CC BY
60
Е.Г. Сомова ORCID Ю: 0000-0002-7917-8738
Кубанский государственный университет, г. Краснодар, Россия
УДК 414+ 002. 703.0
НАЦИОНАЛЬНАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ ЗВУКОВОЙ МЕТАФОРЫ В ПОЭТИЧЕСКОМ ТЕКСТЕ
Статья обращена к изучению процесса метафоризации в поэтическом тексте. Ее целью становится выявление национальной специфики восприятия звуковой метафоры в стихотворном произведении. Предметом исследования выступает звуковая метафора-троп, рассматриваемая как компонент металогических структур, ориентирующихся на различные виды ассоциаций. В художественном тексте мотивированность звуковой метафоры базируется на утверждении об информативности его звуковой оболочки, которая обладает способностью оказывать на читателя нужное эмоционально-образное воздействие. Возникающая при этом звукосмысловая связь в фоностилистике получила название звукосимволизма. Его функционирование в поэтическом тексте порождает звуковую метафору, основным назначением которой становится продуцирование у читателя заданных автором ассоциаций. В работе для доказательства национальной специфичности этих ассоциаций применен метод эксперимента с последующей статистической обработкой полученных данных. Проведенное нами экспериментальное исследование особенностей восприятия русских поэтических текстов иностранцами подтверждает гипотезу о национальной обусловленности процесса звуковой метафоризации, что выражается в несовпадающей оценке эвфонии одного и того же художественного текста носителями разных языков.
Ключевые слова: звуковая метафора, звукосимволизм, поэтический текст, фоностилистика, поэтический код.
Введение. Термин «естественная звуковая метафора» был введен в научный оборот В. Вундтом, который объяснял ее происхождение «переходом представления в чувственный образ, аналогичный тому, который свойствен обозначаемой тем же названием фигуре речи» [4, с. 59]. Эта идея, не получила развития в собственно лингвистических исследованиях, но доказала свою продуктивность в сфере поэтики. Однако до сих пор вопрос о правомочности использования термина «метафора» при изучении звуковой стороны художественных текстов остается весьма дискуссионным. С нашей точки зрения, все звуко-смысловые переносы, обнаруживаемые в поэтическом языке и называемые как «звуковая волна», «семантизация звучания», «звукопись», «паронимическая аттракция», репрезентуют разновидности звуковой метафоризации. При восприятии поэтического текста благодаря метафоре (прежде всего звуковой) идет слияние смысла со звуком. В расширительном толковании метафора может трактоваться не только как художественный прием, но и как форма комплексного и отождествляющего мышления [28]. Именно метафоры становятся ключами, открывающими путь к континуальному осмыслению поэтического текста.
Обзор литературы. Методы. О звуковой метафоре как об оригинальном художественном приеме впервые заявлено в работе Ю.Н. Тынянова «Проблема стихотворного языка», где отмечается, что этот феномен функционирует «не в качестве какого-то придатка; а вступает в определенное отношение со значениями слов», деформируя их семантику. [22, с. 396]. Метафора-троп рассматривается при этом в составе металогических структур, ориентирующихся на различные виды ассоциаций: компаративных, континуальных и иронических (т.е. по сходству, смежности и противопоставлению). Она может быть рассмотрена как форма творческого языка, обусловленного отклонением от лингвистических норм и сформированных условностей [30].
Существует немало исследований, изучающих разные проявления звуковой метафоры в художественном тексте, в том числе и поэтическом (С.Ф. Гончаренко [6], В.П. Григорьев [7], В.И. Корольков [11], S.А. Marukhina [29], E. Shchirova [34] и др.). Однако самым продуктивным при рассмотрении звуковой метафоризации в поэтическом произведении представляется толкование дефиниции, предложенное К.М. Тербейном [18]. Он полагает, что при необязательном вербальном выражении метафоры
любое имя может трактоваться как знак или набор знаков. Идея ассоциативных связей, поддержанная новой трактовкой имени, позволяет «легализовать» термин «звуковая метафора», снимая возражения относительно способности звуковой стороны текста выполнять метафорическую функцию. Эта позиция разделяется Э. Кассирером, указывающим, что звуки языка не являются «наугад выбранной монетой» и служат «знаком определенной ценности» [9, с. 36].
Результаты и дискуссия. Функциональное отличие звуковой метафоры от семантической заключается в ее непроизвольности и естественно-эмоциональном характере. В основе звуковой метафоры, очевидно, лежит тот же принцип, что и в механизме воздействия обозначаемой тем же термином фигуры речи - понятийная перегруппировка на основе семантического сдвига.
