CC BY
59
Мориц Эрвин Фё- Барон Немец Рига От 1-го съезда Союз 17 октября
дорович 3 городских изби- // Прибалтий-
рателей города Риги ской конституционной партии
Предкальн Анд- Из кресть- Латыш Валкский От 2-го съезда Социал-демократ
рей Иванович 3 ян уезд городских избирателей города Риги // Латвийской социал-демократической рабочей партии
Розен Ганс Фрид- Барон Немец Вольмар- От съезда земле- Союз 17 октября
рихович 3 ский уезд владельцев Лиф-
ляндской губернии
Шульценберг Из кресть- Эстонец Юрьевский От съезда упол- Партия народной
Мартин Марто- ян уезд номоченных от свободы
вич 3 волостей Лифлянд-ско й губернии
Эргардт Роберт Купец Немец Рига От 1-го съезда Союз 17 октября
Яковлевич 3 1-й гильдии городских избирателей Риги
Вольф Николай Дворянин Немец Рига От Лифляндской Союз 17 октября
Борисович 4 губернии съездом землевладельцев
Залитис Янис 4 Из кресть- Латыш Саусней-ская Прогрессивная
ян волость партия
Мансырев Сера- Князь Русский Рига От Риги 2-м съез- Партия народной
фим Петрович 4 дом городских избирателей свободы
Рамот Иван Мат- Из кресть- Эстонец Юрьевский От съезда упол- Партия народной
веевич 4 ян уезд номоченных от волостей Лифлянд-ско й губернии свободы
Энгельгардт От- Барон Немец Юрьев От Лифляндской Союз 17 октября
тон Маврикиевич 4 губернии 1-м
съездом городских избирателей
Мейендорф Алек- Барон Немец Союз 17 октября
сандр Феликсо- 3, 4 ? (один из основа-
вич телей)
УДК 930
Ю. В. Гераськин, И. В. Повод
Мусульманское население Рязанской губернии в XIX - начале XX в.: особенности социально-экономического и правового положения
В данной статье представлена модель взаимоотношений, сложившаяся в Рязанской губернии между местными властями и исламским религиозным меньшинством в XIX - начале XX в. На основе архивных документов рассматриваются особенности правового и экономического положения мусульманского населения региона, его сословный и национальный состав. С помощью различных статистических источников представлена динамика численности последователей ислама в регионе в сравнении с другими религиозными меньшинствами во второй половине XIX в. В итоге дана общая оценка целям и результатам политики губернских властей в отношении последователей ислама, проживающих на территории Рязанского региона. Благодаря достаточно лояльному отношению к мусульманам местное руководство смогло добиться поддержки исламского населения, что проявлялось в неприятии ими различных радикальных национально-религиозных идей, возникших в Российской империи во второй половине XIX в.
© Гераськин Ю. В., Повод И. В., 2016
This paper presents a model of the relationship that has developed in the Ryazan province between local authorities and Muslim religious minority in the XIX - XX centuries nachale. Based on archival documents the features of the legal and economic situation of the Muslim population of the region, its class and national composition. Using various statistical sources shows the dynamics of the number of followers of Islam in the region in comparison with other religious minorities in the second half of the XIX century. As a result, given the overall evaluation of the goals and results of the policy of the provincial authorities with regard to the followers of Islam living in the Ryazan region. Thanks to loyal enough towards Muslims local officials could gain the support of the Islamic population, which was manifested in the rejection of various radical national-religious ideas that emerged in the Russian Empire in the second half of the XIX century.
Ключевые слова: мусульманское население, касимовские татары, анклав, религиозное меньшинство, коренное население, мулла, мечеть.
Keywords: Muslim population, Kasimov Tatars, enclave, religious minorities, indigenous people, Mullah, mosque.
В течение XIX в. Российская империя продолжала формироваться как многоконфессиональное государство, на территории которого проживали представители всех мировых религий. Государственные власти стояли перед необходимостью проводить осторожную внутреннюю политику, не ущемлявшую православие как государственную религию и учитывающую права других вероисповеданий, крупнейшим из которых был ислам (около 11% жителей) [1]. Большая часть его последователей традиционно проживала в следующих регионах: Средняя Азия, Кавказ, Крым, Поволжье, кроме того, группы мусульман, составляя своеобразные анклавы, существовали практически во всех внутренних губерниях Российской империи.
Исходя из того, что большинство мусульман проживало в пограничных районах государства, Российские власти старались поддерживать благоприятные отношения с исламским населением и особенно духовенством. Для этого был разработан целый ряд законов, регулирующих правовое положение представителей этого вероисповедания в разных частях страны и способствующих их социально-экономической интеграции в жизнь государства.
