CC BY
22to the theoretical possibility to identify the identity of the deceased person by means of the objects found with him: a medallion, an icon, a lapel badge of the Nikolaevsk Academy of the General Staff and an engagement ring with a memorable engraving. On the basis of the finds made in burials, the conclusion is made about zoning of the cemetery territory on the social and property position.
Key words: Russian funeral rite, funerary inventory, finds, medallion, icon, engagement ring, a lapel badge of the Nikolaevsk Academy of the General Staff.
УДК 903.57(571.1)
Н.Н. Серегин, А.А. Тишкин, В.В. Горбунов, С.С. Матренин
Алтайский государственный университет, Барнаул, Россия
НАЧАЛО ИССЛЕДОВАНИЙ НЕКРОПОЛЯ СЯНЬБИЙСКО-ЖУЖАНСКОГО ВРЕМЕНИ НА КОМПЛЕКСЕ ЧОБУРАК-I (Северный Алтай)
Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ (проект №18-09-00536а,
«Хронология археологических комплексов Алтая хуннуско-сяньбийского времени и раннего средневековья (II в. до н.э. - XI в. н.э.)»), а также в рамках реализации проекта РНФ (№16-18-10033, «Формирование и эволюция систем жизнеобеспечения у кочевых социумов Алтая и сопредельных территорий
в поздней древности и средневековье: комплексная реконструкция»)
В статье осуществлена публикация материалов, полученных в ходе раскопок кургана №29 погребально-поминального комплекса Чобурак-I (Чемаль-ский район Республики Алтай). Представлена подробная характеристика обнаруженных вещей, а также зафиксированного обряда захоронения. Основным маркером для определения культурно-хронологической принадлежности раскопанного объекта является сопроводительный инвентарь, который, несмотря на немногочисленность, достаточно информативен. Установлено, что данный объект может быть датирован в рамках рубежа III-IV-V вв. н.э. и отнесен к концу бело-бомского - верх-уймонскому этапу в развитии булан-кобинской археологической культуры. Дальнейшие раскопки некрополя позволят уточнить сделанные заключения, а также расширят имеющиеся представления о специфике данного комплекса.
Ключевые слова: Северный Алтай, Чобурак-I, сяньбийско-жужанское время, курган, сопроводительный инвентарь, погребальный обряд, булан-кобин-ская культура.
К настоящему времени в результате исследования погребальных памятников Алтая сяньбийско-жужанского времени сформирован обширный корпус археологических материалов, позволяющий рассматривать различные аспекты истории населения региона в тот период. Вместе с тем работы, связанные с получением новых данных и введением их в научный оборот, остаются актуальными. В частности, важными представляются целенаправленные исследования некрополей, предпо-
лагающие последующий комплексный анализ материалов с применением методов естественных наук.
В полевом сезоне 2017 г. Чемальской археологической экспедицией Алтайского государственного университета (АлтГУ) начаты раскопки некрополя сяньбийско-жужанского времени на разновременном погребально-поминальном комплексе Чобурак-1. Данный памятник расположен на правом берегу Катуни, в 3,6 км к югу от с. Еланда Че-мальского района Республики Алтай (рис. 1). Он ранее исследовался экспедициями Алтайского государственного университета и Института археологии и этнографии СО РАН в конце 1980-х - начале 1990-х гг., а также в 2007 г. Эти работы были связаны с необходимостью реализации охранных мероприятий в зоне предполагаемого затопления планировавшейся гидроэлектростанции. Однако в связи с закрытием этого масштабного проекта полевые исследования оказались прерваны. В результате деятельности указанных экспедиций на комплексе Чобурак-1 вскрыто более 20 объектов, относящихся к энеолиту (афанасьевская
Рис. 1. Карта-схема расположения погребально-поминального комплекса Чобурак-1
культура), а также ко 2-й половине I тыс. н.э. (тюркская культура) [Бо-родовский, 1994; Семибратов, Матренин, 2008, с. 55-63, рис. 3-8; Ки-рюшин и др., 2010, с. 30-39, рис. 14-18]. Начиная с 2015 г. на памятнике проводятся плановые исследования участниками Чемальской археологической экспедиции АлтГУ [Серегин, Горбунов, Тишкин, 2016; 2017]. Одним из важных результатов этих работ стало выявление некрополя сяньбийско-жужанского времени, расположенного в центральной части комплекса Чобурак-1. В июле 2017 г. раскопан крайний, южный курган данного кладбища, получивший порядковое обозначение №29. В настоящей публикации представлено описание данного объекта, а также осуществлена характеристика зафиксированных элементов погребального обряда и сопроводительного инвентаря.