Порождение звуковой метафоры определяется тремя психологическими процессами: диспластией, синэстезией и апперцепцией.
Б.Ф. Поршнев рассматривает любую метафору как «полустершийся след диспластии», определяя диспластию как «неврологический, или психический, присущий человеку феномен отождествления двух элементов, которые одновременно абсолютно исключают друг друга» [17, с. 451]. Синэстезия, являясь еще одним психологическим феноменом человеческого восприятия, позволяет переносить ощущения со слуховых на зрительные, обонятельные, кинестезические и др. Синэстезия возникает из-за мозговой способности устанавливать ассоциативные полимодальные (т.е. обусловленные различными сенсорными системами) связи. Она позволяет создавать полимодальный образ с помощью разных по своей природе ассоциаций, возникающих благодаря взаимодействию разных сенсорных анализаторов. Существует немало свидетельств творческих личностей о своем «синэтетическом» видении мира. Так, К.Д. Бальмонт в трактате «Поэзии как волшебство» утверждал, что «творчески мыслящий и чувствующий художник знает, что звуки светят, а краски поют» [2, с. 101]. Поэты-символисты ставили целью некоторых поэтических произведений описание своих синэстетических ощущений (А. Белый «Глос-салолия», А. Рембо «Гласные»). Синэстезия тесным образом связана с апперцепцией, которая понимается нами как зависимость восприятия от общего содержания психической жизни человека, т.е. от его тезауруса - «открытой и подвижной системы значений, хранящихся в памяти индивида, организованной по принципу от общего к частному внутри определенной сферы употребления» [8, с. 123]. Так, известно, что Римский-Корсаков говорил о восприятии тональности ми-мажор как синей, сапфировой, блестящей, ночной, темно-лазурной, но при этом добавлял, что «синий цвет» тональности e-dur мог определяться его предыдущим музыкальным опытом, поскольку, например, хор из «Руслана»... а также увертюра Мендельсона «Сон в летнюю ночь» и «Nocturn» написаны именно в этом строе. Современные нейролингвистические исследования позволяют утверждать, что подобное эмоционально-образное восприятие связано в большей степени с работой правого полушария головного мозга, которое отвечает и за просодическую рецепцию текста [24].
Мотивированность звуковой метафоры в художественном тексте базируется на утверждении об информативности отдельно взятого звука речи. Исследователи неоднократно приходили к выводу, что в определенных условиях, например, в стихотворном тексте, специально организованные звуковые комплексы обладают способностью оказывать на читателя нужное эмоционально-образное воздействие и создавать подтекст. Эта потенциальная возможность звуков что-то выражать и изображать основана, вероятно, также на синэстетических ассоциациях, рождающих звуко-смысловой перенос. По мысли Р.О. Якобсона, «эквивалентность в области звучания, спроецированная на последовательность в качестве конституирующего принципа, неизбежно влечет за собой семантическую эквивалентность» [22, с. 181]. Он назвал эмоционально-образную корреляцию звуковой стороны текста с его смыслом звуковым символизмом, обозначив этот феномен как «закономерную непроизвольную фонетически мотивированную связь между фонемами слова и полагаемым в основу номинации незвуковым (неакустическим) признаком денотата (мотивом)» [22, с. 183]
Ярким примером использования звукосимволизма художниками слова служит создание ими необычных квазиноминаций, которые особенно часто встречаются в в литературной фантастике или в произведениях для детей (Бибигон, Бармалей - у К. Чуковского, «Jubburwolker» («Бармаглот») - у Л. Кэрролла). Р.О. Якобсон справедливо полагал, что определенная последовательность фонем, объявившись словом, тут же начинает подыскивать себе значение. Другими словами, она является потенциальной
семантической единицей, а «слова, сходные по звучанию, сближаются и по значению» [22, с. 182]. Тенденция поиска словоформ для обозначения «чистых эмоций» является спецификой поэтического стиля и обнаруживается в творчестве многих авторов. Этот процесс чрезвычайно точно описан в стихотворении Е. Баратынского:
Своенравное прозванье дал я милой в ласку ей... Чуждо всякого значенья, Для меня оно символ Чувств, которых выраженья В языке я не нашел.
