CC BY
71
И.В. Титов (МГОПУ им. М.А. Шолохова)
МУСУЛЬМАНСКИЕ ВОИНСКИЕ ФОРМИРОВАНИЯ В СОСТАВЕ «ПОЛЬСКОЙ» АРМИИ В 1813 ГОДУ
Заграничный поход русской армии 1813-1814 гг. описан как в специальных исследованиях, так и в общих трудах по истории войн наполеоновской эпохи. Но, несмотря на, казалось бы, доскональную изученность темы, обращение к ней продолжает оставаться актуальным из-за наличия фактических ошибок, спорных вопросов и недостаточной детализации. Указанные недостатки в полной мере можно отнести к работам, посвященным участию мусульманских воинских формирований в составе русской армии в период Отечественной войны 1812 г. и Заграничного похода.
Отрицательно сказывается практически полное отсутствие внимания исследователей к небоевому применению данных полков, в то время как имеющиеся архивные материалы свидетельствуют о многоплановости использования мусульманских формирований. В большой степени эти недостатки обусловлены слабостью документальной базы, имеющейся в распоряжении исследователей1.
В данной статье, опираясь на новые документы и методики исследования, предложенные архивным востоковедением, которое развивается Сектором документальных публикаций ИВ РАН, мы рассмотрим не известные ранее факты деятельности нескольких мусульманских полков (преимущественно башкирских), о которых до сей поры либо было известно очень немногое, либо неизвестно вообще ничего. К таким полкам можно отнести 7-й, 17-й, 18-й, 19-й и 20-й Башкирские.
Начнем с 7-го Башкирского полка под командованием майора Аксёнова, одновременно являвшегося командующим бригадой, состоявшей из трех башкирских полков. В этой связи мы считаем целесообразным рассматривать боевой путь этих подразделений в совокупности. Полки выступили со сборных пунктов: 7-й полк - 12-го, 8-й полк - 6-го и 9-й полк - 10-го октября 1812 г. (все даты даны по ст. стилю) и, следуя к Нижнему Новгороду, прибыли в г. Самару: 8-й полк - 25 октября, 9-й - 29-го, а 7-й - 2 ноября. В Самаре полки вынуждены были остановиться в ожидании ледостава на Волге. 8-й и 9-й Башкирские полки были расквартированы в самом го-
роде, а 7-й - в окрестных деревнях Нижняя Подавка и Смышляевка.
Далее произошли события, которые в силу идеологических причин не нашли, да и не могли найти отражения в работах предыдущих исследователей, акцентировавших внимание на «патриотическом подъеме» и «высокой дисциплинированности» башкирского народа, в среде которого «не было дезертирства и членовредительства, практиковавшихся в военное время в условиях царской России»2. Факты свидетельствуют о том, что данные утверждения не соответствуют действительности.
22 ноября 1812 г. майор Аксёнов отправляет князю А.И. Горчакову два рапорта. В первом, за № 41 из д. Нижняя Подавка, докладывая о состоянии вверенной ему бригады, он пишет: «По осмотру моему 8-го и 9-го башкирских полков [они] находятся при квартирах за невозможностью переправиться через реку Волгу в городе Самаре, равно и вверенный мне полк в деревне Нижней Подавке, Смышляевке тож благополучно».
В другом рапорте № 49 от того же числа, но из г. Самары, никакого «благополучия» нет уже и в помине. «Сего месяца 17-го числа обозревая вверенную мне бригаду, - сообщает Аксёнов, - нашел оную в исправности, все чиновники и рядовые башкирцы начальниками полков отозвались довольными и никакой претензии не объявили, все принадлежащее, как то: провиант и фураж, получили сполна. Но после смотра, на 18-е число в ночи, 8-го Башкирского полка под командою капитана Плешевцова сбежали со всем принадлежащим по их обряду вооружением с строевыми и вьючными лошадями 1-й сотни хорунжий Тигимей Тимирбаев; пятидесятник [войсковой чин. - И.Т.] Ай Сю-юк Акасиров и рядовых башкирцев 66; 2-й сотни пятидесятник и рядовых башкирцев 24 человека; 3-й сотни сотник Смагил Тимирбаев и пятидесятник и рядовых башкирцев 65; 4-й сотни башкирцев рядовых 41 человек. А всего сотник 1, хорунжий 1, пятидесятников 3, рядовых башкирцев 193»3 [ошибка в документе, в итоге 196 рядовых. - И. Г.].
