CC BY
38
Вестник ПСТГУ. Серия III: Филология
Муравьев Алексей Владимирович, канд. ист. наук,
2016. Вып. 4 (49). С. 55-62
Школа востоковедения НИУ ВШЭ, ИВИ РАН amuraviev2@hse.ru
Myatrüta:
труднопереводимое понятие сирийской духовной литературы
А. В. Муравьев
В сирийской духовно-аскетической (мистической) литературе, расцвет которой приходится на V—VIII вв., существует несколько понятий, фундаментальных для системы особой ноосферы в этой традиции. При переводе на другие языки они представляли (и представляют) проблему, неверное решение которой нередко создает совершенно новую языковую и культурную игру смыслов, чуждую для языка оригинала. К таким словам принадлежит сирийское myatrüta, (^^олЗшэи), которое обычно переводят как «добродетель», что создает неверное понимание в большинстве контекстов. Именно так (греческим йретт|) его передали греческие переводчики первого тома мар Исхака Ниневийского (Исаака Сирина). В статье вскрывается сложная семантика этого слова, восходящего к основе ytr со значением «напрягать, становиться больше». За идеей преизбытка и напряжения возникает идея совершенства, постепенно переходящая в «нравственное совершенство». В статье дан этимологический и синтаксический анализ слова и его корня. Кроме того, рассмотрены примеры использования слова myatruta в первых шести трактатах Первого тома мар Исхака. Проделанная работа подводит к осознанию необходимой коррекции в понимании и переводе этого слова, так как в большом числе мест оно имеет смысл «аскетизм» или «практика воздержания».
Закрепление соответствия «myatrüta — добродетель», по всей вероятности, произошло в византийской литературе и оттуда перешло в другие переводческие традиции. В греческом языке было выбрано несколько соответствующих лексем: áp£x|, йл£рвоХ| и другие. Больше всего проблем вызывает слово «áp£i|» из-за закрепившегося за ним в аскетике значения «наилучшее устроение» души или «навык к добру» (£Í; xaXóv)1. В греческом языке создалась неверная семантическая связь понятий и переформатировала все семантическое поле, породив необходимость расподобить эту пару. Подтверждающим примером может служить первая же фраза из первого трактата мар Исхака Ниневийского2: ге^алЬчэи .mrúbi re-mW íhIms, греческий перевод: ó ф0во; той 0£оО ápx^ тл; ápcrfl;3. Речь в ней идет о личном духовном прогрессе инока, который приводит его в
1 Платон (Игумнов), архим. Добродетель // Православная энциклопедия. М., Т. 15. С. 472—
486.
2 Известного как прп. Исаак Сирин в греко-славянской традиции.
3 Сирийский текст см.: MarIsaacusNinivita. De Perfectione religiosa / P. Bedjan, ed. P.; Leipzig., 1909. P. 1; греч.: Авва laaaxrovlúpov. Aóyol áoxr|Ti%oi / Pirard, ed. 'Ayiov opo;, 2011. 213.
конце к единству с Богом. Очевидно, что слово «добродетель» в его традиционном («евагрианском») смысле, предполагающем качество, противоположное страсти или пороку, качество статичное, описывающее свойства личности, совершенно неудовлетворительно для перевода этой гномы.
Анализ связи этих двух лексем, легший в основу настоящего исследования, необходимо начать с разбора обозначаемых ими понятий как в сирийском, так и в греческом языке. Сирийское слово myatruta образовано регулярным способом при помощи префикса m- и аффикса -ut. Префикс m- служит для образования существительных, как правило обозначающих место. Однако в сочетании с аффиксом -ut он дает абстрактные понятия со значением регулярности, например, г^азгс^зэ (mkâbuta) «болезненность», ^шшзя (mkahnanuta) «священство».
