CC BY
114
2 РГИА. Ф. 796, Оп. 80. Д. 778. Л. 1-2.
3 См.: Православная энциклопедия : в 2 т. Т. 2. - М., 2001. - С. 142.
4 Чернавский, Н. Первый уфимский архипастырь Амвросий Келембет / Н. Чернавский // Уфим. епарх. ведомости. - 1999. - № 2 (83). - С. 2.
5 См.: Шульгин, В. С. Религия и церковь / В. С. Шульгин // Очерки русской культуры XVIII в. Ч. 2. - М., 1987. - С. 360.
6 Чернавский, Н. Первый уфимский архипастырь... - С. 2.
7 См.: Смолич, И. К. История Русской Церкви (1700-1917 гг.). Ч. 1 / И. К. Смолич. - М., 1996. -С. 724.
8 Чернавский, Н. Первый уфимский архипастырь... - С. 2.
9 См.: РГИА. Ф. 796, Оп. 84. Д. 246. Л. 2.
10 См.: Дионисий. Уфимский Успенский монастырь / Дионисий. - Уфа, 1899. - С. 12.
11 См.: РГИА. Ф. 796, Оп. 83. Д. 947. Л. 1-3.
12 См.: Челябинск : энциклопедия. - Челябинск, 2001. - С. 1040.
13 См.: Православная энциклопедия : в 2 т. Т. 2. - С. 142.
Р. Р. Хакимова
ПЕРВЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В ОТНОШЕНИИ ИСЛАМСКОГО ВЕРОИСПОВЕДАНИЯ НА ТЕРРИТОРИИ ЮЖНОГО УРАЛА
(1917-1930-е ГОДЫ)
Статья посвящена первым мероприятиям советской власти в отношении исламского вероисповедания на территории Южного Урала в период с 1917 по 1930 гг. Анализируется теоретическое обоснование мероприятий советского государства в отношении ислама, а также деятельность новых органов власти, компетенцией которых стала религиозная политика. В статье затрагиваются вопросы реорганизации системы мусульманского образования и его последующей ликвидации.
Ключевые слова: ислам, Южный Урал, мечеть, медресе, мектебе, исламское образование, вакуф, Советская власть, мусульманский комиссариат.
Официальная история ислама на территории Южного Урала началась с момента учреждения в 1789 г. именным указом Екатерины II «Оренбургского магометанского духовного собрания», хотя наиболее ранние исторические свидетельства о связи Южного Урала с миром ислама относятся к рубежу XVIII-XIX вв. Особенностью проникновения ислама на Южный Урал стало отсутствие политического содержания в привнесении новой религии. Ислам проник на Южный Урал, прежде всего, посредством экономических связей и миссионерской деятельности, не был навязан принудительно, а был принят как наиболее целесообразная и приемлемая религиозная система. Мусульманство прочно вошло в духовную сферу жизни тюркоязычного населения Южного Урала. Это объясняется гибкостью ислама, его способностью приспосабливаться к местным условиям. Не случайно в характеристике этнокультурной гибкости исламской религии используется выражение: «Ислам, словно река, уподобляется руслу, по которому течет».
Всего в ведении Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС) по состоянию на 1912 год находился 5771 приход и 12340 священнослужителей, 4,5 млн прихожан обоего пола, проживавших в 32 губерниях Российской империи1. В подведомственность ОМДС входила и территория Южного Урала, где доля мусульманского населения была значительной. Общее количество мусульманского населения Оренбургской и Уфимской губерний составляло более
2,5 млн человек2. Только на территории Челябинского уезда к 1917 год было 93 мечети, в Верхнеуральском - 98 мечетей и в Троицком уезде - 38. Именно Троицк стал настоящей «уральской Меккой», в городе находилось 7 мечетей (столько же в главном губернском городе - Оренбурге), также здесь находилась самая старая сохранившаяся мечеть Южного Урала, построенная в 1789 г. Значение Троицка как религиозного центра также определялось активной деятельностью крупного мусульманского просветителя, ишана Зайнуллы Расулева. Он открыл в Троицке медресе «Расулия». Как отмечает Р. Н. Гизатуллин, два троицких медресе - «Ра-сулия» и «Мухаммадия» - до революции были одними из самых передовых в России не только в религиозных, но и в светских науках3. Всего на территории нынешней Челябинской области имелось 229 мечетей, общее число священнослужителей составляло 457 человек4.
