CC BY
298
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
С.О. Тапбергенов
врач-психиатр высшей категории, Медицинский отдел, Департамент внутренних дел Алматинской области,
г. Талдыкорган, Казахстан
МЫШЛЕНИЕ И РЕЧЬ В ИХ РАЗВИТИИ И ПРЕОБРАЗОВАНИИ
Аннотация. Принципиальные вопросы соотношения мышления и речи, первичности слова или идеи остаются открытыми. Путаница в разграничении и применении понятий сигнал и знак затрудняет понимание особенностей поведения высших животных. Признавая наличие знаковой системы коммуникации у высших животных, не выявлены основы ее формирования. Отсутствует дифференциация функциональной значимости знаков знаковой системы коммуникации и знаков, символов речевой системы коммуникации. Остается не раскрытым генез формирования человеческой речи. Не изучены процессы становления образного и абстрактного мышления, их соотношение с речью. Не установлено принципиальное различие функции знаков и символов человеческой речи, хотя попытки этого существуют.
Ключевые слова: сигнальная и знаковая система коммуникации, образное мышление, речевые знаки и символы, речедвигательная и семантическая память, орудие мышления, абстракции, абстрактное мышление, понятия, суждения и умозаключения, сущность, интуиция, сознательное и подсознательное мышление, законы идеального познания, свобода, воля.
S.O. Tubbergen, Department of internal Affairs of Almaty region, Taldykorgan, Kazakhstan
THINKING AND SPEECH IN THEIR DEVELOPMENT AND TRANSFORMATION
Abstract. Fundamental questions of the relation of thinking and speech, primacy of speech or ideas remain open. Confusion in the delineation and application of the concepts of signal and sign complicates the understanding of the behavior of higher animals. Recognizing the existence of symbolic communication systems in higher animals, is not revealed the basis of its formation. There is no differentiation the functional significance of signs sign systems of communication and signs and symbols of verbal communication. Remains unsolved the origins of the formation of human speech. Not studied the processes of formation of creative and abstract thinking, their correlation with the speech. Not installed fundamental difference of the function of signs and symbols of human speech, although attempts exist.
Keywords: signal and sign system communication, creative thinking, verbal signs and symbols, rededication and semantic memory, instrument of thinking, abstraction, abstract thinking, concepts, judgments and inferences, essence, intuition,conscious and subconscious thinking, laws of the ideal of knowledge, freedom of the will.
Современная школа психологии, несмотря на отдельные высказываемые сомнения, стоит на позиции объяснения природы идеального посредством речи и из нее. Говоря о природе идеального, Е.Ф. Поршнев утверждает: «... без механизма речи нам не найти ее (цели, целе-полагания) собственную причину» или «изобрести же, то есть предвосхитить, не существовавшее прежде, можно только посредством того социального инструмента, который назван второй сигнальной системой» [5]. Рассматривая этот вопрос как проблемный, «может быть не слово -продукт мысли, а наоборот? В наши дни об этом спорит мир лингвистов-теоретиков, логиков и психологов» [4]. А.Н. Леонтьев все же ставит речь причиной, а сознание и мышление ее следствием: «Сознанное есть всегда также словесно обозначенное, а сам язык выступает как необходимое условие, как субстрат сознания» [4]. И далее: «Не речь - орудие мышления (эта иллюзия долго мешала понять фундаментальное значение речи), но мышление - плод речи. Все высшие психические функции человека не гетерогенны, но гомогенны: они все - ветви и плоды одного дерева, ствол и корни которого - речь» [4].
Категоричность такой позиции ставит под сомнение Б.Г. Ананьев: «Но всё же дело не в самой речи, которую нередко фетишизируют как фактор психического развития, а в том синтезе общения и познания, который составляет основу языка и речи» [1]. Аналогичной точки зрения придерживается Т.М. Дридзе: «... из «завязывания» на язык всех уровней сознания с неизбежностью следует фетишизация языка как фактора, формирующего мировоззрение, ... приписывание языко-
вым формам роли автономной силы, детерминирующей мышление и социальное поведение, превращение языка из средства коммуникативной деятельности в ее предмет и самоцель» [3].
