CC BY
73
Александр ОВЧИННИКОВ
НАЦИОНАЛИЗМ:
КТО ВИНОВАТ И ЧТО ДЕЛАТЬ?
(Взгляд из Татарстана)
Автор рассматривает процесс появления в России националистического учения, его использование различными политическими сипами и предлагает свое видение путей решения проблемы,
The article considers the process of appearance of nationalist doctrine in Russia and its using by various political forces, The author offers his own vision of ways of problem solution,
Ключевые слова:
национализм, номенклатурная революция, российская нация, этнос, национальное государство, право наций на самоопределение; nationalism, nomenclatural revolution, Russian nation, ethnos, national state, right of nations for self-determination,
ОВЧИННИКОВ
Александр
Викторович —
к.и.н., доцент
кафедры
гуманитарных
дисциплин
Казанского
национального
исследовательского
технологического
университета
оусЫпткоу8_831@
mail.ru
На сегодняшний день фундаментальным трудом по национализму остается вышедшее в 2006 г. издание под редакцией директора Института этнологии и антропологии РАН академика В.А. Тишкова и главного научного сотрудника того же института В.А. Шнирельмана1. К сожалению, академическая направленность этой коллективной монографии, полемика авторов по концептуальным вопросам не позволила выработать четкую программу практических рекомендаций по разрешению серьезнейших социальных противоречий. Однако, основываясь на имеющихся теоретических наработках (не только отечественных ученых, но и зарубежных) и конкретном эмпирическом материале истории и современной политической жизни Республики Татарстан, таковые можно предложить.
Национализм не присущ людям издревле. Это общественнополитическое учение, имеющее истоки в философии И. Канта и И. Фихте2, возникло в Западной Европе лишь в конце XVIII — начале XIX вв. Основные его постулаты следующие: «Мир состоит из отдельных, четко различимых наций, каждая их которых обладает собственным характером; нация есть единственный легитимный источник политической власти; каждый индивид должен принадлежать и демонстрировать высшую лояльность одной и только одной нации; нации должны быть автономны предпочтительно с собственными государствами, только тогда могут быть обеспечены глобальные свобода и мир»3. Ранее XIX в. деление людей проходило не столько по этническому (в современном этнонациональ-ном понимании), сколько по политическому (под властью какой династии находилась та или иная группа населения) или религиозному признакам. Великая Французская революция 1789 г. и наполеоновские войны разрушили сложившийся политический порядок, дискредитировали саму идею монаршей власти и окончательно утвердили мысль о том, что каждый «народ» должен иметь свое государство и сам же через демократические институты им управлять. До этого времени под «нацией» во Франции понимали
1 Национализм в мировой истории / под ред. В.А. Тишкова и В.А. Шнирельмана. - М. : Наука, 2007.
2 Кедури Э. Национализм / пер. с англ. А.А. Новохатько. — СПб. : Алтейя, 2010, с. 29—54.
3 Тишков В.А., Шнирельман В.А. Как и зачем изучать национализм // Национализм в мировой истории / под ред. В.А. Тишкова, В.А. Шнирельмана. — М. : Наука, 2007, с. 15.
«аристократию и епископов», которые заседали в Генеральных штатах и помогали королю управлять страной1. После 1789 г. «в нацию» превратились широкие слои населения, т.е., пусть даже формально, получили возможность «управлять» государством. Но это все надо было объяснить самому «народу», только тогда он станет «нацией». Интеллигенция с санкции правительств посредством литературных произведений и исторических сочинений сформировала в умах людей образ «наций». Таким образом, «нация» и «национализм» — это искусственные конструкты, не столько объективные, сколько объективированные2. Не нация создает национализм, а наоборот, национализм порождает образ нации как якобы реально существующей общности.
Национализм из Западной Европы проник и в Россию, а первыми националистами в нашей стране можно назвать мечтавших о народовластии декабристов3. В XIX в. под воздействием интеллектуальной продукции писателей, поэтов, историков начинает исподволь складываться образ «русской нации»4. Однако Россию того времени назвать «национальным государством» ни в коем случае нельзя — это была управляемая домом Романовых и огромным бюрократическим аппаратом империя, которая делила своих подданных в основном по религиозному, а не этническому признаку (на православных, мусульман, иудеев, а не на русских, татар, евреев). Из-за такой политики властей этническая идентичность по сравнению с религиозной была очень слаба, что особенно касалось татар Поволжья. Однако сравнительно широко распространившиеся в XIX в. в России университеты и средние учебные заведения формируют интеллигенцию и у нерусского (в языковом отношении) населения. Идеи национализма, благодаря «начитавшимся» соответствующей литературы «грамот-
1 Кедури Э. Указ. соч., с. 25.
