CC BY
22
ЛИНГВИСТИКА
ФИл°Л0;
Problemy istorii, filologii, kul'tury 1 (2018), 212-222 © The Author(s) 2018
Проблемы истории, филологии, культуры 1 (2018), 212-222 ©Автор(ы) 2018
НАСИЛЬСТВЕННАЯ СМЕРТЬ КАК НАКАЗАНИЕ ЗА ВЕРУ ХРИСТОВУ, ОТРАЖЁННАЯ В ПАМЯТНИКАХ ОБЩЕСЛАВЯНСКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
С.Г. Шулежкова*, П.М. Костина**
* Магнитогорский государственный технический университет им. Г. И. Носова,
Магнитогорск, Россия
**Школа иностранных языков «Experience», Магнитогорск, Россия [email protected]
Аннотация. Памятники общеславянского литературного языка Средневековья датируются X-XI вв. Чаще всего они представляют собой либо богослужебные книги, либо жизнеописания святых, пострадавших за веру Христову. В месяцесловах и синаксарях, упоминаются сотни мучеников и мучениц, подвергнутых страшным пыткам и казнённых властителями за отказ отречься от веры в единого бога. В житиях же содержится не только информация об именах, месте рождения, времени казни святых, но и сведения о конкретных гонителях христиан, о том, как вели себя перед смертью христиане. Неудивительно, что тексты, написанные на языке Кирилла и Мефодия, содержат языковые единицы, характеризующие жестокую изобретательность тех, кто по должности или по собственной инициативе подвергал истязаниям и приговаривал к смерти последователей Христа. Они отражают также стойкость и мужественную жертвенность страдальцев за веру, холодное «мастерство» палачей и поведение толпы зрителей, жаждущей кровавых зрелищ. Несмотря на то, что и с изощрёнными пытками, и с различными формами казней, описанными в древнейших кириллических и глаголических текстах, славяне познакомились через византийское посредство после крещения, языковые средства, используемые
Шулежкова Светлана Григорьевна - доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка, общего языкознания и массовой коммуникации МГТУ им. Г.И. Носова.
Костина Полина Михайловна - преподаватель школы иностранных языков «Experience», Магнитогорск.
© IA RAS, NMSTU, JHPhCS, 2018| DOI 10.18503/1992-0431-2018-1-59-212-222
для описания преследования, пыток и казней христиан в эпоху раннего Средневековья, имеют общеславянские корни. И само обозначение процесса лишения человека жизни в наказание за мнимые или реальные преступления - устойчивый словесный комплекс (УСК) «съмрьтьна» казнь, который обнаружен нами в Супрасльской рукописи XI в., состоит из общеславянских элементов.
Ключевые слова: общеславянский литературный язык, рукописи, святые, христианство, мученики, смертная казнь, устойчивый словесный комплекс
Памятники общеславянского литературного языка Средневековья представляют собой богатейший источник сведений о событиях, связанных с распространением христианства в первые века нашей эры. Зародившись в Римской империи, новое религиозное учение после трагической смерти Сына Божьего на кресте подверглось ожесточённому преследованию. «Причины и мотивы трехвековых гонений на христиан со стороны Римской империи сложны и разнообразны. С точки зрения римского государства, христиане были оскорбители величества (majestatis reí), отступники от государственных божеств (á0soi, sacrilegi), последователи запрещенной законом магии (magi, malefici), исповедники недозволенной законом религии (religio nova, peregrina et illicita). Христиане обвинялись в оскорблении величества как потому, что они для своего богослужения собирались тайно и ночью, составляя недозволенные собрания (участие в "collegium illicitum" или в "coetus nocturni" приравнивалось к бунту), так и потому, что они отказывались чтить императорские изображения возлияниями и курениями»1.
Обычно говорят о десяти гонениях христиан, связывая массовые казни последователей Христа с именами таких римских императоров как Домициан (8196 гг.), Траян (98-117), Марк Аврелий (161-180), Максимиан (235-238), Деций (249-251), Валериан (253-260) и Диоклетиан (284-305). Лишь при императоре Константине (306-337) был издан указ (Миланский эдикт 313 г.), который положил начало постепенному признанию христианства государственной религией, а христиан - равноправными гражданами Римской империи. В условиях жесточайших репрессий каждая христианская община вела мартирологи - списки, куда вносились имена мучеников за христианскую веру с указанием места их мучений, пыток, которым они подвергались, и дня их смерти. Впоследствии уцелевшие мартирологи легли в основу «памятей» - календарных и синаксарных записей в богослужебных книгах2, которые, в свою очередь стали ориентирами для празднования дней христианских святых и использовались при создании житий.
