CC BY
103
2 Перечень названий обработанных автором документов из фондов ЦГИА Санкт-Петербурга помещен в той же монографии. См. С. 392-398.
3 См.: Полное собрание законов Российской империи. - СПб., 1830. - Т. IV, № 1910. - С. 193-195.
4 Там же. - Т. VI, № 3814. - С. 413-417.
5 Там же. - Т. V, № 3325. - С. 586.
6 См. работы Ю. Н. Беспятых «Петербург Петра I в иностранных описаниях...», «Петербург Анны
Иоанновны в иностранных описаниях ...» (выходные данные помещены ниже); журналы «Русская старина», «Русский архив» и т. д.
7 См.: Дореволюционные издания по истории СССР в иностранном фонде Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина : систематич. указатель / сост. А. Л. Гольдберг и И. Г. Яковлева. - Вып. II. Образование Российской империи (1682-1725). - Л., 1984; Вып. III. Дворянская империя XVIII в. (1725-1801). - Л., 1986.
8 Büsching, A. F. Geschichte der evangelisch-lutherischen Gemeinen im Russischen Reich. Th. 1-2 / A. F. Büsching. - Altona, 1766-1767. См. также автобиографию пастора: Büsching, A. F. Eigene Lebensgeschichte / A. F. Büsching. - Halle, 1789.
9 Grot, J. Ch. Bemerkungen über die Religionsfreiheit der Ausländer im Russischen Reiche. Bd. 1-3 / J. Grot. - SPb. ; Leipzig, 1797-1798.
10 См.: Беспятых, Ю. Н. Петербург Петра I в иностранных описаниях : Введение. Тексты. Комментарии / Ю. Н. Беспятых. - Л., 1991; Петербург Анны Иоанновны в иностранных описаниях : Введение. Тексты. Комментарии. - СПб., 1995.
11 См.: Грунд, Г. Доклад о России в 1705-1710 годах / Г. Грунд ; пер. с нем., ст. и комм. Ю. Н. Беспятых. - М. ; СПб., 1992.
12 См.: Уитворт, Ч. Россия в начале XVIII в. / Ч. Уитворт ; пер. с англ. Н. Г. Беспятых; ред. перевода, ст. и комм. Ю. Н. Беспятых. - М. ; Л., 1988.
13 См.: Юль, Ю. Записки Юста Юля, датского посланника при Петре Великом (1709-1711) / Ю. Юль ; пер. с дат. Ю. Н. Щербачева // Рус. архив. - 1892. - Кн. 1, Вып. 1-4. - С. 273-304; Кн. 2, Вып. 5-8. - С. 35-74; Кн. 3, Вып. 9-12. - С. 5-48.
14 См.: Богданов, А. И. Историческое, географическое и топографическое описание Санкт-Петербурга от начала заведения его, с 1703 по 1751 гг. / А. И. Богданов. - СПб., 1779.
15 См.: Георги, И. Г. Описание российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга и достопримечательностей в окрестностях оного / И. Г. Георги. - СПб., 1794.
Ю. Н. Сергеев
ПЕРВЫЙ ОРЕНБУРГСКИЙ И УФИМСКИЙ ЕПИСКОП АМВРОСИЙ
КЕЛЕМБЕТ (1799-1806)
Данная статья посвящена биографии первого епископа Оренбургско-Уфимской епархии в первой четверти XIX в. и охватываает его деятельность в Уфе и последующую биографию.
Ключевые слова: Амвросий Келембет, епископ, Оренбургская епархия, духовная семинария, архимандрит, духовные училища, консистория, духовное правление, Успенский монастырь, Евгений Болховитинов.
Епископат синодального периода по своему составу и происхождению значительно отличается от епископата Московской России XVII в. В московском государстве пребывание в монастыре считалось необходимым условием для получения епископского сана. В XVIII-XIX вв. епископы, как правило, происходили из среды ученого монашества, которое в отличие от монастырской братии было мало знакомо с собственно монастырской жизнью. Преподавание в духовных училищах, а затем ректорство в семинариях были ступеньками лестницы, ведущей к сану епископа. Таким образом, этот высокий сан возлагался на достаточно
молодых монахов, знакомых с монастырскими порядками весьма поверхностно. Из 10 уфимских архиереев, управлявших епархией в 1799-1858 гг. лишь один (Феофил Татарский, правящий архиерей в 1819-1823 гг.) не был выходцем из ученого монашества. Анализ биографий уфимских архиереев первой половины XIX в. привел нас к следующим результатам: из 10 епископов, управлявших епархией в 1799-1859 гг. трое достигли архиерейского сана в возрасте до 40 лет, четверо в возрасте до 55 лет. По национальному составу расклад правящих уфимских архипастырей первой половины XIX в. был еще более простым: шестеро епископов были русскими, четверо - украинцами. Образовательный ценз абсолютного большинства уфимских епископов был достаточно высок: двое окончили духовную академию в Киеве, трое - в Санкт-Петербурге, двое - в Москве, один - в Казани. Лишь два архиерея - Феофил Татарский и Аркадий Федоров имели за плечами среднее богословское образование (семинарию). Пятеро епископов имели ученую степень кандидата богословия, один (Михаил Добров) был кандидатом церковной истории. Говоря о дальнейшей биографии уфимских архипастырей, после их перемещения с уфимской кафедры, можно констатировать следующее: пятеро из них достигли сана архиепископа, пятеро остались в сущем сане1.
