38ББК 63.3(6Еги)-283.2
Д. А. Макеев
НАЦИОНАЛЬНАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ В ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОМ ДВИЖЕНИИ ЕГИПТА (1914—1919)
В начале Первой мировой войны колониальный Египет оказался на военном положении. С вступлением Турции на стороне Германии и Австро-Венгрии 18 декабря 1914 г. Англия заявила о ликвидации формальных прав турецкого (османского) султана на Египет и в одностороннем порядке установила над ним свой протекторат. В заявлении об объявлении войны англичане отметили, что Египет, Кипр и другие вассальные территории, занятые Англией и союзными ей странами, не признаются турецкими владениями1. На престол Египта с титулом султана был возведен принц Хусейн Кямиль (1914—1917). Значительно увеличивались контингенты британских войск в зоне Суэцкого канала и других районах Египта. Законодательное собрание страны было распущено, полнота власти сосредоточилась в руках британского верховного военного комиссара. Повсеместно начались аресты неугодных политических и общественных деятелей, были запрещены демонстрации, забастовки, прочие манифестации и собрания. В ответ на репрессии появились подпольные террористические организации. В апреле и мае 1915 г. были совершены неудачные попытки покушения на султана Хусейна Кямиля. Британские администраторы и султанские власти ужесточили надзор над националистическими силами, в стране появились военно-полевые суды.
Проблемы борьбы египетского народа против британского протектората, переросшей в 1919 г. в национальное восстание, довольно полно отражены в исторической литературе2. Авторами
© Макеев Д. А., 2015
Макеев Дмитрий Алексеевич — доктор исторических наук, профессор кафедры всеобщей истории Владимирского государственного университета. irina_kon_lap@mail.ru
рассмотрен широкий круг вопросов, относящихся к социально-политической ситуации и колониальной политике англичан в Египте времен Первой мировой войны, проанализирован рост политических партий и патриотических организаций. Отмечено участие разных классов и социально-классовых групп в общественно-политической жизни страны военного времени и первых послевоенных лет. Особого внимания заслуживают вопросы о месте и роли интеллигенции в выступлениях широких народных масс против британского протектората над Египтом. Настоящая статья касается вопросов малоисследованных аспектов общественно-политической деятельности египетской интеллигенции в военные годы и первые послевоенные годы.
В годы Первой мировой войны заметным стал рост египетской буржуазии, которая по мере обогащения выражала явное недовольство контролем британского капитала над национальной экономикой. Выразителем ее интересов становилась новая (буржуазная) интеллигенция, озвучивавшая лозунги борьбы за освобождение Египта от экономического и политического засилья английского капитала3. Интеллигенция проявляла неравнодушие к интересам и других социальных слоев, она приложила немало усилий к интеллектуальному единению патриотических сил общества на выступления против британского протектората над Египтом. Ни репрессиями, ни полицейским контролем британцам не удалось подавить просветительскую деятельность египетской интеллигенции. В ее рядах были представлены разные слои общества. Под понятием «интеллигенция» в Египте, как и других странах Востока, подразумевались более широкие слои, чем в странах Запада. Это понятие охватывало «не только лиц умственного труда, представителей свободных профессий и деятелей искусства, но и людей, имеющих образование, в том числе служа-щих»4. К восточной интеллигенции можно отнести офицерский корпус национальной армии, составлявший наиболее образованную и организованную часть ее рядов.