Связь формы и содержания, обозначенная в фоносемантике термином «вторичный звукосимволизм», признается догмой художественного дискурса. Его действие может быть определено как неизменное свойство поэтического текста, всегда продуцирующего окказиональные смыслы. Функционирование звукосимволизма в поэтическом тексте вызывает появление звуковых форм, основным назначением которых становится продуцирование у читателя заданных автором ассоциаций. Примером могут служить произведения А.С. Пушкина, типичным приемом идеостиля которого является анаграммирова-ние. С.Я. Маршак писал об этом: «Вспомним отрывок «О как милее ты, смиренница моя...» Можно с уверенностью сказать, что все эти десять М и девять Л подобраны поэтом не случайно, но и не искусственно, не преднамеренно. Музыкальной основой этих пушкинских аллитераций было, вернее всего, слово «милый» [14, с. 138]. И. Фонадь, осуществив сравнительное исследование поэтических текстов Ш. Петефи, В. Гюго и П. Верлена, выявил, что в агрессивных стихотворениях доминируют жесткие и твердые [t], [k], [r], а в идилических - нежные, мягкие [l], [m] [25]. Известно утверждение Э. По о неслучайности создания любого компонента литературного творчества. Разбирая свое стихотворение «Ворон» в трактате «Философия композиции» («The Philosophy of Composition»), он объяснял читателю, как происходит процесс творческого создания произведения. Определив, что наиболее сильно эмоционально на читателей его времени влияет тон печали, для его выражения он осознанно избрал печальный припев, где преобладали долгие [о] и [i] как наиболее подходящие для этого звуки.
В первой четверти ХХ века в России большой интерес к звукосимволизму проявляли поэты-символисты, пытаясь передать образ, связанный с каким-то звуком речи и раскрыть семантику слов через звуковую символику. Наиболее интересны произведения К.Д. Бальмонта «Поэзия как волшебство» и А. Белого «Глоссалолия». Причем К.Д. Бальмонт стремился доказать универсальность звуковой символики. «Разве в русском - МОРЕ, в латинском МАРЕ, в полинезийском - МОАНА, в перепетом разными народами слове ОКЕАН не слышится шум, весь протяжный шум этих громад?» - писал он [2, с. 46]. Поэты-футуристы, занимаясь поисками нового поэтического языка, также обращались к вопросу о звуковой символике в стихотворных текстах. «Заумный язык» Хлебникова, изобилующий квазисловами («бобэоби», «зинзивер», «лиэээй»), судя по его теоретическим воззрениям, был попыткой поиска взаимосвязи звука и его семантики. Так, в статье «Наша основа» поэт утверждал, что «стрелки значений» [о], [ы] «направлены в разные стороны», поскольку их используют в словах с антонимичным значением (войти - выйти, бо - причина и бы -желание) [21, с. 237].
Интуитивные попытки поэтов объяснить причины возникновения звукосимволизма были поддержаны серьезными лингвистическими изысканиями. В частности, Н.С. Трубецкой выделил эксплика-тивную, экспрессивную и апеллятивную фонологические функции [19]. Экспрессивная функция состоит в характеристике говорящего посредством экспрессивных средств, содержащихся в звуковой форме. Апеллятивная функция звуков речи служит для возбуждения в собеседнике определенных чувств. Причем, говорящим эти чувства могут и не переживаться. Эти средства становятся феноменом языка, если не являются естественным выражением чувств, например, заикания - природного дефекта. А вот, к примеру, сверхдолгота гласного в восторженной речи - это факт языка, который служит средством воздействия при общении. Трубецкой предлагал исследовать экспрессивную и апеллятивную функции звуков в специальной области знаний - звуковой стилистике, ныне получившей название фоности-листика. Его воззрения полностью разделялись Р.О. Якобсоном, специально посвятившим несколько работ звукосимволизму. Он полагал, что звукосимволизм проявляется в лингвистике на уровне минимальных компонентов фонологических единиц и, приводя в качестве примера оппозицию низкой и
высокой тональности для звуков [i], [u], отмечал: «Если мы спросим, что темнее [i] или [u], некоторые из опрошенных могут ответить, что этот вопрос кажется им лишенным смысла, но вряд ли кто-нибудь скажет, что [i] темнее, чем [u]» [22, с. 183]. Таким образом, каждая из оппозиций может стать объектом синэстезии.
Первые экспериментальные исследования звукового символизма, проведенные 30-е гг. ХХ в. Э. Сэ-пиром [33] и Ш. Балли [1], показали, что информанты совершенно четко связывают отдельные звуки с определенными представлениями, например, звук [i] - с признаком «маленький», [a] - «большой». Ш. Балли склонялся к идее «звуковых жестов», отмечая обусловленность оценки звука его артикуляцией [1, с. 22].
