CC BY
69
DOI 10.24412/2227-7315-2021-1-204-210 УДК 342.3
В.В. Гриценко
НАЛОГОВЫЙ СУВЕРЕНИТЕТ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННЫХ РЕАЛИЙ КОНСТИТУЦИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Введение: актуальность статьи обусловлена научной дискуссией о различных подходах к понятию налогового суверенитета. Цель: выявление особенностей суверенитета с учетом анализа норм Конституции РФ. Методологическая основа: формально-юридический, сравнительно-правовой и системный методы. Результаты: аргументируется авторская позиция о том, что налоговый суверенитет является составляющей государственного суверенитета и финансового суверенитета. Вывод: в Конституции РФ термин «суверенитет» используется в шести случаях в собственном смысле, в трех — в ином значении. Аргументируется, что поправки, внесенные в Конституцию РФ в 2020 году, направлены на обеспечение, укрепление государственного, а также налогового суверенитета России.
Ключевые слова: налоги, суверенитет, налоговый суверенитет, фискальный суверенитет.
V.V. Gritsenko
TAX SOVEREIGNTY IN THE CONTEXT OF MODERN REALITIES OF THE CONSTITUTION OF THE RUSSIAN FEDERATION
Background: the relevance of the article is due to a scientific discussion about various approaches to the concept of tax sovereignty. Objective: to identify the features of sovereignty, taking into account the analysis of the norms of the Constitution of the Russian Federation. Methodology: formal legal, comparative legal and systemic methods. Results: the author's position that tax sovereignty is a component of state sovereignty and financial sovereignty is argued. Conclusion: the term "sovereignty" is used in the Constitution of the Russian Federation in the proper sense in six cases, in another meaning - in three. It is argued that the amendments made to the Constitution of the Russian Federation in 2020 are aimed at ensuring, strengthening the state, as well as tax sovereignty of Russia.
Key-words: taxes, sovereignty, tax sovereignty, fiscal sovereignty.
Активизация «суверенизации» в правовом регулировании общественных отношений как на национальном, так и на международном уровнях обусловлена, с одной стороны, внесением поправок в Конституцию РФ, нормами Закона Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов
© Гриценко Валентина Васильевна, 2021
Доктор юридических наук, профессор кафедры административного и административного-процессуального права (Воронежский государственный университет); e-mail: vvgritsenko@mail.ru © Gritsenko Valentina Vasilievna, 2021
Doctor of law, Professor, Administrative and administrative procedural law department (Voronezh State 204 University)
организации и функционирования публичной власти»1; с другой стороны, она обусловлена процессами глобализации, установлением «двойных стандартов»; вмешательством во внутреннюю политику независимых государств, санкцион-ным давлением, мировым экономическим кризисом, спровоцированным корона-вирусной инфекцией (С0УГО-2019), и рядом других обстоятельств. Это заставляет по-новому научно осмыслить проблемы государственного суверенитета со всеми составляющими его элементами в контексте их противоречий и взаимосвязей.
Наряду с традиционными видами суверенитета (государственный, национальный, народный) появляются новые его виды: экономический, финансовый, налоговый, фискальный, информационный, электронный, военный, дипломатический, политический, культурный, цифровой и др., находящиеся в тесной взаимосвязи друг с другом.
Исходя из общетеоретических положений, суверенитет как один из признаков государства представляет собой, «во-первых, верховенство государственной власти внутри страны, во-вторых, независимость ее на международной арене» [1, с. 57].
В современной юридической науке государственный суверенитет во всех его проявлениях является предметом научных исследований [2; 3; 4; 5; 6; 7].
Современное правовое регулирование, по мнению М.А. Лихачева, «строится на принципе правомерных ожиданий, диктующем поведение субъектов в их взаимоотношениях: правовая определенность и взаимность обеспечения стабильности динамичных связей и разумная гибкость правореализации» [8, с. 43], однако «государства не пользуются полной свободой в установлении места международно-правовых норм в собственном правопорядке, будучи связанным с международными, и внутригосударственными конституционными обязательствами» [8, с. 30]. В связи с этим конфликтность отношений заложена в самом содержании суверенитета, который определяется как «полная независимость государства от других государств в его внутренних делах и во внешней политике [9, с. 777].
