CC BY
83ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ И НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ
Аязбекова С.Ш.
д.филос.н., кандидат искусствоведения, профессор, академик IASHE (Великобритания), академик РАЕ (Россия),
Московский государственный университет, Казахстанский филиал
ayazbekova@mail.ru
НЕБЕСНЫЙ БОГ В ДРЕВНИХ ЦИВИЛИЗАЦИЯХ БОЛЬШОЙ ЕВРАЗИИ
Ключевые слова: Небесные боги, тенгрианство, цивилизации и религии древнего мира, Евразийская степь -«Великая степь», Большая Евразия.
Keywords: Celestial gods, Tengrism, Civilizations and Religions of the Ancient World, The Great Steppe, The Great Eurasia
В сентябре 2015 г. на саммите ООН Первым Президентом Республики Казахстан Н.А. Назарбаевым была выдвинута инициатива создания «Большой Евразии», «которая объединит в единый интеграционный проект XXI века Евразийский экономический союз, Экономический пояс Шелкового пути и Европейский союз»1. В настоящее время данный проект обретает свое практическое воплощение.
Термин «Большая Евразия» вошел и в современную науку - как континентальный геостратегический, межгосударственный, политический и экономический концепт, выросший из необходимости диверсификации экономических связей и стремления к безопасности в XXI в.2. ООН признано, что Большая Евразия включает в себя Европу, Азию и часть Африки; на начало XXI в. она состояла из 48 стран Европы, 50 - Азии и 7 - Северной Африки, охватывающие восемь из двенадцати локальных цивилизаций и девять цивилизационных объединений, что составило 4/5 населения
3
мира .
Не случайно поэтому, в настоящее время предметом широкого обсуждения становится разработка общей концепции проекта «Большая Евразия», обретают формулировку существующие проблемы, ведутся поиски ресурсов и механизмов реализации. Однако важным и актуальным представляется историко-культурный контекст исследования «Большой Евразии», поскольку это позволяет понять истоки ее единства и целостности, а значит, вынести исторические уроки для реализации столь масштабного проекта.
Изучение данного вопроса приобретает особую значимость в свете утверждений исследователей «Высшей школы экономики» (Российская Федерация) об «отсутствии объективных исторических предпосылок создания Большой Евразии при наличии широкого спектра субъективных причин», и неспособности региона «осмыслить себя в категориях общих ценностей, сотрудничества, общего блага и - в результате - идентифицировать себя как целостный элемент мирового устройства» .
Автор этих строк полагает, что фундаментальное историческое значение в создании «Большой Евразии» как целостного элемента мировой системы имеет макроцивилизационная система, возникшая с периода верхнего палеолита на территории Евразийской степи («Великой степи»). В ряде исследований удалось установить, что на данной территории с древности существовала макроцивилизационная общность, входящая в ноосферную, общечеловеческую, мировые синхронные (номадическую и оседлую) и диахронные (неолитическую, античную, средневековую, Нового и Новейшего времени) цивилизации, а также состоящая из локальных цивилизаций - эндогенных (тенгрианская, скифо-сакская, гунная, тюркская, монгольская, славянская) и экзогенных (буддийская, исламская, христианская5.
Вопрос о роли цивилизационного взаимодействия в создании целостности Большой Евразии нами уже рассматривался6. Однако требует особого изучения проблематика духовного единства Большой Евразии в древнюю эпоху,
1 27 сентября 2015. Участие в Саммите ООН по принятию Повестки дня в области развития на период после 2015 года. г. Нью-Йорк, США // Официальный сайт Президента Республики Казахстан. - https://www.akorda.kz/ru/events/international_community/ foreign_visits/uchastie-v-sammite-oon-po-prinyatiyu-povestki-dnya-v-oblasti-razvitiya-na-period-posle-2015-goda
2 Emerson M. Towards a Greater Eurasia: Who, why, what and how? // Eurasia emerging markets forum. - September, 10-11, 2013. -Astana: Nazarbaev Universitet, 2013. - 88 р.; Караганов С. От поворота на Восток к Большой Евразии // Россия в глобальной политике. - http://globalaffairs.ru/pubcol/Ot-povorota-na-Vostok-k-Bolshoi-Evrazii-18739
3 World Population Prospects. The 2015 Revision. Vol. 2: Demographic Profiles. - New York: United Nations, 2015. - P. XIII-XXI.