Признанным выразителем национальных интересов являлась творческая интеллигенция. Патриотические идеи ей удавалось отражать в доступной широким слоям художественной форме. Творческие деятели осознавали сложность действительности военного времени, резко критиковали позиции компрадорской
буржуазии и аристократической знати, являвшейся оплотом султана. Соглашательство послужило причиной падения общественного авторитета Национальной партии (Хизб аль-Ватан), созданной в 1907 г. Мустафой Камилем. Члены партии считали своей первостепенной задачей достижение освобождения страны от колониальной зависимости с помощью умеренных конституционных реформ, дарованных британцами. Народная партия (Хизб аль-Умма), отражавшая интересы либеральных помещиков и торговой буржуазии, стремилась также с помощью реформ ограничить самодержавную власть султана и его двора и почти не заботилась об отмене протектората и выводе из Египта английских войск. Вокруг лидера националистов Саада Заглула стали группироваться депутаты распущенного британцами Законодательного собрания. В свои ряды вафдистское движение вовлекло интеллигенцию, студенчество, рабочих, патриотическую часть буржуазии, мелкобуржуазные слои города и деревни, религиозных деятелей5. Правое крыло вафдистов выражало интересы крупной буржуазии, финансистов и полуфеодальных помещиков. Все они склонялись к мирным формам борьбы, надеясь на переговоры с Англией об отмене протектората. Левое крыло было представлено либеральной интеллигенцией, студенчеством, феллахами, ремесленниками и мелкими торговцами. Оно проявляло готовность к решительным средствам борьбы за независимость. Несмотря на различия в политических взглядах, членов вафдистского движения объединяли антиколониальные настроения и решимость бороться против колониального режима. Лидерами вафдистов являлись представители новых помещиков, национальной буржуазии и близкой к ним интеллигенции. Большинство из них склонялось к переговорам с англичанами в решении вопросов о самоуправлении, надеялось также на их обещания предоставить Египту независимость за участие в Первой мировой войне на стороне стран Антанты.
На протяжении длительного времени общественно-политическая жизнь Египта находилась под строгим военно-полицейским надзором английских властей. В сложных условиях среди египетских интеллектуалов сохранялись надежды на готовность британцев пойти на конституционно-реформистские реформы. Творческая интеллигенция поддержала такие идеи
и настроения, проявляя равнодушие к резко обострявшимся социальным проблемам. Об этом свидетельствовали многие публикации в общественно-политическом и художественно-литературном журнале «Аль-Хилял» («Полумесяц»)6. На страницах журнала состоялся дебют молодых арабских литераторов, появлялись статьи и заметки молодых публицистов на социальные темы. Некоторые публикации отличались панисламистским настроением. Так, поэт Хафиз Ибрахим уделял внимание перспективам развития своей страны и арабского мира. Патриотические мотивы отразились в поэзии Ахмета Шауки. Популярными среди интеллигенции становились стихи молодого поэта Абдаррахмана аль-Хамиси. Поэт и переводчик Халиль Абдо Мутран в своих произведениях затрагивал некоторые социально-экономические проблемы. В произведениях аль-Баруди отражалась борьба египтян с оккупационным режимом. Писатели и журналисты критиковали позиции аристократии и султанского двора, осуждали их соглашательскую политику и нарушение исламских традиций, пренебрежение интересами мусульманского народа. Историк Л. М. Исаев отметил тот факт, что в Египте времен Первой мировой войны наблюдался рост «культурного национализма, основанного на доисламской эпохе, вступавшей в противоречие с идеями исламских реформаторских движений», всё это в будущем оказало «существенное влияние на развитие египетского национализма»7.
Националистические идеи нашли отражение в творчестве египетских писателей Аббаса Махмуда аль-Аккада, Хайкаля, Мухаммеда аль-Мувайлихи. Их мировоззренческие взгляды во многом формировались под воздействием европейской культуры. В своих сочинениях они стремились соединить «новые» и «старые» идеи. Известный литератор и педагог Таха Хусейн пытался убедить читателей в том, что «египетский разум — это не восточный разум, он ближе к Европе, чем к Китаю, Японии, Индии и странам, которые их окружают». Он не видел какой-либо разницы между египтянами и европейцами8. Большая заслуга в пробуждении у соотечественников чувства собственного достоинства и любви к родине принадлежала выходцу из университета Аль-Азхар Рафи ат-Тахтави. Он воспитал целую плеяду египетских интеллигентов, известных просветителей и пропагандистов патриотических идей. Ат-Тахтави и Т. Хусейн стали основателями
культурного движения в Египте, они призывали египтян к знакомству с европейской культурой и достижению современного уровня развития при сохранении национальной самобытности. Некоторые из представителей либерального национализма (например, публицист Ахмед Лутфи ас-Сайид) призывали египтян не к борьбе с оккупантами, а к освобождению от тягот феодальных традиций и абсолютизма9.
