CC BY
02024
МЕДИАЛИНГВИСТИКА
Том 11, № 2
МЕДИАСТИЛИСТИКА
УДК 316.4, 81'27, 81'33
Научная популяризация в медиа
как социально-коммуникативная практика:
выражение резистентности*
Л. Р. Дускаева, Л. Ю. Иванова, А. С. Пую
Санкт-Петербургский государственный университет,
Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7-9
Для цитирования: Дускаева Л. Р., Иванова Л. Ю., Пую А. С. (2024). Научная популяризация в медиа как социально-коммуникативная практика: выражение резистентности. Медиалинг-вистика, 11 (2), 181-199. https://doi.org/10.21638/spbu22.2024.202
Исследуются речевые факторы, обеспечивающие устойчивость научно-популярной медиакоммуникации к таким коммуникативным угрозам, как недоверие к правильности информации, сомнение в ее новизне и полезности, недопонимание объяснения, отсутствие интереса, скепсис к научному знанию. Для профилактики коммуникативных угроз медиатекст приобретает возражающий потенциал, что было названо текстовой резистентностью. Резистентность медиаречи эксплицируется в метатексте — субтекстовом образовании, создаваемом разноуровневыми языковыми средствами для передачи информации о содержании и характере отклика автора на гипотетическое коммуникативное «сопротивление» адресата. Приемы и средства экспликации резистентности исследовались в разных стратегиях популяризации — новостного информирования, консультирования, просветительства, продвижения, в каждой из них формируется своя гипотеза «сопротивляющегося» адресата и доминирует специфическая стратегия достижения резистентности. В новостном информировании для предупреждения скептического восприятия сообщения и повышения достоверности демонстрируется источник новости, который многократно удостоверяется, подчеркиваются новизна и полезность освещаемого научного открытия. В ходе консультирования предупреждается недопонимание научной информации со стороны массовой аудитории: с этой целью подчеркивается логика объяснения и поддерживается на протяжении всего объяснения режим речевого взаимодействия. В просветительстве создается эмоциональная модусная рамка заинтересованного вовлечения в повествование об общественно значимом научном до-
* Исследование выполнено за счет средств гранта Российского научного фонда № 22-18-00184 «Речевые практики возражения и пути их преодоления в научно-популярной медиакоммуникации».
© Санкт-Петербургский государственный университет, 2024
стижении ученого, сумевшего достичь научных высот. В этой стратегии подчеркивается высокая общественная значимость научной деятельности, которая выступает двигателем прогресса. В таких публикациях ученые показаны достойными памяти и восхищения сограждан, поэтому нарратив строится в модусной рамке почтения. Успех четвертой стратегии — продвижения — обеспечивают средства организации личностно-ориенти-рованной коммуникации, которые помогают создать атмосферу аргументированного доказательного общения с компетентным адресатом. Выбранные стратегии придания тексту резистентности способствуют эластичности и устойчивости коммуникации. Ключевые слова: научно-популярный, метатекст, гипотетическое сопротивление, возражение, резистентность.
Постановка проблемы
Популяризация научных знаний в медиа — одна из сложнейших коммуникативных задач, решаемых современными российскими массмедиа. Это направление коммуникативной деятельности обладает огромной общественной значимостью. Не случайно в России создана комиссия РАН, посвященная популяризации науки. Ее цель — координация работы по распространению научных знаний. В числе приоритетных задач — поддержка научно-популярных журналов, издательской деятельности, взаимодействие со средствами массовой информации. В этой связи очевидно, что установление тренда на вовлеченность общественности в научно-популярный дискурс, на поддержку интереса аудитории к научным достижениям и открытиям могли бы способствовать успеху научных инноваций и стимуляции научного развития в целом. Более того, популяризация научных знаний и открытий выступает сегодня важнейшим условием научно-технологической безопасности России как суверенного государства.
В минувшем году в нашей стране, в соответствии с указом президента РФ, стартовало десятилетие науки технологий, в течение которого планируется привлечение талантливой и мотивированной молодежи в сферу исследований и разработок, вовлечение состоявшихся ученых в решение ключевых задач развития страны и повышение доступности информации о достижениях и перспективах российской науки1. В свою очередь правительство РФ разработало план популяризаторских мероприятий по распространению информации об отечественной науке2. Предполагается совершенствование востребованных форм и способов информирования общества о научных и технических достижениях, поддержка наиболее перспективных практик популяризации научной, научно-технической и инновационной деятельности, а также ведение работы по налаживанию современной системы коммуникаций между научными и образовательными организациями, научно-образовательным сообществом и журналистами-популяризаторами3. В свя-
1 Указ Президента Российской Федерации от 25.04.2022 № 231 «Об объявлении в Российской Федерации Десятилетия науки и технологий». Электронный ресурс http://publication.pravo.gov.ru/ Document/View/0001202204250022.
2 Распоряжение Правительства РФ от 25.07.2022 № 2036-р «Об утверждении Плана проведения в РФ Десятилетия науки и технологий». Электронный ресурс https://www.garant.ru/products/ipo/ prime/doc/404975641/?ysclid=lnr93g3xfm785492022.
3 Распоряжение Правительства РФ от 25.07.2022 № 2036-р «Об утверждении Плана проведения в РФ Десятилетия науки и технологий». Электронный ресурс https://www.garant.ru/products/ipo/ prime/doc/404975641/?ysclid=lnr93g3xfm785492022.
зи с этим разработка форм эффективного взаимодействия с аудиторией становится одной из насущных проблем в гуманитаристике.
Потребность в разработке вопросов популяризации научных знаний стала очевидна в результате серьезных изменений в данной области. Например, в работе Н. В. Дивеевой были отмечены резкое увеличение объемов научно-популярной информации, рост количества популяризаторов разного уровня подготовленности и оснащенности, появление новых форм и форматов научной популяризации, возрастание роли визуальной информации, виртуализация традиционных форм популяризации и развлекализация этого дискурса [Дивеева 2014]. Исследователь подчеркивает, что в результате появления среди популяризаторов множества неподготовленных авторов снизилось качество научно-популярного контента, получили распространение околонаучные и псевдонаучные речевые практики, в которых научные знания окружаются аурой волшебства, мифологизируются и в которых искажается роль научного познания [Дивеева 2014].
Укоренение указанных негативных тенденций привело к снижению авторитета науки, утрате доверия к ней, причем по всему миру. Особенно глубокое беспокойство общественности в этом отношении вызывает непредсказуемость результатов научно-технического прогресса, в частности при распространении искусственного интеллекта. Вопрос типологии форм и способов популяризации был затронут в исследовании А. Г. Ваганова, который видит в современной популяризации имиджевую сторону дела, часть развлекательного бизнеса — это явление исследователь назвал «научпоп» [Ваганов 2016]. В нем автор усматривает такое принуждение к коммуникации, которое происходит очень часто в ущерб качеству, когда «ученые все чаще ориентируются на внимание публики и массмедиа, а не на истину» [Rödder 2009: 454].
Итак, в обществе осознается целая совокупность коммуникативных угроз, способных противостоять эффективной научной популяризации. В коммуникации остро встает проблема поддержки ее резистентности, способной противостоять коммуникативным угрозам. Нас заинтересовал вопрос — есть ли в самой медиаречи такие механизмы, которые помогают поддерживать эту резистентность, а если есть, какими приемами и средствами она поддерживается? Речевой анализ материала показывает, что такие средства вырабатываются в ходе текстопорожде-ния. Цель нашего исследования — выявить и проанализировать способы, приемы и средства достижения резистентности коммуникации, связанной с популяризацией научных знаний.
