CC BY
86
УДК 81'23
национально-культурная специфика языкового сознания носителей арабской культуры: религиозный аспект
В данной статье представлены результаты исследования национально-культурной специфики ценностных ориентаций представителей арабской культуры, проведённого с помощью метода свободного ассоциативного эксперимента. В ходе систематизации полученного корпуса реакций и составления арабского ассоциативного словаря были сформулированы выводы о базовых понятиях, детерминирующих специфику системы ценностей носителей арабского языка. К рассмотрению предлагаются фрагменты ассоциативных полей слов-стимулов «Бог», «араб», «арабский язык», «время», «путь», «человек» и ряда других. Особое внимание уделено религиозной обусловленности языкового сознания как одному из феноменов арабской культуры и важнейшему признаку национальной идентичности.
ключевые слова: языковое сознание, ценностные ориентации, религиозное сознание, свободный ассоциативный эксперимент
В настоящее время в центре многочисленных этнопсихолингвистических исследований находится изучение национально-культурной специфики языкового сознания представителей различных культур. В качестве предмета кросскультурных исследований выбираются ценностные ориентации, зафиксированные в языковом сознании носителя того или иного языка.
Осваивая в процессе субъектогенеза ценности окружающего мира, человек опирается на устоявшиеся в его культуре традиции, нормы и обычаи. При этом происходит постепенное формирование системы основополагающих и общепринятых ценностных ориентаций, которые наделяют все элементы пространства человеческой жизни аксиологической значимостью и выступают связующим звеном между человеком, его внутренним миром и окружающей действительностью [Здравомыс-лов 1986]. По определению М.М. Бахтина все «мыслимые пространственные и временные отношения слагаются вокруг человека в некоторое устойчивое конкретное целое и приобретают ценностный центр» [Бахтин 1986: 511].
кечина Элина Алексеевна
доцент кафедры латинского языка и русского языка Рязанский государственный медицинский университет
им. акад. И.П. Павлова 390026 г. Рязань, ул. Высоковольтная, д. 9 e-mail: [email protected]
С глубоким уважением, благодарностью и признательностью
Уфимцевой Наталье Владимировне
«В душе каждого человека есть миниатюрный
портрет его народа» Г.Фрейтаг
Как средства регуляции совместной деятельности членов определённого социума ценностные ориентации выступают в качестве инструмента анализа специфики языкового сознания представителей различных культур через свои вербальные знаковые объективации [Синячкин 2010], а в качестве одного из эффективных способов овнешнения языкового сознания применяется метод свободного ассоциативного эксперимента. Так, с помощью свободного ассоциативного эксперимента нами проводилось сопоставительное исследование национально-культурной специфики ценностных ориентаций в языковом сознании представителей русской и арабской культур на основе сравнительного анализа содержания образов «Родина», «человек» и слов-стимулов, входящих в семантическое поле «дом-семья». В качестве информантов выступали 150 русских и 205 арабских студентов, обучающихся в Рязанском государственном медицинском университете им. акад. И.П. Павлова. Анализ структуры и содержания ассоциативных полей эквивалентных слов-стимулов на основе метода семантического гештальта Ю.Н. Караулова позволил сделать вывод о том, что ценностные ориентации в языковом сознании носителя языка обусловлены традициями национальной культуры, спецификой образа мира как её структурного компонента и религиозным контекстом мировосприятия [Кечина 2012].
Религиозная обусловленность языкового сознания является характерной особенностью для носителей арабской культуры. Это положение в более полной форме подтвердилось на втором этапе нашей работы - составлением арабского ассоциативного словаря на основе полученного корпуса реакций на предложенный список из 120 слов-стимулов. По результатам свободного ассоциативного эксперимента нами было получено 22960 реакций арабских респондентов. При обработке полученных данных было установлено, что ассоциативные поля подавляющего большинства слов-стимулов из списка анкеты (76 из 119, не считая стимула «Бог») содержат лексические единицы с религиозной семантикой.
