CC BY
72
софия — Детям. Человек среди людей : матер. Второй Межд. науч.-пр. конф. — 2006. — С. 202 — 204.
2. Борисов, С. В. Феномен детского философствования и перспективы образования / С. В. Борисов // Alma mater. — М., 2005. - № 7. - С. 27-34.
3. Ретюнских, Л. Т. Нужна ли философия детям? / Л. Т. Ре-тюнских // Личность. Культура. Общество. — 2005. — Т. 7. — № 1. - С. 369-374.
4. Бренифиер, О. Преподавание философии / О. Бренифи-ер // Философия — детям : матер. Первой Межд. науч.-пр. конф. - М., 2005. - С. 53-55.
5. Мильчарек, Т. П. Субъект и личность / Т. П. Мильча-рек // Альфа : межвуз. сб. науч. ст. Вып. 3 / Отв. ред. В. М. Шка-рупа. - Омск, 2007. - С. 54-58.
6. Юлина, Н. С. Философия как инструмент наработки базовых навыков мышления / Н. С. Юлина // Философия — детям. Человек среди людей : матер. Второй Межд. науч.-пр. конф. - М., 2006. - С. 134.
7. Аверьянов, Ю. И. Курс «Введение в философию» в выпускном классе 12-летней школы / Ю. И. Аверьянов // История и обществознание в школе. - М., 2001. - № 2. - С. 36-45.
8. Шубинский, В. С. Философское образование в средней школе: Диалектико-материалистический подход / В. С. Шубинский. - М., 1991. - C. 25-28.
9. Дин, Кэчжань. Философия в школах Китая: воспитание и образование / Кэчжань Дин // Философские науки. - 2005. -№ 12. - С. 109-111.
10. Лукина, Л. Воспитываем мудрецов! / Л. Лукина // Дошкольное воспитание. - 2003. - № 11. - С. 42-49.
МИЛЬЧАРЕК Тадэуш Петрович, кандидат философских наук, доцент кафедры философии.
Адрес для переписки: e-mail: milcharek@mail.ru МИЛЬЧАРЕК Наталья Александровна, кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии труда и организационной психологии.
Адрес для переписки: e-mail: n_a_milcharek@mail.ru ЦАЦУЛЬНИКОВА Любовь Вячеславовна, аспирантка кафедры философии.
Адрес для переписки: e-mail: lubsypupsy@mail.ru
Статья поступила в редакцию 17.11.2010 г.
© Т. П. Мильчарек, Н. А. Мильчарек, Л. В. Цацульникова
УДК 001:141 А в. ГОРИНА
Омский государственный педагогический университет
НАУЧНАЯ И ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗЫ: ТОЖДЕСТВО И РАЗЛИЧИЯ__________________________________
Статья посвящена проблеме экспертизы и ее типологии. Особым типом экспертизы впервые представлена философско-антропологическая экспертиза выделена ее объектная и субъектная специфика Обосновано постепенное приобретение научной экспертизой наиболее существенных характеристик, свойственных философско-антропологической экспертизе.
Ключевые слова: экспертиза типология экспертизы научная экспертиза философско-антропологическая экспертиза эксперт.
Под «экспертизой» (франц. expertise, от лат. ex-pertus — опытный) чаще всего понимается исследование специалистом каких-либо вопросов, требующих наличия у эксперта специальных познаний в области науки, техники, искусства и т. д. Сегодня известны и востребованы самые различные виды экспертиз: врачебно-трудовая, судебно-медицинская, проектно-строительная и др. В науке проблеме экспертизы посвящено немало исследований (см., например, работы Г. Л. Тульчинского, Д. А. Леонтьева, Г. В. Иванченко, А. А. Ашкерова, И. И. Ашмарина, Б. Г. Юдина, П. Д. Тищенко, В. А. Лукова и др.). В своих работах ученые, как правило, описывают существенные черты какого-либо одного вида экспертизы. Исследований, в которых проводится сравнительный анализ тех или иных видов экспертиз, — существенно меньше. В данной статье предполагается выявить тождественное и различное в научной и философско-антропологической экспертизах, основываясь на разработанную нами типологию экспертизы.
Типологизировать экспертизы можно по-разному. Большинство современных экспертиз (судебно-меди-
цинская, экологическая, правовая и др.) можно было бы типологизировать на основании того, в какой области социокультурной деятельности экспертиза преимущественно проводится.