Язык - самое объективное зеркало событий, связанных с историей распространения христианства в первые века нашей эры. Кульминационной частью каждого жития святого, отдавшего жизнь за христианскую веру, является подробное описание его мучений и смерти. Оттого так разнообразны лексемы и УСК, объединённые темой пыток и насильственной смерти, и так высока частотность их использования в глаголических и кириллических текстах, выполненных на общеславянском литературном языке Средневековья.
1 Брокгауз, Ефрон 1893/9, 177.
2 См., например, такие записи в Арх (1997), Ас (1955), Ват (1996), Зогр (1879), Мар (1883), Остр (2007).
Ключевое место в массе языковых единиц, характеризующих насильственную смерть за веру христову в древнейших славянских текстах, по понятным причинам, занимает словообразовательное гнездо, где производящим является слово съмрьть. По происхождению это слово является общеславянским. Составитель «Этимологического словаря современного русского языка» А.К. Шапошников, как и его предшественники, считает, что слово смерть 'прекращение жизнедеятельности организма'; перен. 'конец, полное прекращение какой-либо деятельности'; в знач. сказ. и нареч. 'очень, в высшей степени, очень много, ужас (прост.)'... возникло «из праслав. *съмьрть (наряду с *мьрть), производного с приставкой съ- и суф. -ть от основы глаг. *мьрти, *мьрб 'помереть', восходящего к и.-е. *mer-: *mor-: *mr- 'умирать'. Некоторые усматривают в праслав. *съмьрть нечто подобное др.-инд. su-mrtis, т. е. своя, естественная смерть» 3.
В «Старославянском словаре (по рукописям X-XI веков)», который содержит данные только 18 старославянских рукописей, указано, например, что существительное съмрьть встречается в них более 200 раз, прилагательное съмрьтьнъ -74 раза, съмрьтоносьнъ - дважды4. Во 2-м томе «Старобългарского речника» слово съмьрть представлено в четырёх своих значениях, и четвёртое из них связано с лишением жизни в качестве наказания: 1. 'Смерть, прекращение жизни, кончина' // 'Умирание'; 2. 'Гибельная сущность, стихия смерти как символ уничтожения'; 3. 'Небытие, отсутствие жизни'; 4. 'Смертельное наказание'5.
Лексема съмьрть возглавляет в древних славянских текстах словообразовательное гнездо, которое объединяет ряд производных слов. Среди них отметим существительное съмрьтьнъ 'земной человек, который, по своей природе должен умереть', и прилагательные кесъмрьтьныи, съмрьтоносьныи, съмрьтьнъ, съмрьтьныи, несъмрьтьныи, входящие в состав многочисленных УСК с предметным значением: кол^знь съмрьтьнл, врлтл съмрьтьнл, с^ть съмрьтьнл, с^нь съмрьтьнл, съмрьтьнл п@минл, съмрьтьнок истьл^ник, съмрьтьнок прим—штеник, годъ съмрьтьныи, родъ съмрьтьныи, родъ несъмрьтьныи, стрлх^ съмрьтьныи, млсъ съмрьтьныи, съмрьтьныи крьстъ, съмрьтонось-ныи крьстъ, съмрьтоносьныи дъ, съмрьтьныи сънъ, @зы съл\рьтьны>.
В древнейших славянских рукописях нередко реализуется первое, основное значение существительного съмьрть - 'прекращение жизненных функций, жизнедеятельности организма и гибель его'6: ты осллк^въшлл т^лесл съжимл> l съмръти _згон#^ l въскр^шл> лкие^ сълежАфлл т^лесл^ отъ в^кл Син евх 26b 19; _(соу)с(ъ) же реме о съмрьти его (Ин 11: 13) Мар, Зогр, Ас, Сав. кн; тлко кмоу когъ помьте^ гакоже и по съмрьти кго сллвьн^ишл сътвори Супр 43:10 и пр. По вполне понятным причинам, авторы сакральных и житийных текстов большое внимание уделяли и самому процессу умирания, и последним мгновениям жизни человека: си кол^знь н^стъ kú съмръти hú kú сллв^ к(о) ж_и (Ин 11: 4) Мар, Зогр, Ас; твоки ко доуши погык^ль пр^одол^ и дожи до съмрьти Супр 1: 3 и пр.
