CC BY
19Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 287-302
«Наращение» или создание смысла в тексте (на материале функционирования местоимений в
текстах одного автора) О.В. Мякшева
УДК 811.161.1 '367.626'42
«НАРАЩЕНИЕ» ИЛИ СОЗДАНИЕ СМЫСЛА В ТЕКСТЕ (на материале функционирования местоимений в текстах одного автора)
О.В. Мякшева
В статье рассматривается проблема формирования текстовых смыслов. Объект исследования - местоимения, материал - личные дневники, расшифровки воспоминаний и книга воспоминаний одного лица. Утверждается, что семантика местоимений, заявленная в рамках системноцентрической парадигмы, существенно корректируется в конкретных текстах, и эта корректировка может быть систематизирована с учётом стилевых, жанровых и некоторых других характеристик текста.
Ключевые слова и фразы: дневники; мемуары; местоимения; семантика; языковая личность; текстовый смысл.
"AUGMENTATION" OR CREATION OF THE MEANING IN THE TEXT (on the material of pronouns functioning in texts of the same author)
O.V. Myaksheva
The problem of text meanings forming is analysed in the article. The subject of inquiry is pronouns, the material - private diaries, decoding of memories and a book of memoirs of the same person. It is mnfrmed that semantics of pronouns, which is determined in the context of system-centric paradigm, is essentially corrected in texts, and such an adjustment may be systematized with taking into account stylistic, genre and other peculiarities of the text.
Key words and phrases: diaries; memories; pronouns; semantics; linguistic personality; textual significance.
Вероятно, нет в современной лингвистике более актуального объекта и предмета исследования, чем текст. Многочисленность и многоаспектность изысканий в этой области приводит к отсутствию в современной лингвистике единого толкования соответствующего термина. Текст как объект восприятия очевиден: мы почти никогда не ошибёмся в обнаружении текста среди речевых образований. Когда же нас попросят дать ему определение или, что еще сложнее, перечень категорий, мы будем беспомощно несистемны. Конечно, проблема не в том, что лингвистика утратила способность выстраивать непротиворечивые концепции, здесь естественная проблема очень сложного языкового факта.
Когда-то подобное было с предложением - единицей речи, создаваемой, как утверждали синтаксисты «эпохи В.В. Виноградова», всякий раз заново в процессе реализации языком своих функций. Академик В.В. Виноградов поставил в своё время перед лингвистами задачу дать перечень типов русского предложения - с этой задачей учёные справились (см. работы Н.Ю. Шведовой, В.А. Белошапковой, Г.А Золотовой и т.д.), хотя
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 287-302
«Наращение» или создание смысла в тексте (на материале функционирования местоимений в
текстах одного автора) О.В. Мякшева
точного перечня структурных схем так и не было (и не могло быть) создано. Но произошло главное - предложение стало осмысливаться как единица языка, и его трёхсторонность (формально-грамматическая, семантическая, функционально-коммуникативная) внесла ясность в описание его, предложения, сущностных свойств.
На данном этапе осмысления феномена текст тезис о том, что предложение выражает законченную мысль, вступил в противоречие с такой же характеристикой текста. Логика была восстановлена, когда предложение из единицы языка/речи, выражающей законченную мысль, превратилось в единицу, выражающую относительно законченную мысль, а законченность стала признаком текста.
Как ведут себя в тексте входящие в него языковые единицы? Как участвуют в создании этой законченности смысла? Грамматико-семантические характеристики языковых знаков детально описаны в границах системноцентрической парадигмы, но всегда с оговорками о степени погрешности в связи с понятием асимметрии языкового знака, которая «случается» в текстах разной природы (письменный / устный, спонтанный / подготовленный и т.д.) и разных жанров. С необходимостью знания о «жизни» слова в тексте связано, вероятно, создание активных словарей. Традиционные толковые словари, как считает Ю.Д. Апресян, предлагают много слов, но содержат «минимальную информацию о каждом слове, достаточную для его понимания в произвольном контексте» [Проспект... 2010: 19]; эти словари не учат способности правильного употребления в собственной речи, производству собственных текстов. Активный словарь, создаваемый в России коллективом авторов во главе с Ю.Д. Апресяном, содержит «мало слов», но это слово сопровождается полной информацией о сочетаемостных возможностях, дериватах, «лексическом мире» и т.д. (см.: [Проспект. 2010]). Вероятно, создание такого словаря - следствие пристального внимания к организации речи в смысловые и функционально организованные единицы, большие, чем предложение.
Возьмём в качестве материала исследования тексты письменной (личные дневники, опубликованные мемуары) и устной (расшифровки воспоминаний) речи одного лица, а в качестве объекта - употребленные в них местоимения (в широкой трактовке - изменяемые и неизменяемые слова с указательной, а не номинативной функцией). Мы сознательно избегаем «общего взгляда» на характеристики текста, а начинаем анализ с языкового аспекта, чтобы сохранить системность и основательность (в смысле основу) для последующих наблюдений и выводов. Предмет анализа - специфические характеристики употребленных местоимений в связи с комплексом признаков: стилем и жанром, формой
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 287-302
«Наращение» или создание смысла в тексте (на материале функционирования местоимений в
текстах одного автора) О.В. Мякшева
речи, временем создания (возрастом автора в том числе) и другими, обусловленными названными экстралингвистическими характеристиками в аспекте их роли в создании текста. Цель - обнаружить текстовую роль этих местоимений и, шире, выявить некоторые законы текстоорганизации. Гипотеза: семантика местоимений, заявленная в рамках системноцентрической парадигмы, существенно корректируется в конкретных текстах (что, имея в виду отдельные местоимения или отдельные разряды местоимений, отмечают некоторые современные учёные, напр., [Азарова 2010; Горшкова 2004] и др.), и эта корректировка может быть систематизирована с учётом жанровых, стилевых, индивидуально-авторских характеристик текста. Рассмотрим такие параметры функционирования местоимений, как их частотность и маркированность в отношении лексико-грамматических разрядов.
