НАЦИОНАЛЬНЫЕ ПРАВОВЫЕ СИСТЕМЫ И СЕМЬИ СОВРЕМЕННОГО МИРА: В ПОИСКАХ НОВЫХ ПОДХОДОВ К ПОНИМАНИЮ И СИСТЕМАТИЗАЦИИ Текст научной статьи по специальности «Право»

ПРЕДСТАВЛЯЕМ ЮРИДИЧЕСКИЕ ВУЗЫ РОССИИ -САМАРСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ ФСИН РОССИИ

Р.А. Ромашов,

доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, начальник Самарского юридического института ФСИН России romashov_ tgp@mail. ru

Национальные правовые системы и семьи современного мира: в поисках новых подходов к пониманию и систематизации

Понятия «национальная правовая система» и «правовая семья», как правило, соотносятся, как единичное и коллективное. При этом правовая семья представляется как совокупность национальных правовых систем, объединяемых по определенным критериям. К ним относят систему источников позитивного права, особенности структурирования системы права и законодательства.

На наш взгляд, ошибочной является сама позиция, в рамках которой утверждается неразрывная связь и взаимообусловленность национальных правовых систем и правовых семей. Национальные правовые системы многих стран (к их числу следует относить и Россию) не входят в выделяемые основные правовые семьи, что не следует рассматривать как признак исключительности либо, напротив, ущербности этих правовых общностей по сравнению с теми, которые в правовые семьи вошли. В данном случае вполне уместна аналогия с человеческими взаимоотношениями, в которых участвуют как семейные коллективы, так и люди, по тем или иным причинам не сумевшие либо не захотевшие создать семейный союз.

Россия как государство всегда воспринималась в качестве самостоятельного субъекта на политической карте мира, не относящегося по своей природе ни к европейской, ни к какой-либо другой совокупной культуре. Это 99 вовсе не означает, что Россия играет какую-то уникальную, мессианскую роль в процессе мирового развития или что для нашей страны в силу ее «варварской» сущности неприемлемы цивилизационные ценности Запада, выступающего для нас одновременно и в качестве «внешнего врага», и в качестве «обгоняющего соперника», и в качестве объекта подражания, чей опыт и достижения в тех или иных формах переносятся на российскую почву.

Национальная правовая система, равно как и правовая семья представляют собой комплексные категории, характеризующие правовую жизнь общества в рамках определенной цивилизационной культуры1. В том случае,

1 См.: Теория государства и права : учебник / под ред. Р.А. Ромашова. СПб., 2005. С. 419.

когда несколько стран в своем развитии подчинены общему «цивилизационному коду», заключающемуся в общности правопонимания (правовой ментальности), а также в совпадении основных принципов и технико-юридических особенностей правотворческой и правореализационной деятельности, можно говорить о существовании правовой семьи, включающей несколько сходных национальных правовых систем. Если же такого сходства в реальности нет, то не имеет смысла пытаться «притягивать» национальное право к той или иной правовой семье.

Традиционное восприятие правовой семьи как простой совокупности национальных правовых систем, объединяемых по общности способов выработки, систематизации, толкования и оценки правовых норм (Р. Давид), представляется сегодня если не ошибочным, то, во всяком случае, отнюдь не универсальным. При этом апелляция к лингвистике (в рамках которой выделяются языковые семьи: романская, славянская, семитская и др.) либо к биологии (оперирующей понятием семейств млекопитающих, пресмыкающихся, насекомых и др.) вряд ли уместна, поскольку не опирается на научные (подтвержденные экспериментальной базой) аргументы.

