CC BY
40
УДК 811.133.1
Е. А. Невежина
кандидат филологических наук,
старший преподаватель каф. французского языка и культуры факультета иностранных языков и регионоведения Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова; e-maiL: Liza031190@rambLer.ru
НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В РЕГИОНАХ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕЧИ
(на примере Бельгии и о. Мартиника)
Актуальным объектом гуманитарных исследований на сегодняшний день являются социокультурные изменения. Культурные процессы, проходящие в современном мире, характеризуются не одной глобализацией. Всё сильнее проявляется тенденция к «реабилитации» локальных культур и идентичностей и подчеркиванию местных особенностей речи. Среди говорящих возникла потребность самовыражения, самоидентификации, обращения к коллективной памяти народа из-за угрозы потери идентичности. На примере разных франкоязычных регионов (Бельгия, о. Мартиника) изучается проблема идентичности, способов ее защиты в контексте развития вариантов французского языка. После появления понятий «франситэ» (francité), «негритюд» (négritude) в лингвокультурологии стали употребляться и другие термины, относящиеся к другим национальным культурам. Так, феномены «бельгитюд» (belgitude) и «креолитэ» (créolité) появились почти одновременно в 1970-е гг. Важную роль в понимании двух указанных явлений играют языковые представления жителей Бельгии и о. Мартиника соответственно. Два, на первый взгляд, различных региона, которые объединяет только французский язык, показывают определенный уровень языковой и культурной неуверенности (insécurité linguistique et culturelle), борьба с которой проходит как на уровне языковой и культурной политики, так и на дискурсивном уровне. Языковая и культурная неуверенность изменяется с течением времени, являясь показателем уязвимости или, наоборот, стабильности изучаемой культуры.
Материалом исследования стали результаты социолингвистических анкетирований. Явления креолитэ и бельгитюда были изучены нами на материалах опросников, проведенных в 2015-2017 гг. среди жителей о. Мартиника и Бельгии (Валлонии и Брюсселя как регионов французской речи). Проведенный анализ подтвердил взаимосвязь между эпилингвистическим дискурсом, языковыми установками сообществ и динамикой происходящих в них культурных и языковых процессов. Так, жители Мартиники убеждены, что креольский язык нуждается в защите, с ним они связывают свою идентичность. Французский язык в школах преподается по европейским учебникам, что вызывает у школьников чувство «чужестранца на родине». В Бельгии остро стоит вопрос об утрате национальной идентичности и социокультурной стабильности. Значимую роль в укреплении идентичности играют историческая память сообщества, связи с культурно-языковым центром
и культурная и языковая политика региона, сохранение того компонента, которые говорящие связывают со своей идентичностью, т. е. языка.
Гипотеза, выдвинутая и доказанная при исследовании двух регионов, следующая: при удалении от лингвистического центра (Франции) степень языковой неуверенности снижается: так, в Бельгии лингвистическая неуверенность выше, чем у жителей Мартиники. Культурная неуверенность ведет себя совершенно иначе: для бельгийцев вопрос идентичности - острая проблема, связанная с потерей ориентиров, для мартиниканцев идентичность соотносится с креольским языком, который они активно пытаются сохранить. Помимо этого, лингвокультурные феномены бельгитюд и креолитэ подвержены коммерциализации, что так или иначе поддерживает культурные уровни в двух изучаемых регионах.
Ключевые слова: национальная идентичность; креолитэ; бельгитюд; языковая и культурная уверенность / неуверенность; эпилингвистический дискурс; языковые представления.
E. A. Nevezhina
PhD (PhiLoLogy), Senior Lecturer at the Department of the French Language and CuLture, FacuLty of Foreign Languages and Area Studies, Lomonosov Moscow State University; e-maiL: Liza031190@rambLer.ru
NATIONAL IDENTITY IN REGIONS OF THE FRENCH LANGUAGE (on the example of Belgium and Martinique island)
Pertinent subject of humanitarian research is sociocuLturaL changes. CuLturaL processes taking pLace in the modern worLd are characterized not onLy by gLobaLization. The tendency to "rehabiLitate" LocaL cuLtures and identities and emphasize LocaL features of speech is becoming more and more evident. Among the speakers there is a need for seLf-expression, seLf-identification, appeaL to the coLLective memory of the peopLe because of the threat of Loss of identity. On the exampLe of different francophone regions (BeLgium, Martinique), the probLem of identity, ways of its protection in the context of the deveLopment of variants of the French Language is studied.