В египетской литературе появлялись призывы к поиску истоков и традиций собственной культуры. Мысли о путях национально-культурного развития отражались в прозаических и поэтических произведениях писателей и поэтов, в публицистических сочинениях и статьях журналистов, общественных и политических деятелей Египта. Позже эта черта египетской литературы проявилась в творчестве известного писателя Нагиба Махфуза, лауреата Нобелевской премии. Все его произведения отличались гуманистическими взглядами на развитие национального общества. Мечты об освобождении от нищеты и бесправия, существовавшие в народе при господстве англичан, можно встретить в его прозе. Выделяя ряд факторов, способствовавших реализации национальных надежд, писатель утверждал: как только просвещенные умы общества приобщат массы к знаниям, народ приобретет способности к освобождению от авторитарного режима ради достижения лучшей жизни. В известном романе-притче «Предания нашей улицы» писатель Нагиб Махфуз отметил распространенное среди интеллигенции мнение — «образованные люди не могут смириться с несправедливостью». Н. Махфуз признавал, что люди, вынужденные терпеть несправедливость, сохраняют надежду в душе, повторяя: «Придет конец произволу — вслед за ночью наступит день, увидим мы и на нашей улице гибель тиранов и зарю света и чудес»10.
Египетские литераторы и публицисты, как и представители просветительского движения, были убеждены, что освобождению народа будут способствовать успехи в просвещении, а не призывы к революции. В просвещенном национализме они видели основное средство противостояния колонизаторам, а в политической культуре стран Запада изыскивали приемлемые формы борьбы за национальную свободу и выход на путь суверенного и прогрессивного развития.
Становление новых цивилизационных отношений сопровождалось сохранением значительных позиций в мусульманском обществе исламской религии. Султанские власти Турции, претендовавшие на верховенство во всем мусульманском мире, стремились использовать веру египтян в своих военно-стратегических интересах. Они учитывали, что часть египетских националистов ориентировалась на Турцию и Германию. На сирийской территории турецкие войска стали готовиться к вторжению в Египет, рассчитывая тем самым спровоцировать египтян на восстание против англичан. Но население не восстало, оно не желало восстановления владычества османского султана. С народными массами было солидарно и египетское духовенство. Среди духовенства живы были идеи аль-Афгани, Мухаммеда Аб-до и других исламских просветителей, допускавших сохранение исламских традиций в светском государстве.
Политическую активность проявляли студенты исламского университета Аль-Азхар. С ними были солидарны и студенты Каирского университета. Университетские аудитории становились, по признанию египетского философа Махмуд Амин аль-Алима, «живой трибуной идейного и социального становления для молодого поколения арабской науки»11. Студенчество вовлекалось в общественно-политическую жизнь страны и стало источником пополнения рядов национальной интеллигенции лицами умственного труда, адвокатами, врачами, учителями, журналистами и другими представителями гуманитарных профессий. Многие из них отличались, говоря современным языком, активной жизненной позицией. Стремясь к европеизации своей страны, они сохраняли приверженность традициям и образу жизни мусульман, считая ислам неизменной основой мусульманского государства. Ислам занимал огромное место в жизни египетского общества и, конечно, оказывал устойчивое влияние на умы и настроения молодой интеллигенции. Однако следует признать, что среди прогрессивной ее части исламские идеи не получали исключительного одобрения, поддержку находили лишь нормы светского государства.
Широкую известность в египетском обществе получили идеи публициста каирца Салама Мусы, одного из пропагандистов социализма. В своей брошюре «Социализм», в публицистических
статьях и многих публичных выступлениях С. Муса критиковал буржуазное общество и в достижении национальной независимости видел начальную ступень в продвижении к социалистическому обществу. Он интерпретировал марксизм в фабианском духе и призывал к единению образованных слоев общества и народных масс, к совместным выступлениям за социальные права и против колониальной зависимости. Отрицая революционный путь борьбы, С. Муса ратовал за мирную эволюцию страны от режима протектората к социалистическому устройству12.