Организаторами этого побега Аксёнов называет сотника Смагила Тимирбаева, хорун-
жего Тигимея Тимирбаева и троих пятидесятников, намерение которых «простиралось к дальнейшему возмущению на 9-й Башкирский полк под командою штабс-капитана Попова».
Этой же ночью из 9-го Башкирского полка «бежало вместе, как из 8-го Башкирского полку, равномерно из вверенного ему, Попову, шесть человек учинили отлучку, из которого количества бежавших явились самопроизвольно из бегов башкирцы Арымбай Райманов и Иргали Куяшов, и отобранные от них показания при сем вашему сиятельству в рассмотрение представить честь имею». К рапорту приложены показания, которые, однако, причин и обстоятельств побега не раскрывают, а суть их сводится к утверждениям допрашиваемых, что они «намерения ж к побегу никакого не имели и сия отлучка воспоследовала от обману их [командирами]...»4.
Для преследования дезертиров, следовавших «обратно по оренбургской дороге», от 7-го и 8-го полков был выделен отряд в количестве 200 нижних чинов под командованием полковых старшин. Не дожидаясь результатов поисков, майор Аксёнов выступил с полками к Нижнему Новгороду и 13 декабря рапортовал
о прибытии бригады в г. Ардатов.
В Ардатове бригаду догнала команда, отряженная для поимки дезертиров. Поиски оказались безрезультатными, и, более того, отряд возвратился в неполном составе. Командир отряда старшина 7-го Башкирского полка Тай-чурин рапортовал Аксёнову, что «во время преследования и ночлега в деревне Подъемной из вверенной ему команды бежали десятник Кутлучурин и рядовой Юсуф Девлетийлдин с имеющимися при них по одной строевой лошади и при надлежащем по башкирскому обряду оружием...»5.
Учитывая данные обстоятельства, попыток вернуть дезертиров больше не предпринимали. В строевом рапорте командира 8-го Башкирского полка капитана Плешевцова от 18 декабря 1812 г. (т. е. спустя месяц после побега) сообщалось, что дезертировавшие воины исключены из списочного состава. Вместо положенных по штату 500 рядовых, с которыми полк выступил в поход, в графе «По списку состоит» показано 318 нижних чинов. В графе «Недостает» значатся: 1 сотник, 1 хорунжий и 182 рядовых, с учетом того, что из числа рядовых 3 человека были произведены на вакансии дезертировавших пятидесятников и 8 рядовых значатся больными.
Прибыв к Нижнему Новгороду, эти полки вошли в состав Поволжского ополчения III ок-
руга генерал-лейтенанта графа П.А. Толстого. Первоначально Поволжское ополчение назначалось для прикрытия Малороссии, но затем Александр I, по представлению главнокомандующего М.И. Кутузова, изменил маршрут следования войск ополчения и предписал, не останавливаясь в Малороссии, идти в Волынскую губернию. В мае 1813 г. ополчение достигло назначенного пункта и расположилось на левом фланге Резервной армии генерала от инфантерии князя Д.И. Лобанова-Ростовского.
25 мая 1813 г. войска ополчения III округа генерал-лейтенанта графа П.А. Толстого, Резервная армия генерала от инфантерии князя Д.И. Лобанова-Ростовского и корпус генерала от инфантерии Д.С. Дохтурова были объединены в армию, названную по месту формирования «Польской». Главнокомандующим этой армией был назначен генерал от кавалерии барон Л.Л. Беннигсен.
