CC BY
79
О. В. Мякшева
ОСОБЕННОСТИ ПРОСТРАНСТВЕННОЙ ОРИЕНТАЦИИ В РАЗГОВОРНОЙ РЕЧИ
В статье на материале разговорной, обиходно-бытовой речи рассматривается специфика выражения семантики пространственной ориентации. Утверждается, что пространство разговорной речи одновременно дейктическое, личное и абсолютное, объективное. Эта специфика связана с особенностями сферы и среды общения: спонтанностью, непринужденностью, непосредственностью, ситуативно-стью, эмоциональностью.
Отдавая дань значимости работ исследователей разговорной речи (далее - РР), ученые в конце XX века утверждали, что в рассматриваемый ими период «происходит лишь первичное осмысление собранного материала»1, имея в виду, что «в области семантики, в сфере “рече-мысли” материал дифференцирован слишком огрублен-но»2. Бурное развитие в лингвистике семантического, когнитивного, дискурсивного направлений позволило посмотреть на РР как на сферу совершенно особого (по сравнению с другими, производными, вторичными сферами) взгляда на мир. В чем же состоит этот особый взгляд на мир в отношении пространственной ориентации?
Материалом исследования в данной статье послужили факты естественной, обиходно-бытовой, разговорной речи, представляющие собой преимущественно диалоги и полилоги лиц, хорошо знакомых друг с другом3. Временные рамки записей - 70-е гг. XX в. - начало XXI в.
Полная или почти полная раскрепощенность общающихся влечет за собой важную черту такой речи - отсутствие самоконтроля, то есть рождения фраз в истинно свободном творчестве, без оглядки на не участвующего в общении третьего: публики, ради которой политики проводят между собой дебаты; читателя, ради влияния на чувства, эмоции, духовный мир которого писатель организует общение героев; закона, ради соблюдения которого власть предержащие формулируют «нисходящие» бумаги; объективной истины, в связи с выявлением которой формируются научные построения и т. д. Эта особенность разговорной речи является следствием важнейших характеристик и сферы и среды общения - непринужденность, неофици-альность, непосредственность, неподготовленность, персональность, ситуативность. Парадокс состоит в том, что, исходя из условий реализации РР, можно сказать, что она прагматична, экономна, клиширована, однако с тем же основанием можно считать РР эмоциональной, избыточной, окказиональной.
Обратимся к конкретному анализу речевых образований РР (для простоты изложения будем называть их текстами, не касаясь дискуссии о текстовой или нетекстовой природе РР4.
1. Известная мысль об обязательных составляющих всякого текста где и когда по отношению к РР имеет специфику, связанную с явлением, которое отмечают многие исследователи, но отчетливо оно сформулировано Е. А. Земской: в РР «внеязыковая ситуация становится составляющей частью акта коммуникации»5, «конситуация “вплавляется” в речь»6. Иными словами, пространственная детерминация в РР так же обязательна, как и в любой другой сфере общения, однако она может осуществляться невербально. В нашем материале высказывания со значением пространственной ориентации, но без языковой формы ее воплощения составляют в разных записях от 30 до 40 % от всех высказываний с этим значением. Предлагаем четыре причины такого явления:
1) В ситуации, когда место общения и предмет разговора совпадают, говорящему достаточно жестом, взглядом, любыми другими невербальными средствами указать на ориентир, чтоб его актуализировать: Хочу чаю/ и если можно/ если можно/ тряпочку/ чтоб я не это/ где тряпочка? - Вон// (своеобразный звуковой жест7) -Дай мне// (СРР). Этот способ введения пространственного обозначения является следствием, назовем так, влияния среды общения, он характерен для «визуальночувственных ситуаций» (термин Е. Н. Ширяева8). Реплика Красиво/ да? (СРР) произносится в лесу и включает в свое содержание невербализованные компоненты ситуации типа в лесу, здесь. В диалогах: 1) - Холодно! - Между прочим завтра/ будет потеплее/ восемнадцать градусов// - Да ты что! - Я не знаю/ мне Маша так сказала// - Не может быть//- А сегодня холодно? - Жуткая холодрыга// (МРР 309); 2) -Сегодня в честь твоего дня рождения погода наладилась - Да не говори/ я думаю/ как хорошо/ - и между прочим всегда бывает жарко // (УРР 143) - разговор идет, естественно, о погоде, температуре за окном, а не в доме. Н. Д. Арутюнова считает, что утверждения о существовании объектов включают в себя концепт и реальную действительность, «они направлены от понятия к миру, от идеи к предмету» , в наших примерах высказывания-оценки ситуации предполагают в качестве компонента именно реальную действительность. В предложениях динамического типа (в динамических моделях) на облигаторность позиции пространственного ориентира указывает и дистрибуция глагола10. Например, входя в лес, партнёры коммуникации произносят Вот и пришли (СРР), включая в акт коммуникации реальный денотат. Ди-ректив-финиш в данной фразе грамматически предсказуем, а из ситуации семантически однозначен.
