CC BY
156
УДК 001 (47+57) (571.6)
Л. С. Малявина
НАУЧНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ СОВЕТСКОГО ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА В 1920-1930-Е ГОДЫ
Рассматривается становление и развитие сети научных учреждений Дальнего Востока в первые два десятилетия советской власти. Анализируются формы организации деятельности ученых и противоречивое влияние государственной политики отраслевого управления наукой в 1930-е годы на региональные научные организации.
Ключевые слова: Дальний Восток, наука, научные учреждения, история.
The scientific institutions of the Soviet Far East in the 1920-1930s. LYDMILA S. MALYAVINA (Far Eastern State University of the Humanities, Khabarovsk).
The article deals with the establishment and development of the network of the Far Eastern scientific institutions in the first two decades of the Soviet Power. It considers the new forms of the organisation of the scientists’ activities and the contradictory influence of the State branch administering policy towards the science of the 1930s upon the regional research institutions.
Key words: Soviet Far East, science, scientific institutions, history.
Новые формы советской научно-технической политики и организации исследований в 1920-1930-е годы, которые определили последующее развитие науки в СССР, а также региональный аспект их становления рассматривались в ряде работ по истории науки, культуры и образования Дальнего Востока [1, 6, 9, 15]. Однако эти труды лишь фрагментарно отражают различные стороны процесса. Отсюда цель и задача данной статьи: выявить сложившиеся в данный период региональные научные структуры, проследить динамику местной научной сети и дать оценку общего состояния региональной науки в предвоенный период.
Советской власти, восстановившейся на территории Дальнего Востока к концу 1922 г., от предыдущих правительств перешла немногочисленная, но разнообразная по профилю работ группа научных учреждений. Одни из них действовали еще до революции, другие были организованы научной общественностью региона в период Гражданской войны. Из-за бедственного положения этих учреждений, немногочисленности научных кадров и отсутствия открытой политической оппозиции новое советское руководство в лице Дальневосточного революционного комитета (Дальревком) в это время не применяло к ним репрессивных мер (закрытие учреждений, обыски и аресты руководителей). Радикальной реорганизации и кадровой «чистке»
подверглись лишь Политехнический и Педагогический институты Владивостока и Институт народного образования в Чите, объединенные Дальревкомом к осени 1923 г. в единый вуз - Государственный Дальневосточный университет (ГДУ) со штатом в 95 научных сотрудников, оставленных после «ревизии» профессорско-преподавательского состава (до нее было 129)1.
До конца 1920-х годов политика местных органов власти по отношению к научным учреждениям носила лояльно-умеренный характер и даже способствовала их деятельности и развитию. Это можно проследить по содержанию распоряжений Дальревкома за 19221926 гг. Так, уже в декабре 1922 г. распорядительным бюро Дальревкома было принято решение о выдаче 2 000 руб. на поддержку деятельности ЮУРГО - ЮжноУссурийского отделения Русского географического об-щества2. Есть основание предполагать, что такой шаг был предпринят после письма руководителя ЮУРГО А.З. Федорова в научный отдел Наркомата просвещения РСФСР с просьбой помочь обществу финансами и «сориентировать относительно тех мероприятий и реформ, которые должны быть применимы к Отделению и его учреждениям...»3. Обращение непосредственно в Наркомпрос мотивировалось тем, что «местные органы, включительно до Губревкома, не смогли преподать нам никаких указаний и рекомендовали терпели-
МАЛЯВИНА Людмила Сергеевна - кандидат исторических наук, доцент кафедры политической истории (Дальневосточный государственный гуманитарный университет, Хабаровск). E-mail: [email protected] © Малявина Л.С., 2011
1 ГАРФ. Ф. А-1565. ОП. 2. Д. 209. Л. 28.
2 Государственный архив Хабаровского края, далее ГАХК. Ф. 58. ОП. 1. Д. 7. Л. 91.
3 ГАРФ. Ф. А-2307. ОП. 2. Д. 353. Л. 1.
