CC BY
18
С.И. Тиводар
НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОМ КОНТЕКСТЕ ДЕМОГРАФИЧЕСКОЙ ПРАВОВОЙ ПОЛИТИКИ
Как известно, демографическую ситуацию в стране принято оценивать по показателям рождаемости, смертности, средней продолжительности жизни и миграционной составляющей. В соответствии с оценкой демографической ситуации строится демографическая политика государства, которая может быть направлена либо на стабилизацию численности населения, либо на его увеличение, либо на сокращение. Поскольку демографическая ситуация является аспектом общего состояния социальной, экономической, культурной, политической и других сторон жизни, то она непосредственно связана с национальными интересами страны и, следовательно, эффективное регулирование демографических процессов как содержание демографической политики является необходимым условием обеспечения национальной безопасности.
Следует отметить социальное содержание демографической проблемы, определяющее сущность всех трансформаций народонаселения. Это означает, что демографическая динамика общества имеет как социальные причины, так и социальные следствия, а сама проблема не может быть сведена к биологической репродуктивности и определяется системой складывающихся социальных факторов, в числе которых и экономика, и политика, и культура, и множество других сопряженных с ними факторов общественной жизни. В деятельностном контексте демографической политики просматривается ее общая универсальная структура, включающая два уровня ее формирования и реализации - идеологический и институциональный. Понимаемый в широком смысле, идеологический уровень включает аксиологический, доктринальный, социально-психологический и другие аспекты, которые имплицированы в концептуализации национальных интересов в данной сфере. Институциональный же уровень включает политическое и правовое нормативное поле, систему учреждений и организаций в качестве субъектов демографической политики, функционально определяемых задачами по реализации концептуализированных на первом уровне национальных интересов.
Полагаем, что сказанное делает очевидным проблематичность положения об универсальности политических и правовых технологий регулирования демографических процессов, поскольку в рамках такого подхода трудно выделить систему единых объективно-материальных факторов, его обусловливающих. По данным ООН, в настоящее время наибольшие темпы демографического прироста наблюдаются в Саудовской Аравии и Афганистане, существенно различающихся уровнем жизни. На постсоветском пространстве в числе лидеров сегодня Киргизия и Армения, которые существенно уступают другим постсоветским государствам в темпах экономического развития и, соответственно, в уровне жизни. Само народонаселение, безусловно, является объективным материальным фактором экономического роста, представляя собой производительную силу общества. Поэтому установлено, что рост народонаселения положительно влияет на прирост ВВП на душу населения [1]. Однако эта закономерность не имеет обратного значения, то есть темпы экономического роста не обязательно обусловливают сокращение смертности, увеличение рождаемости и средней продолжительности жизни. Отмечаемый в последние годы экономический рост в России сопровождается прогрессирующим сокращением населения, что, как неоднократно отмечалось в разных источниках, при сохранении данных демографических тенденций к концу столетия может привести к сокращению населения страны вдвое.
Прежде всего, очевидно то, что сама демографическая проблема имеет разное содержание, предопределяющее как разный вектор, так и способы регулирования демографических процессов. Так, если страны Востока, в первую очередь, Китай и Индия, сталкиваются с проблемой перенаселения, то Западная Европа - с проблемой сокращения рождаемости. Поэтому в первом случае демографическая политика направлена на регулирование рождаемости, с целью либо стабилизации, либо сокращения демографического роста, а во втором случае - на увеличение рождаемости. Кроме того, страны с похожими по содержанию демографическими проблемами далеко не всегда могут решать их одинаковым способом. Ясно, что для Европы материальное стимулирование рождаемости в виде финансовых дотаций либо повышения уровня здравоохранения не имеет смысла в силу благоприятной обстановки в данной
сфере. В то же время в менее развитых в экономическом отношении странах это может сыграть роль фактора, стимулирующего рост населения.
На наш взгляд, сказанное говорит о том, что универсальные политико-правовые технологии в сфере демографии невозможны по причине того, что нельзя объективировать данный процесс посредством сведения к материальным (экономическим или биологическим) условиям. Очевидно, что закономерности демографического процесса не сводятся к данным материальным условиям, но определяются системой более широкого спектра факторов*.
