CC BY
116
УДК 008.001
И. Д. Тузовский
канд. культурологии, доцент,
Челябинский государственный институт культуры E-mail: [email protected]
МЯГКАЯ СИЛА КАК ОСНОВА КУЛЬТУРНОЙ ПОЛИТИКИ
ЦИФРОВОЙ ЭПОХИ
Рассматривается проблема «мягкой силы», концепт которой был предложен американским политологом Дж. Наем. На основе опубликованных работ и авторского анализа выделяются отличия мягкой силы от жесткой и ее специфические черты: ресурсы мягкой силы не расходуются, а транслируются, она суперинвазивна, релятивна и существует только в сознании воспринимающих ее субъектов, она возникает и реализуется спонтанно, обладает адресным воздействием, ее воздействие отсрочено, но пролонгировано. Автор приходит к заключению, что основным источником мягкой силы является культура во всей ее целостности, многообразии и нерасчленимой полноте. Анализ предшествующих публикаций позволил выявить широкий круг источников мягкой силы, сгруппированных в три категории: экономические, политические и гуманитарные, культурные. Автор связывает концептуализацию мягкой силы именно в начале 1990-х гг. с двумя группами факторов: 1) распадом Советского блока, в процессах которого мягкая сила сыграла значительную роль; 2) цифровыми трансформациями общества, сделавшими ресурсы мягкой силы более доступными, легко применимыми и столь же легко наблюдаемыми со стороны исследователей. В заключительной части автор описывает основные направления внешней культурной политики государств Цифровой эпохи, связывая их с различными аспектами мягкой силы.
Ключевые слова: Цифровая эпоха, информационное общество, глобализация, глобализм, культурная глобализация, мягкая сила, умная сила, культурная политика
Для цитирования: Тузовский, И. Д. Мягкая сила как основа культурной политики Цифровой эпохи /И. Д. Тузовский //Вестник культуры и искусств. - 2019. - № 1 (57). - С. 91-96.
В начале XXI в. человечество на политическом уровне осознало широту своих возможностей, открывающихся с развертыванием четвертой промышленной революции, и масштаб рисков и угроз, которые стали одновременно и последствиями всего предшествующего развития, и результатом поспешной и необдуманной утилизации новых технологий. В итоге на глобальном политическом уровне определилась новая повестка дня, обусловленная тремя принципами: ответственностью перед будущими поколениями, гуманизмом и взвешенным планированием и долгосрочной рациональностью.
Хотя даже наиболее развитые государства планеты регулярно нарушают эти принципы в своей практической деятельности, нам важно, что сами эти идеи были сформулированы, артикулированы в научном и политическом дискурсах и, в конечном счете, манифестированы как глобальные принципы на уровне международных организаций различного уровня вплоть до Объединенных Наций.
Начавшаяся Цифровая эпоха произвела тектонические сдвиги буквально во всех сферах человеческой жизни и радикально поменяла облик человеческой цивилизации. Одной из таких перемен стала последовательная поли-
91
тика отказа от использования военной силы в отношениях между развитыми странами в пользу так называемой мягкой силы.
Концепция soft power была предложена американским политологом Дж. Наем в 1990 г. и до сих пор является предметом научных и практических политических дискуссий. Исследователь подразумевал, что мягкая сила представляет собой возможность политического актора достигать целей без принуждения, при добровольном желании иных акторов. Най выделил три аспекта формирования мягкой силы [8; 9]: культуру и образ жизни, политические ценности и публичную дипломатию.
Для российских ученых рассмотрение теоретических и прикладных вопросов мягкой силы осложняется уже хотя бы невозможностью всеобъемлющего перевода этого концепта, поскольку:
1) слово power обладает широким спектром значений: сила, могущество, мощь, власть, энергия, каждое из которых позволяет по-разному выразить нюансы всего оборота в целом;
2) слово soft понимается одновременно как нечто мягкое, противоположное жесткому, и нечто, имеющее обтекаемые формы, или объект, у которого вообще нет выраженной формы.
То есть для носителя англоязычной картины мира спектр значений концепта soft power может простираться от 'мягкой силы' до 'власти, не имеющей выраженной формы'.
При этом в некоторых российских работах мягкая сила воспринимается, скорее, в ключе манипуляций, внедрения идей, выгодных «наиболее вероятному противнику», в массовое сознание россиян и формирования внутри страны «пятой колоны» [См., напр.: 2-4], нежели в контексте культурной и дипломатической основы международного авторитета и, как производное от авторитета - влияния государства на мировой политической арене.
