CC BY
30
изучение поставленной в ней большой проблемы. Своего изучения требует, в частности, чрезвычайно богатая и разнообразная иконография Владимира, а также представление о нем в такой важной составляющей исторической памяти, как труды историков.
Будучи приурочена к 1000-летней дате со дня кончины святого равноапостольного князя Владимира и являясь заметным вкладом в осмысление значения этой знаковой для восточнославянского мира фигуры, книга вместе с тем издана на удивление скромно. Но это уже претензии не столько к автору, сколько к издательству.
Книга написана хорошим украинским языком, читается живо и легко. Думается, она представит интерес не только для профессиональных историков и специалистов из других областей гуманитарного знания, но и для широкого круга читателей. Благо полный текст издания доступен на сайте Института истории Украины НАН Украины по адресу: http://www.history.org.ua/?libid=10268.
Литература
1. КарповАЮ. Владимир Святой: 3-е изд., испр. М., 2015.
2. Korpela J. Prince, Saint and Apostle: Prince Vladimir Svjatoslavic of Kiev, his Posthumous Life, and the Religious Legitimization of the Russian Great Power. München, 2001.
3. ButlerF. Enlightener of Rus': The Image of Vladimir Sviatoslavich Across the Centuries. Bloomington, 2002.
References
1. Karpov A.Yu. Vladimir Svyatoi [Saint Vladimir]. 3d edition, cor. Moscow, 2015.
2. Korpela J. Prince, Saint and Apostle: Prince Vladimir Svjatoslavic of Kiev, his Posthumous Life, and the Religious Legitimization of the Russian Great Power. München, 2001.
3. Butler F. Enlightener of Rus': The Image of Vladimir Sviatoslavich Across the Centuries. Bloomington, 2002.
А.С. Ищенко
DOI 10.18522/0321-3056-2016-1-120-123
Нарежный А.И. Проблемы модернизации самодержавия в русской общественной мысли XIX века. Ростов н/Д., 2014. 204 с.
Проблема государственного строя Российской империи и приспособления самодержавия к условиям меняющегося мира являлась одной из наиболее значимых в отечественной общественной мысли позапрошлого века. В самом деле противоречия между русским царизмом и потребностями дальнейшего развития страны становились все более существенными и очевидными. Сама по себе система неограниченной власти представляла собой главный тормоз на этом пути, явный исторический анахронизм, что с исключительной наглядностью выявилось в условиях нарастания революционной ситуации начала XX в.
Взгляды на эту проблему, выраженные в русском обществе, оказались в центре внимания известного российского исследователя А.И. Нареж-ного далеко не случайно. Изучение их дает возможность более полно, конкретно и глубоко понять характер отношений в России между обществом и властью и причины общего кризиса монархии, который привел в конечном счете к ее закономерной и исторически неизбежной гибели. Кроме того, в литературе неоднократно указываются основания для проведения сопоставлений между нынешним
политическим положением в России и политической системой русского самодержавия. Целью исследования А.И. Нарежного стал анализ этой проблемы в русской общественной мысли XIX в., а в качестве гипотезы автор выдвинул интересное положение, альтернативное по отношению к известному выводу Р. Пайпса о «выборочном» характере модернизации в России. Так, выдающийся американский историк российского прошлого, признавая дореформенную и пореформенную модернизацию промышленности и армии в нашей стране совершенно очевидным фактом, не видел в ней, однако, признаков модернизации в политической культуре. А.И. Нарежный считает такой подход не вполне точным и обращает внимание на наличие существенных признаков подобной модернизации. Во-первых, он правомерно приводит высказывание П.А. Столыпина об эволюции самодержавия в России, которую можно было бы дополнить аналогичной мыслью В.И. Ленина. Во-вторых, отражением все более углублявшейся со временем потребности русского общества в модернизации сложившейся в стране политической системы явилась сама постановка данной проблемы в общественной мысли.
Выдвижение данной А.И. Нарежным гипотезы делает анализ проблемы эволюции самодержавия в русской общественной мысли не только значимым в научном отношении, но и интересным, поскольку ставит данную проблему в контекст не только отечественной, но и зарубежной историографии российской модернизации.