4 Бордачев Т.В., Пятачкова А.С. Концепция Большой Евразии в повороте России на Восток // Вестник международных организаций. - М., 2018. - Т. 13, № 3. - С. 33, 37.
5 Аязбекова С.Ш. Цивилизации Великой Степи: монография. - Нур-Султан: Аlexa, 2019. - 223 с.; Аязбекова С.Ш. Искусство Великой Степи: монография. - Нур-Султан: Аlexa, 2019. - 205 с.
6 Аязбекова С.Ш. «Большая Евразия» в цивилизационном контексте: история и современность // Большая Евразия: Развитие, безопасность, сотрудничество. Ежегодник. Вып. 1. Ч. 2 / РАН. ИНИОН. Отд. науч. сотрудничества; Отв. ред. В.И. Герасимов. -М., 2018. - С. 569-577. - https://cyberleninka.ru/article/n/bolshaya-evraziya-v-tsivilizatsionnom-kontekste-istoriya-i-sovremennost
когда возникшая мир-система отразила не только зарождение в общественном сознании Богов Большой Евразии -Небесных и Земных, но и их взаимодействие.
Бог Неба - Тенгри в цивилизациях евразийских номадов
С периода верхнего палеолита важную роль в формировании единства всего евразийского континента сыграло тенгрианство. Возникшая в кочевой среде, в древности и средневековье вера в Небесного Бога в самых разных формах распространилась и на земледельческие цивилизации, что позволяет говорить о мировом статусе этой религии.
Тотальная власть Неба выработала у кочевников представление о божественном статусе Неба в мужской ипостаси, о том, что оно и есть Бог, Бог-Отец, что отличает мифологию номадов Евразии от палеолитической мифологии раннеземледельческих народов, у которых обнаруживаются связи неба с женским началом. То же самое наблюдается и в других оседлых неолитических культурах, где Небо выступало только в женской божественной ипостаси1. Таковы, к примеру, Кали, Дамкина, Юнона.
Характерными особенностями тенгрианства являются представления о Небе как порождающем начале всей Вселенной. С этим божеством связаны и представления о бессмертной душе, перевоплощении, циклическом времени и трехмерном пространстве, структурной основой которого являются круг (цикличность, идея возврата) и квадрат (как символ четырех сторон света) с непременным остовом - Древом мира, объединяющим трехчленную модель мира (низ-середину-верх).
Символическим воплощением веры в Бога Тенгри стал тенгрианский крест, иногда - в форме расширяющихся концов, иногда - в форме свастики. Эти знаки в большом количестве представлены в петроглифах Евразии, начиная с верхнего палеолита и заканчивая Новым временем2.
Гордон Фрейзер, реконструируя языковой генезис слова «Тенгри», говорит о его распространении у многих народов Евразии с глубокой древности и его переносе приблизительно 20-30 тыс. назад на территорию Америки. Это дало ему основание выдвинуть утверждение о распространении «Самого Высшего Бога... во всем мире из общего источника, когда племена мира с этой чертой начали мигрировать»3. Исследователь отмечает, что «отдельный корень, Ди или Ти, может быть изолирован в языках и семействах языка во всем мире. Это - фактор языка или морфема, которая указывает на название Бога, общее нарицательное имя для божеств, священные понятия, почетный титул для
„ 4
предков или королей» .
Представление о Тенгри - главном божестве, Небесном отце возникло в номадической мировой цивилизации на территории Евразии. Полагаем, что на основе этих представлений возникли локальные номадические цивилизации -тенгрианская, скифо-сакская, гуннская, тюркская и монгольская. Позже в процессе этногенеза и возникновения наций и национальных языков произошло формирование различных, но крайне близких друг другу вариантов: Тенгри - у древнетюркских народов, Дээыр - у тувинцев, Тенир - у киргизов, Тенре - у башкир и татар; Тангри - у узбеков, Танри -у турков, азербайджанцев и уйгуров, Танру - у туркмен, Тангра - у булгар, Тэнир - у казахов, Тэнгэр - монголов, Тиир, Тер - у хакасов, Тура - у чувашей, Тенгери - у алтайцев, калмыков, половцев и венгров; Тэнгири - у кумыков, Тэнгэри - у бурят, Тангара - у якутов, долган.