История вопроса
Понятие резистентности, ассоциируемое в основном с медицинским дискурсом, с недавних пор применяется в гуманитаристике, в частности философии, социологии и политологии, где резистентность человека предложено понимать как «целенаправленный процесс противодействия субъекта тем или иным социальным действиям или процессам» [Михайличенко 2010а: 54], который проявляется в разных формах социальной жизни: борьба, национальная стойкость, война, защита, инакомыслие, нейтрализация, неповиновение, противостояние, конфронтация, месть, конфликт, саботаж, сопротивление [Михайличенко 2010б; Михайличенко
2011; Ореховская 2009; Уварова, Гончаров 2023]. В условиях нарастающей агрессивности массово-коммуникативной среды исследователи все чаще поднимают вопрос о способности человека сопротивляться репрессивному коммуникативному воздействию, в частности манипулятивному [Акимова 2022; Водак 2011; Воронцова 2006; Дейк 2013; Третьякова 2003]. В этом отношении понятие резистентности укладывается в диалогическую концепцию медиакоммуникации [Дускаева 1995], где данный феномен коммуникативного поведения адресата речевого воздействия выступает фактором сохранения его автономности и сопротивления внешнему влиянию [Задворная 2020]. Так, в зарубежной литературе противодействие репрессивности речи адресанта названо эпистемической резистентностью и рассмотрено с позиций критического дискурс-анализа как способность дискриминируемых бороться с укоренением маргинализирующих речевых практик [Pohlhaus 2011; Shahvisi 2021].
В социальных и психосоциальных исследованиях резистентность как поведенческая особенность рассматривается в нескольких аспектах — когнитивном, эмоциональном, мотивационном и волевом [Волкова 2019; Piderit 2000; Chukwuma et al. 2022], что дает основание поставить вопрос о коммуникативной резистентности, которую тексту обычно придают метатекстовые средства.
Рассматриваемая как защитно-приспособительный акт, резистентность не только выступает как сопротивление человека репрессивному коммуникативному воздействию, но и предполагает адаптацию к внешним раздражителям для сохранения стабильности. В диалогическом общении принято говорить о коммуникативной адаптации собеседников, изучаемой в рамках теории речевой адаптации и теории коммуникативной адаптации [Street, Giles 1982; Giles et al. 1987], в которых анализируется взаимная когнитивная и эмоциональная подстройка коммуникантов (или отказ от нее) посредством разноуровневых языковых средств [Качковская 2022]. В свою очередь замечено, что современная медиакоммуникация демонстрирует коммуникативную адаптацию языка к техническим условиям субъект-субъектного взаимодействия, примером которого являются телеграм-каналы, пара- и метатекстовыми средствами имитирующие интерперсональное общение с массовым адресатом [Дускаева 2023; Дускаева, Иванова 2023].
Таким образом, в нашем анализе научно-популярной медиакоммуникации резистентность рассматривается одним из проявлений диалогичности — ориентированности медиаречи на гипотезу «сопротивляющегося коммуникации» адресата с учетом его когнитивного, эмотивного, волевого потенциала.
Описание методики исследования
Для описания методики анализа важно речевое определение понятия резистентности. Особенность развертывания медиатекста состоит в том, что денотат сообщения часто «упаковывается» в комментарий, демонстрирующий ход коммуникации, который принято называть метатекстом. Он эксплицируется сочетаниями, состоящими из номинаций участников общения и актов их речевой деятельности, а также показателями логико-смысловых отношений между позициями. В метатексте с помощью разноуровневых языковых средств выстраиваются модусные линии, показывающие ход взаимодействия с гипотетически «сопротивляющимся» адресатом.
Проведенный ранее анализ научной популяризации в медиа показал, что эта коммуникативная практика различается:
— по целеустановке в речевой деятельности;
— предмету речи, на который она направлена;
— характеру и степени выраженности присутствия адресанта и экспликации его отношения к адресату и взаимодействия с последним.
В результате выделяются новостной, объясняюще-консультативный, просветительский, продвигающий типы популяризации. В каждом из них гипотетическое «сопротивление» адресата принимает разные формы: как недоверие к правильности переданной информации, сомнение в ее новизне и полезности, недопонимание объяснения, отсутствие интереса к сообщению, скепсис к научному знанию. Для защиты от этих угроз научно-популярный медиатекст приобретает возражающую направленность, придающую тексту коммуникативную устойчивость. Это качество было названо нами коммуникативной резистентностью.
Резистентность медиаречи выражается как субтекстовое образование, которое создается разноуровневыми языковыми средствами для передачи информации о содержании и характере отклика автора на гипотетическое коммуникативное «сопротивление» адресату. Подобное коммуникативное сопротивление мыслится как профилактика коммуникативных угроз. Анализ медиаречи показывает, что стратегии ответа на гипотетическое сопротивление адресата вариативны. По сути, резистентность выступает средством адаптации к гипотезе «сопротивления» адресата. Так резистентность оказывается одним из проявлений внутренней диа-логичности текста. В данной статье в метатекстовой линии медиатекста выявляем приемы и средства, которые эксплицируют ответность на предполагаемые коммуникативные угрозы.
В основе лингвопраксиологического исследования медиаречи всегда лежит типологический метод, благодаря которому вскрываются нормативные (типовые, привычные) коммуникативно-речевые действия в массмедиа, организуемые в результате отбора и сочетания разноуровневых языковых средств при выполнении той или иной коммуникативной задачи. Чтобы понять, каким образом придается устойчивость научно-популярным медиатекстам, мы применили этот метод и к анализу экспликации резистентности в них.
Материалом исследования в данной статье выступили публикации в медиа научно-популярной направленности: это отдельные проекты в традиционных универсальных СМИ («Коммерсант», «РБК»), специализированные научно-популярные платформы («НаукаРИО», «Наука и жизнь», «Хайтек+» и др.), материалы в ленте «Дзен», научно-популярные телеграм-каналы «Биологово», «Блуждающий нерв», «Космос», «Кот Шрёдингера», «Физика Просто», «Химия Просто», « энерголикбез», «Бишаепсе» и т. д.) с количеством подписчиков от 5 до 500 тыс. чел. (полный список каналов — у авторов). Корпус текстов формировался методом сплошной выборки, всего обработано 1250 текстов.
Алгоритм исследовательских действий можно представить следующим образом.
1. Все собранные тексты распределили на основе реконструируемой из текстов доминирующей интенции по четырем интересующим нас группам — новостные, объясняюще-консультирующие, просветительские, продвигающие.
2. С учетом ограниченности объема статьи для демонстрации разновидностей резистентности выбрали среди текстов те, где наиболее отчетливо можно увидеть ту или иную «линию сопротивления» коммуникативным угрозам. Далее дифференцируем средства по выполняемым ими функциям с учетом того, что некоторые средства полифункциональны.
3. Распределяем эти средства на инициирующие и реагирующие. Последние прямо или косвенно указывают на возражающую позицию адресата. Выделяем средства, с помощью которых выстраивается ответ адресату.
