CC BY
260
6.2. НАУЧНО ОБОСНОВАННАЯ КРИМИНАЛИЗАЦИЯ ДЕЯНИЙ И ВОПРОСЫ РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ ПРИНЦИПОВ УГОЛОВНОГО ПРАВА
Николаев Алексей Михайлович, к.ю.н., доцент. Должность: начальник кафедры уголовного, уголовноисполнительного права и криминологии. Место работы: Нижегородская академия МВД России, Чебоксарский филиал.
Аннотация: Криминализация общественно опасных деяний осуществляется законодателем не произвольно, а с учетом необходимых для этого оснований и принципов. Применение законодателем принципов уголовного права для проведения четкой разделительной линии между сферами преступного и непреступного поведения диктуется, прежде всего, необходимостью укрепления законности и правопорядка при осуществлении практической уголовной политики.
Ключевые слова: криминализация, декриминализация, общественно опасные деяния, принципы уголовного права.
SCIENTIFIC CRIMINALIZATION OF ACTS: THEORY AND
ISSUES IN THE DEVELOPMENT OF THE PRINCIPLES OF CRIMINAL LAW
Nikolaev Alexey Mikhailovich, PhD at law, associate professor. Position: Head of criminal, criminally executive law and criminology chair. Place of employment: Nizhniy Novgorod academy of MIA Russia, Cheboksary branch.
Annotation: Criminalization of socially dangerous acts carried out by the legislator is not arbitrary, but in view of the necessary bases and principles. Application of principles of criminal law by the legislator for a clear separation line between the areas of relatively crime and continuous behavior is dictated by the feet, especially the need to strengthen law and order in the exercise of practical criminal policy.
Keywords: criminalization, decriminalization, socially dangerous acts, criminal law principles.
Как известно, криминализация общественно опасных деяний осуществляется законодателем не произвольно, а с учетом необходимых для этого оснований и принципов. Еще в Х1Х веке справедливо было замечено, что законодатель не вправе «выдумывать» преступления и наказания, то есть моделировать нормы о них произвольно, как придется, наобум, делать это, в лучшем случае, руководствуясь лишь приблизительными представлениями о том, что нужно на том или ином отрезке времени гражданам, обществу, государству - с точки зрения задач охраны правопорядка от преступлений. Точно так же, как конструктор не выдумывает кофеварку, компьютер или автомобиль, а делает их такими, какими они нужны потребителю, так и законодатель в своем деле не подменяет необходимый результат пустыми выдумками, а стремиться творить лишь такие нормы, которые в своей правильности не могут иметь альтернативы.
Совершенно очевидно, что переход России к цивилизованному пути развития не может состояться без строгого соблюдения во всех сферах жизнедеятельности их главных принципов (например, в строительном деле есть определенные сейсмические, экологические, эстетические требования, в производстве продо-
вольствия - вкусовые, гигиенические и др.). Но есть принципы, обязательные к соблюдению во всех без исключения сферах жизнедеятельности. Это - правовые принципы. Главное значение среди них имеют, например, такие, как законность, равноправие граждан, упречность виновного поведения, справедливость и гуманизм. Тем более важное значение имеют эти принципы непосредственно для правовой сферы, включая, разумеется, и уголовно-правовую. Отнюдь не случайно именно эти принципы составили исчерпывающий их перечень, установленный уголовным законодательством.
С учетом универсальности и особой важности перечисленных принципов (принципов жизни) их, как мы полагаем, было бы целесообразно отразить, во-первых, непосредственно в Конституции РФ, а во-вторых, в базовых нормативных правовых актах (кодексах и других) всех отраслей законодательства (а не только в УК РФ) - разумеется, постольку, поскольку они там еще не отражены, или если и отражены, то лишь частично. Сказанное, конечно же, не исключает необходимости реализации названных общих принципов (принципов жизни, являющихся одновременно принципами права) с учетом особенностей, как соответствующих сфер жизнедеятельности, так и соответствующих отраслей законодательства.
