CC BY
131
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2013. №2(32)
УДК 821.134.2.09
НАЦИОНАЛЬНОЕ И КОНФЕССИОНАЛЬНОЕ В ТРАКТОВКЕ М.УНАМУНО (ДОН КИХОТ И ИГНАТИЙ ЛОЙОЛА В КНИГЕ «ЖИТИЕ ДОН КИХОТА И САНЧО»)
© М.К.Попова, Салеем Касем Мохаммед Хелал
В статье рассматривается трактовка испанским писателем и философом Унамуно сочетания национального и конфессионального начал, представленная в книге «Житие Дон Кихота и Санчо».
Ключевые слова: поколение 1898 г., М.Унамуно, донкихотовское христианство, интраистория.
Книга М.де Унамуно (1864 - 1936) «Житие Дон Кихота и Санчо по Мигелю Сервантесу Саа-ведре, объясненное и прокомментированное Мигелем де Унамуно» была написана в 1905 г. Поводом для ее создания послужил трехсотлетний юбилей выхода в свет первого тома романа Сервантеса. В этой связи появились такие труды, как «Путь Дон Кихота» Асорина, «Житие Дон Кихота и Санчо» М.де Унамуно, «Перед праздником Дон Кихота» Р.де Маэсту, «Психология Дон Кихота и кихотизм» С.Рамона-и-Кахаля и некоторые другие. Глубинной причиной интереса к сервантесовскому образу послужили кризисные настроения, охватившие испанское общество после катастрофы 1898 г., когда Испания потерпела поражение в войне с США и утратила последние колонии. Деятели испанской культуры, вошедшие в историю как «поколение 1898 года», искали выход из тупика, в котором оказалась страна. Для этого им было необходимо понять, что есть Испания и испанцы. Разочарование в современной реальности побуждало писателей поколения 1898 г. к поискам идеала. Как справедливо утверждает Л.В.Пономарева, «"реальному испанцу" предлагался образ "идеального испанца", поиски которого почти сразу же привели к Дон Кихоту» [1: 26].
М.де Унамуно, один из ведущих мыслителей Испании рубежа XIX - XX веков, обращался к сервантесовскому образу неоднократно. Еще в 1896 г. он создал эссе «Рыцарь Печального Образа», в 1898 г. - «Смерть Дон Кихоту!», в 1906 г. появился «Путь ко Гробу Дон Кихота».
«Житие Дон Кихота и Санчо» представляет собой своего рода комментарий к тексту сервантесовского романа, который Унамуно разбирает по главам. Отправной точкой его рассуждений является бедственное положение современной ему Испании, которое он пытается объяснить и выход из которого стремится найти. Современность постоянно вторгается в унамуновский опус. Характеризуя в прологе ко второму изданию «Жития Дон Кихота и Санчо» современ-
ность, Унамуно восклицал: «Жалкий век! Безнадежно жалкий век! Всем и на все наплевать. А стоит какому-нибудь одиночке попытаться поднять тот или иной вопрос, обратить внимание на ту или иную проблему, это сразу же будет приписано корыстному интересу, желанию прославиться или прослыть оригиналом» [2: 41]. В другом месте, обращаясь к Санчо Пансе, он говорит: «А в наши дни тебя манят островом, что именуется Марокко» [2: 127], намекая на активизировавшиеся после поражения в войне с США попытки Испании захватить эту африканскую страну.
На протяжении всей книги о Дон Кихоте Унамуно сравнивает героя Сервантеса с Игнатием Лойолой (1491 - 1556), основателем ордена иезуитов (1534). Любопытно, что через 20 лет после Унамуно русский историк-эмигрант П.М.Бицилли написал статью «Игнатий Лойола и Дон Кихот. К вопросу о происхождении "Нового времени"». Она была опубликована в Софии в сборнике в честь болгарского ученого Б.Н.Златарски и долгое время оставалась недоступной отечественным ученым. В научный обиход российской исторической науки эта статья вошла недавно благодаря переизданию в книге «Место Ренессанса в истории культуры» [3]. Автор книги не был знаком с работами Унамуно, имя которого он ни разу не упоминает в своей статье. Он проводит свое сопоставление с вполне определенной целью - доказать, что и в судьбе Игнатия Лойолы, и в жизненном пути Алонсо де Кихады, который, как справедливо утверждает ученый, «никогда realiter во плоти и крови, не вращался среди живых» [3: 206], воплотился дух активности, являющийся характерной особенностью ренессансной личности. «Святость неразделима с деятельностью, т.е. с борьбой. Это -новая концепция» 1 [3: 215].