Не меньшую известность имела книга молодого учителя Мустафы Хасанейна аль-Мансури «История социалистических идей», опубликованная в 1915 г. В ней отражались взгляды Карла Маркса, деятельность социалистов стран Европы. По мнению историка-арабиста Г. Г. Косача, работа аль-Мансури не смогла оказать существенного влияния на общественную мысль Египта, так как египетское общество еще не было готово к восприятию идей социализма, оно находилось на слабом уровне развития социально-классовых отношений. Тем не менее, аль-Мансури был первым среди египетских пропагандистов социализма, кто признал социализм пригодным для борьбы египтян против английского протектората и абсолютистской тирании. Идеи марксизма стали проникать в Египет в то время, когда освободительные выступления начинали приобретать социальную направленность13. Памфлеты, книги, брошюры, газеты и прочие публикации египетских социалистов носили пропагандистский характер с критикой колониального режима англичан и их намерений сохранить Египет под своим протекторатом после окончания войны. Пропаганда идей социализма у них сочеталась с религиозными догмами, в исламе и марксизме их привлекали постулаты о личной свободе, равенстве, единении и солидарности членов общества. Для египетских националистов религия и социализм имели много общего, определявшего настроения мусульманского населения.
Патриотическое движение в завершающие годы войны было отмечено манифестациями протеста против сохранения английских войск в Египте. Оно охватило Каир, Александрию, Порт-Саид и другие города и приобрело массовость сразу же после окончания Первой мировой войны. Массовые выступления протеста проходили под лозунгами «Долой Англию», «Египет —
для египтян!», «Да здравствует независимость!». Демонстранты разбивали уличные фонари и стекла трамваев, громили офисы и учреждения англичан, разгромили типографию газеты «Аль-Мукаттам», отражавшей интересы сторонников протектората. В ответ начались военно-полицейские акции властей, закрывались газеты, школы и административные учреждения. 8 марта 1919 г. англичане арестовали Заглул-пашу, вместе с ним были арестованы Мухаммед Махмуд, Исмаил Сидки и Хамдаль Ба-силь-паша. Арест лидеров вафдистского движения вызвал всплеск новых протестных выступлений. Английский верховный комиссар поспешил сослать арестованных на Мальту. Против репрессий и полицейского террора выступили рабочие, феллахи, служащие, низшие слои предпринимательства, интеллигенция и студенты. На улицах Мансура протестовали школьники с плакатами «Мы хотим свободы! Откройте школы! Чужеземцы, уходите из Египта!». На забастовку решились чиновники, потребовавшие освобождения лидеров вафдистского движения. О социальной остроте революционного подъема свидетельствуют многочисленные факты, содержащиеся в упомянутых выше книгах известных египетских авторов Ш. А. аш-Шафии и А. Р. ар-Рафии, очевидцев событий тех лет. С помощью штыков и винтовок полиции египетских властей и войск колонизаторов удавалось разгонять демонстрантов, забастовщиков и прочих протестующих.
Одной из активных социальных групп бастовавших стали служащие правительственных и гражданских учреждений, которые составляли определенную группу интеллигенции. Основной причиной их недовольства оказались материальные проблемы. По данным отчета британской комиссии лорда А. Мильнера, созданной для выявления причин мартовского восстания 1919 г., отмечалось увеличение численности египтян-служащих среди административной бюрократии. Большинство из них занимали самые низкие служебные должности. В целях экономии расходов на содержание бюрократии хедивское правительство по указке британских советников стало удалять египтян из административной службы даже с таких должностей14. На освобождавшиеся места шли британские управленцы. Контроль британцев был не полным, они прямо не руководили страной и прибегали к услугам египтян. Определенная степень самостоятельности египетских
служащих проявлялась в органах египетской администрации, и колонизаторам приходилось с этим обстоятельством считаться15. Национальный «интеллигентно-служилый» элемент испытывал чувство ущемленности собственного достоинства, проявлял недовольство и тем, что иностранцы занимали лучшие должности. В этом отношении любопытным представляется замечание бывшего британского служащего в Египте Леонарда Вульфа о поведении своих соотечественников на службе в колониальной стране. В автобиографическом очерке он описал ощущения превосходства британских чиновников над местными служащими. Л. Вульф писал о том, как британцы «наслаждались» и «возбуждались» той властью и преимуществом над местным служилым элементом, которые они приобрели в Египте16. Высокомерные британцы называли египетских коллег унизительными словами — «слуги», «мошенники», «плуты», «туземцы», «презренные»17. Британские чиновники заняли почти все основные посты в министерствах и ведомствах Египта18.