В основании выделяемых экспертиз могут быть положены те базовые методы, к которым чаще всего обращаются эксперты. Научные методы могут использоваться экспертами, а могут и не использоваться, соответственно, можно выделить научные и ненаучные экспертизы. К научному типу экспертизы мы относим все известные экспертизы, где используются научные методы: это судебно-медицинская, экологическая, правовая, психолингвистическая, комплексная гуманитарная экспертиза и др. Все научные экспертизы предполагают специальную алгоритмизацию действий. Результаты научной экспертизы, как правило, оформляются в виде заключения, которое имеет решающее значение для принятия решения теми инстанциями, по заказу которых и проводится исследование. Экспертное заключение содержит факты, комментарии, объяснения; носит доказательный характер; используемая в нем аргументация должна быть рационально выраженной в
І-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (101) 2011 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (101) 2011
%
интерсубъективной, т.е. доступной общественности форме [1]. К экспертным заключениям предъявляются формальные требования, указанные в статье 204 УПК РФ, посвященной экспертизе как процессуальному действию. Экспертное заключение научной экспертизы должно включать в себя следующую информацию: дата, время, место проведения экспертизы; основания производства экспертизы; должностное лицо, назначившее экспертизу; сведения об экспертном учреждении и эксперте; сведения о предупреждении эксперта об ответственности за дачу ложных показаний; вопросы, поставленные перед экспертом; объекты исследований и материалы, представленные для производства экспертизы; данные о лицах, присутствовавших при производстве экспертизы; содержание и результаты исследований с указанием примененных методик; выводы по поставленным вопросам перед экспертом вопросам и их обоснование.
Особым типом экспертизы является философско-антропологическая экспертиза. Ее можно охарактеризовать как лонгитюдное исследование, направленное преимущественно на изучение проблем обще-человеского масштаба. Объект философско-антропологической экспертизы — модели и стратегии спасения и выживания. Вводя в научный обиход концепт «философско-антропологическая экспертиза», необходимо в первую очередь обозначить то, как в данном случае понимается философская антропология. В этой ситуации нам следует обратиться к трудам С. Ф. Денисова, так как в этой работе мы будем придерживаться его интерпретации философской антропологии. По мнению С. Ф. Денисова, философская антропология, генерируемая из моделей и стратегем спасения, является практической теорией человека. Соответственно, философско-антропологическая экспертиза и представляет собой такое исследование, в котором раскрываются (посредством критики и анализа) основные причины, закономерности тупикового развития человечества, вставшего на путь танатальности, оказавшегося в кризисной ситуации.
Философско-антропологическая экспертиза, в свою очередь, подразделяется на следующие виды: рациональная экспертиза, иррациональная экспертиза, трансценденталистская экспертиза.
Под рациональной экспертизой понимаются такие исследования, которые опираются на научные методы и выводы которых логически обоснованы, подкреплены фактами и аргументами.
Иррациональная экспертиза — это исследования, в которых эмоциональный компонент выходит на первый план, где присутствует преимущественно художественное видение мира, сопровождающееся активным использованием образов, метафор, нарративов и т.д.
И рациональная, и иррациональная экспертизы включают в себя преимущественно критику экспер-тируемого объекта, не предполагая конструктивного решения. Субъектов данных типов экспертизы условно можно обозначить как «эксперт — знаток» и «эксперт — критик» соответственно (стратегия когитарности и стратегия экзистенциальности).
Трансценденталистской экспертизой может являться и рациональная экспертиза, и иррациональная экспертиза, если они помимо критической оценки кризисной ситуации содержат в себе рекомендации, предписания, сформулированные на основе экспертного анализа, иными словами, если их экспертные заключения предполагают ответ на вопрос: «Каковы
пути спасения? » Процедура экспертирования в данном случае включает в себя не только применение научных методов, но и трансцендирование познающего субъекта (эксперта), который представляет собою высшее звено в эволюции эксперта как субъекта деятельности: он является так называемым «экспертом-спасителем». Именно он дает ответ на столь актуальный для нашей культурной эпохи вопрос: «каким образом человек может вырваться из танатальной тенденции и встать на путь витальности?» [2, с. 214].
