CC BY
19
Вестник Челябинского государственного университета. 2020. № 3 (437). Филологические науки. Вып. 120. С. 81—86.
ЗДК 81.42 Б0110.24411/1994-2796-2020-10310
ББК 81.1
НАРРАТИВНОСТЬ ЦЕРКОВНО ПРИХОДСКИХ ЛЕТОПИСЕЙ XIX В.: ОБЪЕКТИВНОЕ И СУБЪЕКТИВНОЕ
А. А. Миронова
Южно-Уральский государственный гуманитарно-педагогический университет, Челябинск, Россия
Статья посвящена анализу нарратнвностн как структурного стержня разнородного по стилистике и тематике записей текста. Материалом послужили оригинальные письменные памятники XIX в. — церковно-приходские летописи горнозаводской зоны Южного Урала. Передача реальных исторических событий и их интерпретация в матрице единого формализованного летописного текста формируют его в нарративную субстанцию. Доказано, что посредством нарративности формируется современное представление о существовавшей во второй половине XIX в. языковой картине мира.
Ключевые слова: история русского литературного языка, оригинальные рукописные памятники письменности, нарративность.
Понятие нарратива
Понятие нарратива используется в разных сферах знания: философии, социологии, истории, психологии, литературе, лингвистике и др. Подтверждением многогранности термина служит то, что только в рамках лингвистического направления филологи рассматривают нарративные тексты с разных методологических подходов (лингвистического, семантического, семиотического, психолингвистического, дискурсивного, когнитивного и др.) [3—6; 9; 13]. Общим же для всех ученых выступает базовое значение лексемы: латинский корень narrare — языковой акт, рассказ. Объектом исследования становится не только художественный текст, но и любой текст, от научного до разговорного стиля, от научной лекции до личных бесед на бытовые темы, подготовленный и спонтанный [1; 7; 8; 11]. Так, В. А. Андреева, анализируя рекламный дискурс, определяет нарратив как монотекстовый феномен [2. С. 13] в отличие от интертекстуальности художественного текста. Для нарратива существенны только те изменения, которые имеют метку на реке времени, определяют последовательность рассказа и квалифицируются как событие. Изложение события ведется с точки зрения фиксатора происходящего. Цель нашего исследования — проанализировать особенности нарратива в летописном тексте XIX в., соединяющем черты традиционного летописания и строгого документоведения, элементы публицистического стиля. Таким образом, перед нами оригинальный церковный дискурс, то есть церковно-приходские летописи представляют собой не художественный текст, как традиционные русские летописи, а са-
мостоятельный жанр в рамках религиозного стиля русского языка. Нарратор демонстрирует официальную позицию — церкви, властей, царя, и личную — прихожан, обывателей, свою. Церковноприходские летописи — это уникальный источник для изучения становления жанров письменной речи русского литературного языка.
Маркеры нарративности в текстах XIX в.
Основным источником изучения событий русской истории с древнейших времен являются летописи, в то же время они дают представление о становлении русского языка в его литературной форме. Одним из видов летописания выступает церковно-приходское, окончательно сложившееся в 1865 г., после распоряжения епископа Варлаама. Ярким примером сплава культурного и исторического в одном памятнике служит «Церковная летопись Кундравинской Параскевиевской церкви» [12], берущая свое начало именно в 1865 г. и отражающая жизнь станицы за 11 лет. Отличием летописей Нового времени было точное авторство: записи с 1865 по 1 июня 1874 г. делал священник Лев Емельянов, после этого — Евгений Шмотин; таким образом, нарратор известен.
В тексте церковно-приходской летописи XIX в. выстраивается определенная структура окружающего мира (завода, казачьей крепости, прихода) и осуществляется влияние на читателя. Летописец создает нарративную презентацию действительности, соединяя объективное представление (даты, место, источник информации, ссылка на документ, место его хранения, статистические данные) и субъективное восприятие (оценка).
Передача реальных исторических событий и их интерпретация в матрице единого формализованного летописного текста формирует его в нарративную субстанцию, нарративный источник.