Законодатель, выполняющий свои обязанности перед обществом в области уголовного права, пошел, на наш взгляд, по наиболее «легкому пути», ограничившись воспроизведением в статьях 3-7 УК РФ лишь наиболее общих принципов жизни и права (с кратким раскрытием их специфики применительно к уголовному праву). Задача же заключалась здесь, по нашему мнению, в том, чтобы еще и максимально дополнить рассматриваемый общий перечень. С нашей точки зрения это могли бы быть, принципы, имеющие самое непосредственное отношение к криминализации деяний - например, такие, как:
- преступлением признается лишь виновное и признанное таковым вступившим в законную силу обвинительным приговором деяние, являющееся общественно опасным, запрещенным и наказуемым уголовным законом1;
- недопустимость применения уголовного закона по аналогии, необоснованно расширяющего сферу уголовной ответственности, то есть признания преступлением деяния, которое хотя по отдельным признакам и аналогично тому или иному преступлению, но по существу таковым не являются. Применение уголовного закона по аналогии возможно лишь в случаях, когда такое его применение приводит к обоснованному смягчению уголовной ответственности, освобождению от нее, иному улучшению положения лица, совершившего запрещенное уголовным законом деяние, или к
1 В случае принятия данного предложения законодателем, статью 14-ю Уголовного кодекса РФ целесообразно посвятить исключительно раскрытию основных признаков преступления. Общественную опасность при этом следует, на наш взгляд, определить, как достаточно высокую вредоносность деяния, выраженную в угрозе причинения существенного вреда охраняемому уголовным законом объекту или (и) в непосредственном причинении такого вреда, запрещенность - как выраженный в уголовном законе (как непосредственно, так и с прямой или косвенной ссылкой на нарушение норм других отраслей законодательства) запрет на совершение соответствующего деяния, виновность - такая связь деяния с лицом, его совершившим, при которой лицо в момент совершения им деяния располагало достаточной интеллектуально-волевой возможностью контролировать себя, наказуемость - выраженная непосредственно в уголовном законе угроза применения наказания.
4'2011
Пробелы в российском законодательстве
«разблокированию» закона, то есть к устранению препятствий, связанных с необходимостью обоснованного его распространительного толкования;
- недопустимость пробелов в уголовном законодательстве - прежде всего таких, которые выражаются в отсутствии криминализационной нормы определяющего или конкретизирующего (дифференцирующего) характера в отношении реального общественно опасного деяния, то есть такого, которое, обладая достаточно высокой вредоносностью, сравнительно широко распространено или, по крайней мере, способно стать таким либо способно совершаться в формах, характеризующихся повышенной общественной опасностью, при невозможности обеспечить достаточно эффективную охрану соответствующего объекта мерами, менее строгими, чем уголовно-правовое реагирование;
- недопустимость произвольного толкования и применения уголовного закона, то есть толкования и применения по «правилу дышла»;
- недопустимость объективного вменения, то есть вменения лицу в вину деяния, которое хотя оно реально и совершило, но при отсутствии достаточной интеллектуально-волевой возможности контролировать себя (в момент совершения деяния);
- обязательность уголовной ответственности за преступления, если отсутствуют исключительные обстоятельства, при наличии которых уголовный закон позволяет освободить от уголовной ответственности совершившее преступление лицо;
- недопустимость обратной силы более строгого уголовного закона, то есть применения более строго закона в отношении деяния, совершенного до вступления этого закона в силу;
- обязательность широкого опубликования новых уголовных законов, то есть опубликования их не только в официальных изданиях, но и буквально во всех средствах массовой информации;
- обязательность действия российских уголовных законов на территории всего Земного Шара в отношении граждан РФ и в отношении деяний, посягающих на объекты, охраняемые российским уголовным законом;
- обязательность действия российских уголовных законов в местах дислокации российских воинских подразделений за пределами РФ;
- недопустимость выдачи любому другому государству любого лица, обвиняемого в совершении преступления на территории любого другого государства;
- недопустимость привлечения к уголовной ответственности лиц, совершивших запрещенные уголовным законом деяния в невменяемом состоянии или к моменту вынесения приговора заболевших психической или иной тяжкой болезнью, препятствующей отбытию наказания;
- недопустимость освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших преступления в состоянии, алкогольного, наркотического или иного опьянения (одурманивания), по основанию опьянения.
Весь опыт последних двух десятилетий наглядно свидетельствует о том, что без неукоснительного соблюдения принципов уголовного права (в частности, принципа законности) невозможно не только побороть преступность и обеспечить в стране хотя бы относительно стабильный правопорядок, но и сдвинуть с «мертвой точки» дела во всех других сферах жизнедеятельности. Например, если нет условий твердой законности, то нет и не может быть никакой возможности решать те задачи, которые налагают на страну жизнь и время.
Имеются убедительные основания констатировать, что проведение четкой разделительной линии между сферами преступного и непреступного поведения диктуется, прежде всего, необходимостью укрепления законности и правопорядка при осуществлении практической уголовной политики. Несомненны правовая, политическая, экономическая и социальная значимость исследования и оптимального решения данной проблемы на подлинно научном уровне.