Наличие более чем двухсот мечетей и деятельность почти полутысячи только официальных (указных) мусульманских священнослужителей свидетельствует о том, что распространенность ислама и его влияние на население Южного Урала были значительными. Во многом это достигалось наличием широкой сети исламских учебных заведений - мектебе и медресе, которые находились при каждой городской и сельской мечети. Традиция вакуфного имущества (т. е. имущества, принадлежащего непосредственно мечети), как отмечает А. Б. Юнусова, не получила широкого распространения как на Южном Урале, так и на территории всей Российской империи5. Это было одной из особенностей российского ислама в отличие от мирового.
Именно таким встретил ислам на Южном Урале 1917 год.
Буквально с первых дней своего существования Советская власть начала закладывать юридическую базу, которая должна была регулировать отношения между государственной властью и религиозными организациями. 2 ноября 1917 г. была обнародована «Декларация прав народов России», в которой церковь исключалась из сфер государственной и гражданской жизни, отменялись все религиозные привилегии и ограничения. 20 ноября 1917 г. в обращении «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», подписанном Председателем Совета Народных комиссаров В. И. Лениным и наркомом по делам национальностей И. В. Сталиным, говорилось: «Отныне ваши верования и обычаи, ваши национальные и культурные учреждения объявляются свободными и неприкосновенными. Устраивайте свою жизнь свободно и беспрепятственно». Возможность свободного устройства предоставлялась недолго. Через два месяца последовала особая Инструкция «О порядке проведения в жизнь Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви», которая подтверждала, что правами юридического лица религиозные объединения обладать не могут, ведение ими благотворительной и просветительской деятельности категорически воспрещалось. Имущество, которое находилось в ведомстве религиозных организаций, переходило в заведование местным советам. Общине верующих предоставлялось право нанимать священнослужителя, право аренды культового имущества и здания. Естественно, органы власти должны были следить за тем, чтобы под видом религиозной проповеди не велась антисоветская пропаганда. Преподавание каких-либо религиозных вероучений во всех государственных и частных общеобразовательных учреждениях воспрещалось. Несмотря на новый статус религиозных организаций как частных обществ, Декрет лишал их права владения собственностью и прав юридического лица.
Стоит отметить учреждение Центрального Мусульманского Комиссариата (Центрмуском). Первым комиссарам по делам мусульман был назначен бывший член Учредительного собрания от Казанской губернии мулла Нур-Вахитов. Особенностью этого комиссариата являлось то, что если другие комиссариаты объединяли народы, проживающие по соседству в определенном регионе, то в данном случае принцип объединения был религиозным: «Вся деятельность Центрмускома с первых же дней его существования определена теми задачами, которые поставили перед собой революционеры-мусульмане, вошедшие в его состав, а именно: способствовать русской революции превратиться в Социалистическую». В области внешней политики Центрмуском также исходил из общих задач «необходимости революционирования Востока и подготовке мусульманских стран Азии и Африки к восстанию против западноевропейского империализма». В 1923 г. народный комиссариат иностранных дел требовал от своих структур проведения активной работы под девизом «Шариат и социализм не противоречат друг другу». Под руководством Центрмускома в губерниях и уездах, где проживали мусульмане, создаются аналогичные комиссариаты и отделы при местных исполкомах. Первый комиссариат в Челябинской губернии был образован в феврале 1918 г. при Троицком уездном Совете.
