CC BY
89
ли картинки, она по-своему искала форму и, кажется, если можно так выразиться - искала и чертила конструкцию фигуры в той или иной позе. Это делалось ею для того, чтобы понять, а не изобразить для показа, поэтому должно быть, к сожалению, конечно, рисунков ее не сохранилось» [14] - отмечалось в воспоминаниях А.С. Сторженко. Для Голубкиной животное выступало источником душевного состояния, а импрессионистическая лепка средством его достижения. Была ли это глиняная или гипсовая модель, по выражению Н.Я. Симонович-Ефимо-вой, «легкая, почти воздушная, но активна насквозь», а не «пережеванная, безразличная», как у всех ваятелей «так как они расчитывали на нее как на промежуточный материал» [15]. Некоторое внутреннее напряжение, рождающее образы, свидетельствовало о глубоких раздумьях мастера, в самой же работе прослеживалась «нетерпеливость в выполнении замыслов (что за-
Библиографический список
горелось, то делает тут же)» [16], отмечала старшая сестра Анны Семеновны Александра Семеновна Голубкина.
В результате проведенного анализа можно заключить, что произведения А. Голубкиной, П. Трубецкого, Н. Домогацкого, Н. Андреева, созданные в одном эмоциональном ключе, но имеющие свою ритмическую архитектонику, отражали общую концепцию импрессионистической скульптуры с ее обновленным пониманием образа и формы. Несмотря на то, что деятельность скульпторов импрессионистов в области анималистики не была продолжительной, их опыт не прошел даром. «Пленэрное» видение, столь необычное для скульптуры, обогатило ее форму, способствовало передаче живого дыхания жизни. Концепция импрессионистического анималистического образа явилась своеобразной гранью на пути к образно-пластической трактовке зверя у мастеров последующего поколения.
1. Калугина, О.В. Скульптор А. Голубкина. - М., 2006.
2. Толстой Иван Иванович. Письмо Борису Борисовичу Голицину. 1900-е Петербург. // РНБ. Ф. 781. Ед. Хр. 650.
3. Каменский, А. Вернисажи. - М., 1974.
4. Цит по: Павел Трубецкой. 866-1938. Каталог выставки. - М., 1991.
5. Статья Домогацкого В.Н. Фактура и метод ее исследования // ОР ГТГ. Ф.12. Ед.Хр. 43. Л.13.
6. Булгаков, В.Ф. Встречи с художниками. П.Трубецкой. - Л., 1969.
7. Терновец, Б. Творчество Н. Домогацого // Искусство. - 1935. - № 1.
8. Воспоминания Н.П.Гортынской о скульпторе Н.А.Андрееве // ОР ГТГ. Ф.86. Ед. Хр. 718. Л. 2, 5, 34.
9. Терновец, Б. Творчество Н. Домогацого // Искусство. - 1935. - № 1.
10. Рукопись В.В. Трофимова. Воспоминание о скульпторе А.С. Голубкиной. 12 IX 1949 // ОР ГТГ. Ф.37. Ед. Хр. 97. Л.32, 33.
11. Воспоминания Б.И. Челяпова об А.С. Голубкиной. 1934. // ОР ГТГ. Ф.37. Ед. Хр.107.Л.2.
12. Воспоминания скульптора З.Д. Клбуковой об А.С. Голубкиной. 30VII 1949 // ОР ГТГ. Ф.37. Ед. Хр. 53. Л.25. Воспоминания Н.Я. Сима-
нович-Ефимовой о А.С. Голубкиной. 1944 // ОР ГТГ. Ф.37. Ед. Хр. 93. Л.5-7, 30.
13. Стенограмма лекций Союза писателей в музее-мастерской им. А.С. Голубкиной. 12 ноября 1939 г. Объяснение к скульптурам Голубкиной. Г.М. Мотовилов // РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 5, Ед. Хр. 251.
14. Воспоминания С.А. Стороженко об А.С. Голубкиной. 1935. // ОР ГТГ. Ф.37. Ед. Хр. 94. Л.1, 2.
15. Воспоминания Н.Я. Симанович-Ефимовой об А.С. Голубкиной. 1944. Указ. Соч. Л.29,32.
16. Воспоминания И.И. Беднякова о скульпторе А.С. Голубкиной. 28 IV 1948. // ОР ГТГ. Ф.37. Ед. Хр.11. Л.13.