Современные исследования [3], [23] позволяют предположить, что эвфония в художественном тексте базируется на фонологическом уровне, поскольку именно фонемы могут обладать определенной ассоциативно продуцируемой семантикой. Например, оппозиция высоких и низких фонем может вызывать ассоциацию с противопоставлениями «светлый - темный», «тонкий - толстый», «легкий - тяжелый». Нейролингвистические исследования показывают, что при восприятии речи морфологическая информация ассоциативно связана с фонологической, позволяющей замещать грамматическую недостаточность (например, отсутствие суффиксов) в тексте [33, с. 279].
С учетом того, что в основе звукосимволизма лежат общие для всех языковых сообществ нейропси-хологические законы, можно выявить некие универсальные свойства, присущие вызываемым им ассоциациям. Однако звукосимволическая метафоризация, обнаруживаемая в поэтических текстах, безусловно, носит сугубо национальный характер в силу своей соотнесенности с тезаурусом и менталитетом адресата и адресанта. Е.Д. Поливанов объяснял особенности национально обусловленного восприятия наличием комплекса языковых навыков, приобретенных каждым отдельным индивидуумом в процессе усвоения материнского языка [16]. Однако эта позиция может быть оспорена. Так, современные психолингвистические эксперименты показывают, что коннотативные оценки схожих по семантике слов, предъявляемых билингвам на двух языках, способны различаться [26]. Причем на особенности смысловой рецепции в значительной степени оказывает влияние фонологическая информация [27]. Кроме того, экспериментальные данные, полученные при опросах китайских реципиентов (билигвов и нет), показывают, что фонологическое представление способно активизировать интерференцию, влияющую на восприятие смысла независимо от языковой компетенции испытуемого [32].
Проведенное нами экспериментальное исследование особенностей восприятия русских поэтических текстов иностранцами позволяет утверждать, что процесс звуковой метафоризации национально обусловлен, что выражается в несовпадающей оценке эвфонии одного и того же художественного текста носителями разных языков [13]. Эксперимент состоял из серии опытов, в которых испытуемыми были преподаватели русского языка как иностранного, стажеры-филологи немцы и англичане в возрасте 20-25 лет, обучающиеся в университетах г. Воронежа и г. Санкт-Петербурга. Материалом послужили стихотворения «Стрекотунья-белобока» А.С. Пушкина, «Над морем» Н. Асеева, «Портрет» и «Времы-ши-камыши» В. Хлебникова. Их выбор был обусловлен конкретными задачами этапов исследования. Тексты, начитанные голосом носителя нормативного русского языка, транслировались в записи. Реципиенты опрашивались с помощью анкет аудитора. Анализ результатов с последующей статистической обработкой данных показал, что процесс звуковой метафоризации в сильной степени зависел от национальной специфики процесса сигнификации (установления связи фонетического слова со смыслом), который может быть рассмотрен в русле проблемы взаимосвязи мышления и языка. Как представляется, оценочные характеристики звуков («хороший» - «плохой», «красивый» - «отталкивающий») могут быть обусловлены наличием в сознании носителя языка эталонных звуков, которые составляют центр фонетической системы и характеризуются более привычными, свойственными данной системе признаками. Они оцениваются носителями языка положительно. При звуковой метафоризации каждый язык реализует наиболее привычные для своей поэтической системы характеристики. Например, как обнаруживает Н.И. Конышев [10], при символизации звучания англичане отдают предпочтение месту образования звука, русские - способу образования. В нашем эксперименте в стихотворении «Стрекотунья-белобока» и русские, и англичане указали в качестве звуковых доминант графемы К, С, но только один из выделенных ими признаков («легкий») был общим. Как обнаружилось, данный признак харак-
теризует сходные по содержанию графемы S и C. Символика графемы K оценивалась русскими информантами признаком «подвижный». Для англичан эта звукосимволическая характеристика К была несущественной. Наблюдения И.Р. Гальперина [5] показывают, что графема К в английском поэтическом тексте редко наблюдается в аллитерациях, а S, напротив, встречается в самых разных комбинациях, выражающих гиперсемантизацию. Если для русских информантов участие К с ее звуковой символикой в аллитерациях было естественным и ожидаемым, то для англичан - нет. У русских информантов избыток К, обычный в стихотворных приемах русской поэзии, продуцировал звуковую метафоризацию, в то время как у англичан этот процесс наблюдался в слабой степени. Можно предположить, что существенную роль в неадекватной оценке эвфонии в поэтическом тексте сыграло различие в поэтическом коде реципиентов. Результаты исследований позволяют говорить о звукосимволической интерференции, которая проявляется в отношении звукоизобразительных систем сопоставляемых языков и вызывает неадекватность протекания процесса звуковой метафоризации у их носителей. Очевидно, восприятие и оценка фонических структур поэтического текста носит ярко выраженный национальный характер, который определен разным языковым тезаурусом и поэтическим кодом читателя.