О материале анализа конкретнее - это личные дневники школьницы, студентки, а позже преподавателя Саратовского университета, временные рамки дневников: предвоенные и военные годы (1939-1945гг.) и в значительно меньшем объеме послевоенные (несколько записей 1948 и 1953 гг.) - более млн. языковых знаков; расшифровки диктофонных записей воспоминаний этого преподавателя (доктора филологических наук, профессора), сделанные автором данной статьи в 2008 году, - около 700 тыс. языковых знаков; книга воспоминаний, созданная на основе этих записей,- более 300 тыс. знаков (Сиротинина О.Б. Жизнь вопреки, или я счастливый человек).
1. Кажется вполне очевидной частотность личных местоимений в дневниках, созданных юной девушкой; ведь основное предназначение дневника, и в нашем случае это отчетливо проявилось, - найти себя в круговороте жизни, согреть, оправдать, успокоить. В личных дневниках доминирует, конечно, местоимение я (в нашем материале дневников из всех разрядов местоимений 45% употреблений личных, из них 53% - употреблений местоимения я). Приведём типичный фрагмент: Как давно я тебе не писала! Вчера я получила твое письмо. Я была очень рада, но, извини меня, папа, оно было такое короткое. Меня это кольнуло. Ну, что стоило написать письмо чуть длиннее. Потом переписка на английском, конечно, твое слово - закон, и я буду отвечать на английском, но письма станут еще менее искренними. Это так горько. Но зато я исполню папино желание, а это так радостно. Причем местоимение я употребляется преимущественно в именительном (независимом, то есть эгоцентричном, а не косвенном!) падеже: Я знаю, я некрасива, но я похожа на тебя, это радует меня, наполняет гордостью.
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 287-302
«Наращение» или создание смысла в тексте (на материале функционирования местоимений в
текстах одного автора) О.В. Мякшева
Второе место среди личных занимает местоимение 3 лица мужского рода. Оно является контекстуальной заменой существительных, чаще всего обозначающих лиц мужского пола, преимущественно артистов театра (театр - любимое увлечение автора), кино, литературных героев, близких родственников, участников боевых действий, реже -предметов: Хорошо было Локштанову (артист Саратовского театра - О.М.) читать то, что он знает наизусть; Вчера была на «Буднях». Картина ужасная. Очень плохая. Но самолёты, но Новосельцев, конечно, я в восторге и пойду ещё раз. Новосельцев играет замечательно! Какой он красивый!; Чацкий Юрьева настроен сначала миролюбиво. Он наперёд знает всё, что увидит в доме Фамусова, и дал себе слово не смотреть и не слушать и хотя бы на минуту отвлечься от мыслей, с давних пор тревожащих его; У Николая (дядя автора дневника - О.М.) идеальный порядок в книгах. Из казённого у него остались только стулья; Пароход пришёл в 9, мы подъехали вместе с ним. Роль этого местоимения в приведённых и подобных примерах текстовая - анафорическая замена полнозначного имени. Ту же текстовую роль анафорической замены как средства связности выполняют другие местоимения 3 лица, а также притяжательные, но характеризуются высокой частотностью именно местоимение мужского рода. Почему?
Высокая частотность местоимения 3 лица мужского рода (более 23% употреблений всех личных местоимений в дневниках) можно объяснить такой записью в дневнике: Сегодня снова выдержала характер. И перед Люсей, и перед Ритой. Перед Люсей чуть не переборщила: она спросила, не хочу ли я увидеть его окна. Я хотела спросить «чьи?», будто я не понимаю, будто Степанов уже не он. Он почти в половине случаев его употребления -это ведущий артист местного театра А.И. Степанов, в которого девушка была влюблена. Приведём другие примеры: Степанов, Степанов. За что я так люблю его? Чем он приворожил меня?; Э-эх, Степанов... Я не услышу его всё лето; Определенно, с ним что-то случилось. Может, несчастье какое? Жена или дочь вдруг заболели. Нет, нет. Только не это. Тогда он совсем не смог бы читать; Если бы я с ним познакомилась, я бы не упрекнула его. Я бы промолчала, даже успокоила бы его. Разве может человек читать так долго без отдыха. Еле-еле смог он выговорить «безрезультатно», «беспамятно». Несчастный. Он вымотал все мои силы.