Представляется также, что в процессе миграции кочевых народов представление о Небесном Боге возникло и в других цивилизациях и культурах, в том числе земледельческих: Дингир, Дигир, Димир - у шумеров (клинописный знак Дингир был распространен также в хеттской, угаритской, халдейской, вавилонской и староперсидской клинопи-си5); Бог Ан - у шумеров, Бог Ану - в Вавилоне, Трауа - в долине Миссисипи; Тот - древнейший египетский бог; Та-авт (Тот) - ханаанский бог; Ти, Тиен, Тьен-хун - у китайцев (конфуцианство); Тянь, Тянь-ди, Тянь-тай, Тэндай - у японцев (синтоизм); Нис Ти - у айнов; Сианг Тиеи - у корейцев; Дарамулен - у племен Австралии; Тапе - в Полинезии; Та'ароа - на острове Таити; Тагаро на острове Банкс; Тагалоа-лаг, т.е. Тагалоа небесная - на Самоа островах; прадравидийский Единый бог, Син - в Месопотамии; самодийский Нум; Тангароа - в Южно-Тихоокеанском архипелаге, в американских индийских языках; Дьяус, Варуна - в «Ригведе»; Гор (Хор) в Древнем Египте, Перун - у славян; Зевс - у древних греков.
Вопрос о роли тенгрианства в локальных цивилизациях, созданных евразийскими кочевниками, - в тенгриан-ской, скифо-сакской, гуннской, тюркской и монгольской, в разной степени нами уже рассматривался в ряде публикаций, а потому проследим параллели и связи Небесного Бога Тенгри с другими древними богами и религиями Большой Евразии, в первую очередь теми, которые существуют в локальных земледельческих оседлых цивилизациях.
Тенгрианство и митраизм
ХШ-Х тыс. до н.э. - это время, когда номадами на обширной территории Великой степи была создана арийско-туранская общность. В этот же период тенгрианство в силу кочевого способа хозяйствования его создателей и при-
1 Голан А. Миф и символ. Избранное. Ч. I. - www.fedy-diary.ru/?page_id=4627
2
Об этом см.: Аязбекова С.Ш. Искусство Великой степи. - Астана, 2019.
3 Фрейзер Г.Х. Тенгри, Худай, Деос и Год. Слово «Бог» на различных языках. - http://s155239215.onlinehome.us/turkic/ 50Religion/TengriKhudayDeosGodRu.htm
4 Там же.
5 Гордон Холмес Фрейзер. Там же.
верженцев было распространено по всей Евразии и даже вышло за ее границы, что привело к возникновению его локальных ответвлений.
Что касается митраизма, то он тоже возник в среде кочевников - у ариев - до их ирано-индийского разделения, что позже, в период их самостоятельного существования привело к возникновению некоторых особенностей в этих двух частях арийского пространства.
Не случайно поэтому, митраизм является древнеиранской религией, восходящей в своем генезисе к древнеиндийской «Ригведе». Митраизм зачастую считается одной из ветвей зороастризма - религии ираноязычных ариев.
Тем самым, можно говорить о некоторых локальных особенностях тенгрианства и митраизма. Однако если рассматривать генезис каждой из этих религий, то обнаруживается некое целостное ядро, из которого позже возник геополитический раскол по линии «Иран - Туран». Данное разделение существует и поныне, в то же время номадическая общность генезиса выявляет значительно больше сходства, нежели, возникших значительно позже, различий. Феномен данной общности раскрыт Н.В. Абаевым1.
Номадическая арийско-туранская общность наиболее ярко проявила в тангараизме протоболгар, который сохранил в себе это единство до такой степени, что рассматривается исследователями как практически самостоятельная религия2.