Признавая, что «Единство мышления и речи не означает их тождества: единицы мышления и речи не совпадают» [7], O.K. Тихомиров все же связывает появление сознания с речью [7], хотя в мыслительной деятельности человека он и выделяет период невербализованного поиска решения задачи [7]. Таким образом, ни проблема возникновения речи, ни соотношение речи, сознания и мышления до сих пор не раскрыты. Как первая сигнальная система имеет свою функциональную обусловленность, так и речь должна быть объяснена специфическими функциями головного мозга человека, прежде чем связывать с нею вытекающие следствия.
Простейшая форма коммуникации обеспечивается сигнальной системой. На уровне раздражимости коммуникации просто не существует, поскольку нет отражения свойств внешних факторов, а следовательно нет и средств идентификации сигнальных раздражений, как нет и средств их производства. Если отражение сигналов обеспечивается функциями рецепции и ощущения, то производство сигналов потребовало дополнительных функциональных преобразований. Приобретение способности производства сигнальных воздействий основано на функционировании нервной системы, обеспечивающей ассоциативные связи между значимыми данными рецепции, и ощущений с определенными специфическими внешними проявлениями животного, его физиологическими реакциями. Именно отражение и производство сигнальных воздействий обеспечило способность уже низших животных оповещать своих сородичей о значимых факторах внешней среды и своих реакциях на них. Именно формирование сигнальной системы обеспечило способность животных согласовывать свою жизнедеятельность, объединять усилия, организовывать взаимодействие и, тем самым, создавать сообщества, что значительно повысило их адаптивные возможности.
У высших животных формируется и знаковая система коммуникации, имеющая принципиальное отличие от сигнальной. Знаки, как и сигналы, непосредственно связаны с конкретными биологически значимыми для животных факторами окружающей среды. Однако если сигналы непосредственно оповещают о чем-либо реальном и конкретном, вызывая инстинктивную или условно-рефлекторную реакцию у животных, эти сигналы воспринимающих, то в отношении знаков, даже не речевых, должна быть установлена (отражена) их связь с определенным значением, прежде чем они выступят в качестве детерминанта соответствующей поведенческой реакции, то есть мотива. Таким образом, существующая в литературе путаница в понимании и употреблении термина «знак» разрешается при учете его следующей характеристики.
Знаки, в отличие от сигналов, не имеют генетически закрепленного значения, выражаемого ими. В отличие от сигнальной коммуникации, знаковая система обеспечивает оповещение об индивидуально выработанных или усвоенных значениях факторов и объектов окружающей среды, то есть об эмоциональных отношениях субъектов коммуникации. Эмоциональные отношения высших животных выступают в качестве мотивов их поведения, с чем связаны особенности их индивидуальных реакций. Таким образом, формирование знаковой системы коммуникации у высших животных основано на когнитивных процессах. Кроме того, если производство сигналов обеспечивается исключительно генетически передаваемыми способами выражения, то знаки производятся и индивидуально усвоенными, выработанными или преобразованными средствами коммуникации. Особую выраженность знаковая система коммуникации приобретает у приматов.
Система коммуникации, предшествовавшая человеческой речи, была знаковой. Рождение функции представления, развитие апперцептивно-образного мышления, уже рассмотренные нами [8], качественно преобразовали знаковую систему коммуникации как во внутреннем содержании, так и во внешних средствах выражения. Развивалась речедвигательная функция, а речевые знаки стали обеспечивать связь коммуникаторов не только с их эмоциональными
отношениями, но и с идеальными построениями, недоступными наглядному восприятию. Появилась способность отражать отношения вещей, не связанных ни с потребностями человека, ни с предметами потребностей.