В письме князю Лобанову-Ростовскому от
1 июня 1813 г. Беннигсен, извещая о своем назначении главнокомандующим формируемой армией, просил незамедлительно доставить в главную квартиру, в Варшаву, сведения о состоянии Резервной армии. Такие же распоряжения получили генерал-лейтенант П.А. Толстой и генерал от инфантерии Д.С. Дохтуров. На основании полученных данных было составлено расписание Польской армии. В этом документе, датированном 28 июня 1813 г., в корпусе Левого фланга под командованием генерал-лейтенанта графа Толстого, в составе иррегулярных казачьих войск, показаны следующие мусульманские формирования: 8-й, 9-й, 11-й, 12-й, 13-й, 14-й, 15-й, 16-й Башкирские и 2-й Мещерякский полки6.
Следует отметить, что в ранее опубликованных исследованиях последующий боевой путь перечисленных полков рассмотрен более или менее подробно. Несмотря на ряд недостатков, мы все же имеем общее представление об их участии в боевых действиях 1813-1814 гг. Учитывая эти обстоятельства и понимая, что в рамках данной статьи рассмотреть действия всех башкирских полков, входивших в Польскую армию, не представляется возможным, мы остановимся на полках, не получивших должного освещения в предыдущих публикациях. Отметим следующее: из 15 полков (№№ с 6-го по 20-й), выступивших в поход из Оренбургского края в сентябре-октябре 1812 г., в данном расписании отсутствуют 6-й, 7-й, 17-й, 18-й, 19-й и 20-й Башкирские полки.
Отсутствие в расписании 6-го Башкирского полка объясняется тем, что это полк был за-
действован для подавления крестьянских восстаний в Новгородской и Вологодской губерниях, где и находился, как минимум, до осени
1813 г. Об этом нами опубликованы данные в «Восточном архиве», № 13, 2005.
Рассмотрим боевой путь других полков.
Предыдущие исследователи, описывая участие башкирских полков в осаде г. Данцига (Гданьск), допускают существенную, на наш взгляд, ошибку, требующую исправления. Впервые эта ошибка возникла в работе дореволюционного историка М.Л. Юдина. Не указывая источник, он писал: «Вместе с Атаманским полком в блокаде и осаде крепости Данциг из Оренбургского края принимали участие еще второй Тептярский и восемь башкирских конных полков». Затем А.Н. Усманов, ссылаясь на работу М.Л. Юдина, писал, что в корпус Александра Вюртембергского «было направлено 8 башкирских, 1 Тептярский, 1 Калмыцкий [Калмыцкие полки не участвовали в осаде Данцига. - И.Т.] и Оренбургский атаманский казачий полки». В числе этих восьми полков у А.Н. Усманова назван 1-й Башкирский полк майора Лачина, номера остальных семи полков остаются неизвестными. Эти же цифры, со ссылкой на исследование Усманова, фигурируют в статье А.З. Асфанди-ярова7.
Что же происходило в действительности? Чтобы выяснить это, необходимо сделать небольшое отступление и вернуться к началу осады Данцига русскими войсками.
В конце декабря 1812 г. войска генерала от кавалерии графа П.Х. Витгенштейна, оттеснив корпус маршала Макдональда, вступили в Кенигсберг и продолжили преследование отходившего к Висле неприятеля. Переправившись через Вислу, войска Витгенштейна и казачий корпус генерала от кавалерии графа М.И. Платова вышли к Данцигу и блокировали его. В составе корпуса Платова к Данцигу прибыли мусульманские полки: 1-й Башкирский, Симферопольский и Перекопский (конно-татарские). 22 января к Данцигу подошел отряд генерал-лейтенанта Ф.Ф. Левиза, который принял командование над блокадным корпусом, общей численностью около 13 тысяч человек.
В журнале военных действий отмечалось: «Желая овладеть продовольствием в селениях окрестности Данцига, неприятель сделал 23 января вылазку на наш левый фланг, против с. Брентау, немедленно был встречен казачьим полком Ребрикова 3-го и 1-м Башкирским под командой майора Лачина, которые, несмотря
на упорность неприятеля, поражая оного стремительными ударами и взяв несколько в плен, удержали вылазку... Из всей колонны, которая была отрезана от города, не возвратился в крепость ни один человек, на месте положено до 600 человек, в плен взято до 200, сверх того еще 1 полковник, 1 подполковник, 1 майор, 7 капитанов, 6 поручиков, 8 подпоручиков и 48 унтер-офицеров»8.