В поэтическом коде каждого языка за каждой графемой закреплен достаточно определенный круг информации. Так, в русском языке для звукописи многими поэтами используется |р| - «Мотора задорного скороговорка» (Э. Багрицкий). В английском языке в стихотворных приемах чаще употребляются напряженные губно-зубные щелевые, например, |f| [5]. О.Д. Кулешова [12] отмечает особый «размытый» характер английского звукосимволизма по сравнению с русским. В немецкой поэтической традиции предпочтение отдается звукосимволизму консонантной системы; что же касается гласных, то чаще всего используется графема |i| [15].
Заключение. Таким образом, можно утверждать, что звуковая метафора, возникающая в поэтическом тексте благодаря широкому спектру разнообразных ассоциаций, определяется многими экстралингвистическими факторами, такими, например, как культурная традиция, особенности психофизиологических свойств личности, поэтический языковой код и т.п. Все это делает процесс метафоризации в сильной степени национально- культурно обусловленным.
Библиографический список
1. Балли Ш. Языковой знак в его отношениях с синтагматикой // Фоносемантические идеи в зарубежном языкознании. - Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1990. - С. 18-24.
2. Бальмонт К.Д. Поэзия как волшебство. - М.: Задруга, 1922. - 112 с.
3. Воронин С.В. Фоносемантические идеи в зарубежном языкознании. - Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1990. - 200 с.
4. Вундт В. К вопросу о происхождении языка. Звукоподражания и звуковые метафоры // Проблемы психологии народов. - СПб., М., Харьков, Минск: Питер, 2001. - С. 55-72.
5. Гальперин И.Р. Информативность единиц языка: пособие по курсу общего языкознания. - М.: Высшая школа, 1974. - 174 с.
6. Гончаренко С.Ф. Стилистический анализ испанского стихотворного текста. - М.: Высшая школа, 1988. - 192 с.
7. Григорьев В.П. Поэтика слова. На материале русской советской поэзии. - М.: Наука, 1979. - 343 с.
8. Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. - М.: Наука, 1984. - 232 с.
9. Кассирер Э. Сила метафоры // Теория метафоры. - М.: Прогресс, 1990. - С. 33-43.
10. Конышев Н.И. Иерархия дифференциальных признаков при монолингвизме и билингвизме // Обучение иностранных студентов русскому консонантизму. - М.: МГУ, 1988. - С. 42-53.
11. Корольков В.И. О внеязыковом и внутриязыковом аспектах исследования метафоры // Уч. Записки МГПИЯ им. М. Тореза. - М., 1971. - Т. 58. - С. 59-90.
12. Кулешова О.Д. Роль фоносемантики в речевом воздействии // Оптимизация речевого воздействия. - М.: Наука, 1990. - С. 186-199.
13. Любимова Н.А., Пинежанинова Н.П., Сомова Е.Г. Звуковая метафора в поэтическом тексте. -СПб.: С-Петербургский ун-т, 1996. - 144 с.
14. Маршак С.Я. О звучании слова // Собр. соч. - М.: Правда, 1990. - Т. 4. - С. 136-140.
15. Петрухин А.Ф. Содержательность звуковой формы поэтического произведения: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 1979. - 24 с.
16. Поливанов Е.Д. Субъективный характер восприятия звуков языка // Статьи по общему языкознанию. - М.: Наука, 1968. - С. 236-253.
17. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории - М.: Мысль, 1974. -486 с.
18. Тербейн К.М. Миф о метафоре. - М.: Наука, 1970. - 544 с.
19. Трубецкой Н.С. Основы фонологии. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 352 с.
20. Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка. - М.: Советский писатель, 1965. - 303 с.
21. Хлебников В. Наша основа // Собр. произведений Велимира Хлебникова: в 5 т. - Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1933. - Т. 5. - С. 228-243.
22. Якобсон Р.О. Лингвистика и поэтика // Фоносемантические идеи в зарубежном языкознании. -Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1990. - С. 178-185.
