CC BY
10
МУЗЕОЛОГИЯ, МУЗЕЕВЕДЕНИЕ, КРАЕВЕДЕНИЕ
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2022. Т. 9, № 1 (33). С. 95-106. УДК 930
DOI 10.24147/2312-1300.2022.9(1).95-106
М. Р. Каюмова
МУЗЕЙ-ЗАПОВЕДНИК «МАРЦИАЛЬНЫЕ ВОДЫ» В 1950-1960-е гг.: ПРОБЛЕМА ПРОФИЛИРОВАНИЯ И ЕЁ ВЛИЯНИЕ НА РЕПРЕЗЕНТАЦИЮ
ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОШЛОГО
На примере экспозиций музея-заповедника «Марциальные воды» рассматривается проблема профилирования музея и идейного содержания его экспозиции. Идейное содержание экспозиции определялось доминирующими в аутентичной советской историографии подходами в изучении и оценке тех или иных событий и явлений. Изменение в этих подходах, а также в общественно-политической жизни республики и страны в целом приводило к смещению вектора репрезентации с одних аспектов прошлого на другие. Так, под влиянием внешних и внутренних факторов учреждение, изначально позиционировавшееся как мемориальный музей Петра I, изменило свой профиль на тематический, став музеем первого русского курорта «Марциальные воды». Неизменными при этом оставались предметный ряд и экспозиционное пространство. Тем не менее основные идеи, заложенные в экспозициях, успешно транслировались посетителям и без искажений воспринимались ими.
Ключевые слова: репрезентация; профиль; экспозиция; музей; музей-заповедник «Марциаль-ные-воды»; тематико-экспозиционный план.
Введение
В процессе деятельности музея, начиная отбором предметов, подлежащих хранению и экспонированию, и заканчивая проведением экскурсий, формируется определённое мнение о том, что современным обществом или его частью представляется ценностью [1, с. 106-108]. Сам факт наделения предмета высоким статусом «музейного» уже свидетельствует об аксиологическом анализе, проводимом в процессе музейной работы. Музей аккумулирует в себе предметы, являющиеся ценностями цивилизационного развития, сохраняет, представляет и передаёт их следующим поколениям [2, с. 22]. Ценностями являются подлинные памятники истории, бережно хранимые музеями.
Подлинные памятники старины в классификации музейных предметов, принятых в советском музееведении, всегда занимали
главенствующую роль1. Однако, несмотря на присущие музейному предмету свойства экспрессивности и (или) аттрактивности, художественной и (или) исторической ценности, он не всегда способен «говорить сам за себя». Для раскрытия значения и информационного потенциала музейного предмета (или их комплекса) его необходимо поместить в определённый контекст. В зависимости от контекста музейные предметы могут изменять своё внутреннее содержание, приобретать качество символов, что делает возможным использование их для решения как образовательных, так и идеологических задач [3, с. 43]. Для создания контекста применяются вспомогательные материалы. К вспомогательным материалам относятся географические карты, схемы, таблицы, иллюстрации, а также текстовый материал, существующий в экспозиции в виде пояснительных, главных текстов, этикеток и т. д.
Письменный язык выполняет в экспозиции функцию связующего звена. Он связывает экспонаты внутри экспозиционных комплексов, а также комплексы между собой. Кроме того, текст даёт определённое толкование тому, что видит посетитель. Таким образом, текст, включённый в экспозицию, является инструментом коммуникации музея с посетителями. В советских музеях, несмотря на декларировавшийся в типовых положениях о краеведческих музеях и трудах по музееведению приоритет подлинного музейного памятника над текстом, именно последний играл ключевую роль в процессе трансляции основных идей, которые были заложены создателями экспозиций. Текст должен был оказывать влияние на содержание экспозиции, помогать правильному пониманию посетителем явлений и процессов, представленных в экспозиции. Более того, текст выполнял функцию «действенного орудия в борьбе за партийность экспозиции»2.
Советские музеи позиционировались как научные и научно-просветительные уч-реждения3. Статус научного учреждения накладывал определённую ответственность на музейных работников за создаваемый ими музейный продукт - экспозицию, так как она долгие годы должна была восприниматься как истинное знание, в силу институционального авторитета музея и его «потенциала канонизировать» [4, p. 16]. Советские музеи для выполнения научно-просветительной функции все свои ресурсы сосредоточили на воспитании своих посетителей, прежде всего молодого поколения, в духе советского патриотизма, на основе коммунистических идей. В трудах по музееведению 1950-1960-х гг. рекреационно-досуговая функция в ряд основных задач музея по работе с населением не входила4.
Исторические экспозиции краеведческих музеев призваны были отразить на местном материале разрабатываемые и транслируемые советской историографией закономерности исторического развития, проявляющиеся в последовательной смене общественно-экономических формаций [5, с. 56]. Все исторические процессы и события должны были вписываться в канву общенациональных событий и явлений и строиться по единой схеме. В силу этого экспозиции мно-
гих краеведческих музеев были похожи одна на другую, так как музеи были лишены определённой самостоятельности в выборе тем для построения основной экспозиции. Особое место занимали филиалы краеведческих музеев, профили которых могли отличаться значительным разнообразием. Это могли быть мемориальные, мемориально-бытовые музеи, музеи-заповедники и др. Филиалы призваны были существенно обогатить общее представление о крае, раскрыть специфику исторического процесса в данной местности, углубить знания посетителей о национальной культуре его населения [6, с. 14]. Таким образом, музейным работникам предоставлялась определённая свобода в выборе тематики музейного показа, организуемого в филиале, а также в создании дизайна и оформления экспозиции.
