CC BY
42А.В. Лубский доктор философских наук, профессор Южного федерального университета*
Национальная безопасность России: геополитическая парадигма евразийских исследований
Российское государство сегодня обеспокоено поиском национального пути развития в эпоху глобализации, успешность которого во многом зависит от национальной безопасности России. Методологические трудности, связанные с изучением национальной безопасности России, обусловлены наличием различных парадигмальных оснований ее научных исследований, в рамках которых существует широкий разброс представлений о том, что такое национальная безопасность вообще1.
На основе «парадигмы интересов» национальная безопасность рассматривается как защищенность национальных интересов, обеспечивающей устойчивое развитие общества. На основе «парадигмы ценностей» сложилось представление о национальной безопасности как защищенности национальных ценностей от различного рода угроз. Исходя из этого, исследователи считают, что национальная безопасность России возможна только на основе ценностных представлений о сохранении самобытности нашей страны как влиятельного геополитического субъекта в условиях жестких вызовов трансформирующегося постиндустриального общества2. В рамках «деятельностной парадигмы» национальная безопасность рассматривается как результат деятельности государственных структур, направленной на выявление, предупреждение, ослабление, нейтрализацию и отражение опасностей и угроз для личности, общества и государства.
Исследователи, придерживающиеся различных парадигмальных оснований, акцентируют внимание на отдельных аспектах национальной безопасности, поэтому в методологическом плане эти основания являются односторонними, не позволяющими рассматривать национальную безопасность как целостное социальное явление. Преодоление методологической односторонности тех или иных парадигмальных оснований предполагает разработку многомерных
* Лубский Анатолий Владимирович, е-таП: [email protected]
1 Штурба Е.В. Историография, источники и методология изучения государственной политики в сфере обеспечения национальной безопасности российской федерации // Историческая и социально-образовательная мысль. 2011. № 1-2. С. 20-51.
2 Юрченко И.В., Герасимов И.А. Кризис идентичности как угроза ментальным основам общенациональной безопасности // Вестник ВолГУ. Серия 4: История. Регионоведение. Международные отношения. 2009. № 1. С. 110-116.
методологических конструктов научного изучения национальной безопасности в рамках неоклассической модели научных исследований, основу которой составляет принцип конструктивного реализма3.
Теоретические трудности, связанные с изучением национальной безопасности России, обусловлены тем, что в официальных российских документах содержание понятия «национальная безопасность» неоднократно подвергалось изменениям4. Первоначально национальная безопасность в них трактовалась как состояние защищенности национальных интересов от внутренних и внешних угроз, обеспечивающее прогрессивное развитие личности, общества и государства; затем как безопасность многонационального народа -носителя суверенитета и единственного источника власти в Российской Федерации; и, наконец, как состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, которое позволяет обеспечить конституционные права, свободы, достойные качество и уровень жизни граждан, суверенитет, территориальную целостность и устойчивое развитие Российской Федерации, оборону и безопасность государства5.
В рамках трактовки национальной безопасности как состояния защищенности национальных интересов, личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, повышенное внимание уделяется геополитическим угрозам России как «core-state» евразийского континента. В связи с этим особый когнитивный интерес вызывают методологические проблемы изучения национальной безопасности России в рамках геополитической парадигмы евразийских исследований.
В конце прошлого века появилось несколько геополитических концепций, имеющих большое методологическое значение при изучении национальной безопасности России в евразийском геополитическом пространстве. Прежде всего, это геополитическая концепция Евразии -«Великой шахматной доски», которая была разработана З. Бжезинским в качестве основы современной евразийской внешней политики США. Рассматривая геополитику как теорию позиционной игры на «мировой шахматной доске», З. Бжезинский отмечает, что в Евразии, где несмотря на развал Советского Союза, формируется новый центр
3
Лубский А.В. Неоклассическая модель социологического исследования // Социально-гуманитарные знания. 2012. № 7. С. 112-120.
4 Кокорин С.Н. О проблеме терминологической определенности в законодательстве Российской Федерации «национальной безопасности» как базовой категории теории национальной безопасности // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: право. 2007. № 28 (100). С. 93-95.
5 Указ Президента Российской Федерации от 17 декабря 1997 г. N 1300 «Об утверждении Концепции национальной безопасности Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации, 1997, N 52, ст. 5909; Указ Президента Российской Федерации от 10 января 2000 г. N 24 «О Концепции национальной безопасности Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации, 2000, N 2, ст. 170; Указ Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. N 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» // Российская газета. Федеральный выпуск № 4912. 19 мая 2009 г.
