CC BY
57
© 2004 г. Е.А. Паламарчук
«НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ НАРОДНАЯ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ»: НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОЦИАЛИЗМ В ДЕЙСТВИИ?
Деятельность в третьем рейхе благотворительных организаций, среди которых «Национал-социалистическая народная благотворительность» (НСФ) занимала особое место, по-прежнему относится к числу тем, не получивших должного освещения в отечественной науке [1]. Между тем она являлась важнейшим инструментом социальной политики нацистского режима, позволившим ему на определенном этапе существования убедить значительную часть немецкого населения в своем подлинно народном характере и тем самым раздвинуть границы своей социальной базы.
Автор публикуемой статьи дважды обращался к данной проблеме [2]. Нынешняя публикация представляет собой очередную попытку расширить наши представления о социально-политических программах, предложенных немцам в «фюрер-государстве», целях и степени эффективности их реализации.
Если не считать организации «Сила через радость» (КдФ), являвшейся подразделением Германского трудового фронта (ДАФ), наибольший размах в Германии в 1933 - 1945 гг. приобрели акции НСФ и «Зимней помощи немецкого народа» (ВХВ), тесно взаимосвязанных между собой и возглавлявшихся Эрихом Хилгенфельдтом (в январе 1934 г. он же стал шефом Главного благотворительного управления в системе имперского руководства Национал-социалистической германской рабочей партии -НСДАП [3, с. 694], а с февраля 1936 г. на него была возложена ответственность за все благотворительные мероприятия, проводимые любой из дочерних партийных организаций [4]. Параграф третий Предписания о проведении «Закона об обеспечении единства партии и государства» от 29 марта 1933 г. определял НСФ как союз, примкнувший к НСДАП (как таковой, он оказывал поддержку в первую очередь, членам партии и их семьям [5, с. 245]).
В Уставе НСФ, принятом 14 августа 1933 г., указывалось, что, согласно распоряжению Гитлера от 3 мая 1933 г., она «является компетентным главным управлением НСДАП по всем вопросам благотворительности и заботы», ... осуществляет руководство имперским сообществом свободной благотворительной помощи, к которому принадлежат «центральный комитет внутренней миссии, союз Каритас и Германский Красный Крест». Она берет на себя попечительство над здоровьем немецкого населения, видя свой первейший долг в развитии и содействии «живым, здоровым силам немецкого народа» (§ 2). Членом НСФ мог стать любой германский гражданин, достигший 21-летнего возраста и отличавшийся чистотой «арийского» происхождения. Вступившему в нее вручалась членская карточка, а по происшествии двух лет, при наличии ходатайства, - членская книжка. Лица, не соблюдавшие или противодействовавшие принципам национал-социализма, исключались из рядов организации « (§ 3). Органами союза, согласно Уставу, являлись правление, совет, собрание членов « (§ 7). Особо отмечалось, что
председатель правления, именуемый «рейхсвальтером» (§ 10), назначаемый имперским партийным руководством, единолично принимает решения, а члены правления обладают лишь совещательным голосом. Правление утверждалось рейхсминистром внутренних дел, причем МВД могло отозвать любого его члена и отменить или отсрочить исполнение решения главы правления (§ 8). Состав совета, обладавшего в правлении и в собрании членов совещательным голосом, комплектовался имперским руководством НСДАП (§ 9). Постановления собрания членов также должны были утверждаться МВД, согласие которого являлось обязательным и для внесения в устав изменений [6, док. № 19, с. 201-203].
Структура имперского управления НСФ включала в себя ряд служб. Организационная занималась статистической обработкой результатов деятельности НСФ и ВХВ, оформлением выставок и разработкой перспективных планов. Служба финансового управления помимо решения непосредственных задач, вытекающих из ее названия, ведала учетом членов НСФ и ревизией имеющихся в наличии служебных мест обеих организаций. На службе заботы о благе и помощи молодежи лежали организация отдыха детей, молодежи, ветеранов нацистского движения - так называемых «старых борцов», попечение над слепыми, тугоухими и потерявшими слух, оказавшимися без работы вследствие увольнения, туристами, диспансерами для алкоголиков, вокзалами, а также осуществление поддержки организации «Мать и дитя», ответственной за оказание помощи нуждающимся семьям, включая заботу
о младенцах, маленьких детях, отдыхе матерей, создание детских мест и временных детских садов, организуемых в сельской местности на период сбора урожая. Служба народного здоровья в политическом отношении подчинялась главной службе народного здравоохранения НСДАП, в «тесном сотрудничестве со службами социального обеспечения и государственными органами здравоохранения» занималась решением вопросов здравоохранения, не относившихся к компетенции других ведомств, отправкой на лечение больных партайгеноссен и фольксгеноссен, проведением оздоровительных мер в районах, терпящих бедствие, осуществлением мер поддержки больных туберкулезом и тех групп населения, которые не получали ее по линии системы социального обеспечения и Германского трудового фронта. Служба вербовки и обучения проводила пропагандистскую работу по освещению деятельности организации в прессе, отвечала за выпуск собственных периодических изданий и профессиональнополитическое обучение кадров НСФ - руководителей и вспомогательного персонала - в духе национал-социалистического мировоззрения [6, док. № 128, с. 321-324].