4. В ходе анализа выделенных средств пытаемся выявить, какой тип резистентности они выражают.
Таким образом, суть применяемого в работе медиалингвистического исследования метатекста состоит в том, чтобы увидеть в типовых стереотипных компонентах текстовой организации медиаречи приемы возражающего ответа на гипотетическое сопротивление адресата и провести верификацию выводов в ходе анализа поля вовлеченности.
Анализ материала
Проанализируем формы выражения резистентности в медиадискурсе.
Траектория 1. Новостное информирование. Предмет, на который направлен основной интерес новостного информирования, — сообщение об открытиях и изобретениях, оказывающих влияние на жизнь людей, а также вопросы организации научной деятельности. Адресант такой коммуникации — журналист, стремящийся как бы со стороны осветить научную новость; адресат — массовая аудитория, интересующаяся тем, что происходит в мире. Как правило, в новостном информировании складываются отстраненные отношения адресанта с адресатом, что придает модусу сообщений объективированность. Главная задача такой коммуникации — расширять представления адресата об окружающем мире (с долей условности названа эта разновидность популяризации новостным дискурсом).
В этой траектории научная новость имеет особый коммуникативный статус: она сообщается не столько для расширения научных знаний, сколько для демонстрации влияния науки на общественную жизнь. В центре внимания авторов — прикладные проблемы: медицина, экология, новые технологии, влияющие на повышение качества жизни. Демонстрируется роль науки в жизни страны, показывается, как научные достижения определяют общественное настроение, в том числе и какие социальные проблемы создаются научными открытиями. В таком коммуникативном взаимодействии ожидаемые коммуникативные угрозы — это гипотетические возражения, проявляющиеся как недоверие к правдивости сообщений и к высокой роли науки в обществе. Этим определяется ответное реагирование автора на угрозы — придание статуса истинности сказанному, удостоверение сказанного, что придает резистентность коммуникации. Примерами могут послужить публикации в универсальных изданиях «Коммерсант», «Газета.ру», «Известия», в журнале «Эксперт».
Приведем пример — публикация Ольги Грибовой «Это не тираннозавр рекс!»4, из которой читатель узнает об изменении научных представлений о предмете речи.
4 Это не тираннозавр рекс! (2024). Коммерсант. Электронный ресурс https://www.kommersant. ru/doc/6443489.
Уже из названия ясно, что новое знание «возражает» старому. Текст включает два речевых слоя: один содержит информацию о старых представлениях, второй слой передает обновление устаревшей информации, как, например, в подзаголовке к публикации: Останки, считавшиеся детенышем гигантского динозавра-хищника, оказались другим видом. Старое — считавшиеся детенышем гигантского динозавра-хищника, новое — оказались другим видом.
Такую двуслойность, вызванную противопоставлением нового знания старому, можно наблюдать и в последующем изложении: Результаты свежего исследования показали, что миниатюрные версии знаменитого тираннозавра рекса на самом деле могут быть отдельным видом хищных динозавров. Исследователи из Университета Бата и Чикагского университета по-новому взглянули на хорошо известные окаменелости. Новое знание представляется через вводящие чужую речь конструкции Результаты свежего исследования показали, что...; Исследователи из Университета Бата и Чикагского университета по-новому взглянули.
Коммуникативное сопротивление недоверию к новому знанию, а значит, удостоверению представленных утверждений, содержится в наречии на самом деле; ссылки на источник сообщения Исследователи из Университета Бата и Чикагского университета; гипотетичность введения нового знания могут быть отдельным видом. Идентификация источника нового знания, гипотетичность, с одной стороны, и его модальное удостоверение — с другой, характерны для информирования о научных открытиях.
В следующем фрагменте из этого сообщения наблюдаем экспликацию тех же компонентов: противопоставление «нового» знания «старому», представление их субъектов (сторонников), гипотетичность передачи информации о новом знании. Каждый из этих компонентов информирования обладает потенциалом сопротивления сомнениям и недоверию. С одной стороны, старое знание эксплицируется как аксиоматическое, оно имеет давнюю историю: ...останки <...> всегда считались молодняком тираннозавра рекса. Однако новые эмпирические данные вступили в противоречие со старыми: Но изучение зоны роста <...> показало, что.; Новые данные противоречат выводам исследования 2020 года ученых из Университета штата Оклахома, которые пришли к выводу, что. Между тем новое знание требует доказательств, поэтому оно подтверждается не только идентификацией источника знания (наименованием субъекта Исследователи из Университета Бата и Чикагского университета), но и указанием на предмет-объект, методы и методику исследования: Исследователи по-новому взглянули, изучение зоны роста окаменелых костей этих животных, по модели Лонгрича, нанотиран вырастет лишь до 15 % от., максимум 1,5 тонны. Новое знание дается для точности в цитате: Мы пробовали строить модели на основании имеющихся данных разными способами, но темпы роста все равно выходили низкими», в которой объясняются особенности исследования.
Новое знание закономерно подается как обоснование ретродоказательной гипотезы (о прошлом): По всей видимости, в момент смерти эти нанотираны практически достигли своего взрослого размера; на момент смерти маленьким тираннозаврамрексам, вероятно, было всего 13-15лет... Как видим, модус предположения поддерживают прежде всего вводные слова соответствующей семантики. Предупреждая сомнение, автор сразу сообщает о его появлении у других
специалистов: Не всех палеонтологов убедил новый подход к хорошо известной окаменелости; Помимо зоны роста, есть и другие причины сомневаться в том, что нанотираны — тот же...; Исследователи приводят и еще один аргумент: никому пока не удалось найти окаменелости...
Наблюдения за информационными текстами, в которых популяризируются научные открытия, показывают, что в них отражается важнейшая закономерность развития познавательного процесса — введение «вспомогательных гипотез, которые образуют с исходной теорией одно целое, обеспечивая прогресс научного знания» [Ильичев и др. 1983: 116]. Демонстрация того, как выдвигается научная гипотеза в тексте и как она обосновывается устранением противоречий с помощью разных исследовательских методов, — это обеспечение резистентности текста, предупреждающей сомнения и недоверие к новому знанию. Будучи частью коммуникативной культуры популяризации науки в медиа, гипотетичность помогает понять закономерности развития науки. Публикации, подобные приведенной, — тому пример.
Траектория 2. Консультирование. В этой траектории главная цель — объяснение известных науке явлений в ходе обсуждения со вторым коммуникантом (с долей условности этот тип популяризации назван обучающим дискурсом в популяризации). Предмет речевой деятельности — общеизвестные научные закономерности — регулярно повторяющиеся процессы, у которых постоянны условия, обстоятельства, причины и последствия. Отношения между участниками обсуждения неравноправны: адресант — специалист; адресат — изучающий основы наук; отношения с адресатом — вертикальные, из-за большей осведомленности автора, инициирующего коммуникацию. Коммуникативная угроза, которую стремится предотвратить адресант, — отсутствие интереса к предмету речи и недопонимание хода объяснения. Обычно резистентность обеспечивается вовлечением в объяснение, коммуникативным сопровождением адресата в ход взаимодействия.
Чтобы показать привычное речевое поведение в этом типе популяризации, приведем пример из телеграм-канала научно-популярного журнала «Кот Шрёдингера»5. Пост телеграм-канала состоит из двух частей — визуальной и вербальной. Визуальная часть представлена 01Б-анимацией. Вербальная часть объясняет изображенное.
