CC BY
179
ББК 63.3(2)53+60.74
С. Д. Морозов
МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ РОССИИ НА РУБЕЖЕ Х1Х-ХХ вв.: ТЕНДЕНЦИИ БРАЧНОСТИ
Одним из важных демографических показателей естественного движения населения является брачность. На возрастно-половой состав населения России влияли показатели брачности и рождаемости. К концу XIX в. удельный вес невест в возрасте до 20 лет был наиболее высоким в Астраханской, Пензенской, Самарской и Симбирской губерниях, соответственно — 77,5, 73, 67,6 и 67 %; коэффициент рождаемости здесь равнялся 53,7, 52,1, 57,7, и 55,4 %о. В губерниях с высоким удельным весом невест в возрасте 20 лет и моложе показатели рождаемости оказались более высокими. Вместе с тем в Псковской и Петербургской губерниях удельный вес невест в возрасте до 20 лет был наименьшим в Европейской России — соответственно 31,4 и 27,3 %; коэффициенты рождаемости — 40,6 и
29.5 % [4, с. 21—25; 23, Ф. 571, оп. 9, д. 8, л. 22—25; 29, с. 189].
Показатели брачности в России на рубеже XIX—XX вв. в целом находились на высоком уровне. Высокие показатели брачности, а также ранние браки, особенно среди многочисленного сельского населения, оказывали большое влияние на рост рождаемости.
Коэффициент брачности в России в 90-х гг. XIX в. равнялся 9 %. В первые годы XX в. он снизился до 8,6 % [17, с. 36—37]. По этим данным прослеживается снижение показателей брачности примерно на 20 %. Это объясняется, в частности, введением в 1874 г. всеобщей воинской повинности.
Сравнительно повышенными показателями брачности отличался 1906 г.; пониженная брачность отмечалась в 1900—1901 гг. и 1904—1905 гг., что связано либо с относительно благоприятными периодами, либо с происходившими тогда войнами и экономическими кризисами. Подсчет показателей коэффициентов брачности населения России по пятилетиям дал следующие результаты: в 1891—1895 гг. — 9 %, в 1896— 1900 гг. — 9 %; в среднем — 9 % [5; 23, ф. 573, оп. 6, д. 73, л. 12—19].
Показательна также группировка данных о распределении вступивших в брак в России по возрастно-половым группам в 1897—1898 гг. Оказалось, что 84—88 % невест были в возрасте до 25 лет, причем более половины (57—59 %) — до 20 лет. Соответствующие показатели для женихов — 67—69 % и 37—38 %. В возрасте 30 лет и старше вступали в брак 17—20 % мужчин и 7—9 % женщин [11, с. 5—12]. Распределение женихов и невест по возрасту в течение указанного периода в целом оставалось неизменным.
По данным переписи населения 1897 г. был подсчитан удельный вес замужних среди женщин в возрасте 15 лет и старше; показатели губерний России распределены в нисходящем порядке. Наиболее высокий коэффициент наблюдался в губерниях Центрально-Земледельческого и Поволжского районов — от 71,3 % до 61,2 %; наименьшим он был в губерниях Центрально-Промышленного и Северо-Западного районов — от 58,5 % до 46,1 %. Средний показатель по губерниям Европейской России составил 61,7 %, что было несколько меньше среднего показателя по всей России —
62.6 %. Группировка губерний России в зависимости от доли замужних к общей численности женщин в возрасте 15 лет и старше дала следующие результаты. К первой группе таких губерний с показателем 70 % и выше в среднем относились 70,8 % замужних
© Морозов С. Д., 2012
женщин, коэффициент рождаемости здесь был 54,9 %; ко второй группе с показателем 63—70 % — 65,9 % замужних, коэффициент рождаемости — 51,9 %; к третьей группе с показателем 56—63 % —59,7 % замужних, коэффициент рождаемости — 45,7 %; к четвертой группе с показателем 56 % и ниже — 52,4 % замужних, коэффициент рождаемости — 37,8 % [1, с. 14—51; 19; 24, с. 52—59].
Приведенные данные показывают лишь незначительное изменение в сторону «постарения» брачности. В целом эти подсчеты свидетельствуют о том, что подавляющее большинство населения России к началу XX в. жило в условиях традиционной брачности: 80—85 % браков заключалось женщинами в возрасте до 25 лет включительно, а если учесть только первые браки, то эта доля может повыситься. Некоторое «постарение» брачности на рождаемость сильно не влияло: она по-прежнему оставалась высокой, особенно в крестьянской среде. Об активной роли внебрачного репродуктивного поведения говорить не приходится. Предубеждение против такого поведения в русском обществе было очень велико.