2) Понятие конситуации, введенное московскими исследователями РР, предполагает, наряду с чувственно-визуальными компонентами общения, и понятие частноапперцепционной базы говорящих11. Например, в стереотипных житейских ситуациях (пробуждение, еда, уход на работу, приход домой) ориентир не называется в связи с его константностью для общающихся, вхождением в частно-апперцепционную базу коммуникантов. В диалоге: (жена) Ну все/я пошла// Пока - (муж) Пока// Целую (целует) - Пошла// Мне еще зайти надо (в магазин)//Пока/ пока// - Ну счастливо// Пока// (МРР 267) - ориентиры в институт (завод, фирму), то есть на работу, в магазин отсутствуют по причине их известности для общающихся: жена идет на работу и, вероятно, либо обычно заходит, либо сегодня зайдет в магазин. Предмет-пространственный ориентир при общении в семье (на работе среди коллег и т. п.) характеризуется стабильностью, и потому его номинация входит в фоновые знания говорящих (в данном случае Е. Н. Ширяев говорил об «устойчивой частноапперцепционной базе»12), потенциальная же дистрибуция глагола достаточна для нормальной коммуникации (например в данном контексте: пошла, зайти + в. п. со значением конечного пункта движения).
3) Внимание к пресуппозициям как основе коммуникации, интерес к включению в акт коммуникации действительности особенно характерны для психологического (Л. С. Выготский) и логико-грамматического (Н. Д. Арутюнова) направлений лингвистических исследований. Е. Н. Ширяев, рассматривая понятие апперцепционной базы, утверждал, что «общая апперцепционная база известна всем носителям языка столь же хорошо, как, скажем, лексическое значение слова <.. .> конситуация <...> должна быть индивидуальна, известна только говорящим или небольшому
13
микроколлективу» . На этом основании ученый сосредоточивал свое внимание на анализе частно-апперцепционной базы говорящих. Анализируя соотношение между структурой высказывания и структурой обозначаемого отрезка действительности,
В. Г. Гак утверждает, что «даже самое «ситуативное» высказывание содержит в себе семантически избыточные элементы»14. Причину такой семантической избыточности ученый видит в том, что в каждом языке проявляются особые закономерности в соотношении между структурой высказывания и структурой действительности. Например, в русской фразе На дворе гроза собирается (Чехов) В. Г. Гак указывает на избыточность номинации места действия15. Думается, для когнитивной лингвистики представляется важным следующее: разговорная, обиходно-бытовая речь чаще, чем другие формы речи, освобождает себя от всего, что компенсируется знаниями об окружающем мире, которыми обладают все говорящие на данном языке, «некоторым фоном общих знаний, свойственных носителям языка»16, данная сфера общения более свободно прибегает к услугам, скажем так, «когнитивной» памяти. Например, в одной из анализируемых нами бесед о такой житейской ситуации, как «помывка», разговор заходит сначала о душе в общежитии, потом о бане: (беседа начинается с разговора о кошке) - Когда я ее мыла/у нее нос был красный/ как у алкаша прям// -Ты че ее под холодной водой мыла что ль? - Нет//- А горячую так и не дали? - А я дома парилась даже/ мне так понравилось - Еще бы - Да че-то мне раньше не нравилось/ помню мама/ парила / жарко слишком было/ в этот раз не очень жарко/ нормально было/я даже не почувствовала жара/ и это /мама всегда парила и била сильно (СРР). Как видим, в данном фрагменте текста ни ориентир душ, ни баня не вербализуются. Первый - потому что является компонентом частноапперцепционной базы общающихся - студентов, живущих в одном общежитии, второй - потому что входит в общий фонд знаний носителей языка. Безусловно, дистрибуция глагола парить в сочетании с другими компонентами воссоздания ситуации «помывки»: жарко, била сильно - предполагают только ориентир баня (ср. иное понимание глагола парить в другом контексте: парить, распарить палец для обработки'). Другой пример: в реплике Гадюку видела/ валялась/ дохлая (СРР) ориентир типа на земле, на траве и т.