Современное государство обладает финансовой суверенностью, под которой понимается принадлежащее государству, и законодательно-закрепленное право, самостоятельно принимать решения о государственных доходах и расходах. В более узком значении финансовая суверенность — это компетенция государства, его органов получать доходы в его пользу, для реализации публичных целей с налогоплательщиков, плательщиков сборов, плательщиков страховых взносов и других субъектов. Налоговый суверенитет — это стержень финансового суверенитета, его основная составляющая.
Вопрос о соотношении налогового и фискального суверенитета в современной науке представляется дискуссионным.
Е.В. Сазонникова указывает на наличие двух точек зрения в отношении налогового и фискального суверенитета: во-первых, это синонимичные понятия; во-вторых, фискальный суверенитет шире налогового [10, с. 141].
И.А. Хаванова раскрывает тенденции, которые оказывают влияние на содержание фискального (налогового) суверенитета, считая данные понятия тождественными [11, с. 41-51; 12, с. 81-91]. Аналогичной позиции придерживается О.И. Лютова [13, с. 7-9].
1 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2020. № 11, ст. 1416.
205
Через «исключительное право государства самостоятельно и независимо осуществлять функцию налогообложения и взимания налогов в пределах территории, на которую распространяется его юрисдикция», определяет фискальный суверенитет М.Н. Садчиков [14, с. 8].
И.А. Калинина подчеркивает, что понятие «фискальный суверенитет» признано как экономической, так и правовой теорией, оно является «атрибутом государственной власти и проявлением единого суверенитета государства, назначением которого является формирование материальной базы функционирования государства»; так же оно выступает в качестве «составляющей экономического суверенитета и реализуется через систему налогообложения» [15, с. 353].
Иной позиции придерживаются А.А. Боровский, И.А. Лукьянова. Не считая налоговый суверенитет синонимом фискального эти исследователи обосновывают свою позицию развитием «международного налогового сотрудничества, а также усилением роли налоговых систем стран во всем мире» и поэтому они рассматривают налоговый суверенитет как самостоятельное понятие, выступающее в качестве «отражения нового направления реализации государственного суверенитета» [16, с. 177]. Они выделяют понятие «налоговый суверенитет» из понятий фискального, экономического и государственного суверенитета и определяют его как «право государства на проявление властных полномочий в интересах страны и ее граждан по установлению, контролю и взиманию налогов с доходов хозяйствующих субъектов, ведущих свою экономическую деятельность на территории государства, либо лиц, относящихся к юрисдикции данного государства», построенного на принципах приоритетности собственной налоговой я системы, уважении и соблюдении права субъектов налогообложения и права ? других государств на налогообложение [16, с. 182].
я К.В. Маслов считает налоговый суверенитет разновидностью государствен-
^ ного суверенитета. Он не поддерживает отождествление понятий налогового и i фискального суверенитета, так как фискальный суверенитет «даже этимоло-| гически (от fiscus (лат. — денежный платеж)) относится к взиманию не только i налоговых, но и любых бюджетных доходов» [17, с. 29-33]. § Налоговый суверенитет справедливо связывают с государством, в целом его
| деятельностью, его властью, государственным управлением. | Решение практически всех вопросов в сфере суверенитета находится в пло-
'I скости пересечения международного и внутригосударственного права, что осо-| бенно проявилось на фоне внесенных в Конституцию РФ в 2020 г. поправок. | Следует отметить, что постановления и определения Конституционного Суда & внесли свой вклад в решение данной проблемы. М.А. Лихачев подчеркивает, что проблема соотношения международного и внутреннего права имеет два g самостоятельных решения: международно-правовое и внутригосударственное, § примирение двух подходов «бесперспективны и бесполезны с точки зрения | правотворчества, правоприменения и методологии» [18, с. 31]. Это обусловлено J тем, что ни международное право, ни внутригосударственное право не смогут существовать раздельно, «не могут обойтись» друг без друга: международное право, «очерчивая рамки внутригосударственной юрисдикции, ограничивает посягательства на суверенитет государства извне и защищает область внутреннего регулирования». При этом и международное право, и внутригосударственное право стремятся «к доминированию, по-своему решая вопрос приоритета одной 206 системы перед другой» [18, с. 32].