Перед нами письменное повествование, рассказ о происходящих событиях. Летописец исторически интерпретирует события и явления окружающего мира сквозь призму церковного восприятия и осмысления действительности. Условность специфической фиксации происходящего обусловливает строгую форму и порядок изложения: когда (месяц и число), что (рассказ о случившемся), где (место): «29 марта 1865 г. былъ поджогъ дома казака ©еодара Туринцева, отъ котораго тотъ и четвере сосЬднихъ дома сгореЬло; убытку отъ этого пожара всЬми понесено было на 1,499 рублей 96 копЬекъ (какъ значится въ показашяхъ при Кундравинскомъ Станичномъ Правленш)» [12. С. 36]. Летописец выделяет ярко черным цветом источник своих сведений, подтверждая их достоверность, реальность. Обычно используется обратный порядок слов: сказуемое находится в препозиции к подлежащему.
Так как перед нами погодные записи, то и изменения в мире отмечаются строго по календарю, то есть темпоральные отношения выступают основой для повествования, рассказа, нарратива: «съ послЬднихъ числъ мЬсяца»; «послЬ Литургш»; «сегодня была закладка Церкви... назадъ тому 22 года»; «въ семъ мЬсяцЬ... появилась болЬзнь на рогатый скотъ... а потомъ сталъ страдать отъ. въ течеше года израсходовано и вынуто изъ кру-жекъ». При этом в проанализированном тексте летописи доминирует повествование с элементами описания: «Съ сего числа въ самой станицЬ появилась эпидемическая холера и прдолжалась до 27 числа. ЗаболЬвшихъ было: мужеска 15, женска 18, выздоровившихъ: мужеска 12, женска 45 и умершихъ: мужеска 3 и женска 3 человека [Там же. С. 147].
Записываются реальные исторические события, имевшие большое значение для общества, например жестокий бой 1774 г. пугачевцев с изюмскими гусарами подполковника Михельсона: «Во время же пугачевскаго бунта; а именно 1774 году Мая 29 дня, сообщниками нечестиваго предводителя сожжены, самый Священникъ, бывшш тогда при оной церкви Иванъ Мухинъ убитъ, а Дiаконъ Маминъ повЬшенъ за не сдЬланную бунтовщику встречу (Священнику сначала, какъ это значится въ рапортЬ Священника Чебуркульской КрЬпости Стефана Комарова отъ 13 jюня 1774 года, отрубили руки, потом ноги и на-конецъ голову» [Там же. С. 14].
Нарративными выступают предания, размещенные в церковно-приходской летописи: легенда об основании слободы, истории названия и переименования, насильственного оказачивания. Например, запись от 14 декабря 1869 г.: «Сего числа въ приходЬ Кундравинскомъ было открьте новаго выселка (гдЬ былъ хуторъ Падучинъ) названна-го по Высочайшему повелЬшю Крыжановскимъ, по фамилш Его Высокопревосходительства, Оренбургскаго Генералъ-Губернатора, Генералъ-Адъютанта, Генералъ-Лейтенанта Николая Андреевича Крыжановского. При открытш выселка совершалъ молебств1е приходскш священникъ станицы Кундравинской Левъ Емельяновъ, который отъ Св. Параскев1евской церкви далъ въ благословеше жителямъ вновь открытаго выселка Икону Святителя и Чудотворца Николая, на задней сторонЬ которой учинена надлежащая надпись. Жители въ выселокъ Крыжановскш выселись-ли всЬ изъ самой станицы Кундравинской въ количествЬ 18-ти дворовъ, въ нихъ 43 мужеска и 56 женска пола; все они исповЬдашя православ-наго и хорошаго состояшя» [Там же. С. 129]. Писец объясняет причину данного названия, приводит точное количество проживающих. В настоящее время подобные записи позволяют объективно представить историю образования и заселения мест.
