CC BY
253
Е.Л. Комбарова,
кандидат юридических наук, Центральный филиал Российского государственного университета правосудия
РОЛЬ СУДА В СОСТЯЗАТЕЛЬНОМ УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
THE ROLE OF THE COURT IN ADVERSARIAL CRIMINAL
PROCEEDINGS
В статье отражены основные концепции назначения уголовного судопроизводства, позволяющие определить целеполагание судебной деятельности, идентичной целям уголовного процесса. Исследуются особенности доказывания, осуществляемого судом в рамках состязательного уголовного судопроизводства.
The article describes the main concept of the purpose of criminal proceedings, which allows to determine the purpose of the court's activities are identical to the goals of the criminal process. Examines the characteristics of the evidence undertaken by the court in adversarial criminal proceedings.
Анализ роли суда в состязательном уголовном процессе неизбежно предполагает, прежде всего, необходимость анализа целеполагания суда как участника уголовного судопроизводства.
Реализуемая судом функция правосудия отображает назначение уголовного процесса, потому считаем наиболее целесообразным определение целеполагания судебной деятельности сквозь призму анализа назначения уголовного судопроизводства в целом.
Концепции целеполагания российского уголовного процесса достаточно разнородны. В их основе лежат социальная, юридическая и гносеологическая составляющие. Потому (с определенной долей условности) обозначим наименование данных концепций, исходя из специфики оснований их формулирования, и исследуем их более подробно.
1. Социальная концепция.
Данный вид концепции включает в себя две разнородные социальные теории.
Согласно одной из них, основной целью уголовного судопроизводства является борьба с преступностью (в современной терминологии — сдерживание преступности и ее контроль). Данная
теория была весьма распространена в советский период. В рамках этой концепции суд также был отнесен к числу правоохранительных органов, призванных осуществлять борьбу с преступностью. Следует отметить, что отдельные авторы придерживаются данной позиции и сегодня [1, 2].
В настоящее же время более распространенной является иная социальная теория, в соответствии с которой целью уголовного судопроизводства является разрешение социального конфликта, возникшего между правонарушителем, государством и потерпевшим. В рамках данной концепции уголовно наказуемое деяние предстает в виде конфликта, нуждающегося в разрешении посредством применения механизма уголовно-процессуального производства, и, соответственно, главной целью всего уголовного процесса является быстрое, экономичное и качественное разрешение конфликтной криминальной ситуации различными способами (не обязательно связанными с применением наказания).
Потому отдельные авторы, например, А. Н. Конев, полагают, что назначением уголовного судопроизводства является «урегулирование конфликтов уголовно-правового характера,
восстановление мира и гармоничного социального существования» [3, — С. 165].
2. Социально-юридическая концепция.
Наиболее распространенная концепция це-
леполагания уголовного процесса, обусловленная необходимостью реализации государством правозащитной функции и прямо вытекающая из требований ст. 6 УПК РФ, закрепляющей назначение уголовного судопроизводства — защиту прав лиц, потерпевших от преступлений, а также защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения.
Доминирование постулата о приоритете защиты прав и свобод личности как основной цели уголовного судопроизводства прослеживается в трудах ученых [4—6], усматривается в позиции законодателя, прямо сформулировавшего правозащитную функцию уголовного процесса в качестве основного назначения уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ).
3. Уголовно-правовая концепция.
Отдельными учеными вместо акцентуации на
социальной и общеправовой составляющих целе-полагания уголовного процесса во главу угла ставится материальное уголовное законодательство.
В рамках уголовно-правовой концепции цели уголовного процесса практически отождествляются с целями наказания и, по мнению отдельных исследователей, заключаются в изобличении лиц, виновных в совершении общественно опасных деяний, определении степени их вины и применении к ним справедливых наказаний или иных предусмотренных законом мер воздействия [7, 8].
4. Уголовно-процессуальная концепция.
Некоторые авторы определяют цель уголовного судопроизводства, понимая под таковой совокупность целей сторон — участников уголовного процесса. «Уголовное судопроизводство, — пишет А. Н. Конев, — являясь сложной и многоаспектной деятельностью, не может быть ограничено исключительно одной целью. Каждая из сторон, а также суд, имеют свои функции и, соответственно, задачи, которые они должны достичь» [3. — С. 164].