Правовой основой суверенитета со всеми его составляющими является Конституция РФ. Не раскрывая понятия «суверенитет», данный термин используется 6 раз в собственном смысле:
ч. 1 ст. 3 Конституции РФ устанавливает, что многонациональный народ является носителем и единственным источником власти;
ч. 1 ст. 4 Конституции РФ констатирует распространение суверенитета на всю территорию России;
ч. 2.1. ст. 67 Конституции РФ закрепляет положение о том, что защиту суверенитета обеспечивает Российская Федерация;
ч. 2 ст. 80 Конституции РФ возлагает на Президента РФ обязанность применения мер по охране суверенитета нашей страны;
ч. 1 ст. 82 Конституции РФ в тексте присяги Президента РФ закрепляет обязанность защищать суверенитет;
п. «ж» ст. 83 Конституции РФ к полномочиям Президента РФ относит охрану суверенитета.
Кроме этого, в трех случаях термин «суверенитет» применяется в ином смысле, 1) как «суверенная государственность» (в Преамбуле); 2) как суверенные права (ч. 2 ст. 67 Конституции РФ); 3) как «суверенные республики» (п. 1 второго раздела Конституции РФ).
При этом статьи 3 и 4 Конституции РФ, ч. 2 ст. 80, ст. 82, п.1 второго раздела Конституции РФ остались в прежней редакции. Часть 2.1 ст. 67 и п. «ж» ст. 83 Конституции РФ внесены Законом Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования ш публичной власти». и
Анализируя поправки, внесенные в Конституцию РФ в 2020 году, П.В. Кра- а шенинников подчеркивает, что «Конституция РФ имеет высшую юридическую о силу, прямое действие и обеспечивает суверенитет нашего государства» [19, с. 2]. к Спорный характер носит норма Конституции РФ о ее (Конституции) превали- о
с
рующем главенстве над международными договорами. П.В. Крашенинников ука- а зывает на взаимосвязь новой нормы со ст. 79 Конституции РФ, закрепляющей, в
е
что решения межгосударственных органов, принятые на основании положений о международных договоров Российской Федерации в истолковании, противореча- ю
Т5
щем Конституции РФ, не должны исполняться на территории России. С данным | положением связано и дополнение ст. 125 Конституции РФ, согласно которому к вопрос об исполнимости решений в указанных случаях разрешает высший орган а конституционного контроля, т.е. Конституционный Суд РФ [19, с. 2]. |
Характеризуя Заключение Конституционного Суда РФ от 16 марта 2020 г. и № 1-3 в отношении обоснованности «конституционности» поправки в части кор- № ректировки приоритета международного права в российской правовой системе 11 (ст. 79 и ст. 125 Конституции РФ), М.А. Лихачев делает вывод о сомнительном ) характере отсутствия такого обоснования, так как, по его мнению, «Суд воздержался от сопоставления предлагаемых поправок с ч. 1 ст. 17 и ч. 3 ст. 46 Конституции» [18, с. 42].
Л.Г. Коновалова, критически оценивая поправки, внесенные в Конституцию РФ, подчеркивает их нецелесообразность. По ее мнению, «приоритет Конституции РФ перед международными актами практически общепризнан и подкреплен положениями Федерального закона от 15 июля 1995 года № 101-ФЗ «О между- 207
народных договорах Российской Федерации» и принятым Конституционным Судом РФ на себя обязательством решать вопрос о неисполнении правовых позиций Европейского Суда по правам человека» (в ред. от 12 марта 2014 г.) [20, с. 97]. В обоснование своей позиции ученый ссылается на одно из Постановлений Конституционного Суда РФ2, имеющего особую значимость в решении данной проблемы.
В качестве основных аргументов, в отношении внесенных в Конституцию РФ поправок о приоритете национального права над международным А. Кли-шас приводит следующее: во-первых, национальная конституция «обладает безусловным приоритетом» применения в межгосударственном соглашении; во-вторых, приоритет национального права обусловлен социальным характером государства, так как законодатель «не может пойти на ухудшение положения своих граждан, обосновывая это стремлением соответствовать предписаниям международных договоров» [21, с. 14]. Следует отметить, что еще Х. Кельзен указывал, что государство может быть суверенным только при существовании примата национального права [22].