М.де Унамуно, как позднее П.М.Бицилли, также прослеживает в биографиях реального ис-
1 Курсив здесь и далее Бицилли - М.П., С.К.Х.М.
торического деятеля и литературного героя схожие моменты. Испанский философ сопоставляет эпизоды из романа Сервантеса и сведения, изложенные иезуитом Педро де Риваденейрой в его «Житии Игнатия Лойолы» (1572). С точки зрения Унамуно, интересующих его персонажей прежде всего сближает темперамент: «И вполне естественно, что темперамент у Лойолы был как у Дон Кихота, ибо Лойоле предстояло возглавить воинство и дело его жизни было делом военным» [2: 61]. Тем самым философ подчеркивает готовность обоих биться за свои идеи. Оба были искренне верующими и были готовы отдаться на волю Божию, причем и тот, и другой готовы даже «предоставить на усмотрение своему коню выбор и пути, и будущности» [2: 82]. По мнению Унамуно, и Дон Кихот, и Игнатий Лойола увлекались чтением рыцарских романов и старались «вести образ истинного странствующего рыцаря» [2: 75-76], правда, с Лойолой это происходило в юности, а с Дон Кихотом - в зрелые годы. Обоих родные безуспешно отговаривали отказаться от странствий [2: 91]. Оба предавались покаянию - Дон Кихот в горах Сьерра-Морены, Лойола - в пещере Монресы [2: 156]. Обоих посещали видения [2: 236-237]. Кроме совпадений биографического плана, с точки зрения философа, исторического деятеля и литературного персонажа объединяет также некое мудрое безумие, готовность следовать за идеалом, который окружающим представляется неосуществимым, и способность уловить «знак, данный Всевышним, хотя приказа или повеления его и не было» [2: 233].
Не следует забывать, однако, что придуманный Сервантесом герой и его приключения давно уже стали мифом - одним из ключевых мифов Испании [4: 144]. К этому мифу «обращаются всякий раз, когда стараются разрешить "загадку Испании"» [5: 9]. В этой связи нам представляется существенным проанализировать, как в представлении М.де Унамуно сочетаются национальное и конфессиональное, что он понимает под донкихотовским христианством и что имеет в виду, выдвигая в более поздней работе «О трагическом чувстве жизни людей и народов» (1913) свой «культ кихотизма в качестве национальной религии» [6].
Проблема «католицизм и нация» применительно к Испании была явственно сформулирована уже в работах старшего современника писателей поколения 1898 г. Менендеса-и-Пелайо (1856 - 1912), известного философа и литературоведа, профессора Мадридского университета, директора Испанской национальной библиотеки. Одним из важных соображений, которые он вы-
сказал в книге «История испанских инакомыслящих» (1880 - 1882), была мысль о том, что христианство сыграло решающую роль в истории Испании и способствовало ее расцвету.
Идеи Менендеса-и-Пелайо были, безусловно, известны его младшим современникам и повлияли на их отношение к вопросу о национальном и конфессиональном, которые в их понимании неразрывно связаны. В «Житии Дон Кихота и Сан-чо» Унамуно заявляет: «Хватает у нас недоумков, без передышки распевающих вечную песенку о том, что вопросов религии касаться не следует; что сначала надо сделаться сильными и богатыми. И не видят, трусы несчастные, что силы и богатства у нас нет и не будет, потому что нам никак не разрешить нашей внутренней проблемы. Повторяю: не будет у нас в отечестве ни сельского хозяйства, ни промышленности, ни торговли, ни дорог, которые вели бы туда, куда есть смысл добираться, покуда не постигнем своего христианства - дон кихотовского»2 [2: 189]. Таким образом, философ сопрягает национальное, воплощением которого является герой Сервантеса, и конфессиональное, понимаемое им своеобразно, причем вера, разрешение внутренних проблем, проблем самосознания и самоощущения нации рассматриваются им как залог процветания родной страны.
Через все «Житие Дон Кихота и Санчо» проходит противопоставление науки, знания и духовных качеств, особенно веры. Комментируя эпизод сервантесовского романа, в котором рассказывается, как герой принял валяльные молоты за великанов, Унамуно восклицает: «Герой узнается по тому, насколько отважны его намерения, а не по тому, насколько точны его знания» [2: 135].
