CC BY
7
НАВЁРСТЫВАЯ УПУЩЕННОЕ
В обильном потоке литературы, по-свящённой европейской интеграции, в последние годы всё более заметное место начинают занимать публикации по проблемам общеевропейской политики в области безопасности и обороны. Видное место в этом ряду, несомненно, займёт только что вышедшая из печати работа академика РАН В.В. Журкина "Евросоюз в ХХ1 веке: Европейская политика безопасности и обороны" .
Автор рецензируемого труда, известный и, пожалуй, наиболее авторитетный аналитик процессов военно-политической интеграции на европейском континенте, детально прослеживает этапы выработки идеологии и формирования организационных структур общей политики стран Евросоюза в этой деликатной сфере. Исторический парадокс заключается в том, отмечает он, что первые, причём весьма решительные шаги по объединению усилий западноевропейских стран в военно-политической области предпринимались в самом начале европейской интеграции. Более того, инициаторы этого процесса на первых порах намеревались двинуть вперёд прежде всего военное и политическое объединение Западной Европы. Всего через год после заключения в Париже 18 апреля 1951 года Договора о создании Европейского объединения угля и стали авторы этого документа - Франция, ФРГ, Италия, Бельгия, Нидерланды и Люксембург - подписали договор о Европейском оборонительном сообществе. Од-
* В.В. Журкин. Евросоюз в ХХ1 веке: Европейская политика безопасности и обороны. Москва. Издательство "ОГНИ ТД", 2005.
новременно был разработан план создания ещё одной организации - Европейского политического сообщества. "Речь, - пишет В.В. Журкин, - фактически шла о процессе, могущем подойти буквально к порогу европейской федерации или конфедерации, куда более продвинутой, чем та структура, которую предусматривает подписанный в Риме 29 октября 2004 года Договор о Европейской Конституции" (стр. 9-10).
И если эти намерения не были реализованы, а планы военно-политической интеграции в Западной Европе оказались положены под сукно на долгие четыре десятилетия, то для этого имелись достаточно веские исторические и геополитические причины. Главная из них - непрерывно возраставшее напряжение в отношениях между Востоком и Западом, толкавшее последний к консолидации в рамках НАТО. Рядом с этим кнутом действовал и пряник - всё более осязаемые преимущества, которые предоставляла западноевропейским странам набиравшая силу экономическая интеграция. На характер и направление военно-политического развития Европы в этот период огромное влияние оказывала также позиция США как монопольного лидера Запада, заинтересованного во всемерном укреплении Северо-Атлантического блока не только в качестве инструмента противостояния социалистическому лагерю во главе с СССР, но и рычага управления своими западными союзниками. Наконец, политической и особенно военной консолидации Западной Европы в немалой степени мешали исторически сложившиеся различия
национальных интересов и политические амбиции отдельных государств, прежде всего Англии, всегда претендовавшей на "особые отношения" со своим заокеанским партнёром.
В результате стартовавший с таким шумом в начале 1950-х годов процесс европейской военно-политической интеграции погрузился в своего рода летаргический сон, проявляя признаки жизни лишь в трудах политологов да спорадических заявлениях политиков, не успевших забыть, "с чего начиналась" их общая западноевропейская родина. Положение начало резко меняться на рубеже 1980-х и 90-х годов, когда стало очевидно, что если в эпоху глобализации западноевропейское сообщество хочет играть действительно серьёзную роль в мировых делах, оно не может полагаться на один только экономический потенциал, каким бы мощным он ни был. Осознанию этой истины способствовали события на Балканах, где западноевропейцам, не имевшим собственной военной организации, пришлось выполнять самую чёрную работу для своих американских хозяев. Кроме того, окончание "холодной войны" уменьшило значение американского "ядерного зонтика" для обеспечения безопасности Западной Европы. Лидеры ЕС поняли, что отныне забота о безопасности их государств должна будет зависеть прежде всего от них самих.
Было бы, однако, упрощением рассматривать переход к активному строительству европейских военно-политических структур только как реакцию на возможные негативные последствия новой конфигурации международной политической архитектуры. Не меньшее значение имело и то, что ведущим западноевропей-
ским державам просто надоело быть пешками в глобальной политической игре. Почувствовав под ногами более твердую экономическую почву (ко второй половине 90-х годов ЕС по экономическому потенциалу практически сравнялся с США), европейские лидеры решили бросить вызов своему американскому патрону и в военно-политический сфере.
На государственно-правовом уровне это новое понимание было зафиксировано в Маастрихтском договоре, подписанном 7 февраля 1992 года. В нём говорилось, что целью ЕС является "защита общих ценностей и основных интересов и независимости Союза; укрепление безопасности Союза и его государств-членов всеми способами; сохранение мира и укрепление международной безопасности в соответствии с принципами Устава Организации Объединённых Наций, так же как и с принципами Хельсинкского Заключительного акта и целями Парижской хартии". Такая постановка вопроса означала, что отныне Евросоюз берёт на себя обязательства заботиться не только о собственной безопасности, но и о поддержании мира и стабильности на всей планете. И это были не просто слова. С 1993-го по 1998/1999 год, то есть ещё до того, как были отработаны контуры европейской политики безопасности и обороны (ЕПБО) в её нынешнем виде, число совместных внешнеполитических акций ЕС увеличилось с 4 до 20. Подобная деятельность становилась более разносторонней и эффективной, по мере того как ЕПБО обретала всё более чёткую организационную и правовую структуру. Важным шагом на этом пути стал, в частности, Амстердамский договор от 2 октября 1997 года, открывший дверь для реальных
действий в области общеевропейского оборонного строительства, включая совместное производство вооружений.