Разговор с собой о прошедшем и пережитом за день органично переходит во внутренний диалог с мыслимым собеседником (около 17% от всех личных). Форма 2 лица единственного числа употребляется для обращения к отцу, с которым дочь была в разлуке и которому посвятила свой дневник: О, как мне хотелось бы обнять тебя, целовать, целовать
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 287-302
«Наращение» или создание смысла в тексте (на материале функционирования местоимений в
текстах одного автора) О.В. Мякшева
без конца, смотреть в твои глаза. Но я не могу и не смогу, наверно, до конца. Я не вполне откровенна с тобой, я так мало знаю тебя, так же, впрочем, как и ты меня. Я тебя вижу во сне, говорю с тобой. Сколько раз я хотела написать тебе обо всем, но не могу. Я люблю всех, кого любишь ты; Ночью очень много думала о тебе. Папа, папа! Все-таки я безумно тебя люблю. Ты для меня дороже всего на свете. А ты? Там, наверно, часто забываешь меня. И не стыдно? Я знаю, как сильно ты меня любишь, а ты так занят, что, конечно, можешь иногда забыть. Данный отрывок отражает общую тенденцию - доминирования при указании на отца косвенных падежей с объектной семантикой разных оттенков (чаще всего прямого и косвенного объекта мысли и восприятия, а также адресата). Стремление юного сердца найти защиту в лице мужчины - отца, вполне объяснимо. Я-ты в тексте и соединение, и противопоставление.
Вы используется во включенных в дневники письмах к любимому человеку, в которых девушка придирчиво характеризует его игру в очередном спектакле: По-моему, пьеса провалилась. Или, вернее, постановка. Но буду говорить о Вас. Вы обратили внимание на моё письмо или сами пришли к тому же выводу, важно не это. Важно то, что Вы исправили недостатки - избавились от возмущавшего меня жеста и выражения лица, недоуменно ужасающегося. Бросается в глаза способность девушки скрыть переполняющее её чувство любви к этому человеку за маской Вы-общения. Казалось бы, совершенно безликие местоимения Он и Вы, используемые для указания на одного и того же человека -любимого девушки, а какой разный коннотативный шлейф в тексте: трепетного чувства у Он и маска поучительного педантизма у Вы.
Среди лексико-грамматических разрядов местоимений после личных употребительны указательные и притяжательные. Идея притяжательности, принадлежности вполне совместима с идеей личностности, эгоцентризма: я - моё, ты - твоё (к отцу): Я получила твое письмо; Я так люблю тебя! Твоё лицо, руки, всего тебя. Твои вечно колючие щёки, к которым так приятно прижаться. Даже твои поцелуи, жёсткие и короткие; Я долго думала, папа, и решила, что буду писать здесь и не в твою пользу, буду писать и о маме. Должен же ты знать мои мнения обо всем.
Роль указательных и притяжательных местоимений часто дейктическая и анафорическая, текстовая, реже - содержательная, для правильного отражения денотативной картины, изображаемых автором ситуаций. Поясню. В предложении Ведь они так похожи на мои притяжательное на мои, как и личное они - анафорическая замена в тексте полнозначного взаимоотношения. В следующем фрагменте «Меня почти не интересовала
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 287-302
«Наращение» или создание смысла в тексте (на материале функционирования местоимений в
текстах одного автора) О.В. Мякшева
любовь Тани и Коли. Взаимоотношения Тани и её родителей интересовали гораздо больше» притяжательное местоимение её отражает реальные отношения в отображаемой ситуации. Указательные местоимения с общей качественной характеристикой употребляются в сочетании с особой интонацией, как уже давно было описано исследователями разговорной речи, - для обозначения высокой степени выраженности признака: Я её больше не увижу! Мне так жаль! Почему ты молчишь, так жестоко мучаешь меня?; Я рада, так рада!; Такие боли! Эти местоименные формы в сочетании с особой интонацией в спонтанной непринуждённой речи позволяют передать эту высокую степень выраженности признака без подбора точного словесного обозначения.
Отрицательные местоимения в личных дневниках обнаруживают такие качества речи в этом жанре, как категоричность, повышенная экспрессивность: Никто не запретит мне любить тебя! (ср.: Мне не запретят любить тебя); Всегда буду я тебя любить, несмотря ни на какие препятствия (ср.: Буду любить тебя, несмотря на препятствия); Пусть ты никогда не узнаешь об этом (ср.: Пусть ты не узнаешь об этом). Другие примеры: Напитков никаких нет; От тебя никаких известий; И никто бы не заметил горя!; Но не могу молчать! Никто, конечно, этого не узнает; Так хочется писать роман, творить, хочется быть артисткой, композитором, пианистом-виртуозом, но для этого надо учиться, а у меня нет никакого желания; Я не забуду этого никогда! Мне было так тяжело просить его, надо было для этого очень много воли, а она не простила <...> Хоть знала, что мне очень трудно. Я ей никогда не скажу, да и вообще никому из наших, но сама ввек (! - О.М.) не забуду; Вот я никогда не преклоняюсь перед заграничным<... >Наширучки лучше. Примеры употребления отрицательных местоимений в устойчивых экспрессивных оборотах: Странный человек Николай. Безупречно вежливый, но вот не догадается помочь мне нести или взять под руку. Но уж если заметит, что тяжело, так ни за что не отдаст; Какой Дамшиц неприятный, неинтеллигентный! Похож на шимпанзе. Ни за что не скажешь, что учёный. В хрестоматийном определении отрицательных местоимений («служат для отрицания наличия какого-либо предмета, признака, количества или для усиления отрицательного смысла всего предложения»), нет интерпретационного, модусного смысла (однако в любой эмоционально окрашенной речи он вполне возможен). В большинстве примеров из материала личных дневников употребление отрицательных местоимений -необходимый юной девушке выплеск эмоций, что доказывают, в частности, приведённые выше трансформации.