2 Соколовский С.В. Антропологическое знание в правовом и политическом дискурсах : автореф. дис. ... д.и.н.: 07.00.07. — М., 2009, с. 16.
3 См. анализ представлений декабристов о прошлом: Волк С.С. Исторические взгляды декабристов. — М. : Изд-во АН СССР, 1958.
4 Сабурова Т.А. «Я весь русский, но.»: нацио-
нальная идентичность русских интеллектуалов
первой половины XIX в. // Национальный/соци-
альный характер: археология идей и современное наследство. — М. : ИВИ РАН, 2010, с. 40—42.
ным людям», проникают и в Среднее Поволжье. Однако идейно оформленного татарского национализма, переходящего в общественно-политическое движение, у татар (вернее, у тех тюрок и мусульман, которых мы сегодня именуем «татарами») в XIX — начале XX вв. не было. «Национальная идея» в силу «интеллектуальной слабости» была неспособна выйти за пределы тюркизма и исламизма5. Даже если бы татарский национализм и существовал как реальная политическая сила, в пределах Российской империи он был бы обречен — специалисты отмечают, что националистические учения имеют шанс на победу (т.е. на достижение своих целей) лишь тогда, когда их поддерживает бюрократический государственный аппарат, который через СМИ и систему образования насаждает среди населения «нужные» идеи6.
Если в Западной Европе под нацией в основном понимали политическое единство, т.е. согражданство, то в СССР, благодаря И.В. Сталину, нация стала мыслиться единством этническим7. В составе «западноевропейской нации» вполне могло сосуществовать несколько этносов, лишь бы они подчинялись законам государства. По И.В. Сталину, наоборот, нация есть высшая стадия развития этноса, отсюда следует, что у каждого «развитого» этноса, т.е. нации, должно быть свое государство. Эта мысль была положена в основу создания союзных и автономных республик в составе СССР. Татарская Автономная Советская Социалистическая Республика стала той «государственной» (точнее — квазигосударственной или полугосу-дарственной) структурой, которой было выгодно поддерживать татарский национализм. Д.И. Исхаков в одной из своих работ открыто пишет: «Начиная с 1960-х годов в Татарстане активно формировалась национальная партийно-советская номенклатура. Этому процессу явно способствовало длительное пребывание на должности первого секретаря Татарского ОК КПСС Ф.А. Табеева (с 1960 по 1986 гг.) <... > начиная с Ф.А. Табеева, руководство
5 Султанов Ф.М. Татарское национальное движение: история и современность. — Казань : Магариф, 2000, с. 66.
6 Кедури Э. Указ. соч., с. 93—94.
7 Сталин И.В. Марксизм и национальный вопрос // Сочинения. Т. 2. — М. : ОГИЗ, 1946, с. 296.
обкомом <... > перешло в руки татар. <... > К концу 1980-х годов в республике удельный вес татар среди руководителей предприятий и организаций составлял 64,1%, а среди номенклатуры обкома КПСС — 56,7%»!. ТАССР — не единственное квазигосударство на территории Союза, существовало много других автономных и союзных республик. В них после смерти Сталина начинается сначала едва заметное, но к середине 1980-х гг. все более явное обособление местных партийно-номенклатурных элит от центра. Уже во время «оттепели» и после нее они осторожно начинают использовать национальный вопрос в противоборстве друг с другом, давая соответствующие команды «своим» ученым (так, с середины 1950-х гг. начался спор между казанскими и чебоксарскими историками за «булгарское наследство»2, в 1975 г. мартовский пленум обкома партии НагорноКарабахской автономной области дал азербайджанским историкам соответствующие антиармянские установки3, в 1977 г. в ТАССР пытались отпраздновать 800-летие Казани)4. Секретари обкомов и возглавляемые ими кланы мечтали стать полными хозяевами регионов, контролировать местные промышленные и природные ресурсы, что в итоге и привело к «номенклатурной революции»5, внешним выражением которой стал распад СССР. Однако новым-старым «хозяевам жизни» была необходима легитимизация своих в целом не совсем законных действий. В такой ситуации государственной идео-
1 Исхаков Д.М. Современный национализм татар // Суверенный Татарстан. Документы. Материалы. Хроника / авт.-сост. Д.М. Исхаков, под ред. М.Н. Губолго. Т. 2. — М. : ЦИМО, 1998, с. 12.