After the appearance of the concepts of francité, negritude, other terms reLated to other nationaL cuLtures began to be used in LinguocuLturoLogy. Thus, the phenomena of beigitude and créolité appeared aLmost simuLtaneousLy in the 1970s. An important roLe in the understanding of these two phenomena is pLayed by the Language representations of the inhabitants of BeLgium and Martinique respectiveLy. Two seemingLy different regions, which are united onLy by the French Language, show a certain LeveL of Linguistic and cuLturaL insecurity (insécurité linguistique et culturelle), the fight against which takes pLace both at the LeveL of Linguistic and cuLturaL poLicy, and at a discursive LeveL. Language and cuLturaL uncertainty changes over time, being an indicator of vuLnerabiLity or, converseLy, stabiLity of the cuLture studied.
The materiaL of the study incLudes resuLts of socioLinguistic surveys. The phenomena of créolité and belgitude were studied by us on the materiaLs of the
questionnaires conducted in 2015-2017 among the inhabitants of Martinique and BeLgium (WaLLonia and BrusseLs as regions of the French speech). The anaLysis has confirmed the reLationship between the epiLinguistic discourse, the Language settings of communities and the dynamics of the cuLturaL and Linguistic processes occurring in them. Thus, the inhabitants of Martinique are convinced that the CreoLe Language needs protection, it is with it that they connect their identity. French Language in schooLs is taught by European textbooks, which causes in schooLchiLdren the feeLing of "being a stranger in one's homeLand". In BeLgium, the issue of the Loss of nationaL identity and socio-cuLturaL stabiLity is acute. A significant roLe in strengthening identity is pLayed by the historicaL memory of the community, Links with the cuLturaL and Linguistic center and the cuLturaL and Linguistic poLicy of the region, preservation of the component that the speakers associate with their identity, i.e. Language.
The hypothesis put forward and proved in the study of the two regions is as foLLows: when you move away from the Linguistic center (France), the degree of Linguistic uncertainty decreases: in BeLgium, for exampLe, Linguistic uncertainty is higher than among the inhabitants of Martinique. CuLturaL uncertainty behaves quite in a different way: for BeLgians the issue of identity is an acute probLem associated with Loss of Landmarks, for the Martinics the identity is correLated with the CreoLe Language, which they are activeLy trying to preserve. In addition, the Linguistic and cuLturaL phenomena of beigitude and créolité are subject to commerciaLization, which in one way or another supports cuLturaL LeveLs in the two regions studied.
Key words: nationaL identity; créoLité; beLgitude; Language and cuLturaL security / insecurity; epiLinguistic discourse; Language representations.
В ситуации полилингвизма, когда идиомы имеют разный социолингвистический статус и сферы употребления, дискурс о языке (языках) приобретает особую остроту. Об этом свидетельствует опыт исследований, осуществляемых в настоящее время в различных регионах франкофонии. Продолжая работу в этом направлении, обратимся к анализу дискурса о французском языке в двух, на первый взгляд, различных ареалах его распространения:
1. Бельгийские регионы: Валлонский и Брюссельский.
2. Остров Мартиника - заморский департамент Франции.
В обоих регионах французский является официальным языком: в Бельгии он разделяет этот статус с нидерландским и немецким, на о. Мартиника французский - единственный государственный язык. Важной составляющей языкового своеобразия указанных ареалов является их региональная речь: валлонский диалект в Бельгии, креольский язык о. Мартиника. Эти варианты служат «убежищем среди своих» [Загрязкина 2011, с. 48] и используются преимущественно в неформальном устном общении.
Валлония и Брюссель
Языковая ситуация в Бельгии характеризуется сосуществованием нескольких языков: на официальном уровне их три - французский (41 % населения), нидерландский (58 %) и немецкий (менее 1 %у. Но важную роль в изучаемом ареале играет валлонский диалект, и языковая политика французского сообщества направлена на:
1) развитие французского языка (с сохранением его особенностей на территории королевства);
2) сохранение валлонского диалекта как культурного наследия.
Бельгия - относительно молодое королевство, получившее независимость в 1830 г. Франкобельгийцы пограничных ареалов Валло-нии и Брюсселя находятся на пересечении языков и культур, им характерны чувство языковой и даже культурной неуверенности, потеря опоры в осознании своей идентичности, принадлежности к той или иной культуре, что и вызывает интерес к данному региону.