во ждать известий из центра...». Положение отделения, существовавшего с 1916 г., А.З. Федоров характеризовал как «печальное». Почти в 2 раза сократился штат служащих (с 40 до 22 чел.). Национализация местного банка оставила общество без средств существования и, как отмечалось в письме, «голод среди служащих уже реальный факт»1. Хотя помощи ЮУРГО не получило, на положительное решение вопроса об укреплении материального положения не только данного отделения, но и ряда других дальневосточных научных учреждений оно, несомненно, повлияло. В 1923-1924 гг. все дальневосточные отделы РГО, четыре музея (Хабаровский, Благовещенский, Читинский и Владивостокский), Владивостокская метеорологическая обсерватория (создана в 1913 г.) по представлению Дальневосточного отдела народного образования были включены в сеть учреждений, субсидируемых Главным управлением научными, музейными и научно-художественными учреждениями (Главнаука) Наркомпроса РСФСР2.
Статус государственного учреждения обрел Дальневосточный геологический комитет (Дальгеолком), созданный в 1920 г. во Владивостоке группой сибирских, уральских и дальневосточных геологов и более двух лет существовавший на положении общественной организации. Легитимизация деятельности Даль-геолкома и придание ему прав филиала единой геологической службы РСФСР состоялась 26 декабря 1922 г. на заседании научного совета Российского геологического комитета в Петрограде, где был заслушан доклад его первого председателя Э.Э. Анерта «О деятельности Геолкома в деле организации и поддержки геологического изучения Дальнего Востока»3.
Для продолжения развития агрономических исследований Дальревкомом в 1924 г. была проведена реорганизация опытно-сельскохозяйственных учреждений: Хабаровского, Амурского, Пиканского, Никольск-Ус-сурийского, Бирского, Петропавловского, Тымовского и других опытных полей. Созданные перед революцией, они существовали совсем недолго и содержались на средства организовавших их ведомств или научных обществ. После реформы центрами опытно-агрономической работы в регионе стали три губернские сельскохозяйственные опытные станции (СХОС): Амурская и Приморская (обе были образованы в 1925 г.) и Забайкальская (1926 г.), переданные в ведение Дальневосточного краевого управления Наркомата земледелия РСФСР (ДалькрайЗУ). Помимо СХОС, в ДалькрайЗУ перешли еще два научных учреждения сельскохозяйственного профиля: областная станция защиты растений (ее задача - борьба с вредителями и болезнями сельскохозяйственных культур), образованная в 1924 г.
1 ГАРФ. Ф. А-2307. ОП. 2. Д. 353. Л. 2.
2 Там же. ОП. 69. Д.1632. Л. 119; Ф. А-2307. ОП. 1. Д. 98.
Л. 7, 56.
в Хабаровске, и Институт экспериментальной ветеринарии (ИЭВ) в Чите - бывшая Читинская противочумная ветеринарная станция (создана в 1899 г.).
Местной власти фактически заново пришлось организовывать работу метеорологической сети, наиболее пострадавшей от разрушений в период Гражданской войны. К октябрю 1924 г. ее составляли 75 метеорологических станций: с 1925 г. они работали под руководством Дальневосточной геофизической обсерватории, образованной на базе одного из ведущих метеорологических учреждений дореволюционного периода - Амурского метеорологического бюро (г. Благовещенск). В 1926 г. обсерватория была переведена во Владивосток и стала (наряду с Владивостокской метеорологической обсерваторией, которая являлась филиалом Государственной геофизической обсерватории, расположенной в Ленинграде) новым региональным центром работ в области изучения климата4.