Браки были не только ранними, но и всеобщими: к возрасту 45—49 лет лишь 4 % мужчин и 5 % женщин России оставались вне брака. Низкий уровень безбрачия складывался также за счет села: по переписи 1897 г. в городах к возрасту 50 лет свыше 10 % мужчин и женщин не вступили в брак, оставаясь холостыми и незамужними практически до конца жизни. В 1896—1897 гг. 93 % женщин к возрасту 30 лет вступили в первый брак. Медианный возраст вступивших в брак в 1900 г. для мужчин составил 23,6 года, для женщин — 20,5 лет [23, ф. 1291, оп. 3, д. 107, л. 5—15, 52—56; 26, с. 88—89].
Россия в изучаемый период была страной преимущественно крестьянской. Однако уже тогда в деревне обнаружилась тенденция к снижению уровня брачности до 9 %. Основные демографические компоненты для крестьян православного вероисповедания были следующими: с 1891 по 1901 гг. рождаемость снизилась с 50,2 до 49,2 %, смертность — с 36,9 до 34,2 %, естественный прирост, напротив, поднялся с 13,3 до 15 %, а коэффициент заключенных браков снизился с 10,4 до 9 %, при этом число рождений на каждый заключенный брак в среднем выросло с 4,9 до 5,5 [18, с. 14—94; 22, с. 182].
В России крестьянская семья на протяжении многих веков формировалась из родственников по мужской линии. В конце XIX в. она представляла собой в основном традиционный тип семейной организации, в которой формальным главой являлся отец, имевший практически неограниченную власть над всеми членами семьи. Такая семья отличалась авторитарной структурой, полным подчинением жены мужу и требованием абсолютного послушания детей родителям при всеобщей строгости и субординации во взаимоотношениях [15, с. 7—30].
Крестьянский парень до женитьбы в деревне никем всерьез не воспринимался; он не имел голоса ни в семье, ни на крестьянском сходе; деревню ему не разрешали покинуть даже на короткий срок. Только после свадьбы он становился полноправным членом семьи и «мира» — сельской общины, обладателем прав и обязанностей полноценного члена крестьянского общества. Невеселая судьба ожидала и незамужнюю крестьянскую девушку. По крестьянским понятиям, женщина без мужа не имела самостоятельной ценности; кроме того, «засидеться в девках» было позором, поэтому девичеству крестьянка предпочитала замужество, пусть даже самое худое [13, с. 158—206, 219—232, 236—250; 14, с. 85, 93, 95].
Невозможность холостой жизни земледельца объясняется огромной ролью материального расчета. Многих наблюдателей крестьянской жизни это приводило к мысли, что брак — хозяйственная сделка. Так, знаток крестьянского быта В. И. Семевский считал, что в основе крестьянского брака лежала не столько привязанность, сколько экономический расчет; крестьянин женился не по страсти, а по необходимости. По мнению земледельца, не любовь, а нужда служила оправданием брака [9, с. 87; 10, с. 1—3;
24, с. 72].
Однако к началу XX в. доля состоявших в браке крестьян понизилась. По данным переписи 1897 г., женатых и замужних крестьян в России было свыше 65 %. При этом удельный вес лиц в возрасте 40—45 лет, не состоявших в браке, стал несколько ниже по сравнению с серединой XIX в. — около 3 % мужчин и 4 % женщин. К концу XIX в. в деревне тенденция к снижению уровня брачности проявилась так: за последнее десятилетие XIX в. коэффициент брачности понизился до 9 %; за первое десятилетие XX в. — до 8,5 %; за три года, предшествовавших Первой мировой войне, он достиг 8 % [12, с. 8—13].
