CC BY
75
УДК343.2/.7
НАПРАВЛЕНИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ КОНФИСКАЦИИ ИМУЩЕСТВА КАК ОПТИМАЛЬНОГО ВИДА УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В КОНТЕКСТЕ ЭФФЕКТИВНОГО ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ И ТРАНСНАЦИОНАЛЬНОЙ ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ И КОРРУПЦИИ
© М.Ю. Дворецкий
В статье автор анализирует направления законодательного совершенствования конфискации имущества как оптимального вида уголовной ответственности в контексте эффективного противодействия отечественной и транснациональной организованной преступности и коррупции. В публикации содержатся предложения отечественному законодателю по изменению и дополнению УК РФ.
Ключевые слова: направления законодательного совершенствования, конфискации имущества, мера уголовно-правового характера, оптимальный вид уголовной ответственности, система уголовных наказаний, эффективное противодействие отечественной и транснациональной организованной преступности и коррупции, международно-правовые акты, конвенции.
Одним из видов уголовной ответственности являются принудительные меры медицинского характера. При этом не все они соотносятся с ней, т. к. в качестве соответствующих ее элементов выступают лишь меры, возлагающиеся на лиц, осознавших во время совершения ими преступлений фактический характер и общественную опасность своих действий или бездействия, будучи вменяемыми. Невменяемые лица являются объектами данных мер, осуществляемых вне пределов уголовной ответственности.
Принудительные меры медицинского характера в рамках уголовной ответственности могут быть назначены судом лицам, «совершившим преступление и страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости», согласно пункту «в» ч. 1 ст. 97 УК РФ. Представляется, что иные меры, назначаемые невменяемым лицам, не имеют уголовно-правового характера, подтверждаемого ч. 2 ст. 2 УК РФ, где законодатель использует как слово «наказание», так и словосочетание «иные меры уголовно-правового характера». Понятием «наказание» как парадигмой предполагается наличие лиц, являющихся вменяемыми и достигшими возраста уголовной ответственности. В имеющемся случае определиться с их содержанием проблематично, поскольку, на наш взгляд, данные меры, применяемые в отношении невменяемых лиц, нельзя отнести к иным уголовно-правовым нормам, т. к. они являются таковыми лишь будучи связанными с совершением преступления. Это обос-
новывается рассматриваемой нормой, связывающей наказание только с совершением лишь вменяемым лицом общественно-опасного деяния. Таким образом, принудительные меры медицинского характера, являясь уголовно-правовыми, структурно представляют один из видов уголовной ответственности в части, непосредственно связанной с лицами, совершившими преступления, страдающими психическими расстройствами, не исключающими вменяемости и к моменту их назначения осознавшими фактический характер и общественную опасность своих действий или бездействий, и способными руководить ими.
Следующим рассматриваемым видом выступает уголовная ответственность, предусматривающая конфискацию имущества. Она по отечественному законодательству XIX - начала XX в. относилась к имущественным наказаниям, терминологически определялась как отобрание имущества у виновных либо изъятие некоторых предметов, а также уничтожение преступных последствий их деятельности. Первоначально допускалась полная и специальная конфискация, однако первая, в последних редакциях Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., была исключена после того, как теоретическая и практическая ее несостоятельность в 1871 г. была признана Министерством юстиции [1]. Ее применение по общему правилу не зависело от усмотрения суда, а наступало в силу самого закона, хотя иногда реализация и определение объема предостав-
лялось ему. До принятия Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ» от 8 декабря 2003 г. УК РФ предусматривал конфискацию имущества как дополнительный вид для усиления карательного и воспитательного эффекта основного наказания посредством воздействия на имущественные интересы осужденных за совершение тяжких и особо тяжких преступлений из корыстных побуждений. Она предусматривалась в 43 санкциях, почти в два раза меньше по сравнению с УК РСФСР 1960 г.
В теории уголовного права отношение к ней было и остается далеко не однозначным. Так, последователями исключения конфискации имущества из системы наказания выступали В.Н. Иванов, И.И. Голубов, А.П. Кузнецов, А. Д. Чернов и ряд других ученых [2-5]. Их оппоненты, считая ее эффективным видом наказания, предлагают расширить перечень преступлений, за совершение которых она должна быть предусмотрена [6-9]. Есть также и авторы, высказывающиеся за введение в Уголовный кодекс конфискации как основного вида наказания [10-13]. В настоящее время существует мнение об отсутствии достаточных оснований как об ее исключении из системы наказаний, так и для значительного законодательного расширения использования [14, 15]. Согласно ст. 17 Всеобщей декларации прав человека, «никто не должен быть произвольно лишен своего имущества», конфискация имущества может быть применена только к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и лишь на основании решения суда, вступившего в законную силу, устанавливается за тяжкие и особо тяжкие преступления, совершенные из корыстных побуждений, реализуется в отношении нажитого преступным путем, не включенного в перечень имущества не подлежащего ей. Одним из аргументов для ее восстановления в действующем УК РФ явился продолжающийся рост корыстной и корыстно-насильственной преступности. Целым рядом основополагающих международно-правовых документов, подписанных или ратифицированных Россией, ей придается важная роль в борьбе с преступностью. Пункт 8 Руководящих принципов ООН для предупреждения организованной преступности и борьбы с ней, принятых в 1990 г. на
конгрессе ООН в Гаване, относит практику конфискации доходов от преступной деятельности к числу наиболее важных нововведений. В качестве меры уголовно-правового воздействия она предусматривается в Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма 1999 г., в европейской Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию, принятую в Страсбурге в 1999 г., в Конвенции против транснациональной организованной преступности 2000 г., в Конвенции ООН против коррупции 2003 г.