Для поддержания интереса к объяснению такого явления в космосе, как черные дыры звездных систем, используется нарративное изложение с приемами триллера. Солнечная система описывается как приближенное к каждому человеку пространство: оно имеет окрестности, к нему можно приближаться, от него можно отдаляться, в нем активно действуют звезды и звездные массы. Глаголы и глагольные формы, называющие их действия, обозначают движение в пространстве: ничего не падает, могут дотянуться, вращается, поглощается, образуя аккреционный диск, затягиваемого в дыру. Во втором абзаце изменение состояния звезд объясняется с помощью метафоры еды: черные дыры доедают звезд-компаньонов; небольшой дыре нужно, конечно, очень много времени, чтобы съесть целую звезду. Колоратив черный используется не только в прямом значении как часть астрономического термина, но и метафорически, как малоизвестный объект.
5 Черные дыры черны лишь до тех пор, пока в них ничего не падает. (2023). Кот Шредингера. Электронный ресурс https://t.me/kot_sh/4772.
Вовлечению даже пассивного адресата в объяснение способствуют как приемы построения нарративного изложения, так и его коммуникативное сопровождение по ходу всего объяснения с помощью:
— акцентирующих частиц или наречий лишь, уже;
— союзов, союзных слов с соотносительными словами до тех пор, пока.; Но...;
— двойных отрицаний ничего не падает;
— альтернативных союзов в сочетании с антонимами либо сверхгигантские <...>, либо гораздо более скромные по размерам, но и гораздо более близкие к нам двойные системы;
— лексические маркеры речевой и познавательной активности адресанта: становятся легкой добычей для астрономов; в окрестностях нашли; В объективы телескопов попадаются обычно; увеличены для наглядности; в ролике — обзор.
Сочетание приемов построения нарративного изложения, призванного поддерживать интерес занимательными приемами, и маркеров речевого сопровождения адресата по ходу всего объяснения, помогающих поддержать логику, придают резистентность объясняющей коммуникации.
Траектория 3. Просветительство. Эта траектория популяризации направлена на рассказ об истории науки, где направление речевой деятельности — построение нарратива; предмет речевой деятельности — научная деятельность ученого, ее результаты; адресант, как правило, — журналист; адресат — массовая аудитория; отношения с адресатом, хотя и вертикальные (из-за большей осведомленности инициатора), — коммуникативное сотрудничество, но в таком общении имеет место этикет вовлечения в историю науки новой формой объяснения или обновлением интерпретации уже давно известного научного знания в целях просвещения (с долей условности назван просветительским дискурсом в популяризации), в результате которого коммуникативные позиции уравниваются. Коммуникативной угрозой, способной разрушить общение в этой ситуации популяризации, мыслятся непризнание авторитета науки и отсутствие интереса к познанию.
Возможности резистентности научно-популярного просветительского текста можно проследить в публикациях о выдающихся ученых. Смысловая доминанта в таком типе текстов — общественная польза, которую приносит успешная научно-исследовательская деятельность. Для примера возьмем публикацию в журнале «Кот Шрёдингера»6, вовлекающий нарратив в которой строится как история победы в конкурентной научной борьбе и одновременно как история открытия ДНК.
Конкурентность, формирующая метатекстовую нить резистентности, может быть представлена в нескольких вариантах: состязательность между учеными-конкурентами, конфликт знания и незнания, противодействие верного и неверного. В каждом из вариантов результатом противодействия оказывается движение к истине, к достоверному знанию и, соответственно, выдающемуся результату деятельности в науке.
Рассмотрим каждый из вариантов нарратива. На рассказе о соперничестве научных коллективов построена хронология изложения в публикации об открытии ДНК в телеграм-канале журнала «Кот Шрёдингера». Соперники названы по име-
6 К 70-летию открытия ДНК публикуем рассказ Джеймса Уотсона... (2023). Кот Шрёдингера. Электронный ресурс https://t.me/kot_sh/4736.
нам (Морис Уилкинс, Розалинд Франклин, Лайнус Полинг) в сопровождении с номинациями и предикатами с семантикой 'соревнование': конкуренты, опередить нас, хотел быть первым во всем, в победе мы не сомневались. Давая событийную канву для публикации, хронологически построенное повествование позволяет отразить и остальные конкурентные пары.
Противодействие верного и неверного распадается на две линии: познавательно-истинностную и нравственно-оценочную. Первая выражается в использовании противопоставлений в отношении предмета научного интереса, как в примере: Рентгенограмма, несомненно, показывает спираль. Но Франклин эта идея не нравилась. В каком-то смысле нам повезло, что она ошибалась. Видим, как противопоставляются уверенность и неуверенность в лексемах, передающих мыслительную деятельность (модальный компонент несомненно и предикат оценочности идея не нравилась), и верное с неверным в указании на чужую ошибку (она ошибалась). В других примерах неверное усиливается средствами эмоциональной и интеллектуальной оценочности: Ошибка была шокирующей; ...как величайший в мире химик мог допустить такой промах. Вторая линия — нравственной оценочно-сти — противопоставляет корректное и некорректное поведение в научной среде и выражается в виде сентенциональных высказываний о поведении других ученых: Однако Розалинд была не самым приятным человеком: она не хотела делиться полученными данными и не обсуждала их. Это неправильно, в науке нужно быть в меру открытым, чтобы твои результаты заметили. Видим, как в использовании отрицаний (в частицах и префиксах) отвергается некорректное поведение и с помощью конструкций долженствования одобряется корректное (в науке нужно быть в меру открытым).
В создании резистентности научно-популярного дискурса, на наш взгляд, большую роль играет создание напряженности в картине перехода от незнания к знанию: Скоро мы <.> начали строить модель структуры ДНК; После первого провала мы стали изучать рентгенограммы ДНК; мы упорствовали; Мы <...> продолжали развивать свои идеи и через какое-то время нашли верный ответ. Мы поняли, как располагаются атомы водорода, и структура ДНК была открыта: ее цепи оказались закручены в разные стороны. Сначала мы построили модель ДНК, потом экспериментально подтвердили, что она верна. Напряженность создается ритмикой изложения, которая достигается использованием построения в цепочку глаголов длительного действия (начали строить, стали изучать, упорствовали, продолжали развивать), демонстрирующих настойчивость и одержимость исследователей. Эту цепочку сменяет другая — глаголов завершенности действия: нашли ответ, поняли, была открыта, оказались, построили модель, экспериментально доказали. В этой насыщенности изложения глаголами завершенности не только демонстрируется результативность научного труда, но и слышится отзвук интеллектуальных эмоций, которые переживают ученые, — удивления (оказались), радости открытия (нашли ответ, поняли, доказали, построили). Отражение напряженности научного труда, как нам видится, позволяет вовлечь читателя в общение, сохранять его заинтересованность.
Как показывает анализ, просветительские тексты в научно-популярной коммуникации нацелены на демонстрацию торжества любопытства и любознательности, радости научного труда, его высокой результативности и полезности. Такие
тексты резистентны тем, что в ходе стимулирования познавательных импульсов поддерживают интерес читателей к познавательной научной деятельности как исключительно востребованной в обществе, позволяющей человеку реализовать себя. Создание напряженности позволяет без излишней патетики продемонстрировать высокую нравственность тех ученых, кто, вопреки доминированию ложных авторитетов и некорректных идей, ради общественного блага готовы терпеть лишения, наветы, но идти вперед к своей цели по пути познания. Так в обществе поддерживается высокий статус научного труда.