Слова как речевые знаки и символы обозначают идеальное содержание, отраженное в чувственных образах и идеях. Чтобы быть доступны пониманию, речевые образования должны приобретать социальное закрепление. Тем более, что идеальные построения, выражаемые речью, могут быть неоднозначны и абстрактны. Вводя термин «вторая сигнальная система», И.П. Павлов вкладывал в него смысл принципиального различия сигнальной системы животных и речевой системы коммуникации человека, отмечая, что словесные сигналы вносят «новый принцип» в работу коры больших полушарий человека. Если посредством сигналов и знаков оповещение у высших животных осуществляется непосредственно и в настоящий момент, то содержание речевых знаков и символов к настоящему не привязано, и их воздействие может выходить за ее пределы. Без представления и апперцептивно-образного мышления невозможно ни рождение речевых знаков и символов, ни отражение отношений между денотатами, то есть ни рождение, ни развитие речи.
В образном мышлении идет неизменное отставание обозначения ее содержания от самого процесса отражения с выведением образных идей. Иное и невозможно. Средства выражения идеальных построений не могут быть первичными в отношении того, что они выражают. Вопреки библейскому постулату - «вначале было слово», логика вещей приводит нас к выводу - «вначале был образ». Образные идеи, продукция воображения имеют самостоятельное рождение, не зависящее от их речевого выражения. Не слова, речь движут идеями, но идеи словами, определяя связь слов между собою. Потребность коммуникативного выражения чувственных образов и идей обуславливает рождение речевых знаков и символов, их фразеологическое соединение.
Каково же различие между речевыми знаками и символами? И есть ли смысл в их различении? В современной психологии осуществляются попытки их дифференциации. К. При-брам характеризует знаки как коммуникативные акты, не зависящие от ситуации, как обозначения, отражающие постоянные свойства воспринимаемого мира и символы как коммуникативные акты, зависящие от ситуации, как обозначения зависящие от контекста и имеющие различное значение [6]. Принимая во внимание такую дифференцировку этих понятий, мы все же не можем остановиться на ней. Человеческая речь изначально была чисто знаковой нечленораздельной и выражалась в форме наглядных обозначений в виде мимических, пантомимических и звуковых подражаний, связывающих индивидуумы с индивидуально выработанными эмоциональными отношениями членов сообщества и их намерениями (побуждениями).
Выполняя коммуникативную функцию, знаковая система, в свою очередь, стимулировала развитие образного мышления человека, поскольку требовала более точного структурирования идей для обеспечения их понимания в общении. Нечленораздельные звуковые обозначения, приобретая дифференцировку, преобразовывались в слова - вначале в слова-картинки (слова-предложения), а затем и в отдельные слова. Рождение слов-картинок, отдельных слов, соединяемых в целостную фразу, определялось чувственными образами действий, образными идеями. Вместе с этим видоизменения слов в их связывании между собою, сами способы соединения слов, в процессе выражения ими передаваемого смысла, приобретали правила -правила лингвистических преобразований.
Параллельно с развитием речи и накоплением информации, образная память соединялась в выполнении своей функции с памятью речедвигательной. В этом процессе, соответственно, рождалась и развивалась память семантическая. Если чувственные образы сохраняются образной памятью достаточно долго, то выводимые в образном мышлении отвлечения и идеи, без их ассоциативного закрепления речедвигательными обозначения-
ми, быстро исчезают. Соответственно, без этого и оперирование отвлеченными образами и идеями остается невозможным. Отражение каких-либо событий или объектов в представлениях может осуществляться наглядно во всех их конкретных особенностях и тогда является отражением конкретно-единичного. Но может осуществляться изолированно - отдельно «фигуру» от фона, отдельно часть, сторону или свойство объекта внимания. Такое отвлеченное представление является отражением абстрактно-единичного и отличается от наглядного схематичностью, опущением второстепенного, а следовательно первичным выделением существенного.