Так, одним из значений слова «брат» для арабов является и человек, находящийся в кровнородственных отношениях, и человек, имеющий общие религиозные взгляды, то есть брат по вероисповеданию, а именно мусульманин. «Дядя» воспринимается не только как родственник, но как наставник и духовный отец. Понятие «счастье» в сознании арабских студентов неотделимо от религии, ислама и любви к Богу. «Работа» и «дело» рассматриваются арабскими студентами не только как ценности профессиональной самореализации человека, но и как вид работы духовной и ассоциируются с молитвой, верой и религией. Стимул «Марокко» коррелирует у определённой части респондентов с национальным девизом королевства Марокко -«Бог-Родина-король», в котором в лаконичной форме манифестируются наивысшие ценности государства и общества, его идеологические основы.
Религиозным контекстом миропонимания обусловлено и восприятие человека, его статус и значимость. Человек рассматривается как творение и величие Бога, его изобретение, при этом границы рефлексивного осмысления человека в сознании арабских респондентов обусловлены традициями ислама: по сравнению с творцом и создателем мира сего человек слаб, он - только раб Божий. «Если задать себе вопрос, какова наиболее типичная характеристика человека в культуре ислама, то ответом будет слово «раб». В этой связке - человек как раб, Бог как господин - и
осмысляется в исламе человек и его положение» [Смирнов 2000: 46]. Однако понятие «раб» по причинам исторического и социального плана лишено привычной для нас негативной коннотации, а ассоциируется в арабском (исламском) сознании не с «несвободой», а с поклонением. В исламе человек - только человек. Он действует в том мироздании, порядки которого установлены Богом, поэтому действие человека не меняет ничего в этом мире, но тем не менее оно является ответственным действием, которое прямо соединяет человека с Божьей волей [Смирнов 2000].
«Всё в руках Аллаха» - дежурная фраза, сопровождающая любое действие мусульманина. Если Бог даст - есть надежда на успех. В случае неудачи - «так было угодно Аллаху». Идея предопределения человеческих поступков и упование на волю Божью находит отражение в многочисленных клишированных фразах и фразеологизмах, поскольку язык «с точки зрения религиозного сознания непременно является плодом и результатом особенного промыслительного действия божественной любви в судьбах нашего мира» [Гайденко: 2002, цит. по Бугаевой 2008]. «Слову "промысл", которое встречается в Священном Писании, соответствует латинское providencia. Вот почему говорят, что всё в мире провиденциально, т.е. промыслительно» [Бугаева 2008: 132]. «Любопытно, что, например, в Ливане некоторые фразы одинаково употребляют как мусульмане, так и христиане: Бог подаст, Бог в помощь, на всё воля Божья» [Бибикова 2008: 49]. Использование устойчивых сочетаний определяет «стратегию реагирования» арабских респондентов - значительная часть реакций подчиняется некоторым общим принципам реагирования или ассоциативной тактики [Караулов: 1999, цит. по Гольдину 2008: 203]. Вероятно, это обусловлено спецификой мышления верующего человека, которая проявляется в выборе языковых средств, поэтому характерной особенностью для носителей арабской культуры является использование в качестве ответов не однословных реакций или словосочетаний, а целых конструкций-предложений. Проиллюстрируем это положение на примерах некоторых ассоциаций (в скобках указаны слова-стимулы): спасибо Богу (мать), слава Богу (есть, много), если Бог этого захочет (дочь, жена, муж). Любое действие совершается по воле Божьей и находится под его «юрисдикцией» [Элиаде 2008], поэтому, вероятно, сознание человека верующего «аппелирует» к Абсолюту, уповая на его помощь и поддержку, снисходительность, благосклонность и протекцию: пусть её поддержит Бог (бабушка), пусть Бог вернёт ему здоровье (больной), пусть Бог его простит (враг), пусть Бог его вылечит (глупый), пусть Бог её хранит (дочь, семья), пусть Бог хранит меня от этого (жадный, зло), Бог его хранит, Бог ему даёт, Бог хранит его богатство (богатый).
К одним из специфических языковых средств религиозного дискурса относятся «эвфемизмы, тропы, экспрессивно-возвышенная лексика <...> - то, что обеспечивает не точную рационализацию референта высказывания, а его интуитивное понимание» [Иванова 2012: 184]. Так, для носителей арабского языка характерно употребление ярких специфических этнокультурных метафор. Определяя высокий семейный статус и авторитет бабушки и мужа в системе внутрисемейных отношений, арабские студенты называют их Богом семьи. Образ матери в сознании носителей арабской культуры коррелирует с раем и Божьим даром, образ женщины - с ангелом и дьяволом, с Евой, с раем, девочки - с Девой Марией, ангелом и Евой.