25 июля 1933 г. в «Фюрере» было опубликовано распоряжение имперского партийного руководства о создании филиалов организации в гау. Все члены партии получили приказ вступить в НСФ. Тогда же ее гау-руково-
дитель в Бадене Фриц Аргус поместил в «Фюрере» статью, в которой определил задачи организации: оказание помощи расово здоровым немцам, испытывающим временные экономические трудности; предоставление благотворительной поддержки матерям, поскольку они «гарантируют будущее народа»; организация выполнения программы зимней помощи в целях «немецкого экономического облегчения». Больным же и беспомощным лицам, по мнению Аргуса, должны были помогать религиозные и государственные благотворительные организации [7, с. 366-367].
На уровне гау решением поставленных перед организацией задач занимались пять отделов, соответствовавших службам в ее имперском управлении. Здесь была выстроена следующая вертикаль власти: окружной руководитель НСФ - руководители местных групп. Далее шли начальники ячеек (каждая состояла из 4 - 8 блоков) и блоков (включавших по 40 - 60 домашних хозяйств). Первые отвечали за весь комплекс связанных с деятельностью НСФ вопросов в пределах своей компетенции, включая среди прочего составление донесений начальнику местной группы об итогах сборов и отчислении взносов, проведение профессионального обучения подчиненных им начальников блоков и оказание содействия местному уполномоченному ВХВ в сборах «зимней помощи». При этом руководители всех перечисленных звеньев в профессиональном отношении подчинялись вышестоящему руководству НСФ, в дисциплинарном - соответствующему партийному руководителю. Специально оговаривалось, что во главе ячеек и блоков могли стоять женщины [5, с. 324-326].
В письме имперского и прусского министра труда в штаб-квартиру НСФ от 28 апреля 1935 г. говорилось, что «общей задачей всех главных объединений свободной благотворительной помощи рейха» является устранение нужды, поддержка «здоровых сил народа» и способствование внутреннему укреплению «нового рейха». Согласно этому документу, из бюджетных средств 1934 г. (без учета расходов на курортное лечение) им было передано: в фонд НСФ - 637 тыс., на деятельность Германского Красного Креста - 84 тыс. и на нужды Внутренней миссии - 280 тыс. рейхсмарок [6, док. № 39, с. 218-219]. Однако основными источниками средств, поступавших на счета НСФ, были «дань», взимавшаяся с каждого члена «народного сообщества» в виде принудительных вычетов из заработной платы и жалованья, и фонды «зимней помощи».
Помимо профессионального, особое внимание руководством организации уделялось мировоззренческому обучению ее членов. Соответствующий приказ, отданный Хилгенфельдтом 21 января 1935 г., предписывал в обязательном порядке назначить в каждом гау уполномоченного по обучению НСФ, которому надлежало действовать в постоянном контакте с окружной службой обучения НСДАП. «Только сквозь призму ясного понимания принципов национал-социалистического мировоззрения», -говорилось в приказе, сотрудники организации могут грамотно осуществлять свои функции [6, док. № 184, с. 386387].
Поскольку одна из важнейших задач НСФ заключалась в том, чтобы способствовать сохранению и укрепле-
нию немецкого народа, в основу ее деятельности были положены расовогигиенический и наследственно-биологический критерии. НСФ отказывала в заботе жизненно слабым, неполноценным фольксгеноссен, так как в соответствии с официальными национал-социалистическими установками лишь безупречные в физическом и умственном отношении соотечественники, которым предстоит генетическим путем передать эти качества своему потомству и тем самым способствовать «укреплению силы народа», заслуживали такой поддержки [8]. В книге Г. Альт-хауса «Народно-наследственная биологическая благотворительная помощь» (1936 г.) говорилось: речь идет о благе всего народа, а не отдельного индивидуума, который должен свои личные интересы принести в жертву общественным, «не национальная экономика, а национальная биология является указателем для народной благотворительной помощи.... Наследственная предрасположенность предопределяет неравноценность людей для общего блага», поэтому «неполноценным» благотворительная помощь оказываться не должна, ввиду ее «бесперспективности» и связанного с нею неоправданного «расточительства народного имущества». «Лишь при принципиальном отказе от бесперспективной заботы о нежизнеспособных», - подчеркивал автор, - может быть достигнута цель благотворительного вспомоществования, заключающаяся в том, чтобы развивать имеющиеся хорошие наследственные качества, а именно уберегать их от чахлости, проявляя интенсивную заботу о здоровых, исходя из их наследственно-биологической ориентации и расовой гигиены» [7, док. № 180, с. 382-383].