23. Barry J. Blake Sound Symbolism in English: Weighing the Evidence // Australian Journal of Linguistics. - 2017. - Vol. 37, issue 3. - P. 286-313. URL: http://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/07268602.20 17.1298394 (access at 10 October 2017)
24. Castelluccio B.C., Myers E.B., Schuh J.M., Eigsti I.-M. Neural Substrates of Processing Anger in Language: Contributions of Prosody and Semantics // Journal of Psycholinguistic Research. - 2016. - vol. 45, issue 6. - P. 1359-1367. DOI https://doi.org/10.1007/s10936-015-9405-z
25. Fonagy I. Le signe conventionnel motive: un debat millenaire // Linguistique. - 1971. - №7 (2). -P. 55-80.
26. Kazanas S.A., Altarriba J. Emotion word processing: effects of word type and valence in Spanish-English Bilinguals // Journal of Psycholinguistic Research. - 2016. - Vol. 45, issue 2. - P. 395-406. DOI https:// doi.org/10.1007/s10936-015-9357-3
27. Kennison S.M., Bowers J.M., Fernandez E.C. The Roles of Semantic and Phonological Information in Word Production: Evidence from Spanish-English Bilinguals // Journal of Psycholinguistic Research. -2014. - Vol. 43, issue 2. - P. 105-124. DOI https://doi.org/10.1007/s10936-013-9243-9
28. Lakoff G., Johnson М. Metaphors We Live By. - Chicago: L., 1980. - 420 p.
29. Marukhina S.А. Experimental Study of the Phonosemantics in Modern English and French Poetry // Humanities and Social Sciences in Europe:Achievements and Perspectives. The 1st International symposium proceedings (December 18, 2013). -Vienna, 2013. - Vol. 2. - P. 136-144.
30. Patterson K.J. The Analysis of Metaphor: To What Extent Can the Theory of Lexical Priming Help Our Understanding of Metaphor Usage and Comprehension? // Journal of Psycholinguistic Research. - 2016. -Vol. 45, issue 2. - P. 237-258. DOI https://doi.org/10.1007/s10936-014-9343-1
31. Sapir E. A Study in Phonetic Symbolism // Journal of Experimental Psychology. - 1929. - Vol. 2, № 3. - P. 225-238.
32. Shiyu Wu, Zheng Ma. Native-Language Phonological Interference in Early Hakka-Mandarin Bilinguals' Visual Recognition of Chinese Two-Character Compounds: Evidence from the Semantic-Relatedness Decision Task. // Journal of Psycholinguistic Research. - 2017. - Vol. 46, issue 1. - P. 57-75. DOI https://doi. org/10.1007/s10936-016-9420-8
33. Soderstrom P., HorneM., RollM. Stem Tones Pre-activate Suffixes in the Brain // Journal of Psycholinguistic Research. - 2017. - Vol. 46, issue 2. - P. 271-280. DOI 10.1007/s10936-016-9434-2
34. Shchirova E. Sprachliche Mittel des Komischen in den Werken Karl Valentin. Dissertation zur Erlangung des akademischen Grades einer Doktorin der hilosophie (Dr.phil.) der Philosophischen Fakultet der Universitet Erfurt. - Erfurt, 2016. - 255 s.
Сомова Елена Георгиевна, доктор филологических наук, профессор кафедры электронных СМИ и новых медиа, Кубанский государственный университет, кафедра электронных СМИ и новых медиа, профессор. Краснодар, ул. Сормовская 7; e-mail: [email protected]
Для цитирования: Сомова Е.Г. Национальная обусловленность звуковой метафоры в поэтическом тексте // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2017. № 4. С. 158-166.
NATIONAL CONDITIONARY OF SOUND METAPHOR IN THE POETICAL TEXT
Elena G. Somova ORCID iD: 0000-0002-7917-8738
Kuban State University, Krasnodar, Russia
The Article deals with the study of the process of metaphorization in the poetical text. The aim of the Article becomes the discovery of national specific of the perception of the sound metaphor in poetry. The Subject of the study is the sound metaphor-trope, considered as the component of metalogical structures, oriented to the different types of associations. In the works of art the motivation of the sound metaphor is based on statement about maintenance of the sound shell, which possess the ability to render the reader necessary emotional-figurative influence. Appearing herewith relationship between sound and meaning in phonetics has got the name of phonetic symbolism. It's influence in poems generates the sound metaphor, which main purpose becomes to provide author's associations to the reader. While investigations in order to proof the national specificity of this associations was applied the method of the experiment with the following statistical processing of got data. Our experimental study of the particularities of the perception ofRussian poetical texts by foreigners confirms the hypothesis about national conditionary of the process of sound metaphorisation that is expressed in mismatched estimation of euphony of one and same poetic text by carriers of different languages.