Соответственно, цели всех участников процесса, по мнению приверженцев данной теории, в своей совокупности формируют единую общую цель уголовного судопроизводства.
Так, целью стороны обвинения (уголовного преследования), отмечают А. В. Смирнов и К. Б. Калиновский, является установление события преступления, изобличение лица или лиц, виновных в совершении преступления; целепо-лагание стороны защиты — обоснование тезиса о невиновности подозреваемого или обвиняемого и необходимости его реабилитации, либо
освобождение подзащитного от уголовной ответственности и наказания, либо применение к доверителю наименее суровой меры наказания; цель же суда — назначение виновным справедливого наказания либо реабилитация невиновных, освобождение обвиняемых от ответственности и наказания, а также защита конституционных прав и свобод участников уголовного судопроизводства [9].
5. Гносеологическая концепция.
Включает в себя несколько разных теорий целеполагания уголовного процесса:
- установление истины (сущность же данной категории, ее характер и формы воплощения в сфере уголовного судопроизводства являются предметом активных дебатов).
- постановление справедливого решения субъектом доказывания (приговора либо иного решения) [10, 11].
Однако нельзя не констатировать, что в настоящее время из процессуального закона исключены важнейшие требования полноты, всесторонности и объективности исследования обстоятельств дела, трактуемые многими учеными как важнейший процессуальный принцип и даже как основополагающий непосредственный метод уголовного процесса.
С. К. Питерцев верно пишет: «Оказался утраченным не только важнейший, но и единственный принцип, определяющий познавательную природу всего уголовного судопроизводства в целом и направленный на обеспечение надлежащего — качественного — познания обстоятельств преступления как в досудебной, так и в судебной его стадии» [12].
В настоящее же время, как верно отмечает А. Брестер, имеются лишь достаточно хаотичные упоминания отдельных положений данного принципа в ст. ст. 152, 154 и ч. 6 ст. 340 УПК РФ [13].
Данные обстоятельства обусловили наличие ожесточенных научных споров о том, что представляет собой объективная истина, насколько реально ее познание в принципе и в условиях современного уголовного процесса в частности, поскольку наличие дифференцированных досудебных и судебных форм уголовного судопроизводства, а также компромиссных процедур, следствием которых является освобождение правонарушителей от уголовной ответственности, может вызвать некоторое сомнение во всеохват-ности реализации требований полноты, всесторонности и объективности доказывания.
Обращаясь к специфике законодательной регламентации компромиссных процедур в уголовном процессе, отметим, что обязательной
предпосылкой применения всех видов освобождения от уголовной ответственности по нереаби-литирующим основаниям является установление факта совершения лицом деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом РФ.
В равной степени и в рамках дифференцированных форм производств субъекты доказывания обязаны достоверно установить обстоятельства, входящие в предмет доказывания по уголовному делу.
При этом познавательная уголовно-процессуальная деятельность имеет в своей основе две составляющих: 1) установление фактических обстоятельств совершенного события полно, всесторонне и объективно; 2) осуществление квалификации деяния и вынесение наказания обоснованно, законно и справедливо.
Таким образом, в гносеологическом аспекте уголовно-процессуальное доказывание едино в двух ипостасях: 1) установление фактических обстоятельств деяния; 2) определение их правовой значимости. При этом в первом случае субъект доказывания ориентирован на получение достоверных доказательств, позволяющих постановить обоснованное решение по делу, во втором случае результатом доказательственной деятельности должно явиться законное, обоснованное и справедливое уголовно-правовое правоприменение.
Потому тесно взаимосвязаны две гносеологические теории: концепция истины (достоверности исследования обстоятельств дела) и концепция справедливости итоговых решений по делу.
Полагаем, что все вышеозначенные концепции назначения уголовного судопроизводства являются весьма обоснованными, поскольку характеризуют различные аспекты или отдельные элементы целе-полагания уголовного процесса на различных уровнях: социальном, юридическом и гносеологическом.