Расширению сети научных учреждений способствовало сохранение дореволюционной практики развития отраслевой науки. Свою дореволюционную ведомственную сеть на Дальнем Востоке, в частности, смогли восстановить Гидрографическое управление СССР (преемник работ Главного гидрографического управления Морского ведомства) и Центральное управление морского транспорта (ЦУМОР) Наркомата путей сообщения, занимавшееся проблемами строительства портов на побережье Тихого океана [12, с. 164, 487]. С созданием в октябре 1925 г. в Хабаровске Дальневосточного санитарно-бактериологического института (Санбактин) было начато формирование региональной сети научно-практических учреждений Наркомата здравоохранения РСФСР5. Организацией собственных исследовательских отделов и опытных учреждений занимались и некоторые краевые хозяйственные управления и ведомства. Среди них - Дальневосточное управление рыболовства и охоты на морского зверя (Дальрыба), инициатор образования (в 1924 и 1925 г. соответственно) научно-рыбопромыслового бюро и Тихоокеанской научно-промысловой станции (с 1929 г. - Тихоокеанский институт рыбного хозяйства, ТИРХ, впоследствии Тихоокеанский институт рыбного хозяйства и океанографии - ТИНРО) [12, с. 473]; Дальневосточное переселенческое управление (имело свою сеть агрометеостанций и две опытные станции); Дальневосточный рисопромышленный трест (создал Сан-тахезское опытное рисовое поле около Спасска) и др. Инициатором формирования новой сети научно-исследовательских учреждений стала и местная научная общественность, благодаря которой появился, например, Исследовательский институт при ГДУ (1923 г.), преобразованный Далькрайисполкомом в 1928 г. в Дальневосточный краевой научно-исследовательский институт (ДВКНИИ), который координировал всю
4 ГАХК. Ф. 704. ОП. 1. Д. 5. Л. 172.
5 Там же. Ф. 58. ОП. 1. Д. 81. Л. 284.
3 Российский государственный архив экономики, далее РГАЭ. Ф. 732. ОП. 1. Д. 66. Л. 37-38.
научно-исследовательскую работу на территории ДВК РСФСР [4].
В итоге уже к концу 1920-х годов в регионе сложилась разнообразная по формам и направлениям деятельности сеть научных учреждений. По данным Дальневосточной краевой плановой комиссии, представленным в Бюро по изучению производительных сил Госплана РСФСР (апрель 1930 г.), в 1927/28 гг. ее составляли 38 учреждений, ведущих как основную, так и «подсобную» (так в документе. - Л.М.) научноисследовательскую работу. В 1928/29 гг. их уже было 47, в 1929/30 гг. - 50. Также динамично росло число штатных научных сотрудников: 371 чел. в 1927/28 гг., 476 - в 1928/29 гг. и 663 чел. к 1929/30 гг.1.
Почти треть научных сотрудников (156 чел. по состоянию на 1928/29 гг.) трудились в ГДУ, который в этот период был не только центром развития высшего образования в регионе, но и стабильно растущим научным учреждением, игравшем ведущую роль в научной жизни Дальневосточного края. К 1928 г. при университете, помимо Исследовательского института, выделившегося в самостоятельную структуру, действовало четыре студенческих научных общества (сельского хозяйства и лесоводства; научно-педагогическое; научно-техническое; востоковедения), функционировали Майхинское опытное лесничество и опытное хозяйство в долине р. Лянчихе, где велись исследовательские работы в области лесной и агрономической науки. Университет располагал солидной материальной базой (84 учебно-вспомогательных учреждения, библиотека в 224 тыс. томов) и собственной типографией, печатавшей с 1925 г. «Труды ГДУ» (15 серий), где публиковались результаты научных работ преподавателей и студентов университета [5, с. 4, 5]. Помимо ГДУ, региональную научную сеть представляли четыре исследовательских института (ТИРХ, Дальневосточный краевой научно-исследовательский институт, Санитарно-бактериологический институт и Институт экспериментальной ветеринарии), три обсерватории (геофизическая, морская и метеорологическая), три опытных сельскохозяйственных станции (Амурская, Приморская и Забайкальская), Дальневосточный геологический комитет, шесть научно-общественных организаций, четыре региональных музея и ряд других (преимущественно ведомственных) учреждений.