Предложенная А.И. Нарежным структура исследования построена на принципе сочетания логического и исторического подхода к проблеме. Исторический подход позволил проследить идею модернизации самодержавия в русской общественной мысли как развивавшийся во времени интеллектуальный процесс. Логический подход дал возможность выявить ход этого процесса в рамках наглядного выражения логики развития как политической системы русского самодержавия, так и идеи изменения политического строя России с приспособлением его к реалиям меняющегося под воздействием буржуазных революций и буржуазного развития европейского мира. Это предполагало анализ развития идеи модернизации самодержавия от времени М.М. Сперанского до начала прошлого века.
Вместе с тем исследование А.И. Нарежного содержит четкую периодизацию развития в России идеи модернизации самодержавного строя. На первом этапе это были проекты и предложения времени царствования Александра I, с которыми выступали М.М. Сперанский и Н.М. Карамзин. Второй этап, который пришелся на период «апогея» российского самодержавия во второй четверти XIX в., связан с активной зарубежной публицистической деятельностью Н.И. Тургенева, которой, как справедливо отметил А.И. Нарежный, уделено в историографии заметно меньше внимания, чем раннему периоду деятельности А.И. Герцена и Н.П. Огарева. Третьим этапом стал анализ взглядов на эволюцию самодержавного строя в России в условиях буржуазных реформ второй половины XIX в. и идеи перехода к конституционной монархии, с которой выступал Б.Н. Чичерин. Наконец, последним этапом стали идеи русского либерализма начала XX в., которые выдвигались накануне и в начальный период первой революции в России и которые нашли свое частичное воплощение в Манифесте от 17 октября 1905 г. С такой периодизацией можно согласиться. В ней не только развитие идеи реформирования государственного строя России поставлено в тесную связь с общим процессом политического, социального и культурного развития страны, но и обозначен общий итог этого развития, которым стал указанный манифест Николая II.
Позитивной стороной анализа, проделанного А.И. Нарежным, является четко выраженный исторический подход к научной характеристике исключительно актуальной для нашей страны политической идеи. Подчеркнуто, что общественная мысль России созревала и развивалась в русле европейской политической мысли. Тем самым А.И. Нареж-ный продолжил и развил мысль о характере европеизации в позднесредневековой и новой России. Современный исследователь истории российской европеизации до Петра I Т.Н. Черникова отмечала, что эта европеизация носила поверхностный характер. Данный вывод может быть принят и для важнейших сторон европеизации, проводившейся также при этом монархе и после него. Вместе с тем даже поверхностная европеизация подготовила предпосылки для более глубокого усвоения в России европейского опыта и европейских идей, в частности, для европеизации политической культуры. Одним из очень существенных показателей глубины процесса европеизации русского общества являлось появление и развитие идей реформирования самодержавного строя в России. Это несомненно, поскольку мысли об изменении политического строя формировались на основе опыта политической жизни в разных странах Европы Нового времени, понимания того, что неспособность монархии к реформированию, стремление отделаться второстепенными изменениями, нежелание уяснить необходимость учета новых политических и культурных реалий может создать предпосылки революционного взрыва. Политические мыслители в России, анализ взглядов которых на проблему государственного строя провел А.И. Нарежный, стремились не допустить подобной перспективы для страны, но такое стремление также отвечало политическому и культурному опыту европейских стран нового времени. Это составляет очень существенное указание на принципиальное единство русской политической культуры, частью которой была идея реформирования самодержавия, и западной культуры.
Но, как отмечает А.И. Нарежный, стремление ограничиться внешними признаками политических изменений, без серьезного ограничения реальной власти самодержца, были характерны и для реформаторов. По его характеристике, в плане М.М. Сперанского содержалась попытка приспособления к условиям нового времени в том, чтобы ввести в политическую систему России выборное начало, однако при сохранении всей полноты императорской власти. Но и такую попытку А.И. Нарежный оценивал как позитивную. Пред-
ставляется, с полным на то основанием. Во -первых, введение выборного начала создавало предпосылки для будущих более глубоких изменений в государственном строе страны. А во-вторых, М.М. Сперанский правильно понимал, что у него нет шансов на принятие более радикального политического варианта. Тем более что и такой вариант, который предлагал реформатор, был отвергнут за исключением идеи Государственного совета. В целом А.И. Нарежный оценивает предлагавшиеся М.М. Сперанским идеи как выражение либеральной концепции для политического развития России, тогда как в идеях, высказывавшихся в «Записке о древней и новой России» Н.М. Карамзина, он усматривал комплекс консервативных идей, направленных на сохранение самодержавия, которое было, по его мнению, жизнеспособно. В целом, по мнению А.И. Нарежного, М.М. Сперанский и Н.М. Карамзин заложили основы двух воззрений на перспективы политического строя страны, причем взгляд выдающегося историографа на самодержавие как на палладиум России он оценивал как очень существенное препятствие на пути ее политической модернизации.