Bibliography
1. Kalugina, O.V. Skuljptor A. Golubkina. - M., 2006.
2. Tolstoyj Ivan Ivanovich. Pisjmo Borisu Borisovichu Golicinu. 1900-e Peterburg. // RNB. F. 781. Ed. Khr. 650.
3. Kamenskiyj, A. Vernisazhi. - M., 1974.
4. Cit po: Pavel Trubeckoyj. 866-1938. Katalog vihstavki. - M., 1991.
5. Statjya Domogackogo V.N. Faktura i metod ee issledovaniya // OR GTG. F.12. Ed.Khr. 43. L.13.
6. Bulgakov, V.F. Vstrechi s khudozhnikami. P.Trubeckoyj. - L., 1969.
7. Ternovec, B. Tvorchestvo N. Domogacogo // Iskusstvo. - 1935. - № 1.
8. Vospominaniya N.P.Gortihnskoyj o skuljptore N.A.Andreeve // OR GTG. F.86. Ed. Khr. 718. L. 2, 5, 34.
9. Ternovec, B. Tvorchestvo N. Domogacogo // Iskusstvo. - 1935. - № 1.
10. Rukopisj V.V. Trofimova. Vospominanie o skuljptore A.S. Golubkinoyj. 12 IX 1949 // OR GTG. F.37. Ed. Khr. 97. L.32, 33.
11. Vospominaniya B.I. Chelyapova ob A.S. Golubkinoyj. 1934. // OR GtG. F.37. Ed. Khr.107.L.2.
12. Vospominaniya skuljptora Z.D. Klbukovoyj ob A.S. Golubkinoyj. 30VII 1949 // OR GTG. F.37. Ed. Khr. 53. L.25. Vospominaniya N.Ya. Simanovich-
Efimovoyj o A.S. Golubkinoyj. 1944 // OR GTG. F.37. Ed. Khr. 93. L.5-7, 30.
13. Stenogramma lekciyj Soyuza pisateleyj v muzee-masterskoyj im. A.S. Golubkinoyj. 12 noyabrya 1939 g. Objhyasnenie k skuljpturam Golubkinoyj. G.M. Motovilov // RGALI. F. 631. Op. 5, Ed. Khr. 251.
14. Vospominaniya S.A. Storozhenko ob A.S. Golubkinoyj. 1935. // OR GTG. F.37. Ed. Khr. 94. L.1, 2.
15. Vospominaniya N.Ya. Simanovich-Efimovoyj ob A.S. Golubkinoyj. 1944. Ukaz. Soch. L.29,32.
16. Vospominaniya I.I. Bednyakova o skuljptore A.S. Golubkinoyj. 28 IV 1948. // OR GTG. F.37. Ed. Khr.11. L.13.
Статья поступила в редакцию 20.04.13
УДК 745.513
Smirnova L.E. FOLK ART AS ONE OF THE MAIN CONTENTS WHEN DEVELOPING REGIONAL EDUCATIONAL PROGRAMS. In work the teoretiko-practical analysis of folk art of the Urals and Siberia as like art creativity in culture system is described: forms of an existing and development of traditional art crafts of the Urals and Siberia; art of the Ural and Siberian lists; revival of national crafts now.
Key words: folk art, national crafts, forms of an existing of folk art of the Urals and Siberia, uralo-Siberian list, regional component.
Л.Э. Смирнова, канд. пед. наук, доц. каф. инженерной и компьютерной графики института педагогики, психологии и социологии Сибирского федерального университета, г. Красноярск,
E-mail: [email protected]
НАРОДНОЕ ИСКУССТВО КАК ОДНО ИЗ ОСНОВНЫХ СОДЕРЖАНИЙ ПРИ РАЗРАБОТКЕ РЕГИОНАЛЬНЫХ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ПРОГРАММ
В работе описан теоретико-практический анализ народного искусства Урала и Сибири как типа художественного творчества в системе культуры: формы бытования и развития традиционных художественных промыслов
З00
Урала и Сибири; искусство уральской и сибирской росписей; возрождение народных промыслов в настоящее время.
Ключевые слова: народное искусство, народные промыслы, формы бытования народного искусства Урала и Сибири, урало-сибирская роспись, региональный компонент.
Мир, в котором мы живем, заставляет искать четкие ориентиры, преодолевать разноречивость многих представлений и знаний, образующихся в результате потока информации. В поисках цельности, в стремлении упорядочить свои знания, человек обращает свой взор к истории, стремится осмыслить себя в сложных связях не только с настоящим, но и с прошлым. Здесь внимание его устремляется на все, что рождает ощущение непреходящих ценностей. Именно к таким ценностям относит он нестареющее, никогда не утрачивающее своей привлекательности художественное мышление своих предков. Не случайно сегодня выходит изрядное количество книг и материалов по народному и декоративно-прикладному искусству. Народное искусство воспитывает чуткое отношение к прекрасному, способствует формированию гармонично развитой личности. Основанное на глубоких художественных традициях, народное искусство входит в жизнь, благотворно влияет на формирование человека будущего. Все чаще произведения народного и декоративно-прикладного искусства проникают в быт людей, формируя художественный вкус, создавая эстетически полноценную среду, определяющую творческий потенциал личности.