Философско-антропологическая экспертиза — это экспертиза всей культуры и цивилизации, и субъект философской антропологии становится тогда экспертом, когда чувствует, видит, что человечество идет к гибели. При этом эксперт, как правило, дает критическую оценку происходящему в мире, предлагая человечеству в качестве экспертного заключения либо путь выживания в условиях зла (рациональная и иррациональная филососфско-антропологическая экспертизы); либо путь преодоления зла (трансценденталистская философско-антропологическая экспертиза). В первую очередь стоит отметить, что концепции спасения античных мыслителей представлены в одной из работ С. Ф. Денисова [2]. Что касается современных концепций спасения, то философско-антропологические идеи К. Поппера, на наш взгляд, могут быть названы рациональной философско-антропологической экспертизой в силу того, что К. Поппер предлагает так называемый путь выживания в условиях зла (имеются в виду его идеи насчет «поэтапной социальной инженерии», применение которой позволит, с точки зрения Поппера, последовательно и своевременно корректировать обществу определенные социальные подсистемы, не рискуя при этом разрушить всю социальную систему целиком) [3]. Исследование Поппера и его результаты можно охарактеризовать как рациональную философско-антропологическую экспертизу, так как оно соответствует требованиям, предъявляемым к данному типу экспертизы.
Философия Ф. Ницше представляет собой иррациональную философско-антропологическую экспертизу, т.к. Ницше предлагает путь выживания в условиях зла. «Фридрих Ницше буквально дословно воспроизводит идеи киников о переоценке ценностей, о сверхчеловеке и киническое пониимание свободы. Ф. Ницше витальность видит только в животных инстинктах» [2, с. 42].
Второй путь спасения, а именно — преодоление зла — представлен в творчестве И. А. Ильина (имеются в виду его идеи о цельности нравственного человека, о необходимости воспитывать грядущие поколения к «предметности»). Философия И. А. Ильина — это транценденталистская философско-антропологическая экспертиза, так как она включает в себя то, что действительно может спасти человечество, а именно, конкретный путь, предполагающий цельность личности человека, наличие у него особого внутреннего органа, который И. А. Ильин называет «гармонией, согласованной тотальностью (т.е. цело-купностью) влечений и способностей, единением инстинкта и духа, согласием между верой и знанием» [4, с. 312]. Таким образом, помимо критической оценки культуры в целом (И. А. Ильин считает, что в основе существующей «выродившейся культуры» лежит «выродившаяся жизнь», а современным «цивилизованным», но культурно и духовно опустошенным человеком владеет беспредметная тоска или скука жизни), И. А. Ильин видит спасение человека (пре-
одоление зла) в его цельности (целостный человек должен обладать зрелым духовным характером: «зрелый духовный характер подобен укрепленному городу, в центре которого находится кремль: здесь построен храм Божий, с алтарем... отсюда исходят все важные решения; отсюда излучается центральная воля, все организующая и упорядочивающая; здесь сосредоточивается сила, здесь вооружается верность, отсюда светит разум» [4, с. 315]).
Может возникнуть закономерный вопрос: для чего различным философско-антропологическим теориям мыслителей придавать статус философско-антропологической экспертизы?.. Наделение каких-либо важных выводов мыслителей прошлого и настоящего статусом экспертного заключения (а их авторов — соответственно статусом эксперта) имеет огромное значение в контексте принятия решений мирового масштаба: за счет приобретения этих статусов текст (экспертиза и ее заключение) обретает «максимальную действенность», т.е. экспертное знание (текст) становится более функциональным; за счет обретения авторитетности в глазах общественности текст оказывает большее воздействие на поведение людей (направляет, побуждает и т.д.).