Траектория 4. Продвижение. В данной траектории цель — продвижение нового научного знания, где направление речевой деятельности — сообщение о публикациях, выступлениях, в которых изложены новейшие результаты научных исследований; предмет речевой деятельности — публикации этих результатов; адресант — ученый или посредник, стремящийся сделать свои результаты известными широкой публике либо внедрить их; адресат — специалист или менеджер; отношения с адресатом — равноправные, это диалог между специалистами, где инициатор обосновывает новизну и практическую ценность результатов (с долей условности назван продвигающим дискурсом в популяризации). Коммуникативной угрозой выступает отторжение идеи как непродуктивной, невыгодной, неразумной, нецелесообразной.
Рассмотрим пример, в котором продвижение построено «от противного» — как возражение противникам внедрения новой научной идеи. В данной траектории научно-популярной коммуникации, где адресатом выступает подготовленный читатель, прямое стимулирование «в лоб», скорее всего, не возымеет должного эффекта, поэтому отведение сомнений в продуктивности идеи становится результативной продвигающей стратегией. В посте телеграм-канала «Блуждающий нерв»7 о нейроинтерфейсах это выражается в следующих пара- и метатекстовых компонентах.
Во-первых, в метатексте выделяются носители противоборствующих смысловых позиций: Том Оксли, CEO Synchron, встал на защиту нейроинтерфейсов. Он увидел, как Кип Людвиг, бывший директор по нейроинженерии в NIH, обесценивает BCI <...> и разразился возражением. Вот доводы Оксли. Речевые действия соперников показаны как конфликтные с помощью глаголов и существительных речи и их метонимичных замен: встал на защиту, обесценивает, разразился возражением, доводы.
Во-вторых, паратекстовые средства визуально организуют позицию, которую продвигает автор поста, концептуально и графически отделяя подзаголовки: Опровержение 1: Дорого и сложно; Опровержение 2: Маленький рынок; Опровержение 3: Кто будет платить?
Далее, такая вербализация смысловой позиции оппонента в паратексте позволяет организовать резистентный метатекст, характеризуемый направленностью против ложного или недоказанного тезиса. Таким образом, в посте два оппозитив-ных речевых слоя: в первом доказывается бесперспективность нейроинтерфейсов, во втором — опровергаются эти доказательства.
7 Том Оксли, CEO Synchron, встал на защиту нейроинтерфейсов (2023). Блуждающий нерв. Электронный ресурс https://t.me/dtulinov/621.
Логика опровержения строится на использовании антонимичных пар, отрицаний, модальном и экспрессивном подкреплении аргументов той смысловой позиции, которая созвучна автору поста. Так, утверждению Дорого и сложно противопоставлены фрагменты с антонимичным элементом со значением 'простота': пациенты хотят простоты; системы, которые просто работают; пациентам нужна простая и стабильная система; простой конструкции, которая должна снизить стоимость. В выдержках присутствует выражение модальности необходимости, желания, долженствования, а в последней выдержке устанавливается причинно-следственная связь между простотой и стоимостью, что снимает аргумент противников о дороговизне нейроизделий.
Утверждению Маленький рынок противопоставлены отрицательные конструкции с частицей не (Нарушение двигательных функций — не маленькая проблема), перечислительный ряд существительных со значением 'заболевание', призванный количественно отразить противопоставленность суждению о величине рынка сбыта (инсульт, БАС, травма спинного мозга, рассеянный склероз, артропатия), а также уточнение ситуаций применения нейроинтерфейсов в виде противительной и отрицательной конструкций (Моторные BCI (нейропротезы) не устраняют основное заболевание, а создают новый «обходной» путь для вывода управляющих сообщений из мозга в цифровом виде); Технология не зависит от заболевания.
Следующему антитезису, сформулированному в виде вопроса (Кто будет платить?), противопоставляется изложение нормативной процедуры внедрения и спонсирования медицинского приспособления, что сопровождается модальностью долженствования и рациональными оценками: BCI должны быть доказаны в клинических испытаниях как безопасные и эффективные. Затем эти данные передаются в Medicare/CMS, где запрашивается покрытие и оплата. Затем предлагается цепочка из двух логических операций следования (импликации) с союзной скрепой если в сопровождении рационально-оценочных средств: Если технология работает, за ней следуют частные страховщики. Если испытания покажут, что технология необходима и целесообразна для пациентов, Medicare/CMS имеет отличный послужной список по покрытию технологий, прошедших путь предварительного одобренияFDA. Завершается аргументация в этом блоке отсечением иных смысловых позиций, мешающих установить правила в обсуждаемой сфере: В этом пространстве много шума, но в целом мы движемся к ясности в отношении нормативных требований и путей возмещения расходов. Критикуемая речевая партия обозначена метонимично как много шума, и в этой формулировке присутствует отрицательная оценочность, поскольку слово шум имеет негативные коннотации. Поддерживаемая речевая партия (для ее выделения использовано местоимение 1 л. мн. ч. мы) введена после противительного союза но в виде метонимичного обозначения одновременно речемыслительной и коммуникативной деятельности — движемся к ясности.
Экспрессивное подкрепление приведенных аргументов представлено в финальном абзаце поста, где с помощью иронии критикуется противоположная позиция: Кип будет продолжать рассказывать нам о том, что BCI невозможны, в то время как пациенты будут создавать баскетбольную лигу. В ироничном замечании подчеркивается нелогичность речевой активности опровергаемого исследователя.
Таким образом, в продвигающей траектории научно-популярной коммуникации актуализируются средства логизированности и доказательности изложения какой-либо позиции, сопровождаемые модальными конструкциями о нормативности и обоснованности той или иной идеи. Соответственно, резистентность продвигающего текста предупреждает когнитивное и волитивное сопротивление адресата, представляемое в виде сомнения в целесообразности применения или внедрения научных данных.
Результаты исследования
Анализ текстов четырех траекторий научно-популярной коммуникации показал, что в каждой из них актуализируются метатекстовые речевые средства, обеспечивающие коммуникативную, когнитивную и эмоциональную поддержку адресату по мере его знакомства с научной информацией. В новостной, объясня-юще-консультативной, просветительской и продвигающей траекториях популяризации гипотетическому «сопротивлению» адресата противопоставлена резистентность как субтекстовое образование, позволяющее предупреждать коммуникативные угрозы, такие как непонимание, недоверие, отторжение, сомнение, угасание интереса.
В каждой из траекторий популяризации сюжет формирования резистентности зависит от гипотезы сопротивляющегося адресата и для каждой из траекторий передается в метатексте особого рода оппозитивной двуслойностью, высвечивающей взаимонаправленность смысловых позиций адресанта и адресата. Эта взаимонаправленность обнаруживается по элементам с семантикой возражения, что позволяет выделить характерную для той или иной траектории линию резистентности — систему действий по предупреждению сопротивлению.