Мусульманские комиссариаты были также созданы еще в 6 уральских городах (Уфа, Златоуст, Оренбург, Мензелинск, Белебей, Челябинск). Задачи и цели их определялись следующим образом:
1) проведение в жизнь начал Советской власти в среде соответствующих наций на их родном языке;
2) проведение в жизнь всех постановлений Народного комиссариата по делам национальностей;
3) принятие всех мер к поднятию культурного уровня и классового самосознания среди трудовых масс наций, населяющих данную территорию;
4) борьба с контрреволюцией в её национальных проявлениях6.
В результате этих мер в начале 1918 г. в Оренбурге была закрыта газета «Вакыт», распущены духовные управления мусульман внутренней России и Сибири и благотворительные мусульманские общества. При содействии мусульманских комиссариатов шло комплектование мусульманских социалистических отрядов, батальонов, полков. Готовились и выпускались пропагандистские материалы для мусульман на языке тюрки. Деятельность мусульманских комиссариатов была прервана в мае-июне 1918 г. после занятия Урала белыми.
После освобождения Урала летом 1919 г. от войск Колчака их деятельность была возобновлена. Делом просвещения мусульманского населения Южного Урала занялся подотдел национальных меньшинств при отделе народного образования Челябинского губисполкома, состоявший из двух секций: мусульманской и еврейской7. В 1921 г. он был преобразован в отдел национальных меньшинств с подотделами: общий, татаро-башкирский, еврейский, украинский. Основная работа отдела нацмен при Губисполкоме заключалась в следующем:
1) помощь в обеспечении детей мусульманских детских домов и национальных школ продовольствием, одеждой, обувью, учебниками, бумагой;
2) методическая помощь по борьбе с неграмотностью и малограмотностью;
3) помощь в открытии новых изб-читален, кружков политграмоты в среде национальных меньшинств8.
С завершением процесса оформления национальных республик и с созданием СССР деятельность Наркомнаца повсеместно свёртывается, в 1923 г. было принято решение об упразднении местных органов Наркомнаца.
Реорганизация мусульманских школ начала осуществляться с 1918 г. При отделе Наркомнаца была создана Народная коллегия, на которую возлагалась задача научного обоснования всех вопросов народного образования мусульман. Практические мероприятия советской власти в области просвещения мусульманских народов начались со сбора данных о количестве исламских образовательных учреждений по всей стране с последующей их реорганизацией в соответствии с принципами Единой Трудовой школы и с постановкой на учёт в соответствующих органах религиозных деятелей. Преподавание в стенах школы какого-либо вероучения и исполнение обрядов культа запрещалось. Таким образом, исламская школа, лишённая своего главного предназначения - распространения знаний об исламе перестала существовать как таковая, став в первую очередь учебным заведением для представителей тюркоязычной части населения. Хотя стоит отметить тот факт, что во всех официальных документах эти школы фигурируют как «мусульманские», для «мусульманского населения», а это значит, что образование по-прежнему ассоциировалось с религиозной принадлежностью.
Результатом этих изменений стало создание школ 1 и 2 ступени для нацмена. Всего в Челябинской губернии на 1921 год было образовано 93 школы 1 ступени, из них: татаро-башкирских - 66, немецких - 14, нагайбакских - 12, латышских - 1; школьных работников числилось 182 человека (причем, большинство из них, судя по анкетам, хранящимся в ОГАЧО, получили именно религиозное образование в исламских образовательных учреждениях), количество учащихся составляло 7800 человек. Школ 2 ступени было всего две: в Верхнеуральске и Троицке с общим количеством учащихся - 240 человек, количество школьных работников -11 человек. Помимо этого, в губернии был образован Мусульманский педагогический техникум в Троицке (количество учащихся на 1921 год - 130) и были открыты Мусульманские педагогические курсы в Челябинске с количеством слушателей - 50 человек9.