Р. Давид отмечает, что выделенные им критерии отнесения той или иной национальной правовой системы к правовой семье носят достаточно х условный характер. По мнению исследователя, «понятию "правовая семья" ^ не соответствует какая-то биологическая реальность, оно используется к лишь в дидактических целях, чтобы выявить сходства и различия систем действующего права. При таком подходе каждая из классификаций имеет § свое достоинство. Все зависит от того, что хотят изучить, и от основных поставленных целей. Нельзя прибегнуть к одной и той же классификации ^ и тогда, когда изучение идет в общемировом масштабе, и тогда, когда оно < ограничено европейскими рамками»1. Вместе с тем Р. Давид считает воз:: можным выделить три главные группы правовых систем: романо-германскую ^ правовую семью, семью общего права и семью социалистического права. ° Сразу бросается в глаза, что объединение правовых систем в выделенные к правовые семьи осуществляется ученым по различным критериям, что в т принципе в процессе систематизации не допустимо.

ш При выделении романо-германской правовой семьи ученый основывается на историческом критерии, предполагающем возникновение современного романо-германского права в результате рецепции римского права. При этом 100 отмечается, что рецепции подлежали, прежде всего, нормы и принципы - цивилистического (гражданского) права. Кроме того, в качестве критерия отнесения правовой системы к романо-германской правовой семье принимается отраслевое деление права (точнее, законодательства), разграничение права на публичное и частное, а также наличие кодифицированного законодательства.

Говоря о семье общего права, автор указывает, что общее право было создано судьями, разрешавшими споры между отдельными лицами. Тут же отмечается, что общее право в силу своего происхождения связано с королевской властью. Однако почему право судей и право короны является общим, остается неясным.

В свою очередь, за основу выделения семьи социалистического права берется идеологический критерий, когда в качестве доказательства самостоя-1 Давид Р. Основные правовые системы современности. М., 1988. С. 24.

СЧ

то

сч

сч

тельности данной нормативной общности Р. Давид ссылается на точку зрения советских политиков и юристов, противопоставлявших истинное «социалистическое право (основанное на принципе социалистической законности)» и ложное «буржуазное право».

На наш взгляд, в момент подготовки своей работы «Основные правовые системы современности» Р. Давид находился в положении европейского картографа, составляющего геополитическую карту средневекового мира. Кроме более или менее точной, а главное — подтвержденной эмпирическим опытом информации о геополитической структуре Европы все остальные сегменты достраивались в соответствии с гипотезами, опиравшимися в основном на субъективные ощущения и представления путешественников, торговцев, миссионеров и т. п. Вполне естественно, что составленная таким образом карта изобиловала многочисленными погрешностями, что, кстати, не умаляет а заслуг ее составителей. в О

По сути, правовые семьи, представленные в работе Р. Давида, могут быть о | сведены к двум большим группам — «западного» и «не западного» права. К н «Западное» право подразделяется у него на романо-германскую правовую X * семью и семью общего права. «Не западное» право представлено семьями социалистического, религиозного (исламского, иудейского), индусского, африканского, дальневосточного права. Нетрудно заметить, что в группу семей «не западного права» (даже если исключить из нее социалистическую правовую семью) вошли отнюдь не однородные по критериям объединения В | общности. Р. Давид достаточно произвольно смешивает идеологические, га м религиозные и географические критерии выделения правовых семей, а это придает осуществляемой им классификации сугубо умозрительный характер.

Анализируя модели правовых семей Запада, мы также можем наблюдать достаточно серьезные логические «нестыковки». Так, в названии «романо- | о

о тз в о

О ф

XX о

о

о

германская правовая семья» объединены две враждебные политические си- * р

стемы: романская (римская) и германская (разрушившая римскую цивилиза- 0 | цию). Данную связку, конечно, можно трактовать как указание на рецепцию римского права, послужившего прообразом правовой семьи современной континентальной Европы. Вместе с тем, как уже отмечалось, рецепции подлежало не все право (с точки зрения структуры его нормативной системы), а лишь отдельный сегмент, а именно право как средство регулирования отношений между гражданами; другие отрасли права были разработаны гораздо ю^