Однако в конце 1920-х годов в связи с общегосударственной кампанией по пересмотру сети исследовательских и опытных учреждений немногим организациям удалось работать стабильно. Реорганизация являлась частью мероприятий ЦК ВКП (б) и СНК СССР, осуществляемых в рамках работы по совершенствованию научно-исследовательского дела в СССР [11, с. 6-8.]. Необходимость ее проведения обосновывалась результатами проверки деятельности научно-исследовательских учреждений различных ведомств, проведенной
1 ГАХК. Ф. 353. ОП. 1. Д. 719. Л. 1.
в 1928-1929 гг. Наркоматом Рабоче-крестьянской инспекции РСФСР и выявившей, с точки зрения проверяющих, ряд существенных организационных недостатков. Часть из них («недостаточная увязка сети и работы научно-исследовательских учреждений с текущими нуждами и перспективами развития промышленности», «параллелизм» в работе однородных институтов, «распыление научных сил и средств») были отмечены в постановлении СНК РСФСР «О состоянии научноисследовательского дела в РСФСР» (21 февр. 1931 г.) [11, с. 47-49]. Преодолеть эти недостатки, по мнению руководства страны, предполагалось за счет строго централизованного планирования научных работ; объединения однородных по профилю деятельности учреждений в более крупные академии и ассоциации; развития отраслевой науки и ее максимального приближения к производству [11, с. 50-52].
Реорганизации научных учреждений Дальнего Востока также предшествовало обследование их деятельности, организованное летом 1929 г. представителями Дальневосточной краевой рабоче-крестьянской инспекции (ДК РКИ). Было проверено 30 учреждений, занятых как ведомственными, так и комплексными исследованиями. Знакомство с выводами комиссии [3, 10] показало, что научно-исследовательская работа в ДВК проверяющими была оценена довольно высоко: «Дальний Восток развертывает громадную научную и обследовательскую работу... и не плетется в хвосте, а решительно и успешно шагает в ногу с последними достижениями науки» [10, с. 8]. Была отмечена широко поставленная работа по изучению климата, позволившая в 1928 г. организовать необходимую для края службу предупреждения о наводнениях. Выделялись работы Амурской опытной сельхозстанции по выведению районированных сортов яровой пшеницы «Амурская голоколоска», овса «Победа» и «Золотой дождь», явившихся, по оценке проверяющих, «ценным вкладом в экономику Амурского сельского хозяйства» [10, с. 4]. Подчеркивалась практическая значимость работ Тихоокеанской научно-промысловой станции по изысканию новых рыбопромысловых объектов; «громадные услуги» животноводству Института экспериментальной ветеринарии, «чрезвычайно интересная, большая и благодарная» работа Дальневосточной станции защиты растений (Дальстазра) в Хабаровске. Но были отмечены и недостатки, или, выражаясь языком документа, «пороки организационного состояния»: «слабая постановка работ в области изучения экономических вопросов развития края», находящаяся, по оценке инспектирующей группы, «в зачаточном состоянии», отсутствие «плановости», порождающее «параллелизм, конкуренцию, распыление сил и средств и снижение эффективности научно-исследовательской работы» [10, с. 5, 8].