Так как расовые идеи пронизывали все направления социальной политики в третьем рейхе, в сфере оказания благотворительной поддержки также проявлялась целенаправленная дискриминация в отношении «неарийцев». «Расово чуждым элементам» в таковой либо отказывалось, либо все расходы, связанные с нею, перекладывались на плечи их соплеменников. В документе, датированном 22 ноября 1937 г. и озаглавленном «Меры по обеспечению еврейских стариков, нуждающихся в помощи», говорилось: «По экономическим причинам подавляющее большинство нуждающихся в помощи евреев в возрасте свыше 65 лет невозможно разместить в домах старости. Это частично привело бы к неоправданной разгрузке семей, в которых пожилые люди получают свое пропитание». Отмечалось, что, несмотря на создание 904 новых мест в домах для престарелых, содержать их лишь за счет фондов благотворительной организации не представлялось возможным, в связи с чем в каждом конкретном случае «нужно требовать, чтобы либо родная община, либо родственники» взяли часть расходов на себя. В частности, от них требовалось ежемесячно делать взнос в размере не менее 20 рейхсмарок. Соответствующие поборы взимались и с эмигрантов. «В последнее время, - говорилось далее, - по нашей инициативе еврейскими благотворительными организациями повторно проводились переговоры с переселенцами» по поводу внесения ими «соразмерной суммы для обеспечения своих остающихся родственников. Центральным благотворительным управлением готовится меморандум, который должен привлечь внимание еврейской общественности к этой проблеме и
указать все возможности решения, принимаемые во внимание» [9, с. 279а, л. 2-4].
В беседе между представителем главного управления НСФ партайгеноссен Кордтом и обершарфюрером СС Тренцом, состоявшейся 9 декабря 1938 г. (вскоре после печально известного общегерманского еврейского погрома - «хрустальной ночи»), первый заявил, что НСФ заинтересована в передаче ей имеющихся в рейхе еврейских детских домов, которые после акции пустуют, и отметил, что часть таких домов уже конфискована властями гау. По инициативе Кордта была достигнута договоренность о том, что ходатайства по указанным вопросам должны направляться рейхсминистру внутренних дел [9, д. 637, л.
1 а]. В рамках той же политики проводилось регулярное снижение, а затем и полный отказ от благотворительных расходов на цыган (им также не выплачивались и пособие по безработице). Это во многом достигалось за счет насильственного размещения их в особых «цыганских» лагерях [10].
Позднее, в 1940 г., был разработан «Закон о чуждых сообществу», который должен был вступить в силу в 1945
г. Согласно его первому параграфу, лицо признается чуждым сообществу, если оно доказало своими поступками и особенно «чрезвычайной степенью недостатка умственных способностей или характера» свою неспособность «удовлетворять минимальным требованиям народного сообщества». В официальном разъяснении целей закона говорилось: «Национал-социалистическая точка зрения на благотворительность заключается в том, что она может предоставляться товарищам по нации, которые как нуждаются в ней, так и заслуживают ее. В случае чуждых сообществу, которые лишь обременяют народное сообщество, благотворительность не является необходимой, а скорее требуется полицейское принуждение с тем, чтобы либо вновь превратить их в полезных членов сообщества, либо избавиться от этого бремени. Особо подчеркивалось, что во всех указанных случаях главной целью являлась защита сообщества [11]. Партия стремилась превратить НСФ в массовую организацию. Периодически проводились кампании вербовки в НСФ новых членов. Самое активное участие в них должны были принимать подразделения СС. «По указанию руководства гау Берлин, - отмечалось в директиве, направленной 27 апреля
1938 г. фюрером Седьмого кавалерийского штандарта СС
командованию первого и второго кавалерийских эсэсовских штурмов, - в воскресенье
15 мая 1938 г. состоится вербовочная акция. членов для НСФ. В этой вербовочной акции участвуют все подразделения движения.. Фюреры подразделений должны позаботиться о том, чтобы все мужчины СС были поставлены на службу акции вербовки» [12, л. 77].
