CC BY
69Роин МЕТРЕВЕЛИ
Председатель Национального комитета историков Грузии, академик Национальной академии наук Грузии
(Тбилиси, Гоузия).
НАЦИОНАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ В ПРОЦЕССЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ И ИСТОРИОГРАФИЯ
Резюме
В статье рассмотрены вызванные процессами глобализации проблемы, стоящие перед обществом, национальными государствами и национальной экономикой, затрагивающие глобальные взаимоотношения, судьбы самобытных культур народов. Особое внимание уделено противоречиям цивилиза-
ций, историческая основа которых имеет не только экономические и социально-политические причины, но и психологические корни. Подчеркивается, что специфику последнего десятилетия XX века определил крах коммунизма, а также распад Советского Союза, ускорившие процесс глобализации.
В м е с т о в в е д е н и я: противоречия цивилизаций
Что могут принести процессы глобализации национальному государству? Не нарушится ли единство национального общества? Каковы будут отношения между национальной экономикой (с точки зрения ее развития) и глобальной? Какая участь ждет традиционную, веками создаваемую культуру? Общество ждет обоснованных ответов на эти вопросы, но получить их можно лишь со временем. Люди должны увидеть реальные результаты, и только после того появится возможность сделать выводы: положительные они или отрицательные.
Глобализация — явление не новое. Влияние государств Запада на другие страны мира и вместе с этим контрвлияние других цивилизаций определили перспективы исторического будущего. Так, английский ученый Арнольд Тойнби отмечал, что в ходе разви-
тия человечества будут иметь место столкновения цивилизаций1. Греко-римская цивилизация, распространившаяся в большей части Древнего мира — до Индии, Британии, даже достигнувшая Китая и Скандинавии, имеет парадигматическое значение. Масштабы ее охвата впечатляют и в современном осмыслении.
По определению ученых нашего времени, цивилизация — культурная общность высокого ранга, высший уровень культурной идентичности людей... Цивилизация определяется общими объективными данными, такими как язык, история, религия, традиции, а также субъективной самоидентификацией человека2.
Противоречия между цивилизациями выражались в основном в конфликтах между западной (европейской) цивилизацией и остальным миром. Первая, отличающаяся своим развитием, высоким уровнем науки и технологий, либеральной демократией, носила экспрессивный характер. Это стало особенно очевидным после того, как ведущее место в западной цивилизации заняли Соединенные Штаты Америки и она стала евро-американской. Примечательно, что американизация беспрепятственно прокладывает себе путь, несмотря на попытки европейских государств сохранить присущие им традиции и образ жизни.
Противостояние между Западом и исламским миром начались еще в раннем Средневековье, когда в сражении, состоявшемся в 732 году близ г. Пуатье (в Западной Франции), европейцы одержали победу над арабами. Столкновения имели место и позднее. А в XX веке исламский мир сам встал на путь вестернизации. Примечательно, что мусульманские государства, восприняв внешние атрибуты западной цивилизации, в то же время упрочили свою религиозную и культурную самобытность. Исламский мир, как свидетельствует история (и что особенно очевидно сегодня), может освоить передовые западные технологии, допустить равноценные западным образцам формы, однако его сущность остается все же исламской по своему религиозному эгоцентризму и непоколебимой вере в верность избранного пути.
Вообще же перманентное стремление Запада к доминированию в мировом масштабе вызывает недовольство исламской цивилизации. Это, с одной стороны, провоцирует мусульманский мир к противодействию, с другой — обусловливает консолидацию их цивилизации.
Говоря о противопоставлении цивилизаций, в первую очередь следует упомянуть такое государство-гигант, как Китай — страну древнейшей цивилизации и с огромным по численности населением. Мы не будем оригинальны, если скажем, что, возможно, в XXI веке именно Китай, китайская (конфуцианская) цивилизация займут доминирующее положение в мире.
С. Хантингтон отмечает противопоставление Запада цивилизациям Южной Америки и Африки, подчеркивая, что западная цивилизация одновременно и западная, и «современная» (модернизованная). Незападные страны стараются достичь современного уровня развития без принятия культурных ценностей Запада. В этом плане успеха добилась лишь Япония. Значительная часть незападных государств прилагает все усилия, чтобы приобрести новые технологии, вооружения, получить высококвалифицированные кадры и идти в ногу со временем, стараясь при этом сочетать модернизацию с собственными традиционными ценностями и со своей культурой.