позднее и были менее совершенными по сравнению с гражданским правом, -

которое и остается основой юридической науки. Таким образом, говорить о том, что право континентальной Европы возникло как целостная система ^ в результате рецепции римского права, можно лишь с существенными ого- ^ ворками, причем только в отношении тех стран, которые такую рецепцию в | действительности осуществляли (Германия, Франция, Италия). |

Наиболее важным сущностным признаком романо-германской право- ® вой семьи является выделение в структуре системы позитивного права двух массивов: публичного и частного права. При этом право, в наиболее общем его понимании, есть продукт государственной деятельности, «возведенная в закон воля государства». Публичное право, представленное системой

ы и с

национального законодательства, обладает безусловным приоритетом по отношению к частному праву, нормы которого регламентируют отношения между корпорациями и индивидами. В свою очередь, частное право выступает в качестве нормативного массива, производного от публичного и вторичного по своей социально-юридической значимости. Таким образом, основным отличительным признаком правовой семьи континентальной Европы является деление права на публичное (государственное) и частное (гражданское) с признанием приоритетности и первичности публичного права (выраженного в кодифицированном законодательстве) по отношению к частному праву (выраженному в институте договорного права и в институте прав человека).

Словосочетание «common law» в отечественной литературе переводится как «общее право». Такой перевод не является точным. Слово «law» в английском языке означает, прежде всего, не «право», а «закон», причем в английской лингвистической традиции, в отличие от русской или немецкой, эти слова не являются синонимами, следовательно, произвольная замена одного другим не допустима1. Слово «common» переводится как «общее» (т. е. «совместное»2), но в словаре наряду со словом «общий» имеются слова «единый» и «объединенный». С учетом особенностей структурирования английской правовой системы I более точным по смыслу является перевод слова «common» как «объединенный». s Таким образом, common law — это не общее (совместное) право судьи и короля, к а объединенный закон, не сводимый к какому бы то ни было формальному < источнику права (статуту, прецеденту, обычаю, доктрине и т. д.). § Структуру английского права определяют два основополагающих прин-gl ципа — «верховенства парламента» и «господства права». При этом в качестве равнозначных по своей социально-юридической ценности выступают две основополагающих категории: государственный (парламентский) закон (статут) и право гражданина.

Для английской правовой традиции характерен параллелизм парламентер ского (применительно к европейской традиции — «государственного») права, к определяющего государственное устройство, в основу которого положен m принцип «верховенства парламента» и конституционного гражданского m права, определяющего взаимодействие государства и личности, основывающегося на принципе «верховенства права» (а точнее — «верховенства права гражданина»). При этом взаимодействие названных конституционно-правовых систем и разрешение возникающих нормативных коллизий осуществляется на основании принципа «верховенства суда». «В Англии идея равенства перед законом или всеобщего подчинения всех классов одному

1 В английском юридическом языке слова «law» (закон) и «right» (право) используются в совершенно разных смыслах, исключающих их отождествление. Law — это целостная категория, включающая в себя все многообразие подходов к публичному праву, законодательству в целом, отраслевому законодательству, т. е. к тому, что в русском языке относится к объективному (по отношению к конкретному субъекту) праву. Right обозначает субъективное право в различных его формах и проявлениях. Что же касается названия вида нормативного правового акта, принимаемого парламентом, то используется слово «statute» (устав).

2 См.: Крицкая С.Ю., Березкин А.В. Историко-этимологический анализ термина «общество» и слова «социум» // Город как явление социокультурной и экономико-правовой реальности : материалы междунар. науч.-практ. конф., 28—29 ноября 2008 г. СПб., 2008. С. 63.

.0

с

с

102

OJ то

сч

сч

О "U в ffl

О ф

XX §

о

закону1, применяемому обыкновенными судами, проводится до последних пределов. Всякое должностное лицо, начиная от первого министра и кончая последним сборщиком податей, подлежит такой же ответственности, как и всякий другой гражданин за поступок, не оправдываемый законом»2.