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 287-302
«Наращение» или создание смысла в тексте (на материале функционирования местоимений в
текстах одного автора) О.В. Мякшева
Эмоциональная насыщенность фраз наложила свой отпечаток и на употребление определительных местоимений, семантика которых в системных грамматиках даётся так: «слова со значением полноты охвата предмета или совокупности предметов; со значением отдельной единицы из совокупности многих однородных единиц» [Русский язык. 1997: 231]. Контексты же из личных дневников говорят о другом: Здесь очень много воды с сиропом, очень вкусная. Без всякой очереди; Грустно было, поругалась со всеми, а как услышала его голос, расцвела вся, заулыбалась; Иссохла я по нему вся; Не спала всю ночь; Я не услышу его всё лето; Да, человек - это звучит гордо, и не каждый из людей - человек. А надо, чтоб каждый. Употребление определительных местоимений в данных и подобных фразах усиливает модусную составляющую смысла текста, служит выражению состояния эмоционального напряжения, в последнем примере даже конфронтации с окружающим миром, свойственной молодости. Ту же функцию эмоциональной разрядки выполняют восклицательные частицы в риторических фигурах речи, по форме совпадающие с вопросительными местоимениями: Что поделаешь!; Что же это? Что стало с ним? Как я тебя люблю! Как мне хочется поцеловать тебя; Как я могла забыть их; Как я люблю их всех; И как не стыдно! Как хорошо и верно это сказано! И в каких ясных, исчерпывающих выражениях. Как просто и величественно в одно и то же время!; Почему бы не сделать антракт между сказкой и этим рассказом?; Какой Киев прекрасный город! За что я люблю его? Что в нём хорошего?
Антропоцентрическая парадигма в лингвистике позволяет объяснить специфику функционирования языковых единиц в тексте «человеческим фактором», например так: определительные местоимения могут употребляться в тексте не для указания на «полноту охвата предмета», а как следствие полноты чувств автора текста. Предикатная позиция таких местоимений усиливает их содержательную роль в тексте: Ты для меня всё; Мальчики для неё всё.
Относительные местоименные формы (что, которые, поэтому, когда и т.д.) употребляются в тексте в своем основном значении средства связи частей сложноподчиненных предложений, эти местоимения - атрибут письменной речи: Он наперед знает всё, что увидит в доме Фамусова, и дал себе слово не смотреть и не слушать и хотя бы на минуту отвлечься от мыслей, с давних пор тревожащих его; Днепр красив лишь в широких местах, когда на нём не то что волн, даже ряби нет; Говорят, что Гоголь писал под своей сосной «Вия» и описал в ней церковь, около которой мы сегодня были.
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 287-302
«Наращение» или создание смысла в тексте (на материале функционирования местоимений в
текстах одного автора) О.В. Мякшева
2. Сравнительный анализ употребления местоимений в расшифровках и книге мемуаров интересен тем, что эти тексты отличает форма речи и, как следствие, такой её параметр, как подготовленность / спонтанность: расшифровки зафиксировали устную спонтанную речь - воспоминания одного лица, преимущественно монолог, записанный на диктофон, мемуары представляют собой щадящий перевод (см. в предисловии к книге: [Сиротинина 2009]) этой устной спонтанной речи в письменную и потому отредактированную для восприятия читателями. Приведём в качестве иллюстрации однотипные по содержанию фрагменты, хорошо отражающие общую картину сравнения.
Расшифровки: Однажды я пришла в полное недоумение / как же так /я прочла одну за другой / и почти одновременно ну может быть сегодня и завтра /Жюль Верна «Паровой дом» и книга / автора которой я не знаю / был там он напечатан или нет / но называлась она «В стране чудес» /я прекрасно помню как она выглядела в красивом переплете красного цвета и золотом написанное название «В стране чудес» / / И та и другая книга об одном и том же / о том как англичане воевали с восставшими сипаями но жюль-верновская книга была написана глазами англичан / а «В стране чудес» была написана глазами сипаев и поэтому по одной книге осуждалась невыносимая жестокость англичан / а в другой невыносимая жестокость индусов и получались каких-то две разных правды об одном и том же событии // это меня ошеломило / я была буквально в шоке / и я тогда пришла к маме и сказала // Так / в одной книге одно а в другой книге другое / моя мудрая мама ответила / когда она мне говорила мне что-то серьезное / она всегда называла меня девочкой / не по имени а девочкой / она сказала // Запомни девочка у каждого своя правда / и нельзя руководствоваться только одной из них / надо всегда учитывать эти две противоположные правды / и вот это так мне запало в душу что я уже после всю жизнь жила по такому принципу что в любом споре есть две стороны что в любом споре есть две правды и надо быть с одной стороны толерантной / конечно этого слова я тогда не знала но вот уже ощущала / а с другой стороны никому ни в чем нельзя верить на сто процентов / всегда нужно выслушать и другую сторону / это очень помогает мне в жизни / во всех отношениях и когда у меня могла быть и должна даже была быть вот такая жуткая обида на кого-то / на что-то /у меня уже ее никогда не было / обиду я в себя не впускала никогда / ни на что / ни по какому случаю //Хотя не только поводов но и причин было в моей жизни достаточно //Я всегда помнила что есть другая сторона //И поэтому я за что-то всегда вступалась / только если я была уверена что это не с чужих слов / не по внешнему впечатлению а я действительно могу быть на сто процентов в этом уверена
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 287-302
«Наращение» или создание смысла в тексте (на материале функционирования местоимений в
текстах одного автора) О.В. Мякшева