Совершенно очевидно, что более опасные преступления (тяжкие и особо тяжкие) как бы «вырастают» из менее опасных (из преступлений средней и небольшой тяжести), а последние, в свою очередь - из деяний, которые в силу малозначительности хотя и не являются общественно опасными, но все же в связи с их антисоциальной направленностью образуют признаки тех или иных правонарушений или аморальных проступков.
Трудно представить ситуации, при которых деяния, общественная опасность которых, «заканчиваясь» нижним ее «порогом», превращались бы в «ничто» (то есть в деяния, которые вообще не имели бы какого-либо юридического и/или морально-нравственного значения), а не образовывали бы «нечто», то есть что-то, что такое значение имело бы. Можно, конечно, сослаться на ситуации, связанные с обстоятельствами, исключающими преступность деяний (необходимая оборона, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайняя необходимость и др. - ст. 37-42 УК), при которых общественная опасность деяний внешне как бы автоматически, без всяких переходных (промежуточных) состояний превращается в общественную «полезность». Но и здесь при внимательном взгляде можно обнаружить определенную «прослойку», образуемую «социальностью» отрицательного свойства, то есть состоянием, заслуживающим того или иного общественного порицания.
Чаще всего преступления нижним пределом своей общественной опасности непосредственно «упираются» в область административных правонарушений, в связи с чем особую актуальность приобретают вопросы отграничения преступлений именно от них. Как известно, основания и признаки уголовной ответственности определены в Уголовным кодексом РФ2, а основания и признаки ответственности административной предусмотрены Кодексом РФ об административных правонарушениях3. Сравнительный анализ норм названных законодательных актов показывает, что достаточно близкие по содержанию деяния в одном случае влекут уголовную ответственность, а в другом -не влекут ее, поскольку не образуют состава преступления, а образуют состав, скажем, того же административного правонарушения и требуют соответственно применения иных (не уголовно-правовых) мер ответственности. При этом сами правовые признаки деяний выражены порой не четко, а иногда - и не однозначно.
Например, в диспозиции ст. 213 УК предусмотрены признаки уголовно-наказуемого хулиганства, а признаки мелкого хулиганства предусмотрены в диспозиции ст. 20.1 КоАП. Признаками уголовно-наказуемого хулиганства являются грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия. Признаками же мелкого хулиганства законодатель называет наруше-
2 В дальнейшем - УК, УК, Кодекс.
3 В дальнейшем - КоАП.
ние общественного порядка (как видно, за исключением грубого нарушения или если на самом деле и грубого, но не сопряженного с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия), выражающее (нарушение) явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества.
На первый взгляд, приведенные признаки уголовнонаказуемого хулиганства, с одной стороны, и мелкого хулиганства, наказуемого в порядке административноправовой юрисдикции - с другой, выражены в законе достаточно отчетливо - во всяком случае, для того, чтобы на их основе можно было бы правильно квалифицировать совершенное деяние как преступление или как административное правонарушение. Однако, как показывает следственно-судебная практика, имеется еще немало ошибок при оценке деяний подобного рода как преступлений или как административных правонарушений.
Затруднения здесь обусловлены рядом причин и зачастую сводятся не только к оценке юридических признаков, предусмотренных соответствующими нормами УК или КоАП. Иногда признаки того или иного преступления указаны в КоАП, а признаки административного правонарушения - в УК. Так, ст. 7.27 КоАП предусматривает ответственность за мелкое хищение чужого имущества в форме кражи, мошенничества, присвоения или растраты, если сумма хищения не превышает одной тысячи рублей на момент совершения деяния (ранее - один минимальный размер оплаты труда, установленный законодательством Российской Федера-
4\5
ции на момент совершения преступления ) .
Стало быть, если точно следовать букве закона, хищение чужого имущества в названных формах, совершенное на сумму, превышающую хотя бы на один рубль (или даже на одну копейку) сумму в одну тысячу рублей, требует квалификации содеянного как преступления, и в то же время хищение в указанных формах, не «дотягивающее» по стоимости похищенного до преступления (то есть до деяния, совершенного на сумму до одной тысячи или на сумму, хотя бы равную одной тысяче рублей), но совершенное при наличии указанных в КоАП уголовно-правовых квалифицирующих признаков, таковым (преступлением) тоже является.