Основываясь на анализе научной литературы и политической практики, мы можем выделить следующие свойства «мягкой силы» в Цифровую эпоху:
1. Важнейшее отличие мягкой силы от жесткой заключается в том, что ее ресурсы не расходуются, а транслируются.
2. Важнейшим специфическим свойством мягкой силы является ее суперинвазивность, для нее проницаемы практически любые границы, за которые нельзя попасть при помощи жесткой силы.
3. «Мягкая сила» является не автономным, а релятивным ресурсом. Как пишет П. Б. Паршин, он существует в действительности не в том случае, если политический актор обладает чем-то, а лишь в том случае, если иной политический актор признает существование этого ресурса и считает его притягательным [5, с. 16].
4. Мягкую силу нельзя применить как «рычаг», имея в виду достижение некоей конкретной цели. Она возникает и реализуется спонтанно, но условия для ее возникновения могут быть политически режиссированы. Однако достижение конкретизированных и количественно измеримых результатов и даже качественное прогнозирование последствий ее спонтанной реализации является затруднительным в силу всей совокупности характерных особенностей мягкой силы.
5. Мягкая сила обладает адресным воздействием - объектом ее воздействия не может быть общество целиком, это всегда конкретные социальные группы большей или меньшей численности.
Эмоциональный характер воздействия мягкой силы и его адресный характер означают, что наряду с привлекательностью и интересом у одних социальных групп она порождает также отвращение и агрессивное неприятие у других.
В отличие от жесткой силы, имеющей мгновенное действие и быстро проявляющиеся результаты, мягкая сила обладает отсроченным или пролонгированным действием. И в силу двух последних указанных пунктов с течением времени аттрактивный характер опредмеченной мягкой силы может сменить полярность и стать ее «контрресурсом». И. В. Радиков и Я. В. Лексюти-на приводят весьма удачный пример такой метаморфозы, связанный с потенциалом мягкой силы СССР после победы над фашизмом и дальнейшим превращением ее в контрресурс [7, с. 22]. О другом примере говорят О. Борох и А. Лома-
92
нов, анализируя трансформацию китайского информационного агентства «Синьхуа» из ресурса в контрресурс мягкой силы Китая [См.: 1]. Наконец, возможно предположить, что негативное отношение значительной доли современных россиян к США (в особенности - старшего и среднего поколения) связано не только с объективными политическими факторами или действием российской пропаганды, но и с тем, что эти возрастные группы находились под пролонгированным воздействием американской мягкой силы на протяжении нескольких десятилетий.
Вопреки сложившейся аналитической практике мягкая сила имеет отнюдь не только внешнее, но и внутреннее применение. Сохранять притягательность собственной культуры и государства в целом для своего населения - одна из важнейших задач последнего. Можно сказать, что государство оперирует мягкой силой одновременно вовне и внутри. Разговоры о необходимости культурного протекционизма начинаются тогда, когда внутренний ресурс мягкой силы одного государства очевидно ниже, чем внешний ресурс другого. Риторика культурного протекционизма часто звучит и в России, и в Китае, и во многих других государствах, по различным причинам не имеющих возможности реализовать ресурсы своей мягкой силы в полной мере [1, с. 66-67].
В современном мире субъектами, обладающими мягкой силой, все чаще становятся не только государства, но и частные корпорации с собственной идеологией, видением будущего, корпоративными идеалами, ценностями, культурой, политикой и т. д. Google, Apple, Microsoft, Amazon, Facebook, Walt Disney Company, Sony, Valve, Tesla Motors и SpaceX -все они постепенно превращаются в субъектов мягкой силы нового типа, и это результат процессов экономических и социокультурных трансформаций Цифровой эпохи.
Д. А. Звягина считает, что реальная структура мягкой силы складывается из трех компонентов: экономического влияния, культурного влияния и внешней политики / дипломатии, одновременно называя три ее источника: ценности, культуру и идеологию [2, с. 136]. Эта позиция представляется весьма уязвимой для крити-
ки (но критики плодотворной). Культура включает в себя и идеологию, и ценности; и ценности, определяющие экономические установки общества (например, консюмеризм или его антиподы - аскетизм и спартанство), все-таки остаются культурными ценностями. Поэтому мы будем исходить из того, что основным источником мягкой силы является культура во всей ее целостности, многообразии и нерасчленимой полноте. Однако там, где формируются прямые и обратные связи между культурой и другими сферами общественной жизни, возникают частные источники, или ресурсы, мягкой силы. Анализ научных публикаций позволил выявить большое число таких ресурсов:
1. Экономические: широта потребительского выбора; внутриэкономические успехи; репутация экспортных товаров; средне- и долгосрочная стабильность макроэкономической ситуации.