Старт масштабной антирелигиозной кампании был дан в 1921 г. X съездом РКП (б), в решениях которого основной задачей Главполитпросвета была провозглашена антирелигиозная агитация и пропаганда. Для этого планировалось сделать доступными массам естественно-исторические знания путем издания книг, учебников, постановки систематических циклов лекций. В 1920 г. был создан Союз воинствующих безбожников, просуществовавший до 1941 г. Вплоть до начала 30-х гг. по отношению к мусульманам политика официального атеизма проводилась в относительно щадящем режиме, т.к. правительство большевиков возлагало надежды на поддержку своего курса со стороны мусульман Средней Азии и Востока (идея всемирной социалистической революции еще витала в воздухе). Так, в октябре 1923 г. постановлением ЦИК и СНК СССР разрешалось преподавание в частных домах и мечетях.
Но уже в 1928 г. мероприятия Советской власти в отношении мусульманского населения России приобретают характер открытой враждебности. Согласно циркуляру Народного комиссариата земледелия и решению Комиссии по вопросам культов при Президиуме ВЦИК служители культа были лишены права пользования землёй. Демонстративно порвавшим с религией (для чего требовалось заявить о снятии сана официально в печати), предоставлялась возможность стать на учёт на бирже труда. Такие лица регистрировались отдельно от остальных без-
работных и не получали пособия по безработице. Трагическим завершением подобных мероприятий стали репрессии по отношению к мусульманским священнослужителям. В 1924 г. под предлогом неуплаты налогов был арестован известный мусульманский деятель и мулла Ак-мечети С. Ф. Урманов. В обвинении фигурировали факты «влияния» на темные массы, Урманов был приговорен к лишению права проживания в пределах Уральской области в течение трех лет. В августе 1928 г. сложил с себя обязанности мулла И. Исмагилов.
Официальная партийная пропаганда заявляла, что «в условиях обострения классовой борьбы любые религиозные организации становятся центром притяжения реакционных элементов, стремящихся реставрировать власть буржуазии и помещиков». В 1929 г. Всероссийский съезд безбожников призвал к массовому закрытию молитвенных зданий, это решение поддержал XIV Всероссийский съезд Советов. В начале 30-х гг. под давлением местных органов власти мусульманская община г. Челябинска решила самораспуститься, последующая религиозная деятельность приобрела подпольный характер. В 1930 г. главная челябинская мечеть Ак-мечеть была закрыта по решению Окружного исполкома и передана под клуб нацменьшинств. Позднее в этом здании размещалась татаробашкирская библиотека, затем - производственный склад. К началу 40-х гг. деятельность мусульманских религиозных учреждений на Южном Урале ввиду проводимой властями политики практически прекратилась, что привело к переходу ислама исключительно в семейно-обрядовую сферу.
Примечания
1 См.: Азаматов, Д.-Д. Оренбургское магометанское собрание в общественно-духовной жизни мусульманского населения Южного Урала (конец XVIII - начало XIX в.) / Д.-Д. Азаматов. - Уфа, 1994. - С. 76.
2 См.: Петров, В. И. Состав населения Среднего Поволжья и Южного Урала во второй половине XIX в. : дис. ... канд. ист. наук / В. И. Петров. - Оренбург, 2005.
3 См.: Комментарий Р. Н. Гизатуллина [Электронный ресурс]. - Режим доступа : www.islamnews. ги.
4 Саматов, Г. И. Ислам в нашей нации (на тат. яз.) / Г. И. Саматов. - Казань, 1998. - С. 90-91.
5 См.: Юнусова, А. Б. Ислам в Башкортостане / А. Б. Юнусова. - Уфа, 1999. - С. 87.
6 См.: Устимчук, М. В. Мусульманские комиссариаты по делам национальностей на Южном Урале / М. В. Устимчук // Ист. чтения. - 1996. - № 2. - С. 112.
7 См.: Объединенный государственный архив Челябинской области (ОГАЧО). - Ф. 171. Уполномоченный по делам национальных меньшинств исполнительного комитета Челябинского губернского Совета рабочих, крестьян, казачьих и красноармейских депутатов. 1921-1923 гг, Оп. 1. Д. 2. Л. 61.
8 См.: ОГАЧО. Ф. 171, Оп. 1. Д. 37. Л. 23-25.
9 См.: ОГАЧО. Ф. 106, Оп. 1. Д. 431. Л. 103.