Разнообразие культур и языков на территории одного государства в научном и эпилингвистическом дискурсах названо исследователями термином «бельгитюд». Он был введен в оборот в 1976 г. К. Жаво и П. Мертенсом, включает в себя комплекс проблем и вопросов, связанных с развитием культуры, языка и общества на территории королевства, где языковой вопрос играет важнейшую роль.
В связи с тем, что французский язык Валлонии и Бельгии отличается от референтного французского языка Парижа, восприятие говорящими своего языка, особенно в разговоре с французами, меняется и имеет различные проявления. М.-Л. Моро, А. Бришар, К. Дюпаль считают, что есть три ресурса, которые «подпитывают» языковые представления франкофонов Бельгии [Могеаи, ВпсИагё, Бира1 1999, с. 27-36]: 1) нормативные инстанции: грамматики, академии, языковые временники, школы и т. д. - металингвистические представления о языке, представления о норме и ее «отклонениях» за границами Франции; 2) окружающая языковая культура (формирование мнения о языковом многообразии, о разговорном французском самих французов, среди молодежи, рабочих, жителей Брюсселя, в СМИ и т. д.). Именно благодаря этому ресурсу зарождаются так называемые
1 Состав населения Бельгии. URL : belgiya.net/naselenie-belgii/sostav-naseleniya. html (дата обращения: 12.04.2018).
бельгицизмы1. Выбор речевых единиц может быть обусловлен обществом, территорией, стилем речи и т. д.; 3) личный опыт, соотношения между вариантами и узусами.
В своем эпилингвистическом дискурсе франкобельгийцы могут отзываться как положительно, так и отрицательно о своей речи. Высказываясь о своей манере говорить негативно, демонстрируя дискомфорт в использовании французского языка, говорящий тем самым создает отрицательный имидж варианта французского языка на своей территории.
Повышенное внимание к изменениям в языке приводит носителей французского языка в Бельгии к двум последствиям: комплексу неполноценности или намеренному сохранению особенностей для маркирования собственной идентичности.
В 2015 г. было проведено социолингвистическое исследование среди 80 франкобельгийцев из 33 городов франкоязычной части Бельгии [Невежина 2015, с. 162-167]. В рамках анкетирования с целью определения языкового самосознания говорящим было предложено оценить свои языковые способности. Так, наибольшей уверенностью в своем владении французским языком обладают мужчины, связанные в своей рабочей деятельности с иностранными языками (оценка 10). Оценку 9 (есть сомнения) поставили себе большинство говорящих (мужчины и женщины в равных долях), работающих в сфере образования. Самыми неуверенными (оценка 7) показали себя женщины, работающие в сфере образования.
При анализе анкетирования очевидным оказалось признание франкобельгийцами превосходства языка Парижа. Один из отвечающих написал: «Необходимо знать, что всё, что не по-парижски, находится в сфере языковой неуверенности».
Чувство неуверенности часто компенсируется использованием иронии со стороны бельгийцев: «Даже хоть немного образованный валлонец знает, что должен изменить свою речь, чтобы не попасть под насмешки француза, который высмеивает бельгийский акцент». Даже выбор лексических единиц может быть обусловлен чувством иронии:
1 Условное название речевых единиц, характерных для бельгийского варианта французского языка. Условность термина объясняется тем, что бельгицизмы имеют различное происхождение и могут обнаружиться за пределами Бельгии [Загрязкина 2015; Невежина 2016].
«Кафе / кабак (caberdouche) - я уже его (слово) слышал или читал, но не часто и лично я его не использую (только чтобы посмеяться)»; «Для меня дело чести пустить в ход всю свою артиллерию бельгициз-мов, когда я общаюсь с французом: использую "до скорого" [с другим предлогом] (à tantôt вместо à tout à l'heure)». Бельгийцы остро чувствуют саркастическое отношение французов, однако реакция фран-кобельгийцев не всегда негативна: существует немало анекдотов про французов, в основном, без злого умысла. Ирония может служить для прикрытия чувства неуверенности, комплекса; самоирония, напротив, признак спокойного отношения к своей речи и осознания ее особенностей. Бельгийцы осознают, что французы над ними шутят не всегда безобидно: «Они открыто насмехаются, с забавным снисхождением, с некоторой симпатией к экзотике».