На связь тенгрианства и митраизма указывает и общность представлений о трехчленной модели мира, культы священных гор, огня, Небесного Быка, Огненного Небесного Змея-Дракона, сохранившиеся в индоиранской мифологии, в наименованиях тотемных животных у ариев, скифов, гуннов, тюрко-монгольских народов.
Известно, что кочевые племена ариев пришли в Индию через Гималаи во II тыс. до н.э. В I тыс. до н.э. сведения о богах и ритуалах ариев были зафиксированы на санскрите в текстах четырех сборников - ведах («не созданных человеком»), ставших самыми древними священными писаниями индуизма. По ним видно, что в Индию арии принесли веру в Бога Неба. Здесь он выступает как Варуна и Дьяус. В Ригведе Варуна всегда действует сообща с Митрой, совместно выполняя космическую функцию, аналогичную той, что выполняли в тенгрианстве Тенгри (Бог Неба) и Умай (Богиня Земли). Так, наиболее удаленное от человека, небесное, неведомое, таинственное связано с Варуном, тогда как земное, видимое, обычное тяготеет к Митре. Вместе взятые же, в соответствии с бинарными оппозициями, они выполняют космические функции: «управляют небом и землей, солнцем и луной, следят за чередованием дня и ночи»3.
В сочетании с идеей договора, обеспечивающего космический закон и универсальный принцип согласия, в митраизме союз Неба и Земли приобретает особое значение. На этот универсальный принцип указывают Кузнецов Б.И. и Гумилев Л.Н., отмечая, что «согласно основному закону митраизма, Небо вместе со своей супругой Землей правит всеми другими богами, порожденными основным двуединым божеством»4.
Однако в дальнейшем в процессе распространения богов индийского пантеона, возникшего в среде кочевых ариев, в иранском зороастризме, Варуна исчез и был заменен на другого бога - Ахура-Мазду («Господин Мудрость»). Это тем более показательно, что все остальные боги индийского канонического списка были сохранены в зороастризме5.
Дингир, Ан - у шумеров, Ану - в Вавилоне
Наиболее близким тенгрианскому пониманию Небесного бога Тенгри является шумерский Бог Неба Дингир-Тэнгир. Об этом, в частности, свидетельствуют работы А.Л. Илиева, Г. Фрейзера и К. Балла.
Болгарский исследователь Илиев А. Л. на основе изучения эпического наследия народов Евразии и шумерского эпоса Гильгамеша приходит к выводу о существовании древнешумерского тенгрианства. Он полагает, что шумерский бог Нин-Дингир является прадедом тэнгрианства6. Однако проведенные автором исследования образа Тенгри в петроглифах Великой степи, а также работы Г. Фрейзера и К. Балла могут свидетельствовать об обратном процессе генезиса древнешумерского тенгрианства, а именно о том, что тенгрианство, как самая ранняя религия послужила основой возникновения бога Нин-Дингира у шумер.
Исследование Г. Фрейзера выявило, что в шумерской, хеттской, угаритской, халдейской, вавилонской и староперсидской клинописи знак Верховного Бога выражался следующим знаком - 1л-. Об этом же свидетельствует и ис-
1 Абаев Н.В. Ранние формы религии и этнокультурогенез тюрко-монгольских народов. - Кызыл: Изд-во ТывГУ, 2005; Аба-ев Н.В. Тэнгрианство, митраизм и общие этнокультурные истоки туранско-арийской цивилизации Центральной и Внутренней Азии // Вестник Бурятского государственного университета. 2015. - № 3. - С. 42-58.
2 Илиев А.Л. Тангра и болгары // Тенгрианство и эпическое наследие народов Евразии: истоки и современность. Материалы 4-й Межд. науч.-практич. конф., 9-10 октября 2013 г. - Улан-Батор, 2013; Илиев А. Эпос Гильшамеша как источник мифологического и исторического доказательства существования шумерского бога Нин-Дингир, прадеда Тэнгрианства. Материалы 5-й Межд. науч.-практич. конф., 20-25 сентября 2015 г., Варна. - София: БЪДНИК, 2015.