Главным противоречием XX века был конфликт западного мира и коммунизма. Так, А. Тойнби различает отношение Запада к Советскому Союзу, нацистской Германии и милитаристской Японии. От последних шла военная угроза, а США, более чем страны Западной Европы, опасались идеологического (духовного) воздействия пропагандистской машины3. Фактически это была борьба за распространение влияния на большую часть человечества. Коммунизм был опасен тем, что выявлял недостатки «вестернизован-ного» мира. Историческое развитие Запада ознаменовалось успешным подъемом в сфере
1 См.: Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории. М., 2003. С. 400—407.
2 См.: Хантингтон С. Столкновение цивилизаций // Полис, 1994, № 1. С. 34 (ср.: Тойнби А.Дж. Указ. соч.).
3 См.: Тойнби А.Дж. Указ. соч. С. 275—284.
технологий и введением других новшеств. Именно технический прогресс и сопутствующая ему демократическая либерализация общества дали Западу повод допустить, что «история закончилась». После Второй мировой войны такая точка зрения показалась нонсенсом, и долгое время об этом не вспоминали. По всей видимости, своеобразными особенностями западного менталитета можно объяснить то, что в 1989 году вновь прозвучало утверждение о «конце истории», автором которого являлся американский историк японского происхождения Френсис Фукуяма. Он полагает, что в мире торжествует победа идей либеральной демократии и потребительской культуры, что это триумф Запада и западных идей, а истории как движению пришел конец. Интересно по своей сути заявление Ф. Фукуямы о том, что в широкомасштабные конфликты должны быть вовлечены крупные государства, которые, хотя пока еще существуют, но постепенно уходят со сцены4. Видимо, уже никому не кажется спорным, что у Фукуямы преувеличено представление о западной (особенно американской) либеральной демократии, а его положение о «конце истории» — простая наивность.
Иную точку зрения на взаимоотношения Запада и остального мира (в частности, Азии) высказал писатель Олжас Сулейменов. По его мнению, в определенный период исторический процесс оценивали с евроцентристских позиций (что так и было), а европейские политики и ученые рассматривали прошлое человечества через призму политики и культуры XX века. О. Сулейменов образно пишет: «Молодая цветущая Европа, морща носик, рассматривала из окна вагона хромую, согбенную старуху Азию. И мгновенное это соотношение казалось обеим — вечным. Трудно было юной эгоистической особе поверить, что морщинистая баба-яга некогда была энергичной, дерзкой красавицей. И тяжелые драгоценности, которые она вынесла к поезду на продажу, украшали когда-то ее гибкую шею и бились, сверкали в скаку на высокой груди, и звонкую речь ее слушали Древняя Греция и старцы Египта»5.
Культура — основной источник конфликтов
Специфику последних десятилетий XX века определили крах коммунизма, развал Советского Союза и ускорение процессов глобализации.
С. Xантингтон уверенно заявлял, что со временем идеология и экономика не будут основным источником конфликтов в мире. Существенный рубеж, который разъединит человечество и явится источником конфликтов, определится культурой. Национальность останется основным фактором в международных государственных вопросах, но конфликты в глобальной политике будут разворачиваться между группами, представителями разных цивилизаций. Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики6.
По мнению некоторых ученых, интересный пример взаимоотношений Запада и Востока представляет Россия времен Петра I, которого считают автократичным реформатором западного типа, так как он сверху навязал своему государству техническую революцию и грандиозные социальные преобразования. Именно Петр I вовлек Россию в технологическое соперничество с Западом. Примечательно, что Петр I на вызов Запада ответил его же методами, хотя слияния Российской империи с западноевропейской цивилизацией не произошло. Напротив, Россия получила новые возможности противодействовать и наносить контрудары Западу7.
4 См.: Фукуяма Ф. Полемика о статье «Конец истории» // Диалог — США, 1990, № 45. С. 12.
5 Сулейменов О. Аз и Я. Алма-Ата, 1975. С. 20 (об этом подробнее см.: Метревели. Р. По поводу одной
книги. В сб.: Мцире Гулани. Кутаиси, 1979. С. 76—91, на груз. яз.).