Замечания, высказанные в адрес краевых научных учреждений, в принципе, носили справедливый характер. Над их устранением на протяжении всех 1920-х
годов работали и сами организаторы дальневосточной науки (руководители ведущих научных учреждений), и их первые кураторы в лице Дальневосточной краевой плановой комиссии и отдела народного образования. Но в условиях общественно-политической атмосферы конца 1920-х, обостренной «Шахтинским делом» (1928 г.)1, т.е. развертывающейся кампанией борьбы «с вредительством» в среде инженерно-технических и научных кадров, эти замечания дали повод краевому партийному аппарату признать постановку научно-исследовательской работы в крае недостаточно эффективной и «поставить вопрос» о необходимости ее организационной перестройки. При этом, в соответствии с директивами ЦК ВКП (б) об усилении внимания партии к вопросам руководства наукой [11, с. 44-46], выработку решений относительно того, как эта реорганизация должна проходить, краевые партийные органы взяли на себя. Поэтому первые установки по реформированию научной сети были выработаны не на научной конференции, а участниками узкого совещания при агитационно-пропагандистском отделе Далькрайкома ВКП (б) 22 октября 1929 г., обсуждавшего результаты обследования работы ведущих научных учреждений. И подчинены они были не столько научно-организационным, сколько политико-идеологическим целям, так как предусматривали проведение «инвентаризации научных сил», сосредоточение в Хабаровске головных научно-исследовательских структур (прежде всего ГДУ и ДВКНИИ), создании там же органа, обладающего функциями контроля над деятельностью научных учреж-дений2. Последующие постановления Далькрайкома ВКП (б) и Далькрайисполкома, принятые в 1930-1931 гг., пополнились указаниями о переходе к централизованному управлению и планированию научной работы; строгом соблюдении отраслевой специализации научных учреждений; развертывании новых научных институтов для обслуживания отраслей, приобретающих приоритетное экономическое значение в связи с задачей превращения Дальнего Востока в «индустриально-экспортный край»; перераспределение научных сил и усиление научной роли Хабаровска - административной столицы ДВК.
Политика «отраслирования» науки существенно изменила облик региональной научной сети и противоречиво отразилась на состоянии научного потенциала Дальнего Востока. Ее следствием стало расформирова-
1 Шахтинское дело - первый гласный показательный процесс «по вредительству», организованный ОГПУ и Политбюро ЦК ВКП (б) в 1928 г. Официально называлось «Дело об экономической контрреволюции в Донбассе». 53 человека обвинялись в создании крупной контрреволюционной организации из технических специалистов. В 2000 г. решением Генеральной прокуратуры Российской Федерации, проводившей повторное расследование, все осужденные по делу были реабилитированы за отсутствием состава преступления.
2 ГАХК. Ф. П-2. ОП. 11. Д. 119. Л. 25-26.
ние в 1930-1931 гг. двух ведущих научных учреждений края: ГДУ и ДВКНИИ, многопрофильная деятельность которых не вписывалась в новую схему отраслевого управления наукой и высшей школой. Пострадали от новой политики все научные общества с дореволюционным стажем работы. По результатам проверки они были отнесены к наиболее консервативным организациям, отстаивавшим (по оценке нового уполномоченного Наркомпроса РСФСР по делам науки на Дальнем Востоке Н.Н. Билибина) «корпоративно-академические традиции», обвинены в «вялости коллективной работы», «организационно замкнутом» составе [3, с. 17]. Это стало поводом для их принудительной реорганизации, проведенной в 1929-1930 гг. под лозунгами «соединения науки с задачами социалистического строительства», преодоления «кастовости», «рутинности» и «групповой обособленности» в научной деятельности. В 1929 г. расформировали Общество врачей Южно-Уссурийского края [12, с. 333]. Четыре отдела Географического общества (Забайкальское, Владивостокское, Хабаровское, Амурское) были преобразованы в массовые краеведческие организации (филиалы Дальневосточного общества краеведения). Южно-Уссурийский отдел, который Далькрайисполком предполагал расформировать, по ходатайству академика В.Л. Комарова, длительно сотрудничавшего с отделом, был включен в состав ДВКНИИ как его филиал [12, с. 566].
Вместе с тем в рамках провозглашенного государством курса на «сближение науки с производством» на Дальнем Востоке, как и по всей стране, ускорилось формирование специализированных научно-исследовательских институтов, становившихся ведущей формой организации научной работы. Так, в Хабаровске, который в соответствии с планами краевой власти должен был стать новым «центром научно-исследовательской мысли и работы в крае» [7], в 1930 г. началось развертывание сразу четырех научных институтов: Лесного хозяйства и лесной промышленности (ДВНИЛИ), Института социалистической реконструкции сельского хозяйства с сетью из 19 зональных специализированных опытных станций; Краевого ветеринарного исследовательского института (рассматривался преемником работ читинского Института экспериментальной ветеринарии, который в соответствии с новым районированием Сибири по территориальности переподчинялся руководству Восточно-Сибирского края) и Института экономических исследований при Далькрайплане3. Во Владивостоке в это же время приступили к работе Угольный исследовательский институт - филиал московского НИИ треста «Востокуголь»4 и Геофизический институт (объединил региональные учреждения, ведущие работу в области метеорологии и гидрологии)5.