3 Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев / Пер. с франц. Т.В. Цивьян. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1986. - 234 с. («Исследования по фольклору и мифологии Востока»). - С. 49.
4 Кузнецов Б.И., Гумилев Л.Н. Бон (древняя тибетская религия) // Доклады географического общества СССР. - Л., 1970. -Вып. 15. - С. 86.
5 Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. Пер. с фр. Т.В. Цивьян. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1986. - 234 с. («Исследования по фольклору и мифологии Востока»). - С. 33.
6 Илиев А.Л. Тангра и болгары // Тенгрианство и эпическое наследие народов Евразии: истоки и современность. Материалы 4-й Межд. науч.-практич. конф., 9-10 октября 2013 г. - Улан-Батор, 2013.
следование К. Балла, согласно которому данный знак читается как Дингир, «высок», «небеса», «Бог небес». Исследователь также полагает, что этот знак - предшественник заключительной формы еврейского Яахве1.
Интересным в этой связи является знак «Аджи» - крест - как выражение Бога Неба Тенгри. Знак этот повсеместно был высечен кочевниками на скальных породах Великой степи, а затем перенесен ими же по всей Евразии. Имеется он также в Северной и Южной Америке. Будучи более ранним, нежели знак Дингир, он воплотил в себе сущность Пра-начала, Вселенную - неуничтожимый Мир, откуда все берет свое начало и куда все возвращается.
Аналогичен Дингир/Тенгри и Небесный Бог Ан у шумеров и Ану в Вавилоне. Исследователи уже не раз обращали внимание на происхождение слова «Ан», означающего по-шумерски «Небо», и на то, что шумерский и вавилонский бог Ан (Ану) означает «Небесный». В шумеро-аккадской миологии Ан (Ану) является верховным богом. Возглавляя весь месопотамский пантеон, этот Небесный бог имел титул «Отец богов». В особой мере в шумерской цивилизации бог Ан почитался в Уруке (возможно, именно здесь и возникло представление об этом Небесном боге).
Уран и Зевс - древнегреческие Небесные боги
В древнегреческой мифологии, земледельческой по своей сути, существовало представление о том, что Бог Неба Уран относится к первому поколению богов. Мифы об Уране свидетельствуют о его более низком статусе, нежели его супруги Геи - Богини Земли, что, в принципе, соответствует иерархии божеств в земледельческих культурах. В теогоническом процессе Гея выступает как одна из четырех первопотенций - Хаоса, Тартара и Эроса; из себя порождает она Бога Неба и берет его в мужья. Тем самым Уран по отношению к Гее выступает как вторичное начало, поскольку, будучи ее сыном, является, одновременно, мужем.
Отношения Геи и Урана можно рассматривать в контексте взаимоотношений оседлой и номадической цивилизаций. С одной стороны, Небо и Земля является первоначально одним космогоническим целым, который затем разделяется на две сущности, поэтому их союз является нерушимым и порождающим. С другой стороны, отношения Бога Неба и Богини Земли являются конкурентно-конфликтными, поскольку Гея-Земля поручает младшему сыну Кроносу оскопить своего отца, что лишает Бога Неба плодородной силы и отстраняет его от власти. И только в третьем поколении греческих богов в образе Зевса - сына Кроноса - возникает такая иерархия, в которой Бог Неба выступает в
2
качестве доминирующего начала .
Зевс - древнегреческий Бог Неба, судя по лингвистическим, семантическим и функциональным значениям, представляет собой отпочкование из общего источника - Небесного бога, поскольку он восходит к своему прообразу, воплощенному в Ди или Ти. Наиболее ярко прослеживается в его раннем имени - Дий и в микенском имени - Di-we. Как и его первообраз, он является Богом - Богом неба, грома и молний; являясь главным из богов, он выполняет функцию нарицательного имени для группы божеств; в своем сакральном статусе он определяется как огонь, горячая субстанция, организующее начало космоса; обладает он и королевским статусом, поскольку является царем богов, а потому определяет порядок социальной жизни и устанавливает в обществе морально-нравственные критерии. Мифы о Зевсе гласят, что в древнейшие времена этот бог имел власть над тремя мирами - над землей, на земле и в подземелье.