Причину жалкого состояния современного общества Унамуно видел во всеобщем прагматизме и отсутствии высоких идеалов: «Если бы наш доблестный рыцарь Дон Кихот воскрес и вернулся в современную нам Испанию, здесь принялись бы выискивать, какими задними мыслями внушены его благородные сумасбродства» [2: 442]. На примере эпизода, в котором Дон Кихот заставлял толедских купцов признать Дульсинею Тобосскую самой прекрасной дамой на свете, Унамуно противопоставляет меркантилизм и духовность: «Он хотел, чтобы купцы, которым сердце заменяла мошна и которые по сей причине способны были видеть одно лишь царство материальной выгоды, признали существование духовного царства...» [2: 83].
2 Выделено здесь и далее нами - М.П., С.К.М.Х.
Автор «Жития Дон Кихота и Санчо» критически настроен по отношению к современной механистической цивилизации, усматривая в ней зло. Интерпретируя эпизод борьбы Дон Кихота с ветряными мельницами, он пишет: «Ныне свирепейшие великаны являются нам уже не в обличье мельниц, но в обличье локомотивов, динамо-машин, турбин, пароходов, автомобилей, телеграфов, проволочных либо беспроволочных, пулеметов и хирургических инструментов в абортарии; но они сговорились творить то же самое зло» [2: 96]. Унамуно выступает как противник современного прогресса в машинном проявлении, противопоставляя ему душу: «Единственное, что под силу таким великанам, - изломать наше оружие; а душу им не сломить» [2: 97].
Прагматизм и приверженность механистической цивилизации автор «Жития Дон Кихота и Санчо» ассоциирует с англосаксонскими народами. К этому его побуждает, с одной стороны, давнее, времен рубежа XVI - XVII веков, соперничество Испании и Англии за господство на морях - соперничество, закончившееся, как известно, победой Англии. Самым знаменитым событием этого противостояния был разгром в 1588 г. Непобедимой армады - мощного испанского военного флота. С другой стороны, сравнивать англосаксов и испанцев Унамуно побуждали и современные ему события - поражение его страны в войне с США. Обращаясь к Санчо Пансе, в котором философ, как многие до и после него, видит воплощение испанского народа, Унамуно говорит: «Есть предание, что Филипп II, узнав о поражении своей Непобедимой армады, сказал, что не посылал ее сражаться со стихиями; и в недавние времена, когда некая Армада изрешетила нас ядрами, тебе опять сказали, друг мой Санчо, что победа над нами была одержана не благодаря мужеству, а благодаря науке и богатству» [2: 127-128]. Науке и богатству автор «Жития Дон Кихот и Санчо» противопоставляет терпение, которое «в конце концов приводит к победе» [Там же]. Совершенно очевидно, что англичане XVI столетия и американцы рубежа XIX - XX веков являются для Унаму-но тем Другим, сравнение с которым призвано помочь испанцам понять себя, собственное духовное превосходство над «наукой и богатством».
Противопоставление конфессиональной принадлежности «народа Робинзона» и «народа Дон Кихота» [2: 330], их образа мыслей и их религиозных верований в «Житии Дон Кихота и Санчо» еще не вполне вербализовано, хотя явно подразумевается. Через несколько лет в сборнике эссе «О трагическом чувстве жизни людей и народов»
(1913) об этом будет сказано более отчетливо. Выдвигая мысль о том, что одной из наиболее жизненно важных проблем человека является «голод по бессмертию», Унамуно в этой работе утверждает: «То, что я называю трагическим чувством жизни у людей и народов, есть, по крайней мере, наше, испанское, трагическое чувство жизни, чувство испанцев и испанского народа, как оно отражается в моем сознании, которое является сознанием испанским, в Испании рожденным. И наше трагическое чувство жизни это не что иное, как католическое чувство жизни, ведь католицизм и особенно народный католицизм - трагическая религия» [6]. Трагизм вытекает из стремления утолить голод по бессмертию, с которым невозможно бороться при помощи разума, согласно законам которого человек безусловно смертен. Определенную помощь его народу в разрешении этого противоречия, как полагает Унамуно, может оказать его вера, поскольку «в католицизме специфически религиозным является стяжание бессмертия, а не оправдание, как в протестантизме. <... > У католиков озабоченность грехом никогда не была или, по крайней мере, не казалась столь удручающей. Этому помогает таинство исповеди. И, может быть , дело в том, что здесь в большей степени, чем у протестантов, сохраняется основа изначального иудейского и языческого понятия греха как чего-то материального, как какой-то заразной и передающейся по наследству болезни, которую лечат крещением и отпущением грехов» [6]. Мысль, изложенная в более позднем сочинении, присутствует и в «Житии Дон Кихота и Санчо». Комментируя сцену смерти сервантесовского героя, Унамуно восклицает: «Что привело тебя, Дон Кихот мой, к твоему безумию, выразившемуся в стремлении увековечить и прославить свое имя; что привело тебя к жажде остаться в памяти людской благодаря своей славе, что, как не мечта о бессмертии, вечной жизни...» [2: 354-355].