3 Шапошников 2002/2, 338.
4 СтСл 1994, 658.
5 СБР 2009/2, 831-832. Здесь и далее перевод с болгарского С.Г. Шулежковой.
6 Черных 1993/2, 179.
Смерть как символ всеохватного уничтожения или как гибель также занимала значительное место в мировоззрении христиан, что отразили исследуемые тексты: и оуц^слри с— съмрьть отъ адама до мосел Супр 482: 18; онъ же реме (е)моу г(оспод)и съ токо\ готовъ есмъ и въ темьниц@ и въ съмръть ити (Лк 22: 33) Мар, Зогр; пр^длстъ же крлтръ крлтрл на съмръть« и о(ть)ць мадо« и въстлн@тъ мада на родителА сво> (Мф 10: 21) Ват 178: 2-4, Мар, Зогр, Ас; рлздроушилъ еси съмръть« _ в'с\ кол^знь оумрътвилъ еси Син евх 30a 9.
Смерть воспринималась и как небытие, несуществование, что напрямую связано с основными постулатами христианского вероучения: и въс^мъ от'цемъ нлшимъ съведеномъ кывъшемъ въ лдъ« житие въ съмрьти Супр 9: 28; лминъ лминъ гл(лгол)\ влмъ« ^ко слоушл>и словесе моего« и в^р@ емл# посъллвъшюмоу мА« _млтъ животл в^мънллго« _ на с@дъ не придетъ« нъ придетъ отъ съмръти въ животъ (Ин 5:24) Мар, Зогр, Ас.
Однако самый значительный пласт языковых единиц в памятниках общеславянского литературного языка отражает смерть не как естественное угасание жизненных сил, не как уход в небытие в результате болезни, старости и не как гибель под влиянием стихийного бедствия. В центре внимания авторов древнейших славянских текстов - смерть христианских мучеников как наказание, как насильственное лишение жизни. Помимо убийц, грабителей, изменников, бунтовщиков, в Римской империи насильственно лишали жизни тех, кто не признавал государственной религии: «... по законам империи за принадлежность к чуждой религии люди высшего сословия подлежали изгнанию, а низшего - смертной казни. Христианство являлось <...> полным отрицанием всего языческого строя: религии, государства, быта, нравов, общественной и семейной жизни. Христианин для язычника был "враг" в самом широком смысле этого слова <.> Императоры, правители и законодатели видели в христианах заговорщиков и мятежников, колеблющих все основы жизни государственной и общественной»7. А потому, чем активнее проявляли себя христиане, тем чаще их лидеров обрекали на смерть. В одном из житий описывается, как мучитель, призвав из темницы христианина Феодора, уговаривает его отречься от веры в Христа, обещая ему и богатство, и всевозможные почести; в противном же случае непокорившегося ждёт смерть: Семоу же стлвшоу тлькомъ реме м@меникоу« покори ми с— млов^ме« и оставь с— крьстиньствл съ нами ед'нлко к@ди« да и месть велик@ отъ мене вьзьмеши« и коглтъство длмъ ти много« л не съмрьти ос@жденъ к@ ди« Супр 60: 24-29. Практически в каждом из житий подобного рода уговоры заканчиваются угрозами лишить жизни: лште не ^оштеши« пр^прост^ съмрьти пр^длмъ т—« Супр 83: 7-8; не л^по ~стъ жити ~моу« нъ и тъ съмрьти\ да ос@дитъ с—« Супр 66: 6-8; лште ли не хоштетъ« то въскор^ съмрьти\ погоукити I« Супр 20:4-6; за великл злпр^штенига симъ ос@жденъ кывллше слыш—« вь ньже дьнь си съмрьти\ оумьреши« Супр 487: 13-14.
Само наименование лишения жизни в наказание за совершённое преступление в период появления памятников, написанных на общеславянском литературном языке, ещё только начинало приобретать терминологическую опреде-
7 Брокгауз, Ефрон 1893/9, 178.
