CC BY
10
Отталкиваясь от статьи в журнале «Эксперт» о строительстве двух металлургических заводов в России, автор рассматривает условия и перспективы начала эры созидания в российской экономике по завершении восстановительного периода. Показывается, что начавшийся в третьем квартале 2007 г. спад российской промышленности может свидетельствовать о начале нового системного кризиса.
Началась ли эра созидания?
(размышления по поводу одного журнального репортажа)
Г. И. ХАНИН,
доктор экономических наук, Сибирская академия
государственной службы,
Новосибирск
E-mail: galinasu@rol.ru
Когда-то в советские времена статьи лучших журналистов (например, А. А. Аграновского или В. И. Селюнина) давали мне несравненно больше для понимания истинного положения дел в экономике, чем труды многих экономистов. А ведь цензурные рогатки были и у тех, и у других. С тех пор ученым и журналистам писать стало гораздо свободнее, но читать их, по-моему, - намного менее интересно1. Тем приятнее отметить неожиданное исключение из общей тенденции: статью А. Турулиной «Металлурги взялись за мастерок» и комментарий к ней Д. Сивакова2.
Нет необходимости доказывать, что важнейшим проявлением эры созидания является капитальное строительство.
1 О катастрофической деградации российской экономической науки в последние десятилетия откровенно и со знанием дела пишет А. Г. Аганбегян, сравнивая нынешнее поколение экономистов с ушедшим (см.: Аганбегян А. Г. Плеяда богатырей //ЭКО. 2007. № 8). Не менее печальна и потеря профессиональной чести и совести - готовность писать в угоду заказчикам из органов власти всякую чепуху. С такими экономистами государству мудрено добиться процветания.
2 Эксперт. 2007. № 34. Далее ссылки на эту статью даны с указанием страниц в тексте.
76 ЭКО
О положении в этой сфере экономисты судят преимущественно по данным статистики, которая в первой половине 2007 г. начала демонстрировать весьма внушительные показатели (более 22% прироста за первое полугодие по сравнению с соответствующим периодом 2006 г.)3, вызвавшие у некоторых экономистов даже чувство эйфории. Сообщения о вводе ряда объектов, начале строительства и проектировании все чаще появляются в печати, а растущее число строительных кранов и новых многоэтажных домов говорит о том, что мы имеем дело не только с «лукавой цифрой». Правда, ввод мощностей и жилых площадей еще намного (порой в несколько раз) ниже, чем в годы советской власти, но, возможно, все лучшее еще впереди - «там, за поворотом». О том, как реально обстоят дела в сфере капитального строительства, и говорят Турулина и Сиваков.
Две компании — две стройки (маленькая картинка для уяснения больших вопросов)
В статье больше всего поражает ностальгия, с которой эти молодые журналисты и их собеседники-строители вспоминают о советских достижениях в области строительства. Притом, что, несмотря на приоритетность отрасли, по большому счету она была плохо организованной и крайне расточительной. Но все познается в сравнении.
В самом начале статьи авторы сообщают, что сейчас в России существует не более десяти green-field проектов, два из них, крупные даже по мировым меркам, почти завершены. Но масштабы намечающегося производственного строительства просто мизерны: в СССР такие объекты строили сотнями в год. При этих масштабах говорить о начале эры созидания просто смешно.
Два «крупных по мировым меркам» объекта - это Хакасский алюминиевый завод и Выксунский литейно-прокатный завод, сооружение которых завершается в конце 2007 г. -
3 Сайт Федеральной службы государственной статистики РФ (www.gks.ru). Итог социально-экономического развития РФ за январь -июнь 2007 г.
начале 2008 г. Начну с Выксунского завода. Завод немалой мощности (первая очередь - более 1 млн т проката), высокого технического и организационного уровня будет построен всего лишь за два года. Но на этом хорошее заканчивается. Проектировали завод украинцы (бывший украинский филиал знаменитого «Гипромеза», с конца 1920-х годов проектировавшего металлургические заводы). Собственники завода хотели привлечь российского проектировщика, но московский «Гипромез» через год после заключения контракта «развалился», а магнитогорский занят заказами своего завода.
Строит завод турецкая строительная фирма, и среди 3,5 тыс. работающих - 2 тыс. турок. Выясняется, что у нас не только проектировщиков нет, но и со строителями беда. Директор предприятия К. Пилюгин объясняет: «В России сейчас нет опытных мощных компаний, которые занимались бы строительством таких комплексов... Кадры, рабочие - это самое уязвимое место в промышленном строительстве. У нас остались лишь какие-то элементы: например, электро- и ме-ханомонтажные группы в России сильные, но строителей нет» (С. 45).Оборудование поставлено итальянской фирмой.