Говоря о дальнейшем развитии в России идеи политического реформирования, А.И. Нарежный обращает внимание на дискуссию по вопросу о влиянии воззрений Н.И. Тургенева и князя П.В. Долгорукова на общественную мысль России. С поддержкой позиции Л.Ю. Гусмана, отмечавшего такое влияние, которую выразил автор, следует согласиться. В то же время автор прав, когда не преувеличивает степень самостоятельности политической мысли Н.И. Тургенева, подчеркивая, что в значительной степени он воспроизводил то, что ранее высказывалось М.М. Сперанским. Автором верно отмечено оживление дискуссии о политическом строе России в период буржуазных реформ, а также то, что в ходе их более решительно и активно, чем ранее, преобладал взгляд на необходимость «народного представительства». Обращено вместе с тем внимание, что для Н.И. Тургенева появились основания для изменения характеристики самодержавия, так как оно показало способность выступать движущей силой назревших в стране буржуазных реформ, что и проявилось в царствование Александра II.
Особое внимание в отечественной историографии привлекала личность историка, правоведа и выдающегося политического мыслителя Б.Н. Чичерина. А.И. Нарежным в полной мере отмечена сложность его отношения к проблеме реформирования государственного строя и к представительным учреждениям. По мере накопления опыта
жизни в условиях пореформенной России Б.Н. Чичерин все более осознавал необходимость углубленной подготовки условий для внедрения в политическую реальность страны народного представительства, неготовность к нему русского общества ввиду его недостаточной политической и общей культуры. По существу аналогичную мысль высказывал В.Г. Белинский в своем письме Н.В. Гоголю, согласно которой «спасение» России - «в успехах цивилизации, просвещения, гуманности». Но, в отличие от В.Г. Белинского, высказанная Б.Н. Чичериным мысль свидетельствует об его умеренном либерализме, о неразрывной связи им политического реформирования в России с общим уровнем развития страны. Более органичной, подчеркивает А.И. Нарежный, с точки зрения Б.Н. Чичерина, была бы для России того времени конституционная монархия, и в этом строе он видел значительный шаг вперед в ее развитии. Вместе с тем обращает на себя внимание стремление автора к выявлению параллелей во взглядах на политическое состояние и политические проблемы русского общества между Б.Н. Чичериным и В.О. Ключевским. Такое стремление обоснованно. Подобная общность имеет место во взглядах не только на современное состояние страны, но и на ее прошлое, когда характерные черты теории вотчинного государства прослеживаются в трудах обоих историков и мыслителей. Представляется, что тем самым А.И. Нарежным ставится большая проблема комплексной характеристики феномена русского интеллигента второй половины XIX в., сопоставления взглядов на прошлое и на настоящее русского общества.
Значительное обострение борьбы за реформирование государственного строя в начале XX в. правомерно оценивается А.И. Нарежным, вслед за некоторыми из современников, как борьба за «политическое освобождение» России. Им также обращается внимание на то, что к этому времени такая борьба приобрела такую же актуальность, как борьба за отмену крепостного права во времена «Аннибаловой клятвы» великого русского писателя И.С. Тургенева. Вместе с тем подчеркивается, что накануне революции борьба за демократические свободы стала занимать в идеологии российских либералов исключительно важное место. Справедливость этого замечания подтверждается тем, что в Манифесте от 17 октября 1905 г. провозглашение демократических свобод было не только уступкой революционному движению, но и показателем исключительной общественной актуальности этой меры.
Не вполне точно приведены в названии монографии хронологические рамки, поскольку исследование не завершается XIX в., но доведено до 1905 г. Также хотелось бы отметить, что идея изменения государственного строя исходила не только от либералов. В этой связи было бы желательно сопоставить взгляды на перспективы политической системы в России мыслителей-либералов и представителей революционной общественно-политической мысли. Это позволило бы
более четко представить особенности взглядов этих идейных течений русской общественно-политической мысли.
Книга А.И. Нарежного рассчитана на специалистов-историков. В то же время она представит значительный интерес для широкого круга читателей, интересующихся проблемами либерализации политического строя в России и отношение к ним в общественной мысли. Несомненно, что данная книга является творческой удачей автора.
Н.А. Мининков, Л.В. Мининкова