2. Политические и гуманитарные: соблюдение прав человека; гуманитарное реагирование на неполитические кризисы; реагирование на глобальные проблемы и степень участия в их обсуждении и решении; высокие рейтинги и имидж лидера; благоприятная миграционная политика; недавний успешный опыт модернизации; пацифистская политика; низкий уровень коррупции, криминальной и террористической угроз.
3. Культурные: высокий уровень развития науки; образовательные программы для иностранцев, научно-образовательные стажировки и обмены; пропаганда и распространение национального языка; высокий рейтинг культурного и рекреационного туризма в страну; социальная и политическая ответственность и активность медиа; популярный за пределами страны национальный кинематограф и само существование национальной школы кино; престижные премии в области искусства, конкурсы и фестивали; иноязычные телерадиовещание и интернет-проекты за пределами национальных границ; гастроли национальных исполнителей за рубежом; историческое и культурное наследие; инновационные и конкурентоспособные культурные индустрии.
Этот перечень, конечно же, не является окончательным списком всех возможных кон-
93
кретных источников мягкой силы, но он позволяет сделать два важных вывода:
1. Операционализировать и измерить мягкую силу чрезвычайно сложно в связи с большим разнообразием ее ресурсов, механизмов «доставки» и инструментов реализации, о чем свидетельствует анализ, проведенный С. К. Песцовым и А. М. Бобыло [6].
2. Культурные источники мягкой силы, вероятно, играют ключевую роль в ее формировании.
Хотя мы можем найти свидетельства успешной концептуализации мягкой силы в отдаленные эпохи (например, на схожих идеях основывались конфуцианство и моизм в Древнем Китае, осознанно применяла инструменты мягкой силы Византия), важно, что в законченном виде эта концепция формируется именно в начале 1990-х гг.
Мы связываем это с двумя группами факторов:
1. Распад Организации Варшавского договора, а затем и Советского Союза на рубеже 1980-1990-х гг., произошедший без прямого применения военной силы НАТО - скорее, под воздействием американской мягкой силы. Пример более чем убедительный для доказательства долгосрочной эффективности этого политического инструмента.
2. Изменение всей системы коммуникаций, которые и сделали в информационном смысле национальные границы проницаемыми, мягкую силу - суперинвазивной, продукты культурных индустрий - таргетированными на конкретные социальные группы. Этот комму -никационный переход, начавшийся в 1960-е гг., в общих чертах завершится уже в первом десятилетии нового тысячелетия. И сегодня мы можем с уверенностью сказать, что живем в Цифровую эпоху... когда мягкая сила - это уже не просто один из политических инструментов, это основа формирования национальных концепций внешней культурной политики множества развитых государств.
Под культурной политикой обычно понимается принятая государством концепция развития сферы культуры и совокупность мер, направленных на реализацию этой концепции,
а также иных механизмов оперативного регулирования сферы культуры и реагирования на возникающие спонтанно ситуации. В числе прочих аспектов культурной политики, которые выделяются специалистами, в современном мире большое значение приобретает так называемая внешняя культурная политика. В Цифровую эпоху она определяется такими конкретными направлениями, как:
- повышение глобальной привлекательности национальной культуры и рыночной конкурентоспособности продуктов ее культурных индустрий;
- внешняя пропаганда национального языка и связанного с ним пласта культурных феноменов: литературы, публицистики, театра, кинематографа, научных публикаций и их популяризованных форм и т. д.;
- адаптация традиционных культурных форм к условиям информационной транспарентности и в целях повышения их инвазивно-сти и реализации заложенного в них потенциала мягкой силы;
- участие в культурных процессах на событийном уровне, сочетающееся со стремлением к монополизации определенных регулярных культурных событий (присуждения музыкальных, кино-, телерадио-, театральных, журналистских и иных премий; проведение международных биеннале; организация постоянно действующих или регулярных выставок); так, например, США фактически монополизировали рынок кино-, музыкальной и телерадиопро-дукции, поскольку по характеру восприятия публикой премии «Оскар», «Грэмми» и «Эмми» являются наиболее престижными в этих областях; аналогичным образом ФРГ закрепила за собой в числе прочего статус мировой столицы настольно-игровой индустрии благодаря двум событиям - проведению выставки Internationale Spieltage в г. Эссене и присуждению премии Spiel des Jahres;