Курган №29 расположен в 70 м к северу от автодороги Чемал-Куюс. До раскопок объект представлял собой небольшую задернованную каменную насыпь округлой формы и практически не фиксировался на поверхности. В процессе зачистки к северу от него зафиксированы и другие подобные конструкции, исследование которых запланировано в следующем полевом сезоне. Для изучения кургана №29 был заложен отдельный раскоп общей площадью 20 кв. м. В результате зачистки выявлено сооружение округлой формы из средних и небольших камней, диаметром до 2,7 м, высотой до 0,3 м. Разборка насыпи не позволила выявить основы в виде крепиды, хотя фиксировалась тенденция расположения нескольких крупных камней по краю сооружения и в верхней части конструкции. Могильная яма находилась в центральной части кургана, со смещением на северо-запад. Она хорошо фиксировалась в материковом слое, в том числе благодаря просевшим камням насыпи, маркировавшим ее очертания. Пятно овальной формы было ориентировано длинной осью по линии ЮВ-СЗ. Длина пятна составила 2,05 м, ширина - 1,02 м. Выборка заполнения могильной ямы позволила обнаружить едва фиксируемые следы деревянной конструкции, которая предположительно представляла собой раму с перекрытием. Об этом свидетельствуют остатки древесного тлена по обеим сторонам от покойного, а также над скелетом. Захоронение умершего человека находилось на дне ямы, на глубине 0,65 м от уровня древнего горизонта. Покойный был уложен на спину, в вытянутом положении и ориентирован головой в северо-западном направлении. Скелет находился в плохом состоянии - череп и некоторые кости оказались разрушены крупными камнями. В ходе зачистки погребения в районе ног человека обнаружены три железных и один костяной наконечники стрел. В районе грудной клетки зафиксирован железный нож плохой сохранности. На локте левой руки находилась железная пряжка округлой формы с подвижным язычком.
Основным маркером для определения культурно-хронологической принадлежности раскопанного комплекса является обнаруженный сопроводительный инвентарь, который, несмотря на немногочисленность, представляется достаточно информативным.
Трехлопастной наконечник с треугольным пером (2,6*1,2 см) и цилиндрическим упором (рис. 2.-7) обнаруживает актуальные для датировки аналогии, известные в погребальном инвентаре кокэль-ской культуры Тувы и кенкольской культуры Тянь-Шаня 2-й половины III - IV в. н.э. [Дьяконова, 1970, табл. 11.-19-22, 24, 31, 32, 35-38, 45, 47; Кожомбердиев, Худяков, 1987, с. 81, рис. 3, 23; 4.-7, 18, 19; Худяков, 1986, с. 71]. В комплексе вооружения кочевников Алтая сяньбийско-жужанского времени известно несколько похожих экземпляров из могильников АйрыдашЛ, Верх-Уймон, Улита [Эбель, 1998, рис. 55.-3; 59.-7; Соенов, 2005, рис. 1.-10; и др.]. Относительная хронология данных наконечников в рамках булан-кобин-ской культуры, на наш взгляд, охватывает период от рубежа Ш-^ до конца V в. н.э.
Рис. 2. Предметы из погребения кургана №29 комплекса Чобурак-!