В обращении Верховного отдела Ост от 29 марта 1939 г., касавшемся широкомасштабной акции подобного рода, говорилось: «НСФ гау Берлин в период с 3 по 15 апреля
1939 г. проводит акцию великой вербовки членов, то есть в эти недели все партайгеноссен и относящиеся к подразделениям вербуют среди своих знакомых и родственников членов для НСФ.. Пропаганда за это началась уже в понедельник 27.3.39 и продлится до субботы 08.4.39. Акцией вербовки руководят соответствующие подразделе-
ния. В каждом вербовочном формуляре указаны название подразделения и имя вербующего партайгеноссе или фольксгеноссе. Подразделения вступают в соревнование между собой». В связи с этим обращалось внимание на обязанность каждого вербующего «указать свою точную принадлежность к подразделению., например, обершар-фюрер СС Шилл, СС - штурм 3/75 - штандарт» и давались следующие инструкции: «Все занесения должны быть предприняты химическим карандашом или чернилами. Поправки не разрешаются». Сообщалось, что для победителей соревнования, которых определит специальная комиссия, состоящая из представителей всех подразделений, подготовлено 15 призов общей стоимостью 25 500 рейхсмарок. Здесь же разъяснялось, что «принятым может быть каждый незапятнанный немец рейха арийского происхождения» и указывалось, что, если вербовочный взнос являлся произвольным и необязательным, то минимальный членский взнос составлял для партайгеноссе 0,5 рейхсмарки, для других фольксгеноссен и членов примкнувших союзов - 1 рейхсмарку, а вступительный взнос для всех без исключения - 0,5 рейхсмарки [12, л. 61]. Конечно же далеко не все вступали в НСФ по идейным соображениям. Так, в одном из сообщений гестапо Карлсруэ фигурировали бывшие члены марксистских организаций, стремившиеся занять посты блокваль-теров НСФ с тем, чтобы, используя свое положение, вести подрывную антигосударственную работу. В другом случае сообщалось о некоем чиновнике, состоявшем в браке с еврейкой и по этой причине отправленном в июне 1937 г. на пенсию, который подобным же образом пытался вернуться «в строй» [7, с. 372]. Помимо всего прочего не следует сбрасывать со счетов и фактор соревнования, развернувшегося между различными гау за вовлечение в НСФ как можно большего числа новых членов, что давало гауляйтерам и гауамтсвальтерам возможность лишний раз доложить вышестоящему руководству о своей успешной деятельности. С этой целью местные руководители нередко прибегали к прямому диктату, используя жесткую партийную дисциплину. В качестве иллюстрации к сказанному приведем следующий характерный пример: в июле 1934 г. баденская НСФ по числу своих членов занимала 26-е место в рейхе. С тем чтобы выправить положение, ее шефом был отдан приказ всем районным руководителям к 30 сентября того же года добиться записи в ряды организации 4 % населения, а в дальнейшем довести эти показатели до 10 % [7, с. 370].
Много внимания руководство НСФ уделяло взаимодействию с другими организациями, договариваясь с ними о разграничении полномочий в сфере благотворительной деятельности. По его мнению, такая координация усилий должна была стать одним из наиболее действенных аргументов в пользу создания в нацистском государстве народного сообщества.
6 февраля 1935 г. Хилгенфельдтом был подписан циркуляр о «Сотрудничестве с женской службой Германского трудового фронта», которое должно было осуществляться в рамках вспомогательного учреждения «Мать и дитя». В нем отмечалось, что указанная служба направляет на предприятия, укомплектованные главным образом женщинами, социальных производственных работниц, а
на фабрики и заводы с преимущественно мужским коллективом - производственных народных воспитательниц, от которых (помимо выполнения «трудовых педагогических и производственно-политических задач») требовалось знать о материальном положении и психологическом климате в семьях работников своего предприятия и сообщать «компетентным местным организациям службы народной благотворительности» о семьях, нуждавшихся в особой дополнительной помощи со стороны организации «Мать и дитя». Подчеркнув, что в этом случае НСФ «берет на себя необходимое обслуживание нуждающихся семей, а именно работающих женщин», Хил-генфельдт сообщал, что, согласно договоренности с женской службой ДАФ, НСФ будет сотрудничать с вышеуказанными представительницами последней на предприятиях по всем вопросам, связанным с оказанием помощи занятым на производстве женщинам, в первую очередь будущим матерям, особенно в тех случаях, когда «та или иная женщина по причинам, связанным с состоянием ее здоровья, вынуждена сменить место работы или вообще отказаться от нее». Если же она не сможет этого сделать по экономическим причинам, служба народной благотворительности предоставит ей дополнительную помощь, например, в виде субсидий на питание.
Циркуляр заканчивался рекомендацией «включить социальных производственных работниц, а именно производственных народных воспитательниц, как представительниц женской службы Г ерманского трудового фронта в местные трудовые комитеты вспомогательного учреждения «Мать и дитя» [6, док. № 132, с. 331-332].