Тенгрианство и буддийская цивилизация
Истоки буддизма могут восходить не только к религиозным представлениям, распространенным в самой Индии, но и к воззрениям евразийских кочевых народов. Об этом можно судить и, основываясь на общности тюркской, буддийской и монгольской мифологии и космологии, рассмотренной нами ранее3. Доказательством этому могут быть и другие элементы, которые связывают тенгрианство и буддизм.
На глубокие скифо-индские контакты указывают многочисленные упоминания «шаков» во многих древнеиндийских текстах: в «Пуранах», «Ману-смрити», «Рамаяне», «Махабхарате» и др. Тенгрианско-буддийские связи в какой-то мере обусловлены и проникновением в конце II - первой половине I вв. до н. э. саков в Северо-Западную Индию и возникновении здесь в середине I в. до н.э. индо-сакских государств4.
Так, общность тенгрианства и махаяны проявляется в устном способе передачи религиозной информации (сутр -в махаяне, практики - в тенгрианстве); отсутствие «книжных святилищ»5; аналогиях между дхармабханаки - монахами, проповедовавших сутры, и тюркскими шаманами.
Что касается ламаизма (гелукпа), то в современной науке он рассматривается как тибето-монгольский буддизм. Однако обратим внимание также и на его общность с тенгрианством, проявившуюся в культах Вселенной, обожествленной природы (культ растений, культ животных), в шаманских ритуалах и практиках. Так, характерными для тен-грианства и ламаизма являются различные ландшафтные божества - хозяева тех или иных мест и территорий. Они являются не богами, а духами (огня, воды и т.д.), и потому в иерархии имеют более низкий статус. Возможно, от кочевников Великой степи перешли в ламаизм также культы коня и быка, концепция Мирового дерева.
1 Sumer and Shem. - New York: Oxford University, 1915. - P. 14-15.
2 Кун И.А. Легенды и мифы Древней Греции. - М.: Эксмо, 2004. - 544 с.
3 Аязбекова С.Ш. Тенгрианская и буддийская космология: опыт сопоставительного анализа // Учен. зап. Казан. ун-та. Сер. Гуманит. науки. 2018. - Т. 160, кн. 6. - С. 1354-1365. DOI: https://doi.org/10.24412/FiozToLd7zc
4 Гандхара // БРЭ. Т. 6. - М., 2006; Антонова К. А., Бонгард-Левин Г. М., Котовский Г.Г. История Индии (краткий очерк). -М.: Мысль, 1973.
5 Drewes D. Early Indian Mahayana Buddhism II: New Perspectives // Religion Compass. - Oxford: Blackwell Publishers, 2010. -Vol. 4/2. - P. 66-74.
Таким образом, многочисленные примеры показывают неразрывную связь тенгрианства - религии кочевников и буддизма. И поскольку тенгрианство является исторически более ранней религией, постольку можно говорить о его созидательной роли в формировании буддизма.
Небесный бог и древнекитайская цивилизация
Данные о китайской космогонии свидетельствуют о первопредке Паньгу, который восемнадцать тысяч лет отделял Небо и Землю и создал цзянь - место обитания человека и всех вещей. Демиургическая функция Паньгу выражает взаимосвязь космических и человеческих начал: из его тела возникают все космические и природные объекты1.
Обращение к «Книге гор и морей» («Шань хай цзин»)2, возникшей в Ш-1 вв. до н.э. может пролить свет на процесс изменения статуса Неба из части нерасчлененного Хаоса - Хуньдунь в животворящее первоначало. Известно, что данная книга является сводом разновременных пластов, в том числе - и архаичных. Представляя собой форму каталога гор, находящихся на территории Китая, она включает в себя также и описания земель, верований и мифологии народов, проживающих за ее пределами. Речь идет о Каталоге великих пустынь Запада, где описано царство Западного Чжоу:
«В Великой пустыне лежит гора под названием гора Солнца и Луны. Это - Небесный стержень. В небесные ворота Уцзюй заходят солнце и луна. [Там] живет бог с человеческим лицом, без рук; ноги [у него] растут на макушке. Зовется Е.»3.