лённость, хотя в рукописях Х-Х1 вв. уже появляется УСК съмрьтьнага казнь: Так, в «Житии преподобного отца Исаакия монастыря Далматского» который был посажен в темницу императором Валентом (364-378), придерживавшимся ари-анской веры, при описании освобождения Исаакия из темницы приводится указ очередного императора, Феодосия (379-395), в котором он объявляет: ведомо да к@детъ вамъ« гако отъ дьнешьнаго дьне аште да с— окр—штетъ кто отъ васъ вън@трь града съкира# къ цръкви правов^рныхихъ« то съмрьтън@\ казнь прииметъ Супр 199: 22-27. Этим указом император, благосклонно относившийся к правой вере, намерен прекратить вражду между двумя христианскими течениями и угрожает смертной казнью арианам, которые несколько десятилетий принимали активное участие в гонениях против правой веры и не хотели смириться с потерей своих прежних привилегий.
В современном русском языке слово казнь означает 'лишение жизни по приговору суда как высшая мера наказания'8. Старославянские памятники подтверждают гипотезу И.И. Срезневского, поддержанную П.Я. Черных, о том, что 'лишение жизни' - вовсе не исконное, а сравнительно позднее значение лексемы казнь. «Старшее значение - 'кара, сопровождающаяся мучениями (в физическом или нравственном смысле)' > покаяние как признание своей вины». «Происходит, надо полагать, от того же корня, к которому восходит др.-рус каяти - 'порицать'»9.
В древнейших славянских памятниках общеславянское по происхождению слово казнь используется в двух значениях: 1) 'наказание, возмездие'; 2) 'предписание, распоряжение, заповедь'10: оуправленъ естъ въ ц(^са)р(ь)ство н(е) к(есь)ное« шо н^стъ намъ мала казнь« ок^фава\фиимъ с# хранити« в'с^ прежде ременаа Син евх 91а 11; не приде ко въ прьвок пришьствик« м@ чити и казнь сьтворити нев^рьныимъ Супр 481: 11-12.
Реализуя своё первое значение, лексема казнь в общеславянском литературном языке Средневековья входит в словообразовательное гнездо, возглавляемое глаголом казити 1) 'разрушать, разваливать, портить'; 2) 'кастрировать'11, где формирует собственную ветвь (каженикъ 'евнух, скопец, кастрат', казити с# 'оскопляться, кастрироваться'12). Эта ветвь со временем непрерывно пополнялась, «приглушая» семы порчи и кастрации за счёт внедрения семы 'лишение жизни', что можно наблюдать по данным восточнославянских рукописей, где в XI в. появились существительные казнитель 'тот, кто наказывает, карает; палач'; казнительствие 'наказание, кара'; казновати 'карать, насылать беды'; казно-вати с# 'быть наказываемым'13. Мы полагаем, что приобретение словом казнь семы 'насильственное лишение жизни' связано с тем, что оно уже в Х-Х1 вв. в общеславянском литературном языке попало в состав УСК съмрьтьна казнь, который употреблялся наряду с процессуальным УСК казнити съмрьть\. В XII в. же, во всяком случае, у восточных славян, глагол казити вытесняется глаголом казнити, используемым в значении 'предать смерти, казнить'14.
8 Черных 1993/1, 368-369.
9 Срезневский 1893/1, 1202.
10 СБР 1999/1, 707
11 СтСл 1994, 280.
12 СтСл 1994, 280; СБР 1999/1,
13 СРЯ Х1-ХУП/7, 24-25.
14 СРЯ Х1-ХУП/7, 24-25.
Смертная казнь всегда считалась исключительной мерой наказания. Её применяли по отношению к лицам, совершавшим особо тяжкие преступления. Однако представления и трудящихся, и молящихся, и сражающихся, и властвующих15 членов средневекового общества о степени тяжести того или иного проступка, за который в действие приводился смертный приговор, постоянно менялись. В Римской империи 1-1У вв. использовался широкий арсенал смертельных наказаний и предшествующих им пыток. Самыми распространёнными способами насильственного лишения жизни были сожжение, удушение, утопление, колесование, сбрасывание в пропасть, бичевание до смерти, обезглавливание и распятие на кресте. Автор «Мучения святых и славных новоявленных мучеников Феодора, Константина, Феофила, Калиста, Васоя и дружины их» пишет: и просто реш-ти дроузи колеми« дроузи жегоми« дроузиТ же длвими« тлко господьн'ж съмрьть вьз—ш—« да оуже ник'деже осллкькни« ник'деже животвор—штл« нъ вьсьжде сьмрьть вьсьжде пемлль« вьсьжде пллмь« вьсьжде възды\лни" Супр 57: 1-8.