Важное значение при отнесении деяний к разряду преступлений имеют излагавшиеся выше положения
4 В дальнейшем - минимальный месячный размер оплаты труда, минимальный размер, МР.
5 Давно ожидавшееся (и предлагавшееся неоднократно нами ранее - в том числе в первом варианте настоящей статьи) повышение стоимостного критерия преступности кражи, мошенничества, присвоения и растраты, совершенных без квалифицирующих признаков, предусмотренных частями вторыми, третьими и четвертыми статей 158, 159 и 160 УК РФ, со ста до одной тысячи рублей осуществлено в соответствии с Федеральным законом от 16 мая 2008 года № 74-ФЗ «О внесении изменений в статьи 3.5 и 7.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» (Закон подписан Президентом РФ Д.Медведевым и вступил в действие спустя десять дней после его подписания, то есть 27 мая 2008 года - см.: Российская газета. - 2008. - 20 мая). Одновременно данным Законом повышен размер штрафа по ст. 7.27 КоАП за мелкое хищение (в названных выше формах, без указанных квалифицирующих признаков и в сумме до одной тысячи рублей). Теперь он составляет сумму до пятикратной (вместо предусматривавшейся ранее троекратной) стоимости похищенного имущества (но не менее одной тысячи рублей -вместо ранее предусматривавшихся ста рублей).
науки уголовного права об основаниях уголовноправового запрета (криминализация деяний), включающие, в частности, положения об общественной опасности, их распространенности, невозможности бороться с ними иными (помимо уголовно-правовых) мерами. В соответствии с этими положениями криминализация общественно опасных деяний осуществляется законодателем не произвольно, а с учетом необходимых для этого оснований. Как уже отмечалось, еще в Х1Х веке было справедливо замечено, что законодатель не вправе «выдумывать» преступления и наказания, то есть законы о них, моделировать правовые нормы о преступлениях и наказаниях как «Бог на душу положит». Законодатель не может делать это и руководствуясь лишь приблизительными представлениями о том, что именно нужно на том или ином отрезке времени гражданам, обществу, государству - с точки зрения задач сбережения важнейших ценностей жизни от посягательств. И, конечно же, он ни при каких условиях не вправе подменять общественные интересы интересами лишь собственников и чиновников6.
Понятно, что отнесение деяний к разряду преступлений или иных правонарушений либо к разряду только аморальных проступков, привлечение совершивших их лиц к достаточно строгой ответственности или только к мерам профилактического, воспитательного характера, оценка граждан как преступников7, как лиц с криминальным прошлым или же только как людей, случайно и незначительно оступившихся в жизни, не может быть безразличным не только для того, или иного отдельного человека, но и для общества в целом, морально-нравственный облик, которого в значительной мере определяется именно уровнем и интенсивностью криминализационных процессов. Ведь чем больше в обществе преступников - тем соответственно меньше законопослушных (добропорядочных) людей, и наоборот: чем больше в нем законопослушных (добропорядочных) людей - тем меньше преступников.
Приведенные положения - азы уголовного права, сформулированные в своей основе еще в позапрошлом веке. Эти положения сохраняют свое значение и сейчас, и, надо полагать, будут приниматься во внимание до той поры, пока будет сохраняться явления, именуемое преступностью.
6 Те и другие (собственники и чиновники) обычно выступают, как известно, в одном лице, то есть те, кто имеет деньги - имеет и власть, а кто имеет власть - имеет и деньги. Но нельзя не обратить внимание на то обстоятельство, что великие ниспровергатели устоев прошлых веков не упускали, тем не менее, случая, чтобы подчеркнуть обязанность законодателя быть «мудрым», а закон характеризовали в идеале как «величайшее приобретение ума человеческого».
7 Используя здесь термин «преступник», мы все же считаем его употребление в принципе неприемлемым. И если это и делаем (употребляем данный термин), то только потому, что делает это и сам законодатель (в ч. 5 ст. 33 УК - единственный случай использования данного термина в нашем законодательстве). Термин «преступник» неприемлем для употребления в литературном обороте (а тем более в обороте официальном) в такой же мере, как и термины типа «рецидивист», «мент», «легавый», «мусор» (по отношению к сотруднику милиции), «убийца», «жулик», «жмурик», «вор», «грабитель», «разбойник», «хулиган», или «бандит» (по отношению к лицам, совершившим соответствующие преступления). Пройдет время и подобные термины окончательно изживут себя - как уже сейчас могут считаться изжившими себя термины типа «сифилитик», «подлец», «проходимец», «тунеядец», «наглец», «сволочь» и т.д.
