CC BY
11
Вестник 77 77У. Спецвыпуск
15
вании, науке Принуждением нельзя заставить человека быть моральным Люди, отягощенные политикой, а не духом, в конце концов погрязают в мелочах, оказываются не способными подняться до высот творчества - творения окружающего мира и себя в нем.
Таким образом, выявляя специфику творчества на ярком примере творческой личности, мы нашли, что ключ к решению проблемы находится в системе духовно-нравственных ориентиров. В свою очередь, эта система непосредственно связана с моральными установками того или иного общества, со всей суммой его обычаев, традиций и норм, определенного уклада жизни в конкретной культуре. Здесь отчетливо фиксируется взаимная обусловленность и диалектика индивидуального и общего, личностного и социального, где творчество выступает как фундаментальная особенность нашего бытия, как способ человеческого общения с возможным, проживание возможности как реальности, задавая масштаб внутреннего напряжения этого общения, уникальный для отдельной личности.
Таким образом, творчество, находя реализацию в сфере наличного бытия, оказывается проявлением духа личности.
д. ф. н., благодарная ученица Люрья H.A.
Раздел 2.
НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ, КУЛЬТУРА НА ПОРОГЕ XXI ВЕКА
НАУКА В СМЫСЛОВОМ ПОЛЕ СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЫ
А.К. Сухотин (ТГУ)
Культура как совокупность вещественных и духовных ценностей, как вторая, над-биологическая природа всегда оказывала воздействие на развитие науки, также являющейся частью культуры. Но в наше время, на рубеже веков это воздействие стало особенно определяющим. И тому есть свои причины.
Эволюция науки отмечена постоянным нарастанием активности познающего субъекта. Это характерно для развития философской мысли и для прогресса естественнонаучного знания
Не затрагивая процессы в самой философии, остановимся на особенностях повышения факта активизации деятеля науки в процессах освоения мира.
Особенно заметной эта линия становится в связи с созданием концепций неевклидовых геометрий. Характерно, что идеи неевклидовых пространств появились одновременно у нескольких исследователей - Гаусса, Бойяи, Лобачевского. Появились на очень небольшом временном отрезке начала XIX века и независимо друг от друга. Это и говорит определенно о том, что к тому времени в социокультурном поле того времени созрели условия, содействующие выдвижению новой теории геометрии. Прежде всего, конечно, условия в самой геометрии и ее ближайшем математическом окружении, но также очевидно и в дальних участках знания, в общей культурной атмосфере.
В пользу подобного утверждения говорит и тот факт, что еще во второй половине XVIII века идею неевклидовой геометрии высказал французский математик Лежандр. И
не только высказал, но и доказал около 40 теорем новой геометрии. Однако развивать теорию не стал, посчитав, что она слишком противоречит принятым взглядам, потому от ее разработки надо отказаться. Это только тем и возможно объяснить, что состояние культуры той поры еще не позволяло гладко вписаться необычному учению в контекст эпохи.
Стоит заметить, что, придя к тем же идеям, Гаусс не стал публиковать свои результаты, оставив на полях рукописи новой теории примечательное признание: «Боюсь криков беотийцев». То есть, в отличие от Лежандра, Гаусс оценивал теорию адекватно, не сомневаясь в ее значении для будущего науки, но полагал, что в виду необычности концепции она встретит сопротивление научного, тем более околонаучного сообщества. Что это так, свидетельствует пример Лобачевского, который не побоялся выступить с новыми взглядами и подвергся жестокой критике коллег.
Таким образом, рассмотренные факты позволяют сделать вывод о безусловном влиянии культурной среды на судьбы науки. С одной стороны, среда определенно формирует условия для вызревания научных открытий, о чем говорит одновременность появления одних и тех же новых идей у разных исследователей, даже и разных странах: Франция (Лежандр), Гаусс (Германия), Бойяи (Венгрия), Лобачевский (Россия). Все это происходило на фоне некоторого общего культурного поля.