Структурно метатекстовые маркеры формируют своего рода линию взаимодействия, т. е. последовательность средств передачи гипотетического «сопротивления» адресата как авторской ответности на него выражением эмотивности, логичности, оценки, патетичности. Формы резистентности различаются по доминирующей функциональной окраске. Анализ показывает правомерность выделения резистентности разных типов:
— удостоверения, если разноуровневые маркеры линии метатекста способствуют укреплению впечатления уверенности в достоверности и объективности сообщаемого;
— рациональной оценочности, если маркеры линии метатекста главным образом направлены на акцентуацию полезности и важности научных исследований;
— логико-смысловых отношений, если линия метатекста главным образом закрепляет логику изложения;
— заинтересованной включенности в исследование, если линию взаимодействия выстраивают средства интеллектуальной эмотивности;
— общественного одобрения, когда линию взаимодействия организуют средства выражения этической оценки, показывающие восхищение поступками и уважение к научному деятелю;
— наконец, в метатексте просматривается линия встречи коммуникантов и их взаимодействия. Все указанные типы резистентности способствуют созданию
эластичности и устойчивости коммуникации, поскольку выстраивают стратегию защиты от коммуникативных рисков и способствуют повышению эффективности.
Как показывает исследование, в первой траектории — новостного информирования — резистентный метатекст нацелен на преодоление сомнений предполагаемого адресата через удостоверение знания. Здесь смысловое противодействие двух слоев выявляется в тексте по речевым средствам, которые через расширение гипотетичности текста и подкрепление дополнительными удостоверяющими фактами вводят новое знание в широкое обращение. Резистентность создается удостоверением, осуществляемым средствами эпистемической модальности.
В траектории второго типа — консультирования — особое значение приобретают средства противодействия непониманию и незаинтересованности. Активное применение находят способы увлекательного изложения, позволяющего подогревать интерес адресата. Для создания резистентного текста в этом направлении зачастую используется антропоморфная, пространственная и иная метафорика, позволяющая через аналогии вести к пониманию. Кроме того, значимы для построения текста средства подчеркивания логики изложения (темпоральные наречия, вводные слова и словосочетания соответствующей семантики, глаголы и существительные речи и мысли и т. д.).
В траектории третьего типа — просветительской — резистентность помогает преодолеть гипотетический скепсис в отношении к науке как к виду деятельности высокой общественной значимости. Благодаря построению нарратива, в котором отражены высокие моральные цели самого занятия наукой, приносящего общественную пользу, требующего самоотверженного преодоления трудностей на пути к истине, иногда насмешек конкурентов, низвержения авторитетов, поддерживается интерес читателя к познавательной деятельности. Большую роль в создании резистентности такого рода играют этические оценки, контрасты видо-временных форм глаголов, средства выражения эпистемической модальности.
В продвигающей траектории четвертого типа резистентность формируется на основе гипотетического сопротивления подготовленному адресату, который способен отвергнуть новую научную идею, если она недостаточно обоснована. В связи с этим противодействие отторжению строится на подчеркнутой логизированно-сти, опоре на рациональные оценки и эмоциональном подкреплении аргументации.
Примечательно, что выделенные нами коммуникативные угрозы на основе гипотезы в каждой из траекторий коррелируют с той картиной коммуникативного «сопротивления», которую мы наблюдаем в комментарийном дискурсе. Например, в текстах траектории первого типа, содержащих сообщения о научных открытиях, резистентность обеспечивается тем, что уже по ходу изложения отражается учет возможных возражений в ответе на них. Нами проанализирован текст сообщения, появившийся в новостных СМИ о том, что новые научные данные разрушают старые представления о тираннозавре рексе. Особенность всех встретившихся текстов состоит в том, что в их структуре присутствует в разном объеме не гипотетическое, а реальное возражение. Например: Не всех палеонтологов убедил новый подход к хорошо известной окаменелости. Холли Вудворд, которая была ведущим автором в упомянутой выше работе Университета Оклахомы, говорит, что готова согласиться с коллегами, что это новый вид хищника, нанотиран, но если толь-
ко они докажут свою идею убедительно, а не так, как сейчас. «Я не уверена, что их интерпретация более точна, чем наша», — заключает Вудворд8. Некоторые ученые по-прежнему не убеждены в том, что окаменелости меньшего размера принадлежат к отдельному виду. Они говорят, что дополнительные исследования и анализы необходимы для окончательного разрешения этого вопроса9. Мысленное или явное присутствие оппонентов при рождении нового знания — не случайность, а закономерность, и, значит, резистентность, которая обеспечивается маркерами модуса гипотетичности и дополнительного обоснования, — эффективный способ преодоления «сопротивления» в этих медиатекстах.
В текстах траектории второго типа (объясняюще-консультирующей) резистентность формируется как сопротивление в форме недопонимания. Показательно, что проанализированный нами текст комментируется в демонстрации недопонимания. Одни комментаторы выражают его, например, самоиронией: Маша Слеп-кова: У меня не укладывается это в голове вообще. Понималка скрежещет и дымит [понималка рис.]. А другой комментатор указывает на эффективность резистентности: Зульфия: Спасибо большое [картинки] очень понятно. Анализ комментариев показывает, что гипотетическое «сопротивление» адресата — это закономерность восприятия медиатекста, а насыщение медиаречи приемами резистентности напрямую влияет на результативность предупреждения коммуникативных угроз.
Итак, исследованная в социоречевом аспекте [Голев, Шпильная 2021] резистентность научно-популярного медиадискурса обнаруживается в приемах возражающего ответа на гипотетическое сопротивление адресата, которые представлены в виде типовых стереотипных компонентов текстовой организации в четырех траекториях популяризации. Механизмы, которые помогают поддерживать резистентность, локализуются в метатексте и выстраивают модус взаимонаправленности по линии «адресант — адресат».
Выводы
Классификационный анализ метатекстовых явлений в композиционной структуре метатекста у научно-популярных медиатекстов разных типов показал вариативность путей адаптации субъекта речи к гипотетическому сопротивлению адресата медиакоммуникации: скепсису, коммуникативной пассивности, компе-тентностной неподготовленности и т. п. В результате были выделены такие проявления резистентности, как удостоверение истинности, поддержка интеллектуальной эмотивности, социальное одобрение научной деятельности, коммуникативное сопровождение совершения открытия в «текстовом поле» и коммуникативная эластичность.
Линию удостоверения выстраивают средства возражения против сомнений в истинности сообщаемого. Линию интеллектуальной эмотивности выстраивают лексические и синтаксические средства, показывающие заинтересованность в коммуникации. Линию общественного одобрения строит положительно-оценочная
8 Это не тираннозавр рекс! (2024). Коммерсант. Электронный ресурс https://www.kommersant. ru/doc/6443489.
9 Новые исследования разрушили мифы о тираннозавре рексе (2024). Главсовет. Электронный ресурс https://sovetov.sU/news/2024/1/8/51293.
эмоциональная лексика. Линию логико-смысловых отношений подчеркивают вводные слова и словосочетания, предложения, указывающие на порядок изложения, средства выражения проспекции и ретроспекции. Коммуникативной эластичности способствуют средства включения в коммуникацию адресата.