п. не вербализован. М.В. Всеволодова в подобных случаях говорит о логическом уровне лексической и лексико-грамматической валентности слов: «Логический уровень валентности (логическая валентность) имеет внеязыко-вой, универсальный характер, поскольку определяется характеристиками действий, событий, явлений, предметов реального мира»17. Можно предположить, что по причине логической обусловленности наличия в данной фразе ориентиров типа на земле, в траве такой ориентир в РР (речи, свободной от фиксируемых грамматиками норм) не вербализуется. Конечно, в других формах речи также возможно отсутствие в подобных предложениях пространственного ориентира, но в непринуждённой беседе такое явление регулярно.
Таким образом, особенность функционирования в РР некоторых типов предложений с опущенным компонентом пространственного значения связана с тем, что в процесс коммуникации в условиях устного непринуждённого общения включаются и «фоновые» знания конситуации, и «фоновые» знания языковых грамматических норм, опирающиеся на объективные связи в мире.
4) Отсутствие вербального выражения ориентира в репликах со значением пространственной характеристики события, то есть незамещённость синтаксической позиции этого семантического компонента может являться следствием его «опережающего» присутствия во фразах-бытийных номинациях: Берёзка / подойдём? (СРР); Это берёзовый бор/это сосновый бор//Еле допёрлись (до этого места) (СРР) или фразах-оценках: Такая поляна хорошая //Вас сфотографировать? (на поляне) (СРР); Какая машина!; Сяду? (СРР)18.
2. Обратимся к анализу конструкций, в которых пространственный ориентир
вербализован. Вербализация пространственного ориентира формой существительного в РР встречается чаще, чем случаи его выражения другими языковыми средствами (в нашем материале высказывания с ориентиром-существительным составляют до 45 % от всех вербализованных ориентиров), и осуществляется такая вербализация по следующим причинам:
1) Не являясь целью коммуникации, ориентир введен по причине того, что слушающими может интерпретироваться неоднозначно (в этих случаях говорящий сразу или по ходу беседы предполагает, что апперцепционной базы для успешной коммуникации недостаточно. Такой элемент высказывания посылается «вдогонку» к уже законченному речевому акту, если говорящий предположил «сбой» в общении. Приведем фрагменты текстов, обозначив в скобках безусловные темы, ремы и добавления: - (говорящий был в командировке в Казахстане) Там (тема) дожди шли хм два месяца! Степь вся зеленая! Как необычно/ Ну и вот э... понимаешь <...> в общем если б я не уехала щас сюда/ то я б сегодня великолепно загорала на СырДарье (рема) <...> И я думаю что какие-то дни я выберу// Ой ну я сама хочу немножечко/ даже просто отдохнуть/По-о это самое... пусть не на жаре конечно/ на жаре я там не хочу жариться/ но так вот/ в хорошую погоду/ немножечко хоть подзагореть// Там (тема) источник очень хороший// Сероводородный// Прям на Сыр-Дарье (постпозитивное добавление) (МРР 296); - Да// Никаких новостей о нашей поездке нет? Да?- Я не знаю// - Не спросила? - Мне никто не говорил// - И мне ничего никто не говорил// Я не ходила туда/ в комнату/ (постпозитивное добавление) а/ видел он меня там прямо/ (тема) - Угу - В ректорате// (постпозитивное добавление) Он бы сказал (СРР). Рациональность живого общения в данном случае проявляется в том, что появление постпозитивного добавления строго дозировано требованиями успешного коммуникативного акта: добавление появляется только тогда, когда говорящий осознает возможность «сбоя» в общении.