Основное значение его корня VYTR «больше». Этимологически он восходит к общесемитскому *wat(a)r «нерв, сухожилие», причем значение «ахиллесово сухожилие» представлено также в ивр. 'ЧА, сир. niiAv., амхар. ю+с. Постепенно от *wat(a)r развивается основа *witr со значением «натянутая веревка, струна, тетива» (ср.: араб. Jb, геэз vïc, аккад. id/t/tru). Вероятно, именно отсюда в дальнейшем возникает смысл натяжения. Так аккадское wataru с этим значением фиксируется и в ассирийских (utaru), и в вавилонских текстах. Следующее новое значение строится вокруг идеи увеличения или избытка. Оно также встречается уже в аккадском: и в производных породах (D, Dt, Dtn), и в существительном watartu(m). В иврите подобная взаимосвязь значений подтверждается наличием однокоренных слов 'ЧА (yeter) «веревка, шнур», ТПА' «прибыток» (ср.: сир. r^iW с тем же значением) и композите ЙУЧА' «толпа, множество людей». В арамейских диалектах, евр. — вав. и па-лест. — арам. фиксируется тот же семантический сдвиг. Обобщая, можно сказать, что общесемитская основа ytr/wtr была связана со значением «нерв, сухожилие», «натяжение», «увеличение» и со временем приобрела смысл «избыток, выгода».
В сирийском языке помимо именных корень ytr выступает в глагольных формах в разных породах. Приведем их значения: (p'al) «превосходить, получать выгоду»; ï&î (pa''el) «увеличивать»; (aphel) «иметь больше, быть причиной выигрыша»; ïXviîmV ^ftpa^al) «быть лучше, быть выше». Таким образом, везде на первый план выходит значение избытка, увеличения, прибытка и пользы.
Теперь можно вернуться непосредственно к слову myatruta. Словарь Бро-кельмана — Соколоффа указывает только три значения: excellence, abundance и benefit, convenience4. Пэйн-Смит, опираясь на арабских лексикографов, объясняет его значение как «excellentia, praestantia», причем из библейских примеров он опирается только на следующий стих: гйил=д mii\cààn»a> (Екк 3. 19); он соответствует еврейскому тексту Ветхого Завета: палзп, р ткп члчат bzb «ничем человек не лучше животных»; перевод на греческий в Септуагинте выглядит так: xal tî èn£pioo£U£V ô ôivGpwnoç5. Во всех случаях явственна не семантика «благости», а семантика сравнения (преимущества). На то же семантическое поле выводит
4 См.: Sokoloff. M. A Syriac Lexicon. A Translation from the Latin, Correction, Expansion, and Update of C. Brockelmann's Lexicon Syriacum. Piscataway, 2009. P. 755.
5 Leiden Peshitta 1979 = Ther Old Testament in Syriac according to the Peshitta Version. Part II, fasc. 5. Proverbs — Wisdom — Ecclesiastes — Song of Songs Wisdom of Solomon / A. M. Emerton, D. J. Lane; Qohelet, ed.
цитата из Прем 16. 176: гнойна в греческом стоит: tó yáp яарабо^бтатоу,
«самое дивное»7.
Этот пример подтверждает, что слово myatrüta передает идею преизбытка, из которой постепенно начинает развиваться значение нравственного совершенства8. Именно тут тема впервые подходит к понятию «добродетели». В нескольких контекстах (Tit. Bostr. 46,20; 29,94 133,17, Sachau Inédita Syriaca я-2, 4) встречаются выражения re^oiAi^ quae est r^irc (myatrüta ,что значит áp£Tf|)9. Как известно, семантика греческого áp£T| связана с мужественностью, это воинское качество. В христианском греческом контексте переход стал актуальным сначала в этической литературе
Вероятно, сдвиг происходит в первые века нашей эры, когда преизбыток поняли как совершенство и в следующем витке (видимо, через выражение гехыя г^елАиээ) связали с добрым качеством души, противоположным пороку. Но на этом семантическая эволюция не закончилась. Согласно Пэйн-Смиту, аскетическая семантика появляется в выражении ге^сиА^ая гл» (жизнь myatrüta), которое автор словаря перевел как «vita ascética»10. К такой мысли его подтолкнуло выражение i*ü>aa ¿«»¿usa, «совершенство нравов», хотя прямого перехода от «морального совершенства» к аскетике здесь пока нет. В другом месте (на которое ссылается Пэйн-Смит)11 встречаем выражение i*¿\ai¿uso ЬаЬя ге^а^^», «ревность к myatrüta», которое автор словаря также относит к категории vita ascética.