3 ГАХК. Ф. 137. ОП. 4. Д. 10. Л. 154, 231; Д. 15. Л. 380-381; Д. 16. Л. 178-180.
4 Там же. Ф. 353. ОП. 1. Д. 719. Л. 88-89.
5 ГАХК. Ф. 137. ОП. 4. Д. 8. Л. 277.
Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук им Ленина (ВАСХНИЛ) с 1929 по 1932 гг. открыла в крае ряд филиалов (отделения всесоюзных институтов растениеводства; защиты растений; почвоведения и агрохимии; механизации и электрификации сельского хозяйства). По решению первой дальневосточной сессии ВАСХНИЛ, проходившей в Хабаровске с 26 октября по 1 ноября 1932 г., все сельскохозяйственные научноисследовательские учреждения региона, подчиненные академии (исследовательские институты, зональные станции, опытные поля), были объединены в Дальневосточный филиал ВАСХНИЛ (Хабаровск), начавший работу с 25 ноября того же года1.
Большим событием в научной жизни региона стала организация в 1932 г. во Владивостоке Дальневосточного филиала АН СССР под председательством академика В.Л. Комарова. Первые два года (1932-1933 гг.) основу филиала составляли два исследовательских института (Биологический и Химический), две лаборатории (пресноводная биологическая и морская биологическая), горнотаежная и телесейсмическая станции, кабинет по изучению народов ДВК. При филиале состояли Бюро по изучению производительных сил, комитет пропаганды научных и технических знаний, научная библиотека, редакционно-издательский отдел, готовивший «Вестник Дальневосточного филиала АН СССР» и научные труды работников филиала [13].
Но так как принимая решения об открытии новых научных учреждений органы власти всех уровней (от центральных до краевых) реализовывали свои собственные планы, не всегда учитывавшие мнения специалистов, большая часть этих организаций с самого начала столкнулась с рядом проблем, затруднивших формирование стабильных научных коллективов. Для развертывания хабаровских исследовательских институтов в городе отсутствовала инфраструктура. Создать ее в запланированные сроки (1-2 года), т.е. построить научные корпуса, жилье для сотрудников, Дома науки для размещения краевых научных учреждений (филиалов АН СССР и ВАСХНИЛ, Далькомвуза, краевой научной библиотеки), как это предусматривалось решениями Далькрайисполкома, не получилось2. Из-за недостатка финансирования, малой мощности строительных организаций, нехватки стройматериалов Хабаровской горсовет просто не справился с такой нагрузкой, из-за чего часть принятых решений оказалась нереализованной.
Не менее сложным, как подтверждают последние исследования [9, 15], было положение научных учреждений и вузов во Владивостоке, особенно тех, где новое строительства не было запланировано в связи с предполагаемым переводом в Хабаровск. Из-за этого длительное время не имел своего помещения ДВГУ. Дальневосточный филиал АН СССР из-за нерешен-
1 Там же. Д. 38. Л. 141-143.
2 Там же. Ф. 137. ОП. 4. Д. 15. Л. 205; Д. 16. Л. 200.
ности вопроса о его местонахождении вынужден был арендовать помещения для работы у различных местных учреждений Владивостока.