2) Ориентир входит в коммуникативный фокус высказывания, является компонентом новой для собеседников информации, например: Вот короче/меня все время катала Ольга/ причем/у меня был велосипед всегда/я его всегда выгоняла из гаража или откуда-то там ну/ — как мотоцикл// Выгоняя-я-ала/ пригоняла/ типа-типа (смеется) - Ну не дома же мне держать его? - Ну а где же? У меня вот дома все время стоял на балконе/ — Так у вас/ у вас он в предбаннике/ - В каком предбаннике? На балконе был всегда/ - У нас тоже на балконе/ — А у меня всегда в гараже был/ У нас у всех у кого были велосипеды у всех в гараже/ - Че думаешь у меня всегда велосипед был когда я в квартире была? Мне было уже 10 лет когда эту квартиру получили/ а велосипед у меня был я не знаю лет с шести/ еще когда мы в общаге жили/ (СРР). Такое употребление ориентира характерно для бесед ситуативно не прикрепленных.
3) Вербализация ориентира связана с более выраженным, по сравнению с обычным, эмоциональным фоном акта коммуникации. Приведем пример воспоминания о ситуации, которая не может передаваться без эмоционального фона, не может не содержать возбуждения говорящего (разговор идет о пожаре; конечно, фактором, стимулирующим вербализацию пространственных ориентиров, является попытка говорящего объяснить, что такое брандмауэр): Брандмауэр// Значит э... брандмауэр/ это такая стена/ чтобы-ы э... пожар/ не переходил в другую половину// Она должна быть/ непроницаемая/ каменная стена// Значит э брандмауэр/ но
э... по каким-то балкам/ на чердаке / переходило/ в другую половину дома/ а вот издательство было в подвале/ в другой половине дома// И мы пошли э... значит все-е м... брат/ еще там еще-о/ двоюродный брат мой/ и еще э-э... молодежь/м... э...
побежала на чердак/ нужно было по какой-то балке/ пожар/ переходил на другую половину дома//Неко... (МРР 108-109). Как видим, все позиции для пространственной ориентации замещены, нет даже типичной для разговорной речи наречной замены.
3. Как известно, возможны два типа ориентации предмета А относительно предмета В: относительная и абсолютная, первому типу соответствует дейктическая стратегия, второму - недейктическая19. Эту особенность РР, ее ситуативность, отмечает и В. Г. Гак, утверждая, что «в реальной коммуникации прямая номинация часто не имеет места и заменяется указанием»20. Пространственная детерминация события в текстах РР и в случае ее вербального воплощения формами существительного, и в случае отсутствия таковой (существования в общей и частной апперцепционной базе говорящих или в визуально-чувственной ситуации) поддерживается местоименными наречиями (см. мнение Э. А. Столяровой о том, что «число наречий в РР возрастает в связи с резким увеличением числа местоименных наречий»21). В нашем материале местоименные наречия в роли пространственных ориентиров выступают в среднем в 30 % случаев из числа вербально выраженных пространственных ориентиров. Приведем типичные для этой сферы общения фрагменты текстов: (предлагает переставить коробку) А ты положи туда лучше/ а то тут еще... (МРР 109); (о посуде на столе) А это я здесь оставлю (МРР 77); - Знаешь где сода? - Посмотри (показывает) вот здесь вот (УРР 21); (утро, супруги спустились из комнаты, где спали, на веранду дачи): - А где мой телефон? - (ответная реплика не сопровождается жестом, ориентирована на общность апперцепционной базы) Там (наверху, где только что были) остался (СРР); - Я одну сигареточку здесь выкурю/ а то там холодно// - Ой/ ну ладно// Токо дверь закрой (в свою комнату) чтоб к нам дым не шел// Курилка несчастный (МРР 286); Да они все в одном аквариуме живут/ им там темно/ света не хватает (УРР 51).