2 Овчинников А.В. Региональная история в творчестве А.П. Смирнова. 50—60-е годы XX века // Общественно—политическая и духовная культура народов Поволжья и Приуралья (XIX—XX вв.). Проблемы изучения: Сборник статей и сообщений научной конференции, посвященной памяти профессора С.М. Михайловой / под ред. Г.П. Мягкова, Р.А. Набиева. — Казань: Изд-во КГУ, 2008, с. 103—108.
3 Шнирельман. В.А. «Войны памяти. Мифы, идентичность и политика в Закавказье». — М.: ИКЦ «Академкнига», 2003 // http://www.vehi.net/ 1$^>пуа/агтеша/а1Ьашкут1!'.Мт1
4 Овчинников А.В. Дешевая историография (ответ И.Л. Измайлову) // Звезда Поволжья, 2009, № 26 (477), с. 3.
5 Разуваева Н.Н. Новейшая история России: первые результаты научных исследований // Отечественная история, 2006, № 4, с. 149, 150.
логией выступил национализм, который «объяснил» широким слоям населения, что они принадлежат к очень великой и древней нации, которую враги в свое время лишили государственности и сейчас ее (нации) лучшие представители (почему-то все — бывшие партийные боссы) «возродили государство». Как и в Западной Европе XIX в., донесла эту мысль до «народа» интеллигенция.
В ответ на чеченский, ингушский, осетинский, татарский, марийский и др. национализмы возродился национализм русский. Последний находится в менее выгодном положении, т.к. не только не поддерживается государственными структурами, но и наоборот, нередко преследуется российскими властями. Базой русского национализма является городская молодежь центральных районов страны, как правило, с западным (эгоистичным) типом мышления, не обожествляющая, в отличие от представителей традиционной культуры, государство. Национализм здесь — очередная субкультура, побыть адептом которой просто модно (если в национальных республиках национализм становится нормой жизни, то здесь это — «болезнь роста»). Отсюда понятно, почему русский национализм, не поддерживаемый государством, не только не исчезает, но и иногда дает о себе знать событиями вроде беспорядков на Манежной площади.
Изложенные мысли позволяют ответить на первый вопрос, содержащийся в заголовке статьи. В распространении национализма и росте межнациональных конфликтов виноваты:
1) региональные элиты, использующие национализм для придания своей власти законности;
2) федеральный центр, пока не находящий в себе достаточно сил окончательно искоренить последствия номенклатурной революции конца 1980-х — начала 1990-х гг.;
3) интеллигенция, которая, явно прислуживая местным властям, подогревает националистические настроения.
Постараемся ответить на второй вопрос: что делать? О ликвидации национальных республик и губернизации России сейчас говорится много, и я полностью согласен с этим проектом. Следует только обеспечить «несовпадение» границ новых губерний и бывших национальных респу-
блик с целью недопущения возрождения последних. Административное деление должно проходить по экономическому, а не национальному принципу (о подобном варианте дробления Татарстана я уже говорил)1. Исчезновение квазигосудар-ственных образований лишит местный национализм поддержки, и он постепенно сойдет на нет. Исчезнет и национализм русский, который, как сказано выше, является лишь реакцией на данный раздражитель.
Открыто сопротивляться республиканские элиты (а существование национальных республик выгодно только им, больше никому) вряд ли решатся, но с их стороны можно будет наблюдать сопротивление скрытое.
Со стороны татарстанской элиты еще одной разновидностью сопротивления может стать постановка вопроса о референдуме. Еще в 1995 г. М.Ш. Шаймиев на вопрос о ликвидации национальных республик и «укрупнении» регионов отвечал следующим образом: «Если есть желание каких-то территорий объединяться, пожалуйста. Но пусть люди решают, проголосуют спокойно. Скажут: нам, двум областям, лучше и легче жить, объединившись в одну, — пожалуйста, кто возражает»2. Понятно, какой силы административный ресурс будет задействован в Татарстане в случае референдума об объединении и каковы будут результаты, но нейтрализовать эти усилия можно следующим способом: итоги голосования должны учитываться суммарно по регионам. Численность населения в Татарстане не намного больше, чем в Кировской и Ульяновской обл. вместе взятых, и если будут подсчитаны проценты «за» и «против» в целом, а не по региону в отдельности, то волеизъявление населения будет не таким уж и предсказуемым, как в Татарстане.