Проблема нехватки помещений дополнялась проблемой кадрового дефицита. Его причины - не только изначальное несоответствие между темпами роста научных учреждений и возможностью их кадрового обеспечения, но и усиливающийся отток из Дальнего Востока научных кадров из-за культурно-бытовых и материальных условий жизни, которые в центре были намного лучше. Об этих проблемах можно судить по содержанию секретной докладной записки (1933 г.), направленной директором ДВГУ А.В. Пономаревым в культурно-просветительные отделы ЦК ВКП (б) и Далькрайкома ВКП (б), где отмечалось, что «получение иностранной литературы чрезвычайно ограничено. Промтоварное снабжение и питание на данном отрезке времени поставлено скверно... Во Владивостоке - большом вузовском и научно-исследовательском центре нет столовой для научных работников и они вынуждены питаться с рынка, на который не хватает даже сравнительно хорошего заработка от 800 до 1000 руб.»3.
Кадровый голод и отток кадров были усилен репрессиями 1930-х годов: по подсчетам, приведенным в [2, с. 111; 14], органы НКВД арестовали около сотни научных работников - они были приговорены к расстрелу, разным срокам заключения или высланы из края. Масштабы этой трагедии, нарушившей научно-производственный ритм многих коллективов, еще предстоит уточнить.
Кроме того, из-за дискуссий между представителями Наркомзема и учеными-аграрниками ВАСХНИЛ о принципах организации сельскохозяйственной науки в СССР долго не могли создать новую стабильную сеть региональных опытно-сельскохозяйственных учреждений: они неоднократно меняли свою специализацию и название, упразднялись и воссоздавались, передавались в систему ВАСХНИЛ, а затем изымались оттуда с возвращением в систему местных земельных органов. Разность взглядов на задачи лесной науки ученых-ле-соводов и руководителей Дальневосточного лесопромышленного треста стала одной из причин частой реорганизации соответствующих научных учреждений, в том числе закрытия в 1934 г. хабаровского ДВНИЛИ. В итоге уже во второй половине 1930-х годов сеть научных учреждений региона по сравнению с начальным периодом «отраслирования» уменьшилась. В 1936 г., по данным Далькрайплана4, ее составляли только 8 учреждений: Дальневосточный филиал АН СССР во Владивостоке (48 научных сотрудников на 1 января 1937 г.) [8, с. 4]); краевая лесная опытная станция (бывший ДВНИЛИ, была ликвидирована в конце 1936 г.); государственный Сихотэ-Алиньский заповедник,
3 ГАХК. Ф.П-2. ОП. 11. Д. 221. Л. 8.
4 Там же. Ф. 353. ОП. 1. Д. 329. Л. 31.
входящий в систему Комитета по заповедникам СССР; Дальневосточный геологический трест Наркомтяж-прома (бывший Дальгеолком) и 4 из 11 исследовательских институтов, созданных в начале 1930-х годов. Институтское звено представляли Дальневосточный НИИ земледелия и животноводства в Хабаровске (начал свою деятельность в 1934 г. в связи с ликвидацией филиала ВАСХНИЛ; объединил 14 опытных станций, 7 опытных полей, и 2 опорных пункта); Тихоокеанский институт рыбного хозяйства и океанографии (бывший ТИРХ, Владивосток); Институт эпидемиологии и микробиологии в Хабаровске (до 1932 г. - Санитарно-бактериологический институт) и Дальневосточный краевой ветеринарный институт, переведенный в 1934 г. из-за отсутствия материальной базы из Хабаровска в Благовещенск. В 1939 г. благодаря настойчивым усилиям научной общественности был организован пятый НИИ - Дальневосточный институт лесного хозяйства и эксплуатации (Хабаровск), преемник работ ранее ликвидированного ДВНИЛИ1.
Из 6 вузов, функционировавших в 1930-е годы, «более или менее заметная» научно-исследовательская работа проводилась только в трех: ДВПИ, ДВГУ и Хабаровском медицинском институте, который начал работу в 1930 г.2. Закрытие в 1939 г. ДВГУ и ДВФАН еще более ослабило научные возможности региона, и следующий подъем науки произошел лишь в начале 1950-х годов.