Старые лексикографы толковали myatrüta через идею благого или благородного. Бар Али пишет следующее: J^aailj ejj^U jic ^¿oS! , «добродетель — высший предел благости (?) и достоинства»12. Таким образом, слово myatrüta толковалось через производные корня fdl, который тоже связан с пользой, излишком и преимуществом. В том же ключе дается объяснение на сирийском:
.со r^iiazi^ аь^ы^
...гe^a&iaja гс^оза^о, «myatrüta есть совершенное стяжание четырех типов вещей: разумности, мудрости , целомудрия и силы». Арабское добавление несколько проясняет картину: ¿Li jjlc J-^áHj ejjj^U (доброта и благородство — пре-
6 Leiden Peshitta 1979 = Ther Old Testament in Syriac according to the Peshitta Versión. Part II, fasc. 5. Proverbs — Wisdom — Ecclesiastes — Song of Songs Wisdom of Solomon / A. M. Emerton, D. J. Lane; Qohelet, ed.
7 Ср.: Апокалипсис Варуха 5. 12: ^ ък* r¿nbu= ^¿»»¿изоо (Но тогда праведникам будет принадлежать преимущество перед ангелами).
8 Пэйн-Смит называет это «excellentia moralis ^с est virtus» (см.: Payne Smith R. et al. Thesaurus Syriacus. Oxford, 1879. T. I. P. 1653).
9 Пэйн-Смит упрощает текст через латинскую вставку (см.: Ibid).
10 Пэйн-Смит приводит ссылку на CBM (Wr) 1097b, что, вероятно, обозначает каталог рукописей Райта (см.: Wright W. Catalogue of the Syriac Manuscripts in the British Museum Acquired Since the Year 1838. London, 1871), в котором описывается агиографическая коллекция рукописи Add 14, 647, где в заглавии жития комита Трибуна упоминаются «деяния добродетельные» (^^сл^ид а также ...??
11 См.: AssemaniS. E. Bibliotheca Orientalis Clementino-Vaticana: In Qua Manuscriptos Codices Syriacos, Arabicos, Persicos, Turcicos, Hebraicos, Samaritanos, Armenicos, Aethiopicos, Graecos, Aegyptiacos, Ibericos, & Malabaricos, [...] : T. 3. Romae, 1725. P. 29.
12 Payne-Smith R. et al. Thesaurus Syriacus. P. 1654.
красные вещи). Толкования этих лексикографов показывают, что уже в сиро-арабском средневековье интуитивно сводили смысл слова myatrüta либо к благости, либо к достоинству.
В сирийском корень ytr задает следующие семантические гнезда:
• увеличение: глагол с предлогом — (p¡>) í.Av» (yatir); прилагательное rí-^Av (yatira), и образованное от него наречие (yitirait), существительное «•А>ач»А\» (yitirüta), «увеличение»;
• остаток: pííA^ (tütra);
• выгода и польза: p¿iíAwi», «польза, выгода»; г^АючАихэ» и с тем же значением;
• совершенство: лА^эа (myatar).
Вероятно, семантический сдвиг в сторону «совершенства, добродетели» породило причастие породы pa''el iin.» (myater/myatar) и привело, в конце концов, к появлению у слова myatrüta этического и аскетического смысла. К этому заключению подталкивает наличие лексемы re^ÍM» со значением «достоинство как свойство конкретного человека».
При переводе сочинений восточно-сирийских аскетических писателей необходимо представлять себе, во время какой фазы семантического сдвига был создан текст и на какую часть смыслового поля он фокусируется. Без сомнения, наглядным будет анализ первых шести трактатов из I-ого тома корпуса мар Ис-хака Ниневийского. Считается, что именно они были авторизованы знаменитым отшельником из Хузистиана13. После этого он ослеп и уже не мог сам читать и тем более авторизовать текст.