Рукописные источники Х-Х1 вв. свидетельствуют о том, что древним славянам были известны различные виды смертельных наказаний, применявшихся в Римской империи. Некоторые из этих наказаний впоследствии возьмут на вооружение древнерусские князья и будут применять их для поддержания общественного порядка и авторитета княжеской власти.
Множество свидетельств реального применения самых изощрённых пыток и разнообразных способов насильственного лишения жизни по отношению к гонимым христианам можно обнаружить в Супрасльском сборнике (Супр). Это кириллическая рукопись XI в., куда, помимо 24 проповедей, вошло 24 жития святых, памяти которых приходятся на март месяц.
Среди героев мартовской минеи есть христиане, казнённые только за то, что они отказывались приносить жертвы языческим богам. Таковы мученики Павел и Иулиания, брат и сестра, проживавшие в Птолемаиде. Они пострадали во время правления императора Аврелиана (270-275), который узаконил новый культ единого божества - Солнца и планировал масштабные гонения на христиан. Поводом для жестокой расправы с Павлом и Иулианией стало то, что император, въезжая в город Птолемаиду, заметил, как Павел осенил себя крестным знамением. Павел был тут же схвачен и брошен в темницу. Когда на следующий день его привели на судное место, Павел отказался принести жертву языческим богам и открыто защищал свою веру. Тогда Аврелиан приказал мучить Павла на глазах собравшихся: и повел^ лурелилнъ принести др^во велико« и принесено кыстъ« и реме прив—жете плулл на немь« и прист@пьш— слоугы съв—злш— ~моу р@ц^« и повел^ принести св^шт— гор—шт— и прижлглти лице плуле Супр 6-7: 27-31. Иулиания, видя страдания брата, стала при всех обвинять императора в несправедливости и жестокости, за что тоже была подвергнута истязаниям: и повел^ и т@ прив—злти къ др^воу« и св^шт— гор@шт— принести на лице и по-томь по вьсемоу т^лоу прижизлти Супр 7:10-13. Брат и сестра были казнены: лурелилнъ же оуковъ с— нлродл ~да крлмол@ вьздвиг'н@тъ« длстъ о нем
15 О делении средневекового населения на властителей, молящихся, сражающихся и трудящихся см.: Вендина 2002, 28.
отъв^тъ« повел^въ глав^ има отъс^шти« и телес^ км повр^шти п'сомъ и зв^ремъ« и птицам' некесъскыимъ Супр 8: 2-7.
Общеславянский литературный язык содержал множество языковых единиц, характеризующих процесс гонения, страданий и мученической смерти последователей Христа в Римской империи. Он отразил социальную структуру огромного государства через наименования лиц, принадлежавших к разным слоям средневекового общества, так или иначе участвовавших в событиях, связанных с историей распространения христианства в качестве гонимых, преследователей, судей, палачей и зрителей. Это те, от кого зависела судьба нового религиозного течения, - «правящие и управляющие»16; представители разных конфессий с их должностной иерархией, в том числе служители внутри складывающей прослойки христиан, - «молящиеся»17; военная прослойка - «сражающиеся»18; те, кто создавал материальные ценности, - «трудящиеся»19.
Сформировался в общеславянском литературном языке и пласт слов и УСК, имеющих непосредственное отношение к судьбе христиан в языческом государстве. Их ядром являются лексемы и УСК, которые применительно к теме нашего исследования можно разделить на три группы.