Арабский язык называется языком рая. Однако ключевой, на наш взгляд, метафорической моделью образного отождествления [Мишланова 2002] религиозного знания является метафора света как символа божественной сущности, наполняющей мир духовностью: свет-вера, свет-ислам, свет-Бог.
Следует особо отметить место и статус Бога как ценности высшего порядка в сознании носителей арабского языка. Так, например, ядро ассоциативного поля слова-стимула «большой» представлено ассоциатом Бог (65реакций из 205). Кроме того, на значимость и важность этого понятия указывают такие эмотивы со значением оценочности, как великий, величие, величественный, могущественный, самый сильный. Что касается ядра АП слова-стимула «Бог», то самой частной реакцией является ассоциат «единственный», что наглядно иллюстрирует основной догмат исламского вероучения - утверждение единобожия, зафиксированное в кораниче-ской формуле «Нет бога, кроме Аллаха (более точно «Нет бога, кроме Бога») [Сте-панянц 2001].
Обращением человека к Богу, способом установления контакта с Богом является молитва как сердцевина и форма религиозной практики. Жизнь в общении с Богом - это «удовлетворение личной потребности человеческой души в спасении, в отыскании последней прочности и удовлетворенности, незыблемого душевного покоя и радости» (Франк 2000-2002). «В исламском вероучении и в исламском сознании молитва имеет необыкновенно высокий статус. Между тем ежедневная молитва мусульманина может показаться стороннему наблюдателю действием сугубо механическим. Молитва расписана до мельчайших подробностей, человек должен совершить строго определённые движения и произнести строго определённые слова в строго определённое время. В случае, если он ошибается в каком-то движении или в словах, ему следует восполнить упущение и повторить молитву. Однако главным здесь является не механистическое соблюдение ритуальных действий. Оказывается, принципиальным, многократно подчёркнутым положением исламского вероучения выступает тезис о том, что ритуальная молитва, совершённая без намерения, недействительна. При этом под намерением понимается внутренняя сосредоточенность человека, его решимость и готовность совершать действие» [Смирнов 2000: 191]. Возможно, такой ракурс рассмотрения особенностей молитвы в культуре ислама и объясняет специфику восприятия арабскими студентами понятий «дело» и «работа», которые в их сознании связаны с религией, верой и молитвой как видом духовной работы и духовных усилий человека.
Неотделимо от духовной сферы человека и культурно-специфическое восприятие пространства и времени арабскими респондентами. В системе представлений о мироустройстве, отражённом в обыденном сознании носителя культуры, пространство и время как объективные онтологические универсалии относятся к числу базовых, центральных. «Время - понятие, которое вместило человеческое наблюдение неостанавливающегося течения вещей природного мира, от начала к концу, опыт вытеснения прошлого, переживание собственного избывания к смерти» [Семёнова 1994: 49]. Время - объективация человеческим сознанием смертного способа существования, как безусловно реальный необратимый процесс «всеобщего движения к пропасти небытия», когда «всё течёт, всё незаметно, но неминуемо старится и приближается к превращению в ничто, и сущность времени составляет
постоянное, прерывающееся движение будущего через настоящее в прошлое» [Эрн : 2003, цит. по Кузьменковой 2005: 84]. В божественном мире время трансформируется в вечность - «такое качество бытия, в котором нет деградирующего развития, нет смерти» [Семёнова 1994: 49], а есть бесконечность Божьей жизни и бытия. Так, для арабских респондентов сакрально отмеченная «вечность» [Сафронова 2005] - это Бог, рай, во имя Бога, в небе, второй мир, второй мир после смерти, другой мир. Таким образом, хронотоп времени и пространства верующего человека, в нашем случае адепта ислама, неотделим от Бога так же, как и представление о «пути», метафорически обозначающем линию нравственного, духовного поведения [Топоров 1983: 268] - движению человека верующего, стремящегося к обретению сакральных ценностей в религии - в исламе; от правильности избранного пути зависит жизнь верующего после смерти: в раю или в аду.