Вербализация содержания отвлеченных образов и идей, способствуя их сохранению и воспроизводству, обеспечивает, тем самым, оперирование ими с выведением обобщенных отвлечений, а за ними и отвлеченных и обобщенных идей, то есть абстракций. Теперь речь приобретает функцию орудия мышления, с чем и связано преобразование образного мышления в абстрактное. Вместе с преобразованием конкретно-единичного в абстрактно-единичное, в абстрактно-всеобщее и конкретно-всеобщее усиливается нагрузка на речевые образования. Слово как речевая единица выступает как знак или как символ в зависимости от того, какое содержание вкладывается в него. Как знак слово отражает конкретно-единичное и абстрактно-единичное, как символ - абстрактно-всеобщее и конкретно-всеобщее. Иначе, дифференциация понятий знака и символа заключается в кодировании речевыми знаками наглядных представлений как конкретно-единичного, абстрактно-единичного и образных идей, а символами - абстрактных представлений, понятий и абстрактных идей.
Вербальные знаки и символы способствуют сохранению выводимых отвлечений и идей, которые теперь могут быть использованы в образовании новых когниций как в виде «операционного смысла» по О.К Тихомирову [7], так и в виде полных абстрактных построений. Именно речь и семантическая память обуславливают ускоренное движение идей - их рождение и преобразование. Выражая содержание идей, слова трансформируют их в мысли. Как отмечал Л.С. Выгодский, «Мысль не выражается в слове, но совершается в нем», или «мысль рождается в слове» [2]. Мысль в своем происхождении - есть идея в словесно-речевом выражении.
Если чувственные образы, как конкретно-единичное и абстрактно-единичное, обуславливают выделение слов, то образные идеи соединяют эти слова во фразы. Не слова соединяют представления в идеи, но идеи соединяют слова, образуя семантемы фраз и предложений, которые теперь могут быть восприняты и поняты субъектами общения. Вербальные знаки и символы сами становятся стимулами к их осмыслению, а значит и к познанию в целом. Это особенно выражено в период перехода формирующейся личности от образного мышления к абстрактному. Если идеи формируются по единым законам у всех сознательных существ, то формирование мыслей зависит от особенностей правил лингвистических преобразований, выработанных в поколениях у отдельных народов и наций. И все же любая разновидность языка доступна усвоению, поскольку едины закономерности человеческого мышления. Если в образном мышлении речь играет коммуникативную роль, то в абстрактном и оперантную. В самом деле, оперирование отвлечениями без их вербализации, с соответствующим сохранением в речедвигательной и семантической памяти, невозможно.
Абстрактное мышление, по существу, и является процессом оперирования отвлечениями. С приобретением познавательной функции речью, она осуществляется одновременно с функцией коммуникативной. Однако постепенно оперантная функция речи отделяется от коммуникативной, то есть речи «для других», и выступает в виде внутреннего диалога, то есть речи «для себя». Как филогенетически, так и в онтогенетическом процессе становления личности «внутренний диалог» вначале обращён к воображаемому собеседнику. В последующем воображаемый собеседник утрачивает конкретность и выступает в виде отвлеченного коммуникатора. Вместе с этим внутренний диалог утрачивает звуковое выражение и становится беззвучным. И, наконец, внутренний диалог
превращается в монолог, то есть в процесс чистой вербализации преобразуемых образов и выводимых идей, то есть в процесс структурирования мыслей.
В усвоении человеческой речи дети вначале проходят этап сигнальной коммуникации, когда голосовые звуки и слова усваиваются ими в качестве условных раздражителей. Вскоре, на основе мотивационного (перцептивного) мышления эти звуки и слова приобретают роль знаков, а в последующем, со становлением сознания и апперцептивно-образного мышления, слова связываются с чувственными образами и идеями, начиная выступать и использоваться в качестве речевых знаков. И лишь с усвоением речи, развитием речедвигательной и семантической памяти осуществляется переход к абстрактному мышлению.