Несмотря на то что достичь мощного «научного рывка» за счет «отраслирования» науки не удалось и «ведомственный» подход к организации научной работы скорее дестабилизировал, нежели укрепил ее, многие научные учреждения смогли внести свой вклад в решение проблем хозяйственного развития региона в предвоенный период. Однако, как оценивал итоги деятельности своих подведомственных учреждений директор Института земледелия и животноводства П.Г. Власов (1936 г.), все они получены «в условиях большой материальной недонасыщенности и необеспеченности: как оборудованием, машинами, производственно-экспериментальными сооружениями, так и кадрами. Эти результаты работ могли быть значительно выше в иных условиях научно-экспериментальной работы, в условиях, отвечающих современному уровню. исследования»3. Слова, под которыми могли бы, наверное, подписаться многие руководители вышеупомянутых научных учреждений, можно рассматривать и как рекомендацию современным организаторам российской науки: не забывать, что, ставя перед учеными большие задачи, необходимо создавать им соответствующие условия для работы. Попытка «подчинить» науку и навязать ей какие-либо преобразования могут существенно затормозить ее развитие, снизить качест-
1 Там же. Ф. 137. ОП. 4. Д. 324. Л. 18.
2 Там же. Ф. 353. ОП. 1. Д. 329. Л. 31
3 Там же. Д. 313. Л. 72-73.
во, заставить научную интеллигенцию искать альтернативные способы самореализации, что в конечном итоге ведет к ослаблению экономических и социокультурных возможностей страны как на региональном, так и на федеральном уровнях.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Васильева Е.В. История становления науки на Дальнем Востоке (начало XX в.-середина 1950-х годов). Ч. 1 // Вестн. ДВО РАН. 2007. № 1. С. 114-128.
2. Васильева Е.В. Репрессированные ученые Дальнего Востока // Политические репрессии на Дальнем Востоке СССР в 1920-1950-е годы: материалы первой Дальне-вост. науч.-практ. конф. Владивосток: Изд-во Дальне-вост. ун-та, 1997. С. 108-116.
3. Выводы и предложения ДК РКИ о состоянии работы научно-опытно-исследовательских учреждений в ДВК. Хабаровск: Кн. дело, 1929. 35 с.
4. Гассовский Г.Н. Дальневосточный краевой научно-исследовательский институт // Науч. новости Дальнего Востока. 1928. № 1/2. С. 1-5.
5. Георгиевский А.П. Дальневосточный государственный университет // Науч. новости Дальнего Востока. 1929. № 3.С. 1-6.
6. Дальневосточный государственный университет. История и современность. 1899-1999. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1999. 704 с.
7. Деловая платформа практической работы советских и хозяйственных органов края // Тихоокеан. звезда. 1930, 29 апр.
8. Краткий отчет о работе Дальневосточного филиала АН СССР за 1936 г. Владивосток, 1937. 53 с.
9. Макаренко В.Г. Из истории высшего образования на Дальнем Востоке СССР в 1920-е-1930-е гг. // Историческая наука и историческое образование на Дальнем Востоке России: сб. науч. ст. / отв. ред. С.М. Дударе-нок. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2009. С. 238-244.
10. Мамаев П. Научно-исследовательская работа в Дальневосточном крае (по материалам обследования ДВК РКИ) // Науч. новости Дальнего Востока. 1929. № 7/8. С. 3-8.
11. Организация советской науки в 1926-1932 гг.: сб. док. Л.: Наука, 1974. 408 с.
12. Приморский край: краткий энциклопедический справочник. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1997. 596 с.
13. Работа Дальневосточного филиала АН СССР в 1933 г. Владивосток, 1933. 36 с.
14. Хисамутдинова Н.В. Политические репрессии в вузах Дальнего Востока (1920-1938 гг.) // Вопр. истории. 2008. № 8. С. 144-147.
15. Хисамутдинова Н.В. Специализация высшей школы Дальнего Востока в 1930-е годы // Вестн. ДВО РАН. 2009. № 5. С. 31-38.