Комментируя определённые результаты исследования, мы, безусловно, не можем не обратиться к истокам культурных традиций, которые лежат в основе мировосприятия представителей конкретной культуры. Как известно, факторами распространения культуры выступают её различные трансляторы. Однако ориентация, разделяемая членами определённой культурной группы по отношению к Богу, человечеству, природе, вселенной, вопросам жизни и смерти и прочим проблемам, влияющим на восприятие мира, определяется совокупностью философско-религиозных воззрений [Begley 2000]. «Выньте христианство из истории Европы или буддизм из Азии, - замечал известный российский философ А.С.Хомяков, - и вы ничего не поймёте ни в Европе, ни в Азии» [Ирхин 2006: 19].
Для арабов религия - это основа, стержень народного, национального духа. Глубоко проникнув в их общественную психологию и быт, она по-прежнему играет главенствующую и определяющую роль, занимая центральное место в мыслях, убеждениях, ценностях и чувствах большинства людей в современном арабском мире. Несмотря на сильное влияние современной западной цивилизации, «исламская парадигма» не поддаётся вытеснению из массового сознания, а арабская культура по-прежнему сохраняет своё лицо, собственное мироощущение, мышление и самобытность [Шагаль: 2001].
Религиозное сознание существует и функционирует в связи с религиозной лексикой, с помощью которой выражаются религиозные значения и смыслы. Именно благодаря языку это сознание становится общественным, практическим и действительным. Каждый феномен в культуре может приобретать характер символа этничности, однако чаще всего национальная идеология и чувства фокусируются в языке. Так, для представителей арабской культуры «арабский язык» - это прежде всего язык происхождения и язык Корана, ислама, язык мусульман.
«Прочные теснейшие связи между исламом и арабским языком придали последнему религиозный характер», - пишет арабский учёный Муджахит Мустафа Бахджит [Шагаль 1998: 241]. Магомед, даровав своим соотечественникам Коран, поставил их на ступень двух других «народов Книги» и облагородил арабский язык, сделав его языком богословия и литургики в надежде, что он станет языком экуменической культуры [Элиаде: 2007]. Когда речь идёт о значимости арабского языка в современном мире, то обычно отмечают, что он является «языком ислама и способствует сохранению единства мусульман» [Шагаль 1998: 240]. Однако по-
литика «офранцуживания» всех сфер жизни общества в странах Магриба, по мнению некоторых исследователей, а также «осуществляемый принцип билингвизма в системе образования приводят к некоторым нежелательным психологическим последствиям: высказывается опасение, что в связи с тем, что учащийся изучает литературу, религиозные науки, философию и другие гуманитарные предметы на одном языке, а современные естественные дисциплины - на другом, то в его сознании возникает лишённая гомогенности картина окружающего мира: с одной стороны, образ прошлого, сконструированного на арабском языке, а с другой - образ будущего, воспринимаемый посредством французского языка» [Шагаль 1998: 233].
Отношение к Богу, религиозные представления манифестируются и как форма самоидентификации для носителей арабской культуры, вероятно поэтому «араб», по их мнению, - это, в первую очередь, адепт ислама, то есть мусульманин, что означает «преданный Аллаху» и говорит о покорности одному лишь Аллаху и подчинении только его воле. Потребность в корнях и в идентичности - две из пяти экзистенциональных потребностей человека (Fromm: 1973). Как пишет Шагаль Э., «национальная ущемлённость закономерно породила тягу к историко-культурным корням, стремление отыскать в собственной культуре, прежде всего в языке, основу для единения <... > арабского национального сообщества» [Шагаль 1998: 19]. Основу семейной идентичности для арабских респондентов формируют общие корни, происхождение, традиция и история семьи, семейные узы и связи, о чём свидетельствует проведённое нами раннее исследование. В свою очередь, можно предположить, что признаками национальной идентичности и консолидирующими факторами для носителей арабской культуры являются язык и религиозные представления, базирующиеся на традициях ислама.
Таким образом, предварительный анализ и систематизация полученного корпуса реакций по результатам проведённого свободного ассоциативного эксперимента позволяют констатировать следующее: «ассоциативный профиль» образов сознания [Уфимцева 2004] представителей арабской культуры можно рассматривать как «макет и проекцию» фрагмента религиозной картины мира, отражённой в языковом сознании профанного носителя языка. Кроме того, как ключевые понятия духовной культуры, вера и религия принадлежат к системе ценностей носителей арабского языка, детерминируют специфику их миропонимания и мировосприятия и, что немаловажно, являются одним из признаков национальной идентичности.