2 июля 1936 г. такое же соглашение было заключено между руководством НСФ и Национал социалистической женской организацией («НС-Фрауеншафт»). В нем определялось, что за строительство и содержание домов отдыха (за исключением пансионатов «НС-Фрауеншафт», предназначенных для ее членов) и детских садов (исключая созданные и финансировавшиеся имперской материнской службой в рамках школ, предназначенных для обучения матерей) ответственность на себя брала НСФ. Кроме того, «НС-Фрауеншафт» должна была передать в ведение НСФ находившиеся в ее распоряжении специальные дневные детские комнаты и могла предоставить списки подходящих помощниц для них, которым разрешалось ежемесячно выплачивать до пятнадцати рейхсмарок на карманные расходы, если они «находились в распоряжении детского сада в качестве постоянной вспомогательной силы» [6, док. № 79, с. 270-271]. И, наконец, по условиям договора от 21 марта 1939 г., скрепленного подписями руководительницы имперских женщин Г. Шольтц-Клинк и Хилгенфельдтом, девушки вспомогательной женской службы могли привлекаться НСФ на двухлетний срок к работе в качестве общинных сестер, работниц детских дневных мест (включая детские сады, организуемые на периоды сборов урожая), домов отдыха для матерей и для молодежи. В то же время, их не следовало задействовать в инфекционных больничных отделениях в связи с опасностью заражения. В богадельни же и неврологические лечебные учреждения могли допускаться лишь те из них, кому исполнилось 28 лет.
Со своей стороны отдел вспомогательной службы «НС-Фрауеншафт» обязывался предоставлять для указанной работы лишь физически и духовно здоровых девушек, в связи с чем им полагалось пройти обязательное медицинское обследование. НСФ же брала на себя обязательство обеспечить сотрудничающих с нею девушек жильем и продовольствием, либо соответствующей денежной суммой, исходя из следующих нормативов: ежедневно - 1,5 рейхсмарки на продукты питания, 0,5 рейхсмарки для оплаты за квартиру, если девушка жила с родителями, или же суммой, достаточной для съема простой меблированной комнаты. В случае возникновения у НСФ проблем с размещением девушек «НС-Фрауеншафт» предоставляла им кров за полмарки в день. Если такое жилье находилось далеко от места их работы, им оплачивался проезд в трамвае, автобусе, железнодорожном транспорте, либо при отсутствии таковых предоставлялся велосипед. Кроме того, им ежедневно выплачивалось на текущие расходы 20 рейхсмарок в течение первого полугодия и 30 рейхсмарок - в последующий период. Соглашением предусматривалось и предоставление им отпуска (составлявшего 15 рабочих дней в первый и 18 - во второй год), в течение которого им выплачивалось 1,5 рейхсмарки в день на приобретение продуктов питания [6, док. № 87, с. 278-280].
В период войны эта практика получила дальнейшее развитие. 19 июля 1941 г. рейхсляйтер Борман издал распоряжение о разграничении компетенций между НСФ и государственной службой народного здравоохранения по вопросам «превентивной семейной помощи, особенно обслуживания беременных, рожениц, новорожденных и маленьких детей», относящимся к важнейшим задачам народной заботы. В нем, в частности, указывалось, что в связи с нехваткой персонала, вызванной трудностями военного времени, требуется «с максимально возможной эффективностью использовать имеющихся в распоряжении специалистов». НСФ рекомендовалось создавать пункты помощи и консультаций организации «Мать и дитя» для беременных, рожениц и новорожденных в основном там, где таковых не имеет служба народного здравоохранения. Сотрудникам таких пунктов вменялось в обязанность информацию об опекаемых ими предоставлять в управления здравоохранения в целях составления картотек по наследственному здоровью [6, док. № 261, с. 464-465]. 15 октября 1941 г. этот документ был дополнен совместным предписанием рейхсминистра внутренних дел и начальника партийной канцелярии о сотрудничестве между службой здравоохранения и организацией «Мать и дитя» в области заботы о новорожденных и маленьких детях, уточнявшим, что, согласно § 3, п. 1 Закона об унификации здравоохранения от 3 июля 1937 г., за реализацию общих медицинских задач по-прежнему отвечают органы министерства народного здравоохранения. На НСФ же возлагалась ответственность предоставлять в их распоряжение дополнительных специалистов и вспомогательный персонал - в районах с удовлетворительным медицинским обслуживанием новорожденных, и создавать необходимые консультационные учреждения там, где их не имеет здравоохранительное ведомство, неся все связанные с этим расходы [6, док. №