Летописец повествует о жизни церковного прихода (состав причта и избрание духовных лиц, их биография, награды, заслуги перед обществом; тематика воскресных бесед; пожертвования, посещение прихода известными людьми; доходы, расходы; крестные ходы, вероисповедание, строительство церквей и часовен и др.); о жизни обывателей (болезни, пожары, движение войсковых частей, рыночные цены на те или иные товары, ярмарки, особенности работы винных магазинов, строительство больницы, женского училища, библиотеки и др.). При этом рассказчик дает эмоционально-экспрессивную оценку происходящего: «Церковь, къ великому счастш, и доселЬ существуетъ»; «Тронуло до глубины души, не въ состоянш выразить Вамъ всЬ; въ подкрЬплеше надежды на лучшее.»; «худой путь, какъ говорится»; «дули постоянно сильные, наводивш1е ужасъ, вЬтры»; «пожары, весьма опустошительные.»; «усердiе прихожанъ. было великое, и приклады къ ней деньгами, холстомъ, льномъ и другими предметами были весьма значительные»; «съ чувствомъ умилешя духовна-го восторга»; «лучшихъ прихожанъ съ братскою любов1ю привЬтствовали ихъ, сорадуясь спасительному общешю». Демонстрируется многознач-
ность лексем — например, приличным может быть поучеше, собыпю слово, одЬжда, Ьда, урожай. Так, при описании урожая автор пользуется оценочными словами: «ярица тощая, редковатая, льны большей части плох1е, овощи родились посредственно» [Там же. С. 225].
Основными логическими средствами создания нарративности в летописи являются констатация, сравнение, аналогия: «Апреля 10 дня. Въ минувшую зиму морозы были умЬренные; снЬгъ шелъ часто и выпало онаго противу прошедшихъ зимъ много больше; бурановъ почти не было» [Там же. С. 154]. Маркерами нарративности выступают слова, структурирующие последовательность событий: постепенно, далЬе, чрезъ двое сутокъ, наканунЬ, послЬ, за тЬмъ.
При включении сообщений, созданных в публицистическом стиле, маркерами нарративности выступают конструкции, вводящие в газетный дискурс: читалъ слЬдующее извЬст1е; сообщено таковое извЬст1е. Модель изложения едина: когда, где, кто/что произошло. Эмоциональна заметка о собрании священников об уравнении приходов и нарушениях при выборах: «Потолковали между собой, посудили-порядили и рукой было махнули, но. и тогда-то произошелъ перепо-лохъ. Явилась оппозиция въ лицЬ двухъ священ-никовъ и послЬдовала буря» [Там же. С. 162—169]. Создается эффект живого диалога за счет вопросно-ответных конструкций, восклицательных предложений: «Да что это такое!». Примечателен факт внесения в текст летописи и ответа на «статейку словоохотливого автора», опубликованного в официальном органе печати.
Нарратор приводит много поздравительных речей, поступивших в адрес служителей причта: «Служба Ваша была примЬромъ для насъ — молодыхъ людей — Вашихъ дЬтей духовныхъ. Вы внушали. Вы уличали ложь. Вы были добры». Наличие подобных сообщений дает возможность представить жизненный путь человека, его заслуги, важность для прихожан тех или иных людей, событий. Строго соблюдается последовательность расположения информации в эпидейктическом тексте.
Документы приводятся в соответствие с действующими требованиями их оформления: реквизиты, шрифты, выделения, подписи. Соответственно, много маркированных лексем официально-делового стиля, терминов: во исполнеше данного обещашя, представлены коти актовъ, испрашиваше разрЬ-шешя, постановили сей актъ; на подлинномъ подписались, номер акта по исходному журналу и др.
Независимо от принадлежности части текста к тому или иному стилю внутри единого церковного повествования история, вносимая в отдельную запись, является монособытийной. Это подчеркивается и графическим оформлением. Если нарра-тор явился свидетелем нескольких событий, они отмечаются при помощи красной строки, заглавных рисунков или подтекстовым рисунком, чертой. Форма описания клиширована. Тема и предмет речи определяют размер записи. Это может быть одно предложение или сообщение на четырех страницах.