Встречались случаи, когда среди английских чиновников оказывались сомнительные элементы, спасавшиеся от наказаний на родине бегством в колониальный мир. Они привыкли доминировать и заставлять подчиняться своей воле и на новом месте службы также демонстрировали привычные аморальные нормы поведения19. Расизм проявлялся в практике таких администраторов, служил им оправданием дискриминации местных служащих. Тем не менее, деловое общение с квалифицированными управленцами позволяло египетским чиновникам приобщаться к новому для них опыту административной деятельности. Ущемления в служебно-моральном и в материальном положении сказывались на настроениях, в первую очередь, служащих-мусульман Египта. Многие из них поддерживали требования националистов выхода их страны из Британской империи. Участие в массовых демонстрациях и забастовках различных слоев и классов египетского общества, даже правительственного чиновничества, вызывали беспокойство британских колонизаторов. Ими высказывались бредовые мысли даже о том, что Египет может стать «большевистским, если его требование полной независимости не будет удовлетворено»20. Почти месяц они не могли восстановить контроль над Египтом. 7 апреля 1919 г. им пришлось освободить из ссылки Саада Заглула.
Как отмечено выше, вафдистское движение объединило патриотов разных социально-классовых групп. Активность в организации движения проявляла патриотическая интеллигенция, превращаясь в консолидирующую силу общества. Требования египтян отразились в их обращении к участникам Парижской мирной конференции 1919 г. Лидер вафдистов Саад Заглул-паша, возглавивший делегацию от Египта, выступил с требованиями о ликвидации протектората, выводе английских войск и предоставлении Египту независимости. Вафдистские лидеры большие надежды возлагали на поддержку американского президента В. Вильсона, заявившего о готовности США стать гарантом права народов колоний на самоопределение21. Однако державы-победители вместе с американским президентом отказались удовлетворить требования египтян, а версальским мирным договором они «узаконили» британский протекторат над Египтом. Рухнули надежды националистов на исполнение англичанами обещания относительно национальной независимости Египта. Заглул-паша поспешил заявить: «Египетский народ никогда не признает британского протектората и будет всё время оказывать сопротивление британскому владычеству... Англичанам остается лишь истребить всю египетскую расу и угасить ее национальный дух винтовками и пулеметами»22.
Подтверждением правоты этих слов стали новые стихийные выступления египетских народных масс против режима английского протектората. В апреле 1919 г. состоялась всеобщая стачка трамвайщиков, рабочих железных дорог, служащих почты, телеграфа и других учреждений. Стачечники требовали отмены протектората и вывода английских войск из Египта, проведения социальных реформ и демократизации общественной жизни. Участниками протестного движения стали рабочие, предприниматели, служащие, студенты и крестьяне. Вафдисты поддержали антианглийские выступления. Проявили свое лицо и социалисты, с их участием только в марте 1919 г. произошло около 70 стачек и забастовок, нередко массовые выступления сопровождались столкновениями с полицией. Мартовские и апрельские выступления египтян переросли в восстание 1919 г., которое стимулировало превращение вафдистского движения в национальную партию. Вначале партия называлась «аль-Вафд аль-Мысри» (Египетская
делегация), ставшая известной под названием Вафд. Новая партия оказалась влиятельной политической силой в стране. С большим трудом англичанам и египетской реакции удалось подавить мартовское восстание. Активный участник восстания, член партии Вафд, либеральный историк А. Р. ар-Рафии писал, что «восстание 1919 г. вызвало в обществе подъем сознательности и стремление к прогрессу. Более того, это было заметно среди простого народа и это неудивительно, ибо именно он вынес на своих плечах основную тяжесть борьбы и принес наибольшие жерт-вы»23. Ар-Рафии отметил активное участие в восстании египетской интеллигенции, представителем которой он сам являлся и был в числе организаторов Вафд.
Первая попытка 1919 г. революционным путем достичь национальной независимости оказалась неудачной. Тем не менее, она стала серьезным фактором мобилизации египетского народа на новые революционные выступления24. Демонстрации, забастовки, митинги протеста против сохранения режима протектората продолжались в городах, в сельской местности феллахи создавали военизированные отряды, их выступления часто перерастали в военные столкновения с войсками колонизаторов. Патриотически-настроенные интеллигенты искали пути сближения социально-активных городских групп с рабочим движением. Пролетариат и интеллигенция сталкивались с бесправием и растущим гнетом со стороны иностранного капитала. Одной из причин сближения патриотической интеллигенции и пролетариата служила высокая степень их территориальной концентрации в крупных городах страны, где проживало подавляющее большинство лиц умственного труда25.