Что в итоге? Проектируют украинцы, строят турки, оборудование итальянское. Российские - только деньги, часть строительных рабочих (скорее всего, наименее квалифицированных) да эксплуатационники. А. Турулина с грустью отмечает: «Те десять, а может, и больше новых заводов, уже пригрезившихся (хорошо сказано! - Г. Х.) промышленным инвесторам, должны быть кем-то построены. Одним турецким генподрядчиком эту потребность не закрыть, а альтернативы не видно» (С. 46).
Гораздо лучше картина на Хакасском алюминиевом заводе. Монополист в алюминиевой промышленности - компания «Русский алюминий» для сооружения этого завода (а впоследствии и двух аналогичных) воссоздала советскую централизованную модель. И еще в 2003 г. приобрела головной в отрасли проектный институт, затем создала инженерно-технологический центр и инженерно-строительную компанию. Опираясь на свой научный институт, компания осуществила новое строительство на собственной передовой технологии производ-
ства. Итак, по собственному проекту, собственной технологии и силами собственных строителей вводится еще один крупный объект. Кажется, всё замечательно - всё свое. Однако, оказывается, что оборудование для завода изготовлялось в основном иностранцами (С. 46-48).
Позволю себе предположить, что в настоящее время типичнее положение - на Выксунском заводе, а Хакасский является образцом для подражания. Недаром автор репортажа специально указывает на уникальность ситуации, вытекающую из положения «Русского алюминия» в отрасли.
Экономические выводы из статьи
Выводы удручающие - в России практически отсутствуют предпосылки для самостоятельного развертывания нового производственного строительства: проектные институты, строительные организации, кадры строителей, инвестиционное машиностроение. Они были, но их растеряли. И восстановить их в короткий срок, естественно, невозможно. Сложившееся положение до боли напоминает конец 1920-х годов. Тогда для создания этих предпосылок пришлось отбросить нэп и перейти к командной экономике. И потом, начав индустриализацию с тех же исходных позиций, что и сейчас, с величайшей энергией и жестокостью в течение первой пятилетки создавать недостающие предпосылки.
Видим ли мы сейчас что-то подобное? Ничуть не бывало. Власть на всех уровнях, объявив о начале инвестиционного периода экономического развития, не озаботилась созданием его материальных предпосылок (больше озаботившись финансовыми). Вместо того чтобы откровенно заявить о предстоящих колоссальных трудностях, продумать с экономистами и бизнесменами, как их преодолеть, она ограничилась словесными тирадами и сочинением, на мой взгляд, бессмысленных проектов счастливого будущего в виде отраслевых и региональных «стратегий», основанных, ко всему прочему, на ложной экономической информации. Неужели кто-то надеется, что эти предпосылки появятся по «щучьему велению»? Или их создаст «невидимая рука» рынка? Она неплохо работает в процессах крат-
ковременного характера (например, заполнение прилавков дефицитом), гораздо хуже - в долговременных, и то при зрелом рынке. А когда речь идет о долговременных процессах и незрелом рынке (каким еще долго останется российский) - ситуация совсем плоха.
Посмотрим под этим углом зрения на проблему проектирования. Его сложная организация складывалась в стране десятилетиями и получилась, кстати, весьма несовершенной -проекты чаще всего были дорогими и плохими. Что неудивительно: народу было занято много, а квалифицированных специалистов (как и в других областях) - мало. В дикие 1990-е годы проекты вообще практически не заказывали. Большинство проектных институтов сократило свою численность во много раз, жило сдачей площадей в аренду. Многие лучшие проектанты уволились, не имея заказов и живя на мизерную зарплату (доходы от аренды, как водится, шли преимущественно начальству). Даже при наличии заказов выполнять их оказалось некому: остались либо старые плохие проектанты, либо молодые специалисты с институтской скамьи, плохо подготовленные вузами и не имеющие опыта. Да и зачем стараться набирать заказы, когда легче получать доходы со сдачи площадей? А молодые люди больше преуспеют в торговле.
Те же самые проблемы наблюдаются и в других подразделениях инвестиционного комплекса. Ориентироваться в их решении на импорт, как сейчас, не только унизительно для страны, претендующей на звание великой, но и бесперспективно экономически - рекордно высокие нефтяные цены не вечны.