В этом бою отличились: командующий 1-го Башкирского полка майор Лачин, полковой есаул Ихсан Абубакиров, хорунжий Гильман Худайбердин, рядовой казак Буранбай Чуваш-баев. Есаул Ихсан Абубакиров «за отличие и храбрость был представлен к кресту... и награжден по высочайшим приказам в числе прочих 6-го декабря 1813 года, получил при городе Дюссельдорфе Святые Анны 3-й степени в саблю»9.
В конце марта 1-й Башкирский полк был переброшен в отряд генерал-майора Дернбер-га, действовавшего в составе группы армейских партизанских отрядов под общим командованием генерал-лейтенанта графа Вальмоде-на. По данным строевого рапорта, датированного 29 апреля 1813 г., на тот момент в полку числилось 2 штаб-офицера, 10 обер-офицеров, 11 унтер-офицеров, 238 рядовых10.
По окончании Плейсвицкого перемирия (23 мая - 27 июля 1813 г.) и с началом боевых действий 1-й Башкирский был в составе Северной армии шведского наследного принца Карла Юхана (бывшего наполеоновского маршала Бернадота). В рядах этой армии полк участвовал в сражении под Лейпцигом 4-7 октября 1813 г. Затем (в составе иррегулярной кавалерии корпуса генерала от кавалерии барона Ф.Ф. Винцингероде) 1-й Башкирский поступил на усиление Силезской армии князя Г.Л. Блюхера. 2-22 декабря 1813 г. в составе отряда генерал-майора А.Х. Бенкендорфа полк совершил поход в Голландию. В кампанию 1814 г. этот полк принял участие в многочисленных сражениях во Франции и вступил в Париж.
Но вернемся к осаде Данцига. После убытия 1-го Башкирского в отряде генерал-лейтенанта Ф.Ф. Левиза осталось десять казачьих полков: Иловайского 3-го, Иловайского 5-го, Иловайского 10-го, Харитонова 7-го, Грекова
1-го, Грекова 5-го, Грекова 17-го, Сучилина
2-го, Симферопольский и Перекопский коннотатарские11. Как мы видим, других башкирских полков в составе осадного корпуса нет.
В апреле 1813 г. главнокомандующим над осадными войсками был назначен генерал от
кавалерии герцог Александр Вюртембергский. По данным строевого рапорта о состоянии блокадного корпуса от 11 апреля 1813 г., имеются некоторые перемены в составе донских казачьих полков, но по-прежнему не числится никаких башкирских полков.
Для восстановления последовательности событий обратим внимание на еще один мусульманский полк - 2-й Тептярский. Тем более что в истории этого полка также допущены неточности, требующие исправления и дополнения.
2-й Тептярский полк, расквартированный в Сеитовской слободе под Оренбургом, вышел к Нижнему Новгороду 8 сентября 1812 г. Маршрут полка пролегал через Бузулук - Самару - Симбирск - Арзамас. В рапорте генералу от инфантерии князю А.И. Горчакову 1-му от
25 октября 1812 г. из села Богоявленское, Нижегородской губернии, шеф полка подполковник А.Н. Струков доносил: «Сего числа с командуемым полком прибыл бы в Нижний Новгород, но по приказанию господина генерал-лейтенанта и кавалера графа Толстого поворочен в сторону и расположен буду по московской дороге в селении Ворсме, расстоянием от Нижнего в пятидесяти шести верстах»12.
Р.Н. Рахимов пишет, что по прибытии к Нижнему Новгороду 2-й Тептярский полк «вошел в состав ополчения III округа и с ним прошел маршем до западной границы»13. Документы свидетельствуют, что 2-й Тептярский полк в составе Поволжского ополчения числился недолго и не проходил с ним «маршем до западной границы».