Железный черешковый наконечник стрелы с ромбическим пером (2,3x1,9 см) без упора (рис. 2.-2) относится к широко распространенному типу изделий булан-кобинской культуры, эффективных при стрельбе по незащищенному противнику. В Центральной Азии такие находки впервые стали известны по раскопанным памятникам хунну II в. до н.э. - I в. н.э. [Худяков, 1986, с. 31, рис. 5.-7-9]. У народов восточной части Евразии применение наконечников с различными ромбическими абрисами приобретет массовый характер в 1-й половине I тыс. н.э. [Сорокин, 1956, с. 3-14; Литвинский, 1965, с. 75-91; Худяков, 1986, с. 69-70, 92, 111, рис. 25, 27.-25, 26; 36.-1, 2, 3-6; 49.-1, 2, 3; 1991, с. 52, рис. 25.-2, 6, 15; Кожомбердиев, Худяков, 1987, с. 81, рис. 3.-1, 3-9, 1119, 4.-1-5, 8, 9, 11-17; Левина, 1996, рис. 92.-21, 22, 26, 35, 36, 37, 45, 46, 47, 50, 51, 54, 56-66; Худяков, Юй Су-Хуа, 2000, с. 38, рис. 1.-28; Ширин, 2003, табл. XCVI.-16, 17, 27; LIII.-15; Яремчук, 2005, рис. 69.-3; 70.-4; 72.-1; Горбунов, 2006, с. 29-30, 38-39]. Имеющиеся археологические материалы позволяют сделать вывод о бытовании трехлопастных ромбических наконечников у населения булан-кобинской культуры Алтая на протяжении II-V вв. н.э. [Горбунов, 2007]. Они разрабатывались на основе образцов хуннуской военной традиции, отличаясь от монгольско-забайкальских прототипов меньшим размером [Мамадаков, 1990, с. 56, 61].
Трехлопастной черешковый наконечник с узким килевидным пером размерами 5x1 см с цилиндрическим упором (рис. 2.-3) является достаточно редкой находкой в памятниках булан-кобинской культуры. Изделия данной формы без упора зафиксированы в погребениях конца III -IV в. н.э. (Белый-Бом-II, Булан-Кобы-IV) и 2-й половины IV - V в. н.э. (Кок-Паш). Единственный экземпляр с цилиндрическим упором обнаружен на могильнике Яломан-II в закрытом комплексе 2-й половины IV - V в. н.э. (раскопки А.А. Тишкина, материал пока не опубликован). Килевидные наконечники распространяются в воинском арсенале населения Алтая, по-видимому, с начала IV в. н.э. Верхняя хронологическая граница их бытования в булан-кобинской культуре определяется V в. н.э. Похожие образцы с кольчатым упором иногда встречаются в оружейном наборе алтайских тюрок 2-й половины V - 1-й половины VII в. н.э. [Горбунов, 2006, с. 39, рис. 26.-9, 24; 77].
Роговой (костяной) наконечник стрелы с круглым пером пятиугольной формы, плавно переходящим в выступающую цельно вырезанную бочонковидную втулку-свистунку (рис. 2.-4), обнаруживает точные аналогии только на территории Алтая в погребениях 2-й половины III - V в. н.э., исследованных на могильниках Айрыдаш-I, Булан-Кобы-IV, Верх-Уймон, Дялян, Улуг-Чолтух-I [Мамадаков, 1990, рис. 45, 75.-33; Эбель, 1998, рис. 47.-1, 3, 4, 5, 6, 9; Худяков, 2002, с. 84, 86; 2016, рис. 2.-1, 2, 7; Бобров, Васютин А.С., Васютин С.А.,
2003, рис. 26.-12; Тетерин, 2004, рис. 7.-7; Соенов, 2005, рис. 1.-5; 2017, рис. 14.-1, с. 121]. Наибольшее количество таких изделий зафиксировано в Северном Алтае в памятниках, локализованных в долине Нижней Катуни, на незначительном расстоянии от исследуемого погребального комплекса Чобурак-1 Данные наконечники имеют, по-видимому, местное, булан-кобинское, происхождение [Мамадаков, 1990, с. 77]. Они разрабатывались на основе роговых (костяных) модификаций с пером треугольной или килевидной формы, отделенным от цельной втулки плечиками [Мамадаков, 1990, рис. 5.-6, 57.-3; Матре-нин, 2013б, рис. 1.-11; и др.].