262, с. 466-468]. Сообщение об еще одном соглашении -между НСФ и ДАФ - касающемся обеспечения заботы нуждающимся на производстве, за подписью Бормана было напечатано в выпуске официального листка имперского руководства НСДАП от 17 апреля 1942 г. В тексте договора указывалось, что сфера деятельности Германского трудового фронта, на который возложены «трудовоспитательные и производственно-политические задачи», включает в себя обслуживание вольнонаемных членов предприятия. В свою очередь, НСФ и ее учреждения осуществляют заботу о немецкой семье вне предприятия, под которой понимаются «все меры, взятые на себя партией для способствования и поддержания здоровья немецкой семьи в воспитательном, медицинском и экономическом отношении., в первую очередь забота о будущих матерях, младенцах и маленьких детях, помощь в домашнем хозяйстве, экономическая поддержка» (обращает на себя внимание, что воспитательные цели поставлены на первое место). Пожелания фюрера предприятия по поводу дополнительной благотворительной поддержки семьи того или иного работника предприятия, а также информация о нездоровой в воспитательном отношении атмосфере, сложившейся в конкретной семье, должны были направляться в местное отделение НСФ, в частности, в медпункт «матери и ребенка». Со своей стороны, НСФ могла обращаться к руководству предприятия с рекомендациями по поводу осуществления различных социально-политических мер. Договор также предусматривал, что в дополнение к предпринимаемым ДАФ мерам по организации отдыха для работающих фольксгеноссен, НСФ при наличии рекомендации врача направляет матерей, детей и молодых людей (14 - 18-летних юношей и девушек в возрасте от 14 до 21 года) из семей вольнонаемных работников в находящиеся в ее распоряжении оздоровительные учреждения [6, док. № 207, с. 407-409].
Уже в довоенный период благотворительные сборы достигли внушительных размеров. Так, в 1936 г., когда был принят второй 4-летний план, ускоривший подготовку Германии к войне, согласно официальной статистике, их общая сумма составила 351 127 000 рейхсмарок. Их них на долю управления благотворительности приходилось 3 609 000 рейхсмарок [13]. Следует, однако, иметь в виду, что за этими впечатляющими цифрами стоит принудительный характер взносов, которые каждый немец должен был в обязательном порядке делать в фонды различных нацистских организаций, в том числе и благотворительных, под угрозой суровых санкций.
В годы войны на НСФ, помимо вышеуказанных, были возложены следующие задачи: оказание поддержки внебрачным детям погибших военнослужащих; эвакуация части населения из подвергавшихся бомбардировкам союзнической авиации районов и опека эвакуированных; участие в мерах противовоздушной обороны (княжна Васильчикова, жившая в то время в Германии, записала в своем дневнике 28 июля 1943 г.: «НСФ, кажется, берет ситуацию в свои руки, но трудности огромны [14, с. 82]); организация отправки населением посылок родственникам на фронт; германизация Эльзаса [15; 7, с. 367].
В первые военные годы, когда режиму, в значительной степени, удалось добиться сплочения нации, денеж-
ные поступления от населения в пользу НСФ возросли. Такой вывод можно, в частности, сделать из стенограммы планерки, проводившейся Геббельсом в рейхсминистерстве народного просвещения и пропаганды 11 сентября
1940 г.: «По вопросу о концертах по заявкам армии, -говорится в ней, - министр соглашается на принятие в НСФ дополнительного числа служащих для обработки поступающих денежных пожертвований, так как сумма в 120000 марок (видимо, собранная на тот момент. - Е.П.) составляет лишь часть ожидаемых поступлений» [16, д. 12, л. 23]. Имперские и столичные власти держали проведение благотворительных мероприятий под постоянным контролем, стремясь не допустить снижения результатов сборов. Наряду с другими ведомствами, а возможно, и в большей степени, именно министерство Г еббельса, одновременно являвшегося гауляйтером Берлина, уделяло этому особое внимание. 14 августа 1940 г. Л. Гуттерер (в то время управляющий делами министерства [3, с. 259]) сообщал, что если по прогнозам, сделанным в начале кампании сборов в пользу Немецкого Красного Креста, можно было рассчитывать на результат в 60 млн рейхсмарок, то теперь эта цифра, возможно, возрастет до 208 -210 млн марок [16, д. 11, л. 20]. Когда менее чем через год, 19 мая 1941 г., на совещании, проходившем под председательством министра, один из его сотрудников -Бреков - доложил, что состоявшийся накануне в Берлине сбор в пользу Красного Креста «составил 2,1 млн марок против 2,5 млн марок в прошлом году», Геббельс тотчас же поручил Гуттереру выяснить причины такого снижения, а участник совещания Мартин высказал предположение, что поскольку ранее в ряде случаев люди становились жертвами «двойного сбора - на дому и по месту службы», это озлобило некоторых из них [16, д. 20, л. 40-41].