Таким образом, подведя краткий итог общей статистической справке по уфимским архиереям первой половины XIX в., мы можем констатировать следующее: уфимские архипастыри указанного хронологического отрезка времени были людьми профессионально подготовленными и достаточно опытными в момент их прихода на уфимскую кафедру. За плечами подавляющего большинства из них был опыт управленческой деятельности, либо на посту ректора духовной семинарии, либо на посту настоятеля монастыря. Однако подавляющая часть уфимских епископов имела весьма незначительный монашеский стаж, с момента пострига до момента получения сана архимандрита. Это не позволило пройти школу настоящей монашеской аскезы, стабилизировать характер и отшлифовать истинно монашеский стиль поведения. В результате уфимская архипастырская кафедра получила, в первой половине XIX в., целый букет неординарных личностей, которые часто шли на поводу у своих эмоций и страстей в ущерб профессиональной деятельности и престижу архиерея.
По данным Н. Чернавского, родился будущий уфимский епископ около 1750 г. в местечке Чернухи Лохвицкого уезда Полтавской губернии, в семье диакона, «который будто бы имел дворянское происхождение»2. В 1763 г. он бежал из дома, добрался со случайным попутчиком до Киева, где добился зачисления в духовное училище при Киевской славяно-греко-латинской академии. После окончания его, он обучался в семинарии при той же академии, а затем в самой академии. В 1777 г. «Амвросий Келембет с большим успехом окончил академический курс и, как лучший студент, оставлен был при академии для преподавания латинского языка». Десять лет он преподавал латинский язык в стенах киевской академии, в которой в 1787 г. принял монашеский постриг. По рекомендации киевского митрополита Григория Кременецкого, иеромонах Амвросий Келембет назначается ризничим Киево-Печерской Лавры и одновременно преподавателем философии Киевской славяно-греко-латинской академии. Последнее назначение являлось формальным повышением его и как преподавателя духовной школы, так как философия в рейтинге дисциплин духовной школы стояла гораздо выше латинского языка. В 1791 г. Амвросий Келембет был назначен на высокий пост префекта Киевской славяно-греко-латинской академии3.
В 1793 г. иеромонаха Амвросия переводят (с повышением) в Воронежскую епархию. Он, как опытный педагог духовной школы, назначается на пост ректора духовной семинарии в Воронеже с возведением в сан архимандрита Воронежского Акатова монастыря. По словам Н. Чернавского, «высокий пост не принес ни покоя, ни радости, так как Амвросий не сошелся ни с преосвященным Мефодием, который почему-то не любил его за его малороссийский выговор, ни с префектом семинарии Евгением Болховитиновым, впоследствии знаменитым ученым. Последний, будучи человеком светским и с большим даром остроумия позволял себе шутки над простою неловкостью и неповоротливостью своего ректора»4. Комментируя данный абзац исследования Н. Чернавского, следует объяснить истоки «нелюбви» епископа Мефодия к своему епархиальному ректору. Они заключались в продолжавшейся весь XVIII век борьбе украинского «ученого монашества» и великоросского «ученого монашества» за архиерейские кафедры, настоятельские места в важнейших монастырях и ректорские посты в семинариях и духовных академиях. «Эта никогда не исчезавшая взаимная вражда внутри церкви», -по словам В. Шульгина5, и стала основной причиной травли ученого малоросса Амвросия Келембета его великорусским начальством. Степень травли была настолько высока, что заставила примерного службиста, каким являлся архимандрит Амвросий, нарушить церковную дисциплину и бежать со своего поста в Петербург. Н. Чернавский очень образно осветил этот этап биографии Келембета. По его словам, Амвросий «по мягкости и пассивности своего характера, не нашел другого исхода, как решиться в 1796 г. покинуть семинарию и в одну ночь с племянником своим выехать из Воронежа в Петербург, не сказав об этом никому»6.