Отношение к английскому языку также входит в сферу эпилинг-вистического дискурса франкобельгийцев. Английская лексика стала активно приходить во французский язык Бельгии с середины XX в. с расширением международных связей столицы (Штаб-квартира Евросоюза, офис НАТО, секретариат стран Бенилюкса, бизнес-сфера, туризм, коммерция). Многие респонденты считают использование английского языка чрезмерным (excessif), выражая свою склонность к пуризму. Между тем, английский язык распространен во всех сферах жизни, и говорящими он часто воспринимается как требование глобализации.
Исследованный материал показывает, что отмечаются тенденция к нивелированию особенностей, или бельгицизмов, в разговорной речи франкобельгийцев, ослабевание чувства лингвистической неуверенности и нейтральное отношение к речи французов. Ситуация, в которой представленные респонденты всё же используют отличные от общефранцузского языка лексемы, свидетельствует о намеренной демонстрации принадлежности говорящего к языковому коллективу.
Мартиника
Остров Мартиника появился на карте в 1502 г., в 1664 г. он перешел под власть Франции. Становление культуры происходило под влиянием различных факторов: американские индейцы, рабы из Африки, европейская и африканская цивилизации, насаждение рабства, островной тропический климат. Сосуществование европейцев
и африканцев на острове положило начало явлению креолизации в начале XVIII в. Креолизация - это: 1) создание языка в результате взаимодействия разных языков и диалектов; 2) процесс привнесения и ассимиляции другой культуры. Мартинику безуспешно захватывали англичане, после отмены рабства в колониях в 1848 г. начались новые волны иммиграции: индийцы, конголезцы, китайцы, которые привезли свои ценности и обычаи. В конце XIX в. прибыли жители Ближнего Востока (Сирия, Ливан, Палестина). Во второй половине XX в. начался период франсизации и глобализации. Таким образом, французский язык, как единственный официальный на острове, претерпел и продолжает претерпевать значительные изменения.
Следует отметить, что с 1976 г.1 проводится политика по сохранению и развитию мартиниканского креольского языка силами лингвистов, писателей, профессоров университета Антильских островов и Гвианы. Креольские традиции, несмотря на влияние франсизации и глобализации, бережно хранятся населением: театры на креольском языке, радиопередачи (выделенное утреннее и вечернее время), спортивные мероприятия (гонка на челнах - course de yoles), песнопения и выбор блюд на Рождество. Креольский язык воспевается, прежде всего, в устном творчестве (сказки, поговорки, песни, загадки). Художественная литература создается на французском языке с включением креольского (П. Шамуазо, Э. Глиссан, Э. Сэзер, Ж. Бернабэ, Ф. Фанон, Ж. Зобель, Р. Маран - лауреат премии Гонкура), произведения полностью на креольском малочисленны (Р. Конфьян, Ж. Грасьян, С. Рюпэр). По мнению авторов, использовать креольский язык в литературе - значит, «выражать душу, интересы, жизнь мартиниканского народа» [Cavalli 2013].
С 1984 г. креольский язык преподается в школе как дополнительный предмет и как второй язык в Университете Антильских островов и Гвианы. В 2005 г. насчитывалось 5 % (2240) школьников, изучающих креольский [Martinique]. Отметим, что французский язык как обязательный предмет преподается по европейским учебникам, что часто приводит учащихся к чувству «чужестранца на родине» [там же]. В университете введена соответствующая
1 Год проведения Международного коллоквиума по вопросу преподавания креольского языка, создание Международного Комитета по Исследованию креольских языков.
специальность - «Креольский (региональные языки и культуры)» (Le créole: langue et culture régionale)1.
По отношению к островной культуре креольского языка в противовес уже устоявшемуся термину «франситэ» (francité) появился термин «креолитэ» (créolité), впервые употребленный Э. Пулле в рассуждениях об Антильских островах в 1975 г. (на год раньше термина «бельгитюд»). В 1989 г. термин широко использовался в статье «Ода креолитэ» авторов Ж. Бернабэ, П. Шамуазо и Р. Конфьяна [Bernabé, Chamoiseau, Confiant 1989]. Авторы определяли креолитэ как «совокупность сил взаимодействия и взаимопроникновения карибской, европейской, африканской, азиатской, ближневосточной культур, которых сама история соединила на одной земле» [там же, с. 26]. В рассуждениях об идентичности авторы пишут: «Креолитэ не сводится к одному языку. Не является он и многоязычным целым, в котором каждый компонент занимает свое купе. Его потребность - овладеть всеми языками мира» [там же, с. 48]. Стоит отметить, что креоли-тэ изменялся с течением времени в связи с динамичным процессом креолизации и изменяется до сих пор.