экономического развития и растущего политического влияния, продолжается борьба за мировое господство. Главными фигурами на «евразийской шахматной доске» выступают такие крупные государства со значительными внешнеполитическими амбициями, как Россия, Германия, Франция, Китай и Индия, которые имеют собственную геополитическую стратегию и их интересы могут столкнуться с интересами США. При этом ученый подчеркивает, что глобальные изменения на политической карте мира впервые в истории выдвинули на роль мирового лидера в Евразии США как неевразийскую державу, но ставшую главным арбитром в отношениях между евразийскими государствами. Американское могущество в Евразии, как полагает З. Бжезинский, должно положить конец амбициям других стран в отношении мирового господства.
Геополитической целью США является контроль над Евразией, позволяющий Америке сохранить исключительную глобальную власть и не допустить появления на политической арене соперника, способного бросить ей геополитический вызов. При этом тактика геополитической стратегии США в Евразии заключается, во-первых, в предотвращении сговора между «вассалами», сохранении их зависимости и недопущении объединения «варваров»; во-вторых, в проведении «гуманизированной» геополитики с позиций силы: США не планируют военную колонизацию, они предлагают внедрять демократические ценности и «права человека» на евразийском континенте, а те, кто откажется от такого «подарка», могут его получить с помощью силы. В-третьих, американская геополитика в Евразии должна способствовать отдалению стран СНГ от России и, по возможности, ускорять ее собственный распад6.
Можно выделить также несколько российских геополитических концепций, основу которых составляют представления о том, что евразийское направление должно стать доминирующим в российской геополитике. Авторы этих концепций, с одной стороны, решительно отвергают геополитический сценарий З. Бжезинского, который предусматривает превращение России в региональную державу среднего уровня, ориентирующуюся на Европу. С другой - они обосновывают неизбежность евразийского геостратегического выбора для России в XXI в., с упором на восстановление российского влияния на постсоветском пространстве.
В настоящее время наиболее популярными являются неоевразийские геополитические концепции А.С. Панарина и А.Г. Дугина. Геополитическая концепция А.С. Панарина сводится к следующему. В 90-х гг. XX в. Россия столкнулась, во-первых, с вызовом со стороны Запада, который стремится потеснить Россию с ее европейских границ; во-вторых, с вызовом со стороны мусульманского Востока, стремящегося вовлечь в сферу своего влияния не только республики Средней Азии и Закавказья, но и исламские
6 Бжезинский З. Великая шахматная доска. М.: Международные отношения, 1999.
анклавы, входящие в состав России; в-третьих, вызовом со стороны динамичного Тихоокеанского региона, готового к мирной колонизации российского Дальнего Востока и Сибири. Геостратегия российского ответа на эти вызовы, считает А.С. Панарин, должна быть евразийской и антизападной, включающей реинтеграцию постсоветского пространства, полноценное присутствие в Европе, выход к морям.
Анализируя возможные сценарии реализации евразийской геостратегии России, А.С. Панарин полагает, что ее антизападными союзниками могут стать прежде всего Китай, Индия и Иран. К основным противникам он отнес Японию и Турцию, которые действуют в рамках атлантистской ориентации, а также прозападный исламский мир. Первым шагом на пути реализации евразийской геостратегии России, как считает А.С. Панарин, должна стать реинтеграция вокруг нее постсоветского пространства (страны Центральной Азии и Закавказья). Полноценное присутствие в Европе ученый связывает с созданием альянса «Москва - Берлин»7.
Основу геополитической концепции А.Г. Дугина составляет проект создания новой Евразийской империи, которая будет строиться согласно основному геополитическому закону, который гласит, что в истории постоянным и основным геополитическим процессом является борьба сухопутных, континентальных держав (с естественной формой идеократического политического устройства) против островных, морских государств (торгового, рыночного, экономического строя).
Автор отмечает, что после распада СССР геополитический баланс нарушился в пользу атлантизма (морских государств). Однако это не означает отмену основного геополитического закона, и поэтому создание новой сухопутной, континентальной (Евразийской) империи является потенциальной геополитической неизбежностью. Новая Евразийская империя будет целостным геополитическим образованием, представляющим собой «конфедерацию Больших Пространств», в состав которой должны войти: Европейская империя на Западе (вокруг Германии и Средней Европы); Тихоокеанская на Востоке (вокруг Японии); Среднеазиатская на Юге (вокруг Ирана) и Русская империя в центре (вокруг России).