Ее отмена не соответствовала как международным обязательствам Российской Федерации, так и национальным традициям уголовно-правовой политики, предусматривавшим ее применение по отношению к мздоимцам и казнокрадам более пятисот лет, начиная с середины XV в. Социально-политическими последствиями данного акта явилась фактическая уголовно-правовая амнистия незаконно нажитых капиталов, в основном во время приватизации 90-х гг. В результате этого стало возможным лишь привлечь виновных к ответственности, но безвозмездно изъять похищенную собственность было уже нельзя, т. к. в соответствии с конституционной нормой ч. 2 ст. 54 об обратной силе законов, «если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон». Таким образом, к лицам, виновным в тяжких и особо тяжких корыстных преступлениях, совершенных ими до 11 декабря 2003 г., привлекаемым к ответственности после данной даты, эта мера не могла быть применена. Наряду с этим исправить ошибку, связанную с ее отменой, фактически было уже невозможно, поскольку действовала конституционная норма ч. 1 ст. 54 о запрете обратной силы закона, устанавливающего или отягчающего ответственность. Именно поэтому после восстановления конфискации имущества, согласно Федерального закона № 153-ФЗ от 27 июля 2006 г., положения ст. 1041 УК РФ применяются к правоотношениям, возникшим после 1 января 2007 г.
По нашему мнению, нет оснований для ее введения в уголовное законодательство в качестве основного наказания и для приме -нения за все категории преступлений, поскольку это достаточно суровая мера, реали-
зацию которой законодатель ограничил тяжкими и особо тяжкими преступлениями корыстной направленности за счет усиления карательно-воспитательного воздействия на осужденного через его имущественные интересы. По своей природе конфискация имущества имеет дополнительный характер, что подтверждается содержанием главы 151 УК РФ. Помимо этого действующая система не включает в себя ее, поскольку штраф во многом заменяет конфискацию. В науке уголовного права существуют различные позиции и в отношении специальной конфискации, т. е. принудительного безвозмездного обращения по решению суда в собственность государства имущества. Так, одни ученые предлагают признать ее видом наказания, введя в действующую систему [3, с. 157; 5, с. 19, 16]. По мнению других авторов, она «является пер-вентивной мерой, не выполняющей основных функций наказания» [14, с. 171; 17]. Законодатель, дополнив раздел VI УК РФ «Иные меры уголовно-правового характера» главой 151 «Конфискация имущества», посвятив ей ст. 1041 «Конфискация имущества», ст. 1041 «Конфискация денежной суммы взамен имущества» и ст. 1042 «Возмещение причиненного ущерба», имел полное основание не считать ее одним из дополнительных видов наказания и не включать в имеющуюся в УК РФ систему. На наш взгляд, она, являясь видом уголовной ответственности, выступает мерой уголовно-правового характера, направленной на усиление карательно-воспита-тельного воздействия на осужденного, затрагивая его имущественные интересы. Необходимо обратить внимание на ряд погрешностей в юридической технике, допущенных законодателем при ее восстановлении в действующем Уголовном кодексе. Так, согласно ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, она осуществляется по решению суда, в рамках уголовного процесса, регламентированного УПК РФ.
Проанализировав вышеизложенное, представляется возможным констатировать, что в УК РФ законодатель использует разнообразный понятийно-терминологический аппарат для описания уголовно-правовых последствий, возлагаемых на виновных лиц, тем самым: 1) затрудняя реализацию принципов законности, равенства граждан перед уголовным законом, виновности, справедливости и гуманизма; 2) осложняя решение
уголовно-правовых задач, стоящих перед уголовным законодательством, не обеспечивая в полной мере охрану личности, общества и государства. Все это является аргументацией необходимости дальнейшего совершенствования уголовного закона в рассматриваемой нами части в целях эффективного противодействия коррупции в Российской Федерации.
1. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. М., 1994. Т. 2. С. 159-163.
2. Иванов В.Н. Должна ли сохраняться конфискация имущества как вид наказания? // Советское государство и право. 1958. № 9. С. 100-101.
3. Голубов И.И. Конфискация имущества как вид уголовного наказания: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1995. С. 155.
4. Кузнецов А.П. Конфискация имущества как кумулятивный вид наказания в уголовном законодательстве // Уголовное право. 1999. № 2. С. 43.