Следует также предупредить опасность иностранного вмешательства в процесс реорганизации национальных республик. На Западе этнологическая наука уже давно считает нации абстрактными
1 Овчинников А.В. Национальность — дело прошлое (интервью Я.А. Амелиной) // Звезда Поволжья, 2010, № 44 (495), с. 3.
2 Непростой путь к договору (из стенограммы пресс-конференции Президента Татарстана Минтимера Шаймиева, г. Москва, 15 февраля 1995 г.) // Суверенный Татарстан. — М. : ИНСАН, 1997, с. 75.
образованиями, (так называемый «конструктивизм»), но во внешней политике в государственных интересах иногда признается существование наций как реальных сообществ со своими интересами и историей (так называемый «примордиа-лизм»). В связи с этим можно вспомнить обоснование Госдепом США независимости Косово (М. Олбрайт объясняла защиту прав албанцев тем, «что сербы неправильно понимают свое историческое предназначение», а корни конфликта в Косове, которыми сопровождался распад Югославии, «надо искать в истории религии на Балканах»)3. На Западе отлично понимают, что существование национальных республик ослабляет российское государство, постоянно держит его под угрозой распада по югославскому сценарию. Поэтому со стороны «мирового сообщества» при их упразднении может разразиться настоящая «информационная война». Главным козырем наших противников будет пресловутое «право наций на самоопределение». Особая роль в отражении атаки должна принадлежать российским СМИ, которые в последнее время поднаторели в стратегии и тактике ведения информационных войн (понятно, что и республиканские СМИ нужно перевести в федеральное подчинение). Журналистам и ученым предстоит объяснить людям, что в международных документах о праве наций на самоопределение имеются в виду не сталинские «нации-этносы», а нации как многоэтнич-ные территориальные сообщества4 и под «народами» в них понимается население, готовое стать нацией, т.е. создать политическую систему (государство) и управлять ею (таким образом, в международном законодательстве не закреплено право этносов на создание своих государств и, тем более, их выхода из состава уже существующих [выделено автором. — А.О.]).
После упразднения национальных республик государству необходимо вплотную подойти к решению проблемы формирования российской нации, вернее, ее образа. В декабре 2010 и феврале 2011 г. на заседаниях Госсовета РФ в Москве и Уфе
3 Бирюков Е.А. Историческая память как инструмент государственной политики // Историческая память: Люди и эпохи. — М. : ИВИ РАН, 2010, с. 28.
4 Тишков В.А. Этнология и политика. Научная публицистика. — М. : Наука, 2001, с. 122.
президент Д.А. Медведев выразил свое одобрение этого проекта, что не может не радовать. Сейчас необходимо создавать фундаментальное учение здорового российского национализма, которое вытеснило бы из общественного сознания идеи русского, татарского, чеченского и других национализмов. Первоначально нация россиян будет политическим объединением граждан, позднее произойдет консолидация большей ее части в одну этническую общность (наличие других этносов, кроме российского, в составе российской нации вполне возможно). Впрочем, место этничности может быть занято осознанием принадлежности к какой-либо территории (см. пример Франции1).
Можно назвать первый признак складывания российской нации: это повышенное внимание общества и государства к истории (вспомним многочисленные телевизионные передачи на исторические темы, Комиссию при Президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России, «исторические» фильмы и т.д.), а именно через историю формируется общенациональная идентичность. В этой связи представляются очень опасными результаты деятельности историков, обслуживающих власть в национальных республиках. Их писания расщепляют российское сознание и отодвигают, по крайней мере на несколько десятилетий, появление единой нации2. Думается, что с исчезновением национальных республик эти историки «переквалифицируются» на обслуживание теперь уже федерального центра, как в свое время с истории КПСС
1 «В целом понятие “этнокультурных различий” неизвестно во Франции и для большинства французов лишено смысла. Центральным концептом французской картины мира является не этничность, а территориальность, в основе коллективных идентичностей лежат не биологические, а историко-географические критерии». Цит. по: Филиппова Е.И. Территории коллективной идентичности в современном французском дискурсе : автореф. дис. . д.и.н.: 07.00.07. — М., 2010, с. 45, 46.