потому что я это действительно знаю с двух сторон // Вот этот принцип жизни мне очень помог / очень / во всех случаях // И вот поскольку я очень много читала и память у меня была хорошая /я помню то что я читаю / литература стала меня учить жизни / не только мама / не только окружающие / но и литература / и я поняла что так себя вести как я себя веду /это очень опасно //
Книга: Однажды я пришла в полное недоумение: как же так, я прочла одну за другой, почти одновременно, ну, может быть, сегодня и завтра, Жюля Верна «Паровой дом» и книгу, автора которой не помню, но называлась она «В стране чудес». Я прекрасно сохранила в памяти то, как она выглядела: в красивом переплете красного цвета и золотом написанное название. И та, и другая книга об одном и том же: как англичане воевали с восставшими сипаями. Но жюль-верновская была написана глазами англичан, а «В стране чудес» - глазами сипаев. И поэтому в одной книге осуждалась невыносимая жестокость англичан, в другой - индусов. В итоге получались какие-то две разные правды об одном и том же событии. Это меня ошеломило, я была буквально в шоке и рассказала об этом маме. Моя мудрая мама ответила (когда она говорила мне что-то серьезное, всегда называла не по имени, а девочкой): «Запомни, девочка, у каждого своя правда, и нельзя руководствоваться только одной из них, надо всегда учитывать эти две противоположные правды». Это так запало мне в душу, что я всю жизнь живу по принципу, что в любом споре есть две стороны, что в любом споре есть две правды и надо быть и толерантной (конечно, этого слова я тогда не знала, но его уже ощущала), и в то же время никому ни в чем нельзя верить на сто процентов, всегда нужно выслушать и другую сторону. Это очень помогало и помогает мне в жизни. Когда у меня могла быть и даже была жуткая обида на кого-то, на что-то, эту обиду я в себя не впускала и не впускаю - никогда, ни на что, ни по какому случаю. Я всегда помню, что есть другая сторона. Я за что-то вступаюсь, только если уверена, что это не с чужих слов, не по внешнему впечатлению, а я действительно это знаю с двух сторон. Этот принцип жизни мне очень помогал, очень, во всех случаях. И поскольку я много читала и память у меня была хорошая, литература стала учить меня жизни, не только мама, не только окружающие, но и литература.
Как можно было прогнозировать, в расшифровках, за счёт повторов (в том числе и смысловых), наличия слов - заполнителей пауз, при одном объёме передаваемой информации почти на 80 слов больше. Если обратиться к нашему предмету исследования, то
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 287-302
«Наращение» или создание смысла в тексте (на материале функционирования местоимений в
текстах одного автора) О.В. Мякшева
необходимо отметить и большее количество местоимений в расшифровках, например, в приведённом фрагменте из книги их около 70, в расшифровках почти на треть больше.
Отметим наиболее существенные отличия в употреблении местоимений. Во-первых, в расшифровках частотность личного местоимения я приближается к его частотности в личных дневниках, ср. (первая фраза в парах из книги, вторая - из расшифровок): и книгу, автора которой не помню - и книга автора которой я не помню; Это меня ошеломило, я была буквально в шоке и рассказала об этом маме - это меня ошеломило /я была буквально в шоке и я тогда пришла к маме; когда она говорила мне что-то серьёзное, всегда называла не по имени, а девочка - когда она мне говорила мне что-то серьёзное / она всегда называла меня девочкой; Когда я сказала, что не дойду, ответила <..> - Когда я говорила что я не дойду /она мне ответила <...>. Устная спонтанная речь более личная, эгоцентричная. Чего здесь, в расшифровках, больше, что первично - желание подчеркнуть свою субъектность или боязнь быть плохо понятым? Могу предположить, что для этого конкретного человека -скорее второе.
Во-вторых, в расшифровках, по сравнению с книгой, более употребительны указательные местоименные формы, ср.: Я всю жизнь живу по принципу, что в любом споре есть две правды - я уже после всю жизнь жила по такому принципу что в любом споре есть две стороны; Когда у меня могла быть и даже была жуткая обида на кого-то, на что-то, эту обиду я в себя не впускала и не впускаю - когда у меня могла быть и должна даже была быть вот такая жуткая обида на кого-то на что-то у меня уже её никогда не было / обиду я в себя не впускала; И та и другая об одном и том же: как англичане воевали с восставшими сипаями - И та и другая об одном и том же / о том как англичане воевали с восставшими сипаями. Указательные местоимения в расшифровках чаще всего служат заполнению вынужденных пауз в момент подбора нужного слова (из приведённого выше фрагмента: вот такая жуткая обида; другие примеры: у него был такой очень близкий приятель такой Борис Николаевич Шмидт, и среди вот друзей семьи было очень много вот такого революционного народа разных мастей; и у нас не было вот такого дамоклова меча этого столбняка) или уточнения логики изложения в процессе формирования мысли в условиях не зафиксированного на бумаге речевого потока, ср.: Я всегда помню, что есть другая сторона. Я за что-то вступаюсь, только если уверена, что это не с чужих слов, не по внешнему впечатлению, а я действительно это знаю с двух сторон - Я всегда помнила что есть другая сторона // И поэтому я за что-то всегда вступалась <..> В книгу мемуаров указательные местоимения иногда попадали и не будучи употребленными в
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 287-302
«Наращение» или создание смысла в тексте (на материале функционирования местоимений в
текстах одного автора) О.В. Мякшева
устном варианте воспоминаний, поскольку оказывались необходимыми для точности изложения, ср.: Я прекрасно сохранила в памяти то, как она выглядела - я прекрасно помню как она выглядела; эту обиду я в себя не впускала - обиду я в себя не впускала, но необходимость в них возникала реже, чем в спонтанной речи. Эту же роль усиления точности изложения выполняли в книге определительные местоимения (я делала всё, что вздумается - и продолжала делать то что вздумается).