Рассмотрим основные особенности и своеобразие народного искусства Урала и Сибири. Как известно, народное искусство Урала и Сибири имеет свою многовековую историю, богатые традиции, связанные с культурой многих народов, живших на данной территории. Данная проблема нашла свое отражение в ряде исследований ученых - теоретиков, педагогов-прак-тиков Т.И. Баклановой, В.А. Барадулина, Г.Н. Волкова, Е.В. Ершовой, А.С. Каргина, Т.Я. Шпикаловой, и др.
Начиная с XVI - XVII вв. русское крестьянство начало переселяться на восток и принесло в Сибирь земледелие, огородничество, продуктивное скотоводство. С тех пор часть коренного населения начала приобщаться к русской культуре, принимая не только формы хозяйства, но и русский тип жилища, одежды, утвари и т.д. В то же время восточная часть сибирских народностей продолжала сохранять вплоть до 30-х гг. XX в., различные формы родоплеменного уклада, а вместе с ним особый быт и самобытную, хоть и отсталую, древнюю культуру [1]. «Присоединение огромного и богатого края к России, сопровождавшееся сокрушением одного из дочерних государств Золотой орды -Сибирского ханства, - справедливо пишет А.А. Преображенский, - было настолько значительным событием, что в сознании народных масс оно не могло не запечатлеться. Уже с конца XVI века в урало-сибирской служилой среде, сподвижников Ермака, идет активный процесс формирования сказаний, исторических песен, “устных летописей” и т.д.» [2].
На взгляды исследователей Сибири XVIII в. и более позднего времени, в частности и в вопросе о русских поселениях, очень сильное влияние оказал Г.Ф. Миллер, основной труд которого «История Сибири», издавался в 1750-1760 гг. Разработанная им схема присоединения Сибири к России удерживалась в науке чрезвычайно долго. Важное значение в этом процессе Миллер Г.Ф. придавал административному пути заселения. По его мнению, для закрепления новой территории строили остроги, которые затем превращались в города [3]. Исследователи второй половины X|X-XX вв. понимали, что приходившее в Сибирь русское население, создавая свое хозяйство, вынуждено было приспособляться к местным природным условиям, а с другой стороны испытывать известное влияние аборигенного населения и учитывать опыт его хозяйствования.
Для последних десятилетий XX в. характерно появление на базе вещественных и архивных источников ряда статей сибирских, уральских историков и этнографов, работы которых посвящены отдельным факторам, оказавшим влияние на развитие в XVIII - XX вв. материальной культуры русских крестьян Урала и Сибири. Это такие работы как «Проблемы изучения материальной культуры русского населения Сибири» (1984 г.), «Культурнобытовые процессы у русских Сибири XVNI-XX вв.», «Народные традиции в материальной культуре ^Ш-ХХ вв.» (1987 г.) и др.
Обратим внимание на деревянное народное зодчество. Развиваясь в едином русле общерусской национальной культуры, художественное и строительное творчество крестьян Урала
и Сибири было связано общими традициями с народным зодчеством Европейской России.
Наиболее ранние сообщения о жилице содержатся в путевых записках участников сибирских академических экспедиций XVIII в., но, в большинстве случаев, они очень кратки и носят чрезвычайно общий характер. Более подробные сведения имеются в фундаментальном труде Иоганна Готлиба Георги «Описание всех в Российском государстве обитающих народов» [4]. Он объехал огромную территорию страны; юго-восток России, Алтай, Байкал, Забайкалье, Урал, Поволжье - и собрал большой материал. Касаясь сибирских и уральских достроек, И.Г. Георги указывал на характерную особенность русской строительной техники - рубку домов из круглых бревен, подчеркивая высокий подклет домов, перечислил хозяйственные помещения: амбары, или кладовые, подвалы, или погреба, сараи, или стойла, навесы, или повети, бани и овин. Внутри дома Георги отмечал большую, редко с трубой «стряпущую» печь, полати, вдоль стен - лавки, в переднем углу - стол с божницей. Весь материал автор рассматривал в хронологической последовательности, где отводил особое место интерьеру древнего жилища, но, к сожалению И.Г. Георги дал описание построек в целом, не указывая локальных особенностей на отдельных территориях России. Значительно полнее и обстоятельнее описано русское жилище А.П. Степановым - Енисейским губернатором в труде «Енисейская губерния», вышедший в 1835 г. В 1997 г. вышла книга, подготовленная известным в Красноярском крае историком Г.Ф. Быконей «Енисейская губерния». Это прокомментированный им труд А.П. Степанова [5].