- возвращение национальным или цивили-зационным культурным продуктам не просто пропедевтического наполнения, но внешне-пропагандистского характера, что приводит в известной мере к парадоксу; в эпоху холодной
94
войны искусство часто стремилось к тому, чтобы, будучи национальным по форме, стать универсально-человеческим по содержанию; в Цифровую эпоху же мы сталкиваемся с ситуацией, когда массовые зрелищные формы искусства с позиции формы приобретают универсальный характер, при этом принципиально национальны по содержанию (поскольку являются инструментами трансляции национальных культурных ценностей в глобальное информационное пространство); по визуальной концепции, драматургии, режиссуре, сценарным приемам, музыкальной концепции неспециалист сегодня вряд ли сумеет различить, например, телесериал, созданный в России, Великобритании или США, однако по смысловому и идейному наполнению культурно близкие, казалось бы, сериалы США и Великобритании легко различимы;
- протекционизм в той или иной форме по отношению ко внутреннему культурному пространству, сочетающийся с обвинением иных акторов глобального культурного пространства в закрытии собственных границ; его легло отследить в отношении Китая, который оградил национальный сегмент Интернета так называемым Великим китайским файрволом1, или «Золотым щитом»; однако он присутствует и в странах, формально противостоящих попыткам ограничить гражданский доступ к Интернету; так, например, Сенат США в состоянии изменить политику фильтрации контента в крупнейшей соци-
альной сети в мире - БасеЬоок; подобное вмешательство во внутреннее дело корпорации определенно нельзя назвать транспарентностью хотя бы потому, что число пользователей БасеЬоок с июня 2017 г. измеряется 2 млрд человек, и совершенно очевидно, что именно в США из них проживает абсолютное меньшинство; остальные - пользователи из других стран, имеющих отличные от США системы культурных ценностей.
В Цифровую эпоху впервые возникает гло -бальное пространство коммуникации. Оно радикально изменяет политическую «стоимость» культурных факторов, позволяя государствам и иным новым политическим субъектам добиваться своих целей, не применяя «жесткие» инструменты военного или экономического принуждения. Хотя инструменты мягкой силы использовались задолго до того, как их выявил американский политолог Дж. Най, именно в информационном обществе они становятся одним из ключевых факторов формирования глобального и долгосрочного могущества. Основные источники мягкой силы, очевидно, имеют прямо или косвенно культурный характер. Более того, как было показано в заключительной части статьи, национальные культурные политики во многом сегодня опираются именно на инструментарий мягкой силы. Однако, хотя этот аспект и невозможно отразить в рамках одного исследования, мы наблюдаем применение этих инструментов и во внутренней культурной политике.
1. Борох, О. От «мягкой силы» к «культурному могуществу» / О. Борох, А. Ломанов // Россия в глобальной политике. - 2012. - Т. 10. - № 4. - С. 54-67.
2. Звягина, Д. А. «Мягкая сила»: структурный анализ / Д. А. Звягина // Инициативы XXI в. - 2012. -№ 3. - С. 135-137.
3. Леонова, О. Интерпретация понятия «мягкая сила» в науке / О. Леонова // Обозреватель -Observer. - 2015. - № 2. - С. 80-89.
4. Новоселов, С. В. «Мягкая сила» информационного общества / С. В. Новоселов // Каспийский регион. - 2013. - № 3. - С. 126-131.
5. Паршин, П. Б. Два понимания «мягкой силы»: предпосылки, корреляты и следствия / П. Б. Паршин // Вестник МГИМО-Университета. - 2014. - № 2. - С. 14-21.
1 Файрвол (от англ. firewall - 'огненная стена') - компьютерная программа, предназначенная для защиты электронного вычислительного устройства от проникновения извне вредоносных программ.
Само выражение «Великий китайский файрвол» является игрой слов вокруг самого известного артефакта древнекитайской культуры - Великой китайской стены, которая огородила Китай от нашествий варваров с севера.
Говоря же серьезно, это система фильтрации содержимого Интернета в КНР, в числе прочего серьезно ограничивающая возможности интернет-серфинга для китайских пользователей Глобальной сети.