В развитии человеческого сознания и мышления следует выделить два этапа - образного и абстрактного мышления. В споре психологов, лингвистов, философов о соотношении сознания, мышления и речи оказались правы обе стороны и, одновременно, обе стороны не правы. Первые правы в том, что мышление без речи немыслимо, следует только уточнить, что абстрактное. Вторые в том, что речь сама явилась продуктом мышления, следует только уточнить, что образного. Это заключение согласуется с выводом Б.Г. Ананьева: «На основании обширных материалов комплексного исследования университетских психологов и сектора психологии Ленинградского института АПН СССР мы получили доказательства того, что в структуре интеллекта взрослого человека главное значение имеет взаимосвязь образного и логического, то есть непосредственного и опосредованного отражения действительности» [1]. Детерминация речи образным мышлением подтверждается фактами первичного формирования «слов-картинок», то есть слов, обозначающих образные представления и более позднего формирования слов, выражающих отвлеченные представления и тем более понятия.
Отражением двухэтапности становления человеческого мышления является история письма, вначале пиктографического, то есть рисуночного, затем идеографического, заменившего рисунок отвлеченными знаками. Неизбежность соединения идеографического письма с вербальной речью привело к формированию у большинства народов фонографического письма, то есть буквенно-звукового. Самостоятельное существование речедвигательной памяти и ее взаимосвязь с абстрактным мышлением хорошо иллюстрируют такие нарушения высшей нервной деятельности, как афазии. Нарушения образной памяти и образного мышления как филогенетически первичных закономерно должны вести и ведут к нарушениям абстрактного мышления. Нарушения же речи и абстрактного мышления могут протекать и без нарушений образного мышления. Противоположная ла-терализация головным мозгом функции речи и невербальной обработки информации также служит подтверждением двухэтапности развития человеческого интеллекта.
Абстрактное мышление заключается в выведении обобщенных отвлечений и оперировании ими. Если образным мышлением вырабатываются отвлечения и образные идеи, то есть суждения, то абстрактным мышлением обобщенные отвлечения - понятия и абстрактные идеи, то есть умозаключения. Отвлечения, в силу наличия общего в объективной реальности, могут являться отвлечением общего. Тем не менее обобщением в сознании человека оно становится не автоматически, а лишь с выявлением субъектом познания наличия отвлеченного свойства в других объектах или отвлеченной связи в иных отношениях и явлениях действительности. Приобретая идеальное существование, такое обобщенное отвлечение и выступает в качестве абстрактно-всеобщего, то есть понятия.
Как замечает Выгодский Л.С., «слово всегда относится не к одному какому-нибудь отдельному предмету, но к целой группе или классу предметов. В силу этого каждое слово представляет собой скрытое обобщение, всякое слово уже обобщает и с психологической точки зрения значение слова, прежде всего представляет собой обобщение» [2]. Отвлеченное представление и преобразованное в обобщение зачастую выражаются одним и тем же словом. Это может приводить к ложному умозаключению, что слова непосредственно выступают как обоб-
щения. Понятия теряют наглядность, но все же могут быть представлены в виде конкретных образов в процессе их соотнесения. Иначе, понятия отличаются вариабельностью наглядного представления. Путь формирования понятий - это обобщение не только идентичных отвлечений, но и противоположных. Примером таких обобщений являются понятия веса (тяжелый, легкий, невесомый), величины (большой, маленький, высокий и т.д.), заряда (положительный, отрицательный, нейтральный), плотности и другие.
Обобщение отвлеченных представлений прошедшего обуславливает формирование понятия прошлого, соответственно, представлений настоящего и предстоящего - понятия настоящего и будущего. Умозаключением является выведение абстрактно-всеобщих и конкретно-всеобщих отношений. С оперированием обобщенными отвлечениями связано выведение отношений вещей не случайных, а существенных. Конкретно-всеобщее, по Гегелю, спекулятивное определение, охватывающее предмет или явление в единстве всех его существенных отношений, остается абстракцией именно в силу того, что оно отвлечено от второстепенного и случайного. Умозаключение, то есть абстрактную идею, делает истиной не лишение ее абстрактной сути, а выражение ею конкретных связей вещей. Действительная всеобщность понятий и умозаключений является выражением конкретно-всеобщего и, в отличие от ложной, она может быть реализована в практике конкретных взаимодействий. Истинное умозаключение выражает сущность вещей и явлений, или абстрактные построения истинны, когда их смысл определяет сущность вещей.