От других типов экспертизы (в частности, от научной экспертизы) философско-антропологическую экспертизу отличает следующее:
1) исследования мыслителей и их заключения не имеют официально утвержденного статуса экспертизы и экспертного заключения соответственно;
2) отсутствует заказчик экспертизы. В качестве побудительной силы, инициирующей и мотивирующей проведение экспертизы исследователем, можно рассматривать «вызовы» самой истории, «ответами» на которые и являются философские теории, модели, утопии (экспертные заключения);
3) субъект философско-антропологической экспертизы выполняет процедуру экспертирования по призванию, а не в силу того, что его «привлекли» к данной работе, т.е. для него это скорее выполнение миссии перед человечеством;
4) философско-антропологическая экспертиза отличается по темпоральным признакам: ее проведение может занять от нескольких лет до нескольких столетий и свыше;
5) философско-антропологическая экспертиза отличается своей интенциональностью: ее экспертные заключения распространяются на все человечество (для сравнения: экспертные заключения научных и ненаучных экспертиз чаще всего касаются каких-то отдельных сообществ и групп);
6) философско-антропологическая экспертиза отличается по топологическим признакам: для того, чтобы экспертные заключения были доступны для транслирования обществу, необходимы те пространственно-временные условия, при которых это становится возможным. Для научных и ненаучных экспертиз такие условия созданы благодаря существованию специальных организаций, бюро, интернет-сайтов, телепрограмм и т.п. В случае с философско-антропологической экспертизой, стоит отметить, что некоторые семинары, конференции и т.п. могут рассматриваться в качестве таких условий;
7) экспертные заключения философско-антропологической экспертизы представлены в виде научных (и художественных) текстов;
8) труды мыслителей доступны и открыты для всех, любой желающий может соучаствовать в проведении экспертизы (так появляются ученики и последователи различных философских направлений и школ);
9) философско-антропологическая экспертиза не носит ситуативного характера, она не является реакцией на конкретную проблемную ситуацию (что характерно для научной экспертизы, где действует следующий механизм: возникает проблемная практическая ситуация, что порождает востребованность в экспертах.).
Обозначив существенные черты философско-антропологической экспертизы, необходимо особо подчеркнуть, что сегодня научная экспертиза приобретает свойства философско-антропологической. Речь идет о том, что некоторые научные экспертизы сегодня рождаются по принципу автогенеза: т.е. у них нет официального заказчика (что является отличительной чертой философско-антропологической экспертизы), они проводятся по инициативе экспертов, которые представляют экспертные заключения в той или иной форме. Согласно теории У. Бека, именно в «обществе риска» появляются такие эксперты, которых, как говорится, никто не зовет — они сами приходят: «Жертвам даже не надо решать, обращаться ли им за советом к экспертам. Не жертвы ищут экспертов по рискам, а сами эксперты ищут себе жертв. Они могут появиться совершенно неожиданно. Ибо опасность можно предположить в любом предмете повседневного спроса» [5, с. 182]. Таким образом, функции эксперта расширяются в связи с тем, что само понятие экспертизы приобретает более широкий контекст: экспертирование какой-либо конкретной проблемы практического характера (что является целью научной экспертизы) постепенно предполагает и экспертирование общей ситуации в мире, цивилизации, культуры (что является миссией субъекта философско-антропологической экспертизы). О необходимости расширения целеполагания экспертизы как таковой отмечено в монографии Д. А. Леонтьева, Г. В. Иванченко: «Деятельность может быть целесообразна, рационально выстроена, эффективна, экономична и поставленные цели успешно реализуются, но сам замысел может не решать проблемы или порождать больше проблем, чем решает. Плохо, когда лечение не приносит ощутимых результатов, но еще хуже, когда оно переносится тяжелее, чем болезнь» [6, с. 22 — 23]. Итак, современная социокультурная ситуация требует от эксперта не просто ответов на заранее сформулированные вопросы, а требует философского осмысления самой проблемной ситуации в целом и переформулирования самой постановки вопроса, если в этом есть необходимость.
Субъект философско-антропологической экспертизы качественно отличается от экспертов научных экспертиз. Он помимо тех требований, которые предъявляются к субъекту научной экспертизы (профессиональная компетентность, ответственность и др.) должен обладать мышлением планетарного масштаба (чтобы думать за все человечество). Более того, субъект трансценденталистской экспертизы проигрывает роль эксперта преимущественно не по заказу определенных инстанций (хотя неофициально за подобными услугами и обращаются к таким экспертам: мудрецам, святым и т.д.), он является экспертом по жизни: можно сказать, личность этого эксперта и статус эксперта тождественны. Следовательно, если ценностные ориентации субъектов научной экспертизы транслируются только в рамках функционирования роли эксперта, то для субъекта трансценденталистской экспертизы эти ценностные ориентации и есть отражение «Я»-кон-цепции. Можно сказать, что сами субъекты транс-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (101) 2011 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (101) 2011
%
ценденталистской экспертизы не всегда называют себя экспертами — это скорее необходимо тем, кто нуждается в помощи этих экспертов (так общество «маркирует» тех, кто по сути выполняет функции эксперта). Субъект трансценденталистской экспертизы, как правило, отличается от экспертов научной экспертизы и тем, что он «действует» в одиночку, его трудно «подчинить» интересам какой-то одной корпорации. Он является мастером своего дела (экспертирования) по призванию. Он не придает смысл вещам, как это делают эксперты научных экспертиз, — он этот смысл обнаруживает. Научные экспертизы выявляют только те смыслы, которые имеют лишь временное значение в жизни человека. Помочь же человеку обнаружить «целостный» смысл всей его жизни возможно, если провести особую экспертизу — трансценденталистскую. В данном случае истина становится главной ценностью для эксперта данного типа. Независимо от того, примет или нет эту истину общество, субъект трансценденталистской экспертизы репрезентирует ее своей жизнедеятельностью (именно так и поступали святые, пророки, мудрецы).