В Испании, как считает Унамуно, трагическое чувство жизни, блистательно воплощенное Сервантесом в Рыцаре Печального Образа, соседствует с комическим. Действительно, как неоднократно показывает автор «Жития Дон Кихота и Санчо», этот герой постоянно вызывает смех у окружающих, «смех получает он в награду за то, что сердце его изливает на мир чистоту» [2: 72], да и многие поколения читателей «жалуют» его «за смех, вызываемый его причудами» [2: 325]. В фигуре Дон Кихота присутствуют и трагическое, и комическое, сочетающиеся с подлинным мужеством и верностью свои идеям. Развивая эти мысли в «Трагическом чувстве
жизни людей и народов» Унамуно утверждал: «Величайший героизм как для индивида, так и для народа - это способность устоять перед насмешкой, вернее, способность выставить себя на посмешище и не дрогнуть» [6]. Именно это философ находит в бессмертном рыцаре из Ла-манчи. Пытаясь представить, что мог бы чувствовать Дон Кихот в современном мире, Унамуно пишет: «А сегодня? Сегодня он чувствует свою собственную комичность и тщетность своих усилий перед лицом мира; он смотрит на себя со стороны - культура научила его объективироваться, то есть отчуждаться, вместо того, чтобы самоуглубляться, - и, увидев себя со стороны, он смеется над самим собой, но горьким смехом» [6].
К моменту написания «Жития Дон Кихота и Санчо» Унамуно уже выдвинул идею интраисто-рии, о которой впервые заговорил в статьях, включенных в сборник «Об исконности» (1895). С его точки зрения существует внешняя, официальная история, отраженная в документах. А существует внутренняя, интраистория, растворенная в гуще испанского народа и в его сознании, и вторая намного важнее первой. В «Житии Дон Кихота и Санчо» философ распространил эту идею и на понимание религии. В комментарии к главам сервантесовского романа, повествующим о приключениях героя в пещере Монтесиноса, Унамуно подчеркивает глубинный характер верований испанского народа. Чтобы спуститься в пещеру, Дон Кихоту сначала пришлось очистить ее вход от сорняков. По мнению автора «Жития Дон Кихота и Санчо», «живая душа народных верований» также скрывается в «сокровенных глубинах» народного сознания, подступы к которым загромождены «нечистым хламом» ложных традиций. Обращаясь к читателю, Унамуно восклицает: «Если ты твердо вознамерился низринуться и погрузиться в расщелину, таящую духовные традиции твоего народа, дабы исследовать ее и внедриться в самые ее недра (курсив автора -М.П., К.С.М.Х.), и ради этой цели ты готов вести глубинные раскопки» [2: 235] - будь готов к сопротивлению традиционалистов. Под традиционалистами в данном случае он имел в виду тех деятелей испанской культуры, которые ратовали за слепую приверженность официально признанным «исконным» традициям.
Интерпретируя видения, которые посетили Дон Кихота в пещере Монтесиноса, Унамуно вновь обращается к жизнеописанию Игнатия Лойолы, у которого также нередко случались видения. С его точки зрения, тот, «кто свершил столь великие деяния, вполне мог видеть то, что видел» [2: 238], и этот тезис он распространяет
на судьбу основателя ордена иезуитов и на судьбу героя Сервантеса. По мнению Унамуно, «практический результат - единственно надежный критерий истинности любого видения» [2: 135]. В «Житии Дон Кихота и Санчо» Унамуно, вновь обращаясь к фигуре Игнатия Лойолы, приводит пример такого практического результата духовных усилий. Когда ученики Лойолы столкнулись с трудностями при основании иезуитской коллегии в Падуе, они попросили Игнатия «отслужить мессу за предприятие», что он и сделал - и трудности были преодолены [2: 162-163].