Проблема перехода к эре созидания теперь уже и практически не имеет альтернатив. Резервы восстановительного периода стремительно исчезают. Альтернативные оценки макроэкономических показателей за 1987-2007 гг. показывают, что фондоотдача в 2007г. существенно (более чем на 50%) превзошла уровень 1987 г. - и за счет значительного повышения доли менее фондоемкой сферы услуг в ВВП, и за счет лучшего использования основных фондов в сфере производства товаров4. Дальнейшее повышение это-
4 Ханин Г. И., Фомин Д. А. 20-летие экономических реформ в России: макроэкономические итоги (в печати).
го показателя маловероятно. Аналогичные результаты дают расчеты среднего использования производственных мощностей в промышленности: уже почти достигнут уровень 1987 г. - рекордного в советский период. Дальнейший рост производства сдерживается нехваткой мощностей в электроэнергетике (их использование почти равно советскому максимуму) и на транспорте.
Устранение дефицита в электроэнергетике сталкивается с теми же проблемами нового строительства, что и в других отраслях. Широковещательные планы «Второго ГОЭЛРО» уже терпят крах. Что ждет нас в далекой перспективе - можно только гадать. А вот в ближайшие пять лет РАО ЕЭС обещало ввести 23 млн кВт мощностей тепловых и гидроэлектростанций (в печати приводятся и более высокие цифры - до 30 млн кВт), в среднем по 4,6 млн кВт в год5. Не так уж и много - в советские времена десятилетиями вводилось по 5 млн кВт в год мощностей тепло- и гидроэлектростанций.
Но что произошло за два минувших года? Определенно известны данные только за 2006 г. - 0,8 млн кВт6. По планам инвестиций РАО ЕЭС на 2007-2008 гг. (которые еще надо выполнить), в 2007 г. намечается ввод около 1,5 млн кВт, в 2008 г. - 1,85 млн кВт7. Итого - максимум 4,2 млн кВт за три года. Не нужно быть большим экономистом, чтобы понять, что ввод по 9,5 млн кВт в год за оставшиеся два года - это ненаучная фантастика. В лучшем случае, он составит 4 млн кВт - значительно ниже необходимого для возмещения годового выбытия.
Следовательно, подтверждается вывод наблюдательных журналистов: из эры созидания пока практически ничего не получается.
Что станет с российским капитализмом?
Д. Сиваков напоминает о выводе, который сделали репортеры «Эксперта» в 1995 г.: «На наш взгляд, можно бу-
5 Гоэлро-2. Старт дан //Известия. 2006. 21 декабря. С. 12.
6 Россия в цифрах. М., 2007. С. 251.
7 Сайт РАО ЕЭС: www.rao-ees.ru
дет уверенно говорить о том, что экономическая система страны реформирована, в тот самый день, когда новые экономические структуры построят первый новый большой завод» (С. 50). Иначе говоря, когда они покажут способность созидать, причем именно в производственной сфере. В самом деле, капитализм начинается с торговли, но утверждается, только овладев производством.
Являются ли компании, о которых идет речь в статье А. Турулиной, «новыми экономическими структурами»? Ничуть не бывало. Это старые советские предприятия, приватизированные в 1990-е годы. И это хоть какое-то, но достижение: ведь их владельцы могли доходы просто «проесть», что и делалось большинством хозяев приватизированных предприятий.
Сказанное не означает, что «новые экономические структуры» ничего не создавали: создавалось коммерческое жилье, офисные и торговые помещения, мелкие предприятия пищевой и некоторых других отраслей промышленности, ориентированные на потребительский рынок. Но вот больших заводов не строилось.
Д. Сиваков делает из этого весьма обоснованные полит-экономические выводы, его «уверенность в том, что реформы необратимы, сейчас сильно поубавилась». Он обращает внимание на то, что компании, о которых идет речь в статье, ориентированы на государство: «Новая капиталистическая Россия начнется тогда, когда будет построен первый большой завод, ориентированный на удовлетворение частного внутреннего спроса» (С. 50). Если отбросить по-литкорректность, необходимую в журнале либеральной направленности, то, по мнению автора, эксперимент со строительством капитализма в России провалился. То ли затея была утопичная, то ли строители оказались никудышными.
Экономический кризис пришел?
