CC BY
79
Раздел 7. Правоохранительная политика
КАЧАЛОВА О.В., кандидат юридических наук, доцент, [email protected] Отдел проблем уголовного судопроизводства; Российский государственный университет правосудия, 117418, г. Москва, ул. Новочеремушкинская, 69 а
kachalova o.v.,
candidate of Legal Sciences, аssociate рrofessor, [email protected] The department of problems of criminal proceedings;
Russian State university of Justice, Novocheremushkinskaya St. 69 A, Moscow, 117418, Russian Federation
назначение уголовного судопроизводства сквозь призму материального права
Аннотация. В статье рассматриваются вопросы соответствия назначения уголовного судопроизводства историческому типу российского уголовного процесса, некоторые проблемы соотношения процессуального и материального права (уголовного права и уголовного процесса) в англосаксонской и континентальной правовой традиции. Выявляется несоответствие задач уголовного права и уголовного судопроизводства. сделан вывод о необходимости изменения подхода к целеполаганию уголовного судопроизводства, обозначения в нем публичного интереса, присутствующего в уголовном процессе, ориентира на социально-правовые ценности и традиции, присущие отечественному уголовному процессу на протяжении длительного времени. Реализация этой задачи повлечет за собой необходимость приведения в соответствие с назначением уголовного судопроизводства всех его ключевых норм и институтов.
Ключевые слова: уголовный процесс; назначение уголовного судопроизводства; состязательность; уголовное право; задачи уголовного права.
THE PURPOSE OF CRIMINAL PROCEEDINGS IN THE LIGHT OF THE SUBSTANTIVE LAW
Annotation. The issues of compliance of the purpose of criminal proceedings with the historical type of the Russian criminal procedure and some problems of correlation of procedural and substantive law (criminal law and criminal procedure) in the Anglo-Saxon and continental legal tradition are analyzed in the article. The mismatch between the objectives of criminal law and criminal proceedings is revealed. It is concluded that it is necessary to change the approach to goal-setting in criminal proceedings, to designate a public interest present in the criminal procedure and the focus on social and legal values and traditions inherent in the domestic criminal procedure for a long time. The implementation of this task will entail the need to bring all the key norms and institutions of criminal proceedings in line with its purpose.
Keywords: criminal procedure; purpose of criminal proceedings; adversariality; criminal law; objectives of criminal law.
В юридической литературе неоднократно отмечалось, что любая крупная кодификация законодательства не только отменяет предыдущие законы в данной сфере правового регулирования, но и, как правило, отрицает их ценность «в плане символическом... подвергая их остракизму и восхваляя новую кодификацию» [1, с. 13].
Как писал Р. Иеринг, «право - это Сатурн, пожирающий своих собственных детей, право может обновляться, только порывая со своим прошлым. В своем историческом движении право представляет. картину искания, усилий, борьбы. но должно непрестанно идти ощупью и искать правильного пути и, найдя его,
должно ниспровергнуть препятствие, заграждающее ему этот путь» [2, с. 9-10].
История права знает как удачные примеры кодификации (применительно к отечественному уголовному судопроизводству к числу таковых можно отнести Устав уголовного судопроизводства 1864 г. и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 г.), так и не вполне удавшиеся.
К числу последних, к сожалению, следует отнести ныне действующий Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - УПК РФ). И в этом все юридическое сообщество, его теоретики и практики (за редким исключением), как никогда, единодушны. Как верно писал А.С. Барабаш, «в существующую в России
110
уголовно-процессуальную форму следовало влить новое содержание, подобное тому, что реализуется в процессах Франции и германии, и оно заработало бы в направлении создания единства общества... Если бы принятием нового Уголовно-процессуального кодекса не была разорвана преемственность развития, процесс стал бы публичным при осознании членами общества своего единства.» [3, с. 77].
Отрицание позитивного опыта советского уголовно-процессуального регулирования, ориентация на ряд чуждых для нас ценностей привели к тому, что надежды, связанные с либерализацией и гуманизацией уголовного процесса, не достигли искомого результата. Большинство из тех ученых, которые с оптимизмом разделяли идеи максимализации состязательности в уголовно-процессуальном законодательстве, ратовали за изменение системного подхода к уголовному процессу и стремились к радикальной смене курса и ориентации его на англосаксонский тип и присущие ему ценности, оказались в итоге разочарованными и в дальнейшем стали подвергать свои взгляды критическому переосмыслению.
Обратимся к истокам данной проблемы. Основные «болевые» точки современного уголовного процесса обусловлены далеко не несовершенством отдельных норм и институтов уголовно-процессуального права и практикой их применения. Все гораздо серьезнее. Целый ряд проблем современного уголовного процесса уже давно вышел за рамки, определяемые исключительно правовым регулированием, и попал в разряд уголовно-политических проблем (проблема применения заключения под стражу в качестве меры пресечения; проблема широчайшего распространения (до 70 %) особого порядка судебного разбирательства, при котором осуществляется отказ от полноценного доказывания (вопреки положениям ст. 49 Конституции РФ о том, что вина лица в совершении преступления должна быть доказана); проблема пересмотра судебных решений и другие проблемы). На наш взгляд, истоки всех этих проблем следует искать в системной ошибке, допущенной идеологами УПК РФ при формировании его концепции.