Исходя из несомненной роли права как регулятора общественных отношений, нельзя отрицать, что правоприменительная деятельность связана с разрешением социального (в нашем случае — криминального, уголовного) конфликта. Также безусловна ориентированность уголовного судопроизводства на защиту прав и интересов личности. Очевидна и ориентированность субъектов доказывания на установление достоверных обстоятельств происшедшего события (познание объективной истины), осуществляемое в рамках предписанных законом участникам судопроизводства уголовно-процессуальных функций.
Соответственно, идентична целям уголовного процесса и направленность судебной деятельности, ее сущностное целеполагание.
Однако в то же время необходим учет условий функционирования судебной деятельности, предопределяемой господством принципа состязательности.
Обращаясь к истории, нельзя не отметить, что реализация состязательного начала в российском уголовно-процессуальном законодательстве носила перманентный характер, отличаясь спецификой в различные исторические периоды.
Впервые найдя свое воплощение в результате судебной реформы 1864г. в Уставе уголовного судопроизводства, состязательность характеризовалась разделением функций обвинения, защиты и разрешения дела по существу. Ученые того времени подчеркивали активный характер судебной деятельности, апеллируя к публичности уголовного процесса и допуская состязательность лишь при условии ее «встроенности», «включенности» в публичное начало уголовного судопроизводства [14—15].
Впоследствии, в советской России, вплоть до конца 1950-х гг. господствовал розыскной тип процесса и состязательное начало было значительно нивелировано. Лишь в 1960-х гг. в связи с изменением политической обстановки в обществе, усилением демократической составляющей, обусловливающей расширение спектра прав и свобод личности, внимание ученых вновь было обращено к институту состязательности.
Советские процессуалисты выделяли три следующих основных составляющих состязательности: разделение функций обвинения, защиты и разрешения дела по существу; процессуальное равноправие сторон; активная роль судьи в уголовном процессе в целях установления объективной истины [16—18].
В частности, Н. Н. Полянский, М. С. Строго-вич трактовали состязательность как состязание равноправных сторон, предопределяемое размежеванием функций обвинения и защиты, их отделением от судебной деятельности и осуществляемое при активном руководящем участии суда в разбирательстве уголовного дела в целях установления истины [19—21].
Основной принцип функционирования судебной власти — принцип независимости — должен найти реализацию в уголовном процессе не только применительно к внешним «орбитам», в части отсутствия какого-либо воздействия на суд извне, со стороны, но и применительно к доказательственной деятельности. Только гносеологическая независимость суда, дающая возможность установления судебными органами истинной картины происшедшего, делает суд истинно беспристрастным и объективным, позволяя реализовать основное назначение судебной
деятельности — защиту прав и законных интересов личности, общества и государства.
Из текста ст. 15 УПК РФ, регламентирующей функционирование принципа состязательности в уголовном процессе, никоим образом не следует, что суд не должен проявлять активность в исследовании доказательств. В данной норме говорится не о пассивности суда, а о отсутствии тенденциозности, недопустимости одностороннего подхода в процессе исследования судом доказательств.
Состязательность сторон не может противопоставляться активности суда. Именно совокупность активных действий сторон и суда позволяет в наибольшей степени достичь объективной истины.
Учеными отмечается наличие различных типов состязательного процесса (А. В. Смирнов, К. Б. Калиновский), при этом исследователи указывают, что чистая состязательность, в рамках которой суд полностью пассивен, как идеальный тип процесса не существует ни в одной из стран, и в странах с состязательной формой уголовного судопроизводства (ФРГ, Франция) суды достаточно активны [22].
Права С. В. Рудакова, отмечая, что «участие равноправных сторон предупреждает односторонний характер выявляемых обстоятельств, а активность суда позволяет провести их полное и всестороннее исследование с тем, чтобы вынести приговор, соответствующий действительным событиям» [23].
Нельзя не согласиться с А. Ларинковым, считающим, что «пассивность оказывается элементом, противоречащим принципу свободной оценки доказательств (ст. 17 УПК РФ), и ограничивает судью в реализации конституционного права на осуществление правосудия» [24].