Key words: sound metaphor, phonetic symbolism, poetic text, phonostylistics, poetical code.
References
1. Balli Sh. Jazykovoj znak v ego otnoshenijah s sintagmatikoj [The Language sign in its attitudes with sintagmetic]: Fonosemanticheskie idei v zarubezhnom jazykoznanii [Phonosemantic ideas in linguistics], Leningrad: Izd-vo Leningradskogo un-ta, 1990, pp. 18-24.
2. Bal'mont K.D. Pojezija kak volshebstvo [Poetw as а magisty], Moscow: Zadruga, 1922, 112 p.
3. Voronin S.V. Fonosemanticheskie idei v zarubezhnom jazykoznanii [Phonosemantic ideas in linguistics], Leningrad: Izd-vo Leningradskogo universiteta, 1990, 200 p.
4. Vundt V K voprosu o proishozhdenii jazyka Zvukopodrazhanija i zvukovye metafory [To the question about the origin of the language. Onomatopeys and metaphorsi], Problemy psihologii narodov [The Problems of national philology], St. Petersburg, Moscow, Charkov, Minsk: Piter, 2001, pp. 55-72.
5. Gal'perin I.R. Informativnost' edinic jazyka Posobie po kursu obshhego jazykoznanija [The Maintenance of the language units. Allowance of course of general linguistics], Moscow: Vysshaja shkola, 1974, 174 p.
6. Goncharenko S.F. Stilisticheskij analiz ispanskogo stihotvornogo teksta [The Stylistic analysis of the spanishpoetical text], Moscow: Vysshaja shkola, 1988, 192 p.
7. Grigor'ev V.P. Pojetika slova. Na materiale russkoj sovetskoj pojezii [The Poetics of the word. On the material of Russian soviet poetry], Moscow: Nauka, 1979, 343 p.
8. Dridze T.M. Tekstovaja dejatel'nost' v strukture social'noj kommunikacii [The Text's activity in the structure of the social communication], Moscow: Nauka, 1984, 232 p.
9. Kassirer Je. Sila metafory [The Power of the metaphore]: Teorija metafory [The theory of metafore], Moscow: Progress, 1990, pp. 33-43.
10. Konyshev N.I. Ierarhija differencial'nyh priznakov pri monolingvizme i bilingvizme [The Hierarchy of the differential signs under Monolinguizm and Bilinguizm]: Obuchenie inostrannyh studentov russkomu kon-sonantizmu [The Education of foreign students to russian consonant system], 1988, pp. 42-53.
11. Korol'kov V.I. O vnejazykovom i vnutrijazykovom aspektah issledovanija metafory [About out language and inwardly language aspect in study of the metaphore]: Uch. Zapiski MGPIJa im. M. Toreza [Scientific notes of the institute of M. Toreza], 1971, no 58, pp. 59-90.
12. Kuleshova O.D. Rol' fonosemantiki v rechevom vozdejstvii [The Role of phonosemantic in the speech influence]: Optimizacija rechevogo vozdejstvija.[ The Optimization of the speech influence] Moscow: Nauka, 1990, pp. 186-199.
13. Ljubimova N.A., Pinezhaninova N.P., Somova E.G., Zvukovaja metafora v pojeticheskom tekste [Sound metaphore in the poetical text], St. Petersburg: S-Peterburgskij un-t, 1996, 144 p.
14. Marshak S.Ja. O zvuchanii slova [About word's sounding]: Sob. Soch.[Meeting of the compositions], Moscow: Pravda, 1990, vol. 4, pp. 136-140.
15. Petruhin A.F. Soderzhatel'nost' zvukovoj formy pojeticheskogo proizvedenija [Content-richness of the sound form of the poetical text]: Avtoref. dis. .kand. filol. nauk, Moscow, 1979, 24 p.
16. Polivanov E.D. Sub'ektivnyj harakter vosprijatija zvukov jazyka [Subjective character of the perceptions of language sounds], Stat'i po obshhemu jazykoznaniju [The Articles in general linguistics], Moscow: Nauka, 1968, pp. 236-253.
17. Porshnev B.F. O nachale chelovecheskoj istorii [About Human history beginning], Moscow: Mysl', 1974, 486 p.
18. Terbejn K.M. Mif o metafore [The Myth about metaphore], Moscow: Nauka, 1970, 544 p.
19. Trubeckoj N.S. Osnovy fonologii [The Bases of phonologies], Moscow: Aspekt Press, 2000, 352 p.
20. Tynjanov Ju.N. Problema stihotvornogo jazyka [The problem of the poetical language], Moscow: Sovetskij pisatel', 1965, 303 p.