Законодатель, очевидно, был ориентирован на состязательный тип процесса, который принципиальным образом отли-
чался от российской модели уголовного судопроизводства. В связи с этим следует обратить внимание на некоторые особенности англосаксонской правовой системы. Сделаем это на примере США.
Приоритетное значение в правовой системе США играют процессуальные нормы (по отношению к нормам материальным). Как отмечал У. Бернам, в США правовой процесс вообще считают большой ценностью. Подавляющее большинство прав человека, которые отцы американской Конституции сочли необходимым включить в Билль о правах, были процессуальными. А по мнению судьи Верховного Суда США Ф. Франкфуртера, история свободы в Америке - это во многом история процесса [4, с. 164]. Системообразующим для уголовного процесса США выступает принцип состязательности. Суть состязательности американского процесса составляет структурирование состязательного столкновения сторон, обеспечение непосредственности состязательного столкновения доказательств и доводов сторон, равенство «судебного инструментария сторон», детализированные процессуальные правила, применяемые вне контекста конкретных обстоятельств дела, процессуально пассивный суд как субъект принятия решений [4, с. 164-172]. Состязательная система уголовного судопроизводства предполагает, что стороны сами контролируют ход процесса, в том числе они могут отказаться от своего права вести дело в суде. Такая система традиционно определяется как исковая форма уголовного процесса [5; 4; 6; 7; 8; 9; 10].
В контексте реализации принципа диспозитивности, непосредственно вытекающего из состязательного характера процесса, представляющий государственное обвинение прокурор имеет широкие дискреционные полномочия по распоряжению обвинением, а обвиняемый - корреспондирующее ему диспозитивное право признать вину по предъявленному обвинению либо не признать. Традиции же континентального права не ориентированы на приоритет его процессуальных отраслей. В основе все-таки лежит материальное право. Применительно к уголовному судопроизводству это принципиальное различие в наибольшей степени ярко проявляется в существовании некоторых ускоренных производств. В США это сделки о признании вины, в России - особый порядок судеб-
ного разбирательства при согласии лица с предъявленным обвинением.
Институциональными их различиями являются сфера действия соглашения и пределы возможного компромисса. сфера действия американского варианта ускоренной процедуры распространяется на материальное право - уголовно-правовую квалификацию содеянного, которая не является константой, не обусловлена непосредственно фактическими обстоятельствами дела и может быть установлена в результате соглашения сторон вне зависимости от происшедшего. При этом возможны варианты, при которых пределы возможного компромисса фактически отсутствуют и не обусловлены тяжестью содеянного. Классическая континентальная модель ускоренного производства, к разновидностям которой относится и российский «особый порядок», предусматривает незыблемость и безусловный приоритет норм материального права над процессуальными, неизменность уголовно-правовой квалификации совершенного деяния, основанную на фактических обстоятельствах дела в соответствии с принципом объективной истины. Сфера действия «особого порядка» ограничивается процессуальными рамками, не касается вопросов квалификации содеянного, условий ответственности обвиняемого и не предусматривает ведение сторонами переговоров.
Рецепция ряда элементов англосаксонского состязательного процесса в УПК РФ не изменила тип уголовного судопроизводства с континентального на состязательный, но основательно «сбила прицелы» и дезориентировала правоприменителей. Исчезновение из УПК РФ всесторонности, полноты и объективности расследования, необходимости установления фактических обстоятельств дела в соответствии с тем, как они имели место в действительности, выбило из уголовного процесса очень важную его основу. При всем при этом состязательным наш уголовный процесс так и не стал. Об исторической обусловленности публичности российского уголовного процесса неоднократно отмечалось в юридической литературе [3, с. 78-94; 11].
Нахватав «вершков» из англосаксонского типа процесса, законодатель заменил ими привычные и характерные для российского уголовного судопроизводства институты, ментально близкие обществу и
соответствующие его социальным запросам. Тем самым оказалась существенным образом подорвана та важнейшая основа, на которой осуществлялось взаимодействие материального и процессуального права -уголовного права и уголовного процесса.
Приоритет материального права в континентальной правовой традиции применительно к отечественному производству по уголовным делам означает, что уголовный процесс по сути своей является специфической «формой жизни» материального права, выступает в качестве системы правовых средств, обеспечивающих применение норм уголовного права путем установления события и картины преступления, лица, его совершившего, наличия в его действиях всех признаков состава преступления и т.д. (хотя роль уголовно-процессуального права вовсе не сводится лишь к его функциям по реализации уголовно-правовых норм). В нынешнем его виде уголовный процесс оказался не в полной мере пригодным для реализации уголовно-правовых норм. В первую очередь это выражается в вопиющем несоответствии задач уголовного права и уголовного процесса. Эффективность любого вида деятельности зависит в первую очередь от того, куда направлены усилия государства, общества и отдельных социальных групп.