Железная подвижно-язычковая пряжка с округлой рамкой (диаметр 3,5 см) и бесщитковым креплением (рис. 2.-5) представляет одну из самых распространенных модификаций ременных застежек, имеющих широкий круг аналогий в памятниках хуннуско-сяньбий-ско-жужанского времени разных регионов. На Алтае они появляются во 2-й трети II в. до н.э. и отражают проникновение населения, испытавшего сильное влияние снаряжения хунну. Такие пряжки использовались населением булан-кобинской культуры до V в. н.э. включительно [Матренин, 2013а; 2017, с. 30, 41-42; Матренин, Тиш-кин, 2015, 2016].
Железный нож, сохранившийся в виде фрагмента клинка длиной 8 см, вероятно, был коротколезвийным (бытовым) с черешковым креплением рукояти, без перекрестия (рис. 2.-6). Такие изделия часто встречаются в археологических памятниках Алтая II в. до н.э. - V в. н.э. [Кубарев, Киреев, Черемисин, 1990, рис. 37.-19, 40.-10, 24, 44.-12, 13, 46.-10; Мамадаков, 1990, рис. 85, 86; Тишкин, Матренин, Шмидт, 2013, рис. 14.-9-12; Соенов, Константинова, 2015, с. 20-21, рис. 5; и др.].
Проведенный сравнительный анализ сопроводительного инвентаря дает основания для отнесения кургана .№29 могильника ЧобуракЛ к сяньбийско-жужанскому времени и определения его датировки в рамках рубежа Ш-ГУ-У вв. н.э.
Показатели погребального обряда, зафиксированные в ходе раскопок кургана №29 памятника Чобурак-!, имеют аналогии в материалах комплексов булан-кобинской культуры [Серегин, Матренин, 2016, с. 13, 21, 37, 53, 157, 159-160]. Среди характерных признаков отметим планиграфию (компактное скопление сооружений, сформированных в несколько рядов и ориентированных по линии ЮЗ-СВ), наземную конструкцию (небольшая каменная насыпь, возможно, с крепидой), а также северо-западную ориентировку умершего, похороненного по обряду одиночной ингумации без коня. Наиболее близкие по показателям погребения раскопаны в Северном Алтае на могильниках Айрыдаш-!, Карбан-!, Тыткескень-¥Т, Дялян [Суразаков, 1990; Контев, 1991; Тетерин, 1991; Кирюшин, Тишкин, Мамадаков, 1992; Кирюшин,
Тишкин, Матренин, 2014]. Данные памятники относятся к бело-бом-скому и верх-уймонскому этапам развития названной общности. Приведенные сравнения демонстрируют принадлежность публикуемого закрытого комплекса к концу бело-бомского - верх-уймонскому этапу булан-кобинской археологической культуры. Нет сомнений, что дальнейшие раскопки некрополя позволят уточнить сделанные заключения, а также расширят имеющиеся представления о специфике данного комплекса.
Библиографический список
Бобров В.В., Васютин А.С., Васютин С.А. Восточный Алтай в эпоху Великого переселения народов (III-VII вв.). Новосибирск, 2003. 224 с.
Бородовский А.П. Исследование одного из погребально-поминальных комплексов древнетюркского времени на Средней Катуни // Археология Горного Алтая. Барнаул, 1994. С. 75-82.
Горбунов В.В. Военное дело населения Алтая в III-XIV вв. Ч. II: Наступательное вооружение (оружие). Барнаул, 2006. 232 с.
Горбунов В.В. Основные этапы развития военного дела у кочевников Горного Алтая во II в. до н.э. - V в. н.э. // Проблемы сарматской археологии и истории. Вооружение сарматов: региональная типология и хронология. Челябинск, 2007. С. 157-163.