2 Особенно опасны последствия воздействия таких текстов на подрастающее поколение (подробнее см.: Тузиков А.Р. Идеологическое значение истории и общественных наук в современном российском обществе // Историческое образование в вузах Казани. Материалы научно-практической конференции 20—21 октября 2006 г. — Казань:
ИПЦ «Экспресс-плюс», 2006, с. 12—18.
перешли, например, к истории татарского народа3.
Федеральному центру важно не допустить следующей серьезной ошибки — создавать российский национализм на базе национализма русского. Да, языком новой нации будет сильно измененный местными включениями русский (вспомним, сколько в нем тюркских и финноугорских слов), вернее, российский язык. (Последний, в принципе, уже существует, и на нем считается само собой разумеющимся говорить людям с различной этничностью, тогда как свой родной язык для них — это нечто «исконное», что нужно сохранить и чему обучить своих детей. Вспомним известное правило: традиция начинает умирать тогда, когда люди осознают, что это, ранее в силу универсальности не замечавшееся, и есть традиция, и начинают ее подчеркнуто соблюдать и беречь.) Однако российский национализм ни в коем случае не должен постулировать «ассимиляцию русскими других народов» — это путь в никуда. «Российская нация» — не включение одной общности в состав другой, а синтез, причем происходящий в единой политико-культурнопсихологической сфере. Нация — это набор символов, и смена национальности (тем более, этничности) — не физическое замещение одних народов другими, что можно услышать в националистической риторике, а простая замена символов или даже сохранение прежних, но с другими значениями.
Идеалом было бы почти полное отсутствие национальной и этнической идентичности, т.е. атомизированное общество, но законы исторического развития неумолимы, и населению нашей страны нужно пройти через миф капиталистической нации. Государство является единственной силой, которая способна сформировать и поддерживать российский национализм. Здесь возникает замечен-
3 Подобную «эволюцию» взглядов можно проследить на примере одного из идеологов суверенного Татарстана (а в советское время — заместителя председателя идеологической комиссии при Татарском обкоме КПСС), бывшего советника М.Ш. Шаймиева по политическим вопросам, а ныне директора Института истории им. Ш. Марджани АН РТ Р.С. Хакимова. См.: Беляев В.А., Ахметшина А.А., Каткова Ю.В. Современные социально-политические проблемы : уч. пособие / под ред. В.А. Беляева. — Казань: Изд-во КГТУ им. А.Н. Туполева, изд-во «Отечество», 2010, с. 57, 58.
ное в научной литературе противоречие: российское государство имеет многочисленные авторитарные черты, россияне являются не столько его гражданами, сколько подданными, поэтому в России не существует гражданской нации, а есть управляемый государством народ1. «Навязывание» федеральным центром образа «российской нации» ничего не изменяет в этих отношениях, но наоборот, как кажется, их укрепляет. На это следует заметить, что миф о «российской нации» должен выполнить очень важную историческую функцию — мобилизовать общество для решения поставленных перед ним рыночной экономикой задач. Ведущая роль государства в этом случае приветствуется — его авторитаризм оказывается (редкий случай) полезен обществу. Далее в условиях постиндустриального развития произойдет вестернизация менталитета россиян, что уже наблюдается в Москве и Санкт-Петербурге. Авторитарное государство не сможет
1 Давидсон А.Б., Филатова И.И. Национализм в мировой истории. — М. : Наука, 2007; Новая и новейшая истории, 2008, № 3, с. 93.
управлять таким народом. Сначала для своего выживания (как было не раз в истории), а потом под напором общественности оно постепенно демократизируется, вековая пропасть между российским государством и народом исчезнет, последний обретет реальные рычаги воздействия на первое, т.е. превратится в нацию. В дальнейшем по мере индивидуализации и эгоизации «отдельно взятого человека» значение национальной идентичности будет падать, она займет место рядом с множеством других идентичностей, возникших уже не по воле государства, а в результате естественного хода развития общества. Может возникнуть интерес и к «прежним» этническим идентичностям, но он «материализуется» в один из многих отделенных от государства «клубов по интересам», в которые можно добровольно вступить, но и также добровольно выйти.
Таким образом, проблема национализма не является «гордиевым узлом» — при правильном научно обоснованном подходе можно найти выход из сложившейся в России ситуации.