В ноябре 1812 г. подполковник Струков получил распоряжение с вверенным ему полком следовать к Санкт-Петербургу, и 26 ноября полк выступил в поход. Имея направление Балахна - Юрьевец - Кинешма - Кострома -Ярославль - Борисоглебск - Рыбинск - Мо-лога - Весьегонск, полк прибыл в Устюжну 28 декабря. 1 февраля 1813 г. подполковник Струков докладывал в Инспекторский департамент Военного министерства, что полк следует по прежнему маршруту к Санкт-Петер-бургу14.
В дальнейшем, как свидетельствуют документы, полк некоторое время нес гарнизонную службу в г. Нарве. В распоряжении управляющего Военным министерством князя Горчакова от 4 марта 1813 г. об усилении Нарвского гарнизона указано, что необходимость в усилении возникла «по случаю выступления в поход из Нарвы 2-го Тептярского полка и недостатка там людей для содержания караулов».
Этот документ примечателен не только не известными ранее подробностями о 2-м Тептяр-ском, но и тем, что в нем обнаруживается исчезнувший из поля зрения исследователей 7-й Башкирский полк. В распоряжении говорится: «С сим вместе даю знать Инспекторскому департаменту, что упоминаемый Тептярский полк, как равно Оренбургский Казачий Атаманский, № 7 Башкирский полки, обращаются на усиление Действующей армии, и предписано им следовать отсель чрез Ригу позади ново сформированных батальонов и эскадронов»15.
Известно, что 8 марта 1813 г. Оренбургский Атаманский полк направился к Тауроге-ну, на прусскую границу, но на марше получил новый приказ - следовать через Кенигсберг к Данцигу. По всей видимости, одновременно с Оренбургским Атаманским в поход выступили 7-й Башкирский и 2-й Тептярский полки. 31 марта 1813 г. эти три полка, объединенные в бригаду под командованием полковника Углицкого, проследовали через г. Дерпт к Действующей армии. Во второй половине апреля полки прибыли к Данцигу.
Тот факт, что под Данцигом сражался 7-й Башкирский полк, подтверждается и другими документами, тогда как наличие других башкирских полков документально не зафиксировано.
В представлении генерал-фельдмаршала М.И. Барклая де Толли о награждении отличившихся под Данцигом указывается: «Отличившихся в сражениях 17 и 21-го августа
1813 г. под Данцигом донского казачьего Харитонова 7-го полка есаула Грекова 31-го и 7-го Башкирского полка полкового старшину Алты-бей Кудай Музурова произвесть: первого в следующий чин, а другого в прапорщи-ки...»16.
7-й Башкирский полк оставался в составе блокадного корпуса до капитуляции крепости. Блокада длилась с 6 января до 16 ноября, когда гарнизон сдался, но крепость покинул лишь
21 декабря 1813 г.
В десятидневном рапорте «О состоянии войск, при Данциге находящихся под командованием Его Королевского Высочества генерала от кавалерии герцога Александра Вюртембергского», датированном 1 января 1814 г., показаны следующие казачьи полки: Оренбургский Атаманский, Грекова 5-го, Грекова
17-го, Чернозубова 8-го, Сучилина 2-го, Харитонова 7-го, 2-й Тептярский, Симферопольский и Перекопский конно-татарские и 7-й Башкирский. На тот момент в полку числи-
лись: 1 штаб-офицер, 13 обер-офицеров, 5 унтер-офицеров и 298 рядовых17. В рапорте от
20 февраля 1814 г. главнокомандующему Резервной армией генералу от кавалерии князю Д.И. Лобанову-Ростовскому командующий войсками под Данцигом (после убытия герцога Александра Вюртембергского) генерал от инфантерии Фенш докладывал, что «по указу Его Императорского Величества предписывалось после окончания осады Данцига отправить к г. Мангейму десять казачьих полков», но «вместо десяти казачьих полков пойдет оных только восемь: Оренбургский же Атаманский и Донской Грекова 17-го полк препровождают пленных, первый польские войска, вышедшие из Данцига, по департаментам Герцогства Варшавского, а последний французских военнопленных в Россию, и не прежде могут отправлены быть к Мангейму, как по возвращении их на кантонир-квартиры»18. К рапорту Фенша приложена «Ведомость о числе получающих провиант и фураж людей и лошадей в войсках, при Данциге находящихся», в которой значатся 7-й Башкирский, 2-й Тептярский, Симферопольский и Перекопский конно-татарские и прочие казачьи полки, фигурирующие в предыдущих строевых рапортах.