Библиографический список
1. Тульчинский, Г. Л. Гуманитарная экспертиза как социальная технология / Г. Л. Тульчинский // Экспертиза в совре-
менном мире: от знания к деятельности ; под ред. Г. В. Иванченко, Д. А. Леонтьева. — М. : Смысл, 2006. — С. 10 — 29.
2. Денисов, С. Ф. Библейские и философские стратегемы спасения: антропологические этюды : учеб. пособие / С. Ф. Денисов. — Омск : Изд-во ОмГПУ, 2004. — 216 с.
3. Поппер, К. Р. Открытое общество и его враги. Т. 1: Чары Платона; Т. 2: Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы / К. Р. Поппер. — Киев : Ника-Центр, 2005. — 800 с.
4. Ильин, И. А. Путь к очевидности / И. А. Ильин. — М. : Республика, 1993. — 431 с.
5. Бек, У. Общество риска: на пути к другому модерну / У. Бек. — М. : Прогресс - Традиция, 2000. — 384 с.
6. Леонтьев, Д. А. Комплексная гуманитарная экспертиза: методология и смысл / Д. А. Леонтьев, Г. В. Иванченко. — М. : Смысл, 2008. - 135 с. - С. 22-23.
ГОРИНА Анна Владимировна, соискатель по кафедре философии Омского государственного педагогического университета, старший преподаватель кафедры общественных наук филиала Российского заочного института текстильной и легкой промышленности в г. Омске.
Адрес для переписки: e-mail: anna-shvedova@ramb-ler.ru
Статья поступила в редакцию 23.12.2010 г.
© А. В. Горина
УДК 1/14 т. Е. КЛИМЕНКО
Филиал Омского государственного педагогического университета в г Таре
ЭКСПЛИКАЦИЯ
ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫХ МОДУСОВ:
Ж. П. САРТР И ПОСТМОДЕРНИЗМ
В статье рассматривается деформация экзистенциальных модусов, выдвигаемых Ж П. Сартром в постмодернизме Выделяемые Сартром «бытие-для-себя» и «бытие-для-другого» как фундаментальные экзистенциальные модусы сливаются в постмодернизме воедино и бытие человека которое разворачивается в ситуации завершенности времени, возможно лишь только посредством пародии и пастиша. В итоге автор приходит к выводу что в постмодернизме человеческое существование оказывается завершено.
Ключевые слова бытие экзистенция экзистенциальный модус пастиш.
На сегодняшний день проблема человеческого существования не менее актуальна, чем проблема его сущности. Сущность человека может определяться его окружением, социальной средой и обществом в целом. Но также сущность человека может открываться непосредственно, как его собственное бытие, через личное существование, через экзистенцию. Сартр определяет экзистенцию как бытие, направленное к ничто и сознающее свою конечность, и увидеть, прозреть свою экзистенцию, как глубочайший корень своего существа, человек способен только в пограничной ситуации, перед лицом смерти как способа соприкосновения с ничто. Структура экзистенции описывается в виде набора модусов человеческого существования. Экзистенциальный
модус — это измерение Оавеіп, соответствующее Mitwelt, т.е. миру окружающих людей. Сущность таких отношений заключается в том, что при встрече оба человека меняются, влияя друг на друга. Мії-welt можно рассматривать через призму одновременности как временного модуса, поскольку человек не может жить в одиночку и, находясь в широком кругу социальных отношений, он способен влиять на других и в то же время испытывать влияние этих других на себе. Также под экзистенциальным модусом понимается способ самоинтерпретации, самопонимания, самовыражения.
Сартр выделяет такие фундаментальные экзистенциальные модусы, как «бытие-для-себя» и «бытие-для-другого». Эти два модуса являются человеческой