Социально-экономическое и правовое положение мусульман в крупных исламских регионах России достаточно хорошо изучено и представлено в ряде работ, например в работе Д. В. Му-хетдинова и А. Ю. Хабутдинова «Ислам в России в XVIII - начале XXI в.: модернизация и традиции», в монографии А. К. Тихонова «Католики, мусульмане и иудеи Российской империи в последней четверти XVIII - начале XX в.» Кроме того, есть ряд работ, рассматривающих положение этого вероисповедания в тех районах страны, где мусульмане не были коренным населением и находились в меньшинстве, например монография А. Ф. Гавриленкова «Политика российской государственной власти по отношению к Православной церкви, христианским конфессиям и ав-раамическим вероисповеданиям в Смоленской губернии (1721-1917 гг.)».
Мусульманское население Рязанской губернии представляет собой уникальное историческое явление. Несмотря на то, что около 98% жителей региона исповедовали православие, ислама придерживалась часть коренного населения: касимовские татары, компактно проживавшие на территории Касимовского уезда и составлявшие немногим более 3% от его жителей [2]. Государственные власти, оценивая этот анклав как довольно крупный и учитывая, что он находится в центральной части страны, были заинтересованы в выстраивании хороших отношений с ним и создании благоприятных жизненных условий для последователей ислама в регионе. Изучение социально-экономического и правового положения касимовских татар позволяет оценить успешность политики губернских властей, направленной на поддержание благоприятных взаимоотношений с мусульманами Рязанского края, а также определить, как исполнялись законы в отношении представителей этого вероисповедания в регионе. Знание положительных и отрицательных черт правового положения исламского населения необходимо для ведения диалога между региональными властями и представителями этого вероисповедания в различных регионах России в настоящее время.
Информация о мусульманском населении губернии представлена рядом документов, находящихся в Государственном архиве Рязанской области (ГАРО). Это отчеты губернатора и Губернского правления, рапорты Касимовского исправника, особых чиновников, священнослужителей и статистические данные, собираемые губернскими властями. Кроме того, использовались данные «Календаря и справочного указателя г. Рязани», ежегодно издававшегося с 1883 г., и материалы Первой переписи населения 1897 г.
Мусульмане в Рязанской губернии были крупнейшим религиозным меньшинством, что наглядно демонстрирует составленная нами таблица.
Численность католиков, лютеран, мусульман и иудеев в Рязанской губернии
во второй половине XIX в.
Год Католики Лютеране Мусульмане Иудеи
1853 347 306 5133 73
1857 275 217 4938 194
1862 778 166 5495 346
1864 734 187 4583 352
1870 1097 200 5280 413
1883 1156 256 6378 986
1884 1144 265 6388 984
1885 1145 276 6411 983
1891 1149 300 6591 1022
1892 1148 307 6652 1022
1897 1927 747 5041 1624
В течение XIX в. их численность постепенно увеличивалась, и к 1897 г. составляла примерно 0,04% населения губернии [3]. Такой стабильный рост объясняется высоким уровнем рождаемости среди касимовских татар. Небольшую часть мусульман губернии составляли иностранные поданные: турецкие военнопленные, размещавшиеся здесь в различные годы, а также турки или персы, приезжавшие, в основном, по торговым делам, но они, как правило, вскоре покидали пределы региона. Таким образом, ислам в Рязани был представлен коренным населением, доля иногородних или иностранных граждан была невелика.
Практически все мусульмане проживали на территории г. Касимова и Касимовского уезда. Например, в военно-статистическом описании Рязанской губернии за 1840 г. сообщается, что из 4581 мусульман губернии 54 проживали в г. Рязани, один - в Пронске, трое - в Ранненбурге, пятеро - в Данкове, 697 в г. Касимове, а остальные - на территории Касимовского уезда [4]. Примечательно, что все представители ислама, проживавшие в других уездах, были мужчинами, вероятно, это были касимовские или иногородние мусульмане, приезжавшие на заработки или по торговым делам.
Социальный состав касимовских мусульман был разнородным. Согласно данным за 1840 г., из 4095 мусульман 238 относились к купеческому сословию, 35 - к дворянскому, остальные относились к крестьянам, причем к крепостным - около шестидесяти человек [5].
Экономическое положение касимовских татар было достаточно благополучным, об этом свидетельствует ряд документов.
В 1860 г. рязанскому губернатору пришло письмо из Министерства внутренних дел, в котором сообщалось о массовом переселении мусульман Крыма и Кавказа в Турцию после окончания Крымской войны. Министр предписывал узнать, нет ли такого движения среди касимовских татар. Чиновник В. Вердерский, проводивший расследование, в своем отчете писал об отсутствии подобных настроений в местной мусульманской среде, одной из причин этого он называл состоятельный уровень их жизни, о чем свидетельствовала исправная выплата ими податей [6].