Дьяконова В.П. Большие курганы-кладбища на могильнике Кокэль (по результатам раскопок за 1963, 1965 гг.) // Труды Тувинской комплексной архео-лого-этнографической экспедиции. Т. III: Материалы по археологии и антропологии могильника Кокэль. Л., 1970. С. 80-209.
Кирюшин Ю.Ф., Грушин С.П., Семибратов В.П., Тюрина Е.А. Афанасьевские погребальные комплексы Средней Катуни (результаты исследований Ка-тунской археологической экспедиции в зоне строительства и затопления Алтайской ГЭС в 2006-2007 гг.). Барнаул, 2010. 80 с.
Кирюшин Ю.Ф., Тишкин А.А., Мамадаков Ю.Т. Некоторые результаты археологических исследований памятника Тыткескень-VI на Средней Катуни // Вопросы археологии Алтая и Западной Сибири эпохи металла. Барнаул, 1992. С. 125-130, 222-225.
Кирюшин Ю.Ф., Тишкин А.А., Матренин С.С. Материалы сяньбийско-го времени погребально-поминального комплекса Тытыкескень-VI // Теория и практика археологических исследований. 2014. №2 (10). С. 5-24.
Кожомбердиев И.К., Худяков Ю.С. Комплекс вооружения кенкольского воина // Военное дело древнего населения Северной Азии. Новосибирск, 1987. С. 75-106.
Контев А.В. Раскопки позднегуннских погребений урочища Карбан (Горный Алтай) // Проблемы археологии и этнографии Сибири и Дальнего Востока. Красноярск, 1991. Т. 2. С. 54-55.
Кубарев В.Д., Киреев С.М., Черемисин Д.В. Курганы урочища Бике // Археологические исследования на Катуни. Новосибирск, 1990. С. 43-95.
Левина Л.М. Этнокультурная история Восточного Приаралья. I тыс. до н.э. - I тыс. н.э. М., 1996. 396 с.
Литвинский Б.А. Среднеазиатские железные наконечники стрел // Советская археология. 1965. №2. С. 75-91.
Мамадаков Ю.Т. Культура населения Центрального Алтая в первой половине I тыс. н.э.: дис. ... канд. ист. наук. Новосибирск, 1990. 317 с.
Матренин С.С. Комплексный анализ поясных пряжек кочевников Алтая сяньбийско-жужанского времени (по материалам могильника Степушка-1) // Известия Алтайского государственного университета. Сер.: История, филология. 2013а. №4/1 (80). С. 228-237.
Матренин С.С. Костяные наконечники стрел кочевников Алтая сяньбий-ско-жужанского времени (по материалам курганной группы Степушка-1) // Современные решения актуальных проблем евразийской археологии. Барнаул, 2013б. С. 201-205.
Матренин С.С. Снаряжение кочевников Алтая (II в. до н.э. - V в. н.э.). Новосибирск, 2017. 142 с.
Матренин С.С., Тишкин А.А. Поясные пряжки кочевников Алтая хун-нуского времени: классификация и типология // Известия Алтайского государственного университета. Сер.: История, филология. 2015. №3/2 (87). С. 143-152.
Матренин С.С., Тишкин А.А. Пряжки в культуре кочевников Алтая жу-жанского времени (по материалам памятника Яломан-П) // Теория и практика археологических исследований. 2016. №2 (14). С. 48-66.
Семибратов В.П., Матренин С.С. Исследование погребальных и поминальных памятников тюркской культуры в зоне строительства Алтайской ГЭС в 2007 г // Теория и практика археологических исследований. Барнаул, 2008. Вып. 4. С. 54-66.
Серегин Н.Н., Матренин С.С. Погребальный обряд кочевников Алтая во II в. до н.э. - XI в. н.э. Барнаул, 2016. 272 с.
Серегин Н.Н., Горбунов В.В., Тишкин А.А. Раскопки ритуальных объектов на комплексе ЧобуракЛ (Северный Алтай) // Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края. Барнаул, 2016. Вып. XXII. С. 174-182.