Известно, что еще в довоенные годы Александрия стала прибежищем для эмигрантов из России. В военные годы эмигрантские ряды пополнялись за счет русских военнопленных, бежавших из немецкого и турецкого плена. Через Александрию в Египет проникали вести о революционных событиях в России. В январе 1917 г. в Александрии нашли спасение моряки с русского крейсера «Пересвет», подорвавшегося на немецкой мине в водах близ Порт-Саида. Среди русских моряков были и большевики, участие которых в антибританских выступлениях египтян вызывало раздражение со стороны британской военной
администрации. «Пацифистская пропаганда» русских моряков находила отклик со стороны египетских трудящихся. Из-за опасений «растлевающего влияния» на местное население англичане ввели запрет на ввоз большевистской «Искры» и других русских газет в Египет26. События в России вызывали повышенный интерес египетской интеллигенции, особенно в писательских и журналистских кругах. Журналисты и печатные издания попали под строгий надзор колониальных властей. В марте 1920 г. каирское бюро печати англичан направило в редакции египетских газет письмо с требованием не печатать сообщений о революционных выступлениях в Египте и за рубежом по мотивам «общественной безопасности»27.
Заметной публичностью среди египетских интеллектуалов выделились Мухаммед Абдалла Энан, Сафван Абу аль-Фатх, Хусни аль-Ораби и Антун Марун, тесно связанные с зарождавшимся рабочим движением. При их участии в Александрии и некоторых других городах Египта появились марксистские кружки, с окончанием войны они слились в социалистическую партию. С присоединением к Коминтерну в 1921 г. партия стала именоваться коммунистической, в ее рядах состояло до двух тысяч членов. Коммунисты приняли участие в создании Всеобщей конфедерации труда Египта, объединившей более половины всех профсоюзов страны с 55—60 тыс. членов28. Коммунистическая партия и профсоюзные организации вовлекались в борьбу за освобождение своей страны от британского протектората. Однако компартия вскоре распалась на фракции, некоторые из них получили поддержку со стороны интеллигенции.
Вафдистам удалось перехватить политическую инициативу в свои руки и определить дальнейший ход событий. Они отрицали революционные формы борьбы и склонялись к переговорам с британцами о прекращении их протектората над Египтом. В условиях политической нестабильности и слабости основных социальных сил заметная роль в мобилизации различных слоев страны на протестные выступления принадлежала интеллигенции. Особую позицию в политической жизни стала проявлять армейская интеллигенция, представленная в основном молодым офицерством. Не случайно военное командование англичан ограничивало участие египетской армии в боевых действиях времен
Первой мировой войны небольшими операциями или обслуживанием британской армии и выполнением функций вспомогательных войск. Либеральный египетский историк А. Хамруш по этому поводу заметил: англичане сознательно не пытались вводить в боевые сражения крупные египетские формирования, подобно индийским войскам. Они «отдавали себе отчет в том, что патриотические настроения в египетском народе столь сильны, что это было бы чревато для них опасностью»29. В лице египетской армии, способной приобрести боевой опыт, можно было встретить серьезного противника протектората.
Революционные события оказывали влияние на военную интеллигенцию, националистические настроения проникали в египетское офицерство, ряды которого пополнялись выходцами из средних социальных слоев города и за счет феллахов. Нередко египетские солдаты отказывались стрелять в мирных демонстрантов, а офицеры уклонялись от участия в репрессивных акциях. Английская пресса вынуждена была признать, что «лишение Египта самостоятельности и самоуправления, а также беспощадное подавление мирных демонстраций военными силами окончательно восстановило против Британии даже умеренных египтян, желавших сотрудничать в управлении Египта с британскими войсками»30.