Вышесказанное позволяет сделать следующие выводы:

1. Проведенная Р. Давидом классификация правовых систем и их объединение в основные (по мнению исследователя) правовые семьи основывается на достаточно произвольных критериях, что придает данной классификации не научную, а сугубо дидактическую (по словам самого Р. Давида) ценность.

2. С учетом того, что в качестве основной (на сегодняшний момент) парадигмы человеческого развития выступает парадигма, выработанная западной культурой, основанной на идеях либерализма, эгоизма, отделения права от религии

и морали, а государства — от церкви и гражданского общества, можно говорить а

0 существовании семьи западного права и семей (систем) не западного права. и О

3. Семья западного права представлена двумя основными группами: о |

а) семьей романо-германского права, основанной на дифференциации К | публичного и частного права, признании первичности публичного права (как g ф возведенной в закон воли государства) и его приоритетности по отношению к частному праву, в котором отражаются воли и интересы индивидуальных и корпоративных субъектов (выступающих в качестве производных от общегосударственных интересов);

б) семьей английского права (common law), в смысловом значении являю- В | щейся не семьей «общего права», а семьей «объединенного закона», основан- К Ы ной на параллелизме принципов «верховенства парламента» и «господства о 1 права», предполагающих признание равноправности статутного и граж- 1 g данского права, в комплексе образующих «единый закон», не обладающий | 1 юридической формой писанного права (закона

акта), но вместе с тем выступающий в качестве реальной правовой субстан- ф р ции, получающей свое внешнее выражение, прежде всего, в решениях судей. § |

Рассмотрение основных правовых семей современного мира предлагается | О осуществлять в рамках культуроцентристского подхода, в соответствии с 1з которым национальная правовая система представляет собой форму выражения национальной правовой культуры. В структуру правовой системы при таком подходе следует включать систему позитивного права (совокупность юридических форм национального права), юридико-технические особенно- юд

сти правотворческой и правореализационной деятельности; правосознание -

(правовую ментальность); правовую эмпирику (юридическое поведение). В рамках правовой системы перечисленные элементы выступают в качестве J неразрывно связанных и взаимообусловливающих. Соответственно, если ^ говорить о сходности правовых систем и возможности их объединения в

1 В данном случае речь идет о том самом common law — едином («объединенном») законе, который существует не как конкретный документ писанного права, а как правовая субстанция, в содержании которой в одинаковой степени значимыми признаются парламентские статуты и права граждан.

2 Дайси А.В. Основы государственного права Англии. Введение в изучение Английской конституции // Антология мировой правовой мысли : в 5 т. Т. 3 : Европа. Америка: XVII —XX вв. М., 1999. С. 487.

ы

и j=

о

единую правовую семью, то следует иметь в виду именно системное сходство, а не похожесть отдельных элементов1. Во второй половине XX в., когда Р. Давид писал свою работу, политико-экономический мир был разделен на три системных сегмента (группа капиталистических стран, группа социалистических стран и страны «третьего мира» — группа развивающихся стран, получивших статус независимых суверенных государств в результате освобождения от колониальной зависимости).

На основании такой градации можно говорить о существовании двух традиционных правовых семей (западной (капиталистической) и социалистической), а также одной переходной семьи (постколониального права), в рамках которой с разной степенью конфликтности сосуществовали две правовые системы: формальная, доставшаяся «в наследство» от колониального режима и в основных положениях и принципах копирующая национальную правовую систему метрополии, и традиционная (опиравшаяся на местные обычаи, посредством которых осуществлялось правое регулирование преимущественно в частноправовой сфере)2.