Анализ функционирования языковых средств с семантикой пространственной ориентации в довольно протяженном синтагматическом ряду позволил нам предложить аргументацию тезиса, высказанного О. А. Лаптевой, о частотности местоименных наречий в РР как следствия «обострения ее ситуативного характера»22. Во-первых, при непосредственном, неподготовленном, устном общении, когда у потребителей информации нет возможности «посмотреть» в предыдущую часть текста, местоименные наречия позволяют держать в «поле зрения» пространственные характеристики события, которые, в свою очередь, помогают воспринимать и понимать информацию. Во-вторых, при помощи наречий там, здесь, тут, туда, оттуда называются наиболее частотные для РР пространственные ориентиры (местонахождение, начальный и конечный пункты движения). Выбор между падежной формой и наречием решается в пользу наречия, так как в этом случае говорящий освобождает себя от поиска нужной грамматической формы существительного и таким образом ускоряет процесс общения.
К дейктическим средствам выражения значения пространственной ориентации относятся и наречия типа внизу, наверху, близко, рядом. Такие наречия отражают ситуативный характер РР в том смысле, что сама ситуация речи и передаваемая ситуация (если они не совпадают) могут войти в речевую ткань в оценке пространственного отношения человека к ней и ее компонентам, таким образом формируются «точки» относительной, субъективной ориентации. Однако собственно дейктическая ориентация, то есть ориентация при помощи полнозначных наречий, не частотна для РР (по нашим данным, не чаще 1-2 случаев на 100 пространственных ориентиров в сплошной выборке).
4. Говоря о семантическом и функциональном разнообразии бытийных пред-
ложений, их центральном месте в русском синтаксисе, Н. Д. Арутюнова высказывает мысль об общей ориентации русского языка на пространственно-предметный аспект мира. Синтаксическую специфику русского языка ученый видит, в частности, в тенденции помещения имени лица в синтаксически зависимые (часто локативные) позиции (см. пример автора: У меня все дела переделаны23).
В нашей картотеке зафиксировано 773 употребления формы у-локализатор и, для сравнения, - 28 употреблений формы предложного падежа личного местоимения в функции указательной замены полнозначному ориентиру: В нем (в доме) и нашли собачку (СРР).
Если бытийные предложения с пространственным локализатором, по мнению, например, Е. Н. Ширяева, описывают реальное пространство: «Пространственные
24
локализаторы называют некоторое реальное место» , то предложения с личностным локализатором используются как для обозначения реальных ситуаций У Рады в руке пистолет25, так и для обозначения бытия человека в нереальных (социальных, психологических и т. п.) сферах: У него никогда нет денег; У нее концерт; У него какое-то нервное заболевание26. Наш материал показывает, что «личностные локализаторы» широко используются в РР для обозначения реального пространства. Личностные локализато-ры в функции реальных пространственных ориентиров в нашем материале составляют до
18 % от всех вербализованных пространственных ориентиров.
Реальное личное пространство в РР, с одной стороны, довольно константно -это дом, место работы, учебы, обычного проведения досуга, с другой - очень подвижное и размытое понятие, это может быть любое место, на которое в данный момент распространяется «влияние» говорящего или других участников общения: Чтоб хоть чай был у меня (на банкетном столе, который организует говорящий) (СРР); У нас вот скамейка шатается (СРР); Слушай/у тебя там (на кухне, где собеседник готовит, причем он не обязательно хозяин кухни) ничего не пригорело? -Нет/ у меня не пригорело ничего/ ничего не пригорело (СРР); У тебя там не мокрое? (о месте, куда села партнёр коммуникации) (СРР); (увидев, что ножницы лежат на кровати) А че у тя ножницы лежат кверху? В попу воткнутся (МРР 372). Это может быть пространство близкого человека, на этом основании осознаваемое как «свое»: У нас у мамы врач работала (СРР); У меня у мамы в гараже есть / есть такой брезент (СРР).