В статье на примере филиала Государственного историко-краеведческого музея (далее - ГИКМ) Карельской АССР (КАССР; до 1956 г. - Карело-Финской ССР, КФССР) рассматривается проблема выбора профиля музея, остро стоявшая перед руководством учреждения в 1950-е гг. Профиль музея оказывал непосредственное влияние на репрезентацию исторического прошлого в экспозиции, а также влиял на восприятие экспозиции посетителями.
Термин «репрезентация», или «историческая репрезентация», широко используется в трудах голландского философа и исследователя Ф. Р. Анкерсмита [7; 8]. В своих фи-лософско-исторических работах учёный зачастую сравнивает историка с «живописцем», пишущим пейзаж [7, с. 233]. Историк придаёт значение прошлому в процессе создания своего текста. Он сам выбирает из множества элементов исторической реальности те, которые необходимо актуализировать, и те, актуализация которых представляется неуместной. «Холст» историка ограничен рамками мира прошлого, образы которого подлежат восстановлению, воссозданию в этих рамках [7, с. 247]. В качестве метафорического «холста» выступает исторический нарратив, составляющий множество утверждений о прошлом, которые прошлое и репрезентируют [7, с. 241].
Ф. А. Анкерсмит представляет репрезентацию как операцию, состоящую из трёх
частей (фаз): 1) репрезентация определяет репрезентируемое, 2) будучи в определённой системе координат, в рамках которой мир (или историческая реальность) 3) видится (представляется) реципиентам. Посредством репрезентации определённые «системы координат», задаваемые создателем репрезентации, проецируются на историческую реальность [8, р. 77-78]. Под репрезентируемым понимаются определённые аспекты, относящиеся к материальным и нематериальным объектам - исторической личности, предмету, событию [8, р. 70]. Аспекты, отражающие определённые черты объекта репрезентации, выбираются создателем репрезентации целенаправленно в соответствии с замыслом, положенным в её основу. Вследствие этого репрезентация обладает способностью формировать отношение к своему объекту, более того, она требует от своего зрителя занять определённую позицию по отношению к нему [8, р. 74].
Экспозиции краеведческих музеев можно рассматривать как форму исторической репрезентации. Репрезентация направлена на представление определённого мнения о «репрезентируемом». Так же и экспозиции формируют у посетителей представление об исторической эпохе, событиях и явлениях посредством специфических музейных средств. Идея или замысел музейной экспозиции направлены на выполнение музеем социально-значимой функции. Для советских исторических музеев, что указано в типовом положении о краеведческих музеях, это «воспитание трудящихся в духе высокой идейности и преданности Родине»5. Именно идея придаёт смысл репрезентации, позволяя её аудитории выйти на уровень интерпретации увиденного. Раскрытие идеи, заложенной в экспозиции, происходит также на эстетическом и эмоциональном уровне, так как музейная экспозиция обладает способностью оказывать на посетителей подобное воздействие. В этом смысле экспозицию можно сравнить со своеобразным синтетическим произведением искусства, видом художественного творчества. Подлинные музейные предметы, как основные средства эмоционального воздействия, представляют собой уникальный ресурс, ради приобщения к которому и посещаются музеи [1, с. 109].
Анализ исторической репрезентации в форме экспозиций организован на основе историко-семантического подхода. В центре анализа находятся изменения в оценке такой исторической личности, как Пётр I: какими языковыми и визуальными средствами эти изменения выражались в экспозиции, как изменение в общественно-политическом дискурсе влияло на историческую репрезентацию Петра I и как изменения в «репрезентируемом» влияли на образ этого государственного деятеля в восприятии посетителей музея. Таким образом, при анализе экспозиций музея-заповедника «Марциальные воды» большое внимание будет уделяться идеям и смыслам, которые были положены в их основу.
Под «системой координат», в которой существовали исторические музейные экспозиции в советское время, может пониматься формационная теория, а также аутентичная историография. Именно система координат диктует, как показывать (репрезентировать) прошлое, а на шкале данной системы располагаются те или иные аспекты прошлого, репрезентируемые в экспозиции. Правильность, корректность репрезентации в музее события, исторической персоны, исторической эпохи можно оценивать исходя из контекста принятой создателями репрезентации «системы координат».
Представление о третьей фазе репрезентации, а именно о том, как увиденное в экспозиции воспринималось посетителями, можно получить, обратившись к книгами отзывов. Эти документы хранят первые впечатления посетителей от просмотра экспозиции, позволяют сделать выводы о том, успешно ли воспринимались ими те идеи, которые были положены в основу экспозиции.
Основными документами, сопровождавшими процесс создания экспозиции в советских музеях, можно назвать научную концепцию и тематико-экспозиционный план (далее - ТЭП). Научная концепция могла оформляться в виде отдельного документа или излагаться в предисловии к ТЭП. ТЭП обычно представлял собой таблицу, в графах которой перечислялись экспонаты, вспомогательные материалы в соответствии с тематической структурой экспозиции, а также тексты: аншлаги, главные и ведущие тексты, этикетки и др. В ГИКМ КФССР в 1952 г. была выпу-
щена инструкция, регулирующая порядок составления и утверждения текстового материала, где были сформулированы основные требования к текстовым материалам: тексты для экспозиции «должны быть политически целенаправленными, глубоко научными, чётко формулированными...» . В инструкции особо подчёркивалось, что составление текстового материала является одним из важнейших этапов в работе над экспозицией. ТЭПы обсуждались на производственных совещаниях, музейных советах, состоявших из музейных работников, учёных-историков, представителей партийных организаций, утверждались директором музея и органом управления музейным делом: Коллегией по делам культурно-просветительных учреждений КФССР, с 1953 г. -Министерством культуры КФССР.