6 См.: Хантингтон С. Указ. соч. С. 33.
7 См.: Тойнби А.Дж. Мир и Запад. М., 2003. С. 436—443.
Российские историки по-своему рассматривают проблемы русской (православной) цивилизации, осознавая, что при их анализе акцент преимущественно делается на культуре, а не на социальной системе (Г.В. Вернадский). Отдельные авторы попытались осветить эту проблему как социальную систему, а истоки русской истории — как цивилизаторские процессы8. В трудах видных русских историков (Б.Д. Грекова9, М.Н. Тихомирова10, Б.А. Рыбакова11, И.Н. Данилевского12, Л.В. Черепнина13, А.П. Новосельцева14 и др.) освещаются отдельные стороны русской цивилизации.
Методологические достижения школы «Анналов» еще более повысили научную значимость социально-экономического направления в исследованиях цивилизационной проблематики (конкретнее, «глобальной» истории, истории «цивилизации», «структурной» истории, «человеческой» истории). Именно этот подход дал толчок и стал основным фактором обновления русской исторической науки, а процесс продолжается и поныне15.
Прогресс или исчезновение многоликой вселенной?
Наверное, не требуется прилагать особых усилий для доказательства того, что глобализация уже существует и ее процессы тоже идут, а обусловлена она свободным движением культурных потоков, человеческих и экономических ресурсов. Все это происходит естественно и не может быть приравнено к навязанной идеологии глобализации16.
Соединенные Штаты Америки стремятся взять под свой контроль процессы глобализации. Они создали механизм финансового, политического и военного воздействия на весь мир и отдельных членов международного сообщества. Тем самым США объявили себя «нацией спасителей», а собственную интервенционистскую стратегию обосновали высшими целями цивилизации. Еще после Первой мировой войны американский президент Томас Вудро Вильсон открыто пытался установить гегемонию Соединенных Штатов в мире. Он даже обнародовал программу (т.н. «14 пунктов») и громогласно заявил: «Америке предоставлена невиданная честь исполнить свое предназначение и спасти мир». Этот пафос Вильсона по сей день впечатляет американцев, и они прилагают все усилия для его воплощения в жизнь. США отождествляют программу глобализации и, следовательно, собственные интересы с морально-этическими нормами универсума. При таком подходе все ее противники окажутся в стане врагов.
Весьма примечательна также фраза из выступления президента США Дж. Буша (Вильнюс, 23 ноября 2002 г.): «Мы знали, что своевольно очерченные диктаторами границы сотрутся, и эти границы исчезнут. Не будет больше ни Мюнхена, ни Ялты». Думаем, это весьма многозначительное и откровенное высказывание.
Необходимо помнить, что своими мощными информационными возможностями, политическим, идеологическим и психологическим воздействием на личность и массы,
8 См.: Поляков А.Н. Образование древнерусской цивилизации // Вопросы истории, 2005, № 3. С. 72— 87; Черепнин Л.В. Новгородские берестяные грамоты из новгородских раскопок. М., 1969; Новосельцев А.П., Пашуто В.Г., Черепнин Л.В. Пути развития феодализма. М., 1972.
9 См.: Греков Б.Д. Киевская Русь. М., 1953.
10 См.: Тихомиров М.Н. Древнерусские города. М., 1956.
11 См.: Рыбаков Б.А. Город Кия // Вопросы истории, 1980, № 5.
12 См.: Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX—XII вв.). М., 2001.
13 См.: Черепнин Л.В. Указ. соч.
14 См.: Новосельцев А.П. Образование древнерусского государства и первый его правитель // Вопросы истории, 1991, № 2/3.
15 См.: Хачатурян Н.А. Современная медиевистика России в контексте мировой исторической науки. В сб.: Средние века, 2001, № 62. С. 195—212.
16 Об отношении процесса глобализации к науке и просвещению см.: Арабули А. Время встать на защиту истории. Тб., 2005 (на груз. яз.).
компьютерным «программированием» современная цивилизация обрела масштабы, опасные для всего человечества. Необходимо, чтобы люди не утратили способности свободно мыслить и действовать, осознавать собственное «Я», быть творцами своей жизни и истории, для которой главное — человек со своим менталитетом.