Прежде всего, следует несколько слов о проточжоусцах. Исследователи полагают, что их основную массу составили представители степного населения алтайского и тянь-шаньского междугорья; здесь обнаруживаются также возникшие связи и параллели с представлениями о Боге Тенгри, распространенными в среде кочевников Евразии и шумерском Боге Дингире4. В этом отрывке из «Книги гор и морей» имеются также упоминания о Небесном стержне, Небесных вратах и Боге. Стало быть, проникновение на территорию Китая представлений о Боге Неба прослеживается уже в период появления проточжоусцев в пограничье Шан (примерно 1260-1251 гг. до н.э.). Об этом же свидетельствует и теория академика Ш. Бира, который полагает, что в древний Китай культ Неба был привнесен племенами чжоу. Мигрировав с Запада, эти кочевые племена создали одноименную династию.
Известные исследователи тенгрианства Н.В. Абаев и В.Р. Фельдман считают даосизм восточноазиатской ветвью тенгрианства. В своих суждениях они отталкиваются от того, что «Небо-Тянь» является прямым аналогом «Неба-Тенгри» и обладает всеми его характеристиками: мужским сверхъестественным началом, «супер-силой»5.
Тенгрианство и христианство
Древний арийско-туранский симбиоз, созданный кочевниками Евразии, как уже отмечалось, проявился в изначальном синкретизме тенгрианства и митраизма. Н.В. Абаев обнаруживает влияние этого симбиоза на становление христианства, в частности, на формирование раннехристианской идеи построения «Царства Божия на земле», основанной на социальной справедливости, равенстве и гармонии6.
Связь тенгрианства и христианства достаточно полно исследована М. Аджи. Остановимся на некоторых общих чертах, указывающих на тенгрианские истоки христианства. В частности, к ним исследователь относит появление в IV в. в Византии равностороннего креста, идентичного тенгрианскому.
Весьма любопытной представляется информация, содержащаяся на сайте Усть-Каменогорской и Семипалатинской епархии «Богородице-Рождественский храм» относительно истории края. Описывая религиозные организации Восточного Казахстана, священник Евгений Яганов, останавливаясь на периоде Тюркского каганата, называет этот раздел «Тенгрианство (Несторианство). Возможно, опираясь на какие-то неизвестные нам источники, священник пишет буквально следующее: «Многие называют тенгрианство несторианством. По всей видимости, вследствие неприятия последними Христа, как воплощенного Бога. И вследствие большего «оязычивания» (шаманизации) одной из христианских ересей, осужденную на Эфесском соборе 431, которая действительно пользовалась значительным влиянием вплоть до Х111 в. в Иране и от Средней Азии до Китая»7.
Если, предположить, что данная информация, действительно, опирается на какие-либо серьезные источники, то из этого следует, что несторианство возникло под прямым воздействием тенгрианства и, более того, является таковым. Если учесть, что Тенгри в представлениях тюрко-монгольских народов не является воплощенным Богом, то, возможно, исследователям, действительно, следует всесторонне рассмотреть гипотезу об истоках несторианства в тенгрианстве.
1 Яншина Э.М. Формирование и развитие древнекитайской мифологии. - М., 1984. - С. 127.
2 «Книга гор и морей» («Шань хай цзин») // Литература Древнего Востока. Иран, Индия, Китай. - М., 1984. - С. 187-193.
3 Там же, с. 191.
4 Лебедев А. Происхождение чжоусцев // Тайны истории. Онлайн архив. 28.04.2019. - https://secrethistory.su/2004-proisho zhdenie-chzhouscev.html
5 Абаев Н.В., Фельдман В.Р. Древнекитайская концепция «неба» и «тэнгри» у тюрко-монголов // Социальные процессы в современной Западной Сибири. Сборник научных трудов. - Горно-Алтайск: РИО ГАГУ, 2009.
6 Абаев Н.В. Тэнгрианство, митраизм и общие этнокультурные истоки туранско-арийской цивилизации Центральной и Внутренней Азии // Вестник Бурятского государственного университета. 2015. - № 3. - С. 46.