Вернемся к самой первой, уже приведенной в начале статьи фразе: т^ЬаьУ^ял ,<п r^mW АД»« (I,1)14, традиционный перевод ее на русский звучит так: «Начало добродетели — страх Божий (= Бога)»15. Если учитывать как внутреннюю форму и этимологию, так и общее направление рассуждения сирийского писателя, то станет ясно, что значение здесь иное. Не вызывает сомнений, что у нас перед глазами парафраз знаменитой ветхозаветной гномы: яр; лет I яазп n'tfin, «Начало премудрости — страх Господень» (Псалом 110. 10). Однако в поле зрения мар Исхака не премудрость, достоинство древнего хахама-мудреца, а аскетическая стратегия, прогресс на пути к соединению с Богом. Не «добродетель» нестяжания, например, или милосердия начинается со сложной установки, которая называется «страх Бога», а именно аскетический путь к высотам мистики. Правильный перевод тут должен звучать «восхождение» или «аскетический подвиг». Далее мар Исхак говорит о гвЖачАиам спАшг^-Аи., «основании myatrüta» (I, 2), что также надо понимать как «основание аскетического труда или подвига». Подобное значение встречаем еще в целом ряде случаев. щЬт r^ciaU rtoüii. ^аэ cnli^is Oria -..со гЛио г^АчоаАигя, «myatrüta [состоит] в
13 Продуктивным было бы сравнение употребления этого термина как в остальных трактатах у самого мар Исхака, так и в сочинениях прочих писателей аскетико-мистической направленности. Эту задачу автор видит отдельной и оставляет на будущее.
14 Mar Isaacus Ninivita. De Perfectione religiosa. Р. 1.
15 Аввы Исаака Сириянина Слова подвижнические / С. И. Соболевский, пер.; М. Новоселов, С. Четверухин, предисл. М., 1901. С. 1.
том, чтобы посредством мышления человек освободился от мира» (I, 6). В еще одном примере выражено довольно очевидное условие для аскетического пути: cn.iiiN о rtfi.!.* ^ h'.n i гс=Х -.rtfimiiviin ^¿Дэо, «рассуждение о myatruta
требует сердца, оторванного от земли и ее забот» (I, 26); следующий контекст относится к той же категории: геАюяАизэ гйз'-о. «рассуждения о myatruta» (I, 27). И последнее: пеЖслАиаэ Ль. euA^salo, «для объяснения myatruta» (I, 36). Но объяснения требует не совершенство (excellentia moralis), а путь аскета, его восхождение.
Аскет именуется пе-АлелАиэ» ;n»>i, «тот, кто возлюбил myatruta» (II, 16). Здесь перевод опять сдвинут в сторону «подвига». В этой же главе мар Исхак продолжает: tm-n>h гй^Айгс-э uni rcA>oiA\±3o ri-.=i гй\, «не столь великое дело терпеть человеку скорби за myatruta», явственно указывая на аскезу, за которую нередко иноки подвергались порицанию. О подвиге же следующая фраза: rc^oidussa ^licn рэ к-А^. rda, «не радеть об этой myatruta» (II, 25), поскольку следом автор предупреждает: «тебя неизбежно отбросит к противоположному. Всякое уклонение от этой стороны есть уже начало [движения] к стороне противоположной», под которой мар Исхак подразумевает «мир», т. е. страсти и мирские радости (здоровье, удовольствие и т. д.).