Думается, снижение брачности у крестьян на рубеже XIX—XX вв. было обусловлено рядом причин: освобождением из-под опеки помещиков и местной
администрации в решении матримониальных дел; развитием промысловой деятельности, особенно отходничества; усилением социальной дифференциации деревни; интенсификацией миграционных процессов, вызванной проведением столыпинской аграрной реформы. Все это вместе вело к повышению брачного возраста. Тем не менее на протяжении всего рассматриваемого периода отмечалось стремление женить детей как можно раньше: парней — обычно в 18—20 лет, девушек — в 16—18. По закону в конце XIX — начале XX в. в брак разрешалось вступать мужчинам в 18, а женщинам в 16 лет. В ряде же губерний, особенно Центрально-Земледельческого района (Курская, Орловская, Рязанская и др.), нередко случалось, что девушек выдавали замуж до установленного законом срока — в 15, 14, 13 и даже 12 лет. Крестьяне этих губерний часто обращались к епархиальным властям с просьбой разрешить вступление в брак до 16 лет, мотивируя это необходимостью иметь дома работницу или хозяйку [25, с. 4, 214—215].
Однако земские врачи считали, что браки до 20 лет преждевременны по причине неполной физической и половой зрелости крестьянской молодежи. Известно, что в конце XIX в. около 8—10 % новобранцев ежегодно получали отсрочку от призыва в армию [2, с. 33; 30, с. 48; 28, с. 95—105]. И это в возрасте 21 года! На позднее половое и физическое созревание крестьян и в начале XX в. неоднократно указывали земские врачи.
Но все же, хотя и в начале XX в. браки крестьян продолжали оставаться очень ранними, следует отметить, что средний возраст женихов и невест по регионам и губерниям заметно колебался. Браки «молодели» с севера на юг и с запада на восток; наиболее молодыми женились в губерниях с сельскохозяйственной специализацией; в промысловых же селениях были самые поздние браки. Более того, возрастные различия наблюдались в пределах губернии, уезда и даже волости. Следует отметить также, что разница в возрасте между женихом и невестой при вступлении в первый брак, как правило, не превышала 2—3 лет (в сторону старшинства жениха) [15, с. 7—30].
Брачность в России в 1900-х гг. в основном находилась на высоком уровне. Высокие показатели брачности, а также ранние браки, особенно среди многочисленного сельского населения, оказывали большое влияние на рост рождаемости. Основные показатели в 1897—1911 гг. так характеризуют брачность населения: в 1897 г. она составила 9,1 %, 1898 — 8,7, 1899 — 9,3, 1900 — 8,9, 1901 — 8,6, 1902 — 8,6, 1903 — 8,9, 1904 — 7,6, 1905 —7,6, 1906 — 9,6, 1907 — 9, 1908 — 8, 1909 — 8, 1910 — 8,4, 1911 — 8% (снижение показателя брачности примерно на 20 %). В среднем по губерниям России в 1897—1911 гг. брачность составила 8,6 %. Сравнительно повышенными показателями брачности были отмечены 1897, 1899, 1900, 1903, 1906, 1907 гг. Пониженная брачность характерна для 1904, 1905, 1908, 1909, 1911 гг., что связано с происходившими тогда военными действиями и социально-экономическими кризисами. Приведенные подсчеты показателей брачности населения России по пятилетиям в 1896—1911 гг. также свидетельствуют о снижении брачности: 1896—1900 гг. — 9 %, 1901—1905 гг.— 8,3, 1906—1910 гг. — 8,6; в среднем —
8,5 % [20, ф. 26, оп. 2, д. 1, л. 36—37; 24; 27, с. 10—31].
Данные за 1898—1910 гг. не показывают каких-либо значительных сдвигов и в распределении вступивших в брак по возрастным группам. Таким образом, показатели 1898 и 1910 гг. практически не изменились. Они свидетельствуют о том, что значительно
преобладающая масса невест приходилась на возрастные группы до 25 лет (85—86 %), причем по отдельным годам колебания этого показателя были небольшими [6; 16, с. 7— 73].
Кроме того, распределение по возрастным группам вступивших в брак отдельно для различного вида населенных пунктов: губернских городов, прочих городов и сельских местностей — показывает, что браки в более ранних возрастах особенно были распространены в селах. В возрасте 20 лет и моложе невест оказалось в губернских городах 35,5 %, в прочих городах — 43 %, в сельских местностях — 56,7 % от общего числа невест. Мужчины вступали в брак в городах в более старших возрастах. Так, в возрасте 26 лет и старше их оказалось в селах 30,7 %, в губернских городах — 52,1%, в прочих городах — 45,5 % от общего числа женихов [7; 9, с. 18].