О хорошем материальном положении мусульман говорит в своем отчете за 1903 г. касимовский благочинный и приводит в пример открывшееся в 1898 г. Касимовское мусульманское благотворительное общество, которое уже через три года имело капитал в восемь тысяч рублей. Также, согласно его свидетельствам, когда в 1900 г. встал вопрос о постройке новой каменной мечети, то оказались достаточными средства, пожертвованные всего лишь двумя мусульманами [7].
Говоря о мечетях, находящихся в Касимовском уезде, необходимо упомянуть, что согласно Своду Законов их количество регламентировалось: не более одной на 200 человек [8]. Случаев нарушений этого положения в Рязанской губернии замечено не было, всего в регионе вплоть до начала XX в. было 10 мечетей, одна из которых - Ханская мечеть - находилась в Касимове, остальные - в селах уезда, в 1906 г. в городе была построена еще одна каменная мечеть. По штату каждой мечети был положен один мулла, а Ханской мечети - ахун и двое имамов [9].
Новые мечети появлялись редко, одной из причин этого было то, что их открытие было невыгодно, в первую очередь, исламскому духовенству, поскольку грозило определенными экономическими трудностями. Например, в 1835 г. имам Ханской мечети Абдул-Вахит Девлекамов обратился в Министерство внутренних дел, прося отменить постановление Рязанского губернского правления, разрешавшего строить в д. Темгенево деревянную пятничную мечеть. Свое требование он обосновывал тем, что это грозило отнять у него 200 душ прихожан, которые ему необходимы для содержания училища и мавзолея Шах-Али хана. Началась длительная переписка, про-
должавшаяся больше года, в ней участвовали Министерство внутренних дел, Оренбургское магометанское духовное собрание, Касимовский уездный суд и Рязанское губернское правление. В итоге все вышестоящие органы предписали имаму не препятствовать строительству мечети, а его доводы были признаны безосновательными [10].
Говоря об отношениях мусульман Рязани с губернскими властями, необходимо упомянуть о двух идейных течениях: панисламизм и пантюркизм, появившихся на рубеже XIX-XX вв. Их пропагандисты призывали к национально-религиозной консолидации последователей ислама и развитию светского мусульманского образования. Под влиянием этих идей в Касимовском уезде появляется нескольких «новометодных» начальных школ, хотя количество этих училищ было слишком мало для широкого влияния на местное население. Главным пропагандистом панисламизма и пантюркизма выступало местное Мусульманское благотворительное общество, имевшее библиотеку, и распространявшее брошюры, призывавшие к сплочению мусульман на национально-религиозной почве. Несмотря на приведенные факты, местный священник Василий До-ронкин в ответ на запрос губернатора отмечал, что мусульманское население региона достаточно консервативно и ему в большинстве своем чужды новые идеи. Хотя представители этих течений и были в Касимове, но это были непостоянные жители, приезжающие в город по своим торговым и другим делам, в результате чего они не могли иметь решающего влияния на местное население [11].
Исходя из вышесказанного можно сделать следующие выводы. Мусульманское население Рязанской губернии практически полностью состояло из коренных жителей - касимовских татар. Большая часть принадлежала к крестьянскому сословию, хотя было много купцов и дворян. Между мусульманами и местной властью выстраиваются достаточно хорошие взаимоотношения, благодаря чему удавалось избегать религиозных или социальных конфликтов. Последователи ислама в регионе вели состоятельный образ жизни и регулярно выплачивали все необходимые подати. Поскольку рязанские мусульмане не испытывали религиозных или социально-экономических ограничений, то они и сами не нарушали законов, регулирующих некоторые стороны их духовной жизни: постройка новых мечетей вопреки постановлению властей или нарушение запрета на ведение миссионерской деятельности. Исламское население региона отличалось полной лояльностью в отношении к местным властям и даже определенной консервативностью, поэтому влияние новых идейных течений, пантюркизма и панисламизма, было минимальным и существовало только благодаря иногородним мусульманам. Таким образом, можно утверждать, что на территории Рязанской губернии складывается взаимовыгодная система отношений между местными властями, с одной стороны, и религиозным меньшинством - с другой, позволявшая мирно сосуществовать представителям различных конфессий.
Примечания
1. Беленчук Л. Н. Просвещение нерусских народов в России (1861-1917 гг.) // Педагогика. 2005. № 8.
С. 76.
2. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Т. 35. Рязанская губерния. СПб., 1903. С. 84-85.
3. Там же.
4. ГАРО (Государственный архив Рязанской области). Ф. 5. Оп. 1. Д. 3350. Л. 15-168.
5. Там же. Л. 33.
6. ГАРО. Ф. 5. Оп. 5. Д. 587. Л. 4-5.
7. ГАРО. Ф. 5. Оп. 4. Д. 3339. Л. 9-10.
8. Тихонов А. К. Католики, мусульмане и иудеи Российской империи в последней четверти XVIII - начале XX в. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. С. 104.