Обозначив в ст. 6 УПК РФ назначением уголовного судопроизводства защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также защиту лиц от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод, законодатель обозначил приоритет защиты прав и интересов частных лиц в уголовном судопроизводстве, допустив, на наш взгляд, при этом системную ошибку.
Во-первых, задачи установления фактических обстоятельств дела присутствуют в уголовно-процессуальном законе имплицитно. Освобождение правоприменителя на уровне целеполагания от необходимости установления истины по делу обозначило подмену традиционного приоритета материального права категориями, лежащими в процессуальной плоскости. При этом было совершенно не принято во внимание то обстоятельство, что нельзя обеспечить вынесение справедливого решения по уголовному делу, нельзя должным образом защитить права и законные интересы ни потерпев-
112
шего, ни обвиняемого без полноценного установления всех обстоятельств дела, без ответа на вопрос о том, что же произошло на самом деле. А справедливое разрешение дела нельзя отождествлять со справедливостью процессуальных процедур. Последние не имеют самостоятельного значения, оторванного по смыслу от вынесения по делу справедливого решения, а являются лишь средством обеспечения иного.
Во-вторых, определяя назначение уголовного судопроизводства, необходимо помнить, что его цели и задачи не являются совершенно обособленными, абсолютно независимыми от иных, смежных сфер правового регулирования. Уголовное судопроизводство является одним из элементов правовой системы и одной из составляющих уголовной политики государства. Уголовное право, составляющее основное содержание уголовной политики государства, не имеет собственных механизмов реализации уголовно-правовых норм, соответственно уголовно-правовые нормы могут быть применены и реализованы только посредством уголовного судопроизводства. определяя задачами уголовного права охрану прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений (ст. 2 Ук РФ), законодатель четко определяет иерархию приоритетов в смысле их уголовно-правовой защиты: личность, общество, государство. Простое сравнение с тем назначением уголовного судопроиз-
водства, которое нам предлагается в ст. 6 УПк РФ, приводит нас к выводу об узаконенном игнорировании интересов общества и государства в ходе производства по уголовным делам. Удовлетворенность сторон процессом и его результатами еще не означает соответствие этого интересам общества и государства.
очень часто и законодатель, и представители юридической общественности просто забывают, что уголовно-процессуальное право, являясь, несомненно, самостоятельной отраслью права, имеющей свое назначение и обособленную сферу правового регулирования, тем не менее остается составной частью правовой системы, что его развитие должно осуществляться в контексте единой уголовной политики государства, а его функции - соответствовать общим функциям права в целом. Отсутствие понимания таких важных и одновременно таких простых вещей порождает плачевные результаты. В связи с этим задачей номер один, на наш взгляд, выступает необходимость изменения подхода к целеполаганию уголовного судопроизводства, обозначение в нем публичного интереса, присутствующего в уголовном процессе, ориентир на социально-правовые ценности и традиции, присущие отечественному уголовному процессу на протяжении длительного времени. Реализация этой цели повлечет за собой необходимость комплексного разрешения другой системной задачи - задачи приведения в соответствие с назначением уголовного судопроизводства всех его ключевых норм и институтов, что в конечном итоге должно привести к упорядочению внутренней структуры и логики уголовного процесса.
Список литературы
1. Великая судебная реформа: к 150-летию судебных уставов / под ред. Л.В. Головко: в 2 т. Т 2. М., 2014. 337 с.
2. Иеринг Р Борьба за право. М., 1991 71 с.
3. Барабаш А.С. Природа российского уголовного процесса, цели уголовно-процессуальной деятельности и их установление. СПб., 2005. 255 с.
4. Бернам У Правовая система США. М., 2006. 1216 с.
5. Николайчик В.М. Уголовный процесс США. М., 1981.224 с.
6. Иванов А.А. Правовое регулирование сделок о признании вины в США // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2012. Вып. N 2-1.
7. Уайнреб Л.Л. Отказ в правосудии: уголовный процесс США. М., 1985.
8. Махов В.Н., Пешков М.А. Уголовный процесс США. М., 1998. 208 с.
9. Фридман Л. Введение в американское право. М., 1993. 283 с.
10. Stephen C. Thaman. World Plea Bargaining: Consensual Procedures and the Avoidance of the Full Criminal Trial. CAROLINA Academic Press, 2010. URL: http://www.amazon.com/World-Plea-Bargaining-ConsensualProcedures/ dp/1594605734/ref=pd_sim_b_3?ie=UTF8&refRID=00N2TXNN89XJZ4VDREA6> (дата обращения: 23 апр. 2015 г.).
11. Александров А.И. Уголовная политика и уголовный процесс в российской государственности. СПб., 2003. 560 с.