Единственной универсальной интегрирующей реальностью в будущей новой Евразийской империи, как считает А.С. Дугин, станет категорический императив стратегического объединения, т.е. такого геополитического альянса, который позволит по всем стратегическим направлениям эффективно противостоять атлантическим влияниям, американскому геополитическому давлению и политико-экономическому диктату. Поэтому основной целью этой империи будет борьба с атлантизмом и жесткий отпор той либерально-рыночной, морской
7 Панарин А.С. Россия в цивилизационном процессе (между атлантизмом и евразийством). М.: Институт философии РАН, 1994.
цивилизации, которую воплощают сегодня в себе США и планетарные политические, экономические и военные структуры, которые служат атлантизму. В связи с этим целью российской геостратегии в XXI в. является строительство новой Евразийской державы, которая должна будет стратегически и пространственно превосходить предшествовавший вариант - СССР. Строительство России как новой евразийской державы, находящейся в центре новой Евразийской Империи, должно будет скреплено, как подчеркивает А.Г. Дугин, осью «Москва-Берлин» в Европе; осью «Москва-Токио» на Востоке; осью «Москва-Тегеран» и «Москва - арабские страны» на Юге.
В геополитической концепции А.Г. Дугина особое место отводится исламскому миру, в котором ученый видит естественно дружественную геополитическую традицию. А.Г. Дугин считает, что эта традиция более других евразийских религиозных конфессий осознает свою несовместимость с американизмом. А поскольку и сами атлантисты видят в исламском мире в целом своего противника, то новая Евразийская империя имеет в его лице верных союзников. Обе стороны стремятся к единой цели: подрыв и прекращение западного
о
доминирования на планете8.
Таким образом, неоевразийские геополитические концепции А.С. Панарина и А.Г. Дугина отличаются прежде всего масштабностью проектов: основная идея А.С. Панарина заключается в реинтеграции постсоветского пространства и превращении России в региональную державу среднего уровня, а А.Г. Дугина - в создании новой евразийской империи и строительстве России как евразийской державы мирового уровня. Общим является то значение, которые они придают альянсам России с Ираном на Юге и с Германией в Европе. Различия касаются выбора других антизападных союзников: у А.С. Панарина это - Китай, Индия, часть исламского мира, включая мусульманские регионы Средней Азии и Закавказья, у А.Г. Дугина - Япония и весь исламский и арабский мир.
Анализ различных геополитических концепций, имеющих отношение к евразийским исследованиям, позволяет сделать вывод о том, что национальная безопасность России, обусловленная ситуацией в Евразии, зависит прежде всего от того, насколько эффективными будут «ответы» российского государства на геополитические «вызовы», которые позволят минимизировать соответствующие геополитические угрозы и риски. В связи с этим при изучении национальной безопасности России в рамках геополитической парадигмы особое значение приобретает операционализация таких понятий, как геополитические вызовы, угрозы и риски.
8 Дугин А.Г. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. Мыслить пространством. М. Арктогея-центр, 2000.
В геополитическом дискурсе понятие геополитического вызова появилось благодаря закону «Challenge and response» («Вызова и ответа»), сформулированному А.Дж. Тойнби применительно к развитию цивилизаций9. Геополитический «вызов» - это проблема, с которой сталкивается государство (или союз государств) в результате геополитического давления, геополитической экспансии или геополитического ущемления со стороны другого государства (или союза государств). Геополитический «ответ» представляет собой возможный вариант решения этой проблемы, определяющий дальнейшее развитие государства (союза государств). Для понимания действия закона «Вызова и ответа» большое значение имеет концепт «Ухода и возврата», охватывающий те геополитические ситуации, когда государство вынуждено на время уйти за кулисы геополитической сцены, с тем чтобы накопить силы и дать достойный «ответ» на брошенный ему геополитический «вызов».
Геополитические «вызовы» содержат различные угрозы, в том числе и национальной безопасности. Такими «вызовами» для современной России являются проблемы, которые вынуждено решать российское государство, в результате геополитической и ментальной экспансии США. Эта экспансия создает угрозы национальному суверенитету России и цивилизационной в ней идентичности, а также содержит риски нарушения территориальной целостности России и ее существования как локальной цивилизации.