Серегин Н.Н., Горбунов В.В., Тишкин А.А. Раскопки в Чемальском районе // Археологические открытия 2015 г М., 2017. С. 252-254.
Соенов В.И. Комплекс вооружения населения Верхней Катуни в гун-но-сарматскую эпоху // Снаряжение кочевников Евразии. Барнаул, 2005. С. 52-55.
Соенов В.И. Нарушенное воинское погребение на могильнике Верх-Уймон // Древности Сибири и Центральной Азии. Горно-Алтайск, 2017. №8 (20). С. 117-142.
Соенов В.И., Константинова Е.А. Ремесленные производства населения Алтая (II в. до н.э. - V в. н.э.). Горно-Алтайск, 2015. 248 с.
Сорокин С.С. О датировке и толковании Кенкольского могильника // КСИИМК. 1956. Вып. 64. С. 3-14.
Суразаков А.С. Раскопки в долине Айрыдаш // Археологические исследования на Катуни. Новосибирск, 1990. С. 197-200.
Тетерин Ю.В. Вооружение кочевников Горного Алтая берельской эпохи // Военное дело народов Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 2004. Вып. 1. С. 37-82.
Тетерин Ю.В. Могильник Дялян - новый памятник предтюркского времени Горного Алтая // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири. Барнаул, 1991. С. 155-157.
Тишкин А.А., Матренин С.С., Шмидт А.В. Степушка-I - памятник кочевников Алтая сяньбийско-жужанского времени // Проблемы происхождения и идентификации культуры евразийских гуннов. Челябинск, 2013. С. 258-279.
Худяков Ю.С. Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1986. 268 с.
Худяков Ю.С. Вооружение центральноазиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья. Новосибирск, 1991. 190 с.
Худяков Ю.С. Опыт систематизации предметов вооружения дистанционного боя из памятников айрыдашского типа хунно-сяньбийской эпохи в Горном Алтае // Вестник Новосибирского государственного университета. Сер.: История, филология. 2016. Т. 15, №5. С. 20-30.
Худяков Ю.С. Предметы вооружения из памятника Улуг-Чолтух в Горном Алтае // Материалы по военной археологии Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 2002. С. 79-87.
Худяков Ю.С., Юй Су-Хуа. Комплекс вооружения сяньби // Древности Алтая. Горно-Алтайск, 2000. №5. С. 37-48.
Ширин Ю.В. Верхнее Приобье и предгорья Кузнецкого Алатау в начале I тыс. н.э. (погребальные памятники фоминской культуры). Новокузнецк, 2003. 288 с.
Эбель А.В. Вооружение и военное дело населения Горного Алтая в гунно-сарматскую эпоху: дис. ... канд. ист. наук. Барнаул, 1998. 198 с.
Яремчук О.А. Могильник Зоргол-I - памятник хунно-сяньбийской эпохи степной Даурии: дис. . канд. ист. наук. Чита, 2005. 296 с.
N.N. Seregin, A.A. Tishkin, V.V. Gorbunov, S.S. Matrenin
Altai State University, Barnaul, Russia
BEGINNING OF STUDIES OF THE XIANBEI - ZHOUZHAN TIME NECRIPOLIS AT THE CHOBURAK-I COMPLEX (Northern Altai)
The article publishes materials obtained during the excavation of burial mound no. 29 at the Choburak-I funeral-ritual complex (Chemal District of the Altai Republic). The authors present a detailed description of the discovered accompanying inventory, as well as a documented burial rite. The main marker to determine the cultural and chronological attribution of the excavated object is the accompanying inventory, which in spite of the scarcity seems quite informative. It is established that this object can be dated within the boundary of the 3rd - 4th - 5th centuries AD and attributed to the end of the Belo-Bom - Verkh-Uymon stage in the development of the Bulan-Cobinskaya archaeological culture. Further excavations of the necropolis will make it possible to clarify the conclusions made and to expand existing ideas about the specifics of this complex.
Key words: Northern Altai, Choburak-I, Xinanbei - Zhoushan period, mound, accompanying inventory, burial rite, Bulan-Cubinskaya culture.