Геббельс неоднократно подчеркивал необходимость при проведении благотворительных акций избегать любых действий, которые могли бы вызвать раздражение населения. Выступая перед руководящими работниками своего министерства 31 июля 1940 г., он, сославшись на донесения службы безопасности (СД), свидетельствовавшие о том, что «мероприятия. НСФ в оккупированных нами областях (масштаб и значение таковых, преследовавших чисто пропагандистские цели, были невелики. -Е.П.) нигде в Германии не находят понимания», наложил запрет на публикацию в периодических изданиях сообщений об оказании какой бы то ни было помощи «побежденному противнику» [16, д. 10, л. 43]. Между тем товары, собранные или приобретенные НСФ, отнюдь не всегда использовались по своему прямому назначению. 21 мая 1941 г. на очередном министерском заседании среди прочих слушался вопрос о решении проблемы снабжения населения табаком. Узнав о том, что на складах НСФ хранятся 140 млн штук сигарет, в свое время заготовленных этой организацией для подарочных раздач, приуроченных ко дню рождения фюрера (мероприятие не состоялось в связи с пожеланиями самого Гитлера), Геббельс приказал, чтобы эти сигареты были немедленно пущены в свободную продажу в Берлине [163,
д. 12, л. 47].
Каждая акция НСФ широко рекламировалась средствами пропаганды. Для этого использовались даже цер-
ковные праздники. Причем, согласно режиссерскому замыслу Геббельса, церковь в этих случаях должна была отступать на второй план. Так, 15 декабря 1942 г. он проинструктировал руководителей печати, радио, кино по поводу того, как им следовало освещать рождественские торжества. В частности, кинохронике вменялось в обязанность в первую очередь показывать кадры праздничных «мероприятий, организованных «Национал-социалистической народной благотворительностью», а также детские праздники, праздники в лазаретах, детские песнопения и т.д. и лишь во вторую - христианские символы (церкви, сборы и т.п.) [16, д. 37, д. 166].
Ложкой дегтя в бочке меда победных реляций были не столь уж и редкие случаи коррупции среди должностных лиц НСФ, использовавших средства, собранные НСФ и ВХВ, в целях личного обогащения. Эта проблема стала предметом разбирательства на совещании в рейхсминистерстве народного просвещения и пропаганды 29 августа 1942 г. «Статс-секретарь информирует, - значится в стенограмме, - что вчера были опубликованы приговоры большому числу амтсвальтеров НСФ области Шлезвиг-Гольштейн, которые. присваивали себе разные вещи из запасов НСФ во время тяжелых налетов на город Любек.. Министр некоторое время назад собрал гауляй-теров НСФ в Берлине и разъяснил им, что подобные преступления таят в себе большую опасность; когда общественность узнает о них в форме, подрывающей веру в чистоплотность НСФ и зимней помощи, немедленно падает количество пожертвований. В области Шлезвиг-Гольштейн пожертвования фактически быстро снизились на 50 % и более». В указанных случаях помимо трех смертных приговоров, вынесенных гауляйтеру, гаухауптштел-ленляйтеру и крейсамтсляйтеру НСФ, несколько человек были осуждены на каторжные работы и тюремное заключение [16, д. 33, л. 219-219об.].
Несмотря на то, что среди населения Германии было немало недовольных поборами в фонд НСФ, ее деятельность позитивно воспринималась большинством немцев, многие из которых с энтузиазмом участвовали в ней в качестве добровольных помощников. «Правительственная благотворительная политика, - вспоминала фрау Гус-си Холбаум, - была образцовой. Я сама работала для «Национал-социалистической народной благотворительности» на добровольных началах. Мы помогали каждому, испытывавшему подлинную нужду, даже семьям коммунистов, находившихся в предварительном заключении (согласно рапорту дюссельдорфского гестапо, датированному 1937 г., таким семьям по линии «Красной помощи» (подразделение КПГ), из Голландии коммунистической партией направлялись посылки с бакалейными товарами, однако получатели нередко, «добровольно», сдавали их гестапо и НСФ [17]). А на Рождество мы подготавливали тысячи посылок для солдат, в каждой из которых находились четверть фунта пряничных орехов, пара яблок, печенье и плитка шоколада. Мы также ухитрялись принимать солдат (отпускников. - Е.П.), которые не имели семей, чтобы идти домой. Моя семья взяла одного на две недели на Рождество и снова на пасху в 1940 г.» [18].
В целом нельзя не признать, что по линии НСФ части германского населения оказывалась и реальная помощь.