В нем собраны и обобщены сведения историко-этнографического характера, касающиеся русских и аборигенов Енисейской губернии. Крупный чиновник А.П. Степанов всячески идеализировал быт и благосостояние местного населения. Несмотря на это, его работа ценна большим фактическим материалом. Впервые в литературе А.П. Степанов подробно описал различные стороны крестьянского быта и дал развернутую характеристику жилища старожильческого русского сибирского населения, описал дом крестьянина средней зажиточности. Автор отметил широко распространенный в Енисейской губернии тип дома, так называемую связь - трехкомнатное жилище, состоящее из двух комнат и соединяющих их сеней. Такие же типы домов наблюдались в Тюменской области, на северном Урале, в Прианга-рье. Степанов А.П. также как и И.Г. Георги подчеркивал наличие высокого подклета сибирских и уральских домов, указывал на преобладание тесового покрытия и на преимущественное бытование открытого двора, редко крытые, перечислял хозяйственные постройки. В его работе описывается традиционная обстановка крестьянского жилища, отмечается присутствие в многокомнатных домах богатых крестьян городской мебели, широкое распространение печей с дымоходами и многое другое. В целом внешнее оформление крестьянского жилища отмечалось сдержанностью, прекрасным чувством меры, гармоничностью в украшении всех его частей, начиная от наличников, карнизов, причелин и кончая крыльцами, воротами, калитками.
Особенно интересными в интерьере жилища были сундуки. Сундуки - обязательная принадлежность избы. В домах зажиточных сибиряков стояли привозные сундуки, работы мастеров центральной России, подчас талантливых ремесленников. Такие предметы не только использовались по прямому назначению, но и служили украшением жилища. Особенно славились подзаголовники. Подзаголовник представлял собой устанавливаемый в головах постели ларец или ящик, куда складывались наиболее ценимые хозяином вещи. Самыми богатыми были расписные сундуки Нижнего Тагила. На их стенке и крышке рисовали до восьми картинок с сюжетами, списанными с гравюр, так называемые «сегменты». Особенно ценились дорого сундуки из древесины кедра, так как из-за его специфического запаха не заводилась моль. Ведь в них хранили приданое. Для удобства перевозки их делали таких размеров, чтобы один сундук входил в другой. С таким сундуком невеста ехала на виду у деревни в дом новой родни.
Не менее глубокие традиции на Урале имело искусство художественной обработки камня, расцвет которого датируется
XVIII - первой половине XIX в. Каменные месторождения были найдены в горных острогах Урала и Алтая, по берегам рек Восточной Сибири - это редкие по красоте мрамор, порфир, лазурит, малахит, разноцветные яшмы, прозрачные изумруды, аметисты, топазы, дымчатые агаты.
В советские годы на Урале стали организовывать артели камнерезов. Некоторые камнерезные предприятия, расположенные на Урале и Алтае, были объединены в трест «Русские самоцветы». Среди мастеров этого треста, занимающихся обработкой твердых и полутвердых пород камня, были широко известны Ю. Андреев (Санкт-Петербург), А. Оберюхтин (Урал), А. Воротников (Алтай) и др. В совершенстве владевшие техникой обработки твердых и полутвердых пород камня (яшмы, малахита), эти мастера создавали вещи, отличающиеся совершенством технического исполнения. А. Оберюхин выполнял, например, вазы из малахита способом русской мозаики. Многие вещи украшались золоченой бронзой и самоцветами.
Значительную роль в формировании художественных промыслов Урала сыграл подносный промысел, достигший расцвета в середине XVIII в. Возник подносный промысел на Урале в Нижне-Тагильском горно-заводском округе и развивался в промышленном центре среди заводских мастеровых. Традиции уральской росписи по лакированному железу развивались в двух основных руслах: так называемая картинная живопись на подносах рубежа XVIIIХIХ вв. и первой половины XIX в.; цветочная роспись подносов, родственная сибирской и уральской домовым росписям, роспись сундуков, туесов, прялок, бураков, лагунов и прочих предметов крестьянского обихода.
В росписи подносов-картин тагильские художники, получившие профессиональное образование в художественной школе при тагильском заводе, использовали технику масляной трехслойной живописи. Сюжетами изображений служили исторические, аллегорические, ландшафтные мотивы. Подносы-картины к середине XIX в. были вытеснены настольными, утилитарными подносами с народной цветочной росписью.
Художественные традиции тагильского промысла уходят корнями в станковую живопись на металле, имевшую тот особый характер примитивного искусства, который проявлялся в ней во всех случаях отступления от копирования картин и выражал ее особое очарование.
Одна из ярких страниц истории нижнетагильских расписных металлических изделий связана с семьей Худояровых. Крепостной ремесленник А.С. Худояров считался основоположником лакового дела на Урале он изобрел в 60-х гг. XVIII в. знаменитый «хрустальный» лак, который был прозрачен как стекло, тверд настолько, что не процарапывался ножом, устойчив к жару, на железе, меди и дереве не трескался.
Его традицию продолжили сыновья Вавил и Федор, внуки Павел, Исаак, Степан.