Еще не принятое в свое, пространство обычно именуется полнозначным именем, абсолютным ориентиром. Приведем фрагмент беседы о Сибири, тайге, куда собираются партнеры коммуникации: - Ну я посмотрю/ как ты с медведем на ровном месте встретишься// - Да// Давит его// Ха-ха-ха// Он тебя силой/ а ты его интеллектом// Ха-ха-ха// - Я представляю/ как ты его посадишь и будешь рассуждать// -Ха-ха-ха// - Так бурый медведь попадается// Он/ значит/ очень крепкий и ногти у него есть// - И по деревьям лазиет// - Это уж потом/ после разговора// - А бегает он неплохо// - Да// От медведя в тайге (!) никуда не денешься// Да это точно// - В тайге/ эх/ как я дуну (СРР). Процесс принятия/непринятия в личное пространство может быть продемонстрирован такими примерами: (примерка платья, разговор идет
о месте, где учится не участвующий в разговоре «объект примерки»): Так то ты не наденешь э-э в техникум - В училище/ ты не будешь в нем ходить... - Она думает/ что она хочет вот это/ она думает/ что прилично в училище в ярко-красном - Ничего страшного нет/ в училище (СРР). Партнеры коммуникации в следующем диалоге - работники университета: Нет/ с ними нужно столкнуться крепко в стране их проживания/ чтобы начать их ненавидеть - У нас (в университете) их вообще нет// Вот сейчас появились нефтеразработки чего-то// Они появились в технику-
мах наших/ политехникум и радиоэлектроника// Вот там прикладные специальности/ У нас их никогда не было (СРР); Она вообще-то из Новокузнецка/ а потом переехала в Кемерово и вот она там жила/ вот буквально год назад она к нам сюда в Пензу приехала (СРР). Фраза А тут я открывала/у меня гостиница стояла на берегу этого залива/ во Владивостоке/ (СРР) принадлежит человеку, который приехал во Владивосток и таким образом (у меня гостиница) начал осваивать его пространства. Этот пример иллюстрирует, так сказать, «временное» личное пространство.
Местоименные формы дательного падежа с предлогом к (ко мне, к нам, к тебе, к вам, к нему, к ней, к ним) в РР имеют те же функциональные характеристики, что и у-локализаторы (однако они встречаются в нашем материале в три раза реже): Пойдем ко мне / Я тебя угощу (СРР); Мы решили после Вольска сразу к тебе ехать (СРР); Мы летом из-за Волги приедем/ заедем к тебе в гости? (СРР); Я пришла к вам и начала есть (СРР); Они были под угрозой раскулачивания/ и они туда бежали к ним (МРР 97); Вот к ней конечно все и шли (УРР 13); Я седня Алену встретила// Сказала что в воскресенье к нам заглянут (МРР 307); Мне в армию уже вот-вот/ а она приглашение прислала/ <выезжай мол/ замуж выхожу>/ ну я прикинул/успею и поехал// прилетел к ним/ из самолета прямо в ЗАГС (УРР 18).
В СМИ «человеческий фактор», антропоцентризм языка используется журналистами как средство привлечения интереса возможно большей аудитории, в результате чего для масс-медиа характерно употребление конструкций с подлежащной (или «дополнительной») позицией пространственного ориентира (Россия, Германия, предприятие, регион, магазин) в роли агенса: деятеля и субъекта эмоций27. Такое явление известно всему языку, есть его примеры и в РР: Весь полигон решил/ что игрушка уже началась (СРР). Но характерно для РР иное метонимическое смещение по отношению к языку как идеальной и виртуальной системе: от человека - к освоению им реального пространства, принятию его в свое, пусть временное «владение».
Е. В. Рахилина, исследуя образ действительности, представленный в языковой картине мира, утверждает, что «картина не копирует, а отображает действительность, и это отображение, конечно, в каком-то смысле означает ее искажение: некоторые свойства объектов при отображении неизбежно теряются, а остаются только безусловно значимые»28. РР, в связи с присущими ей характеристиками сферы и среды общения, имеет такую специфику: пространство в РР формируется в полной зависимости от потребностей и желания коммуникантов. Эта зависимость проявляется с разных сторон.
Во-первых, пространство РР - это прежде всего реальное пространство.