История — особая наука, и хотя у нее нет отдельных прикладных результатов, она по своей сути имеет вполне прикладной характер. При этом следует учесть, что в любую эпоху и во всяком обществе изучение или познание истории, как и другая социальная деятельность, подчиняются господствующим тенденциям данного времени и места17. История рассматривает человеческое общество как единый закономерный процесс со всеми противоречиями и во всей его многогранности. Илья Чавчавадзе громогласно заявлял: «Что такое история? Она повествует о том, кем мы были, кто мы сейчас и кем, может быть, будем потом». Александр Пушкин говорил о необходимости проявлять уважение к прошлому: «Уважение к минувшему — вот черта, отличающая образованность от дикости».
Историческое мышление развивалось постепенно — для прогресса необходимо было накопить большое количество эмпирических данных. Только после этого появилась возможность создать подлинную историю. Вахушти Багратиони владел колоссальной историоведческой базой: трудами историков-предшественников, огромным материалом о нравах и обычаях населения Кавказа (в основном грузинского), географическими, этнографическими данными. Именно благодаря этому он подготовил уникальный фундаментальный труд «Описание Царства Грузинского». Показательна деятельность Теодора Моммзена (1817—1903 гг.), который создал шедевр исторического мышления — «Историю Римской республики» (опубликована в 1854—1856 гг.), а затем составил полный корпус латинских надписей и издал энциклопедический сборник о конституционном праве Рима. Уникальное явление представляет собой Иванэ Джавахишвили, который в результате неустанного труда создал почти все разделы истории Грузии в строго научном обрамлении (история Грузии, история экономики, история права, история музыки, нумизматика, палеография и др.).
В настоящее время историческая наука в постсоветских странах переживает определенный кризис, что обусловлено рядом причин. На протяжении десятилетий советские историки находились под «неусыпным» контролем; исследования проводились в определенных идеологических границах, труднодоступна или вообще недоступна была новейшая иностранная литература, а научную и художественную переводили на национальные языки народов СССР лишь после публикации на русском языке. Грузинские историки (как и русские, и украинские, и белорусские и др. советские ученые) были оторваны от всемирной исторической науки. Узкодогматические подходы к науке, существовавшие в советское время, оставили тяжелый след на историческом мышлении, как и в других гуманитарных науках. Незнание истории определяло неправильную ориентацию современников и делало невозможным планирование будущего18. Сфера общественных наук потеряла автономию и такие традиционные существенные свойства, как объективность истины, свобода исследования. Независимость научного творчества приносилась в жертву довольно вульгарно интерпретированным социальным заказам, которые в сущности являлись директивными установками. Были утеряны оптимальные соотношения, более того, стерлись границы между идеологией и общественными науками (в том числе историей). Рецидивы такого отношения к науке и искусству (в основном в 1930—1950-х гг.) весьма ощущались и в 1970-х годах.
Видный русский ученый Дмитрий Лихачев с болью в сердце писал: «Движение науки вперед мыслилось как расправа с теми, кто был не согласен с единственным, изначально правильным направлением. Вместо научной полемики — обличения, разоблачения,
17 См.: Тойнби А.Дж. Постижение истории. Т. 1. М., 2004. С. 18.
18 См. сб.: Репрессированная наука / Под общ. ред. проф. М.Г. Ярошевского. Л., 1991.
запрещение заниматься наукой, а во множестве случаев — аресты, ссылки, тюремные сроки, уничтожение.... Все это разрослось до масштабов тотальной политики»19.
Известный поэт и общественный деятель Расул Гамзатов предупреждал общество: если ты выстрелишь в прошлое из пистолета, будущее выстрелит в тебя из пушки. Пожалуй, следует задуматься над этими словами. В последние 10—15 лет была поставлена задача освободить науку от устаревших стереотипов, по-новому осмыслить гносеологические проблемы истории, без каких-либо ограничений обсуждать и анализировать научные методы этой науки, освоить достижения современной всемирной историографии, ознакомиться с достигнутыми ценными результатами в сфере изучения истории.
Интерес к человеку
Новые методологические средства исследования на базе истории Средних веков широко вошли в арсенал исторической науки XX века. Это в первую очередь исследования социальных и экономических структур, что связано со школой «Анналов»20. Квантитативные (количественные) методы для исследования истории Средних веков, истории городов, гендер — все это представляет движение «от структур и систем к людям и местоположению», к тому же это и основательное исследование культур.