На это обстоятельство в последнее время обращают внимание многие исследователи, констатируя необходимость междисциплинарных разработок в данной сфере, обусловливаемую социальной многоаспектностью проблемы. Впрочем, первые попытки введения иных, помимо материального, факторов анализа демографической ситуации предпринимались еще в 80-х годах прошлого века [2]. Необходимость рассмотрения нематериальных факторов констатируется и современными исследователями [3; 4; 5; 6; 7; 8]. Так, В. Багдасарян выделяет материальный фактор, фактор социальной трансформации, духовный фактор, фактор национальной ориентированности государства [5]. С. Сулакшин обосновывает необходимость четырехфакторного анализа демографической проблемы, выделяя идейнодуховный фактор, фактор национальной идентичности, фактор качества государственной политики и социально-материальный фактор [6].
Представляется, что, несмотря на некоторые расхождения подходов, предопределенных как особенностями авторской методологии, так и концептуальной позицией, в целом обоснованной выглядит констатация необходимости исследования демографической проблемы посредством анализа многих факторов как результата их действия в конкретных исторических условиях. При этом безусловное значение для репродукции населения приобретает анализ духовного фактора, эвристичность которого подтверждена многими исследованиями. Давно известно, что снижение рождаемости, как правило, наблюдается в период серьезных социальных преобразований, сопряженных с трансформацией ценностного ряда, отражающего сакрализацию деторождения и брака**. И наоборот, культивирование традиционного образа жизни и культурных ценностей, содержащее значительный потенциал социального консерватизма, часто является объяснением высокого уровня рождаемости. В этом смысле порой указывается на этноконфессиональные границы демографического кризиса в России [9]. Традиционно обращают внимание на мусульманский мир как на содержащий высокий потенциал рождаемости. Однако полагаем, что заслуживает внимания и исследование высокого потенциала деторождения представителей некоторых сект (старообрядцы, молокане, баптисты и др.), в семьях которых, как правило, более трех детей.
Духовность играет значительную роль во многих социальных процессах. Безусловно, она имеет огромное значение и в демографических процессах. Причем следует отметить, что имеет значение не сама по себе духовность в качестве фактора социальной жизни, а определенное содержание духовности, предполагающее приоритет семьи и брака в системе ценностей. Очевидно, что тенденции депопуляции на Западе объясняются, в частности, теми модернизационными процессами, которые вывели брак и семью из системы аксиологических приоритетов, заместив их иными доминантами, которые, вероятно, могут быть обозначены контекстом явления феминизма.
Сказанное не означает принижения роли мате-риального фактора демографических процессов. Точнее, по нашему мнению, следует указать на систему материальных факторов, к которым относятся уровень жизни населения, уровень здравоохранения, экологическая обстановка и некоторые другие. Эти факторы играют большую роль, в целом создавая необходимые биологические кондиции населения к его воспроизводству. Речь идет о том, что всю совокупность демографических явлений нельзя объяснить лишь названными факторами. Большое значение имеют и вышеперечисленные факторы: духовность, идентичность и государственная политика.
Как было заявлено в начале статьи, регулирование демографических процессов имеет прямое отношение к обеспечению национальной безопасности, поскольку входит в систему национальных интересов страны. Однако в данном случае соотношение демографических процессов и национальной безопасности понимается широко, означая то, что неуправляемые деструктивные процессы в данной сфере негативно влияют на общий контекст национальных интересов, их реализацию. Между тем один из аспектов демографической проблемы, выраженной в депопуляции коренного населения страны, связан с интересами национальной безопасности непосредственным образом. Его прояснению способствует анализ фактора идентичности.
Часто этот фактор именуется как национальная идентичность, играющая существенную роль в формировании государственности, а также в качестве того социокультурного контекста, который
воспроизводит необходимое для репродукции населения аксиологическое пространство. Используя терминологию С.С. Сулакшина, это можно назвать цивилизационным потенциалом государства, играющего существенную роль в демографическом процессе. В применении к России в качестве его элементов выделяются: общая история и пространство, русский язык, традиционные для России религии, культура, традиции, ментальность, уклады и устои, поведенческие и ценностные стереотипы [6]. Необходимо отметить продуктивность данного подхода, его высокий потенциал в процессе объяснения многих демографических явлений. Так, например, переоценка исторических событий, распад единого политического и культурного пространства СССР, выхолащивание традиций, формирование иной ментальности, равно как и поведенческих и ценностных стереотипов, сопровождают процессы постсоветской модернизации, что дает им право при учете слабой объяснительной функции иных подходов на роль факторов, объясняющих демографический коллапс современной России.