Музейные документы: ТЭПы, протоколы заседаний производственных совещаний и Музейного совета, а также документы, позволяющие получить представление о том, как воспринималась экспозиция посетителями, т. е. реципиентами в коммуникационном процессе, - книги отзывов - являются основными источниками исследования.
Экспозиция мемориального музея Петра I
Музей в д. Дворцы Петровского района был создан согласно Постановлению Совета Народных Комиссаров КФССР от 22 марта 1946 г. Новый музей, получивший название Петровского, вошёл в структуру комитета по делам культурно-просветительных учреждений. Сохранившимся в д. Дворцы памятным местам была обеспечена охрана, были проведены ремонтные работы7. В состав музея-заповедника вошли Дом горного ведомства и построенные в XIX в. деревянные павильоны над источниками марциальной воды, а также церковь апостола Петра, единственный памятник, сохранившийся со времён первого русского курорта, основанного в 1719 г. Инициатором создания музея и его первым смотрителем стал В. А. Трошин, деятель народного образования, ещё до революции 1917 г. преподававший в школах Олонецкой губернии. В 1944-1946 гг. он заведовал Отделом природы ГИКМ КФССР. Экспозиционный план и варианты оформления Петровского музея были составлены и утверждены к 1 июля 1946 г., открытие состоялось в 1948 г.
Музей был профилирован как мемориальный, т. е. его задачей было возбудить интерес к личности и деятельности выдающегося человека посредством подлинных памятников мемориально-бытового комплекса, воссоздававших обстановку времени его жизни8.
Первый ТЭП экспозиции 1948 г. мемориального музея Петра I не сохранился, однако по материалам, подготовленным В. А. Трошиным, в начале 1950-х гг. был составлен новый ТЭП, в котором была зафиксирована структура существовавшей экспозиции. В структуру входили два крупных тематических комплекса: деятельность Петра I и его эпоха (в том числе Северная война и участие населения Карелии в Северной войне) и история первого русского курорта. Музейный показ изобиловал текстовыми и изобразительными материалами, доля подлинных музейных предметов была незначительной.
Согласно ТЭПу, экспозицию предваряла цитата К. Маркса: «Пётр завладел всем, что было абсолютно необходимо для развития его страны»9 - она должна была настраивать посетителей на определённое восприятие образа Петра I в экспозиции. В советской историографии к началу 1950-х гг. сложился устойчивый подход к оценке петровских преобразований и личности Петра I. Признавая «рост производительных сил», экономические и культурные успехи, достигнутые при Петре I, советские историки отмечали усиление крепостного гнёта, ухудшение положения «народных масс»10. Однако внешняя политика Петра I имела «прогрессивное, национальное значение»11. Оценивая личность Петра, советские историки отмечали его сильную волю, неиссякаемую энергию, возвращали ему прозвание, данное ещё современниками царя, - «Великий»12. Популяризации Петра I в общественном дискурсе способствовал интерес к этой исторической личности И. В. Сталина - тот неоднократно в своих работах исторического и программного характера давал оценку Петровской эпохи, отмечал сильные стороны государя как личности. Значительное влияние на восприятие первого русского императора в обществе оказали роман А. Н. Толстого «Пётр Первый», изданный в 1943 г., и его одно-
имённая экранизация, вышедшая на экраны в 1937-1938 гг. Таким образом, посетители приходили в музей, уже имея определённое представление или чёткое мнение об эпохе Петра I и самом русском государе.
Не выходя за рамки, заданные историографией и общественным дискурсом, репрезентация Петра I в экспозиции была направлена на формирование у посетителей положительного образа этого государственного деятеля. Для этой цели использовались многочисленные эпитеты, представленные в пояснительных текстах и на этикетках. Например, Пётр I характеризовался как «талантливый государственный деятель, выдающийся полководец и дипломат»13. Многочисленные государственные дела и реформы Петра I показаны в экспозиции с помощью фотокопий документов, репродукций картин, иллюстраций. В текстах экспозиции деятельность Петра была выражена личными глаголами: Пётр I делает, строит, ведёт войско, вышел в море и др., - представляющими его деятельность как активную, позитивную, направленную на благо страны. Однако, следуя подходу, принятому в советской историографии, создатели экспозиции должны были показать и обратную сторону петровских преобразований: рост закрепощения крестьян, жестокую эксплуатацию и народное бесправие. Но как же сохранить положительный образ Петра I и не поступиться классовым подходом? Все негативные события и явления экспозиционеры обозначили безличными глаголами или глаголами в страдательном залоге: крестьяне были согнаны, над работными людьми сурово расправлялись, ссылали на каторгу, казнили, царили крепостнические порядки и др. Следом за рассказом о тяжёлом положении заводских рабочих располагались экспонаты (картины, фотографии, рисунки), которые повествовали о том, как Пётр I собственноручно ковал железо при посещении Олонецких заводов, т. е. занимался простым трудом, сближающим его с народом.
Последний раздел экспозиции носил название «Марциальные воды - первый русский курорт». В нём посетителям музея предлагалось познакомиться с историей обнаружения источников целебной марциаль-ной воды, создания курорта, посещения его
представителями царской семьи и высшими государственными чиновниками. Именно в этом разделе были представлены материальные памятники, сохранившиеся от обстановки Петровского дворца в Марциальных водах, - два стула и стол. На этикетке к этим экспонатам было указано «по преданию» .