В первую группу входят единицы, отражающие намерения властвующих насильственно лишить жизни христиан, - оукити, оус^кн@ти, ос@дити на съмрьть, (запов^да не покор—штиимъ) м@чени зъло\ съмрьти\ оумр^ти, ос@дити съмрьти\, пр^дати (на ос@жденьк) съмрьти, съмрьти пр^дати, съмрьти\ погоукити и пр. Так, «Мучение святого Савина» начинается со слов: Ц^сарьствоу\штоу диоклитиноу« заповедь посъла вьселен^и« "коже вьс^мъ не покор—штиимъ с— заповеди кго« и не жьр@штии когомъ« м@чени кыва\ште зъло\ съмрьти\ оумр^ти« доиде же си заповедь по всеи егуптьст^и стран^« гоненим же оуко належ—штоу на крьстины з^ло егуптьст^и стран^ Супр 144: 29-30 - 145: 1-5. Святого мученика Василиска воевода приказал привести в храм, чтобы тот принёс жертву Аполлону. В случае отказа он угрожал Василиска «въскор^ съмрьти\ погоукити»: «Помысли оуко да не зъл^ оумьреши», - говорил воевода. Но Василиск был непреклонен. И тогда разгн^вавъ же с— воквода повел^ кго оус^кн@ти« ведош— же и из града и оус^кн@ш— и« на м^ст^ нарицакм^ диоскоръ« воквода же повел^ т^ло кмоу въвр^шти вь р^к@ Супр 28: 14-18. В «Слове Иоанна Зала-тоуста на Воскресение Христово» передано состояние страха не только рядовых последователей, но и ближайшего окружения Сына Божьего после казни Иисуса Христа: они понимали, что каждого из них могла постичь аналогичная участь: кгда се глаголааста къ сек^« к^жив^ дръзости архиерейскы« отък^жив^ владычьн— оукшствьныл р@кы« аште ко и сьмрьти нам пр^дад-т(ъ) не имав^ понести поношень ихъ« и аште кръви нашел не прол^\тъ« словесы ны оустр^л—тъ Супр 472: 4-11.
Вторая группа языковых единиц характеризует способы насильственного лишения жизни инакомыслящих - расп—ти, оус^кн@ти, заклати, въ огни
16 Ефимова 2011, 127-138.
17 Ефимова 2011, 138-153.
18 Ефимова 2011, 153-160.
19 Ефимова 2011, 160-182.
съжешти, гллв@ отъс^шти мемемь, рлсп—ти @жи метырьми, рлсп—ти нл крьст^, оудлвити @жи, клменьемь покити и пр. Так, страстоносец Васой, отказавшийся отречься от Христа, не покорился мучителю Аменурмнину, и тогда рлзгн^влвъ с— льстивъи« и въжегъ с— гн^омъ и лкы левъ риклА нл прлвед'нллго« мемемъ повел^ мьстьн@\ кго гллв@ отъс^шти Супр 61: 2326. Такая же участь постигла страстотерпца Константина Патрикия: да прежде отъ дроужины отътръгъше« лютыа и кезмилостивы> слоугы дигаволовы« костлн'тинл плтрикига на земи с@штл« лггелъ же к(о)жии на некеси кывъ« рлстръзлвъше же ризы кмоу« мьстьн@\ кго гллв@ отъс^кош— Супр 64: 3-8. В «Похвале о 40 мучениках» засвидетельствована ещё одна форма наказания за веру в Христа - смерть от замерзания. Князь Дукс со своими слугами, подвергнув захваченных христиан всевозможным позорным пыткам и не добившись от них покорности, замыслил для страдальцев страшную смерть: съмотрите же клко ксть люто« съмотривъ ко кстьство тоа земь>« гако стоудень велика ксть вь неи« и година вр^мене ко зимнл« ношть съгл—длвъ вь неи же плме лютость кывлктъ« нъ и с^вероу тъгдл въ т@ ношть в^\штоу« повел^ вьс^хъ окнлжьше« на гасн^ поср^д^ грлдл съмрьзъшемъ с— оумр^ти Супр 89: 1-10. В «Житии святителя Василия, архиепископа кесарийского», приводятся его слова о муках, перенесенных сторонниками правой веры, которые снова стали практиковаться при императоре Валенте, приверженце арианской ереси: и многл гарость зв^риньскл двизллше с—« отъ непрлведъныихъ на кллгов^рьны>« кови же и сьв^ти зъли на н— плетоми кывллх@« и рлзлимьни окрлзи м@ къ примышлении кывллх@« и м@мении неосллкимп огнь готовъ мемь изъ-оштренъ« рлсп—тик постлвькно« проплсть« коло воштлгы« и ови к^гллх@« л дроузии послоушллх@ <...> дослжденик отъ нлсъ приимъше негодоукте и стрлшьными сими м@клми претите« гр^хъ на ны нос—ште« нъ не стрл-шивомъ претите« ни оужлсъныимъ« ни пристрлшьнымъ« по кожи люк'ви ксе мы« и на колеси прив—злни кыти готови« и в—злни кыти и жегоми« и вьс^къ окрлзъ м@кы при#ти Супр 85: 9-18, 88: 18-27.