Нижнетагильский живописец Павел Худояров принадлежал, вне всякого сомнения, к числу наиболее творчески одаренных и интересных людей, обладающих хорошим чувством композиции и цвета, богатой фантазией. Исаак Худояров был великолепным миниатюристом. Излюбленным мотивом его росписей подносов и шкатулок были цветы. Степан Худояров видел и передавал богатство каждого цвета уверенно, с изумительной точностью мазка. Картинная живопись и цветочная роспись стали родственными сибирской и уральской домовым росписям. Требования, которые предъявляли к себе мастера, обусловили возникновение в подносной росписи устойчивой традиции (маховое письмо), которая хранилась и передавалась из поколения в поколение. В 2013 г. нижнетагильской лаковой росписи по металлу исполняется 266 лет. Искусствоведы признают тагильскую подносную роспись уникальным художественным явлением. В городе работают два профильных предприятия ООО «Тагильский поднос» и отдел проектных и оформительских работ ООО «Ремонтно-строительный комплекс», но их коллективы невелики. Всего в Нижнем Тагиле занимаются промыслом 140 художников и орнаменталистов. Все они находятся в сложной ситуации из-за устаревшего оборудования, сокращения штатов, ограниченности рынков сбыта, трудностей с приобретением сырья и материалов. Специалисты считают, что спасти ситуацию поможет ассоциация специалистов росписи по металлу. Ее представители смогут участвовать в различных конкурсах на получение грантов, реализовывать выставочные и просветитель-
ские проекты. Эффективному продвижению творчества художников послужат выставки-продажи в Нижнетагильской филармонии и включение мастерских в маршрут экскурсии по музею-заводу. Музей истории подносного промысла был открыт 28 мая 1991 г. Экспозиция музея разместилась в старинном двухэтажном здании, принадлежавшем семье крепостных художников Худояровых. Ныне это единственный в России музей, посвященный уникальному промыслу лаковой росписи по металлу.
Народные художественные традиции уральских мастеров росписи подносов нашли отражение в творчестве сибирских мастеров. С 1991 по 1997 гг. в Красноярске творческой группой от фабрики сувениров была создана мастерская (акционерское общество «Оникс»), где работали мастера, художники профессионалы росписи подносов в «Сибирской манере»: Г.И. Антипина, Е.Н. Попова, Л.Н. Демидова и др. Сохраняя художественный опыт, традиции, сибирские мастера продолжают работать в этом направлении, но как единичные мастера.
Благодаря широкой изыскательской деятельности сотрудников музеев, научных упреждений и учебных заведений - искусствоведов, этнографов, историков - сделаны значительные открытия: исследованы неизвестные ранее районы распространения традиционных росписей и по дереву на Алтае, Урале и в Сибири ХVII-ХХ вв. Сейчас можно считать доказанным, что росписи по дереву были характерны не только для небольшой территории около центров народного ремесла, но были неотъемлемой частью бытового окружения крестьян наиболее отдаленных сельских районов и жителей небольших городов и заводских поселков на широкой территории от Заонежья до Забайкалья.
Росписи в домах являлись не только красивым узором. Для человека, окруженного суровой северной природой и занятого тяжелым трудом, в росписи был заложен определенный магический смысл. Цветы оставались символом счастья, жизненного благополучия, птица и кони сравнивались с солнцем - источником жизни, по-особому выделялся и очаг-печь, а на потолке нередко можно было увидеть солнечную розетку.
Магическое значение круга и растений в народных образах объясняет в какой-то мере скрытое содержание геометрической и растительной орнаментики домовой росписей. «Только слабая изученность сибирской этнохудожественной культуры оставляет это древнейшее искусство в тени мирового древа искусств» [6]. Например, можно усмотреть связь важного элемента праздника семика-троицы - венка, который девушки завивали на березке, «заламывали», украшали цветами и надевали на голову, с венком или кругом в росписи потолка. Магические действия были настолько связаны с реальной жизнью крестьянина, что не могли уже существовать обособленно, они стали неотъемлемой частью содержания его творчества [6].
Красный угол был центром избы, здесь было больше окон -три из четырех-пяти, приходящихся на все помещение. На простенках выполнялись наиболее интересные композиции. Их яркие красочные орнаменты с цветами, птицами придавали этой части интерьера праздничность, создавали атмосферу тепла и уюта, напоминали о красоте и радости весеннего и летнего цветения природы. На потолке - венок из цветов и плодов. Стены под божницей декорировали скромнее: вероятно, что они не должны были отвлекать внимание от икон.
Особого внимания заслуживает работа историка культуры и этнографа С.В.Иванова «Орнамент народов Сибири как исторический источник» [7]. Ценность орнамента, по мнению автора, состоит в том, что он является относительно устойчивым элементом художественной культуры, который сохраняется на протяжении многих столетий. В работе учитывается и тот факт, что некоторые мотивы орнамента не остаются неизменными, а усложняются или упрощаются и по форме, и по содержанию. В разделе, посвященном характеристике орнамента, отмечается, что он «представляет собой вполне оригинальную и исключительно богатую по формам и колориту область декоративного искусства. Отмечая, что искусство народов Сибири развивалось не изолированно, а в тесной связи с другими народами, автор подчеркивает прогрессивное значение взаимовлияний в искусстве. В то же время путем анализа орнаментальных комплексов и отдельных мотивов и сопоставлений и сравнений, изучения цветовых соотношений орнамента, его ритма и начертаний, исследователь приходит к серьезным обобщениям о происхождении культуры многих коренных народностей.