Экспозиция музея, называемого мемориальным музеем Петра I, не могла похвастаться подлинными музейными памятниками, которые были бы связаны непосредственно с жизнью и деятельностью Петра I. В некотором смысле музей напоминал «ленинские комнаты», существовавшие во многих учебных заведениях и рассказывавшие о жизни В. И. Ленина с помощью таких «экспонатов», как книги В. И. Ленина, его фотографии, фотокопии декретов и др. Такие экспозиции назывались иногда «бумажными» из-за обилия вспомогательных материалов на бумажных носителях. И музей Петра I в Марциальных водах, и «ленинские комнаты» можно назвать историческими репрезентациями - целью их создания являлось формирование или утверждение определённого отношения к историческому деятелю, рассказ о его деяниях и свершениях посредством иллюстрированного рассказа. Эти репрезентации передавали заложенные в них идеи, но делали это не вполне музейными средствами. Подмена подлинных предметов вспомогательными материалами называлась советскими музееведами одним из главных и наиболее частых пороков, нарушавших принцип предметности экспозиции16, вытесняющих с музейной витрины подлинный памятник. Поэтому историческую экспозицию музея в Марциальных водах сложно было назвать подлинно музейной, так как принцип предметности в ней был нарушен, а соотношение подлинных памятников и вспомогательных экспозиционных средств было далеко не в пользу первых.
Музейные работники и, в частности, В. А. Трошин понимали проблемы музея. О работе над пополнением и улучшением экспозиции в 1950-е гг. свидетельствует проект путеводителя по мемориальному музею Петра I, в котором были упомянуты новые экспонаты, включённые в экспозицию. Рассказывая об экспозиции, составители путеводителя подчёркивали мемориальный ха-
рактер музея и центральное место Петра I в структуре музейного показа. Однако именно здесь возникало серьёзное противоречие между тем, что хотели показать экспозиционеры, и тем, как это было воплощено в музейном пространстве. В путеводителе указано, что в музее представлено свыше 250 экс-понатов17, из них только несколько являлись подлинными музейными памятниками: предметы обстановки Петровского дворца в Марциальных водах, лишившиеся статуса «предания» и обретшие статус реальных, подсвечники токарной работы самого Петра, дополнившие экспозицию из фондов ГИКМ, чугунная доска 1716 г., посвящённая открытию Марциальных вод. Именно в тексте путеводителя даже более, чем в ТЭПе, видна основная проблема музея: недостаток подлинных памятников, свидетельствовавших о деяниях Петра I, его личности и жизни в целом. Вспомогательные, иллюстративные и текстовые материалы, составлявшие большую часть экспозиции, не могли сравниться с двумя деревянными подсвечниками, которые были замыслом и творением Петра I.
Книги отзывов за 1954-1956 гг. содержат интересные сведения о восприятии экспозиции посетителями музея. В большинстве отзывов упоминается Пётр I и его деяния, посетители искренне восхищались этим государственным деятелем, выражали благодарность экскурсоводам за познавательный рассказ о первом русском императоре. Отзывы воспроизводили эпитеты и характеристики, которыми наделялся Пётр I в музейной экспозиции. Показателен отзыв группы учителей КФССР, которая посетила музей в июне 1954 г.: «Участники экскурсии остались очень довольны осмотром музея и смогут молодому поколению передать достоверно о могуществе русского государства, о рассвете его во времена Петра Великого.»18 Анализируя отзывы, можно прийти к выводу, что музей вполне успешно выполнял одну из важнейших своих функций, а именно воспитательную. Экспозиция, даже в отсутствие значимых исторических памятников на витринах, смогла пробудить в посетителях чувства патриотизма и уважения к истории своей страны.
Стоит отметить также, что в отзывах практически отсутствуют упоминания об
экспонатах музея, кроме церкви Апостола Петра, подлинном памятнике Петровского времени. Основной темой отзывов являлось впечатление о Петре I или его эпохе, а не о музее или его экспозиции. Проблема «беспредметности» экспозиции музея в д. Дворцы наиболее остро стала обсуждаться после его включения в структуру ГИКМ КФССР.
Дискуссия о профиле музея
Мемориальный музей Петра I стал филиалом ГИКМ в 1956 г. Перед администрацией встала задача по совершенствованию существовавшей экспозиции, дополнению её подлинными музейными предметами из фондов музея. Созданная историком, а не профессионалом музейного дела, экспозиция нуждалась в «музеефикации», превращении из рассказа в показ, т. е. из преимущественно исторической репрезентации - в подлинно музейную.
Необходимость улучшения экспозиции с эстетической точки зрения, а также добавления в неё подлинных музейных предметов отмечалась и руководителем музея В. А. Тро-шиным. Тематическая же структура экспозиции, утверждённая Министерством культуры и не вызывавшая возражений ни у руководства, ни у посетителей, должна была, по мнению Трошина, остаться неизменной . Мнение руководителя музея и его главного вдохновителя разделяли далеко не все. Кроме того, к пересмотру концепции музея подводили и серьёзные изменения в обществе, начавшиеся после XX съезда КПСС, состоявшегося в феврале 1956 г. На съезде был поднят вопрос об идеологическом наследии сталинской эпохи, был осуждён «культ личности».
6 июня 1956 г. состоялось заседание Музейного совета ГИКМ КАССР, на котором рассматривался вопрос о плане экспозиции музея Петра I. Приглашённый на заседание совета историк Яков Алексеевич Балагуров предлагал в музее Петра I показать «роль народных масс»20, железоделательные заводы, а также народ, людей, которые эти заводы строили. Решительно защищал место Петра I в экспозиции и созданный в ней положительный образ государственного деятеля («на то и мемориальный музей» ) директор музея Филипп Иванович Егоров, бывший военный, бригадный комиссар, полковник.