Нам видятся несостоятельными аргументы противников активной роли суда в уголовном процессе о том, что суд, активно собирая и исследуя доказательства, невольно начинает осуществлять обвинительную или защитную деятельность, таким образом как бы доказывая виновность либо невиновность лица в совершении преступления, и в дальнейшем не может являться объективным при постановлении судебного решения [25, 26].
Следует помнить, что доказательства собираются и исследуются прежде всего для целей правоприменения [27].
Суд не обвиняет и не защищает, он устанавливает факты и обстоятельства, осуществляя процесс познания. Собирание судом сведений о фактах и обстоятельствах в процессе судебного следствия производится в рамках исследования доказательств с целью установления достоверного характера представленных сведений.
В ходе судебного следствия сведения о фактах и обстоятельствах преступления, посту-
пающие со стороны обвинения и защиты, выражаемые в соответствующих суждениях государственного обвинителя и защитника и, собственно, представляющие собой доказательства обвинения и защиты, подлежат проверке и оценке судом, в том числе и посредством собирания новых доказательств.
Доказательство в стадии судебного следствия представляет собой факт или обстоятельство с соответствующей интерпретацией (суждением) стороны.
Задача суда — установить наличие соответствующего факта, оценить правильность суждения о нем и в конечном итоге сделать вывод о достоверности исследуемого доказательства.
Целью доказательственной деятельности суда не может являться восполнение недостатков расследования или содействие более слабой стороне в процессе, ибо это — прямой путь к необъективности суда.
Целеполагание суда — установление достоверных обстоятельств события (именуемых «объективная истина»), исключительно все действия и решения суда должны быть продиктованы этой целью.
В судебном следствии исследование доказательств начинается заново, и обеспечение принципа объективности и беспристрастности судебной деятельности, ориентированность на достоверное установление судом происшедшего события предопределяют необходимость формирования судом собственных, судебных версий относительно разных фактов и обстоятельств, являющихся предметом исследования.
Версионность мышления является неотъемлемой частью любого процесса познания, в том числе и уголовно-процессуального доказывания. Формирование у суда ряда версий относительно различных аспектов исследуемого события отнюдь не означает наличия в судебной деятельности какой-либо тенденциозности, ориентированности на формирование обвинительных или оправдательных доказательств. Версия, как известно, является специфической разновидностью частной гипотезы, а потому любая версия — это лишь предположение, нуждающееся в проверке. А предположение и убеждение — вещи кардинально различные.
Суд, как активный субъект доказывания (осуществляемого в процессе судебного следствия в форме доказывания-познания), принимая и исследуя версии обвинения и защиты, вправе и даже обязан выдвигать максимальное количество собственных всевозможных версий, которые могут по каким-либо параметрам совпадать с версиями обвинения и защиты, а в каких-то аспектах от них отличаться. Формирование судом
собственных версий является необходимым условием максимально достоверного установления всех обстоятельств дела.
Только в этом случае возможна реализация стоящих перед судом разноуровневых целей: социальных целей — устранения социального конфликта, а также защиты прав граждан, интересов общества и государства; юридической цели — реализации адекватных мер уголовно-правового воздействия на правонарушителя; гносеологической цели
— установления достоверных обстоятельств события — познания объективной истины.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гарунова М. Н. Роль суда в борьбе с преступностью : автореф. дис. ... канд. юрид. наук.
— Махачкала, 2005.
2. Наумов А. Суд как орган борьбы с преступностью, а прокуратура — как институт общего надзора // Российская юстиция. — 2002. — № 1.
3. Конев А. Н. Идеологические основы целе-полагания в современном отечественном уголовном процессе // Вестник Нижегородской академии МВД России. — 2016. — № 2 (34).
4. Михайловская И. Б. Социальное назначение уголовной юстиции и цель уголовного процесса // Государство и право. — 2005. — № 5. — С. 111—118.
5. Уголовно-процессуальное право / под ред. П. А. Лупинской. — М., 2005.
6. Михайловская И. Б. Права личности — новый приоритет УПК РФ // Российская юстиция. — 2002. — № 7.
7. Томин В. Т. Понятие цели советского уголовного процесса // Правоведение. — 1969. — №4. — С. 70.