Следующие подсчеты показывают лишь незначительное изменение в сторону некоторого «постарения» брачности у женщин России в 1898—1910 гг. Невесты в возрасте 20 лет и моложе в 1898 г. составляли 54,7 %, в 1910 г. — 56,4 %; в возрасте 21—25 лет — соответственно 31,7 и 28,9 %, 26—30 лет — 7,1 и 7,1 %, 30 лет и старше — 6,5 и 7,6 %. В целом, повторимся, эти данные свидетельствуют о том, что подавляющее большинство населения России в этот период жило в условиях традиционной брачности: 80—85 % браков заключалось женщинами в возрасте до 25 лет включительно, а если учесть только первые браки, то эта доля была более высокой [7; 20, ф. 26, оп. 1, д. 2, л. 18].
Итак, более половины всех невест имели возраст до 20 лет. При этом следует учесть, что в приведенные подсчеты входят и повторные браки. Если их исключить, то удельный вес младших возрастных групп будет еще более значительным. В некоторых губерниях, даже с учетом повторных браков, свыше % всех невест были моложе 21 года. Именно возраст вступления в брак в ту пору в значительной степени определял уровень рождаемости, о чем говорилось выше.
Общий коэффициент брачности, рассчитанный для губерний России, показывает, что уровень брачности медленно понижался от рубежа столетий к 1911 г. — от 9—10 до 8 %о, причем в городах это явление было более заметным, чем в селах. Понижение уровня брачности происходило за счет некоторого сокращения доли ранних браков (20 лет и ниже) при ее незначительном увеличении в следующей возрастной группе (21—25 лет). Как указывалось ранее, подобные изменения почти не отражались на уровне рождаемости. Более заметным сокращение доли ранних браков было в городах, в СевероЗападном и Центрально-Промышленном районах России [27, с. 10—31].
Тем не менее изменения в социальных нормах имели место, что, в частности, выражалось в постепенном увеличении числа разводов. Хотя высшие церковные власти обычно препятствовали разводам, но случалось (крайне редко), что приходской священник своей властью расторгал браки. Разводы, особенно в деревнях, вплоть до
1914 г. были большой редкостью. В 1912 г. число разводов среди православного населения составило всего 3,5 тыс., в 1913 г. — 3,8 тыс., причем львиная их доля приходилась на города [21, с. 35—40, 60, 123, 238—255]. Об этом наглядно
свидетельствует принятый по настоянию общественности в марте 1914 г. Закон о раздельном проживании супругов [8, с. 2].
Таким образом, в 1900-х гг. в России наблюдалась определенная тенденция к снижению уровня брачности, сокращению доли ранних браков и росту среднего возраста вступления в брак. Однако, за исключением городского населения ряда губерний, эти изменения происходили медленно. Справедливости ради надо отметить, что изменения социально-экономических институтов в стране в конце XIX — начале XX в. были слишком незначительны, чтобы воздействовать на брачность, т. к. они требовали определенного времени.
Влияние Первой мировой войны на брачность проявилось прежде всего в уменьшении числа заключенных браков, вызванном мобилизацией мужчин и отчасти ухудшением экономических условий.
Обычно война в большей степени влияет на брачность сельского населения, чем городского. Для городов характерны концентрация военнослужащих, система брони для мужчин, работавших на военных предприятиях и в некоторых гражданских учреждениях. В селах же все мужские призывные возраста, за редким исключением, подлежали мобилизации. Например, изменение коэффициента брачности по Москве и Московской губернии накануне и в годы войны было следующим: в 1913 г. — соответственно 5,9 и 7,4 %%, 1914 — 5,5 и 5,6 %%, 1915 — 4,1 и 2,2 %%, 1916 — 3,9 и 2,3%%. Количество нереализованных браков в России в годы войны оценивается в 1,7 млн. В целом по сокращению числа браков Россия занимала одно из ведущих мест среди воюющих государств. Если принять количество браков, заключенных в 1913 г. в 6 губерниях Европейской России, Петрограде и Москве, за 100 %, то в 1914 г. оно составило 85 %,
1915 — 46, 1916 — 44. В 1917 г. число браков увеличилось до 65 % [3, с. 43], видимо, из-за стихийно нараставшей демобилизации и прекратившихся со второй половины года наборов в армию, а также по причине возвращения раненых воинов домой, «прилива» беженцев и военнопленных, увеличения численности лиц, получивших броню.
Такое резкое повышение уровня брачности носило отчасти компенсаторный характер. Но в большей степени оно объяснялось введением полной свободы разводов и гражданского брака, а также коренными изменениями бытовых и хозяйственных условий жизни людей.