Begley P.A. Communication with Egyptians // Intercultural Communication. A Reader / L.A. Samovar, R.E. Porter(eds.). 9th ed. Belmont, C.A.: Wardsworth Publishing Company, International Thomson Publishing Company, 2000. - 99 p.
Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. - М.: Художественная литература, 1986. - С.511.
Бибикова О.П. Арабы. Историко-этнографические очерки. - М.: «АСТ МОСКВА», 2008. - С. 444.
Бугаева И.В. Религиозная картина мира и религиозная языковая личность: некоторые аспекты описания // Язык - Сознание - Культура - Социум. Сборник докладов и сообщений международной научной конференции памяти профессора И.Н. Горелова. - Саратов: Издательский центр «наука», 2008. - С.670.
Литература
Здравомыслов А.Г. Потребности, интересы, ценности. - М.: Политиздат, 1986. - С.224.
Элиаде М. История веры и религиозных идей (от Магомеда до Реформации) //Mircea Eliade. Histoire des croyances et des idées religieuses (De Mahomet à l'âge des Réformes). - М.: Академический проект, 2008. - С. 349.
Иванова Е.В. Архетип апокалипсиса и его вербализация в текстах СМИ // Политическая лингвистика. №4 (42), 2012. - С. 260.
Ирхин Ю.В. Социология культуры. - М.: Экзамен, 2006. - С. 525
Караулов Ю.Н. «Осознавание» как процесс фиксации простейших единиц знания в языковом сознании носителя языка-культуры // Общение. Языковое сознание. Межкультурная коммуникация. Сб. статей / Институт языкознания РАН. - Калуга: КГПУ им. К. Э.Циолковского, 2005. - С. 296.
Категории и концепты славянской культуры. Труды Отдела истории культуры / Отв. ред. Л.А. Сафронова. - М.: Институт славяноведения РАН, 2007. - С. 802.
Кечина Э.А. Национально-культурная специфика ценностных ориентаций в языковом сознании носителя языка (на материале русского и арабского языков): aвтореф. дис. канд. филол. наук. - М., 2012. - С.22.
Кузьменкова Ю.Б. От традиций культуры к нормам речевого поведения британцев, американцев и россиян. - М.: Издательский дом ГУ ВШЭ, 2005. - С. 293.
Синячкин В.П. Психолингвистический и лингвокультурологический анализ общечеловеческих ценностей в русском языковом сознании. - М.: РУДН, 2010. - С.
Смирнов А.В. Нравственная природа человека: арабо-мусульманская традиция / Этическая мысль: Ежегодник. - М.: Институт философии РАН, 2000. - С. 216.
Степанянц М.Т. Восточная философия. - М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2001. - С. 431.
Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. - М.: Наука, 1983. - С. 227.
Уфимцева Н.В. Ассоциативный тезаурус русского языка как модель сознания русских // Языковое сознание: теоретические и прикладные аспекты. Сборник статей. Изд. Алтайского государственного университета, Институт языкознания РАН, 2004. - С.316.
Шагаль В.Э. Арабские страны: язык и общество. - М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1998. - С. 280.
337.
language consciousness, its national and cultural specificity of arab culture representatives: religious
aspect
Kechina Elina Alexeevna
Associate Professor at the department of the Latin Language and Russian Language I.P. Pavlov Ryazan State Medical University Kechina E.A., 32 Stankozavodskaja St., apt.172, Ryazan, Russsia,390039
e-mail: [email protected]
This article provides a summary of results, concerning the research of national and cultural specifity of the system of valuable orientations in the Arab culture. Free associative experiment was a main method in the real investigation. Systematization of the received case of reactions as well as compilation of the Arab associative dictionary played the role of effective factors, influencing the formulation of basic conclusions about key concepts of the Arab language consciousness and the system of values in it. Fragments of associative fields of the words as "God", "Arab", "Arab language", "time", "way" and others are offered to consideration in this article. A special attention is paid to the religious conditionality of language consciousness as to the one of phenomena of the Arab culture and to the most important sign of national identity.
Keywords: language consciousness, valuable orientations, religious consciousness, free associative experiment
References
Begley P.A. Communication with Egyptians // Intercultural Communication. A Reader / L.A. Samovar, R.E. Porter (eds.). 9th ed. Belmont, C.A.: Wardsworth Publishing Company, International Thomson Publishing Company, 2000. - 99 p.
Bahtin M.M. [Literary critiques], Moscow: Hudozhestvennaja literatura, 1986,
p.511.