Интерес к человеку вообще и к человеку Средних веков в частности явно ощущается в современной медиевистике, о чем свидетельствуют публикации последних лет21, научные конференции, дискуссии22, которые проводятся в разных странах. Например, этой проблеме большое место было уделено на Всемирных конгрессах историков23. Растет интерес к историко-антропологическим исследованиям, где на первом плане человек, его личность, семья и связанные с ним вопросы. Имя личности — форма идентификации человека в социуме; смысловой и социальный знак, дающий возможность индивиду, с одной стороны, присоединиться к определенной социальной группе, с другой — отделиться от остальных членов и точно определить свое место в той или иной социальной группе24.
Любая культура строится на базисных элементах, среди которых — собственно концепция человека, его отношение к социальной среде и природе, его представления о времени, власти, труде, хозяйственной деятельности. Разница культур вытекает из различия соответствующих базисных элементов. Именно последние в какой-то степени определяют специфику порядка жизни человека, его отношение к миру, к обществу, к себе. В «индивидуалистических» культурах ведущей является этика «автономии», в соответствии с которой индивиды зависят только от самих себя. Здесь индивидуальные ценности (например, свобода) имеют большее значение, чем социальные; права человека стоят выше социальных обязательств; общество — защитник прав индивида; мораль и право создаются для людей, а при конфликтах между социальными и индивидуальными ценностями приоритет отдается ценностям индивидуальным.
19 Лихачев Д.С. Предисловие к книге «Репрессированная наука». С. 5—6.
20 С начала XX века британские историки оказались под влиянием немецкой историографии. Популярность получили социологические исследования Макса Вебера. В трудах видного представителя британской урбанистической школы об истории английских городов явно прослеживается значительный интерес к рассмотрению городов с точки зрения их экономического и коммерческого развития.
21 См.: Человек в кругу семьи: Очерки по истории частной жизни в Европе до начала нового времени / Под ред. Ю.Л. Бессмертного. М., 1996; Пушкарева Н.Л. Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (X — начало XIX в.). М., 1997.
22 См.: Общности и человек в средневековом мире. Материалы Межреспубликанской конференции. Москва, 30 сентября — 2 октября 1991. Саратов, 1992.
23 Особенно в 1990 году на XVII Всемирном конгрессе историков в Мадриде, в 2000-м — в Осло (на XIX конгрессе).
24 См.: Габдрахманов П.Ш. Имя, семья и Familia во Фландрии XII—XIII веков: к вопросу о социальных рамках частной жизни средневекового простолюдия. В сб: Средние века, 2001, № 62. С. 120—131.
В «коллективистских» культурах иное положение, доминируют этические нормы «коллективизма»: каждый член общества зависит от другого. Социальные обязательства индивидов приоритетнее прав личности, мораль и право служат стабильности общества. При конфликтах между индивидуальной и общественной ценностями преимущество отдается последним.
В Средние века человек был преимущественно членом группы (коллектива), принадлежал к определенной корпорации25. Он ориентировался в мире благодаря своим знаниям и умению, отношению членов группы (коллектива), их умственному настрою (на традициях этой группы основано и его сознание)26. Такова специфика человека Средних веков, в котором ярко выражены конформность, корпоративность, «коммунальность» (в отдельных случаях личность могла принять собственное решение, у нее не было утеряно право свободного выбора)27. Все это в определенной мере направляло его личную (частную) жизнь, которая была полна ежеминутными проблемами, требующими своевременного реагирования и решения.
Здесь уже проявлялись роль и влияние средневековых групп (семья, род, племя, приход и др.) на отдельного индивида. Изучение проблемы осложняется скудной источниковедческой базой. Особенно это касается грузинских источников, где очень мало материалов о самой массовой социальной прослойке Средних веков — крестьянстве. Не случайно Илья Чавчавадзе в письме Давиду Эристави (июль 1872 г.) отмечал: «...наша история... это история только войн и царей, народа нигде не видно. А меня не привлекают лица царей и войн... Главное народ, а в нашей истории народа не видно»28.