При рассказе о повседневных событиях, таких как посещение станицы теми или иными людьми, частотны однородные ряды, уточнения, приложения: «20 числа въ 11 часовъ утра изъ М1яскаго завода чрезъ Кундравинскую станицу въ г. Троицкъ и 22 числа въ 11 часовъ вечера обратно изъ г. Троицка чрезъ Кундравинскую станицу въ заводы М1яскш и Златоустовскш проЬхалъ Его Императорское Высочество, Герцогъ Лейхтенбергскш Николай Максимил1ановичъ Романовский; Его сопровождали: Корпуса Горныхъ Инженеровъ Генералъ-Маюръ Кокшаровъ, ДЬйствительный Статскш СовЬтникъ Зининъ, Докторъ БЬлоголовыхъ и Свиты Его Величества Генералъ-Маюръ Ребиндеръ. При проЬздЬ обратно жители станицы Кундравинской, когда остановилась коляска у почтовой станцш, подносили Его Императорскому Высочеству хлЬб-соль, которую Онъ изволилъ принять и благодарилъ, и спрашивали о здравш Его Императорского Величества, Батюшки-Царя; — на что удостоились такого отвЬта: "Слава Богу!"» [Там же. С. 46]. Писец регулярно констатирует поднесение хлеба-соли важным гостям, подобная запись встречается 22 раза. Подчеркивается уважительное, иерархическое отношение прихожан к вышестоящим, гостеприимство.
Специфика нарративности церковно-приходской летописи заключается в наличии одного рассказчика, писца, которой передает общую историю событий жизни целого завода/прихода в границах истории страны и мира: «В., Во всей почти Имперш, и въ частности въ Кундравинскомъ и окрест-ныхъ прихожанъ существовала епидимическая болЬзнь — холера» [Там же. С. 213]; «Сегодня въ станицЬ Кундравинской Г. Начальникомъ 3-го Военнаго Округа, Полковникомъ и Кавалеромъ А. П. Бухаринымъ, въ первый разъ произве-денъ новый, Высочайше утвержденный, способъ укамплектовашя строевыхъ казаковъ посред-ствомъ жреб1я. Въ воисковые граждане выпали
жребш на 14 человЪкъ третью часть 19-ти лЪтнихъ сидЪнковъ» [12. С. 79].
Записи писца воспроизводят единую схему фиксации происходящего, максимально стандартизованы, что облегчает понимание информации и поиска нужной среди других. Нарративная субстанция летописи формируется из последовательного представления явлений, наполнения ее фактографическим содержанием. Текст выстраивается по принципу линейной композиции: все события излагаются по хронологии, ежегодно в строгом порядке располагаются и тематические блоки, утвержденные программой ведения церковных летописей. Расположены они по годовому кругу, как светскому, так и церковному.
Проявлением авторского видения окружающего мира выступает рассказ о событиях, необычных для прихода. Так, в записи от 27 мая 1874 г. отмечается пожар, в результате которого сгорели 44 двора. «Замечательно при семь случай то, что гдЪ горело, тамъ былъ столь сильный вихрь, что подымалъ вверхъ кровли, выворачивало бревна и столбы; между тЪмъ, въ самомъ дЪлЪ, была погода тихая» [Там же. С. 274]. Отнесение событий к обычному или необычному создает в итоге специфический нарратив церковно-приходской летописи XIX в.
Нарративные каноны летописного дискурса определяются особенностями восприятия окружающего мира глазами священника: «За собьтями и явлешями въ приходЪ Кундравинскомъ, почт'Ъйнейши во сей лЪтописи, съ 1865 года по 1е 1юня 1874 года наблюдалъ и содержаше л'Ътописи излагалъ — Кундравинскаго прихода П ар ас кс в 1 с в с ко й церкви нын'Ъ переведенный къ Христорождественскому Собору въ городъ Челябинскъ, Священникъ Левъ Емельяновъ» [Там же. С. 274].