Сущностью является конкретно-всеобщее или всеобщее в конкретной взаимосвязи. Конкретно-всеобщее - это абстрактно-всеобщее, соответствующее реальности, отражающее сущность вещей, это умозаключение, выражающее закономерную связь вещей. Если конкретно-единичное идентично с реальностью, то абстрактно-всеобщее отвлечено от ее единичных проявлений. Если суждения наполнены чувствами, то содержание и смысл умозаключений приобретает независимость от чувственных отношений. И, тем не менее, для индивидуума абстрактная информация выступает в качестве знания, когда он открывает ее смысл, то есть прямое или опосредованное значение. Если процесс познания (сознательного мышления) начинается с представления, то завершается осмыслением, то есть выведением как скрытых причинно-следственных связей вещей, так и их конкретно-всеобщих отношений, выявлением природы вещей.
С опытом познавательного процесса связано развитие интуиции. Интуиция - это навыки познавательного процесса, обеспечивающие выведение идей по уже использованным способам, по апробированным схемам преобразования отраженного содержания. К ним относятся и законы формальной логики, являющиеся характерными для абстрактного мышления. Образное и абстрактное мышление в совокупности составляют идеальное (апперцептивное) познание.
В плане уяснения природы идеального познания интересно высказывание А. Эйнштейна: «Для меня не подлежит сомнению, что наше мышление протекает, в основном, минуя символы (слова) и к тому же бессознательно». Действительно, образное мышление осуществимо без использования слов и речи в целом. Мышление, минующее речевые знаки и символы является образным. Образное мышление, собственно, предшествует формированию речи. Абстрактное мышление, как это ни парадоксально, также может осуществляться невербально, но на основе симультанного действия речедвигательной и семантической памяти. Мы понимаем устную и письменную речь большей частью автоматически. Симультанность понимания речи определяется, частично, ее восприятием на перцептивном уровне, но главное - активацией семантической памяти с периодическим переходом к образному мышлению. К абстрактному мышлению мы переходим, лишь когда требуется уяснение смысла отвлеченных речевых построений. Освоение речи ребенком начинается на бессознательном уровне посредством восприятия значения речевых знаков и их сочетания. В последующем ребенок переходит к созна-
тельному ее пониманию, расширяя значение речевых знаков, а с формированием абстрактного мышления и к концептуальной дифференциации и усвоению речевых символов и абстрактных построений.
Чтобы осмыслить любую проблему, нужно вначале ее сознать, то есть отразить в представлении. Находиться в сознании - значит сохранять способность представлять, и в этом плане мы мыслим сознательно. Нахождение в сознании определяет соответствующий уровень познавательных процессов, хотя сознательное мышление допускает включение непроизвольных эмоционально-ассоциативных процессов. Находиться в сознании означает способность не просто воспроизводить и преобразовывать чувственные образы, но и умозрительно устанавливать проблемы с произвольным преобразованием образов в поиске их решения. Сознавая проблему, мы, как правило, не сознаем (не отражаем) сам процесс познания, и в этом плане мы мыслим «несознательно». Насколько мы осознаем процесс идеального познания, настолько мы мыслим осознанно. Мыслить осознанно - значит мыслить, опираясь на причинно-следственные связи и закономерности, свойственные познавательному процессу.