По итогам заседания профиль музея остался неизменным, однако фигура Петра I перестала быть краеугольным камнем, на котором строилась экспозиция, на первый план вышли сюжеты, связанные с историей строительства заводов, «осударевой дороги», положением крестьянства и рабочих железоделательных заводов.
Обращает на себя внимание вектор дискуссии музейного совета. Она велась вокруг аспектов прошлого, которые должны быть представлены в музее. Поднимались вопросы о том, какие сюжеты более или, наоборот, менее важны для реализации воспитательной функции музея. Никто из присутствующих на собрании не дискутировал об экспонатах, их атрибуции, обоснованности их включения в экспозицию. Присутствующие на заседании констатировали только то, что экспонатов явно недостаточно. Можно предположить, что «беспредметность» дискуссии как раз свидетельствует о том, что в самом начале своего существования профиль музея был определён не вполне корректно. Кроме Петропавловской церкви, подлинного памятника Петровской эпохи, в арсенале музейщиков не было полноценных мемориально-бытовых комплексов, а тем более интерьеров, позволявших воссоздать обстановку, в которой жил Пётр I, находясь в Олонецком крае в первой четверти XVIII в.
В апреле 1957 г. было утверждено Положение о филиале ГИКМ КАССР, мемориальном музее Петра I, согласно которому музей ставил своей целью «воспитание у трудящихся интересов и любви к своему краю, к славному прошлому нашей Родины», т. е. трансляцию идеи патриотизма. Курс собирательской работы был ориентирован на материалы о пребывании и деятельности Петра I в Карелии и истории первого русского ку-рорта22. Тематическая структура экспозиции не претерпела серьёзных изменений, а обновлённый ТЭП был представлен на рецензирование в Научно-исследовательский институт (далее - НИИ) музееведения.
У рецензента, старшего научного сотрудника НИИ музееведения А. М. Разгона, к ТЭПу возник ряд серьёзных замечаний. В рецензии отмечалось полное отсутствие основного фонда музейных предметов и мемориального комплекса экспонатов как базы
для существования любого музея, тем более названного мемориальным музеем Петра I. Вывод, сделанный А. М. Разгоном, был неутешителен: «данный вариант ТЭПа является совершенно немузейным, и представляется абсолютно нецелесообразным его научное рецензирование»23. Негативный отзыв, полученный на ТЭП, послужил толчком к возобновлению дискуссии о профиле музея. Кроме того, должность руководителя музея покинул его создатель В. А. Трошин. На его место был назначен сотрудник ГИКМ Н. А. Гри-нин, за плечами которого был большой опыт работы в краеведческом музее, а также профильное музееведческое образование.
«Мемориальность» музея отстаивалась директором Ф. И. Егоровым и В. А. Троши-ным, который оставался в штате в должности научного сотрудника, а также некоторыми членами музейного совета, представлявшими общественность и историческую науку. Другую позицию к определению профиля музея заняли специалисты музейного дела во главе с новым заведующим филиалом Н. А. Грини-ным. Отталкиваясь от наличия и комплектности подлинных исторических памятников, а также учитывая то, что в 1956 г. началась разработка проекта нового советского санатория «Марциальные воды», эта «партия» настаивала на изменении профиля музея в сторону репрезентации истории первого русского курорта24. Позиция Н. А. Гринина, как наиболее обоснованная, получила поддержку со стороны НИИ музееведения, выступившего своеобразным арбитром в споре о профилировании музея.
Экспозиция музея-заповедника «Марциальные воды»
В 1958 г. тематическая структура экспозиции была переосмыслена, разработчиком нового ТЭПа выступил новый заведующий филиалом Н. А. Гринин. Название экспозиции было изменено на «Марциальные воды». Структура включала в себя четыре раздела: первый раздел был посвящён предпосылкам возникновения первого русского курорта, раскрытию контекста эпохи; второй - повествовал о значении Олонецкого края в Северной войне; третий и четвёртый - рассказывали о строительстве и функционировании первого русского курорта и организованного на этих же лечебных источниках советского
бальнеологического санатория25. Представленный вариант экспозиции позволял в основу музейного повествования положить именно музейные предметы, отказаться от обширной части общеисторического материала и сконцентрироваться на местном.
Музейное повествование приобрело законченную, кольцевую структуру: оно начиналось и заканчивалось рассказом о целебных источниках, которые послужили причиной возникновения как первого русского курорта времён Петра I, так и нового советского санатория. Текстовые материалы в новом ТЭПе были заметно переработаны и сокращены.
Можно заметить значительную разницу в репрезентации фигуры Петра I в новой и старой экспозициях музея. Большинство изобразительных материалов и фотокопий документов, связанных с Петром I, по-прежнему было включено в экспозицию, однако пояснительные тексты к ним были сокращены или изменены для раскрытия основных тематических единиц. Личные глаголы, активно используемые для описания деятельности Петра I в ТЭПе 1956 г., практически перестали использоваться в новом, вместо них всё чаще стала употребляться фраза «по указу Петра I», «указом Петра I».
В первом зале новой экспозиции были представлены сюжеты, связанные с событиями времён Северной войны. Особое место в экспозиции заняла деятельность Кончезер-ского завода, который располагался недалеко от первого русского курорта и на котором работали приписные крестьяне из близлежащих деревень. Для раскрытия данных тем в экспозицию были добавлены новые предметы: орудия и снаряды, оружие партизан, использовавшееся во времена Северной войны и выпускавшееся на Петровском заводе, образцы железистых горных пород, добывавшихся в Карелии, план и чертежи Кончезер-ского завода. На стендах, посвящённых железоделательному промыслу и производству, нашлось место интересным текстовым экспонатам: рунам из эпоса «Калевала», повествующим о добыче болотной руды и ковке 26
железа , которые свидетельствовали о древности железоделательного промысла на Севере. Как и в старой экспозиции, отдельный стенд был посвящён репрезентации положе-
ния заводских рабочих и крестьян: предметный ряд остался практически неизменным. Во втором зале разместилась часть экспозиции, посвящённая открытию марциальных вод, созданию и функционированию здравниц на целебных источниках.