Епископ Мефодий тут же отправил в Синод донесение, в котором обвинил своего ректора в полной профессиональной непригодности. Несмотря на такой отзыв, члены Синода назначили бежавшего архимандрита настоятелем Антониева монастыря в Новгороде (25 сентября 1796 г.) и ректором местной семинарии (29 декабря 1796 г.) Через год, 24 сентября 1797 г. Амвросий Келембет становится настоятелем одного из самых престижных монастырей России - Новгородского Юрьева6. Однако должность настоятеля монастыря, расположенного близко к столице, предполагала достаточно частые контакты, как со светской, так и с церковной аристократией. Для их успешного осуществления был нужен определенный дипломатический дар и светский лоск, чего архимандрит Амвросий был напрочь лишен. Видимо это было одной из причин, по которой архимандрита престижного монастыря отправили в бедную открывшуюся Оренбургскую епархию. С одной стороны это было несомненное повышение - сан епископа переводил Амвросия Келембета в разряд, высшего духовенства. Однако, с другой стороны, Оренбургская епархия была настолько бедной и не престижной, что возглавлять её рисковали отнюдь не все назначаемые на кафедру архиереи.
Так, в 1819 г. назначенный на оренбургскую кафедру известный церковный историк Амвросий Орнатский сумел отказаться от неё, предпочтя пост викарного епископа Новгородской епархии .
21 октября 1799 г. архимандрит Амвросий Келембет был объявлен епископом новой Оренбургской епархии с кафедрой в Уфе. Из письма его бывшего коллеги по Воронежской семинарии, Евгения Болховитинова мы узнаем, что «Амвросий вскоре по получении синодального указа прибыл для епископской хиротонии в Петербург, но по своему монашескому незнанию света, не запасся ни хорошей рясой, ни клобуком. Здесь его одели, снарядили <...> поручили обер-
иеромонаху армии и флота Д. Озерецковскому выучить ходить по-архиерейски, и затем уже представили в Гатчине <.. .> императору Павлу Петровичу»8.
Хиротония Амвросия Келембета во епископа Оренбургского и Уфимского совершена была 13 ноября 1799 г., а 19 декабря 1799 г. ему вручен был «синодальный указ с предписанием произвести на указанных в нем основаниях открытие новой епархии в Уфе». Новому архиерею предстояла гигантская работа по созданию всей системы епархиального управления, открытию монастырей и семинарии. По словам Н. Чернавского: «Чего бы ни коснуться, требовалось начинать с начала. епископу пришлось лицом к лицу столкнуться с неприглядною действительностью. чувствовался большой недостаток - и в помещениях для архиерейского домоправления и разных духовных учреждений. Духовенство епархии стояло на низкой степени развития умственного и нравственного, в огромном большинстве своем едва возвышаясь над общим уровнем по своему умению читать и кое-как писать; материальное положение его было прямо бедственно. Образовательных средств в крае не существовало почти никаких, если не считать низшую школу в Челябе»8.
Первым делом, которым пришлось заняться владыке Амвросию по прибытии в Уфу (21 января 1800 г.) было обустройство архиерейской резиденции. Под резиденцию были предназначены здания бывшего Уфимского наместничества, переданные епископу только в мае 1800 г. Для нормального функционирования епархиального управления была необходима консистория. Она была создана епископом 4 марта 1800 г. В состав консистории от духовенства епархии вошли: протоиерей В. Михайлов - настоятель кафедрального собора Казанской Богоматери, священник того же собора - А. Семенов и ректор семинарии - иеромонах Тихон. Территория епархии была поделена на четыре духовных правления: Оренбургское, Челябинское, Бугульминское, Мензелинское. Уфимское Духовное правление было ликвидиро-
9
вано, а его территория непосредственно подчинена консистории .