Следует отметить, что современный геополитический «вызов» для российского государства носит не только ситуативный, но и долговременный характер, поскольку исходным глобальным геополитическим вызовом для России, связанным с угрозой ее территориальной целостности, является потенциальная возможность раскола ее геополитического пространства на несколько частей, о чем
Л П
писал еще сто лет назад классик геополитики Х. Маккиндер
Специалисты отмечают, что «именно эти притязания на геополитическое пространство России следует рассматривать как исходный глобальный геополитический вызов для России». Первоначально такой сценарий геополитического раздела Советской России присутствовал в решениях Парижской мирной конференции 1919 г., на которой американский президент В. Вильсон предложил разделить всю Россию «на большие естественные области, каждую со своей экономической жизнью. При этом ни одна область не должна быть достаточно самостоятельной, чтобы образовать сильное государство». Другой глобальный геополитический вызов России получил реальное воплощение в доктрине Linkage (стратегия «анаконды»), согласно которой из отдельных береговых зон должны быть образованы
9 Тойнби А.Дж. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991. С. 125, 214, 261.
10 МаккиндерХ.Дж. Географическая ось истории // Политические исследования. 1995. № 4.
дисконтинуальные пояса вокруг советской Евразии. «Этот вызов воплотился в стратегии «холодной войны» против СССР, приведший к его развалу, этот вызов остается в силе и по отношению к современной России»11.
Следует также отметить, что между геополитическим «вызовом» современной России и угрозой ее национальной безопасностью существует тесная связь, поскольку она сопровождается, во-первых, притязаниями США на утверждение однополярного мира и устранение России как одного из важных геополитических «игроков» на «Великой шахматной доске». Во-вторых, угрозу национальной безопасности России представляет продвижение НАТО к западным границам российского государства и включение стран Центральной Европы и Балтии в свой альянс с целью ликвидации его «средней геополитической оболочки».
При изучении геополитической экспансии надо исходит их того, что она осуществляется не только в физическом, но и в экономическом, информационном, ментальном (идеологическом) пространстве. «Естественно, каждый тип пространства, - как отмечают исследователи, - требует применения адекватных форм осуществления экспансии. Так, например, силовой захват используется для контроля физического пространства, слухи - для экспансии в идеологическом пространстве, программный продукт - для контроля информационного пространства, а кредиты - для экспансии в экономическом пространстве. Равным образом, напротив, силовой захват бессмыслен в качестве формы контроля информационного пространства, а кредиты - в качестве
л о
формы непосредственного контроля идеологического пространства»12.
Геополитическая экспансия США сопровождается, как отмечают специалисты, «гуманитарной интервенцией» и англо-американской ментальной экспансией. Концепция «гуманитарной интервенции» сегодня, как подчеркивают исследователи, «обрела статус одной из основ международной системы. А что могли принести американцы тем, над кем они брали «шефство»? Естественно, только то, чего они желали самим себе - свободу и демократию»13. Поэтому американская нация считает себя «единственной, которая способна устанавливать международный порядок, действуя не в своих национальных интересах, но во имя все общего права»14.
На практике, однако, это сопровождается, как считают некоторые исследователи, «безудержной и агрессивной англо-американской ментальной экспансией», которая получила политкорректное название
Глобальные и региональные геополитические вызовы (угрозы) России // PoliticalMind. [Электронный ресурс]. URL: http://www.politicalmind.ru/minsos-597-1.html
12 Комлева Н.А. Геополитическая экспансия: сущность, акторы, формы осуществления. Автореф. докт. полит. наук. Екатеринбург, 2003.
13 Иноземцев В.Л. Потерянное десятилетие. М.: Московская школа политических исследований, 2013. С. 296.
14 Hardt M., Negri A. Empire. Cambridge (Ma.); L.: Harvard Univ. Press, 2000. P. 180.
глобализации. Эта экспансия, проводимая США путем распространения в различных геокультурных пространствах таких априорных истин, как «либерально-демократическое общественное устройство, рыночная экономика, протестантская этика, эмпирическая наука, права человека, установка на знание как информацию», которые ее сторонниками «догматически исповедуются как абсолютные, непререкаемые и,
главное - не требующих никаких доказательств» и не допускающих
- 1е;
никаких сомнений
Лубский А.В. Национальная безопасность России: геополитическая парадигма евразийских исследований. В статье рассматривается теоретико-методологические проблемы изучения национальной безопасности России в рамках геополитической парадигмы евразийских исследований.
Ключевые слова: национальная безопасность, геополитическая парадигма, геополитические «вызовы», геополитическая интервенция, геополитические угрозы, геополитические риски.
Lubsky A.V. National security of Russia: geopolitical paradigm of the Euroasian researches. In article it is considered theoretioal and methodological problems of studying of national security of Russia within a geopolitical paradigm of the Euroasian researches.
Key words: national security, geopolitical paradigm, geopolitical «calls», geopolitical intervention, geopolitical threats, geopolitical risks.
15
Ракитянский Н.М. Догматические основания англо-американской ментальной экспансии // Информационные войны. 2010. № 4 (16). С. 21.