У людей было свое представление о Вселенной. Возможно, их мысли были не совсем проницательны и глубоки, но они направляли все их поступки и действия. Изучение ментальности, что является заслугой «новой исторической науки», дало истории новое измерение, наметило пути постижения духа самого широкого слоя общества и создателя его основ. Сегодня в европейских странах этот вопрос более или менее изучен. Как мы уже отмечали выше, в последнее время проблема ментальности стала объектом внимания и грузинской исторической науки29. Однако для серьезного исследования указанной задачи предстоит сделать еще очень много. Со своей стороны, изучение истории ментальности (основание чему положили в 1930—1940-х гг. Марк Блок и Люсьен Февр, а с 1960-х продолжили Жорж Дюби, Иммануил Леруа-Ладюри, Жак Ле Гофф и др. медиевисты) предоставило широкие возможности для более глубокого изучения истории, что свидетельствует о победе принципов историзма.
В Средние века большей части населения приходилось жить в тяжелых экономических условиях, что провоцировало возникновение чувства неуверенности и безнадежности. Именно неуверенность в материальном обеспечении, душевные колебания, неверие в будущее доминировали в ментальности человека, оказывали влияние на ум и душу людей, определяя их поступки. Чтобы вывести людей из этого состояния, церковь призывала их к солидарности в каждой общественной группе, к преодолению разногласий между ними; люди во всем видели происки дьявола, но шансов для спасения находили очень мало. Поэтому, естественно, страх брал верх над надеждой. Ж. Ле Гофф30 приводит ут-
25 См.: Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984. С. 200.
26 См.: Гуревич А.Я. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1981. С. 98.
27 См.: Сванидзе А.А. Живые общности, общество и человек в средневековом мире Европы. В кн.: Общности и человек в средневековом мире. С. 11, 16 (см. также: Диалектика общности и личности в Средние века. В кн.: Общности и человек в средневековом мире. С. 30).
28 Об этом подробнее см.: Метревели Р. Историзм в творчестве грузинских писателей. Тб., 1999. С. 3—
21 (на груз. яз.).
29 Исследования проводились в основном в Тбилисском госуниверситете им. Ив. Джавахишвили (кафедра истории Грузии).
30 См.: Ле Гофф Ж. Ментальность, мир эмоций, формы поведения (X—XIII вв.). В кн.: Цивилизация средневекового Запада. Екатеринбург, 2005. С. 393—438.
верждения францисканского проповедника Бертольда Регенсбургского, что шанс спасения от вечных мук из 100 тысяч был только у одного. Соотношение между спасенными и обреченными на вечные муки выражалось, с одной стороны, Ноем и его спутниками по ковчегу, с другой — уничтоженным во время Всемирного потопа человечеством. Именно в стихийных бедствиях средневековый человек находил возможность выражения духовной реальности и оценки. Таким образом, ментальность, эмоции, поступки диктовались преимущественно потребностями самоуспокоения.
Взаимосвязь обществ во времени
Примечательно отношение историка, писавшего о правлении царя Давида Строителя, к природным катаклизмам и связи этого факта с теми бедами, которые выпали на долю Грузии того времени. В 1088 году произошло сильное землетрясение, в результате которого был разрушен город-крепость Тмогви, погиб Кахабер, сын Нианиа, с семьей. Кроме того, стихия унесла много других человеческих жизней, сравняла с землей города и села, что население восприняло как Божью кару за прегрешения, тяготевшие над царским двором и царем Георгием II.
Историк с драматическим накалом описывал: «В это время неспокойно было в стране. Нигде не видно было благополучия из-за неблаговидных деяний людей, ибо люди всех возрастов, и вообще каждый человек по-всякому впали в грех перед Богом, и сошли с пути истинного, и так разгневали этим по природе милосердного и благостного Бога, пока сами не учинили себе тяжкий приговор, предназначенный пророком Исаией для неверующих»31. Здесь историк Давида цитирует пророка Исаию: «У народа, пребывающего в неверии с ног до головы, не будет своей жизни... За это страна ваша станет бесприютной, города будут преданы огню; вашу землю чужое семя заселит и будет опустошена и разорена пришлым народом»32.