Во-вторых, пространство РР дейктическое. Дейктичность пространства РР проявляется в первую очередь в том, что его ориентиры понятны только участникам общения, коммуникантам, связанным общей реальной ситуацией, общей апперцепционной базой (это бесспорно по отношению к ситуативному пространству и в большей или меньшей степени убедительно по отношению к пространству темы разговора, где уровень понятности зависит от близости реальных пространств партнеров коммуникации). По мнению того же ученого, «образы (объектов действительности - О. М. ) в картине мира искажены, «прописаны» только те контуры и свойства, которые значимы с точки зрения человека. Цвет, форма, положение в пространстве -все изображено так, как удобно «художнику», автору этого полотна»29. В РР «автору полотна» удобно меру языковой выраженности и характер пространственной ориентации дозировать в первую очередь условием понятности. Экстремальный режим «работы» языка включает в коммуникативный процесс все невербальные ресурсы: конситуацию, общий фонд знаний о мире, фоновые знания грамматических норм,
опирающиеся на объективные связи в мире. Выбор средств выражения корректируется условиями общения, например, невозможность «заглянуть» в предшествующую часть текста при отсутствии времени на «грамматическое согласование» обусловливает употребительность местоименных наречий (они актуализируют «поле зрения», «пространство события») и постпозитивных добавлений. «Автору полотна» удобно общаться, членя (номинируя) пространство с точки зрения его освоенности, поэтому личное пространство - одна из ярких черт РР.
В-третьих, пространство в РР - абсолютное, объективное. Во-первых, потребность обозначить ориентир полнозначной, а не относительной формой возникает в связи с требованиями коммуникативной, информативной стратегии: - Иди сюда немедленно// - Куда сюда? — Да ко мне же иди! - А теперь скажи/ где ты// — В кухню// Боже мой! (СРР). Во-вторых, одним из интересных мотивов предпочтения обозначения ориентира формой существительного является эмоциональный компонент РР. Как показал наш анализ, нередко «возвращение» в сфере РР к первичной и основной для языка (В. Г. Гак) объективной, абсолютной ориентации связано с эмоциональной составляющей акта коммуникации. Именно эмоциональный компонент поддерживает частотность в данной сфере ориентиров абсолютного пространства.
А. Р. Лурия, размышляя о различных психологических системах, формирующих понимание языка, утверждал, что фраза «Жил человек в лесу возле Синих гор» предполагает два плана понимания: внимание к внешней обстановке и внимание к системе внутренних пе-реживаний30. Думается, при выражении ориентира относительными формами в РР достигается цель передачи внешней обстановки, при использовании форм существительного создается возможность к выражению внутренних переживаний говорящих.
И, наконец, использование полнозначной формы пространственной ориентации может быть сигналом «наращения смысла», попыткой выразить таким образом соседствующий с конкретно-предметной иной, часто характеристический, когнитивный смысл: Вся жизнь на тахте у телевизора. Таким образом, абсолютное пространство в РР позволяет усилить когнитивно-дискурсивную плотность фраз.
Примечания
1 Верещагин, Е. М. Приметы времени и места в идиоматике речемыслительной деятельности / Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров // Язык : Система и функционирование. - М., 1988. - С. 55.
2 Там же.
3 Источники речевого материала : расшифровки записей разговорной речи из фонда кафедры русского языка и речевой коммуникации Саратовского государственного университета (СРР); Китайгородская, М. В. Речь москвичей : Коммуникативнокультурологический аспект / М. В. Китайгородская, Н. Н. Розанова. - М. : Рус. словари, 1999 (МРР); Живая речь уральского города. - Свердловск, 1995 (УРР).
4 См. об этом, например: Голян, Е. Г. Текст в разговорной речи (понятие, проблема, специфика) : автореф. дисс. ... канд. филол. наук. / Е. Г. Голян. - Саратов, 1997; Си-ротинина, О. Б. Тексты, текстоиды, дискурсы в зоне разговорной речи / О. Б. Сиро-тинина // Человек. Текст. Культура. - Екатеринбург: УГУ, 1994. - С. 105-124.