В годы английского господства египетская армия находилась под английским контролем и использовалась как орудие подавления забастовок и демонстраций, тем самым вовлекаясь в политическую жизнь страны. Всё это побуждало офицерство осознавать силу национальной армии, которую можно было использовать в интересах борьбы народных масс против самих колонизаторов. Среди патриотически настроенной части офицерского корпуса росло число молодых офицеров, выходцев из средних слоев города и деревни, мелкой буржуазии, чиновничества и интеллигенции. Из них начинала формироваться новая армейская интеллигенция, которой были ближе интересы своего народа. Пополнение офицерства за счет разночинцев вело к размежеванию его рядов и их радикализации. Новое армейское офицерство вовлекалось в общественно-политическую жизнь страны, проявляя приверженность идеям буржуазного национализма.
В заключение отметим, что во время Первой мировой войны национальная интеллигенция стала активной социальной силой в общественно-политической жизни Египта. Она отражала интересы почти всех слоев и групп египетского общества, способствовала распространению националистических настроений и идей национального освобождения. Формировавшаяся под влиянием европейских политических, философских учений и либерализма, египетская интеллигенция вносила существенный вклад в развитие национального патриотизма как системы политических, правовых, философских и иных составляющих буржуазной идеологии Египта. Возникнув под воздействием иностранного порабощения и гнета, национализм имел антиколониальную направленность, выразителем его идей становилась патриотическая интеллигенция. При участии ее представителей появились политические организации национальной буржуазии и рабочего класса Египта. Несмотря на малочисленность, пролетариат и буржуазия выходили на передовые позиции в освободительной борьбе египетского народа. Патриотически настроенная интеллигенция проявляла способности стать связующим звеном в мобилизации народных масс на выступления против местной реакции, национального гнета и колониального грабежа. Но среди египетских интеллигентов было немало тех, кто наивно полагал, что полное заимствование западного образа жизни и европейской культуры может обеспечить прогресс арабской страны.
На завершающем этапе Первой мировой войны, особенно в связи с попытками британцев сохранить протекторат над Египтом, наметилась радикализация основных классов и слоев египетского общества, в том числе и интеллигенции. Репрессивными мерами колонизаторам и внутренней реакции не удалось подавить стремлений широких масс Египта к ликвидации протектората и выводу британских войск с египетской территории. Борьба египтян за независимость приобрела особую остроту в 1919 г. и длилась до начала 1922 г. В результате 28 февраля 1922 г. британцам пришлось заявить об отказе от протектората над Египтом и согласиться «даровать» ему независимость и конституцию. На парламентских выборах в 1923 г. партия Вафд одержала убедительную победу, а ее лидер Заглул-паша возглавил правительственный кабинет. Перед Египтом открывались пути модернизации
национальной экономики и либерализации политической надстройки. Однако решение этих задач не могло быть реализовано в условиях монархического режима, при сохранении оккупационных войск в зоне Суэцкого канала и полного контроля англичан над внешней и внутренней политикой Египта. Вафд как влиятельная политическая сила из национально-патриотической партии превращался в помещичье-буржуазный блок окрепших за время войны промышленной буржуазии, крупных феодальных собственников и финансовых дельцов. Национальная интеллигенция, продолжавшая рассуждать о демократии и конституционных реформах, утратила свои позиции в партии Вафд и национальном обществе. Египет вступил в новый этап длительного развития, завершившийся революцией 23 июля 1952 г., которая свергла монархию и покончила с колониальной зависимостью. В подготовке и свершении революционного переворота армейское офицерство проявило себя активной и организованной силой патриотического большинства египетского общества.
Примечания
1 Великая война : иллюстрир. хроника. М., 1915. Ч. 1. С. 305.
2 Аш-Шафии Ш. А. Развитие национального движения в Египте (1882— 1956). М., 1961 ; Абд ар-Рахман ар-Рафии. Восстание 1919 года в Египте : история национально-освободительного движения 1914— 1921 годов. М., 1963 ; Ротштейн Ф. А. Англичане в Египте. М. ; Л., 1925 ; Китайгородский П. Египет в борьбе за независимость. М., 1925 ; Вейт Е. Египет. М. ; Л., 1928 ; Луцкий В. Б. Англия и Египет. М., 1947 ; Кильберг X. И. Египет в борьбе за независимость : антиимпериалистическое национальное освободительное движение 1918— 1924 гг. Л., 1950 ; Голдобин А. М. Египетская революция 1919 года. Л., 1958 ; Голдобин А. М. Национально-освободительная борьба народа Египта, 1918—1936. М., 1989 ; Кошелев В. С. Египет: от Ораби-паши до Саада Заглула, 1879—1924. М., 1992 ; Chirol V. The Egypt Problem. L., 1921 ; Martowe J. A. Anglo-Egyptian Relations. L., 1954 ; Tignor R. L. Modernization and British Colonial Rule in Egypt, 1882— 1924. Princetion, 1966.