Так, примером нарратива писца выступает запись от 7 ноября 1870 г. Ключевые слова помогают следовать мыслью за логикой повествования автора и сделать собственную оценку произошедшего: «Отрадное событ1е. — Извлечено изъ рапорта Помощника Настоятеля Кундравинскаго прихода Священника Льва Емельянова отъ 21 числа сего Апреля месяца за № 87 къ Его Преосвященству. въ АпрЪл'Ъ м'Ъсяц'Ъ сего 1874 года Священникъ Левъ Емельяновъ, по достаточномъ наставлеши и испытан ¡и присоединилъ, по чиноположению церковному, отъ раскольнической безпоповщин-ской секты къ Православной Церкви — бго числа — дочь крестьянина Московской губернш,
Богородскаго уЪзда, Заполорской волости, Яковлевской деревни Игнат1я Шибаева Анну и 21 числа — въ неделю о разслабленномъ самого отца ея Игнат1я Осипова Шибаева совсЪмъ остальнымъ семействомъ: — сыномъ Авд1емъ и дочерями — Мар1ей, Агаф1ей, Вассой и Пульхсрюй: — статьи о присоединенш означен-ныхъ лицъ въ метрической книгЪ Кундравинской П ар ас кс в 1 с вс ко й Церкви записаны подъ №№ 66 и 67-мъ въ мужеской лиши и подъ №№ 51, 61, 62, 63 и 64-мъ въ женской лиши: по присоединен!и всЪ они, кромЪ младенцевъ, были имъ исповеданы и вовремя Божественной Литургш Св. Таинъ прюбщены, — каковыя таинства были приняты ими видимо съ чувствомъ умилешя духовнаго восторга; за тЪмъ, по окончанш Божественной Литургш, согласно желашю новоприсоединен-ныхъ, было отправлено Господу Богу, изведшему ихъ изъ тьмы заблужденш къ познашю истинна-го православ1я, благодарственное молсбствю, — посл'Ь котораго мнопе изъ лучшихъ прихожанъ еще въ Церкви съ братскою любовда приветствовали ихъ, сорадуясь спасительному общешю. Обращеше этого семейства изъ раскола въ православю нельзя отнести собственно къ дЪйств1ямъ Священника Льва Емельянова, но можно по совести объяснить, что въ течеше 10 лЪтняго его проживашя въ Кундравинской станицЪ онъ имЪлъ особенную заботу о семъ именно потому, что оно было только одно на его части; а между тЪмъ, какъ прибывшее изъ Московской губернш, гдЪ невдалекЪ центръ раскола — на Рогожскомъ КладбищЪ, имЪло важное значеше для окружающихъ раскольниковъ [Там же. С. 270—271]. Таким образом, событийная структура сообщения предполагает относительно строгий порядок частей предложения, определяемый темой записи. Динамичность повествованию придает именно временная организация, выступающая непременным условием наличия нарратива.
Заключение
Таким образом, в «Церковной летописи Кундравинской Параскевиевской церкви» XIX в. отражены реальные исторические события жизни провинциального прихода, а сам текст предстает результатом впечатления, которое они произвели на писца. Особое внимание уделено анализу соотношения объективного и субъективного в изложении событий конкретным автором. Нарратор делает попытку представить повествование максимально объективным, точным. Тем не менее в тексте много примеров позиции автора. Логика
повествования о событиях определяется системой ценностей жителей провинциального прихода и требованиями к форме и структуре летописи. Вектор интерпретации направлен от начала года
к его итогам. Читатель осваивает повествование через максимально типизированные схемы констатации событий, отражающих особенности мышления представителя церкви.
Список литературы
1. Агратин, А. Е. К вопросу о событийной структуре новостного нарратива (на материале «угрожающих» сообщений) / А. Е. Агратин // Нов. филол. вестн. — 2019. — № 2 (49). — С. 79—89.
2. Андреева, В. А. Нарратив в персуазивной коммуникации (на примере рекламного дискурса) / В. А. Андреева // Науч. диалог. — 2018. — № 12. — С. 9—23.