21. Hlebnikov V. Nasha osnova [Our base]: Sobr. proizv. Velimira Hlebnikova v 5-ti tomah [Meeting of the compositions of Velimir Hlebnikov in 5 volumes], Leningrad: Izd-vo Pisatelej v Leningrade, 1933, vol. 5, pp. 228-243.
22. Jakobson R.O. Lingvistika i pojetika [Linguistics and poetry]: Fonosemanticheskie idei v zarubezhnom jazykoznanii [Phonosemantic ideas in linguistics], Leningrad: Izd-vo Leningradskogo universiteta, 1990, pp. 178-185.
23. Barry J. Blake Sound Symbolism in English: Weighing the Evidence, 2017, vol. 37, issue 3, pp. 286313. Available at: http://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/07268602.2017.1298394 (access at 10 October 2017)
24. Castelluccio B.C., Myers E.B., Schuh J.M., Eigsti I.-M. Neural Substrates of Processing Anger in Language: Contributions of Prosody and Semantics, Journal of Psycholinguistic Research, 2016, vol. 45, issue 6, pp. 1359-1367. DOI https://doi.org/10.1007/s10936-015-9405-z.
25. Fonagy I. Le signe conventionnel motive: un debat millenaire [The symbol motivated: a millennium debate]: Linguistique [Linguistics], 1971, no 7 (2), pp. 55-80.
26. Kazanas S.A., Altarriba J. Emotion word processing: effects of word type and valence in Spanish-English Bilinguals: Journal of Psycholinguistic Research, 2016, vol. 45, issue 2, pp. 395-406. DOI https://doi. org/10.1007/s10936-015-9357-3
27. Kennison S.M., Bowers J.M., Fernandez E.C. The Roles of Semantic and Phonological Information in Word Production: Evidence from Spanish-English Bilinguals.: Journal of Psycholinguistic Research, 2014, vol. 43, issue 2, pp. 105-124. DOI https://doi.org/10.1007/s10936-013-9243-9
28. Lakoff G., Johnson М. Metaphors We Live By, Chicago: L., 1980, 420 p.
29. Marukhina S.A. Experimental Study of the Phonosemantics in Modern English and French Poetry: materialy mezhdunarodnoi konferentsii (December 18, 2013 g.) [Humanities and Social Sciences in Europe: Achievements and Perspectives. The 1st International symposium proceedings], Vienna, 2013, pp. 136-144.
30. Patterson K.J. The Analysis of Metaphor: To What Extent Can the Theory of Lexical Priming Help Our Understanding of Metaphor Usage and Comprehension?: Journal of Psycholinguistic Research, 2016, vol. 45, issue 2, pp. 237-258, DOI https://doi.org/10.1007/s10936-014-9343-1
31. Sapir E. A Study in Phonetic Symbolism: Journal of Experimental Psychology, 1929, vol. 2, no 3, pp. 225-238.
32. Shiyu Wu, Zheng Ma. Native-Language Phonological Interference in Early Hakka-Mandarin Bi-linguals' Visual Recognition of Chinese Two-Character Compounds: Evidence from the Semantic-Related-ness Decision Task: Journal of Psycholinguistic Research, 2017, vol. 46, issue 1, pp. 57-75. DOI https://doi. org/10.1007/s10936-016-9420-8
33. Soderstrom P., Horne M., Roll M. Stem Tones Pre-activate Suffixes in the Brain: Journal of Psycholin-guistic Research, 2017, vol. 46, issue 2, pp. 271-280. DOI 10.1007/s10936-016-9434-2
34. Shchirova E. Sprachliche Mittel des Komischen in den Werken Karl Valentins. [Language means of strange in the matters of Carl Valentins]. Dissertation zur Erlangung des akademischen Grades einer Doktorin der hilosophie (Dr. phil.) der Philosophischen Fakultet der Universitet Erfurt, Erfurt, 2016, 255 p.
Elena G. Somova. Doctor of Philology, Professor, Federal State Budgetary Educational Establishment of Higher Education. "Kuban State University", The Department of journalism; Head; the address: Krasnodar, Sormovskaja 7; e-mail: [email protected]
For citation: Somova E. G. National conditionary of sound metaphor in the poetical text. Aktual'nye problemy filologii i pedagogiceskoj lingvistiki, 2017, 4, pp. 158-166 (In Russ.).