И всё же отсчёт практического выстраивания Европейской политики безопасности и обороны, как считает академик Журкин, следует вести со времени франко-британского саммита в Сен-Мало 4-5 декабря 1998 года. В Совместной декларации, подписанной президентом Франции Жаком Шираком и премьер-министром Великобритании Тони Блэром по итогам этой встречи, содержался призыв к лидерам ЕС "постепенно формировать общую оборонную политику", чтобы "иметь способность осуществлять автономные действия, подкреплённые надёжной военной силой". Декларация Сен-Мало не только открыла зелёный свет работе по отлаживанию механизмов совместной оборонной политики, но и создала для этого соответствующий морально-психологический климат. Подпись британского премьера под этим документом знаменовала решающую победу европеизма над атлантизмом, столь долго стоявшим на пути выработки общих для европейцев подходов к этой сложной проблеме.
Не случайно после встречи в Сен-Мало события на фронте строительства общеевропейской оборонной политики начали развиваться с нарастающей быстротой. Уже через неделю на заседании Европейского совета в Вене франко-британскую декларацию активно поддержали лидеры всех стран ЕС. В последующие годы не проходило и месяца, когда бы идеи и концепции ЕПБО не уточнялись и не претворялись в практические решения на всякого рода конференциях, совместных заседаниях и рабочих встречах, проходивших в различных географических точках Союза от
Кёльна и Хельсинки до Лондона и Парижа. В рамках этого краткого обзора нет возможности перечислить даже важнейшие мероприятия подобного рода - для этого надо читать саму книгу. Отметим лишь, что в результате всей этой работы члены Евросоюза уже к ноябрю 2000 года взяли на себя обязательства сформировать общие вооружённые силы в составе 100 тыс. военнослужащих, 400 военных самолетов и 100 судов, а военные контингенты ЕС начали действовать на Балканах, в Африке и других регионах мира.
Конечно, как всякое большое, сложное дело, формирование ЕПБО не обходится без трудностей и противоречий. Отнюдь не все страны ЕС с одинаковым энтузиазмом склонны брать на себя дополнительные, подчас довольно обременительные обязательства по строительству совместных военных структур. С подчёркнутым скептицизмом и плохо скрытым раздражением воспринимают этот процесс США, военно-политический истеблишмент которых рассматривает оборонительные структуры Евросоюза как нежелательного соперника НАТО. Не прекращается поощряемая Вашингтоном скрытая борьба между атлантистами и европеистами и в самом Евросоюзе.
Наконец, далеко не просто и не однолинейно складываются отношения между военно-политическим аппаратом ЕС и Россией. В основе этих отношений, как отмечает академик Жур-кин, лежит взаимное понимание того, что как ЕПБО не может выявить все свои потенции, не принимая во внимание интересы России, так и Россия не будет в состоянии влиять на развитие ситуации в Европе, если она будет лишена слова при решении вопросов, касающихся безопасности на конти-
ненте. Развитие событий в сфере реальной политики показало, однако, что согласие в принципиальных подходах, хотя и необходимое, но далеко не достаточное условие для воплощения его в конкретные дела. Выяснилось, в частности, что наши западные партнеры, опираясь на свои натовские тылы, склонны рассматривать Россию как некоего младшего партнера, которого следует приглашать к обсуждению общеевропейских дел, когда решения по ним уже приняты в руководящих структурах ЕБПО. Выявилась и тенденция продвигать интересы ЕС в странах СНГ, не считаясь со своим восточным партнером.
Потребовались годы терпеливых усилий, выдержки и готовности находить развязки возникающих проблем, прежде чем России и Евросоюзу удалось найти взаимно приемлемые формы сотрудничества и создать для этого соответствующие структуры. Главными вехами на этом долгом пути стали заключение 24 июня 1994 года Соглашения о партнёрстве и сотрудничестве между ЕС и Россией, принятие 30 октября 2000 года Совместной декларации об укреплении диалога и сотрудничества по политическим вопросам и вопросам безопасности в Европе и подписание 10 мая в Москве "Дорожной карты" по формированию на европейском континенте четырёх общих пространств, включая вопросы обеспечения безопасности. "Этот путь был нелёгок, - пишет В. В. Журкин, - в нём были и успехи,
и разочарования, и всё же главное в том, что он был насыщен договоренностями, немыслимыми какие-то десять или пятнадцать лет назад... Никогда еще Европейский Союз и Россия не имели столь развёрнутой и проработанной до деталей базы для сотрудничества в обеспечении совместными усилиями безопасности и обороны... в Европе и во всём мире" (с. 128).
Необходимо отметить, что все эти процессы анализируются в книге с предельной объективностью, её автору одинаково чужды как неоправданная эйфория, так и столь модный среди части российских авторов "ев-ропессимизм", специализирующийся на предсказаниях краха европейской интеграции при каждом повороте этого сложного процесса. Эта взвешенная позиция, выражающая квинтэссенцию авторского анализа, приведена в заключительном выводе рецензируемого труда: "Европейский Союз успешно завершил главное: ЕПБО состоялась. И не просто состоялась, но приобрела структуры, стратегию, силы, динамику, которые гарантируют основное: возврата к прошлому не будет. А будет постепенное развитие сформированного потенциала, поиск путей решения проблем, достижение компромиссов там, где это необходимо для европейской стабильности, расширение системой безопасности и обороны ЕС обретённого ею места в истории Европы".
А. Масленников,
главный научный сотрудник Института Европы РАН