В-третьих, в расшифровках оказались частотнее определительные местоимения, причём преимущественно по двум причинам: для усиления стройности устного изложения: и надо быть и толерантной <...> и в то же время никому ни в чём нельзя верить на сто процентов - и надо быть с одной стороны толерантной... с другой стороны никому ни в чём нельзя верить на сто процентов; Это меня ошеломило, я была буквально в шоке и рассказала об этом маме - это меня ошеломило я была буквально в шоке // И я тогда пришла к маме и сказала / Так в одной книге одно а в другой книге другое; как следствие эмоционального напряжения во время произнесения фраз: Я за что-то вступаюсь, только если <...> - я за что-то всегда вступаюсь только если <...>; Это очень помогало и помогает мне в жизни - это очень помогает мне во всех отношениях.
В-четвёртых, в расшифровках более активны неопределённые местоимения: и вот там где сейчас областная библиотека / а был когда-то кинотеатр «Ударник» там был какой-то дом какого-то не то народного собрания не то чего-то в этом роде где вот эти революционные / полуреволюционные круги собирали рабочих / и устраивали для них какие-то вечера; и вечно попадал в какие-то переплёты результатом чего были какие-нибудь не только ссадины но и более глубокие ранения; Анюта была ну так сказать каким-то своим человеком в доме. Большинство из этих местоимений в книгу не попало, так как в условиях редактирования они были заменены на полнозначные слова или просто опущены.
Что касается вопросительных и относительных местоимений, то в расшифровках первых значительно больше (расшифровки включали в себя вопросы интервьюера, адресованные автору воспоминаний: А фамилию какую он носил? Где она была, Ольга Борисовна?), относительные же, как средство связи частей сложного предложения, встретились в обоих текстах приблизительно одинаково. В книге их частотность ожидаема, в расшифровках она, вероятно, связана с профессиональными качествами автора - вузовского лектора, долгие годы читающего лекции студентам под запись, но, как сама не раз признавалась, не с листа, а по памяти. Кроме того, воспоминания предварительно
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 287-302
«Наращение» или создание смысла в тексте (на материале функционирования местоимений в
текстах одного автора) О.В. Мякшева
обдумывались, что доказывает уже первая фраза из приведённого ниже фрагмента из расшифровок (а) и соотносимого с ним из книги (б):
(а) Я долго думала / над тем как их назвать / и решила что назвать надо так / / Жизнь / невзирая ни на что и вопреки всему / или я счастливый человек //И должна сказать что вот я прожила 85 лет и / просматривая свою жизнь / я во-первых понимаю что действительно это жизнь счастливая / во-вторых понимаю что она именно несмотря ни на что / лучше несмотря а не невзирая / и вопреки всему / / И тем не менее человек сам хозяин своей судьбы // Так сказала мне мама в 43-м году когда врачи давали мне три года жизни в постельном режиме если я брошу университет / а она заставила меня идти и сдавать экзамены // Когда я говорила что я не дойду / она мне ответила / захочешь дойдешь// Поэтому / оценивая свою жизнь / я понимаю что / во-первых / меня сделала такой и стойкой в любой борьбе / в том числе и со своими недугами / и /мудрой /моя мудрая именно мама / потому что я была единственным ребенком на семь взрослых и конечно страшно избалованным / очень больным / но при этом никогда мои болезни меня учили не оправдывать свою лень / все объявлялось не проявлением болезни а ленью и поэтому с самых малых лет я привыкла что надо бороться со своей ленью / во-вторых мне очень повезло в том смысле что в детстве меня окружали люди именно хорошие / по-настоящему хорошие / но тоже очень больные /
(б) Я долго думала над тем, как назвать свои мемуары, и решила, что назвать их надо так: «Жизнь невзирая ни на что и вопреки всему, или я счастливый человек». За плечами 86 лет, и, просматривая эти годы, понимаю, что, во-первых, действительно это жизнь счастливая, во-вторых, что она именно несмотря ни на что (лучше несмотря, а не невзирая) и вопреки всему: вопреки физическим возможностям или несмотря на очень малые физические возможности.
Человек сам хозяин своей судьбы. Так сказала мама в 1943-м году, когда врачи гарантировали мне три года жизни в постельном режиме при условии, если я брошу университет, а она заставила меня идти и сдавать экзамены. Когда я сказала, что не дойду, ответила: захочешь - дойдешь. Мой характер, воля к жизни и стремление никогда не давать себе расслабляться сложились, как я уже теперь понимаю, еще в детстве. Поэтому, сейчас оценивая свою жизнь, я считаю, что меня сделала такой и стойкой в любой борьбе, в том числе и со своими недугами, и мудрой, прежде всего моя мудрая мама.
Я была единственным ребенком на семь взрослых и, конечно, страшно избалованным. Я была очень больным ребенком, но при этом меня учили никогда не оправдывать болезнями
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 287-302
«Наращение» или создание смысла в тексте (на материале функционирования местоимений в
текстах одного автора) О.В. Мякшева
свою лень. Всё объявлялось не проявлением болезни, а ленью, и поэтому с самых малых лет привыкла, что надо бороться со своей ленью. А еще мне очень повезло в том смысле, что в детстве меня окружали хорошие люди, по-настоящему хорошие, хотя тоже очень больные.