9. ГАРО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 1906. Л. 44.
10. Там же. Л. 1-86.
11. ГАРО. Ф. 5. Оп. 4. Д. № 5566. Л. 11.
Notes
1. Belenchuk L. N. Enlightenment of non-Russian peoples in Russia (1861-1917 gg.) / / Pedagogy. 2005. № 8
P. 76.
2. The first national census of the Russian Empire in 1897 T. 35. Ryazan Province. SPb., 1903. P. 84-85
3. Ibid.
4. SARR (State Archive of the Ryazan region). F. 5, In. 1, C. 3350, P. 15-168.
5. Ibid. P. 33
6. SARR. F. 5, In. 5, C. 587, P. 4-5.
7. SARR. F. 5, In. 4, C. 3339, P. 9-10.
8. Tikhonov, A. K. Catholics, Muslims and Jews of the Russian Empire in the last quarter of the XVIII-early XX centuries. SPb.: Publishing house of St. Petersburg State University, 2007, P. 104.
9. SARR. F. 5, In. 1, C. 1906, P. 44.
10. Ibid. P. 1-86
11. SARR. F. 5, In. 4, C. 5566, P. 11. УДК 94(47).083.4
Ю. И. Докучаева
Образ героя в представлении комбатантов Русско-японской войны 1904-1905 гг.
В данной статье автором рассматривается содержание концепта «образ героя» в сознании комбатантов Русско-японской войны. Немаловажным стимулом к разработке обозначенной темы послужили гума-ноцентрические тенденции исторической науки - стремление историков обратиться к изучению психологии и сознания человека ушедших эпох. Новизна исследования заключается в применении современного методологического подхода, разработанного в русле военной антропологии, с целью повышения информативности текстов, созданных комбатантами Русско-японской войны. Для проведения исследования была выбрана группа источников личного происхождения, а именно письма, дневники и воспоминания А. А. Щербатова, А. В. Колчака, А. В. Квитки, Н. В. Вороновича и других участников Русско-японской войны. Автор статьи приходит к выводу, что в восприятии комбатанта героизм на поле боя - это аксиома, которую человек военной профессии должен подтверждать каждодневно. Героическим считался хладнокровный, самоотверженный, смелый поступок, который привел к выполнению поставленной задачи, успешному отражению атаки, ощутимому урону для неприятеля, спасению жизни соратника. Российские комбатанты ценили проявления взаимовыручки и жертвенности в критической ситуации в своих сослуживцах, а также признавали смелое и достойное похвалы поведение противника.
The author of the article studies the image of the hero, created by the combatants of the Russo-Japanese war 1904-1905. The topic was inspired by growing interest in the modern scientific society to the people of the past and their way of thinking. That is why the author' primary attention is given to the issue of combatants' mentality. The memoirs, letters and diaries, written by the participants of the Russo-Japanese War such as A. A. Scerbatov, A. V. Kolchak, A. V. Kvitka, N. V. Voronovich, were analyzed using anthropological war studies. The Russian combatants thought that they had to commit heroic deeds and be composed, courageous warriors who were ready to sacrifice their life to achieve the goal. Combatants, who were able to defend the emplacement from enemy attack, put the Japanese troops to flight and rescue the fellow combatants, considered to be heroes. The Russian combatants appreciated assistance and loyalty shown by their allies at the battlefield and respected courageous and honorable enemies.
Ключевые слова: военная антропология, Русско-японская война 1904-1905 гг., комбатанты, образ героя, образ войны, мемуаристика, психология боя.
Keywords: the anthropology of war, the Russo-Japanese war 1904-1905, combatants, the image of the hero, images of war, memoirs, military psychology.
В современной российской исторической науке активно развивается такое направление, как военно-историческая антропология. Оно занимается изучением представлений комбатанта, «человека с ружьем», об окружающем мире и, в особенности, о пережитом опыте участия в военном конфликте [1]. В массовом сознании практически любая война связана с героическими образами ее участников, которые активно пропагандировались и сейчас насаждаются средствами массовой информации. Неприятным и трагическим исключением из данного правила стала Русско-японская кампания 1904-1905 гг., в которой Российская империя выступила в роли проигравшей стороны. Груз ответственности за пережитые поражения лег на плечи ее участников, которые дискредитировали себя как профессиональные военные.
Если обратиться к толковому словарю, то станет ясно, что лексическое значение термина героизм - это отвага, решительность и самопожертвование в критической обстановке [2]. Русско-японская война - подходящая критическая обстановка, в которой комбатанты должны были проявить лучшие качества своего характера. Однако за 1904-1905 гг. российская армия и флот не одержали ни одной значимой победы. Сражения при Тюренчене, Ляояне, Сандепу и Мукдене бы-
© Докучаева Ю. И., 2016