3. Андреева, В. А. Литературный нарратив: текст и дискурс / В. А. Андреева. — СПб. : Норма, 2006. — 182 с.
4. Зайцева, Ю. Е. Автобиографическое время в я-нарративах людей разных поколений / Ю. А. Зайцева // Междунар. журн. исследований культуры. — 2018. — № 1 (30). — С. 127—138.
5. Падучева, Е. В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива) / Е. В. Падучева. — М., 1996. — 464 с.
6. Попова, Т. И. Нарратив и повествование: соотношение понятий / Т. И. Попова // Вестн. Бурят, гос. ун-та. Язык. Литература. Культура. — 2019. — № 2. — С. 46—50.
7. Пронин, А. А. Диегетический нарратор в документальном фильме-портрете / А. А. Пронин // Вестн. СПбГУ. Сер. 9. — 2015. — Вып. 3. — С. 216—223.
8. Тодоров, Ц. Грамматика повествовательного текста / Ц. Тодоров // Новое в зарубеж. лингвистике: Лингвистика текста. Вып. VIII. — М. : Прогресс, 1978. — С. 450—463.
9. Тюпа, В. И. Жанровая природа нарративных стратегий / В. И. Тюпа // Филол. класс. — 2018. — № 2 (52). — С. 9—23.
10. Фокина, М. А. Нарративные свойства языковых единиц в рассказе И. А. Бунина «Конец» [Электронный ресурс] / М. А. Фокина // Верхневолж. филол. вестн. — 2019. — № 2 (17). — URL: https://cyberleninka. ru/article/n/narrativnye-svoystva-yazykovyh-edinits-v-rasskaze-i-a-bunina-konets/viewer.
11. Шмид, В. Нарратология / В. Шмид. — М. : Языки славян, культуры, 2003. — 312 с.
12. Церковная летопись Кундравинской Параскевиевской церкви (1865—1876) / сост. А. А. Миронова, И. А. Чуносова ; науч. ред. А. А. Миронова. — Челябинск : Полиграф-Мастер, 2014. — 320 с.
13. Gadinger, F. Politische Narrative: Konzepte — Analysen — Forschungspraxis / F. Gadinger, S. Jarzebski, T. Yildiz. — Wiesbaden : Springer Fachmedien, 2014. — 386 S.
Сведения об авторе
Миронова Александра Анатольевна — доктор филологических наук, доцент, профессор кафедры русского языка и методики обучения русскому языку Южно-Уральского государственного гуманитарно-педагогического университета, Челябинск, Россия. amiron_rus(@,mail.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University.
2020. No. 3 (437). Philology Sciences. Iss. 120. Pp. 81—86.
NARRATIVITY OF CHURCH AND PARISH CHRONICLES OF THE 19TH CENTURY: OBJECTIVE AND SUBJECTIVE
A.A. Mironova
South Ural State Humanitarian and Pedagogical University, Chelyabinsk, Russia. amiron_rus(cbmail.ru
The article is devoted to the analysis of narrativity as a structural core of a text that is heterogeneous in style and subject matter. The examplary materials were the original written monuments of the 19th century — the Parish Chronicles of the mining zone of the Southern Urals. The paper focuses on the features of the narrative presentation of reality. It is established that the narrator combines objective representation and subjective perception (assessment). The transmission of real historical events and their interpretation in the matrix
of a single formalized chronicle text shapes this text into a narrative substance, a narrative source. The logic of narration of events is determined by the value system of the inhabitants of the provincial parish and the requirements for the form and structure of the chronicle. The interpretation vector is directed from the beginning of the year to its results. The reader learns the story through the most typified schemes of stating events that reflect the peculiarities of thinking of the representative of the Church. It is proved that the modern idea of the language picture of the world that existed in the second half of the 19th century is formed through nar-rativity.
Keywords: history of the Russian literary language, original manuscripts of written language, narrative.