Сравнивая эти фрагменты, мы наблюдаем, что они почти одинаковы по количеству сложных (сложноподчинённых) предложений, к чему вернёмся ниже. Сейчас же обратим внимание на интересное между ними отличие: в книге отсутствует формально выраженная смысловая связь между частями текста, отграниченными отступами (красными строками), а смысловые отношения выявляются как раз в наличии на этом месте красной строки, сравните (первыми даются расшифровки): И тем не менее человек сам хозяин своей судьбы - (красная строка) Человек сам хозяин своей судьбы; потому что я была единственным ребенком на семь взрослых - (красная строка) Я была единственным ребенком на семь взрослых. И такое явление типично при сравнении этих текстов. Данное наблюдение позволяет нам сделать вывод о том, что роль красной строки в тексте заключается не только в переходе от одного ССЦ к другому, не только в выражении авторских интенций, о чём пишут исследователи композиционного и структурно-семантического членения текста, но и является чисто содержательной, смысловой - для выражения значения обусловленности, других смысловых отношений между частями текста (напомним, что в расшифровках эта семантика выражена вербально: и тем не менее; потому что).
Если вернуться к количеству сложных предложений, то интересно отметить, что в приводимом фрагменте расшифровок на одно сложное предложение больше, сравните: И должна сказать что вот я прожила 85 лет - За плечами 86 лет. Метафора, используемая в книге (за плечами 86 лет), позволила избежать сложного построения, облегчив структуру, но осложнив смысл попутными конкретными и образными ассоциациями, что сделало текст более выразительным. Конечно, есть и другие приметы устности (порядок слов, ненормативные грамматические формы), но они не являются предметом нашего рассмотрения в этой статье.
Проанализируем два соотносимых по смыслу фрагмента, в которых употреблены сложноподчинённые предложения с относительными местоименными словами в роли связующих средств.
Расшифровки: / один сын /Яков я честно говоря не знаю кто он там был но я знаю что он жил именно в Витебске / оставался жить / и его дети / два сына у него было / они жили / один в Витебске а другой в Минске / и вот с тем который жил в Минске / я была знакома и даже приезжала к нему / когда на конференции в Минске жила / он меня встречал
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 287-302
«Наращение» или создание смысла в тексте (на материале функционирования местоимений в
текстах одного автора) О.В. Мякшева
/ я к нему приходила и мы очень часто с ним встречались у моей двоюродной сестры по папиной линии в Москве где я обычно жила <...> вот этот Бома которого я знаю / он был боксер / он даже был чемпионом Европы одно время / во время войны он воевал в разведке / и весь он нашпигован был железом / осколками / поэтому когда война кончилась он уже не мог боксировать / ему не хватало дыхания / нечем было дышать / но он стал тренером (неразб.) а потом уже и этого не мог /.
Книга: <...> сын Яков остался жить в Витебске, один сын Якова тоже жил в Витебске, а другой, Бома, с которым я была знакома, - в Минске. Я даже приходила к нему, когда приезжала в Минск на конференцию, мы очень часто встречались с ним в Москве у моей двоюродной сестры по папиной линии. Бома был боксером, даже чемпионом Европы. Он воевал в разведке и весь был нашпигован железом, осколками. Когда война кончилась, уже не мог боксировать, не хватало дыхания, поэтому стал тренером, а потом уже и этого не мог.
Обращаем внимание на то, что из расшифровок в книгу не попали фразы, содержащие избыточную (во время войны он воевал в разведке - Он воевал в разведке) или неважную для книги воспоминаний (он меня встречал / я к нему приходила - Я даже приходила к нему) информацию. Что касается союзных слов, то их в расшифровках более чем в 2 раза больше потому, что автору приходится нередко повторять фразу, чтоб она в ситуации устного общения усвоилась лучше (вот этот Бома которого я знаю / он был боксёр - Бома был боксёром), и одним из средств «прояснения» смысла становятся сложноподчинённые предложения чаще всего с придаточными определительными.
Завершая рассмотрение функционирования местоимений в текстах разных жанров одного лица, сформулируем такие выводы.
Эгоцентричность и экспрессивность дневников, помимо других, не рассмотренных здесь языковых средств, формируется особым функционированием местоимений определенных разрядов, в первую очередь личных, отрицательных, определительных, вопросительных, которые, вопреки своим «системным» характеристикам, формируют модусную семантику: играют для автора «терапевтическую» роль.