Таким образом, поскольку утверждения предшествующих исследователей, касающиеся участия в осаде Данцига семи башкирских полков, явно противоречат документально установленным фактам, их следует считать ошибочными.
История 17-го, 18-го, 19-го и 20-го Башкирских полков совершенно обойдена вниманием исследователей. Объяснение этому кроется в том, что они, увы, не прославились героизмом и мужеством в кровавых сражениях, не отличились при штурме крепостей и в лихих сшибках с неприятелем в составе летучих партизанских отрядов. Тем не менее, выполняя, на первый взгляд, рутинную, не слишком заметную работу, они сослужили большую службу Отечеству.
Эти четыре полка были включены в состав Поволжского ополчения, в его составе проделали поход на Волынь, а затем были прикомандированы к Резервной армии генерала от инфантерии князя Д.И. Лобанова-Ростовского. В октябре 1812 г. для пополнения Действующей армии на основе рекрутских депо и кадров некоторых полков, оставленных для переформирования, были созданы резервные войска, преобразованные 24 февраля 1813 г. в Резервную армию. Армия разделялась на че-
тыре пехотных и два кавалерийских корпуса и дислоцировалась между городами Гродно, Минск, Игумен, Слуцк, Пинск, Ковель, Люблин. Главная квартира находилась в местечке Венгров.
Поскольку корпуса были разбросаны на довольно большом пространстве, возникали проблемы в обеспечении связи частей между собой. Помимо этого требовалось решать задачи по охране коммуникационных линий в тылу армии, транспортировке продовольствия к Действующей армии, сопровождению рекрутских партий и конвоированию военнопленных. Для выполнения этих задач, помимо регулярных частей и ополчений, использовались и башкирские полки. В конце мая - начале июня 1813 г. 17-й, 18-й, 19-й и 20-й Башкирские полки были откомандированы к Резервной армии и распределены по корпусам.
Пока мы не имеем данных о том, к какому корпусу был прикомандирован 17-й Башкирский полк, но известно, что полк был расквартирован в деревне Будиски Варшавского Герцогства и содержал «летучие почты» по дороге на Брест-Литовск и по Брянскому тракту.
В датированном 1 апреля 1814 г. строевом рапорте командующего полком майора Овсянникова управляющему Военным министерством генерал-лейтенанту князю Горчакову в графе «Налицо», т. е. находятся при полку, всего семь человек. В командировках, т. е. на «летучих почтах» и для препровождения в армию транспортных и провиантских фур, задействован весь командный состав полка и 416 нижних чинов19.
17-й Башкирский дислоцировался в д. Бу-диски с августа 1813 г. до середины сентября 1814 г., а затем выступил в поход к Симбирску. Следуя по маршруту Костюков - Труб-чевск - Новосильск, 1 января 1815 г. полк прибыл в г. Карсуев Симбирской губернии.
18-й Башкирский полк капитана Тиханов-ского был прикомандирован к 4-му Пехотному корпусу Резервной армии генерал-лейтенанта Эссена 3-го, расположенному в Люблине и его окрестностях. Полк прибыл в селение Завевржиц Люблинского повета в первых числах августа. Уже с 7 августа из состава полка выделяется команда из 103 рядовых под командованием сотника и двух хорунжих «в разные места для возки казенных конвертов». 24 августа 20 нижних чинов отряжены в разные селения «на экзекуцию для постановки в Без-житский провиантский магазейн провианта и съестных припасов»20.