Вновь обратимся к свидетельству Васильчиковой, которая отметила в своем дневнике, что 28 ноября 1943 г. она «застряла» на железнодорожной станции Коттбус. Члены «гитлерюгенда» провели ее в комнату ожидания, предназначенную для жертв бомбардировок, где она и провела несколько часов, остававшихся до прибытия поезда на Лейпциг. Там, пишет она, ей бесплатно предложили «изумительные сэндвичи с большим количеством масла и колбасы и немного густого супа. Это работа НСФ, которая продемонстрировала свою величайшую эффективность в чрезвычайных обстоятельствах. В Берлине та же НСФ уже в самый первый день воздушных налетов организовала на каждой разрушенной улице полевые кухни, где все прохожие могли в любой момент получить очень вкусный суп, настоящий крепкий кофе и сигареты - все, чего нельзя было найти в магазинах» [14, с. 123].
Однако сам по себе масштаб этой помощи, а главное, государственных затрат на ее планирование, был не столь велик, как оказываемый ею психологический эффект. «Каждый общественный строй, - подчеркивал в своей ставшей классической работе В. Райх, - создает в массах своих членов психологическую структуру, которая необходима ему для достижения своих основных целей» [19]. Среди многочисленных факторов, обеспечивавших психологическую мобилизацию немцев на поддержку режима, деятельность благотворительных организаций играла далеко не последнюю роль. И если, убрав излишне категорическое «лишь», нельзя не согласиться с мнением Грилла о том, что на практике германский социализм НСФ. был лишь программой расового воспитания и инструментом политической социализации» [7, с. 364], то приходится констатировать, что этот инструмент оказался достаточно эффективным: большинство из тех, кто, в той или иной ситуации, стал объектом заботы НСФ, как правило, испытывал чувство благодарности, не задумываясь о пропагандистской подоплеке ее акций и своем собственном подневольном участии в их финансировании.
Литература и комментарии
1. Краткую характеристику организации «Сила через радость» см.: Галкин А.А. «Германский фашизм». М., 1989. С. 211212; Аникеев А.А., Кольга Г.И., Пуховская Н.Е. «НСДАП: идеология, структура и функции». Ставрополь, 2001. С. 174-176.
2. Паламарчук Е.А «Сила через радость»: благотворительность и политика // Научный и образовательный потенциал вузов как ресурс развития региона: Сб. науч. тр. (по материалам межвуз. науч.-практ. конф.,
1998 г.). Ростов н/Д, 1999. С. 111-112; Он же. Организация «Зимней помощи немецкого народа»: пропагандистский и социально-экономический аспекты деятельности (1933 -1945 гг.) // Актуальные проблемы всеобщей истории: Межвуз. сб. Вып. 1. Ростов н/Д, 2002. С. 176-195.
3. Залесский КА. Кто был кто в третьем рейхе: Биографический энциклопедический словарь. М., 2002. С. 694.
4. Stephenson J. The Nazi Organisation of Women. L., 1980. P. 147.
5. SnyderLL. Encyclopedia ofthe Third Reich. L., 1976.
6. Vorländer H. Die NSV. Darstellung und Dokumentation einer 12. РГВА, ф. 1372, оп. 5, д. 251.
nationalsozialisten Organisation. Boppard am Rhein, 1988. S. 13. Statistisches Jahrbuch fur das Deutsche Reich. 1938. Berlin.,
324. 1938. S. 590.
7. Grill J.H. The Nazi Movement in Baden, 1920 - 1945. Chapel 14. The Berlin Diaries 1940 - 1945 of Marie «Missie» Vassiltchi-
Hill, 1983. kov. L., 1987.
8. Lampert H. Staatliche Sozialpolitik im Dritten Reich // Bracher 15. Kershaw I. The «Hitler Myth». Image and Reality in the Third
K.D., Funke M., Jacobsen H. - A. (Hrsg.). Nationalsozialistische Reich. Oxford; N.Y., 1987. P. 162.
Diktatur. 1933 - 1945. Düsseldorf, 1983. S. 200. 16. РГВА, ф. 1363, оп. 3.
9. PEBA. 500, on. 1. 17. Noakes J., Pridham G. Documents on Nazism, 1919 - 1945.
10. Milton S. Vorstufe zur Vernichtung. Die Zigeunerlager nach N.Y., 1975. P. 298.
1933 // Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte. Januar 1995. Jg. 43. 18. Engelmann B. In Hitler's Germany: Daily Life in the Third
№ 1. S. 121, 124. Reich. N.Y., 1986. P. 189.
11. Noakes J. Social Outcasts in Nazi Germany // History Today. 19. Райх В. Психология масс и фашизм. СПб., 1997.
1985. December. Vol. 35. P. 18. С. 48-49.
Институт управления, бизнеса и права 4 марта 2003 г.