7 Яганов Е. Религиозные организации Восточного Казахстана. Глава 2. Период языческий. - blagochestie.kz/index.php/ glavnyj-razdel/14-istoriya-kraya/26-glava-2-period-yazycheskij
Вместо заключения: мужская ипостась Неба и амбивалентность Небесных богов
Целостность Бога-Неба-Отца и Богини-Земли-Матери возникла у номадов Великой степи. Как показывает тен-грианская мифология, обителью Небесного бога является не только само Небо, но и Земля, и то, что находится в ее недрах (подземный мир).
Исходя из этого, значимыми представляются исследования, связанные с амбивалентностью многих небесных богов, когда в одном образе совмещаются мужские и женские характеристики. М.И. Зильберман полагает в этой связи, что такой образ Двуединого божества и его проявления были привнесены из скотоводческо-кочевой культуры в раннеземледельческие культуры. Так, согласно тюркской мифологии, мужской бог Тенгри в процессе эволюции порождает свою женскую ипостась - Умай - богиню Земли. Амбивалентность обнаруживается и у средиземноморской Афродиты, вавилонской Иштар, древнеегипетских Амона, Нейта, древнегреческого Зевса, шумеро-аккадского Энки, польского Хепри, мемфисского Та-Танен, древнекитайского Хуан-ди и других1. Возможно, это указывает также и на взаимодействие номадической и оседлой цивилизаций, поскольку, к примеру, в Персии «традиции культа Двуединого божества позволяли сочетать отправление ритуалов растительного и животного плодородия в едином торжестве»2).
Более того, исследователь доказывает, что представление о едином и единственном Боге возникло в период палеолита и проявлялось в двух ипостасях - как Великая мать и как Бог-Отец. Однако вследствие экспансии номадов по всей Ойкумене в период с VI по IV тыс. до н.э. у земледельческих народов произошла смена религиозных представлений и низвержение Великой богини до уровня «мать-земля», приближая ее к заурядной жене или сестре. Отныне повсеместно были распространены представления скотоводов-кочевников о верховенстве Отца-Неба3.
На то, что для понимания истории религии человечества в целом Высшие Существа небесной структуры имеют первостепенное значение, обратил внимание М. Элиаде, поскольку само существование неба вызывает религиозное восприятие божественной запредельности. В результате множество божеств получают имена, обозначающие высоту и небесный свод4.
Таким образом, приведенные суждения и гипотезы позволяют ставить вопрос об особой роли тенгрианства в создании многих религий - митраизма, буддизма, даоссизма, христианства. Вместе с тем, можно также предположить, что общность, существующая между ранними религиями, не всегда может быть объяснима их контактами, а определяться функциональным сходством отдельных элементов. Тем не менее, их типологическая общность, обусловленная общими истоками, во многом может объяснить природу того широкого распространения этих религий, которое мы видим в более поздние исторические периоды.
Представляется в этой связи, что на нынешнем этапе осмысления важно обозначить данную проблему, оставляя ее окончательное решение следующим научным изысканиям. Однако следует заметить, что вопрос о тенгрианстве в контексте взаимодействия номадической и оседлой мировой цивилизаций и формирования самых ранних цивилизаций и религиозных представлений еще нуждается в многостороннем осмыслении. Но уже сегодня можно признать основополагающую роль тенгрианства и номадическую мужскую сущность небесных богов древнего мира на территории «Большой Евразии». А это означает также, что «Большая Евразия» уже в древности представляла собой как целостность цивилизационного порядка, так и единство религиозных представлений. Осмысление данного факта, возможно, позволит найти современным идеологам концепции «Большой Евразии» новые ресурсы для реализации этого масштабного проекта.
1 Зильберман М.И. Древний человек и божество. Т. 1. - С. 50-53. - https://www.rulit.me/books/drevnij-chelovek-i-bozhestvo-tom-1-si-read-463662-51.html
2 Там же.
3 Там же.
4 Элиаде М. Священное и мирское. - М.: Изд-во МГУ, 1994. - С. 78.