Если резервы восстановительного периода в России практически или полностью исчерпаны, а эра созидания еще не наступила - каковы перспективы российской экономики? Ответ очевиден: в лучшем случае - застой, в худшем -
спад. Этот вывод, казалось бы, вступает в противоречие с продолжающимися довольно высокими темпами экономического роста (и не только по данным официальной статистики) в первые девять месяцев 2007 г. Здесь, однако, надо различать итоги первого полугодия (в целом весьма благоприятного) и третьего квартала 2007 г. Серьезные проблемы, возникшие в его начале, к концу квартала приобрели тотальный угрожающий характер.
Очень чуткие к событиям экономической жизни журналисты из «Эксперта» и здесь оказались впереди всех в фиксации этого сдвига в экономическом положении страны. Уже в сентябре после получения первых итогов развития промышленности за август они забили тревогу. Весьма тщательный анализ тенденций развития промышленности в 2007 г. заставил сделать вывод, что при учете сезонных и календарных факторов рецессия началась еще в феврале. Тот же анализ привел их к открытию, что краткосрочные колебания в динамике промышленной продукции имели место и раньше. В обнаруженных циклах в 31-36 месяцев после периода подъема следует краткосрочная стагнация продолжительностью в 7-9 месяцев8.
В проведенных расчетах и анализе загадочным образом как будто упущена просто бросающаяся в глаза цифра: если в предыдущих циклах на годовом уровне индекс промышленной продукции несколько раз приближался к нулю, а один раз даже достиг его, то в августе 2007 г. он оказался на уровне минус 5%, что уже никак не стагнация, а прямой спад. Но после изобретательных интеллектуальных выкладок насчет циклов выясняется, что авторы статьи опасаются не стагнации, а самого что ни на есть кризиса, или рецессии (как они предпочитают его называть).
Теперь они вспомнили о 10-летнем цикле9. Первым неожиданно оказался 1988 г., к капитализму не имеющий никакого отношения, вторым - 1998 г., последний год десятилетнего периода развала прежней системы, связанный с заниженным курсом рубля и его искусственной стабили-
8 Быков П., Гурова Т., Полунин Ю. 2007-й - это 1998-й сегодня //Эксперт. 2007. № 35. С. 27-28.
9 Быков П., Гурова Т., Полунин Ю. Указ. соч. С. 34.
зацией благодаря содействию мировой финансовой системы. Нынешний кризис, по мнению авторов, схож с ним завышением курса рубля. Говорить о его завышении при стремительно растущих золотовалютных резервах, огромном положительном платежном балансе и превышении валютного курса почти в два раза по сравнению с паритетом покупательной способности рубля (что говорит как раз о занижении его курса) весьма удивительно с точки зрения элементарных понятий экономической науки.
Но в России «если нельзя, но очень хочется, - то можно». Поиски этого сходства позволяют авторам сделать положительный вывод и из кризиса: «Это означает, что все формирующее внутри этой системы (которую они ранее называли абсолютно либеральной. - Г. Х.) ей присуще, а значит, система в долгосрочном плане очень устойчива». Отсюда делается еще один радостный вывод: «Сегодня мы присутствуем в преддверии новой волны предпринимательской активности, которая послужит основой формирования новой волны десятилетнего цикла»10.
Коварство конъюнктурных наблюдений состоит в том, что некоторые одинаковые признаки присущи различным циклам, даже структурным и системным кризисам, аналогично как разные болезни имеют некоторые общие симптомы. Это коварство проявляется, если при диагностике отсутствуют важные показатели, свидетельствующие о другом характере и природе кризиса. Авторы совершенно справедливо отметили обратно пропорциональную взаимосвязь между динамикой промышленной продукции и индексом потребительских цен на последнем отрезке цикла и связали это с ростом издержек и падающей рентабельно-стью11. А она может быть связана и с краткосрочным спадом, и с длительным системным кризисом, если произошло исчерпание неиспользованных в период длительной депрессии ресурсов производственных мощностей и рабочей силы.
Но именно это и случилось после экономического кризиса 1988-1998 гг. По нашим подсчетам, в 1988-2007 гг.
10 Быков П., Гурова Т., Полунин Ю. Указ. соч. С. 34.
11 Там же. С. 27.
основные фонды сократились примерно на 42%, и только улучшение их использования на 50% позволило приблизиться к уровню ВВП 1987 г. В то же время производительность труда в экономике (с учетом занятых в теневой экономике) сократилась на 29% в связи с падением фондовооруженности на 48%12. Из-за исчерпанности производственных ресурсов за них приходится платить все дороже, поэтому растут издержки и падает реальная прибыль, которую у нас так и не научились исчислять. Если это явление происходит при растущем объеме основных фондов, оно свидетельствует об окончании фазы цикла, а если при их сокращении - говорит об окончании восстановительного периода, что и произошло во второй половине 2007 г.