Третья группа языковых единиц объединяет лексемы и УСК, отражающие поведение христиан во время пыток и их отношение к самой казни. Поражает не только безропотность, с которой христиане переносили выпавшие на их долю мучения, но и мужество, с каким они встречали смерть. Для передачи внутреннего состояния последователей Христа составители житий используют процессуальные УСК съм^реник им^ти и съм^реник при>ти, подкрепляемые предметными УСК съм^реныи срьдьцемь и съм^реник доушьнок. Образцом для мучеников, попадавших в руки властвующих и палачей, был Иисус Христос, принёсший себя в жертву за грехи человеческие, безропотно принявший и оскорбления, и избиение, и крестные муки. Мученики первых веков существования христианства ощущали себя сопричастниками Иисуса Христа. В «Страсти святого чистителя и мученика Артемия» читаем: глагола к' немоу св—тый лртемонъ« рлке кожии филел« шъдъ вьзв^сти вллдыц^ мокмоу св—тоуоумоу епискоупи« да молитъ с— зл м—« да пок^жд@ немистллго« и хръстоненлвидьнлго примышл^А« и к@д@ съприм—стьникъ христосоу Супр 225: 18-25.
УСК съмрьти въкоусити, съмрьть при>ти, казнь при>ти, пр^длти с— м@клмъ, съмрьти не оукоти с—, съмрьти не оуклонити с— передают реакцию
христиан на постигшие их страдания. Принципиальную позицию по отношению к гонениям выразил Иоанн Златоуст, сам испытавший немилость власть имущих: мы же по правьд^ не сътрьпимъ ли« съмрьти не оуклонимъ с— ^ сь воины« не дадимъ зажд— ди"волови« пльти с@тъ не поштадимъ« понеже ко вьс^ко оумр^ти кстъ Супр 91:16-20.
Мученическая смерть, принятая во имя Иисуса Христа, оценивалась христианами как своеобразная плата за попадание в царство небесное, а конец земной жизни, пусть и связанный с тяжелейшими муками, воспринимался как момент перехода в жизнь вечную в царствии Божьем.
После принятия крещения славяне через книги, написанные на общеславянском литературном языке, познакомились не только с догматами христианской веры. В этих источниках содержалась обширная информация из разных сфер европейской культуры, в том числе из правовой сферы и судебной практики. Вчерашние язычники, славяне допускали смертную казнь по праву кровной мести, что подтверждается Русской Правдой. Однако, великий князь Киевской Руси Владимир, став христианином, её отменил, «перейдя к хорошо известной и проверенной годами системе денежных пеней. Ярослав I и его преемники также отвергли смертную казнь, не оставив в Русской правде ни одной подобной санкции»20. Но уже с ХГУ в. смертная казнь вошла в русское законодательство, а к ХУП в. в Московском государстве были узаконены почти все виды казней, которые применялись в Римской империи, а также изобретённые на Руси: отсечение головы, повешение, утопление, четвертование, залитие расплавленного металла в горло, закапывание в землю заживо, посажение на кол, колесование, сожжение зажи-во21. При Петре I количество преступлений, за которые полагалась смертная казнь, превысило сотню, и лишь в послепетровскую эпоху были сделаны первые шаги по отмене смертной казни вообще. Вместе с судебной карательной практикой, двигавшейся по пути гуманизации, трансформировался и тот лексико-фразеоло-гический пласт русского языка, который был унаследован из общеславянского литературного языка Средневековья. Превратились в архаизмы сами наименования пыток и жестоких казней, наименования орудий умерщвления и палачей.
ЛИТЕРАТУРА
Брокгауз, Ф.А., Ефрон, И.А. 1893: Гонения на христиан в Римской империи. В кн.: Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон (ред.), Энциклопедический словарь: в 41 т. Т. 9. СПб, 178180.
Вендина, Т.И. 2002: Средневековый человек в зеркале старославянского языка. М. Еврешовъ, Н. 1913: Исторiя тhлесныхъ наказанш въ России. СПб. Ефимова, В.С. 2011: Наименования лиц в старославянском языке. М. Срезневский, И.И. 1893 -1912: Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам: в 3 т. СПб. Сулимов, И. 2013: Зарождение и развитие смертной казни в Древней Руси. Военное обозрение, 30.10.2013: https://topwar.ru/35285-zarozhdenie-i-razvitie-smertnoy-kazni-v-drevney-rusi.html.