Таким образом, новая экспозиция, заметно пополненная экспонатами из фондов ГИКМ КАССР, превратилась из мемориальной в тематическую. Она имела чёткую кольцевую структуру повествования. Темы и сюжеты, раскрывавшиеся в экспозиции, носили преимущественно локальный характер, но помещались в общеисторический контекст с помощью значительно сокращённых вводных и пояснительных текстов, изобразительных материалов.
Новый ТЭП также был представлен для научного рецензирования научному сотруднику НИИ музееведения А. М. Разгону. ТЭП произвёл на рецензента хорошее впечатление, свидетельствовал, по словам музееведа, о большой проделанной работе. Рецензент выражал согласие с тем, что профиль музея с мемориального был изменён на узкотематический, посвящённый истории первого русского курорта и возрождению этого курорта в советское время27.
Приказом по Министерству культуры КАССР № 46 от 16 мая 1959 г. филиал ГИКМ КАССР в д. Дворцы Кондопожского района был переименован в «Музей-заповедник Марциальные воды»28. В следующем году был создан путеводитель по музею, закреплявший структуру новой экспозиции, а также маршрут экскурсии, который включал в себя также строительную площадку нового санатория. В путеводителе были представлены и основные идеи, определявшие вектор исторической музейной репрезентации. Во-первых, транслировалась мысль о заботе советского правительства о здоровье трудящихся, благодаря которой возрождался курорт, служивший теперь интересам рабочих людей, а не аристократии29. Во-вторых, и в продолжение предыдущей идеи, Пётр I и его эпоха более не отделялись друг от друга, как это было в предыдущей экспозиции, где Пётр I олицетворял всё хорошее, энергичное и деятельное, что было в начале XVIII в., а аристократы, управляющие заводами, и обозначаемое безличными глаголами
государство - всё плохое. В новой экспозиции «крепостническое государство Петра I» , так и обозначенное в ТЭПе, стало полноправным виновником эксплуатации крестьян. Таким образом, в новой экспозиции, центральной темой которой Пётр I более не являлся, были репрезентированы другие аспекты прошлого. Делался акцент на противоречивости личности Петра I и неоднозначности его государственных преобразований. При этом предметный и изобразительный ряд экспозиции не менялся кардинально, поменялись тексты, сопровождающие их.
Точку в дискуссии о месте Петра I в экспозиции поставило заседание Учёного совета музея в январе 1962 г., посвящённое тематической структуре экспозиции музея-заповедника. В протоколе было указано: музей посвящён русскому курорту и останется таким, направление показа правильно .
Книги отзывов музея в д. Дворцы за начало 1960-х гг. запечатлели изменения в восприятии новой экспозиции посетителями. Как и прежде, посетители искренне восхищались тем, что на территории заповедника расположен подлинный памятник начала XVIII в. - церковь Апостола Петра. Именно она производила на посетителей большое впечатление. Однако, в отличие от посетителей начала-середины 1950-х гг., экскурсанты начала 1960-х гг. стремились оставить свои впечатления именно о музее по истории первого русского курорта, а не о личности и деяниях Петра I. Как и задумывали создатели экспозиции, посетители сопоставляли сведения о деятельности курорта на водах времён Петра I и устройстве советского санатория, задуманного во благо трудящихся. Причём эта мысль верно принималась важнейшей в плане реализации воспитательной функции музея аудиторией. Так, школьники из 22-й средней школы, побывавшие в музее в 1962 г., отмечали: «не только Пётр I заботился о создании своего национального, отечественного курорта. Советское правительство ценит значение этих мест, поэтому будет в 1963-1965 гг. создан курорт-санаторий»32. Ученики школы № 2 г. Кондопоги, побывавшие в музее в следующем, 1963 г., тоже верно уловили эту идею: «Хотелось, чтобы как можно скорее была построена ле-
чебница, она свидетельствует о том, что мы, советские люди, являемся продолжателями дела Петра I, но теперь целебная вода будет помогать восстанавливать здоровье трудя-
33
щихся» .
Таким образом, несмотря на опасения некоторых членов Учёного совета музея, считавших, что воспитательный и образовательный эффект будет выше у экспозиции, посвящённой Петру I, музей успешно справлялся с возложенными на него воспитательными функциями. Основные идеи экспозиционеров, заложенные в экспозиции, считы-вались посетителями и правильно ими интерпретировались, вызывая у них чувство благодарности советскому правительству и чувство гордости за историю своей страны.