Ошеломивший россиян осенью 2007 г. рост розничных цен самым тесным образом связан с процессами в сфере производства. Именно это пытаются упорно скрыть российские власти, обсуждая причины возросшей инфляции. При этом говорят исключительно о динамике розничных цен, не упоминая об оптовых, которые стоят в начале торговой цепочки и исчисляются гораздо точнее. Но оптовые цены в одном только августе выросли на 2% к предыдущему месяцу.
С институтской скамьи известно, что цены определяются взаимодействием товарной и денежной массы. О росте денежной массы иногда все-таки говорят (но она выросла не больше, чем в 2006 г.). А что же случилось с товарной массой, которая зависит от объема производства и величины экспортно-импортного сальдо? Другим фактором являются издержки производства, которые также зависят от реального объема производства и его технического уровня (а оно -от обновления основных фондов, которого практически нет).
Не хочу сказать, что первоначально названные властями России причины роста цен ложны, но они односторонни, выгораживают власть и деловое сообщество. Можно ли, к примеру, говоря о росте цен на молочные продукты, овощи и подсолнечное масло, умолчать о том, что их производ-
12 Ханин Г. И. Периоды становления постсоветской экономики / / ЭКО. 2007. № 5. С. 47.
ство в стране в 2007 г. либо не выросло (молоко), либо сократилось (овощи и подсолнечник)? Только в октябре-ноябре власти вспомнили о влиянии производства на рост цен.
Информированный читатель может усомниться в нашей уверенности в начале системного экономического кризиса в России. В конце концов, пока три месяца подряд падает лишь объем промышленного производства. Объемы строительства все еще растут, хотя и медленнее, чем раньше (темпы роста производства цемента упали в два раза, а в сентябре среднесуточное производство осталось на уровне августа). Объем железнодорожных перевозок пока только стагнирует. Все это присутствует и при более краткосрочных экономических колебаниях. Но в том-то и дело, что наши выводы основаны на долгосрочных экономических тенденциях, и их полного проявления следует ожидать в ближайшие полгода-год. К тому же как раз промышленность (и цены) обычно лидирует в ходе кризиса.
Что же дальше?
Если после 20 лет экономических реформ, даже не достигнув дореформенного уровня ВВП, промышленного и сельскохозяйственного производства (в области инноваций положение не лучше, чем в области инвестиций), Россия оказывается неспособной начать период созидания, то сложившиеся за это время общественный, политический и экономический механизмы нежизнеспособны. Этот вывод мог бы показаться преждевременным через пять, 10 и даже 15 лет после начала реформ, но 20 лет - срок достаточный. Относительно успешно (при очень благоприятных внешних условиях) проведя период экономического восстановления после кризиса 1990-х годов, намного более сложные задачи созидания нынешнее российское общество решить не в состоянии13.
Конечно (как и в других странах), требуются время и новые испытания, чтобы эта точка зрения овладела обществом («гром не грянет - мужик не перекрестится»). Вот тогда-то
13 Ханин Г. И. Периоды становления постсоветской экономики //ЭКО. 2007. № 5. С. 47.
и поднимутся самые тяжелые вопросы. Туда ли мы шли все эти 20 лет? А если не туда - кто в этом виноват? И что делать дальше: вернуть «родную советскую власть», сменить руководство, измениться самим (перестать халтурить, лгать), пригласить варягов, раз сами не способны создать работающую экономику, или терпеливо сносить новые трудности - с голоду еще долго никто помирать не будет, лишь бы не было войны. Даже последний вариант многим покажется привлекательнее крупных потрясений, которые еще неизвестно куда приведут.
Вряд ли, однако, положение России в мировой системе государств позволит ей смириться с такой ситуацией. Не устроит она и самую активную часть населения - молодежь, у которой тогда не будет перспектив в своей стране. Так что, вероятнее всего, нам предстоит новая перестройка. Или революция? Время покажет. Хотелось бы обратить внимание только на одно обстоятельство: сейчас у России нет того огромного резерва, каким в 1990-е годы было сокращение военных расходов. Правда, сейчас велики цены на нефть. Но никто не знает, как долго они продержатся на таком высоком уровне.