С другой стороны, среда же влияет и на то, как скоро открытие войдет в научный обиход, будет принято ученым миром. И то, что первооткрыватель в одном случае вовсе не перестает продолжать исследование (Лежандр), в другом отказывается от публикации (Гаусс), в третьем встречает упорное сопротивление научного окружения (Лобачевский, Бойяи) - все это живо свидетельствует о том же - влияние уровня культуры на прогресс науки неоспоримо. Притом, в конечном счете, это влияние плодотворно, хотя и сопровождается эпизодами торможения научного развития.
В связи с учетом фактора культурного влияния на судьбы познания науковеды говорят о темпоральном аспекте научного открытия, выделяя три ситуации. Открытия своевременные, то есть совпадающие с контекстом его восприятия, потому принимаемые сообществом без особых препятствий в признании. Открытия преждевременные, такие, которые обгоняют уровень развития культуры своей эпохи, в силу чего не совпадают с контекстом восприятия и вызывают сопротивления. И наконец, открытия запоздалые. Культурный уровень созрел для восприятия открытия, наука подошла к рубежам, которые требуют появления новой теории, закона, нового технического чуда, однако сообщество оказывается не готовым породить творца9.
Под углом темпоральности неевклидовы геометрии, поскольку они поначалу встретили сильнейшее неприятие культурного окружения, оказались преждевременными, и лишь позднее нашли понимание.
Здесь не будем рассматривать конкретные факторы влияний эпохи на становление теории неевклидовых пространств. Эту тему мы затрагиваем в связи с усилением активности субъекта. Оно налицо и выразилось в следующем.
До появления неевклидовых геометрий и после их появления объективные структуры пространства остались теми же. Ничего нового в этом смысле не произошло. Однако наши представления о нем коренным образом изменились. Так откуда же появилось новое? Где источник необычных теорий? Это может означать лишь одно. Наш ум оказался
9 Новиков A.C. Научные открытия: темпоральный контест.// Философские исследования, № з, Московский философский фонд, М., 1995. - С. 157.
Вестник Т1 'ПУ. Спецвыпуск
17
подготовленным к продуцированию новых идей, к созданию совершенно иной структуры пространства.
Оправдывается мысль, высказанная еще Кантом, о человеке как великом «архитекторе природы». Попытки разума мыслить предметы, не данные в опыте, можно назвать «измененным методом мышления». Говоря о возможности априорного, доопытного познания, Кант замечает: «мы априори познаем в вещах лишь то, что вложено в них нами самими»10. Ведь если мы мыслим что-то до опыта, значит все, что мы мыслим, идет от нас, а не извне, не от природы. Так, до открытия неевклидовых геометрий мы знали только трехмерное пространство. Но после открытий их говорим уже о многомерности пространств. Откуда же они, эти последние, как не из нашей способности мыслить на основе измененного метода?
И как подтверждение плодотворности этой методической установки на активность субъекта напомним оригинальное замечание А. Эддингтона. Он пишет: там, где мы дальше всего продвинулись в познании мира, человек только отвоевал у природы то, что он в нее вложил. Этот вывод разделяют и ряд других естествоиспытателей, сторонников концепции антропного космогонического принципа.
Следующим этапом приращения активности познающего субъекта стало создание теории относительности. Отныне в гносеологическую ситуацию субъект-объектного отношения был введен наблюдатель, без учета позиции которого не приходится уже говорить о протекании объективных процессов. Конечно, в теории относительности речь идет лишь о пространственном аспекте и в связи с ним - о временных параметрах (в частности, о проблеме одновременности). Но, как это всегда имеет место в случае великих открытий, специальный результат обретает методологическое звучание. Переосмысливаегся сама познавательная модель субъект-объектных отношений. Субъект наделяется качествами более решительных влияний на ситуацию, чем это разрешалось прежней методологией, ставившей субъекта в позицию пассивного «отражателя» мира, зеркально воспроизводившего предъявляемую природой реальность.
Еще далее продвигает функции активного начала исследователя-субъекта квантовая механика. Осуществляя изучение микрообъектов посредством макроприбора, ученый тем самым имеет дело уже не непосредственно с объектом, а с взаимодействиями человека с объектом через прибор. Как замечает Б. Сантос, объект есть продолжение субъекта другими средствами. Иными словами, мы в подобной ситуации исследуем в определенном разрезе сами себя. В этом обстоятельстве и проявляется особая активная функция познающего.