В своих исследованиях урало-сибирских росписей В.А. Ба-радулин дает подробные исторические сведения возникновения
росписей в разных регионах страны, описывает различные способы изготовления художественных изделий из дерева, виды их декоративной отделки, характерные для народного искусства, показывает многообразие древесных материалов и возможности применения их в народных художественных промыслах. Больше внимания уделяет композиционному решению украшения крестьянского жилица росписью. Автор пишет: «Народная роспись является яркой страницей русского народного искусства. С одинаковой щедростью украшая сельское жилище и усадьбу, мебель и утварь, орудия труда и детскую игрушку, сухопутный и речной транспорт, она органично включает в себя цветы и птиц, зверей и символические изображения солнечной розетки, древа жизни. Такая роспись облагораживает и одухотворяет все, что столетиями создает человек из дерева» [8].
Так как домовая роспись в восточной части Сибири была обнаружена на рубеже XIX в. В. нашем исследовании мы затрагиваем развитие домовой росписи на Урале и Западной Сибири, потому что свои истоки развития она берет именно в этих районах, датируемые XVII веком.
Итак, бытование наиболее типичных и своеобразных черт народной культуры их распространение на протяжении трех веков можно проследить как материальную, так и духовную сторону жителей Урала и Сибири. Поселение и общественные постройки, жилища и хозяйственные постройки, техника и организация различных сельских ремесел, типы одежды дают богатейшие свидетельства о материальной стороне жизни населения, а различные обряды и верования, связанные с хозяйством, общественной и семейной жизнью, народный календарь, фольклор, декоративные украшения жилища, одежды, бытовых предметов позволяют судить и о духовных воззрениях и запросах. Все это в комплексе дает яркий и обильный материал для всеобъемлющей характеристики русского уральского и сибирского населения, позволяет понять его специфику, раскрывает жизнь во всем многообразии его исторически сложившихся трудовых, бытовых и эстетических воззрений.
В значительных трудах Л.М. Русаковой комплексно исследуется развитие крестьянского искусства - резьбы и росписи по дереву, вышивки, узорного ткачества и вязания, художественной обработки металла. Рассматриваются технические приемы, мотивы и композиции. В работе впервые реконструируются мировоззренческие установки сибирских крестьян, зафиксированные в орнаментах, украшавших крестьянские постройки, одежду, предметы повседневного обихода конца XVII - первой половины XX вв. Предпринимаются попытки расшифровать смысловое содержание орнаментов. Автор, проанализировав большой фактический материал, приходит к выводу: чем глубже будут изучены корни народного искусства, тем многое можно понять в искусстве современных промыслов. В силу этих же причин, без глубокого изучения художественных промыслов Урала и Сибири, которые созданы мастерами прошлого, их опыта, традиций, невозможно возрождение и дальнейшее развитие народного искусства Сибири [9].
Подлинно научному изучению художественно-эстетической ценности предметов народного и декоративно-прикладного искусства, исследованию его художественно-выразительных средств являются такие искусствоведы как А.В. Бакушинский, И.Я. Богуславская, В.М. Василенко, В.С. Воронов, М.А. Некрасова, А.В. Салтыков, и др.
Значительный вклад в познание специфики народного искусства внесли труды М.А. Некрасовой, в которых определяются важные для нашего исследования: значение народного искусства как части культуры, законы его развития, специфика народного искусства как типа творчества, формы бытования, функции. «Пока жив сам народ, жив язык народа, его искусство не может умереть, и в настоящее время еще довольно высок творческий потенциал народных мастеров Сибири, но для их творчества нужна естественная привычная среда», разумная организация их творческого процесса [10].
В характеристике народного искусства как типа художественного творчества М. А. Некрасова говорит о его значении в национальной культуре: «Каждый народ несет свою культуру поэти-чески-образных и ремесленных традиций. Передаваясь из поколения в поколение, эти традиции содержат устойчивые выразительно-эмоциональные структуры, которые проходят сквозь века и даже тысячелетия. С традицией же в народном искусстве передаются не только мастерство, но и образы, излюбленные народом мотивы, художественные принципы и приемы, пре-
творяемые каждым временем по-своему и несущие свой национальный характер» [11].
В настоящее время, сложилось несколько форм бытования народного искусства. М.А. Некрасова выделяет четыре формы, которые соответствуют четырем слоям культурной традиции:
- народное искусство, не вычлененное из своего этнографического бытования, функционирующее как духовная, художественная деятельность, на основе культурной традиции этнических общностей;
- народное искусство, развивающееся стихийно на почве местной стихийной традиции, жизнь такого промысла определяется на основе сбыта вовне;
- народное искусство развивается на основе творчества единичных мастеров, сохраняющих коллективный художественный опыт, традицию;
- народное искусство развивается в форме организации мастерских при сохранении творческой структуры, где преемственность есть основа профессионально-художественной культуры промысла [10].