Кризис мировой системы социалистического права и экономики обусловил в конце XX в. распад СССР и, как следствие, формирование на полити-х ческой карте мира нового образования — группы постсоветских государств. ^ Тот факт, что большинство этих государств приняли конституции западного к типа и в области юриспруденции продекларировали собственную принадлежность к романо-германской правовой семье, не следует воспринимать § буквально. На самом деле фактом является то, что в качестве юридической □Е формы социалистическое право действительно утратило статус одной из основных мировых правовых семей. Однако выход из традиционной семьи («не западного») права объективно не может привести к одномоментному формированию западной правовой традиции у людей (как у простых граждан, так и у политической элиты), на протяжении нескольких поколений живших в качественно отличных от западной культуры политико-правовых условиях. к Нынешний период политико-правовой истории постсоветских стран явля-т ется переходным (от социалистического строя — к будущему, на сегодняшний ш момент достаточно неопределенному), при этом можно только предполагать, какая из моделей политико-правового устройства возникнет в итоге. На сегодняшний день ясно одно: по своей правовой природе современная правовая 104 система России, а также правовые системы других постсоветских государств

1 В частности, то, что в условиях социалистической правовой семьи также имело место кодифицированное законодательство, не значило, что правовые системы стран, ее образующих, признавались элементами семьи романо-германского права. Вместе с тем, в настоящий

О период, именно данный фактор является основным при отнесении к этой правовой семье ^ национальных правовых систем Узбекистана, Азербайджана, Монголии и др. При этом не ^ принимается во внимание то, что национальная правовая ментальность в этих странах серьезно отличается от западноевропейской.

2 В данный перечень семья религиозного (мусульманского) права не была включена сознательно, поскольку при ее выделении за основу берется самостоятельный критерий, а именно соотношение светского государства, права и религии. Если брать за основу этот критерий, то следует дифференцировать семьи светского и религиозного права. Данная проблема представляет собой самостоятельное поле исследований и в рамках данной статьи может быть лишь обозначена.

с

с

о

с

сч

не являются системами европейского права, несмотря на высокопарные (но лишенные собственно правового смысла) декларации.

Распад семьи социалистического права, в свою очередь, ставит на повестку дня вопрос о сохранении достаточно искусственного дробления права на национальные правовые системы и правовые семьи. Даже в условиях наиболее стабильной правовой общности, к которой в настоящий момент, безусловно, относится романо-германская правовая семья, возникает все больше противоречий, обусловленных в равной степени глобализационны-ми (интеграционными) и локализационными (политико-центристскими) тенденциями. Если же говорить о других группах, то применительно к ним проще выделять различия, нежели общие черты.

На наш взгляд, говоря о систематизации национальных правовых систем, следует отказаться от категории «правовая семья» и взять за основу более общее и, вместе с тем, более продуктивное с точки зрения научного анализа и практического воплощения понятие «правовая культура».

С учетом того, что современный мир представляет собой мультикультурное образование, можно говорить о сходности одних составляющих тех или иных национальных правовых культур (каждая из которых по-своему неповторима) и о различии других. При этом диалог культур направлен в большей степени не на установление между ними «семейных» отношений, а на возможность продуктивного партнерства в решении проблем правового характера.

Е.А. Петрова,

кандидат юридических наук, доцент Ивановского государственного университета kate_petrova@fromru.com

Место норм общего права в правовой системе США

Американская правовая система традиционно относится к семье общего права, в которой в качестве основного источника (формы) права выступает прецедент. Однако прецедентное право современных Соединенных Штатов Америки отличается большим своеобразием при сохранении основных традиций, идущих еще из английского общего права. Для понимания этого своеобразия необходимо в первую очередь разобраться с ключевыми терминами «общее право» и «прецедент», как они толкуются в американской юриспруденции.

Прецедент («precedent» от лат. praecedentis — предшествующий) в самом общем виде определяется в американской литературе как «решение суда по конкретному делу, которое берется за образец при рассмотрении аналогичных дел в будущем»1. В совокупности прецеденты образуют прецедентное право США. Под прецедентным правом в странах англо-американской правовой семьи понимается право, состоящее «из норм и принципов, созданных и применяемых судьями в процессе вынесения ими решения»2. Как подчеркивают

1 West's Encyclopedia of American Law. Vol. 8. St. Paul, 1998. P. 130.

2 Кросс P. Прецедент в английском праве. М., 1985. С. 25.

105