Спонтанность речи нелегко расстаётся с субъективностью и шире - личностностью восприятия (см. частотность я и, меньшая, других личных местоимений в расшифровках), причём возраст, как видим, не играет здесь решающей роли (дневники писались молодой девушкой, воспоминания - тем же автором на склоне лет), а вот экспрессивность повествования в спонтанном (причём, устном) тексте взрослого человека совершенно
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 287-302
«Наращение» или создание смысла в тексте (на материале функционирования местоимений в
текстах одного автора) О.В. Мякшева
очевидно и объяснимо снижается, автор такого текста использует другие средства, усиливающие его убедительность. Однако именно в этой роли продолжают использоваться автором и в устной речи, и в книге отрицательные местоимения: (с явным сочувствием) Дочь абсолютно не приняла /убежала из дома / не захотела иметь с ним никакого дела - Дочь абсолютно не приняла, убежала из дома, не захотела иметь с ним никакого дела; (с большой симпатией о председателе колхоза во время диалектологической экспедиции) И мы думаем ну всё никакой лошади конечно не будет - Мы думали, что никакой лошади не будет, но ровно в одиннадцать в окне появилась лошадиная морда; (с досадой о своих проблемах со зрением) А я не могу объяснить почему но я мучительно скрывала что я ничего не вижу - Я же, не могу объяснить почему, мучительно скрывала, что ничего не вижу; (с явным негодованием, непроходящей обидой) Понимаете поэтому школа для меня была страшным местом / наказанием от которого я никакого толку так сказать не видела - Поэтому школа была для меня страшным местом, наказанием, от которого, кроме того, я никакого толку не видела; (передаёт речь младшего брата, боявшегося противостолбнячного укола) Первое что он говорил что нож был чистый что земли не было нисколько — И когда он получал какую-нибудь рану, первое, что говорил: «Нож был чистый, там земли не было нисколько; (о жизненном кредо с глубоким чувством убеждённости) Обиду я в себя не впускала никогда / ни за что / ни по какому случаю - Обиду я в себя не впускаю никогда, ни за что, ни по какому случаю. Если в приведённых выше предложениях мы опустим отрицательные местоимения, диктумный смысл фраз сохранится, но исчезнет модусная, интерпретационная составляющая текста. В последнем примере финальный ряд отрицательных местоимений становится ярким средством передачи целеустановки не только созданного автором текста, но и всей жизни.
Плотность указательных местоимений в расшифровках часто связана с их использованием в роли заполнителей пауз в процессе подбора точного слова, ведь расшифровки отражают сам процесс речевой деятельности, и хотя в них явно прослеживается такой текстовый признак, как когерентность (автор изначально имел целеустановку, по возможности следовал ей), но когезия, основная формально-грамматическая характеристика текстовых построений, ввиду устной формы, выдерживается не последовательно: то недостаточно, то избыточно. И в этом смысле устные воспоминания - процесс формирования текста, книга мемуаров - готовый продукт, результат речемыслительной деятельности.
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 287-302
«Наращение» или создание смысла в тексте (на материале функционирования местоимений в
текстах одного автора) О.В. Мякшева
Относительные местоимения в расшифровках проявляют себя активнее, чем в книге, потому что помогают создавать структуры, которые поддерживают логику изложения, в книге такие структуры могут свёртываться, так как визуально, в письменном тексте, читающий всегда найдёт опору для сохранения этой логики (в частности, и в облике отступов), кроме того, свёртывание, обеспечивая легкость фраз, может мобилизовать резервы текста для создания большей выразительности (см. выше - за плечами 86 лет).
Список литературы
Азарова Н.М. Язык философии и язык поэзии - движение навстречу (грамматика, лексика, текст). М.: Гнозис/Логос, 2010. 496 с.
Горшкова Л.А. Неопределенные местоимения в художественном тексте // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: средства и способы выражения: Межвуз. сб. науч. тр. М.: МГОУ, 2004. С. 142-145.
Проспект активного словаря русского языка / Отв. ред. акад. Ю.Д. Апресян. М.: Языки славянских культур, 2010. 784 с.
Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1998. 703 с.
Сиротинина О.Б. Жизнь вопреки, или я счастливый человек: Воспоминания / Запись и подгот. текста, предисл., справ. аппарат О.В. Мякшевой. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2009. 292 с.
References
Azarova N.M. Yazyk filosofii I yazuk poezii - dvijenie navstrechu [The language of philosophy and the language of poetry - the movement towards (grammar, vocabulary, text)]. M.: Gnosis/Logos publ., 2010. 496 p.
Gorshkova L.A. Neopredeljonnuje mestoimenija v hudojestvennom tekste [Inde pronouns in a literary text]. Ratsional'noe i ehmotsional'noe v yazyke i rechi: sredstva i sposoby vyrazheniya [Rational and emotinal in language and in a text: means and ways of expression]. Mejvuz. sb. nauch. tr. M.: MGOU publ., 2004. Pp.142-145.
Prospekt aktivnogo slovarja [Prospectus of active lexicon]. Otv.red. akad. Y.D. Apresyan. M.: Yazyki slavyanskih kyltur publ., 2010. 784 p.
Russkii yazuk [The Russion language]. Ehntsyklopedia. Gl. red. Y.N. Karaylov. M.: Bol shaya rossiyskaya ehntsyklopedia; Drofa publ., 1998. 703 p.
Sirotinina O.B. ZHyzni vopreki ili ya schastlivyj chelovek [In spite of life or I am a happy person]: Vospominaniya [Reminiscence]. Saratov: Izd-vo Saratov university, 2009. 292 p.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Мякшева Ольга Викторовна, доктор филологических наук, доцент, профессор кафедры методики преподавания русского языка и литературы
Национальный исследовательский Саратовский университет имени Н.Г. Чернышевского Россия, 410012, Саратов, ул. Астраханская, 83 E-mail: myakshev@mail. ru
ABOUT THE AUTHORS:
Myaksheva Olga Viktorovna, Doctor of Philology, Associate Professor, Professor of the Department of teaching methodology of the Russian language and literature
Saratov N. G. Chernishevskiy National scientific research university 83 Astrahanskaya street, Saratov 410012 Russia E-mail: myakshev@mail.ru