Тимофеев, А.Г. 1904: Исторiя тhлесныхъ наказанш въ русском правh. СПб.
20 Сулимов 2013.
21 См. об этом: Тимофеев 1904, Евреинов 1913.
Черных, П.Я. 1993: Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. Т. 1. М.
Шапошников, А.К. 2010: Этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. Т. 1. М.
REFERENCES
Brokgauz F.A., Efron I.A. 1893: Goneniya na khristian v Rimskoy imperii [Persecutions of Christians in the Roman Empire]. In: Entsiklopedicheskiy slovar": v 41 t. T. 9. [Encyclopedic Dictionary: in 41 vols.]. Vol. 9. Saint Petersburg. Chernykh, P.J. 1993: Istoriko-etimologicheskiy slovar" sovremennogo russkogo yazyka: v 2 t.
[Historical-etymological dictionary of modern Russian language: in 2 vols]. Moscow. Efimova, VS. 2011: Naimenovanie lits v staroslavyanskom yazyke. [Naming of persons in the
Old Church Slavonic language]. Moscow. Evreinov, N. 1913: Istoriya telesnykh nakazaniy v Rossii [History of corporal punishments in
Russia]. Saint Petersburg. Shaposhnikov, A.K. 2010: Etimologicheskiy slovar" sovremennogo russkogo yazyka: v 2 t.
[Etymological dictionary of modern Russian language: in 2 vols]. Moscow. Sreznevskiy, I.I. 1893-1912: Materialy dlya slovarya drevnerusskogo yazyka po pis^mennym pamyatnikam: v 3 t. [Materials for the dictionary of the Old Russian language based on manuscripts]: in 3 vols. Saint Petersburg. Sulimov, I. 2013: Zarozhdenie i razvitie smertnoy kazni v Drevney Rusi [Birth and development of death penalty in Ancient Rus'], https://topwar.ru/35285-zarozhdenie-i-razvitie-smertnoy-kazni-v-drevney-rusi.html. Timofeev, A.G. 1904: Istoriya telesnykh nakazaniy v russkom prave [History of corporal
punishments in Russian justice]. Saint Petersburg. Vendina, T.I. 2002: Srednevekovyy chelovek v zerkale staroslavyanskogo yazyka [The Medieval man in a mirror of the Old Church Slavonic Language]. Moscow.
VIOLENT DEATH REFLECTED IN MANUSCRIPTS OF COMMON LITERARY LANGUAGE OF ALL MEDIEVAL SLAVS AS PENALTY FOR CHRISTIAN
FAITH
Svetlana G. Shulezhkova*, Polina M. Kostina**
*Nosov Magnitogorsk State Technical University, Magnitogorsk, Russia [email protected]
**School offoreign languages "Experience", Magnitogorsk, Russia [email protected]
Abstract. Manuscripts, written in common literary language of all Medieval Slavs are dated 10th -11th centuries. They are mostly either prayer books, or Lives of Saints, who suffered for Christian faith. Hundreds of martyrs and martyress were mentioned in menologies and synaxari-ums. Those people underwent different terrible tortures, and were sentenced to death by rulers for the refusal to abjure Christian religion. Lives of Saints contain information about not only the names, birthplaces of saints and times of the death, but also some facts about their persecutors and last moments before the penalty. It is no wonder that the texts, written in Cyril and Methodius's language contain language units, describing cruel ingenuity of those who in terms of the official status or by choice sentenced Christian preachers to death. The manuscripts depict firmness, courage and self-sacrifice of the Saints, heartless "skill" of the executioners, and reac-
tion of the audience, eagering for a bloody performance. Although Slavs got acquainted with different kinds of sophisticated tortures and executions, described in the most ancient Cyrillic and Glagolitic texts through the agency of Byzantium after the adoption of Christianity, the language means, used for description of the prosecution, tortures and executions of Christians during the time of the early Middle Ages have common Slavic roots. The set unit съмрьтьна казнь, which we found in Codex Suprasliensis of the 11th century consists of Old Church Slavonic elements.
Keywords: common literary language of all Slavs, manuscript, Christanity, saints, martyrs, set units