Изучая состояние развития народного искусства Сибири, мы выделяем третью форму бытования - творчество единичных мастеров, сохраняющих коллективный художественный опыт, традицию.
Применительно к третьей форме мы рассмотрим обработку дерева. Дерево является одним из наиболее доступных материалов для производства всевозможных бытовых изделий, а также простейших орудий крестьянского труда. Предметы из дерева выполняют не только утилитарно-бытовые и производственные функции - они вместе с тем вносят красоту в быт. Резьбой, инкрустацией или росписью в прошлом украшались ложки, миски, ковши-скопкари, братины, сундуки, донца прядок, вальки, дуги и т.д. Деревянные резные и расписные причелины, оконные наличники, коньки-охлупни на кровлях крыш и т.д. играли видную роль в архитектуре крестьянского жилища.
С развитием техники и освоением новых материалов, с ростом фабричной промышленности и проникновением фабричной продукции это искусство стало клониться к упадку. Но, несмотря на все катаклизмы, искусство художественной обработки дерева сохранило свои очаги и, сегодня многие мастера возвращаются к этому прекрасному материалу, особенно в украшении домов резьбой, таких городов как Енисейск, Красноярск, Томск, Иркутск, Братск и др.
Другой пример бытования относящийся к третьей форме -береста. Береста также как и дерево используется в хозяйствах народов Сибири, Урала, особенно чрезвычайно широко на Севере. Берестяную посуду, как и деревянную, делают как повседневную, обиходную, так и праздничную и тогда ее богато орнаментируют. Береста не пропускает воду, в ведерках и туесах не киснет молоко и сохраняется в холодном виде в жаркое время, мед, который из-за своей тончайшей структуры просачивается сквозь стенки даже глазурованных керамических сосудов, не просачивается через бересту. Поверхность бересты и без того очень красивую по цвету и фактуре украшают тиснением, резными зубчиками, узорными накладками из той же бересты, а также росписью. Берестяные изделия никогда не покидают интерьера даже современного жилища.
Но наиболее характерным примером бытования и развития народного искусства на Урале и в Сибири имеет роспись. Наивысшего уровня своего развития достигла во второй половине
XIX - начале XX вв. Сегодня росписью занимаются многие мастера, украшая интерьеры квартир, мебель, предметы быта и многое другое в «Сибирской манере» [12].
Раскрывая многофункциональность народного искусства, М.А. Некрасова четко определила функции народного искусства. Их пять:
- праздничная, связанная с возрождением символического смысла образов;
- утилитарная, служившая предметом первой необходимости;
- сувенирная, имеющая свое распространение, особенно в 60-х гг., с развитием межкультурных связей со многими странами мира;
- коммуникативная, раскрывающая национальный характер народного искусства, что весьма актуально при международных контактах;
- эстетическая, охватывающая все другие функции народного искусства и их проявления [10].
Данные пять функций говорят о том, что народное искусство никак не может быть как искусство прошлого, так как оно никогда не теряет свои связи с жизнью, потому что передается по наследству.
Рассматривая и анализируя произведения народного искусства Урала и Сибири необходимо учитывать такие факты: происхождение и этническое формирование культуры народа, территориальное расселение, элементы аккультурации с искусством других народов, наличие природных материалов, жизненный уклад, климатические условия, социальный уровень, трудовая деятельность, особенности быта, духовная культура и эстетические идеалы времени. «Народное искусство веками отрабатывало и собирало в себе наиболее ценные художественные приемы обработки, технологии и оформления природных материалов, создавало самобытные образы..., под народным искусством мы понимаем искусство, связанное с бытом, формированием..., искусство коллективное, созданное поколениями безымянных народных мастеров, отразившее художественные вкусы и эстетическое представление широких народных масс» [11].
Библиографический список
Таким образом, традиционное народное искусство Урала и Сибири - явление сложное и многоплановое, соединившее в себе местные аборигенные традиции и элементы аккультурации. Оно является необходимостью сегодняшнего дня, источником нравственной силы и духовности народа.
В настоящее время появились позитивные тенденции возрождения и сохранения народного искусства, народных традиций: международный фестиваль этнической музыки и ремесел «МИР Сибири» в Шушенском, выставки-ярмарки ремесел в Красноярске, выставки, фестивали, конкурсы в Государственном центре народного творчества Красноярского края и многое другое.
Создаются и внедряются в жизнь художественно-образовательные программы, задачей которых является формирование у студентов нового типа мышления, готового к освоению теоретических знаний, развитие природных дарований, приобретение практики по продвижению результатов собственного творческого труда, становление профессионального мастерства и социокультурное развитие личности [13].
1. Александров, В.А. Русское население Сибири XVII - начала XVIII в. Енисейский край. - М., 1974.