Как видно, в Средние века в Грузии хорошо знали догматы «Ветхого завета». Менталитет и нормы поведения людей того времени определялись именно ими. Особое место занимала проблема греха и милосердия. Люди верили, что грех будет наказан. Для общества того времени большим авторитетом являлись «святые письма», церковь. Часто цитировались тексты из «Ветхого завета», отцы церкви разъясняли их широким массам населения. У историка Давида Строителя представлена целая мозаика этих цитаций, что подтверждается и вышеприведенным материалом. Летописец обстоятельно и подробно описывает беды, ниспосланные по причине прегрешения: «Из-за всего этого не унялся Божий гнев на нас, ибо мы не покаялись, ничему не вняли и не поступили подобающим образом перед Госпо-дом»33. Причину этих бедствий историк Давида видит в том, что люди не каялись в грехах, не внимали внушению Божьему, неправильно вели себя, и добавляет: «Поэтому к существующему в стране злу добавились другие страшные явления. Бог ниспослал людям страдания, дабы грешники не могли сказать: «Эти землетрясения вызваны не нашими согрешениями и не явлены они Богом, а совпали со сменой времен»34. Затем летописец продолжает: «Господь обрушил свой гнев на страну, навлек разрушительные землетрясения»35. Аналогичный материал можно привести и из других источников.
Землетрясения и солнечные затмения приводили в волнение человека Средних веков и считались чудодейственными явлениями. К тому же они привлекали его, ибо все то, что было необычно, сверхъестественно или аномально, обществу того времени казалось ин-
31 Историк Давида Строителя. Жизнь царя царей Давида. Житие Картли. Т. 1. Тб., 1955. С. 322 (на груз. яз.).
32 Там же.
33 Там же. С. 323.
34 Там же.
35 Там же.
тересным. Истории известно немало фактов, когда для подтверждения святости использовалось чудо. Здесь переплетались народные верования и церковная доктрина36. В качестве примера приведем тот факт, что с конца XII века папы претендовали на право канонизации святых (раньше это происходило по воле народа — voux рориН), к тому же обязательным условием для признания святости считалось свершение чуда. Согласно народным верованиям, оно свершалось не только через посредство святых, но могло произойти в жизни каждого из них. Утверждению истины с помощью чуда служил так называемый «Божий суд». Здесь важно определить позиции науки и религии: смогут ли они сосуществовать в режиме взаимной толерантности? Будут ли разграничены между ними сферы знаний? Наука должна исследовать и развивать знание материального мира, религия — распространять данное в святых книгах (письмах) знание о духовных и нравственных основах человека. Актуальной становится поднятая в Средние века концепция дуализма (признание двух начал мира — духовного и материального). Исторически мировоззренческие отношения религии и науки были разными — от конфронтации к взаимопониманию. В настоящее время в вопросах духовного и нравственного воспитания религия выполняет ведущую роль (мы имеем в виду постсоветское географическое пространство), что обусловлено стремлением науки к деидеологизации. Задача в том, чтобы полностью освободить науку (в том числе, разумеется, и историю) от любых политических, узко социальных влияний. Объективность научного знания должна стать характерной для нее.
В историографии XXI века (как и в социологии, и в философии) стоит задача, оставшаяся с предыдущего столетия, — представить человека во всей его полноте как одно целое. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как под влиянием фрейдизма были развеяны взгляды на преимущество духовного над плотским; эпизодом истории философии стала признанная одно время непоколебимой формула: «Мыслю, значит, существую». Выдвижение фактора плотского на передний план связано с именем Ницше, создавшего пропитанную телесно-дианическим пафосом философию и считавшего, что свои книги он пишет «плотью и жизнью»37, и у философов нет основания проводить границу между духом и плотью. Учение Ницше получило развитие в теории З. Фрейда о бессознательном. В дальнейшем многие ученые поддержали необходимость «скрещения души и плоти», утверждения в человеке нераздельности разумного и телесного.
Говоря о роли истории, можно уверенно утверждать, что она выполняет свою функцию — показывает обществу его лицо и плоть. При этом помимо общей демонстрации она дает нравственный, эмоциональный, оценочный заряд и пищу для суждения о людях, о «человеке — основном элементе общества и истории. Историография XX века признала, что главным постулатом истории является человек»38. Человеческая сущность в нравственной сфере прошлого определяется промежутком, существующим между непредотвратимыми данными и превратностями судьбы, то есть тем пространством, где действует свободная воля человека и есть возможность выбора39.