Постепенно увеличивается численность откомандированных на «летучие почты». В строевом рапорте полка от 16 октября 1813 г. в командировке значатся: командир полка капитан Тихановский, 1 есаул, 3 сотника, 3 хорунжих, 6 пятидесятников и 309 рядовых казаков. В месячном строевом рапорте от 1 января
1814 г. в числе командированных: «Полковой помощник Искаков для конвоирования при возвращении из города Люблина в город Варшаву господина генерала князя Лобанова-Ростовского... Есаулы Апикаев, Юлдашев, хорунжий Альмухаметов для конвоирования отправляемых в Действующую армию с продовольствием транспортов в города: 1-й Познань, 2-й Ченстохов, а последний Калиш с 25 числа ноября 1813 года»21.
3 февраля 1814 г. командир 18-го Башкирского полка майор Китаев [прикомандирован к полку с 23 октября 1813 г. - И.Т.] из г. Люблина докладывал управляющему Военным министерством князю Горчакову: «По повелению командующего 4-м резервным корпусом господина генерал-лейтенанта и кавалера Эссена
3-го минувшего генваря от 31-го № 429-м сего числа выступил я со вверенным мне полком по данному маршруту из расположенных квартир Герцогства Варшавского Люблинского повета селения Завевржиц в город Краков». В день выступления из Люблина в полку числилось:
11 офицеров, 6 пятидесятников и 157 казаков, остальные чины в командировках22. Прибыв к месту назначения, полк расположился в селении Бенчицы Краковского департамента, где квартировал до 10 августа 1814 г., когда было получено распоряжение генерал-лейтенанта А.П. Ермолова «из Герцогства Варшавского выступить и следовать до Оренбурга»23.
19-й Башкирский полк под командованием майора Серебренникова, следуя к Резервной армии, в местечке Любашеве Гродненской губернии получил предписание командующего князя Лобанова-Ростовского от 21 июля: «С получения сего предписываю оному полку взять свое направление по прилагаемому у сего маршруту, Гродненской губернии из села Дольска на город Брест-Литовский, отколе следовать далее по тому маршруту Герцогства Варшавского до местечка Селцы; куда по прибытии донесть мне в Станиславов...»24. К сожалению, рапорты этого полка крайне неинформативны. Мы можем только предположить, что на этот полк возлагались те же функции, т. е. обеспечение связи и сопровождение транспортов к армии. Располагался 19-й Башкирский в окрестностях Варшавы.
5 сентября 1814 г. майор Серебренников рапортует управляющему Военным министерством князю Горчакову: «На сборное место Герцогства Варшавского Ломзинского департамента... прибыл я благополучно, где получил от господина генерал-губернатора Герцогства Варшавского и кавалера Ланского на дальнейшее следование Оренбургской губернии до города Бугульмы маршрут, по которому 7-го числа и выступил...»25. Маршрут 19-го Башкирского полка проходил через Гродно - Смоленск - Москву - Владимир. 20 декабря
1814 г. полк прибыл в Казань и, отдохнув один день, 22-го выступил далее, к Бугульме.
20-й Башкирский полк майора Руднева, следуя по тому же маршруту, что и 19-й Башкирский, первоначально получил предписание князя Лобанова-Ростовского следовать в г. Плотск Варшавского Герцогства, но затем место назначения полка изменилось26. В рапорте генерал-квартирмейстера Резервной армии генерал-майора Мухина от 5 августа 1813 г., адресованном командующему 3-м Пехотным корпусом генерал-лейтенанту Брози-ну, указывалось: «По повелению главнокомандующего Резервною армиею генерала от инфантерии и кавалера князя Лобанова-Ростовского командирован 20-й Башкирский полк в г. Варшаву под распоряжение Вашего Превосходительства; с тем дабы учредить из оного посредством летучих почт сообщение 1-го,
2-го и 3-го пехотных корпусов Резервной армии с главною квартирою, состоящею в м. Венгров, равно и внутреннюю связь дивизий сих корпусов с корпусными их квартирами... Исполняя сию волю главнокомандующего, имею честь приложить при сем Вашему Превосходительству расписание, в каких именно местах надлежит поставить летучие почты (каждую из 4-х казаков, а при главной квартире 8 человек оных) и какую оные должны составить связь». По этому расписанию предполагалось задействовать для доставки почты 160 человек: 8 человек при главной квартире и по 4 человека в 38 пунктах27. Штаб-квартира полка находилась в местечке Рава близ Варшавы.