Между состоянием сознания и глубокого сна находится промежуточное состояние или состояние суженного сознания. Физиологические процессы такого состояния определяют возможность сновидений, развития транса. Входя в промежуточное состояние, человек может переходить на уровень эмоционально-ассоциативных процессов с непроизвольным воспроизведением и преобразованием чувственных образов, или мыслительные процессы прекращаются вовсе. Когнитивные процессы в этом состоянии могут осуществляться на основе раннее сознательно выработанных операционных схем (когнитивных карт), что и определяет это мышление как подсознательное. Направленность психических процессов в состоянии суженного сознания детерминируется ранее пережитыми впечатлениями и наличными знаниями. Сновидения в состоянии физиологического сна также связаны с пробуждением эмоций, выражающих пережитую проблемную ситуацию, либо с активацией иных пережитых чувственных отношений. Особенности человеческого сна, сопровождаемого сновидениями, определяются процессами непроизвольного воспроизводства и течения чувственных образов.
Идеальное познание определяет решение проблем не только текущих, но и предстоящих, возможных и имевших место раннее. Образное мышление как наглядное отражение действительности направлено на решение конкретных проблем. Абстрактное же мышление обеспечивает решение отвлеченных проблем, а, следовательно, и возможных. И в первом и во втором случаях поведение является сознательным, и первый и второй уровни мышления основаны на представлении. Если образные идеи категоричны, то есть дают эмоциональную оценку объектам познания, то абстрактное мышление диалектично и отражает динамику отношений, оцениваемых качеств, а значит и изменяющийся смысл вещей. Идеальное познание, обеспечивая отражение объективной необходимости, само подчиненно ей. Законы идеального познания не продуцируются им, не рождаются в познании, но отражаются в нём. К законам идеального познания относится становление абстрактного мышления на основе образной и речедвигатель-ной памяти с выполнением речью функции орудия мышления.
Если свобода - это осознанная необходимость, то счастье заключается в реализации свободы посредством приложения воли. Сила воли обеспечивается устойчивостью мотивации осознанной необходимостью. Если посредством познания человек отражает всеобщее в ее конкретных проявлениях, то посредством воли человек воплощает ее в реальность, преобразуя окружающую действительность и создавая новое, ранее не существовавшее. Реализуя истинные знания, человек изменяет бытие, реализуя свою свободу.
Резюме. В анализе функциональной значимости понятий «сигналы» и «знаки» раскрывается генез знаковой системы коммуникации, присущий высшим животным. Формирование знаковой системы коммуникации обусловлено когнитивными процессами. Становление челове-
ческой речи основано на знаковой системе коммуникации, предшествовавшей ей. Если знаковая система коммуникации основана на перцептивном уровне когнитивных процессов, то речевая - на апперцептивном.
Детерминация речи образным мышлением подтверждается историей развития письма от пиктографического до идеографического. Выработка чувственных образов и идей предшествует их речевому обозначению. Иное и невозможно. Иначе, образное мышление первично относительно речи. Если знаки, знаковая система коммуникации отражают эмоциональные отношения высших животных, то речь отражает идеальное содержание чувственных образов и идей.
Формирование абстрактного мышления связано с развитием речедвигательной и семантической памяти в их соединении с памятью образной. Переход от образного мышления к абстрактному связан с выполнением речью функции орудия мышления. Закрепление отвлечений речевыми символами обеспечило возможность оперирование ими с выведением понятий и абстрактных идей. Понятие «мысль» определено как идея в словесно-речевом выражении.
Список литературы:
1. Ананьев Б.Г. О проблемах современного человекознания. М.: Наука, 1977.
2. Выгодский Л.С. Мышление и речь. М.: ОГИЗ-СОЦЭКГИЗ, 1934.
3. Дридзе Т.М. Язык и социальная психология. М.: Высшая школа, 1980.
4. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. 4-е изд., М.: Изд-во Московского университета, 1981.
5. Поршнев Е.Ф. О начале человеческой истории. М.: Мысль, 1974.
6. Прибрам К. Языки мозга. М.: Прогресс, 1975.
7. Тихомиров О.К. Психология мышления. М.: Изд-во Московского университета, 1984.
8. Тапбергенов С.О. Сознание как самостоятельная сущность или феномен сознания // Приволжский научный вестник. Ижевск, 2016. № 9 (61).