Рассмотренные выше экспозиции музея в д. Дворцы значительно отличались друг от друга в плане репрезентируемых в них аспектов прошлого, а также заложенных в них основных идей, которые экспозиционеры с помощью своих репрезентаций старались донести до посетителей. Вопрос о профилировании музея оказался намного сложнее и многограннее, чем дискуссия об определении тематики экспозиции. В ходе обсуждений Учёного совета музея выявлялись противоречия между собственно музейным сообществом и специалистами-историками, педагогами, чиновниками. Одни видели принципиальную проблему в отсутствии предметности, «немузейности» экспозиции, созданной В. А. Трошиным, другие настаивали на важности именно идейно-воспитательной составляющей экспозиции, необходимой для выполнения социально значимых функций музея. Обе экспозиции были созданы в одной системе координат - форма-ционном и классовом подходах, обладали одним и тем же набором исторических памятников и вспомогательных музейных средств, однако они репрезентировали разные аспекты прошлого, и экспозиция, посвящённая истории первого русского курорта, делала это предметнее. Таким образом, экспозиционеры смогли в итоге найти баланс между предметностью и идейно-воспитательной направленностью экспозиции и превратить небольшой филиал в д. Дворцы, экспозиция которого и сегодня вызывает живой интерес со стороны посетителей, в музей в подлинном смысле этого слова.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Основы советского музееведения. - М. : Госкультпросветиздат, 1955. - С. 28; Игнатьева В. Н. Музееведение: Советские музеи : учеб. пособие. - М., 1968. - С. 23; Музееведение: Музеи исторического профиля / под ред. К. Г. Левы-кина, В. Хербста. - М. : Высшая школа, 1988. -С. 72.
2 Михайловская А. И. Организация и техника музейной экспозиции / под ред. Ф. Н. Петрова и К. Г. Митяева. - М. : Госкультпросветиздат, 1951. - С. 188.
3 Основы советского музееведения. С. 4; Игнатьева В. Н. Указ. соч. С. 3.
4 Основы советского музееведения. С. 11; Игнатьева В. Н. Указ. соч. С. 3-4; Музееведение: Музеи исторического профиля. С. 45.
5 Национальный архив Республики Карелия (НА РК). Ф. Р-1046. Оп. 3. Д. 12/155. Л. 45.
6 Научный архив Национального музея Республики Карелии (НА НМРК). Ф. 1. Оп. 1. Д. 82. Л. 1.
7 НА РК. Ф. Р-1394. Оп. 6. Д. 8/36. Л. 205.
8 Основы советского музееведения. С. 289.
9 НА НМРК. Ф. 1. Д. 813. Л. 55.
10 Очерки истории СССР: Период феодализма: Россия в первой четверти XVIII в. Преобразования Петра I / под ред. Б. Б. Кафенгауза, Н. И. Павленко. - М. : Изд-во Акад. наук СССР, 1954. - С. 10-11; Сыромятников Б. И. «Регулярное» государство Петра Первого и его идеология. - М. ; Л. : Изд-во Акад. наук СССР, 1943. -218 с.
11 Кафенгауз Б. Б. Внешняя политика России при Петре I. - М. : ОГИЗ : Госполитиздат, 1942. -С. 86.
12 Очерки истории СССР: XVIII век : пособие для учителей / под ред. Б. Б. Кафенгауза. - М. : Учпедгиз, 1962. - С. 108; Кафенгауз Б. Б. Реформы Петра I в оценке М. Н. Покровского // Против антимарксистской концепции М. Н. Покровского : сб. ст. - М. ; Л. : Акад. наук СССР, 1940. -Ч. 2. - С. 140-176.
13 НА НМРК. Ф. 1. Д. 813. Л. 66.
14 Там же. Л. 68.
15 Михайловская А. И. Указ. соч. С. 20.
16 Основы советского музееведения. С. 28.
17 НА НМРК. Ф. 1. Д. 813. Л. 5.
18 НА НМРК. Ф. 1. Д. 3864. Л. 11.
19 НА НМРК. Ф. 1. Д. 813. Л. 12 об.
20 НА РК. Ф. Р-1046. Оп. 3. Д. 5/70. Л. 13.
21 Там же. Л. 14.
22 НА РК. Ф. Р-1046. Оп. 3. Д. 6/92. Л. 14.
23 НА НМРК. Ф. 1. Д. 813. Л. 70.
24 Там же. Л. 95.
25 Там же. Л. 113.
26 Там же. Л. 179-181.
27 НА НМРК. Ф. 1. Д. 3178. Л. 8.
28 НА РК. Ф. Р-1046. Оп. 3. Д. 7/105. Л. 13.
29 НА НМРК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 902. Л. 8.
30 Там же. Л. 5.
31 НА РК. Ф. Р-1046. Оп. 3. Д. 10/142. Л. 9.
32 НА НМРК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 5273. Л. 5 об.
33 Там же. Л. 19.
ЛИТЕРАТУРА
1. Долак Я. Музейная экспозиция - музейная коммуникация // Вопросы музеологии. - 2010. - № 1. -С. 106-117.
2. Лушникова А. В. Ценности истории и роль музея в познании исторического смысла // Вопросы музеологии. - 2010. - № 2. - С. 22-27.
3. Бонами З. А. Игры разума с предметом: В поисках музейной дефиниции // Музей - памятник - наследие. - 2018. - № 1 (3). - С. 41-50.
4. Heine H. S. The Museums in Transition: A Philosophical Perspective. - Washington : Smithsonian Institution, 2000. - 220 p.
5. Курлат Ф. Л. К вопросу об отображении общественно-экономических формаций в экспозициях исторических и краеведческих музеев // Вопросы совершенствования музейных экспозиций. - М. : НИИК, 1981. - С. 50-66.
6. Каспаринская С. А. Вопросы совершенствования экспозиций отделов досоветской истории исторических и краеведческих музеев // Вопросы совершенствования музейных экспозиций. - М. : НИИК, 1981. - С. 5-49.
7. Анкерсмит Ф. Р. История и тропология: взлёт и падение метафоры. - М. : Прогресс-Традиция, 2003. - 496 с.
8. Ankersmit F. R. Meaning, Truth and Reference in Historical Representation. - New York : Cornell University Press, 2012. - 264 p.