5 Земская, Е. А. Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис / Е. А. Земская, М. В. Китайгородская., Е. Н. Ширяев. - М. : Наука, 1981. - С. 6.
6 Там же. С. 25.
7 Андреева, С. В. Конструктивно-синтаксические единицы устной русской речи / под ред. проф. О. Б. Сиротининой / С. В. Андреева. - Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2005.
8 Земская, Е. А. Указ. соч. С. 209.
9 Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. - М. : Яз. рус. к-ры, 1999. - С. 737.
10 См. об этом: Всеволодова, М. В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса. Фрагмент прикладной (педагогической) модели языка / М. В. Всеволодова. - М. : Изд-во МГУ, 2000. - С. 371.
11 Земская, Е. А. Указ. соч.
12 Там же. С. 194, 219.
13 Там же. С. 195.
14 Гак, В. Г. Указ. соч. С. 218.
15 Там же.
16 Земская, Е. А. Указ. соч. С. 195.
17 Всеволодова, М. В. Указ. соч. С. 370.
18 См. подробнее о роли эмоций в коммуникации: Шаховский, В. И. Лингвистика эмоций / В. И. Шаховский // Филол. науки. - 2007. - № 5. - С. 3-14; Шаховский,
B. И. Социальная интеракция власти и народа через языковую игру / В. И. Шаховский // Язык и действительность. - М. : ЛЕНАНД, 2007. - С. 522-528.
19 См. об этом подробнее: Сребрянская. Н. А. Дейксис и его проекции в художественном тексте : моногр. / Н. А. Сребрянская. - Воронеж : ВГПУ, 2005; Всеволодова, М. В. Указ. соч.; Бондарко, А. В. Теория значения в системе функциональной грамматики : на матер. рус. яз. / А. В. Бондарко. - М. : Яз. слав. к-ры, 2002.
2201 Гак, В. Г. Указ. соч. С. 257.
21 Разговорная речь в системе функциональных стилей современного русского литературного языка. Грамматика. - Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1992. - С. 24.
22 Лаптева, О. А. Некоторые эквиваленты общелитературных подчинительных конструкций в разговорной речи / О. А. Лаптева // Развитие синтаксиса современного русского языка. - М., 1966.
23 Арутюнова, Н. Д. Указ. соч. С. 791. Подробнее о бытийных предложениях с у-локализатором см.: Ширяев, Е. Н. Конкуренция предложений бытия и характеризации в разных языковых сферах / Е. Н. Ширяев // Облик слова : сб. ст. - М. : Рус. словари, 1997. -
C. 183-190; Бондарко, А. В. Указ. соч. С. 117; Всеволодова, М. В. Указ. соч. С. 228.
24
Крылова, О. А. Современный русский язык : теоретический курс. Ч. IV. Синтаксис. Пунктуация / О. А. Крылова, Л. Ю. Максимов, Е. Н. Ширяев. - М. : Изд-во РУДН, 1997. - С. 148.
25
Арутюнова, Н. Д. Указ. соч. С. 756.
26 Крылова, О. А. Указ. соч. С. 162.
27 См. об этом подробнее: Мякшева, О. В. Типы пространств и их роль в газетном тексте (когнитивно-дискурсивный аспект) / О. В. Мякшева // Филол. науки. - 2007. - № 5. - С. 91101; Мякшева, О. В. Специфика концептуального пространства в газете / О. В. Мякшева // Стереотипность и творчество. - Пермь : Изд-во Перм. ун-та, 2007. - Вып. 10. - С. 28-33; Мякшева, О. В. Пространственный ориентир в газетном тексте : «жесткие» и «мягкие» факты / О. В. Мякшева // Проблемы речевой коммуникации : межвуз. сб. науч. тр. - Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2007. - Вып. 7. - С. 117-132.
28 Рахилина, Е. В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость / Е. В. Рахилина. - М. : Рус. словари, 2000. - С. 12.
29 Там же. С. 22.
30 Лурия, А. Р. Язык и сознание / под ред. Е. Д. Хомской / А. Р. Лурия. - М. : Изд-во МГУ, 1998. - С. 259.