Фраза: гйхы Ал. рвЖолАиаи «усугубляй труд myatruta в отношении
души» (II, 26) также продолжает тему подвига, что ясно подтверждается последующими словами: -.пиА^я г^ояАиэ» -тил.^Ал, «пусть myatruta будет для тебя телом, а созерцание — душой» (II, 35). Мысль мар Исхака понятна в свете евагрианской схемы, первая часть — труд аскезы (pullhana), а вторая — созерцание (^яок-А*, 0£Wpia). В этом случае перевод «добродетель» будет ошибкой. Та же мысль в следующей главе: г^ояАиэоя Ахоэшх «без телесного труда myatruta... невозможно родиться второй душе — созерцанию» (II, 36). И фразы: re=o\sisa ^ геяьА ^тт-я rci^&i г^ЬаъЬляя rtfiaaio, «почему myatruta мучает тело, но взращивает душу?» (III, 15); кЖояАиэоя :cn»acu ,сп rcAui^iAt, «духовное знание следует за трудом myatruta [род.п.]» (III, 27) явно относятся к аскетическому подвигу.
Тема подвига реально выступает доминирующей в целом ряде примеров, где уместным будет перевод myatruta как «подвиг» или «аскетический труд»: гс^ояАизэя вив, «претерпи презрение со смирением в мысли
о myatruta» (IV, 6); «ЖалАм»« г£ь>Ла& Ьалляог* »Л=, «без постоянного упражнения в myatruta» (IV, 10);
«откажись принимать в келье своей друзей, даже под предлогом myatruta» (IV, 64); iiaiAusu rtvi.&\ гЛ Auk- r^Mvi-я гс\ «если не хочешь бед, то и не приступай к
myatruta» (V, 10); гЛко гсАюлАиээ ^та^. а*, «О, как трудна эта myatruta» (V, 73); и, наконец: IU :r£)aifiala riAvun*. mi rtfsai rrC^aiAusas rOisal гй!я гйээ rdW, «поэтому, даже если он не хочет думать о myatruta, действие искушения заставляет его думать о ней и не помышлять о суетном» (V, 46).
Следующее значение слова — оно же первое, согласно Пэйн-Смиту, — «духовное совершенство». Так: ге-АюлАизэя -"•■— сьА>ео:>^ ,со, «ревностное стремление души получить myatruta» (I, 31), предполагает желание достичь совершенства. Встречаются и не столь однозначные места: ге-АюяАчэо Ла.
ЛХзозо, «кто
говорит о шуайтЩа» (I, 38). Предметом разговора можно предположить и подвиг, и совершенство как его результат, но здесь предпочтительнее — «духовная жизнь», перевод же «добродетель», очевидно, окажется натянутым. Для предложения: гсАюлА*»;:*» «Л^ -ял ^ЛтйХ А\»гС1±=аге ясп^Аиа Амосп, «постоянно вспоминай тех, кто превосходит тебя шуайтЩа» (II, 5), тоже допустимо значение «духовная жизнь», поскольку ни совершенство, ни подвиг тут не очень удачны из соображений русской стилистики. Необходимая связь испытаний с аскетической жизнью задается так: АюлАиэо рэ ли. ¡гйкоои ^я лш, «кто бежит от искушений, тот бежит от шуа^Ща» (III, 46—47). В этом примере перевод «добродетель» нежелателен, так как его продолжение: гйк^аи ^ээ .лаЛ= «-«^А« геАюлАизэ к-*.«-, «какая шуа^Ща совершается без искушений?» (III, 47), опять ближе к семантике духовной жизни. Таким образом, во всех приведенных случаях речь идет об аскетическом подвиге, и перевод «добродетель» нельзя признать уместным.
Тема нравственного совершенства звучит в сравнении мар Ис-хаком аскетической жизни со здоровьем, а страстной с болезнью: от гс^о» г^алАиаа ^.ик-, «если добродетель есть естественное здоровье души» (III, 12). В этом контексте перевод шуа^Ща как «добродетель» возможен и стилистически, и по смыслу. То же самое можно сказать и о противопоставлении: р<'А«пА\±э!1= огс «во грехе или в шуайтЩа» (III, 17), где перевод «добродетель» также допустим. Об аскетическом этапе повышенной сложности идет речь в следующем отрывке: гс.эл .=\я гсАюлА\±ээ Л^. а>1 А^Лпс ^я «если необходима поистине великая шуайтЩа, ... нападают искушения» (III, 54). Далее мар Исхак пишет: ^сп :.сп гсАюлАи» лэ»х.А\А\я гй.уээ иг*, «человек не может их вынести, чтобы приобрести эту шуа^Ша во время оно», смещая семантический фокус в сторону аскетического опыта. К этому же полю относятся еще два примера: гсАюлАизз Л*. ЛЪяА> гА ггЛ»». Аи! ..к^, «если не имеешь дел, не говори о шуай-Ща» (VI, 35); к-^олАигяя глил». А^пе»^, «мужественно начинай дело шуайтЩа» (VI, 47).