Сведения об авторе
Каюмова Мадина Расуловна - главный архивист Национального архива Республики Карелия (Петрозаводск, Россия)
Адрес для корреспонденции: 185035, Россия, Петрозаводск, ул. Куйбышева, 6а E-mail: madina.kayumova@gmail.com РИНЦ AuthorlD: 889373 ORCID: 0000-0003-2360-8388
Для цитирования
Информация о статье
Дата поступления 5 октября 2021 г.
Дата принятия в печать 28 января 2022 г.
Каюмова М. Р. Музей-заповедник «Марциальные воды» в 1950-1960-е гг.: проблема профилирования и её влияние на репрезентацию исторического прошлого // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2022. Т. 9, № 1 (33). С. 95-106. DOI: 10.24147/2312-1300.2022.9(1).95-106.
M.R. Kayumova
MUSEUM-RESERVE "MARCIAL WATERS" IN 1950s-1960s: THE ISSUE OF MUSEUM PROFILING AND ITS INFLUENCE TO REPRESENTATION
OF THE HISTORICAL PAST
The issue of the defining a museum profile and its influence to the ideas represented in expositions is concerned in the article. The expositions of museum-reserve "Marcial Waters" which were existed in 1950s-1960s are the examples of the museum curators' endeavor to find the optimal profile against the background of the changes in society and soviet historiography. Museum expositions are considered in the article as specific forms of historical representation. The aim of historical representation is to form particular notion of historical events, processes, historical figures. The same is true for historical museum expositions. A vector of representation is specified by the context of the time of its creation and creators' notion about the object of representation. The information content of the expositions was defined by the dominant paradigms in the Soviet historiography. Different aspects of the historical past represented in museum exposition shifted from one to another by significant changes in historiographical trends and sociopolitical context. The recipients of the representation, museum visitors, read the main ideas of museum expositions, interpreted and reflect them partly in guestbooks. Thus the main sources for the research are the documents which allow deducing these three phases of representation. Minutes of Museum Council and authentic historiographical researches give a notion about the context of the creation of expositions. Thematic-expositional plans reveal the expositions' content: exhibits and texts. Guestbooks were used for analyzing the reception of expositions. Under the influence of political, historiographical changes and curators' endeavor to focus on objects more than on texts museum reshaped the profile of its exposition from memorial (Peter's the Great museum) to topical (Museum of the first Russian resort). Despite the exhibits and expositional space mostly of museum stayed the same the ideas of the expositions successfully transmitted to visitors.
Keywords: representation; profile; exposition; museum; museum-reserve "Marcial Waters"; thematic-expositional plan.
REFERENCES
1. Dolak Ya. Muzeinaya ekspozitsiya - muzeinaya kommunikatsiya [Museum communication - museum presentation]. Voprosy muzeologii [The Issues of Museology], 2010, no. 1, pp. 106-117. (in Russian).
2. Lushnikova A.V. Tsennosti istorii i rol' muzeya v poznanii istoricheskogo smysla [The historical values and museum role in the opening of historical sense]. Voprosy muzeologii [The Issues of Museology], 2010, no. 2, pp. 22-27. (in Russian).
3. Bonami Z.A. Igry razuma s predmetom: V poiskakh muzeinoi definitsii [The mental games with an object: In search of the museum communication definition]. Muzei - Pamyatnik - Nasledie [Museum. Monument. Heritage], 2018, no. 1 (3), pp. 41-50. (in Russian).
4. Heine H.S. The Museums in Transition: A Philosophical Perspective, Washington, Smithsonian Institution Publ., 2000, 220 p.
5. Kurlat F.L. K voprosu ob otobrazhenii obshchestvenno-ekonomicheskikh formatsii v ekspozitsiyakh istoricheskikh i kraevedcheskikh muzeev [About the issue of the display of socio-economic formations in
expositions of historical and local museums]. Voprosy sovershenstvovaniya muzeinykh ekspozitsii [The issues of improving museum expositions], Moscow, NIIK Publ., 1981, pp. 50-66. (in Russian).
6. Kasparinskaya S.A. Voprosy sovershenstvovaniya ekspozitsii otdelov dosovetskoi istorii istoricheskikh i kraevedcheskikh muzeev [The issues of improving expositions of pre-Soviet history in historical and local museums]. Voprosy sovershenstvovaniya muzeinykh ekspozitsii [The issues of improving museum expositions], Moscow, NIIK Publ., 1981, pp. 5-49. (in Russian).
7. Ankersmit F.R. Istoriya i tropologiya: vzlet i padenie metafory [History and Tropology: The Rise and Fall of Metaphor], Moscow, Progress-Traditsiya Publ., 2003, 496 p. (in Russian).
8. Ankersmit F.R. Meaning, Truth and Reference in Historical Representation, New York, Cornell University Press, 2012, 264 p.
About the author
Madina R. Kayumova - Chief Archivist of the National Archive of Republic of Karelia (Petrozavodsk, Russia)
Postal address: 6a, Kuibysheva ul., Petrozavodsk, 185035, Russia
E-mail: madina.kayumova@gmail.com RSCI AuthorlD: 889373 ORCID: 0000-0003-2360-8388
Article info
Received October 5, 2021
Accepted January 28, 2022
For citations
Kayumova M.R. Museum-reserve "Marcial Waters" in 1950s-1960s: the Issue of Museum Profiling and Its Influence to Representation of the Historical Past. Heraid of Omsk University. Series "Historical Studies", 2022, Vol. 9, no. 1 (33), pp. 95-106. DOI: 10.24147/2312-1300.2022.9(1).95-106 (in Russian).