Библиографический список
1. Вестник общественной гигиены. 1904. № 9. 150 с.
2. Всеподданнейший отчет обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания за 1913 г. Пг. : Изд-во канц. С. Синода, 1915. 290 с.
3. Горбунов А. В. Влияние мировой войны на движение населения Европы // Русский евгенистический журн. 1920. Т. 1, вып.1. С. 40—55.
4. Движение населения в Европейской России за 1890—1898 гг. СПб. : Изд-во ЦСК МВД, 1900. 390 с.
5. Движение населения в Европейской России за 1890—1900 гг. СПб. : Изд-во ЦСК МВД, 1902. Вып. 33—62. 450 с.
6. Движение населения в Европейской России за 1898—1910 гг. СПб. : Изд-во ЦСК МВД, 1912. Вып. 56—93. 430 с.
7. Движение населения в Европейской России за 1900—1910 гг. СПб. : Изд-во ЦСК МВД, 1912. Вып. 63—93. 450 с.
8. Закон о раздельном жительстве супругов // Женское дело. 1914. № 8. С. 12—20.
9. 3вонкова А. П. Современный брак и свадьба среди крестьян Тамбовской губернии // Сб. сведений для изучения быта сельского населения России. М. : Изд-во губернского статистического комитета, 1899. Вып. 1. С. 18—28.
10. Ильинский Ф. Русская свадьба в Белгородском уезде. Кременец : Изд-во губернского статистического комитета, 1893. 200 с.
11. Куркин П. И. Статистика движения населения в Московской губернии. М. : Изд-во ЦСК МВД, 1900. 280 с.
12. Материалы Высочайше учрежденной 16 ноября 1901 г. Комиссии по исследованию вопроса о движении с 1861 по 1900 г. благосостояния сельского населения среднеземледельческих губерний, сравнительно с другими местностями Европейской России. СПб. : Изд-во ЦСК МВД, 1903. 230 с.
13. Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — нач. XX в.). СПб. : Блиц, 1999. Т. 1. 530 с.
14. Миронов Б. Н. Традиционное демографическое поведение крестьян в XIX — начале XX в. // Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР. М. : Наука, 1977. С. 80—95.
15. Население России в XX веке. М. : РОССПЭН, 2000. Т. 1. 425 с.
16. Население России за 100 лет. М. : Наука, 2000. 350 с.
17. Новосельский С. А. Обзор главнейших данных по демографии и санитарной статистике России. Пг. : Изд-во ЦСК МВД, 1916. 216 с.
18. Новосельский С. А. Обзор главнейших данных по демографической и санитарной статистике России // Календарь для врачей всех ведомств на 1916 г. Пг. : Изд-во ЦСК МВД, 1916. Ч. 2. С. 14—94.
19. Общий свод по империи. СПб. : Изд-во ЦСК МВД, 1900. Т. 1. 250 с.
20. Отдел рукописных фондов Института российской истории РАН.
21. Переписи населения Санкт-Петербурга 1890, 1900, 1910 гг. СПб. : Изд-во ЦСК МВД, 1892— 1912. 1020 с.
22. Покровский В. И. Влияние колебаний урожая и хлебных цен на естественное движение населения // Влияние урожая и хлебных цен на некоторые стороны русского народного хозяйства. СПб. : Изд-во ЦСК МВД, 1897. Т. 2. С. 170—195.
23. Российский государственный исторический архив.
24. Семевский В. И. Домашний быт и нравы крестьян во второй половине ХУШ в. // Устои. 1882. № 2. С. 50—72.
25. Славянский К. Ф. К изучению физиологических проявлений половой жизни женщины-крестьянки // Здоровье. 1894/1895. № 10. С. 209—229.
26. Статистика Российской империи : движение населения в Европейской России за 1900 год. СПб. : Изд-во ЦСК МВД, 1901. 250 с.
27. Статистический ежегодник России 1904—1910 гг. СПб. : Изд-во ЦСК МВД, 1905—1911. 310 с.
28. Уиппль Дж. Ч., Новосельский С. А. Основы демографической и санитарной статистики. М. : Роскомстат, 1929. 310 с.
29. Федоров А. В. Закон о всесословной воинской повинности 1874 г. и крестьянство // Исторические записки. М. : Наука, 1975. Т. 46. С. 165—195.
30. Чупров А. И. Динамика населения г. Москвы и Московской губернии. М. : Госстат, 1925. 350 с.