Литература
Акимова, Е. А. (2022). Устойчивость личности к массово-коммуникативной манипуляции в эпоху новых медиа: актуальные вызовы. Научные труды Московского гуманитарного университета, 1, 84-88. http://dx.doi.Org/10.17805/trudy.2022.l.14 Ваганов, А. Г. (2016). Эволюция форм популяризации науки в России: XVIII-XXI вв. Управление наукой и наукометрия, 3 (21), 64-77. Водак, Р. (2011). Критическая лингвистика и критический анализ дискурса. Политическая лингвистика, 4 (38), 286-291.
Волкова, О. В. (2019). Перспективы внедрения системы профилактики выученной беспомощности в процессе подготовки специалистов помогающих профессий. Вестник Кемеровского государственного университета, 21 (2), 384-394. https://doi.org/10.21603/2078-8975-2019-21-2-384-394 Воронцова, Т. А. (2006). Речевая агрессия: вторжение в коммуникативное пространство. Ижевск: УдГУ.
Голев, Н. Д., Шпильная, Н. Н. (2021). Обыденная медиакоммуникация как социоречевая сфера: постановка проблемы и границы проявления. Медиалингвистика, 8 (1), 23-34. https://doi. org/10.21638/spbu22.2021.102 Дейк, ван Т. (2013). Дискурс и власть: Репрезентация доминирования в языке и коммуникации. М.: Либроком.
Дивеева, Н. В. (2014). Популяризация науки как разновидность массовых коммуникаций в условиях новых информационных технологий и рыночных отношений. Дис. ... канд. филол. наук. Ростов-на-Дону.
Дускаева, Л. Р. (1995). Выражение диалогичности в газетных текстах 1980-1990 гг. Дис. ... канд. филол. наук. Пермь.
Дускаева, Л. Р. (2023). Речевая организация метатекста телеграм-поста. Вестник Московского университета. Серия 10: Журналистика, 1, 30-65. https://doi.org/10.30547/vestnik.journ.1.2023.3065 Дускаева, Л. Р., Иванова, Л. Ю. (2023). Лингвокреативность в создании паратекста телеграм-канала. Вестник Санкт-Петербургского университета. Язык и литература, 20 (1), 40-60. https://doi. org/10.21638/spbu09.2023.103 Задворная, Е. Г. (2020). О феномене коммуникативной резистентности. В Лингвистика, лингводидак-тика, лингвокультурология: актуальные вопросы и перспективы развития: мат-лы IVМежду-нар. науч.-практ. конф., Минск, 19-20 марта 2020 г. (с. 8-12). Минск: БелГУ Ильичев, Л. Ф., Федосеев, П. Н., Ковалев, С. М., Панов, В. Г. (Ред.) (1983). Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия. Качковская, Т. В. (Ред.) (2022). Коммуникативная адаптация в диалоге: взгляд фонетиста. СПб.: С.-Петерб. гос. ун-т.
Михайличенко, Д. Г. (2010а). Особенности резистентности современного человека репрессивному воздействию технологий массовой манипуляции психикой. Вестник Челябинского государственного университета. Философия. Социология. Культурология, 1 (182), 54-56. Михайличенко, Д. Г. (2010б). Феноменология резистентности человека. Вестник Челябинского государственного университета. Философия. Социология. Культурология, 31 (212), 36-38. Михайличенко, Д. Г. (2011). Субъективация современного человека в контексте технологий массовой манипуляции. Дис. ... д-ра филос. наук. Челябинск. Ореховская, Н. А. (2009). Национальная стойкость — определяющее качество массового сознания
россиян. Социология власти, 5, 103-108. Третьякова, В. С. (2003). Речевой конфликт и гармонизация общения. Дис. ... д-ра филол. наук. Екатеринбург.
Уварова, Г. Г., Гончаров, А. С. (2023). Возможности повышения резистентности и саморазвития региональной политики РФ. В Стратегии развития общества и экономики в новой реальности: сб. тр. V Междунар. науч.-практ. конф. «SOCIAL SCIENCE» (Общественные науки), Ростов-на-Дону, 26-27 октября 2023 г. (с. 255-261). Ростов-на-Дону: РАНХиГС.
Chukwuma, N., Onwubu, S., Netswera, F., Anwana, E. (2022). The influence of communication adequacy on resistance to change: Case study of selected dealership companies in the Durban metropolitan region. International Journal of Research in Business and Social Science, 11 (6), 98-109. https://doi. org/10.20525/ijrbs.v11i6.1890 Giles, H., Mulac, A., Bradac, J. J., Johnson, P. (1987). Speech accommodation theory: The first decade and beyond. Annals of the International Communication Association, 10 (1), 13-48. https://doi.org/10.108 0/23808985.1987.11678638 Piderit, S. K. (2000). Rethinking resistance and recognizing ambivalence. A multidimensional view of attitudes towards organizational change. Academy of Management Review, 25 (4), 783-794. https:// doi.org/10.2307/259206
Pohlhaus, G. Jr. (2011). Wrongful Requests and Strategic Refusals to Understand. In H. E. Grasswick (Ed.), Feminist Epistemology and Philosophy of Science: Power in Knowledge (pp. 223-240). Netherlands: Springer.
Rodder, S. (2009). Reassessing the concept of a medialization of science: A story from the "book of life".
Public Understanding of Science, 18 (4), 452-463. https://doi.org/10.1177/0963662507081168 Shahvisi, A. (2021). Resisting wrongful explanations. Journal of Ethics and Social Philosophy, 19 (2), 168191. https://doi.org/10.26556/jesp.v19i2.1202 Street, R. L., Giles, H. (1982). Speech accommodation theory: A social cognitive approach to language and speech behavior. In M. Roloff, C. Berger (Eds), Social Cognition and Communication (pp. 193-226). Beverly Hills, CA: Sage.
Статья поступила в редакцию 10 сентября 2023 г.; рекомендована к печати 3 февраля 2024 г.
Контактная информация:
Дускаева Лилия Рашидовна — д-р филол. наук, проф.; l.duskaeva@spbu.ru Иванова Любовь Юрьевна — канд. филол. наук; l.y.ivanova@spbu.ru Пую Анатолий Степанович — д-р социол. наук, проф.; a.puju@spbu.ru
Scientific popularization as a social and communicative practice: The expression of resistance in the media text
L. R. Duskaeva, L. Yu. Ivanova, A. S. Puyu St. Petersburg State University,
7-9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation
For citation: Duskaeva L. R., Ivanova L. Yu., Puyu A. S. (2024). Scientific popularization as a social and communicative practice: The expression of resistance in the media text. Media Linguistics, 11 (2), 181-199. https://doi.org/10.21638/spbu22.2024.202 (In Russian)
Speech factors for ensuring popular science media communication stability are analyzed, which are aimed for preventing communicative threats such as distrust to information, doubt of invention's novelty and usefulness, misunderstanding of an explanation, lack of interest in the message, and skepticism about scientific knowledge. To prevent communicative threats, a media text acquires an objecting potential, which has been called text resistance. The media speech resistance is explicated in metatext, i. e. a subtext formation created by multi-level linguistic means to convey information about the content and nature of the author's response to hypothetical communicative "impedance" of an addressee. While studying text resistance markers, variable responding strategies to an addressee impedance were found. Having expanded the concept of resistance, the typological method used showed that in each popu-
* The research was funded by the Russian Science Foundation grant no. 22-18-00184 "Speech objection practices and ways to overcome them in popular science media communication".
larization strategy — informing, counseling, enlightenment, promotion — the hypothesis of a "impeding" addressee is formed and specific strategy for achieving resistance dominates. In order to increase reliability of presentation, a news source is demonstrated, which is repeatedly attested, and novelty and usefulness of covered scientific discovery are emphasized to reduce possible skepticism. While consulting, it is important the popular science mass audience to make understand scientific information, for this logic of explanation is demonstrated, and this mode of speech interaction is maintained throughout an explanation. In enlightenment, an emotional modus framework of interest in the socially significant scientific narrative about an outstanding scientist is created, thereby a cognitive impulse for an addressee's semantic field expansion is formed. Scientists are shown worthy of memory and admiration, so a narrative is built in a pathetic and respectful modus framework. The success of promotional communication is ensured by the means of organizing personality-oriented communication, which help to create an atmosphere of reasoned evidence-based communication with a competent addressee. These methods contribute to elasticity and stability of communication. Keywords: popular science, metatext, hypothetical resistance, objection, resistance.