В данной работе мы попытались, насколько это позволили обнаруженные документы, исправить неточности и ошибки, допущенные предыдущими исследователями. Основываясь на данных новых архивных материалов, мы установили, что спектр применения мусульманских полков был чрезвычайно широк. Эти полки применялись для выполнения различных небоевых задач, как то: обеспечение тыло-
вой службы, доставка «летучей почты», сопровождение продовольственных транспортов, конвоирование пленных. Побывали они и в огне решающих сражений Заграничного похода русской армии, в том числе и в Лейпцигской битве народов, и с честью пронесли сквозь них свои знамена.
Примечания
1 См.: Титов И.В. Некоторые новые и малоизвестные документы о мусульманских воинских формированиях в составе русской армии в эпоху наполеоновских войн // "Восточный Архив”, 2005, № 13. С. 35-40.
2 Усманов А.Н. Башкирский народ в Отечественной войне 1812 года. Уфа, 1964. С. 61; Матвиев-ский П.Е. Оренбургский край в Отечественной войне 1812 года. Оренбург, 1962. С. 112.
3 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 489. Оп. 1. Д. 2982. Л. 19,
21, 23-23 об.
4 Там же. Л. 29, 30-30 об.
5 Там же. Л. 28.
6 См.: РГВИА. Ф. 125. Оп. 1/188-а. Д. 4. Л. 2, 8. В расписании ошибочно показан 10-й Башкирский полк. До 7 ноября 1813 г. этот полк находился в Пензе.
7 Юдин М.Л. Оренбуржцы в войнах 1812-1814 гг. Ташкент, 1912, с. 24; Усманов А.Н. Указ соч. С. 80; Ас-фандияров А.З. Народы Башкирии в Отечественной войне 1812 г. // «Любезные вы мои...». Сб. статей под ред. Асфандиярова А.З. Уфа, 1992. С. 27.
8 Усманов А.Н. Указ. соч. С. 81.
9 Поход русской армии против Наполеона в 1813 г. и освобождение Германии. Сб. док. Отв. ред. Л.Г. Бескровный. М., 1964. С. 454.
10 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 3901. Ч. 1. Л. 183-186.
11 Богданович М.И. История войны 1813 года за независимость Германии по достоверным источникам. Т. 1. СПб., 1863. С. 487.
12 РГВИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 3667. Л. 98.
13 Рахимов Р.Н. Тептярские полки в Отечественной войне 1812 г. // «Любезные вы мои...» С. 71
14 Там же. Л. 79, 85, 99-111.
15 РГВИА. Ф. 395. Оп. 120/139. Св. 36. Д. 106. Л. 1-1 об.
16 РГВИА. Ф. 395. Оп. 1/130. Св. 70. Д. 442. Л. 1.
17 РГВИА. Ф. 395. Оп. 1/130. Св. 28. Д. 28, ч. 1. Л. 1.
18 РГВИА. Ф. 395. Оп. 1/130. Св. 28. Д. 28. Ч. 1. Л. 1; Ф.125. Оп. 1/188-а. Д. 67. Л. 62-62 об., 64.
19 РГВИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 2984. Л. 192, 192 об.
20 РГВИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 2984. Л. 201-210; Ф.
125. Оп. 1/188 а. Д. 110. Л. 124, 179
21 РГВИА. Ф. 125. Оп. 1/188-а. Д. 110. Л. 304; Д. 129. Л. 16.
22 РГВИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 2984. Л. 211, 212-213 об.
23 РГВИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 2984. Л. 219.
24 РГВИА. Ф. 9194. Оп. 4/190-б. Св. 109. Д. 3. Л. 28-30.
25 РГВИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 2984. Л. 225.
26 РГВИА. Ф. 9194. Оп. 4/190-б. Св. 109. Д. 3.
Л. 34.
27 РГВИА. Ф. 109. Оп. 1/186-в. Д. 6. Л. 1-3.