Таким образом, политика, направленная на реконструкцию указанных элементов, может быть оценена в качестве угрозы национальной безопасности. Однако вряд ли можно российскую государственную политику оценить таким образом, тем более, что в лице высшего должностного лица, его заместителей разного уровня неоднократно подчеркивалась опасность складывающейся в России демографической ситуации. Тем не менее многие процессы, связанные с модернизацией, так или иначе могут оказывать деструктивное влияние на цивилизационный потенциал Российского государства. Полагаем, что в условиях экономического подъема и прогрессирующей депопуляции такую роль может сыграть иммиграция. Рост экономики требует все большего количества трудовых ресурсов. Так, по некоторым оценкам, в ближайшие десятилетия, даже при условии, что в среднем по стране семья будет состоять из пяти человек, для сохранения существующих ныне в России темпов экономического развития будет требоваться количество иммигрантов, в пять раз превышающее, имеющееся сейчас их количество. Учитывая, что, по мнению экспертов, перспективы динамики демографического сальдо в стране совсем иные и обусловлены сокращением (по данным Госкомстата, в 2050 году население России составит 101,9 миллиона человек по сравнению со 143,6 миллиона человек в 2002 г. [7]), легко подсчитать, что к 2050 году иммигранты будут составлять около трети населения России. Если для экономики это - вполне благоприятные обстоятельства, то для культурно-цивилизационного пространства России это -катастрофа, поскольку предполагает разрушение указанных выше элементов как фундамента государственности. На пути к такой катастрофе страну ждут огромные социальные и политические потрясения на этнической почве, в ходе которых существенно изменятся государственная идентичность, культура и ментальность населения.
Очевидно, что данная тенденция будет развиваться при сохранении существующей демографической политики, которая явно не учитывает подобного сценария. Национальная идентичность, таким образом, является в складывающихся обстоятельствах фактором обеспечения демографической безопасности России как части (вида) национальной безопасности. В этом контексте вызывают опасения ценности либеральной демографической политики, существующей в отечественном политико-правовом дискурсе [10]:
- невозможность остановки популяционного кризиса, его фатальность;
- миграция - единственный способ решения демографической проблемы России;
- смещение акцентов государственной политики от стимулирования рождаемости к стимулированию миграции;
- чем меньше населения, тем лучше для экономики;
- рождение детей - асоциальный поступок, многодетность - вызов обществу;
- ограничение рождаемости - моральное обязательство России и условие вхождения в мировое сообщество при увеличении мировой перенаселенности;
- зарубежная финансовая поддержка проводимых исследований и научной работы.
В контексте сделанных замечаний следует отметить, что эффективная демографическая политика России должна быть связана не просто с оппозиционными ценностями и оценками (иначе это будет с ног на голову перевернутый либерализм), а с выработкой стратегии решения демографических проблем, основанной на конструктивном анализе причин демографического кризиса. Учитывая качественное содержание цивилизационного пространства России, обуславливающее ее государственность, следует структурировать субъект демографических процессов, воспроизводящий на духовно-аксиологическом уровне самобытность российской государственности. Иерархия перечня субъектов должна воспроизводить роль и значение государствообразующего этноса в процессе воспроизводства элементов цивилизационного потенциала Российского государства. Ясно, что регулирование демографических процессов должно осуществляться данной структурой организации этнического поля, учитывая и миграционную
составляющую. Сказанное означает необходимость институционализации национальной идентичности в качестве важного условия формирования эффективной демографической политики, ведущей к выходу России из глубокого демографического кризиса.
Литература
1. Макарян А.С. Современные демографические тенденции как фактор глобализации экономической жизни // Социально-гуманитарное знание. 2004. № 5.
2. Бойко В.В. Рождаемость. Социально-психологические аспекты. М., 1985.
3. Венедиктов Д.Д., Гребнев Л.С., Даниленко И.С. Демографическая доктрина России. Проект для обсуждения. М., 2005.
4. Гундаров И. А. Пробуждение: пути преодоления демографической катастрофы в России. М., 2001.
5. Багдасарян В.Э. «Русский демографический крест» через призму факторного анализа // Власть. 2006. № 9.
6. Сулакшин С.С. Российский демографический кризис: от диагностики к преодолению // Власть. 2006. № 11.
7. Федотова В.Г. Политический класс, население и территория // Свободная мысль - XXI. 2004. № 2.
8. Коротаев А.В., Халтурина Д.А. Российский демографический крест в сравнительном аспекте // Общественные науки и современность. 2006. № 3.
9. Багдасарян В.Э. «Русский крест» // Наш современник. 2006. № 11.
10. Лаврентьва И.В. Стратегия управления человеческой репродукцией - ответ на демографический коллапс // Власть. 2006. № 9.