2. Преображенский, А.А. У истоков народной историографической традиции в освещении проблемы присоединения Сибири к России / / Проблемы истории общественной мысли и историографии. - М., 1976.
3. Миллер, Г.Ф. История Сибири. - Харьков, 1750 - 1760.
4. Георги, И.Г. Описание всех в Российском государстве обитающих народов. - СПб., 1799. № 148. - Ч. 4.
5. Степанов, А.П. Енисейская губерния. - СПб., 1835.
6. Воронов, Б.С. О крестьянском искусстве: избранные труды. М., 1972.
7. Иванов, С.В. Орнамент народов Сибири как исторический источник (по материалам XIX начала XX в.). Народы Севера и Дальнего
Востока. - М.; Л., 1963.
8. Барадулин, В.А. Народные росписи Урала и Приуралья. Крестьянский расписной дом. М., 1988.
9. Русакова, Л.М. Традиционное изобразительное искусство русских крестьян Сибири. - М., 1989.
10. Некрасова, М.А.. Народное искусство как часть культуры. - М., 1983.
11. Некрасова, М.А. О развитии традиций в художественных промыслах. - М., 1987. № 12.
12. Смирнова, Л.Э. Теория и практика преподавания народного искусства Урала и Сибири в педагогических вузах: монография. - Красноярск, 2012.
13. Шпикалова, Т.Я. Народное искусство обязательный компонент преемственной этнохудожественной образовательной системы в вузовском образовании. - Ханты-Мансийск, 1999.
Bibliography
1. Aleksandrov, V.A. Russkoe naselenie Sibiri XVII - nachala XVIII v. Eniseyjskiyj krayj. - M., 1974.
2. Preobrazhenskiyj, A.A. U istokov narodnoyj istoriograficheskoyj tradicii v osvethenii problemih prisoedineniya Sibiri k Rossii // Problemih istorii obthestvennoyj mihsli i istoriografii. - M., 1976.
3. Miller, G.F. Istoriya Sibiri. - Kharjkov, 1750 - 1760.
4. Georgi, I.G. Opisanie vsekh v Rossiyjskom gosudarstve obitayuthikh narodov. - SPb., 1799. ? № 148. - Ch. 4.
5. Stepanov, A.P. Eniseyjskaya guberniya. - SPb., 1835.
6. Voronov, B.S. O krestjyanskom iskusstve: izbrannihe trudih. ? M., 1972.
7. Ivanov, S.V. Ornament narodov Sibiri kak istoricheskiyj istochnik (po materialam XIX ? nachala XX v.). Narodih Severa i Daljnego Vostoka. -M.; L., 1963.
8. Baradulin, V.A. Narodnihe rospisi Urala i Priuraljya. Krestjyanskiyj raspisnoyj dom. ? M., 1988.
9. Rusakova, L.M. Tradicionnoe izobraziteljnoe iskusstvo russkikh krestjyan Sibiri. - M., 1989.
10. Nekrasova, M.A.. Narodnoe iskusstvo kak chastj kuljturih. - M., 1983.
11. Nekrasova, M.A. O razvitii tradiciyj v khudozhestvennihkh promihslakh. - M., 1987. ? № 12.
12. Smirnova, L.Eh. Teoriya i praktika prepodavaniya narodnogo iskusstva Urala i Sibiri v pedagogicheskikh vuzakh: monografiya. - Krasnoyarsk, 2012.
13. Shpikalova, T.Ya. Narodnoe iskusstvo obyazateljnihyj komponent preemstvennoyj ehtnokhudozhestvennoyj obrazovateljnoyj sistemih v vuzovskom obrazovanii. - Khantih-Mansiyjsk, 1999.
Статья поступила в редакцию 15.04.13
УДК 7.01
Stepanskaya T.M. THE MASTER OF TEXTILE DRAWING G.A. BELYSHEV - THE ARTIST OF THE LEFT EPOCH.
The creative portrait of artist G.A. Belyshev is presented in article. Manifestation of traditions and innovation in its drawings for fabric is shown. G.A. Belyshev's activity as organizer of an art workshop of the Barnaul cotton combine is opened.
Key words: ornament, folk art, exhibition, water color, workshop, art school, textiles, cotton combine.
Т.М. Степанская, д-р искусствоведения, проф., член Союза художников России, зав. каф. истории отечественного и зарубежного искусства Алтайского гос. университета, г. Барнаул,
Е-mail: [email protected]
МАСТЕР ТЕКСТИЛЬНОГО РИСУНКА ГА. БЕЛЫШЕВ - ХУДОЖНИК УШЕДШЕЙ ЭПОХИ
В статье представлен творческий портрет художника ГА. Белышева. Показано проявление традиций и новаторства в его рисунках для ткани. Раскрыта деятельность ГА. Белышева как организатора художественной мастерской Барнаульского хлопчатобумажного комбината.