5. Чернов А.Д. Основные направления развития видов наказания, не связанных с лишением свободы, на современном этапе // Российский следователь. 1999. № 13. С. 19.
6. Милюков С.Ф. Российская система наказаний. СПб., 1998. С. 41.
7. Дзигарь А.Л. Уголовное наказание: эволюция и перспективы: автореф. дис. ... канд. юр. наук. Ростов н/Д, 2001. С. 17.
8. Степанищев А.В. Проблемы правового регулирования применения конфискации имущества: автореф. дис. ... канд. юр. наук. М., 2000. С. 9.
9. Ведерникова О.Н. Совершенствование российского Уголовного кодекса с учетом норм международного и зарубежного права // Государство и право. 2006. № 10. С. 97-98.
10. Марогулова И.Л. Конфискация имущества как мера наказания по советскому уголовному законодательству: автореф. дис. . канд. юр. наук. М., 1979. С.7.
11. Михлин А.С. Имущественные наказания -альтернатива лишению свободы за менее опасные преступления // Советское государство и право. 1981. № 6. С. 96-97.
12. Бриллиантов А.П. Проблемы совершенствования уголовного законодательства о конфискации имущества // Проблемы применения наказаний, не связанных с лишением свободы: сб. науч. тр. М., 1988. С. 80.
13. Зубкова В.И. Уголовное наказание и его социальная роль: теория и практика. М., 2002. С. 188.
14. Дуюнов В.К. Проблемы уголовного наказания в теории законодательства и судебной практике. Курск, 2000. С. 163.
15. Пимонов В.А. Конфискация имущества как уголовное наказание // Государство и право. 2002. № 7. С. 114.
16. Наумов А.В. «Камни преткновения» уголовного наказания // Российская юстиция. 2002. № 9. С. 54.
17. Цветикович А.Л. Дополнительные наказания: функции, система, виды. Куйбышев, 1989. С. 154.
Поступила в редакцию 11.01.2009 г.
Dvoretsky M.Yu. Directions of legislative perfection of confiscation of property as optimum kind of the criminal liability in the context of effective counteraction to the domestic and transnational organised crime and corruption. The article gives an overview and analyzes the directions of legislative perfection of property confiscation as optimum kind of the criminal liability in a context of effective counteraction to the domestic and transnational organised crime and corruption. The publication offers proposals on alterations and amendments to the Criminal Code of Russian Federation.
Key words: directions of legislative perfection, property confiscation, a measure of criminally-legal character, an optimum kind of the criminal liability, system of criminal punishments, effective counteraction to domestic and transnational organised crime and corruption, international legal certificates, conventions.
УДК 343.2/.7
ОПТИМИЗАЦИЯ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА НЕЛЕГАЛЬНЫЙ ОБОРОТ ОХОТНИЧЬЕГО ОРУЖИЯ КАК СРЕДСТВО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ НЕЗАКОННОЙ ОХОТЫ
© М.Ю. Дворецкий, Н.А. Белкин
В статье обосновывается необходимость введения в состав КоАП РФ нормы, предусматривающей ответственность граждан за несвоевременность уплаты государственной пошлины за право пользования объектами животного мира, ужесточение уже существующих и действующих санкций, ст. 8.37, 20.8-20.13 КоАП РФ, ст. 222 УК РФ, в части касаемо оборота оружия, принятия на федеральном уровне комплексной программы по добровольной сдаче населением на возмездной основе оружия, боеприпасов, взрывчатых материалов, находящихся в незаконном обороте. Эти меры должны привести к снижению не только уровня незаконной охоты и уголовно наказуемого браконьерства, но и в целом общего количества преступлений, совершаемых с применением оружия.
Ключевые слова: оружие, браконьерство, незаконная охота, незаконное хранение оружия, оборот гражданского охотничьего оружия, профилактика незаконной охоты.
Существующие в настоящее время пробелы в действующем законодательстве, регламентирующем оборот гражданского охотничьего оружия населением, в т. ч. в ФЗ «Об оружии», постановлении Правительства РФ «О мерах по регулированию оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории РФ» от 21 июля 1998 г. № 814, ведомственной инструкции, утвержденной приказом МВД России № 288 от 12 апреля 1999 г. «О мерах по реализации постановления Правительства Российской Федерации от 21 июля 1998 г. № 814», не позволяют правоохранительным органам и природоохранным структурам в полной мере осуществлять оперативно-профилактические мероприятия по своевременному выявлению и изъятию огнестрельного оружия, ставшего
орудием совершения преступления против объектов животного мира.
Как справедливо отмечают в своем исследовании Д.А. Корецкий и Л.М. Землену-хина: «Вооруженный преступник обладает специфическими навыками, умениями, комплексом интересов связанных с оружием и рядом других существенных и относительно устойчивых свойств, закономерных сформировавшихся под воздействием негативных элементов социальной среды, которые, в конечном счете, нашли реализацию в совершении преступления с использованием оружия в качестве средства достижения поставленной цели» [1].
В настоящее время отмечается тенденция постоянного увеличения количества владельцев огнестрельного оружия, в т. ч. при-