Таким образом, большая часть поправок, внесенных в Конституцию РФ в 2020 году, направлена на обеспечение, укрепление государственного, а также налогового суверенитета России.
Представляется, что налоговый суверенитет находится в сфере действия правового, налогового и суверенного государства.
Суверенное государство следует рассматривать, с одной стороны, как ступень в общем развитии государства, с другой — как необходимое условие для построения правового, социального, налогового государства.
Библиографический список
1. Марченко М.Н., Дерябина Е.М. Суверенитет и другие признаки государства. Теория государства и права: учебник для бакалавров. М.: Проспект, 2017. С. 57.
2. Кукушкина С.М. Государственный суверенитет в условиях глобализации. LAP Lambert Academic Publishing, 2012. 172 с.
3. БредихинА.Л. Суверенитет как политико-правовой феномен. М.: Инфра-М, 2012. 128 с.
4. Левин И.Д. Суверенитет. СПб.: Издательство «Юридический цент-Пресс. 2003. 373 с.
5. Красинский В.В. Защита государственного суверенитета. М.: Норма, 2017. 790 с.
6. Болдырев О.Ю. Экономический суверенитет государства и конституционно-правовые механизмы его защиты. М.: Проспект, 2018. 460 с.
7. Ефремов A.A. Защита государственного суверенитета Российской Федерации в информационном пространстве. М.: Норма, 2020. 128 с.
1 2 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2015 г. № 21-П по делу о про-
£ верке конституционности положений статьи 1 Федерального закона «О ратификации Конвен-
ции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов в ней», пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации», частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы // Собр. законодательства Рос. Федерации. 208 2015. № 30, ст. 4658.
8. Лихачев И.А. Международное и внутригосударственное право есть ли первый среди равных? // Российский юридический журнал. 2020. № 3. С. 43.
9. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. Российская академия наук. Институт русского языка им.
B.В.Виноградова. М.: «А ТЕМП», 2004. 777 с.
10. Сазонникова Е. О понятии налогового суверенитета государства и его представлении в решениях Конституционного Суда Российской Федерации. Налоговый суверенитет и защита прав налогоплательщиков: опыт Евразийского экономического союза и Европейского союза: материалы Международной научно-практической конференции. Воронеж 11-12 ноября 2016 г. / редколл.: М.В. Карасева (Сенцова) и др.; под ред. М.В. Карасевой (Сенцовой); Воронежский государственный университет, Воронеж: Издательский дом ВГУ. 2016. С. 141.
11. Хаванова ИА. Фискальный (налоговый) суверенитет и его границы в интеграционных образованиях // Журнал российского права. 2013. № 11. С. 41-51.
12. Хаванова ИА. Налоговая юрисдикция: грани возможного и отсроченные риски // Журнал российского права. 2017. № 12. С. 81-91.
13. Лютова О.И. Деформация понятия налогового (фискального) суверенитета в условиях развития цифровой экономики // Налоги. 2019. С. 7-9.
14. Садчиков М.Н. Понятие налогового суверенитета // Налоги. 2016. № 1. С. 8.
15. Калинина ИА. Фискальный суверенитет государства как основание ограничения свободы личности // Вестник ТГУ. 2013. № 4 (120). С. 353-359.
16. Боровский АА., Лукьянова ИА. Налоговый суверенитет государства в условиях глобализации экономики // Вестник Витебского технологического университета. 2019. № 1 (36). С. 177.