Bibikova O.P. Araby. Istoriko-jetnograficheskie ocherki [Arabs. Historical and ethnographic sketches], Moscow: «AST MOSKVA», 2008. p.444.
Bugaeva I.V, Jazyk - Soznanie - Kul'tura - Socium [Religious view of the world and religious linguistic personality: certain specification aspects. Language -Consciousness - Culture - Society], Reports of the international scientific conference dedicated to the memory of Professor I.N. Gorelov, Saratov: Izdatel'skij centr "nauka", 2008. p. 670.
Zdravomyslov A.G. Potrebnosti, interesy, cennosti [Requirements, interests, values], Moscow: Politizdat, 1986, p.224.
Jeliade M. Istorija very i religioznyh idej (ot Magomeda do Reformacii) [ The History of the Faith and Religious Ideas (from Mahomed to the Reformation)], Mircea Eliade. Histoire des croyances et des idées religieuses (De Mahomet à l'âge des Réformes). Moscow : Akademicheskij proekt, 2008, p.101.
Ivanova E. V. Arhetip apokalipsisa i ego verbalizacija v tekstah SMI [An archetype of an apocalypse and its verbalization in mass media texts]. Politicheskaja lingvistika [Political linguistics], 2012, No. 4(42), p. 260.
Irhin Ju.V Sociologija kul'tury[Cultural sociology]. M.: Jekzamen, 2006. p.525.
Karaulov Ju.N. «Osoznavanie» kak process fiksacii prostejshih edinic znanija v jazykovom soznanii nositelja jazyka-kul'tury ["Awareness" as a process of elementary units of knowledge fixation in language consciousness of native speakers]. Obshhenie. Jazykovoe soznanie. Mezhkul'turnaja kommunikacija. [Communication. Language consciousness. Cross-cultural communication]. Sb.statej / Institut jazykoznanija RAN. Kaluga: KGPU im. K. Je.Ciolkovskogo, 2005. p.179.
Kategorii i koncepty slavjanskoj kul'tury. Trudy Otdela istorii kul'tury [Categories and concepts of Slavic culture], Moscow : Institut slavjanovedenija RAN, 2007, p. 802.
Kechina JeA. Nacional'no-kul'turnaja specifika cennostnyh orientacij v jazykovom soznanii nositelja jazyka (na materiale russkogo i arabskogo jazykov)[National and cultural specificity of valuable orientations in the Language consciousness of a native speaker (on the base of Russian and Arabic languages)]: Avtoref. dis. k. filol. nauk. Moscow , 2012. p.22.
Kuz'menkova Ju.B. Ot tradicij kul'tury k normam rechevogo povedenija britancev, amerikancev i rossijan [From cultural traditions to the norms of speech behavior of British, Americans and Russians]. Moscow: Izdatel'skij dom GU VShJe, 2005. p. 293.
Sinjachkin V.P. Psiholingvisticheskij i lingvokul'turologicheskij analiz obshhechelovecheskih cennostej v russkom jazykovom soznanii [The psycholinguistic and linguocultural analysis of universal values in the Russian language consciousness]. Moscow : RUDN, 2010. p. 337.
Smirnov A.V. Nravstvennaja priroda cheloveka: arabo-musul'manskaja tradicija (Moral human nature: Arab-Muslim tradition). Moral thought : Ezhegodnik. Moscow: Institut filosofii RAN, 2000. pp.46-70.
Stepanjanc M.T. Vostochnaja filosofija [East philosophy]. Moscow: Izdatel'skaja firma «Vostochnaja literatura» RAN, 2001. p. 431.
Toporov V.N. Prostranstvo i tekst [ The Space and the text].Tekst: semantika i struktura. Moscow: Nauka, 1983. p. 227.
UfimcevaN.V. Associativnyj tezaurus russkogo jazyka kak model' soznanija russkih [ The Associative thesaurus of Russian Language as a model of Russian consciousness]. Language consciousness: theoretical and applied aspects. Sbornik statej. Izd. Altajskogo gosudarstvennogo universiteta, Institut jazykoznanija RAN, 2004. p.191.
Shagal' VJe. Arabskie strany: jazyk i obshhestvo [Arab countries: language and society]. Moscow: Izdatel'skaja firma «Vostochnaja literatura» RAN, 1998. p. 280.