8. Попов А. П. Целеполагание в современном отечественном уголовном судопроизводстве : автореф. дисс. ... д-ра юрид. наук. — Нижний Новгород, 2006.
9. Смирнов А. В., Калиновский К. Б. Уголовный процесс : учебник. — СПб., 2008.
10. Гладышева О. В. Цель доказывания суда в справедливом уголовном процессе // Пробелы в российском законодательстве. Юридический журнал. — 2008. — № 1.
11. Азаров В. А. Действительно ли объективная истина — цель доказывания в уголовном судопроизводстве? // Библиотека криминалиста. Научный журнал. — 2012. — № 4.
12. Питерцев С. К. Новый взгляд на роль категорий всесторонности, полноты и объективности в управлении расследованием преступлений // Правоведение. — 2002. — № 3. — С. 172—178.
13. Брестер А. А. Цель уголовного процесса и ее значение для определения метода уголовно-
процессуальной деятельности // Вестник Санкт-Петербургского университета. — 2012. — Сер. 4. — Вып. 1.
14. Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. — СПб. —1902. — Т. 1. — С. 65.
15. Викторский С. И. Русский уголовный процесс. — М., 1997. — С. 71, 72.
16. Алексеев Н. С., Даев В. Г., Кокорев Л. Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. — Воронеж, 1980.
17. Добровольская Т. Н. Принципы советского уголовного процесса. — М., 1971.
18. Якуб М. Я. Демократические основы советского уголовно-процессуального права. — М., 1960.
19. Полянский Н. Н. Вопросы теории советского уголовного процесса. — М., 1956.
20. Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. — М., 1968. — Т. 1.
21. Полянский Н. Н., Строгович М. С., Савицкий В. М., Мельников А. А. Проблемы судебного права. — М., 1983.
22. Карабанова Т. Н. Роль суда в доказывании в уголовном процессе Российской Федерации // Вестник РУДН. Серия: Юридические науки. — 2007. — № 1. — С. 53.
23. Рудакова С. В. Познание судом обстоятельств уголовного дела : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Краснодар, 2004. — С. 7.
24. Ларинков А. А. Конституционный принцип состязательности сторон и роль суда в доказывании обстоятельств по уголовному делу // Криминалист. — 2013. — № 2 (13).
25. Белкин А. Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве : монография. — М., 2007.
26. Лазарева В. А. Доказывание в уголовном процессе : уч.-практ. пособие. — М., 2010.
27. Зайцева Е. А., Садовский А. И. В развитие учения С. А. Шейфера о формировании доказательств // Вестник СамГУ. — 2014. — № 11 (2). — С. 24.
REFERENCES
1. Garunova M. N. Rol suda v borbe s prestupnostyu : avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. — Mahachkala, 2005.
2. Naumov A. Sud kak organ borbyi s prestupnostyu, a prokuratura — kak institut obschego nadzora // Rossiyskaya yustitsiya. — 2002. — № 1.
3. Konev A. N. Ideologicheskie osnovyi tsele-polaganiya v sovremennom otechestvennom ugolovnom protsesse // Vestnik Nizhegorodskoy akademii MVD Rossii. — 2016. — № 2 (34).
4. Mihaylovskaya I. B. Sotsialnoe naznachenie ugolovnoy yustitsii i tsel ugolovnogo protsessa // Gosu-darstvo i pravo. — 2005. — № 5. — S. 111—118.
5. Ugolovno-protsessualnoe pravo / pod red. P. A. Lupinskoy. — M., 2005.
6. Mihaylovskaya I. B. Prava lichnosti — novyiy pri-oritet UPK RF // Rossiyskaya yustitsiya. — 2002. — № 7.
7. Tomin V. T. Ponyatie tseli sovetskogo ugolovnogo protsessa // Pravovedenie. — 1969. — № 4. — S. 70.
8. Popov A. P. Tselepolaganie v sovremennom otechestvennom ugolovnom sudoproizvodstve : avtoref. diss. ... d-ra yurid. nauk. — Nizhniy Novgorod, 2006.