Но познающий субъект выступает не просто как гносеологический агент, а в качестве личности со всеми присущими ей характеристиками, в богатстве ее определений -психологических, эстетических, религиозных и т.п. То есть исследователь является средоточием культуры своей эпохи, реализуя в актах изучения окружающего мира также и мир социокультурных ценностей своего времени.
В связи с этим современная методология уточняет критерии научной рациональности. Если в классический период эволюции науки объект принимался независимым от субъекта, и последний лишь отражал то, что ему предъявляла природа, то на стадии неклассической рациональности эта линейность утрачивается, необходимо учитывать и другие зависимости, не только от объекта, но и от познающего субъекта вместе с его прибором. Ныне же, в постнеклассическую эпоху развития науки критерий рациональности
10 Кант И. Сочинения. В 6 томах. Т. 3. - М., 1964. - С. 88.
формируется на основе учета и культурологической компоненты, несущей в себе все богатство культурных ценностей11.
Не затрагивая всех разделов культуры, мы хотели бы наметить основные направления ее воздействий на научное творчество в линиях художественной культуры, в частности, искусства. Можно выделить ряд каналов влияния искусства на исследователя. Если говорить в широком плане, оно проявляется в воспитании мужественности ученого, готового выдвигать смелые идеи и бороться за них, исследователя, идущего честным путем в поисках истины. Слов нет, это ответственное дело искусства Вместе с тем его значение сказанным не очерчивается. Имеются и другие, более непосредственные линии воздействий художественных творений на человека науки.
«ДИНАМИКА НАУКИ» И «КУЛЬТУРНЫЕ РЕСУРСЫ» НАУЧНОГО СООБЩЕСТВА: ОТ ОБЪЕКТИВНОГО ЗНАНИЯ К ЗНАНИЮ - МЕТАФОРЕ В ДИСКУРСНЫХ ФОРМАХ ГИЛБЕРТА - МАЛКЕЯ
Макаренко НИ (ТПУ)
Семидесятые - восьмидесятые годы в западной социологии науки характеризовались осознанием исследовательских проблем, которые надлежало решить Усилилась тенденция при изучении науки включать ее феномен в обширную социокультурную среду, что, несомненно, было обусловлено достаточно низкой результативностью исследовательских программ интернали-стской, либо экстерналистской ориентации, а также обнаружившейся возможностью подхода к науке как к явлению внеисторическому, социально нейтральному. Одной из исследовательских программ социокультурной методологической ориентации в пределах единого социально-конструктивистского направления является сегодня программа интерпре-тивной социологии науки. Ее аналитическая парадигма сложилась не сразу Ей предшествовал связанный с именем Р.Мертона этап поведенческой социологии науки, о котором Ю.А.Зиневич и В.Г.Федотова говорят как о периоде ученичества, явившемся предпосылкой бурного развития исследований по социологии науки в Германии. Этот период « ... не выступил в чистом виде, сразу соединившись с исследовательскими задачами ... социология научных сообществ была вскоре ассимилирована более широким подходом к социологическим проблемам науки»12. Мостом к попыткам построения теоретической социологии науки явилось и направление социологии науки ad hoc (для данного случая). На уровне этого направления идет обработка богатейшего эмпирического материала. Сдерживающим фактором к развитию широких общетеоретических изысканий является отсутствие исходной теоретической доминанты. Однако уже сегодня вырисовывается контур программы, исследующей науку в окружении социокультурных, куль-турноисторических составляющих. Предпосылки становления социокультурной методологии обнаружили себя уже в 30-е годы. Р.Мертон обратился
11 Стёпин В С. Научное познание и ценности техногенной цивилизации. РФ. 1989, № 10.
12 Зиневич Ю А. , Федотова В.Г. Основные проблемы и концепции социологии науки в ФРГ // Социологические исследования. 1980, №1.-С.178.