3 Барави З., Улейш М. X. Экономическое развитие Египта в новое время. М., 1954. С. 143.
4 Классы и классовая борьба в развивающихся странах. М., 1967. Т. 1. С. 288.
5 Ратман Л., Сейранян Б. Г. Национально-освободительное движение в Египте // История национально-освободительной борьбы народов Африки в новейшее время. М., 1978. С. 113.
6 Али-Заде Э. Ф. Египетский журнал «Ал-Хилал» (до 1914 г.) // Народы Азии и Африки. 1974. № 1.
7 Исаев Л. М. «Арабская весна» и Лига арабских государств: между Багдадом и Каиром // Восток (Oriens). 2013. № 3. С. 56.
8 См.: Васильев А. М. Египет и египтяне. М., 1986. С. 225.
9 См. : Нестеров Ф. Ф. Общественная мысль в Египте с конца XIX по тридцатые годы XX в. // Труды Университета дружбы народов им. П. Лумумбы. 1968. Т. 32. С. 80—82.
10 Махфуз Н. Избранные произведения. М., 1992. С. 410, 618.
11 Махмуд Амин аль-Алим. Идейные бои. М., 1974. С. 235.
12 Волгин В. Я. Некоторые проблемы истории коммунистического движения в Египте (по работам Р. Саида) // Великий Октябрь и актуальные проблемы арабского мира. М., 1979. С. 214—125 ; Марты-шин О. В. Социализм и национализм в Африке. М., 1972. С. 88—89 ; История национально-освободительной борьбы народов Африки в новое время. М., 1976. С. 227—228.
13 Косач Г. Г. Формирование коммунистического движения на Арабском Востоке (Египет, Сирия, Ливан — 20—30-е годы) // Революционный процесс на Востоке : история и современность. М., 1982. С. 240—241.
14 Quter in Morroe Berger, Buraucraci and Society in Modern Egypt. Princeton, 1957. P. 32.
15 Tignor R. L. Op. cit. P. 50, 190.
16 Woolf L. Growing an Autobiography of the Years 1904—1911. N. Y., 1961.
17 Bowman Humphrey, Middle East Window. L., 1942. P. 43.
18 Tignor R. L. Op. cit. P. 197.
19 Arent H. The Origins of Totalitarism. N. Y., 1958. P. 211.
20 История Востока : в 6 т. М., 2006. Т. 5 : Восток в новейшее время (1914—1945 гг.). С. 189—190 ; Голдобин А. М. Египетская революция 1919 года. С. 9—11 ; Ленин и национально-освободительное движение в странах Востока. М., 1970. С. 478.
21 Майзель С. Саад Заглул Паша и его роль в национально-освободительном движении Египта (1860—1927) // Историк-марксист. 1927. Т. 6. С. 180—181 ; The Charter (Issued May 21, 1962). Cairo — U.A.R. P. 29—30.
22 Известия. 1919. 29 нояб.
23 Абд ар-Рахман ар-Рафии. Указ. соч. С. 415.
24 Nasser G. A. The Philosophy of the Revolution. Cairo, 1954. P. 10—11.
25 Черновская В. В. Интеллигенция и рабочий класс Египта в первой половине XX в. // Народы Азии и Африки. 1977. № 3. С. 83.
26 Горячкин Г. В. Русская Александрия : судьбы эмиграции в Египте. М., 2012 ; Френкель М. Ленинская «Искра» в Египте // Азия и Африка сегодня. 1988. № 11. С. 10.
27 Известия. 1920. 28 марта ; Аш-Шафии Ш. А. Указ. соч. С. 66—67.
28 Политические партии Африки. М., 1970. С. 198—199 ; Черновская В. В. Указ. соч. С. 84—85.
29Хамруш А. Революция 23 июля 1952 г. в Египте : очерки истории. М., 1984. С. 54.
30 Бюллетень Народного комиссариата по иностранным делам РСФСР. 1922. № 111. С. 34—35.