Интересный аспект выявляется в: г^а^лаи^яэ 'Д^а^А осп г^эдоогаА, «на-
слаждение, уготованное тоскующим по шуайтЩа» (IV, 4), речь может идти как о нравственном совершенстве, так и о подвиге. Первое — предпочтительнее.
В случаях: г^.эл очэаяо :гйшвд.я гсА\алА\±=я Аи1, «ибо нет иной шуайтЩа труднее и больше этой» (V, 24) ;свлА\ге.:1 ЦгС Р^лео |*АшлАизо ляа^эа! гйшо. .сплАчг^ ^эо
«действительно, в своем краю затруднительно преуспеть в этой возвышенной шуайтЩа» (V, 24); гсАюлА^ уи гйоло :г^ААшяа г^анп^ о г^1>ло ш »спо-лг.п» т11ч1, «человек собирает свои помыслы с помощью чтения, трудов, страха и попечения о разных туа^ашаШ» (VI, 28); гй!я пиши г^ш ^пСАо» пй! еп= гСл^&я ^.л гйАюлАигя Ал, «всякую телесную шуайтЩа, совершенную без телесного труда, считай неодушевленным выродком» (VI, 35), значение слова находится между полем «аскезы» и полем «добродетели», и оба перевода допустимы.
Возможность двойного понимания «духовная жизнь» или «совершенство» предоставляет этот отрывок:
^сп гй^г^л «.осра^отэл Ах г^пдз^э «.ооспэ гйляо г^аг^я г^а\олаи^9я рол г^ааг^,
«[увидев] их дела шуайтЩа, святые ангелы стали вестниками величия таких лю-
дей» (VI, 13); к^олАиэоя «постоянным чтением обновится в нем
стремление к туайтЩа» (VI, 25).
Итак, в рассмотренных примерах из первых шести трактатов мар Исхака Ни-невийского видно, что употребление термина туа^Ща классифицируется по четырем основным семантическим векторам: 1) аскеза, подвиг; 2) духовная жизнь вообще; 3) преизбыток, совершенство; 4) приобретенный добрый навык, добродетель. Исследователь и переводчик первого тома на английский язык Д. Миллер в указателе насчитывает восемнадцать случаев употребления слова туа^Ща16.
Обобщая, можно сказать, что термин туа^Ша широко употребляется мар Исхаком как полисемантическое понятие. Его семантика «плавает» между несколькими векторами, главными из которых следует признать «аскетический подвиг» и «духовная жизнь». Сравнительно с общесемитским фоном сирийский постепенно сужает полисемантическое понятие. При переводе кажется желательным отказаться от индуцированного греческой и арабской традициями безальтернативного перевода этого термина как «добродетель» и, учитывая сложную семантику корня, делать необходимый выбор в зависимости от контекста. Это верно для текстов, написанных в позднеантичное и раннесредневековое время. В текстах позднего времени (ГХ—ХП вв.) возможно сужение семантического поля до значения «добродетель, благородство» под влиянием арабского языка, использующего производные корня М1.
В современной сирологии отсутствует полноценный словарь аскетической и философской терминологии. Список, который поместил в конце своего очерка об Иоанне Дальятском Робер Бёлэ, удивительным образом пропускает слово туа^Ща, видимо сочтя его столь расхожим, что оно не нуждается в отдельной строке указателя и в объяснении17. Наш краткий анализ показывает необходимость нюансировки в переводе этого термина, а также указывает на динамический аспект мысли мар Исхака, в которой аскеза могла содержать в себе совершенство, но в то же время применяться и в статическом смысле.