Писать историю — дело очень ответственное. Обществу необходима подлинная история. Еще на заре XX века Иванэ Джавахишвили писал: «Каждая просвещенная нация, имеющая самопознание, обязательно должна знать историю своей прошлой общественной жизни; должна знать, безусловно, достоверную, подлинную историю, а не раздутую, фальшивую»40. Гражданское общество должно знать свою историю, а для этого нужны
36 См.: Ле Гофф Ж. Указ. соч. С. 398.
37 Ницше Ф. Сочинения в 2-х томах. Т. 1. М., 1990. С. 23.
38 Примечательно, что в 2004 году Санкт-Петербургский университет и Тбилисский университет им. Ив. Джавахишвили создали Совместный центр исследования проблем человека. Центр уже опубликовал несколько сборников (см.: Человек, государство, глобализация. Санкт-Петербург — Тбилиси, 2005).
39 См.: Юсим М.А. Несколько штрихов к портрету истории. В сб.: Средние века, 2003, № 64. С. 347.
40 Джавахишвили Ив. Патриотизм и наука. Тифлис, 1904. С. 5 (на груз. яз) (см. также: Метревели Р. Патриотизм и наука. Юбилейный сборник, посвященный 100-летию Ив. Джавахишвили. Тб., 1976. С. 22— 28, на груз. яз.).
учителя, учебники, справочная литература. Просвещение со всем своим семантическим или стилистическим знанием и оттенком недостаточно выражает свою же истинную универсальность, его можно понять как раскрытие врожденных творческих возможностей, формирование личности на основе изучения культурного наследия и явлений прошлого. Что касается методологии исследования истории, то здесь любое новшество встречается с одобрением. Xотя не следует забывать и того, что вырабатывалось на протяжении веков. Для примера обратимся к историку Давида Строителя. Он прекрасно знает, что летописец должен иметь материал (источник) относительно описываемого объекта и хорошо владеть «искусством риторики». Автор «Жизни царя царей Давида» пишет: «Решив поведать о делах Давида, я предосудительно упомянул великих именитых писателей Гомера и эллина Аристовуля, еврея Иосифа, один из которых передал нам сказания о троянцах и ахейцах, потом схватку Одиссея и Ореста и показал, кто кого осилил. Другой описал победоносные войны Александра, его мужество и победы; а третий, еврей Иосиф, поведал нам о цезаре Веспасиане»41.
Историк Давида полагает, что эти летописцы не имели соответствующего материала и своим высоким «искусством письма они пространно поведали историю». Вместе с тем он считает, что для создания исторического произведения высокого уровня необходимы глубокий профессионализм и умение интересно передавать события. В таком случае и незначительное событие можно представить превосходно42.
Мы сознательно приводим методологические наблюдения грузинского летописца, жившего восемь веков назад, ибо его методологические принципы не утратили своего значения и в наши дни. Аналогичный материал можно привести и из сочинений авторов других стран. История развивалась вместе с обществом и, естественно, усваивала не одно новшество с точки зрения исследования. Новое столетие еще более расширило рамки нововведений. Мы должны помнить, что нельзя забывать прошлое (мы имеем в виду методологию), этому нас учит сама история. Историческая память необходима для унаследования культуры, существования и эволюции общества, личностной и национальной идентификации. Историю, как и жизнь, следует рассматривать как вечно развивающуюся неразрывную цепь. Непрерывность — взаимосвязь между последовательными периодами и фазами истории одного и того же общества, она же — взаимосвязь обществ во времени.
3 а к л ю ч е н и е
Анализ национальных проблем в процессе глобализации показывает, что глобализация — объективный процесс, который уже невозможно остановить. Глобализация обусловлена свободным движением культурных потоков, человеческих и экономических ресурсов. Своими мощными возможностями массовой информации, политическим, идеологическим и психологическим воздействием на личность и массы, компьютерным программированием современная цивилизация приобрела опасные масштабы для человеческой цивилизации. Существует опасность того, что человек лишится способности свободно мыслить и действовать, утратит силы для сознания своего «Я» и перестанет быть творцом своей жизни и истории. А для истории главное — человек со своей ментальностью.
41 Историк Давида Строителя. Жизнь царя царей Давида. С. 322.
42 Там же.