В 2003 г. Д. Баррто, ученый из Исследовательского института развития (Франция, Марсель), и Д. Хеерома, студент университета Гро-нингена (Нидерланды), провели анкетирование среди 214 учащихся третьего года обучения2 6 колледжей на Мартинике, чтобы определить статус креольского языка [Barreteau, Heeroma 2003].
На момент проведения анкетирования в 2003 г. языковая ситуация на Мартинике была следующей: французский с течением времени стал языком родным3, и учащиеся чувствовали себя комфортно при его использовании. Креольский язык отходил на второй план, в семье, в магазине он использовался всё меньше и меньше. Один из респондентов отметил: «Креольский, язык, родившийся от изгнания и рабства, воспринимался негативно: это язык, который, конечно, позволяет свободно изъясняться, но не дает дорогу к ответственным должностям; это "грубый патуа" и это ощущение до сих пор не покидает мартиниканцев» [Barreteau, Heeroma 2003].
1 Université des Antilles. URL : formation.univ-antilles.fr/diplome/3292 (дата обращения: 11.01.2018).
2 Эквивалент - 9 класс средней школы в России.
3 В 2008 г. из 400 000 жителей 87 % считали креольский родным языком.
Тем не менее в начале XXI в. желание студентов изучать креольский язык стало наиболее очевидным, не отмечалось восприятие креольского языка как рабского. Сами мартиниканцы на вопрос: «Что такое креольский - язык или патуа?» отвечают так: «Креольский - это ... жизнь страны» («Le créole... c'est un... c'est une... c'est la vie du pays»).
С целью социолингвистического исследования островного ареала летом 2017 г. на Мартинику была отправлена анкета на французском языке, составленная с учетом опыта Д. Баррто и Д. Хеерома, а также анкетирования, проведенного в 2015 году [Невежина 2016] . Было получено 75 ответов.
При сравнении данных анкет 2003 и 2017 гг. можно сделать следующие выводы: родной язык для большинства респондентов - французский (с учетом разницы поколений в анкетах 2003 и 2017 гг.). В речи чаще используется французский язык, но процент использования креольского языка в 2017 г. снизился. Мотивация использования языка различается, но подобный субъективный фактор сложно отнести к общим тенденциям развития отношения к языку. Выбор языка в семье остается прежним: в предпочтении -французский язык, на втором - французский наряду с креольским. В неформальной обстановке выбор говорящих падает чаще всего на чередование французского с креольским (2003 и 2017 гг.), процент использования французского языка к 2017 г. увеличился. В общественных местах (рынок и пр.) реже отмечается чередование французского и креольского языков, чаще обращаются только к французскому. В административных учреждениях соотношение в выборе языков остается прежним: на первом месте французский. Наиболее комфортный язык для говорящих: французский, затем использование одновременно французского и креольского, креольский; отмечен и английский язык. В основном, отвечающие в 2003 и 2017 гг. хотели бы изучать креольский язык.
Результаты анкетирования 2017 г. продемонстрировали следующее:
1. Большинство респондентов довольны своей устной и письменной речью на французском языке, они считают, что очень важно правильно говорить и писать по-французски.
2. Большая часть отвечающих не согласны с тем, что французы Франции лучше владеют французским языком.
3. Респонденты в большинстве случаев утверждают, что французский язык в кризисе и нуждается в защите.
4. Большинство согласны с утверждениями, что «язык - это достояние, которое нужно сохранять» и «чем больше мы учим язык, тем лучше говорим».
5. Респонденты делятся на две равнозначные группы: те, кто выступает против англицизмов, и те, кто относится к ним нейтрально.
На вопрос о мотивации при выборе языка респонденты дали следующие ответы: «Нужно сохранить французский и креольский языки, они богатые, и нужно, чтобы они изучались в мире»; «Я использую креольский язык, когда я раздражена, поскольку чувствую себя комфортнее в выражении своих эмоций». Последний комментарий раскрывает креольский язык как сокровенный, личный, душевный.