Ключевые слова: семитология, этимология, терминология, мистическая литература, переводы, Исаак Сирин, лексикология, семантика.
Myatruta:
a notion of the Syriac spirituality lost in translation
V. MURAVJEV
The standard translation for the Syriac word myatruta is believed to be virtue (àp£x^). The present article demonstrates that this is not so evident. The etymological analysis shows that the semantics of the stem YTR is constructed around the idea of tension
16 Cm.: Ascetical Homilies of St. Isaac the Syrian / D. Miller, transl. Boston, 1984. P. 563.
17 Cm.: Beulay. L'Enseignement spirituel de Jean de Dalyata mystique syro-oriental de VIII-e siècle. Paris, 1990 (Théologie historique; 83). P. 514-521.
61
(nervous or muscular). Syriac lexicographers registered some further developments, as the derivatives acquired meanings of abundance, benefit and convenience. The most sophisticated is the latest meaning of dignity out of which moral excellence has been extracted. Syro-Arabic lexicographers prefer to use words constructed upon the root fdl thus reflecting the semantic shift. Greek word initially connected with military bravery has been chosen for the translation of myatrûta because of that later development.
In the Syriac mystical literary Corpus the word myatrûta continued to be used in different ways. For the analysis Memre 1-6 fron the First Collection of Isaac have been chosen. Greek translators of St Isasac of Nineveh Patrikios and Abraamios inevitably used áp£x^ to render myatrûta. In the article a tentative semantical formalization for the word myatrûta has been performed. It falls into four vectors: ascetics in general (a); spiritual life (b); abundance (c) and, finally, acquired habit of good-doing (= virtue) (d). The results are preliminary but a somewhat more nuanced approach to the translation and understanding of the word in question seems to be a must.
Keywords: Semitic linguistics, etymology, terminology, Syriac mystical literature, translations from Syriac to Greek, Isaac of Nineveh, lexicology, semantics.
Список литературы
1. Аввы Исаака Сириянина Слова подвижнические / С. И. Соболевский, пер.; М. Новоселов, С. Четверухин, пред. М., 1901.
2. Платон (Игумнов), архим. Добродетель // Православная энциклопедия. Т. 15. С. 472— 486.
3. 'Авва 'laaàx Tov Ibpov. Aóyol âoxnxixoi / Pirard, ed. 'Ayiov opoç, 2011.
4. Ascetical Homilies of St. Isaac the Syrian / D. Miller, transl. Boston, 1984.
5. Assemani S.E. Bibliotheca Orientalis Clementino-Vaticana: In Qua Manuscriptos Codices Syriacos, Arabicos, Persicos, Turcicos, Hebraicos, Samaritanos, Armenicos, Aethiopicos, Graecos, Aegyptiacos, Ibericos, & Malabaricos, [...] : T. 3. Romae, 1725.
6. Beulay. L'Enseignement spirituel de Jean de Dalyata mystique syro-oriental de VIII-e siècle. Paris, 1990 (Théologie historique; 83).
7. MarIsaacusNinivita. De Perfectione religiosa / P. Bedjan, ed. P.; Leipzig, 1909.
8. Leiden Peshitta 1979 = Ther Old Testament in Syriac according to the Peshitta Version. Part II, fasc. 5. Proverbs — Wisdom — Ecclesiastes — Song of Songs Wisdom of Solomon / A. M. Emerton, D. J. Lane; Qohelet, ed.
9. Payne Smith R. et al. Thesaurus Syriacus. Oxford, 1879.
10. Septuaginta 1935 = Rahlfs A. Septuaginta. 2 vols / Stuttgart: Wurttembergische Bibelanstalt. — 1935.
11. Sokoloff. M. A Syriac Lexicon. A Translation from the Latin, Correction, Expansion, and Update of C. Brockelmann's Lexicon Syriacum. Piscataway, 2009.
12. Wright W. Catalogue of the Syriac Manuscripts in the British Museum Acquired Since the Year 1838. L., 1871.