9. Smirnov A. V., Kalinovskiy K. B. Ugolov-nyiy protsess : uchebnik. — SPb., 2008.
10. Gladyisheva O. V. Tsel dokazyivaniya suda v spravedlivom ugolovnom protsesse // Probelyi v rossiyskom zakonodatelstve. Yuridicheskiy zhurnal. — 2008. — № 1.
11. Azarov V. A. Deystvitelno li ob'ektivnaya istina — tsel dokazyivaniya v ugolovnom sudoproizvodstve? // Biblioteka kriminalista. Nauchnyiy zhurnal. — 2012. — № 4.
12. Pitertsev S. K. Novyiy vzglyad na rol kate-goriy vsestoronnosti, polnotyi i ob'ektivnosti v up-ravlenii rassledovaniem prestupleniy // Pravovedenie. — 2002. — № 3. — S. 172—178.
13. Brester A. A. Tsel ugolovnogo protsessa i ee znachenie dlya opredeleniya metoda ugolovno-protsessualnoy deyatelnosti // Vestnik Sankt-Petaburgskogo universiteta. — 2012. — Ser. 4. — Vyip. 1.
14. Foynitskiy I. Ya. Kurs ugolovnogo sudopro-izvodstva. — SPb. —1902. — T. 1. — S. 65.
15. Viktorskiy S. I. Russkiy ugolovnyiy protsess. — M., 1997. — S. 71, 72.
16. Alekseev N. S., Daev V. G., Kokorev L. D. Ocherk razvitiya nauki sovetskogo ugolovnogo protsessa. — Voronezh, 1980.
17. Dobrovolskaya T. N. Printsipyi sovetskogo ugolovnogo protsessa. — M., 1971.
18. Yakub M. Ya. Demokraticheskie osnovyi sovetskogo ugolovno-protsessualnogo prava. — M., 1960.
19. Polyanskiy N. N. Voprosyi teorii sovetskogo ugolovnogo protsessa. — M., 1956.
20. Strogovich M. S. Kurs sovetskogo ugolovnogo protsessa. — M., 1968. — T. 1.
21. Polyanskiy N. N., Strogovich M. S., Savit-skiy V. M., Melnikov A. A. Problemyi sudebnogo prava. — M., 1983.
22. Karabanova T. N. Rol suda v dokazyivanii v ugolovnom protsesse Rossiyskoy Federatsii // Vestnik RUDN. Seriya: Yuridicheskie nauki. — 2007. — № 1. — S. 53.
23. Rudakova S. V. Poznanie sudom ob-stoyatelstv ugolovnogo dela : avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. — Krasnodar, 2004. — S. 7.
24. Larinkov A. A. Konstitutsionnyiy printsip sostyazatelnosti storon i rol suda v dokazyivanii obstoyatelstv po ugolovnomu delu // Kriminalist. — 2013. — № 2 (13).
25. Belkin A. R. Teoriya dokazyivaniya v ugolovnom sudoproizvodstve : monografiya. — M., 2007.
26. Lazareva V. A. Dokazyivanie v ugolovnom protsesse : uch.-prakt. posobie. — M., 2010.
27. Zaytseva E. A., Sadovskiy A. I. V razvitie ucheniya S. A. Sheyfera o formirovanii dokazatelstv // Vestnik SamGU. — 2014. — № 11 (2). — S. 24.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Комбарова Елена Леонидовна. Доцент кафедры судебной экспертизы и криминалистики. Кандидат юридических наук.
ЦФ ФГБОУВО «Российский государственный университет правосудия».
E-mail: [email protected]
Россия, 394030, Воронеж, ул. 20-летия Октября, 95. Тел. 8-950-768-77-80.
Kombarova Elena Leonidovna. Associate Professor of the chair of Forensic and Criminalistics. Candidate of Law.
Central branch of the Russian State University of Justice.
E-mail: к[email protected]
Work address: Russia, 394030, Voronezh, 20-letiya Octyabrya Str., 95. Tel. 8-950-768-77-80.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство; суд; уголовно-процессуальное доказывание; доказывание-познание; состязательность.
Key words: criminal proceedings; court; criminal-procedural evidence; proof; knowledge; and competitiveness.
УДК 343.13