References
1. Agratin A.E. K voprosu o sobytijnoj strukture novostnogo narrativa (na materiale "ugrozhajushhih" soob-shhenij) [On the issue of the event structure of the news narrative (based on the material of "threatening" messages)]. Novyj filologicheskij vestnik [New Philological Bulletin], 2019, no. 2 (49), pp. 79-89. (In Russ.).
2. Andreeva V.A. Narrativ v persuazivnoj kommunikacii (na primere reklamnogo diskursa) [Narrative in persuasive communication (on the example of advertising discourse)]. Nauchnyj dialog [Scientific dialogue], 2018, no. 12, pp. 9-23. (In Russ.).
3. Andreeva V.A. Literaturnyj narrativ : tekst i diskurs [Literary narrative: text and discourse]. St. Petersburg, Norma Publ., 2006. 182 p. (In Russ.).
4. Zajceva Ju.E. Avtobiograficheskoe vremja v ja-narrativah ljudej raznyh pokolenij [Autobiographical time in i-narratives of people of different generations]. Mezhdunarodnyj zhurnal issledovanij kul'tury [International Journal of Cultural Studies], 2018, no. 1 (30), pp. 127-138. (In Russ.).
5. Paducheva E.V. Semanticheskie issledovanija (Semantika vremeni i vida v russkom jazyke. Semantika narrativa) [Semantic research (Semantics of time and type in Russian. Semantics of narrative)]. Moscow, 1996. 464 p. (In Russ.).
6. Popova T.I. Narrativ i povestvovanie: sootnoshenie ponjatij [Narrative and narrative: correlation of concepts]. Vestnik Burjatskogo gosudarstvennogo universiteta. Jazyk. Literatura. Kul'tura [Bulletin of the Buryat State University. Tongue. Literature. Culture], 2019, no. 2, pp. 46-50. (In Russ.).
7. Pronin A.A. Diegeticheskij narrator v dokumental'nom fil'me-portrete [Dietetic narrator in a portrait documentary]. Vestnik SPGU. Seriya 9 [Bulletin of St. Petersburg State University. Series 9], 2015, vol. 3, pp. 216-223. (In Russ.).
8. Todorov Ts. Grammatika povestvovatel'nogo teksta [The grammar of the narrative text]. Novoe v za-rubezhnoj lingvistike: Lingvistika teksta. Vyp. VIII [New in Foreign Linguistics: Text Linguistics. Iss. VIII]. Moscow, Progress Publ., 1978. Pp. 450-463. (In Russ.).
9. Tjupa V.I. Zhanrovaja priroda narrativnyh strategij [Genre nature of narrative strategies]. Filologicheskij klass [Philological class], 2018, no. 2 (52), pp. 9-23. (In Russ.).
10. Fokina M.A. Narrativnye svojstva jazykovyh edinic v rasskaze I.A. Bunina "Konec" [Narrative properties of linguistic units in the story of I.A. Bunin "The End"]. Verhnevolzhskijfilologicheskij vestnik [Upper Volga Philological Bulletin], 2019, no. 2 (17). Available at: http://cyberleninka.ru/article/n7narrativnye-svoystva-yazykovyh-edinits-v-rasskaze-i-a-bunina-konets/viewer, accessed 02.04.2020. (In Russ.).
11. Shmid V. Narratologija [Narrotology]. Moscow, Jazyki slavjanskoj kul'tury Publ., 2003. 312 p. (In Russ.).
12. Mironova A.A., Chunosova I.A., Mironova A.A. (ed.). Cerkovnaja letopis' Kundravinskoj Paraskev-ievskoj cerkvi (1865-1876) [Church Annals of the Kundrava Paraskeviev Church (1865-1876)]. Chelyabinsk, Polygraph Master Publ., 2014. 320 p. (In Russ.).
13. Gadinger F., Jarzebski S., Yildiz T. Politische Narrative: Konzepte — Analysen — Forschungspraxis [Political Narratives: Concepts — Analyses — Research Practice]. Wiesbaden, Springer Fachmedien, 2014. 386 p. (In German).