Один из важных блоков вопросов, который помогает выяснить степень языковой уверенности / неуверенности в изучаемом ареале, -оценка своего владения французским языком. Этот вопрос намеренно помещен в конце анкеты, чтобы за время ее прохождения говорящий объективнее оценил свои знания.
Так, самыми уверенными в своих знаниях (10 баллов) оказались 8 % отвечающих, все - коренные жители острова, из них 50 % - женщины. В ситуации наименьшей уверенности (5 баллов) пребывают 4 % респондентов, женщины в возрасте 32-43 лет. Большинство отвечающих находятся в пограничном состоянии уверенности и неуверенности, эта группа демонстрирует общее состояние языка на острове - ситуация диглоссии, в которой французский язык - это язык повседневного общения, доминанта, а креольский - маркер идентичности, компонент культуры и креолитэ, и местное население прикладывает усилия для его сохранения, процветания и создания положительного имиджа.
Выводы
Многоязычие, характерное для языковой ситуации каждого из рассматриваемых регионов, формировалось параллельно их историческому развитию. Одним из факторов, оказывающих влияние на динамику языковых процессов, является эпилингвистический дискурс, в котором находят отражение отношение говорящих к языкам /
вариантам, представления о норме, уровень языковой уверенности / неуверенности. Выбор особенностей (и их включения в речь) зависит от субъективных и объективных факторов: намерений говорящего, ситуации, регистра речи, обозначения реалии (выбор подходящей лексемы), социального статуса говорящего, уровня образования и окружения).
Так, франкобельгийцы эмоционально «привязаны» к своей речи (т. е. к бельгийскому варианту французского языка), поскольку считают ее маркером своей идентичности. Вместе с тем они показывают большую степень языковой неуверенности, чем, например, жители Мартиники. Франкобельгийцев характеризуют ирония и самоирония как средства защиты от языковой неуверенности, мартиниканцев -трепетное отношение к своей речи, неприятие критики. Эти явления можно объяснить географической удаленностью от лингвистического центра - Парижа. Осознание ценности языкового и культурного своеобразия регионов привело к усилению идентифицирующей функции местных языков, постепенно утративших негативные социальные коннотации. Английский язык повсеместно делит общество на пуристов и тех, кто допускает доминирование английского языка в ряде сфер без вреда для родного языка.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Загрязкина Т. Ю. Франция и франкофония: язык, общество, культура : монография. М. : Изд-во Моск. ун-та, 2015. 248 с. Загрязкина Т. Ю. Французская национальная идентичность: миф или реальность? // Вестник Московского университета. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2011. № 1. С. 39-54. Невежина Е. А. Динамика языковых процессов в Валлонии и Брюсселе как пограничных ареалах Романии : автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2016. 25 с.
Невежина Е. А. Феномен языковой уверенности / неуверенности в пограничном ареале (на примере Валлонии, Бельгия) // Вестник Московского университета. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2015. № 2. С. 162-167.
Barretean D., Heeroma D. Des élèves de troisième s'expriment sur le français et le créole en Martinique [Электронный ресурс]. 2003. URL : www.manioc. org/recherch/HASH952f1810b0d88fa1654dc3 Bernabé J.,Chamoisean P.,Confiant R. Eloge de la Créolité. Paris : Editions Gallimard, 1989. 136 p.
Cavalli M. Politiques linguistiques et représentations sociales [Электронный ресурс] // Les Cahiers du GEPE, Politiques linguistiques éducatives. Strasbourg, 2013. URL : www.cahiersdugepe.fr/index.php?id=2507 De Surmont J.-N. Les belgicismes métalinguistiques et épilinguistiques : un échantillon représentatif des représentations linguistiques du français en Belgique // Revista de Filología Románica. 2007. Vol. 24. P. 209-220. Garsou M. L'image de la langue française. Enquête auprès des Wallons et des Bruxellois // Français & Société. № 1. Bruxelles : Service de la langue française, Direction générale de la culture et de la communication, 1991. P. 17-40. Martinique. URL : www.axl.cefan.ulaval.ca/amsudant/martinique.htm Moreau M.-L.,BrichardH.,Dupal C. Aimeriez-vous avoir un fils qui parle comme ça? La norme des francophones belges, La Belge et la norme, Analyse d'un complexe linguistique // Français et Société. Louvain-la-Neuve, Duculot, 1999. No. 9. Р. 27-36.