17. Маслов К.В. Налоговый суверенитет: понятие и место в системе обеспечения налоговой безопасности государства // Пролог: журнал о праве. 2016. № 3. С. 29-33. е
18. Лихачев М.А.. Международное и внутригосударственное право: есть ли первый | среди равных? // Российский юридический журнал. 2020. № 3. С. 31. а
19. Яшманов Б. Начнем с закона о правительстве. Павел Крашенинников: какие т
о
законы сейчас предстоит принять после поправок в Конституцию // Российская газета. к
2020. 5 окт. О'
20. Коновалова Л.Г. Конституционализм как проявление принципа верховенства д закона в Российской Федерации // Российский юридический журнал. 2020. № 2 (131). т
C. 97. H
21. Клишас А. Поправки в Конституцию и конституционную идентичность. Поме- ° шает ли России приоритет Основного Закона соблюдать международные обязательства | // Российская газета. 2020. 11 февр. Ч
22. Kelsen H. Reine Rechtslehre 2. erw.Aufl. 1960. Р. 335, 342. К
О а
References е
1. Marchenko M.N., Deryabina E.M. EAT. Sovereignty and Other Signs of the State. | Theory of State and Law: a textbook for bachelors. M.: Prospect, 2017. Р. 57. №
2. Kukushkina S.M. State Sovereignty in the Context of Globalization. Publisher: LAP I Lambert Academic Publishing, 2012. 172 p. )
3. Bredikhin A.L. Sovereignty as a Political and Legal Phenomenon. Publishing house g Infra-M, 2012. 128 p. "
4. Levin I.D. Sovereignty. SPb.: Publishing house «Legal Center-Press, 2003. 373 p.
5. Krasinskiy V.V. Defense of State Sovereignty. M.: Norma, 2017. 790 p.
6. Boldyrev O.Yu. Economic Sovereignty of the State and Constitutional - legal Mechanisms for Its Protection. M.: Publishing house Prospect, 2018. 460 p.
7. Efremov A.A. Protection of the State Sovereignty of the Russian Federation in the Information Space. M.: Norma, 2020. 128 p. 209
8. Likhachev I.A. Is International and Domestic Law the First among Equals? // Russian legal journal. 2020. No. 3. P. 43.
9. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Explanatory Dictionary of the Russian Language: 80,000 words and phraseological expressions / Russian Academy of Sciences. Institute of the Russian language. V.V. Vinogradov. M.: «A TEMP», 2004. 777 p.
10. Sazonnikova E. On the Concept of Tax Sovereignty of the State and Its Representation in the Decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation. Tax Sovereignty and Protection of Taxpayers' Rights: the Experience of the Eurasian Economic Union and the European Union: materials of the International Scientific and Practical Conference. Voronezh November 11-12, 2016 / Editorial staff: M.V. Karaseva (Sentsova) and others; ed. M.V. Karaseva (Sentsova); Voronezh State University, Voronezh. Voronezh State University Publishing House. 2016. P. 141.
11. Khavanova I.A. Fiscal (tax) Sovereignty and Its Boundaries in Integration Formations // Journal of Russian law. 2013. No. 11. P. 41-51.
12. Khavanova I.A. Tax Jurisdiction: Edges of the Possible and Delayed Risks // Journal of Russian law. 2017. No. 12. P. 81-91.
13. Lyutova O.I. Deformation of the Concept of Tax (fiscal) Sovereignty in the Context of the Development of the Digital Economy // Taxes. 2019. P. 7-9.
14. Sadchikov M.N. The Concept of Tax Sovereignty // Taxes. 2016. No. 1. P. 8.
15. Kalinina I.A. Fiscal Sovereignty of the State as a Basis for Restricting Personal Freedom // Vestnik TSU. 2013. No. 4 (120). P. 353-359.
16. Borovskiy A.A., Lukyanova I.A. Tax Sovereignty of the State in the Context of Economic Globalization // Bulletin of the Vitebsk Technological University. 2019. No. 1 (36). P. 177.
17. Borovskiy A.A., Lukyanova I.A. Tax Sovereignty of the State in the Context of Economic Globalization // Bulletin of the Vitebsk Technological University. 2019. No. 1 (36). P. 182.
18. Likhachev M.A. International and Domestic Law: Is There a First among Equals? // Russian legal journal. 2020. No. 3. P. 31.
19. Yashmanov B. Let's Start with the Law on Government. Pavel Krasheninnikov: What Laws Are to Be Adopted Now after the Amendments to the Constitution // Ros-siyskaya Gazeta. 2020. 5 Oct.
20. Konovalova L.G. Constitutionalism as a Manifestation of the Principle of the Rule of Law in the Russian Federation // Russian legal journal. 2020. No. 2 (131). P. 97.
21. Klishas A. Amendments to the Constitution and Constitutional Identity. Will the Priority of the Basic Law Prevent Russia from Complying with International Obligations // Rossiyskaya Gazeta. 2020. 11 Feb.
22. Kelsen H. Reine Rechtslehre 2. erw. Aufl. 1960. P. 335, 342.