95
6. Песцов, С. К. «Мягкая сила» в мировой политике: проблема операционализации теоретического концепта / С. К. Песцов, А. М. Бобыло // Вестник Томского государственного университета. История. - 2015. - № 2 (34). - С. 108-114.
7. Радиков, И. В. «Мягкая сила» как современный атрибут великой державы / И. В. Радиков, Я. В. Лексюти-на // Мировая экономика и международные отношения (МЭиМО). - 2012. - № 2. - С. 19-26.
8. Nye J. S. Soft Power: The Means to Success in World Politics [Electronic resource]. Available from: https://www.belfercenter.org/sites/default/files/legacy/files/joe_nye_wielding_soft_power.pdf (accessed: 2.02.2019).
9. Nye J. S. The Future of Power [Electronic resource]. Available from: https://books.google.ru/ books?id=gp84DgAAQBAJ&hl=ru (accessed: 02.02.2019).
Получено 25.02.2019
I. Tuzovskii
Candidate of Culturology, Docent, Chelyabinsk State Institute of Culture and Arts E-mail: [email protected]
SOFT POWER AS A BASIS OF THE CULTURAL POLITICY IN THE DIGITAL AGE
Abstract. The article deals with the problem of "soft power", the concept of which was proposed by the american political scientist J. Nye. On the basis of the published works and the his own analysis, the author distinguishes the differences between "soft power' and "hard power" and its specific features: the resources of "soft power' are not spent, but are broadcast, it is su-perinvasive phenomenon, "soft power' is relative and exists only in the consciousness of the subjects that perceive it, it arises and realizes spontaneously, has an address effect, its effect is delayed, but prolonged. The author comes to the conclusion that the main source of "soft power' is culture in all its integrity, diversity and incomplete fullness. Analysis of previous publications revealed a wide range of sources of "soft power', which were grouped by the author into three categories: economic, political and humanitarian, and cultural. The author connects the conceptualization of "soft power' precisely in the early 1990s, and points the main reason of it with 2 groups of factors: 1) the collapse of the Soviet bloc, in the processes of which "soft power' played a significant role; 2) digital transformations of society, which made the resources of "soft power' more accessible, easily applicable and just as easily observed by researchers. In the final part of the article, the author describes the main directions of the external cultural policy of the states of the Digital Age, connecting them with various aspects of "soft power'.
Keywords: the digital age, the information society, globalization, globalism, cultural globalization, soft power, smart power, cultural policy
For citing: Tuzovskii I. 2019. Soft Power as a Basis of the Cultural Politicy in the Digital Age. Culture and Arts Herald. No 1 (57): 91-96.
References
1. Borokh O., Lomanov A. 2012. From "soft power" to "cultural might". Rossiya v global'noy politike [Russia in the Global Policy]. Vol. 10. No 4: 54-67. (In Russ.).
2. Zviagina D. 2012. "Soft Power": the structural analysis. InitsiativyXXI v. [Initiatives XXI cent.]. No 3: 135-137. (In Russ.).
3. Leonova O. 2015. The science interpretation of the "soft power" concept. Obozrevatel'[Observer]. No 2: 80-89. (In Russ.).
4. Novoselov S. 2013. "Soft power" of the Information Society. Kaspiiskii region [Caspian region]. No 3: 126-131. (In Russ.).
5. Parshin P. 2014. Two interpretations of the "soft power": prerequisites, correlations and consequences. Vestnik MGIMO-Universiteta [Herald of the MGIMO University]. No 2: 14-21. (In Russ.).
6. Pestsov S., Bobylo A. 2015. Soft power in world politics: the problem of operationalizing the theoretical concept. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya [Herald of the Tomsk State University]. No 2 (34): 108-114. (In Russ.).
7. Radikov I., Leksiutina YA. 2012. "Soft power" as a modern attribute of a superpower. Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya (MEiMO) [Thw World economics and international relationships]. No 2: 19-26. (In Russ.).
8. Nye J. S. Soft Power: The Means to Success in World Politics [Electronic resource]. Available from: https://www. belfercenter.org/sites/default/files/legacy/files/joe_nye_wielding_soft_power.pdf (accessed: 2.02.2019). (In Eng.).
9. Nye J. S. The Future of Power [Electronic resource]. Available from: https://books.google.ru/books?id=gp84DgAAQBAJ&hl=ru (accessed: 02.02.2019). (In Eng.).
Received 25.02.2019
96