Заслугой епископа Амвросия Келембета являлось и возобновление деятельности Уфимского Успенского монастыря, закрытого в 1764 г. Он был официально открыт 15 августа 1800 г.10 Решение кадрового вопроса требовало создание в епархии системы духовных учебных заведений. 26 сентября 1800 г. в Уфе была открыта духовная семинария, в рамках которой до 1819 г. функционировало и духовное училище. Численность бурсаков (семинаристов) в семинарии за 1800-1806 гг. увеличилась более чем в два раза (со 172 до 423)11. Позаботился епископ Амвросий и о системе низших духовных учебных заведений в епархии. В 1803 г. с его согласия были открыты духовные училища в Оренбурге, Бугульме и Мензелинске. Главной целью таких училищ стала подготовка церковнослужителей (дьячков и пономарей) для епархии. Указанные училища дополнили аналогичное училище в Челябинске, открытое ещё в 1779 г.12 Историк Н. Чернавский подчеркивает мягкость Амвросия как администратора. По его словам, «владыка не склонен был к крутым мерам и не вмешивался во внутренние дела епархии, предоставляя им идти по старому руслу». Нерешённость многих вопросов епархиального управления стала тяготить епископа. Он обратился к своему бывшему подчиненному Е. Болховитинову, имевшему связи в Синоде. Тот сумел перевести Амвросия в Тобольск. Вскоре он получает сан архиепископа. Тобольской кафедрой Амвросий управлял до 21 декабря 1822 г., после чего был уволен на покой. Скончался 4 июля 1825 г.13
Примечания
1 См.: Сергеев, Ю. Н. Православное духовенство Южного Урала в конце XVIII - первой половине XIX в. / Ю. Н. Сергеев. - Уфа, 2007. - С. 38.
2 РГИА. Ф. 796, Оп. 80. Д. 778. Л. 1-2.
3 См.: Православная энциклопедия : в 2 т. Т. 2. - М., 2001. - С. 142.
4 Чернавский, Н. Первый уфимский архипастырь Амвросий Келембет / Н. Чернавский // Уфим. епарх. ведомости. - 1999. - № 2 (83). - С. 2.
5 См.: Шульгин, В. С. Религия и церковь / В. С. Шульгин // Очерки русской культуры XVIII в. Ч. 2. - М., 1987. - С. 360.
6 Чернавский, Н. Первый уфимский архипастырь... - С. 2.
7 См.: Смолич, И. К. История Русской Церкви (1700-1917 гг.). Ч. 1 / И. К. Смолич. - М., 1996. -С. 724.
8 Чернавский, Н. Первый уфимский архипастырь... - С. 2.
9 См.: РГИА. Ф. 796, Оп. 84. Д. 246. Л. 2.
10 См.: Дионисий. Уфимский Успенский монастырь / Дионисий. - Уфа, 1899. - С. 12.
11 См.: РГИА. Ф. 796, Оп. 83. Д. 947. Л. 1-3.
12 См.: Челябинск : энциклопедия. - Челябинск, 2001. - С. 1040.
13 См.: Православная энциклопедия : в 2 т. Т. 2. - С. 142.
Р. Р. Хакимова
ПЕРВЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В ОТНОШЕНИИ ИСЛАМСКОГО ВЕРОИСПОВЕДАНИЯ НА ТЕРРИТОРИИ ЮЖНОГО УРАЛА
(1917-1930-е ГОДЫ)
Статья посвящена первым мероприятиям советской власти в отношении исламского вероисповедания на территории Южного Урала в период с 1917 по 1930 гг. Анализируется теоретическое обоснование мероприятий советского государства в отношении ислама, а также деятельность новых органов власти, компетенцией которых стала религиозная политика. В статье затрагиваются вопросы реорганизации системы мусульманского образования и его последующей ликвидации.
Ключевые слова: ислам, Южный Урал, мечеть, медресе, мектебе, исламское образование, вакуф, Советская власть, мусульманский комиссариат.
Официальная история ислама на территории Южного Урала началась с момента учреждения в 1789 г. именным указом Екатерины II «Оренбургского магометанского духовного собрания», хотя наиболее ранние исторические свидетельства о связи Южного Урала с миром ислама относятся к рубежу XVIII-XIX вв. Особенностью проникновения ислама на Южный Урал стало отсутствие политического содержания в привнесении новой религии. Ислам проник на Южный Урал, прежде всего, посредством экономических связей и миссионерской деятельности, не был навязан принудительно, а был принят как наиболее целесообразная и приемлемая религиозная система. Мусульманство прочно вошло в духовную сферу жизни тюркоязычного населения Южного Урала. Это объясняется гибкостью ислама, его способностью приспосабливаться к местным условиям. Не случайно в характеристике этнокультурной гибкости исламской религии используется выражение: «Ислам, словно река, уподобляется руслу, по которому течет».
Всего в ведении Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС) по состоянию на 1912 год находился 5771 приход и 12340 священнослужителей, 4,5 млн прихожан обоего пола, проживавших в 32 губерниях Российской империи1. В подведомственность ОМДС входила и территория Южного Урала, где доля мусульманского населения была значительной. Общее количество мусульманского населения Оренбургской и Уфимской губерний составляло более