References
Akimova, E. A. (2022). Personality's resistance to mass-communicative manipulation in the era of new media: current challenges. Nauchnye trudy Moskovskogo gumanitarnogo universiteta, 1, 84-88. http:// dx.doi.org/10.17805/trudy.2022.1.14 (In Russian) Chukwuma, N., Onwubu, S., Netswera, F., Anwana, E. (2022). The influence of communication adequacy on resistance to change: Case study of selected dealership companies in the Durban metropolitan region. International Journal of Research in Business and Social Science, 11 (6), 98-109. https://doi. org/10.20525/ijrbs.v11i6.1890 Dejk, van T. (2013). Discourse and power: The representation of dominance in language and communication.
Moscow: Librokom Publ. (In Russian) Diveeva, N. V. (2014). Popularization of science as a kind of mass communication in the context of new information technologies and market relations. PhD thesis. Rostov-on-Don. (In Russian) Duskaeva, L. R. (1995). The expression of dialogicality in newspaper texts of the 1980-1990s. PhD thesis. Perm.
Duskaeva, L. R. (2023). The speech organization of the telegram post metatext. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriia 10: Zhurnalistika, 1, 30-65. https://doi.org/10.30547/vestnik.journ.L2023.3065 (In Russian) Duskaeva, L. R., Ivanova, L. Y. (2023). Linguistic creativity in creating a telegram channel paratext. Vestnik of Saint-Petersburg University. Language and Literature, 20 (1), 40-60. https://doi.org/10.21638/ spbu09.2023.103 (In Russian) Giles, H., Mulac, A., Bradac, J. J., Johnson, P. (1987). Speech accommodation theory: The first decade and beyond. Annals of the International Communication Association, 10 (1), 13-48. https://doi.org/10.108 0/23808985.1987.11678638 Golev, N. D., Shpil'naia, N. N. (2021). Everyday media communication as a sociorechological sphere: problem statement and boundaries of manifestation. Media Linguistics, 8 (1), 23-34. https://doi.org/10.21638/ spbu22.2021.102 (In Russian) Il'ichev, L. F., Fedoseev. P. N., Kovalev, S. M., Panov, V. G. (Eds) (1983). Philosophical Encyclopedic Dictionary.
Moscow: Sovetskaia entsiklopediia Publ. (In Russian) Kachkovskaia, T. V. (Ed.) (2022). Communicative adaptation in dialogue: a phonetist's view. St. Petersburg:
St. Petersburg University Press. (In Russian) Mikhailichenko, D. G. (2010a). Features of modern man's resistance to the repressive effects of technologies of mass manipulation of the psyche. Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta. Filosofiia. Sotsiologiia. Kul'turologiia, 1 (182), 54-56. (In Russian) Mikhailichenko, D. G. (2010b). The phenomenology of human resistance. Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta. Filosofiia. Sotsiologiia. Kul'turologiia, 31 (212), 36-38. (In Russian) Mikhailichenko, D. G. (2011). Subjectification of modern man in the context of mass manipulation technologies. Dr. Sci. thesis. Chelyabinsk. (In Russian) Orekhovskaia, N. A. (2009). National resilience is the defining quality of the mass consciousness of Russians. Sotsiologiia vlasti, 5, 103-108. (In Russian)
Piderit, S. K. (2000). Rethinking resistance and recognizing ambivalence. A multidimensional view of attitudes towards organizational change. Academy of Management Review, 25 (4), 783-794. https://doi. org/10.2307/259206
Pohlhaus, G. Jr. (2011). Wrongful Requests and Strategic Refusals to Understand. In H. E. Grasswick (Ed.), Feminist Epistemology and Philosophy of Science: Power in Knowledge (pp. 223-240). Netherlands: Springer.
Rödder, S. (2009). Reassessing the concept of a medialization of science: A story from the "book of life".
Public Understanding of Science, 18 (4), 452-463. https://doi.org/10.1177/0963662507081168 Shahvisi, A. (2021). Resisting wrongful explanations. Journal of Ethics and Social Philosophy, 19 (2), 168191. https://doi.org/10.26556/jesp.v19i2.1202 Street, R. L., Giles, H. (1982). Speech accommodation theory: A social cognitive approach to language and speech behavior. In M. Roloff, C. Berger (Eds), Social Cognition and Communication (pp. 193-226). Beverly Hills, CA: Sage.
Tret'iakova, V. S. (2003). Speech conflict and harmonization of communication. Dr. Sci. thesis. Ekaterinburg. (In Russian)
Uvarova, G. G., Goncharov, A. S. (2023). The possibilities of increasing the resistance and self-development of the regional policy of the Russian Federation. In Strategii razvitiia obshchestva i ekonomiki v novoi real'nosti: sbornik trudov V Mezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii "SOCIAL SCIENCE" (Obshchestvennye nauki), Rostov-on-Don, 26-27 octiabria 2023 g. (pp. 255-261). Rostov-on-Don: RANKhiGS Publ. (In Russian) Vaganov, A. G. (2016). Evolution of forms of popularization of science in Russia: 18th-21st centuries. Uprav-
lenie naukoi i naukometriia, 3 (21), 64-77 (In Russian) Vodak, R. (2011). Critical linguistics and critical analysis of discourse. Politicheskaia lingvistika, 4 (38), 286-291 (In Russian)
Volkova, O. V. (2019). Prospects for the introduction of a system for the prevention of learned helplessness in the process of training specialists in helping professions. Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta, 21 (2), 384-394. https://doi.org/10.21603/2078-8975-2019-21-2-384-394 (In Russian) Vorontsova, T. A. (2006). Speech aggression: An invasion of the communicative space. Izhevsk: UdGU Publ. (In Russian)
Zadvornaia, E. G. (2020). On the phenomenon of communicative resistance. In Lingvistika, lingvodidaktika, lingvokul'turologiia: aktual'nye voprosy i perspektivy razvitiia: materialy IV Mezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii, Minsk, 19-20 marta 2020g. (pp. 8-12). Minsk: BelGU Publ. (In Russian)
Received: September 10, 2023 Accepted: February 3, 2024
Authors' information:
Lilia R. Duskaeva — Dr. Sci. in Philology, Professor; l.duskaeva@spbu.ru Liubov Yu. Ivanova — PhD in Philology; l.y.ivanova@spbu.ru Anatoly S. Puyu — Dr. Sci. in Sociology, Professor; a.puju@spbu.ru