В образе Дон Кихота Унамуно особенно восхищало то, что в его душе «едины и неразделимы вера в Бога и вера в самого себя <...> Ибо никто не верует в самого себя так, как тот, кто служит Богу, ведь такой человек ощущает Бога в самом себе.» [2: 162-163]. Это рассуждение соотносится с представлением философа о неповторимости каждой личности. Унамуно опирается на текст Сервантеса для того, чтобы высказать важные для него философские идеи, главная из которых - человек есть самое ценное в мире, в нем сосредоточено все самое существенное: «Цель человека - человечность, но человечность, воплощенная в каждом человеке, индивидуализированная. <... > Для каждого из нас центр находится в нем самом» [2: 167]. Рассуждая о смерти и бессмертии Дон Кихота в «Житии.», Унамуно настойчиво, трижды на протяжении двух небольших абзацев, повторяет фразу «Нет второго меня на свете!» [2: 346]. Не будет преувеличением сказать, что Унамуно объяснял характер сервантесовского персонажа с точки зрения, ставшей основой для экзистенциального мышления. Обращение к образу Дон Кихота, таким образом, позволяет Унамуно высказать не только свои соображения по поводу национального и конфессионального, но и в яркой своеобразной форме воплотить свои философские идеи.
Завершая «Житие Дон Кихота и Санчо», Унамуно спорит с теми, кто считал народ Испании отсталым и умирающим, заявляя: «по тем же причинам, по каковым мы менее приспособлены к типу цивилизации, ныне господствующему, завтра мы, возможно, окажемся более приспособленными к новому ее типу» [2: 334]. Опираясь на славное прошлое своего народа, он верит, что его ждет великое будущее: «На утлых каравеллах наши деды отправились через моря и океаны на поиски Нового Света, спавшего под созвездиями, которых мореплаватели еще не видывали; а что если есть какой-то Новый Свет духа, открытие которого Бог предназначил нам совершить...» [2: 335]. Залог такой будущей возможности он видит в народном испанском ка-
толицизме, в кихотизме, которые сочетают национальное и конфессиональное, растворенные в народной жизни, и включают в себя разнообразные качества. На основе внимательного прочтения «Жития Дон Кихота и Санчо» к ним можно отнести веру, которая выше знания и прагматизма; она первична по отношению к экономике и является основой практической деятельности. К таким качествам относятся также сочетание веры в Бога и веры в самого себя, убеждение в неповторимости и уникальности каждой личности, «огонь вечных исканий» [2: 189], «кипение духа» [2: 326]. Унамуно причисляет к чертам кихотиз-ма решимость «твердо высказать свою истину, свою веру» [2: 188], трагическое ощущение жизни, героизм и, наконец, убеждение в том, что «существует душа Испании, столь же бессмерт-
ная, сколь бессмертна душа каждого из ее сынов» [2: 335].
1. Пономарева Л.В. Испанский католицизм XX века.
- М.: Наука, 1989. - 288 с.
2. Унамуно М. де. Житие Дон Кихота и Санчо. -СПб.: Азбука, 2011. - 415 с.
3. Бицилли П.М. Место Ренессанса в истории культуры. - СПб.: Мифрил, 1996. - 256 с.
4. Багно В.Е. Россия и Испания: общая границы. -СПб.: Наука, 2006. - 477 с.
5. Корконосенко К. С. Кихотизм - индивидуальная религия Мигеля де Унамуно // Унамуно М. де. Житие Дон Кихота и Санчо. - СПб.: Азбука, 2011.
- C. 5 - 32.
6. Унамуно М. О трагическом чувстве жизни людей и народов // URL: http://www.likebook.ru/books/ view/212250/ (дата обращения 02.05.2013).
NATIONAL AND CONFESSIONAL IN THE INTERPRETATION
OF M.UNAMUNO (DON QUIXOTE AND IGNACY LOYOLA IN THE BOOK «THE LIFE OF DON QUIXOTE AND SANCHO»)
M.K.Popova, Saleem Kasem Mohammed Helal
The paper deals with the interpretation of the interplay of national and confessional given by the Spanish writer and thinker Unamuno in his book "The Life of Don Quixote and Sancho".
Key words: generation of 1898, Unamuno, Don Quixote Christianity, intrahistory.
Попова Мария Константиновна - доктор филологических наук, профессор кафедры издательского дела Воронежского государственного университета.
E-mail: [email protected]
Салеем Касем Мохаммед Хелал (Ирак) - аспирант кафедры зарубежной литературы Воронежского государственного университета.
E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 04.06.2013
