318 с.
ИНДИВИДУАЛЬНО-КОРРЕКЦИОННАЯ РАБОТА КАК МЕТОД СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ В СПОРТИВНЫХ КОМАНДАХ С УЧЕТОМ ИХ ГЕНДЕРНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ
© Монахова К.В.*
Московский гуманитарно-экономический институт, г. Москва
В статье представлены результаты проведения индивидуально-кор-рекционной работы с целью совершенствования межличностных отношений в спортивных командах с учетом их гендерных особенностей. Экспериментальной базой выступили 2 юношеские мужские команды по хоккею с шайбой.
В рамках разработки проблемы гендерных особенностей межличностных отношений в спортивных командах была выдвинута гипотеза, что совершенствовать межличностные отношения в спортивных командах можно посредством проведения индивидуально-коррекционной работы с членами команды. При этом учитываются гендерные особенности команд.
* Преподаватель кафедры Психологии.
